Грабёж среди белого дня... тёмной ночью

 
               

                Из раздела «Зарисовки из туристских странствий.

      В туристский приют приходим в сумерках и едва находим место в переполненной избе. Народ разместился на остатках нар-лежанок и даже на полу. Обе печи топятся, по-видимому, уже не одни сутки: в избе жара, вонь просушиваемой одежды и подгорелой пищи.
      Почему мы решились заночевать в избе – ума не приложу. Но в темноте уходить в лес, ставить шатёр, искать сушняк для печки тоже не решаемся: это надо было планировать заранее, до выхода к приюту.

      Чтобы не испортить в жаре мясные продукты ребята подвешивают мешки с ними на стене снаружи избы. Здесь когда-то была веранда; сейчас сохранились только поддерживающие козырёк крыши столбы.
      Утром дежурные подняли тревогу: – «Грабёж среди белого дня… тёмной ночью!» – исчезли мешки с колбасами и окороком.

      Заподозрить соседей по избе мы не можем: такое в туристской практике не встречается. Но искать пропажу надо: это единственное мясное довольствие группы – все, что смогли «достать по блату» в магазинах. Пропажа обрекала нас на скудный паёк из каш и сублимированных супчиков.

      За ночь выпал небольшой снег, прикрыв  тропинки и пожухлую траву полян. По следам видно, что утром до нас из избы ни кто не выходил. Но зато снег у стены, где висели мешки и вокруг избы истоптан собаками. И первая находка: за углом разорванный мешок, поодаль – второй.
      Ясно: грабёж – дело своры собак лесника. К его избе ведёт дорожка собачьих следов. Нашими запасами поживились псы, недаром они кружили вокруг костра, пока ребята готовили ужин. Подсмотрели четвероногие хитрюги, куда ребята прячут продукты. Но это надо же было допрыгнуть и сдёрнуть с двухметровой высоты мешки. Да, подкормили собачек.

      На всякий случай иду по собачьей тропке к леснику. Вдруг они хозяину приносили добытое? Может, они так выдрессированы? 
      У избы в стогу сена свежий подкоп. На всякий случай ворошу сено и вытаскиваю из-под него наш кусок окорока. Он в полиэтилене, сверху замотан в тряпку и перевязан. Упаковка не нарушена. Не могли растерзать или припрятали про запас? Но разгадывать некогда, надо проверить все дорожки псиных следов.
      Во дворе и тоже в сене нахожу палку сервелата, в углу под мусором кусок сала. Всё нетронутое. Значит, собачки были не голодны, их вчера вечером кормили у костра дежурные всех групп. Просто псы предвидели впереди  более тяжёлые времена и запасались впрок.

      Дорожки следов ведут от поляны в разные стороны. Надо их проверить. Метрах в двухстах в лесу нахожу ещё одну палку колбасы, она зарыта в развороченную листву у корней дерева. Хорошо спрятали, вот только замаскировать не сумели – снег и потревоженная листва выдали.

      Проверив ещё несколько дорожек в лес, я нахожу почти весь наш запас. В том числе и пару палок колбасного сыра. Эти даже не надкусаны. Впрочем, большинство колбас тоже не повреждены. Только одна обглодана с торца. Но ребята надкус обрезали, а оставшееся обжарили с луком и добавили в вечерний «змеиный супчик» из пакетов.
      Дневных обедов в зимних походах мы не варим, обходимся  перекусом из сала, халвы, печенья и конфет с чаем. В этом походе колбаса на перекусах не применяется, её добавляем вместо мяса в вечерние супы.   Колбаса побывала в пасти у животных и особенно брезгливые  вначале предлагали вообще её выбросить. Но потом, в супчиках, предварительно обжарив на сковороде, потребляли не брезгуя.

      Говорят, собака – друг человека. Так почему друг не постеснялся обворовать  друга? Ребята спрашивают об этом у вертящихся под ногами лаек, но те молчат, своим видом показывая, что они тут, якобы, не причём.
      А в собачьей душе проклинают меня, разыскавшего их заначки. Свалился на собачью голову следопыт хренов.   Отыскал добытое непосильным трудом пропитание.