Управление иллюзиями 53. Хорошая книга

Хорошая книга должна быть, как начитанная шлюха в очках, - достаточно плохой, чтобы навязаться среднестатистическому читателю, который, конечно же, себя таковым не считает.

Поэтому в первую очередь в хорошей книге должны быть совмещены качественные интеллектуальные выкладки и глупые, иногда просто идиотские суждения.

И то и другое весьма условно, а высокоинтеллектуальная организованность и тупая сексуальность человека ходят рядом, плавно переходя одно в другое и наоборот.

Но дабы избежать элементарного превращения в марионетку шлюх, при этом, не теряя из виду факт их черствой привлекательности для заблудшего субьекта, хороший писатель не оставляет затемненными укромные уголки своего собственного мира.

Зрелость нам подсказывает, что для успешного падения в клоаку иллюзорной обьективности необходимы спутники, а особенно спутницы.

С ними мы обретаем новые степени свободы тупого и неуемного потребления. Но, как ни удивительно, такая спутница своим стремлением сделаться главным предметом внимания, может кого-то спасти от калейдоскопического  идиотизма потребительской цивилизации.

Только зов серьёзных интересов и суровый взгляд предков забирает писателя прочь от этой прорвы к жизни светлой и ясной. Зависимость же от проститутки - это та судьба, которая светит блудящему во тьме.

"Если начал падать, то почему бы не упасть ещё ниже."- гласит табличка на двери.

Кто-то аккуратно стучится. В ответ за дверью женский смех.

Каждый слышит в этом смехе что-то своё: кто-то бурю жизни, кто-то отчаянье и истощение, кто-то обиду или наказание, а кто-то награду или свежий морской бриз.

Но писатель не услышал ничего из этого, потому что слышал все разом.

Дверь открылась как-будто бы сама.

- Входите, пожалуйста, мы вам всегда рады.- произнёс тонкий добрый женский голосок.

- Нам нужен ваш капитал.- шкодливо-подражательно донеслось с другого угла комнаты.

Снова смех.


Одна из женщин, рыжая и кучерявая, ловко по-кошачьи подходит и аккуратно трогает, слегка сжимая писателя в области паха. Это произошло как-то помимо воли, параллельно со встречей взглядов.

- О-о-о! Вы хорошенько подкопили. Будем снимать штаны?

Но хороший писатель не собирается снимать брюки. Его к этому подготовили высшие силы.

К тому же эти слова напомнили ему маму и случай в детстве, когда он первый и последний раз наложил в штанишки.

- Дорогие дамы,- сделав шаг назад и влево, вдумчиво произносит он, - ответьте мне пожалуйста, отчего ваша веселость кажется мне столь хрупкой и эфемерной? Ваша ярко выраженная беззаботность вызывает у меня сомнения в её подлинности.

Проститутки многозначительно переглянулись. Но писатель даже не обратил на это внимания, поскольку уже давно знал, что путаны - это приматы стайные и одиночки среди них бывают только таковых изображающие.

Он даже написал когда-то научное эссе "Этология проституток", в котором пришёл к выводу, что это особый подкласс, мутирующий в неестественной среде обитания. Автор сравнивал их с так называемыми нимфами в термитнике.

Когда матка с королём почему-то решают, что нимф в термитнике слишком много, часть из них отводят в специальный отдел, отгрызают ножки и затем откармливают. Так они становятся живыми хранилищами мяса.

Они молчали. Блондинка как-будто почитывала книгу, изредка поглядывая на писателя. Женщина в очках неподвижно сидела в глубоком розовом кресле и как-то загадочно улыбалась, словно хотела победить саму Мона Лизу в импровизированном конкурсе.

- Уважаемые проститутки,- прервалось молчание,- я  ненаемный ученый и писатель. Это моё главное отличие от вас. Не питая к вам никаких чувств, я не испытываю в том числе и ненависти. Мой чисто исследовательский интерес требует ответов на несколько вопросов.

Три дамы из пяти, включая ту рыжую, покинули залу. Остались только две. Напротив писателя на пушистом белом ковре полулежа продолжала читать книгу блондинка, малолетняя и крашеная.

В слегка затемненном углу сидела  женщина, удивительно симпатичная и в очках чёрной роговой оправы.

- Чего ты хочешь?- спокойно произнесла она.

- Вообще? - ответил вопросом на вопрос писатель и сам удивился своим словам. Какое дело проститутке до того, что он хочет вообще? Она что, оракул какой-нибудь или мудрец?

Проститутка же ничего не ответила. Она вдруг начала весело и как бы непринужденно болтать с малолетней блондинкой  о том о сем. От том, что кто-то сказал и что она ему ответила, как она была поражена, и что он сделал потом и т.п.

Они вели себя так, словно рядом никого не было, а этот молодой мужчина - всего лишь мираж, дымка, которая вот-вот рассеется вникуда.

Но мираж не собирался исчезать, он как обелиск стоял среди потертых бархатных штор в полумраке и начинал уже вызывать у женщин смутное беспокойство.