Конфеты со вкусом детства

ЛАУРЕАТ 3-ГО НОМЕРНОГО КОНКУРСА КЛУБА СЛАВА ФОНДА - http://www.proza.ru/2015/10/14/2380

- Пап, я устал. И пить хочу, - сынишка остановился посреди тротуара, и, скорчив гримасу  изможденного человека, с надеждой посмотрел на меня.
- Лёш, потерпи немного, скоро придем, - до окончания пути  нам оставалось минут десять шагом.
- Ну, пап? Очень сильно пить хочется.
- Ну, и где же я тебе сейчас….
- А вот тут на углу кафетерий. Ну, пап, а?
"Вот  ведь хитрец! Он всё рассчитал. Прекрасно помнил, что по пути будет кафетерий, и знал, где именно надо будет «устать».
- Хорошо, Леш. Давай зайдем, - я сам был не прочь сделать остановку и выпить глоток какого-нибудь напитка. – Ты чего будешь?
- Мне молочный коктейль,  пирожное «Осиное гнездо» и слоеный батончик с орехами, -  сделал сын заказ заученными фразами.
"Все понятно! Видать Лёша с мамой тут частые гости".
- А мне, пожалуйста, чашечку «эспрессо».   
Через минуту сын уже с наслаждением поглощал вкуснейшее пирожное, а я вдыхал аромат замечательного кофе. Сладости благоприятно подействовали на сына, и его потянуло на душевные разговоры:
- В прошлый раз мне мама покупала ананасовые шарики и пирожное с кокосом…. Я могу десять пирожных за один раз съесть…И целый килограмм шоколадных конфет….А тебе какие конфеты нравятся, пап? Пап, ты меня слышишь?
- Что, Леша? – вопрос сына вывел меня из оцепенения.
- Ты, когда был маленьким, какие конфеты любил?
Я отхлебнул из  чашки  глоток благоухающего напитка и откинулся на спинку стула. Воспоминания далекого детства закружили меня в вихре мыслей…

                … Мое детство пришлось на 70-ые годы ХХ-го века. Мы все тогда  жили в одной большой стране. У нас не было ни богатых, ни бедных. Мы все были равны. Исходя из основного принципа социализма - «От каждого по способностям, каждому – по труду», все получали одинаково низкую зарплату за свой низко оплачиваемый труд. Покупали одни и те же продукты. В одних и тех же магазинах. С приблизительно одинаковым ассортиментом. В нашей семье нас - детей -  у родителей было четверо. На зарплату отца-инженера и матери-экономиста шиковать не приходилось. Мне с детства было  знакомо слово «кредит». Многие вещи тогда  в нашем доме покупались в кредит – телевизор, холодильник, радиола, диван. Потому что купить вещь сразу и за наличные было невозможно. Не было в семье таких свободных денег.

                Не могу сказать, что наша семья  бедствовала. Нет. Все самое необходимое  в доме у нас было. Мебель, бытовая техника, одежда, обувь, продукты. Благодаря маминому грамотному и очень экономному ведению хозяйства, мы в общем-то, ни в чем не испытывали недостатка. Помню, что родители всегда планировали предстоящие расходы на месяц: квартплата, погашение кредита, покупка продуктов, обуви и одежды. Но, все равно, в чем-то приходилось себя ограничивать. И одним из таких пунктов был расход на сладости. Нет,сладкое мы, конечно,  ели: и конфеты, и  печенье,  и шоколад, и пирожное,  и торты. Но не так часто, как нам бы хотелось, и не в таком количестве. В основном, это происходило по праздникам. А в обычные дни   мама  к чаю выдавала нам по две печенюшки и какой-нибудь карамельке.  Мы все понимали и больше не просили. Знали –  нельзя, иначе на следующий день останешься без сладкого.

                Но дома были и шоколадные конфеты. Мама всегда оставляла их для самых торжественных случаев: дней рождения,  или каких–нибудь  больших праздников, вроде, Международного Женского дня или  годовщины Великой Октябрьской  Социалистической  революции. Тогда мама торжественно выставляла их в вазочке на центр  праздничного стола. И, когда дело доходило до чая, все брали по одной конфете и смаковали ее, откусывая по маленькому кусочку. Брать еще одну конфету было уже некрасиво. Вроде, как, самый голодный. Бывало, что к матери заходили соседки или подруги, и тогда мама  угощала их чаем и тоже выставляла конфеты на стол. Но у нас считалось верхом неприличия в это время подойти  к взрослым и попросить конфету. Мама сама нам их раздавала, если после ухода гостей что-нибудь оставалось. В остальное время на них накладывалось табу.
 
                Моими любимыми  тогда  были конфеты «Мишка на Севере». Эти потрясающе вкусные  шоколадные конфеты со сладкой помадкой между двумя вафельками стоили сумасшедших денег: что-то около  шести рублей за килограмм. На такую сумму советская семья могла прожить целую неделю. Само собой разумеется, что родители не могли позволить себе  роскошь есть такие конфеты ежедневно. 

                Но поскольку детский организм требовал сладкого,  приходилось изощряться, чтобы самого себя как–нибудь угостить. Самыми большими лакомствами были хлеб с маслом, посыпанный сахаром–песком.  Мы представляли себе его кремовым пирожным. Еще можно было на хлеб намазать повидло – вот тебе и бисквит. А обычно мы просто грызли горбушки с рафинадом. Как говорится, дешево и сердито. Иногда кому-нибудь из родителей удавалось купить сахар с  паточным сиропом. Из-за его необычного, коричневатого оттенка, он  представлялся нам чем-то совершенно другим, каким-то изыском.  Мы насыпали его в кулек и ели просто так.  А иногда мы даже пускались на эксперименты. Например, как-то мы пробовали есть детскую зубную пасту «Буратино». Она, конечно, была немного сладковата на вкус. Но больше одной капельки  почему-то все равно не съедалось.  А еще сладости для себя  мы покупали  в аптеке. Большим шиком считалось выпросить у родителей мелочь и купить у фармацевтов плитку  гематогена  или  упаковку сладких таблеток аскорбиновой кислоты.  Эти полезные для организма профилактические снадобья мы ели вместо шоколада и карамели. Что поделать, если настоящий шоколад и конфеты стоили намного дороже. Но при этом,  мы никогда не считали себя в чем-то ущемленными. Мы ни на кого не обижались. Мы видели, что такая картина наблюдалась и в других семьях, поэтому довольствовались тем, что у нас есть.

                С игрушками для детворы тоже все было не ахти. Во-первых, не такой большой ассортимент был  в магазинах. Во-вторых, они были не очень высокого качества и быстро ломались. Поэтому, многие игрушки мы делали для себя сами: выпиливали из дощечек  пистолеты  или винтовки,  из ивовых прутьев натягивали индейские луки, из бумаги, клея и ниток изготавливали  и запускали в небо бумажного «змея», сгибали из проволоки прочные рогатки, из которых стреляли по воронам, а из коньков мастерили салазки, на которых зимой катались по льду. Вообще, мы никогда не переживали по поводу отсутствия  у нас необходимой атрибутики для игр. Не было клюшек – играли в хоккей обычными палками. Не было велосипедов – катались на автомобильных шинах. Не было шайбы – играли консервной банкой. Не было кед – лупили по мячу школьными ботинками. Не было санок - катались с горки в картонных коробках. Всевозможных игр, в которые можно было поиграть во дворе, мы знали столько, сколько теперешним детям и не снилось. Никогда не было такого, чтобы нам во дворе становилось скучно, и мы, разочарованные, расходились по домам. Как раз наоборот! Бедные мамы и папы выходили в потемках, с фонариком в одной руке и ремнем - в другой, искать нас на улице, а мы, увлеченные игрой, никак не могли расстаться со своими друзьями. 
   
                В общем, в силу определенных обстоятельств,  отец с матерью покупали мне игрушки не часто. В основном, в том возрасте, когда я еще ходил в  детский  сад. А  когда я начал учиться в школе,  мои практичные родители  стали покупать  и дарить мне  на день рождения что-нибудь из вещей: брюки, ботинки, рубашки, свитера. Как бы, с одной стороны, и подарок, а с другой – полезная вещь. Причем, выбор вещи оценивался односложно: главное, чтобы она была мне по размеру, или чуть больше. «На вырост» - как говорится в этом случае. Меня даже никто не спрашивал, нравится мне эта вещь или нет? Это никого не интересовало. Мне задавали только один вопрос: "Не жмёт?" Если вещь не была мне мала - она тут же покупалась. Ни фасон вещи, ни ее цвет, сочетание с другой одеждой - значение не имели. Поэтому, одетый во все новое, иногда я выглядел просто, как светофор.
               
                Еще один интересный нюанс. В силу того, что купить недорогую и красивую вещь было проблематично,  обычно вещи мне покупали на «пока». Типа, «пока носи это, а потом мы тебе купим что-нибудь получше».  Но поскольку выбор в магазинах  был небольшой, а купить дорогую вещь не позволяли средства, то, купленная на «пока» вещь, как правило,  оставалась у меня  насовсем. То есть, до тех пор, пока не изнашивалась в хлам, либо я из нее вырастал. Тогда мне покупалась новая вещь, и, как правило, тоже на «пока». В таких вот вещах, купленных на «пока» я ходил вплоть до окончания школы.
            
                Отец  же всегда считал, что лучший подарок – это книга. Сам он имел неплохую библиотеку, и мне к праздникам дарил что-нибудь захватывающее. «Тимур и его команда», «Повесть о настоящем человеке», «Три мушкетера», « Спартак» - были моими настольными книгами. Вообще, в то время дарить книги было модно. Книги дарили  друзьям, коллегам, любимым женщинам. В эпоху тотального дефицита хорошая книга, типа, «Унесенных ветром» или «Поющих в терновнике»,  не уступала по качеству подарка дорогим  французским духам.

                Еще мы дарили друг другу почтовые марки, обменивались футбольными и хоккейными открытками, всевозможными  значками,  вымпелами и обертками от жвачек. Мы гоняли голубей, спасали птенцов, выпавших из гнезда, всем двором кормили собаку, потерявшую хозяина и лазали в общественный сад за яблоками. Мы росли, дружили, дрались, влюблялись. Мечтали полететь в космос, как Юрий Гагарин или совершить бессмертный подвиг, как Алексей Мересьев.  Мы не знали, что ждет нас впереди и как сложатся наши судьбы. Мы жили жизнью, полной надежд и мечтаний, имя которой – детство…

- Пап,  - сынишка тронул меня за руку.  – Я уже все доел…  А ты так  не сказал, какие конфеты у тебя были самыми любимыми?
-  Самыми любимыми? «Мишка на Севере», Лёш.
- А сколько этих конфет ты бы смог бы съесть за один раз?
-    Одну, сынок. Только одну.