воскресенье, 1 июля 2007

А это уже июль со своим первым числом, которого приходилось иногда опасаться после знаменательного 1 июля 1982 года, когда круто менялась моя внешняя судьба, и я окончательно перемещался с севера на юго-восток Москвы! И было это ровно 25 лет тому назад! Кстати, только что неожиданно завалилась 25-летняя Лиза с почти пятилетней Лерочкой и собакой по причине поломки велосипеда, и эти обстоятельства могут сжать рабочее время до минимума! К тому же, до начала центрального футбольного матча заключительного тура первого круга чемпионата между лидерами по потерянным очкам «Зенитом» и «Москвой» остаётся немногим более часа. При удачном раскладе и «Спартак», в случае успеха в Ростове, может оказаться лидером, но это было бы слишком жирно и не очень-то справедливо. Впрочем, игры в настоящий футбол, как таковой, нет пока ни у одной из команд высшей лиги. Есть упорная борьба и натужная конкуренция, если не война, в которой хороши все средства, приводящие к победе. Вчера наш футбол не транслировали, но зато показывали встречу молодёжного ЧМ: бразильцев и поляков не старше 20 лет. Уимблдоном также пока не пахнет типа никаких сенсаций, но Формулу-1 регулярно показывают. Предстоит Гран-при Франции и острая борьба между лидирующими с большим отрывом пилотами «Макларена» и пилотами «Феррари», пытающимися сократить отставание. Время от времени продолжаются небольшие перманентные дожди, не могущие кардинально поменять окружающую обстановку, которая остаётся пожухшей, если не дохлой. Как говорят, скорее мертва, чем жива. Каникулы и отпуска, немного мира, наслаждения трофеями, без чего нет стимулирующего смысла во всех войнах. Обыкновенные уроды-красавцы, которым в данный момент споспешествует всё, заполняют, как водится, культурный вакуум и банкуют, имея силу, власть и влияние. Я перешёл на новое лекарство: этаналол заменил метокардом, полученным ещё 20 июня, за пять дней до получения новой справки. И в то же время, когда здесь у нас тишь и гладь, да божья благодать, в центре и на западе столицы гремят громовые раскаты, выпадают мощные ливни, идут плотные дожди, внося коррективы во всякие разные городские мероприятия и спортивные состязания! На Восточной улице, неподалёку от метро Автозаводская, «Зенит» выигрывает у «Москвы», норовя стать единоличным лидером по итогам первого круга чемпионата РФ! И добивается, в конце концов, своего! «Спартак», правда, позже тоже выиграл в Ростове, но остался вторым, уступая питерцам лишь очко. Пилоты «Феррари» были первыми на финише, и немного сократили отставание от лидеров. Но Льюис Хэмилтон, опережающитй всех в личном зачёте, всё равно был верен себе, стартовав вторым и оказавшись третьим на подиуме!

                ***
Не вижу и не слышу ничего,
и, ухо приложив к земле, не помню
угроз стихии, рокота веков,
сверхмощных взрывов при парадной помпе!
Одни пробелы, оспины проблем,
одни обновки как одни обломки
или провалы в круге вечных тем,
что совпадают с отрицаньем полным.

Чем шире или глубже каждый взгляд,
и всякий вдох при выдохе пространства,
тем невозможней обмануть свой ад
прекрасным садом, саном в государстве!
Едва утратишь идеальный смысл,
заложенный божественной основой
ещё в самом зародыше любви,
поберегись, уже на всё готовый!

Вселенной целой, замкнутой в тебе,
грозит пропасть невозвращённым светом,
и неизбежный срыв грозит в судьбе,
и все вопросы канут в безответность!
Прошепчешь те же «здравствуй и прощай»!
Важней свобода, пусть в оковах слова:
дыши, живи, чем можешь возмещай,
что хочешь, делай, всё теряя снова!

Пусть торжествует праздничный аккорд
в толпе организующим соблазном,
пусть процветают жертвы в свой черёд,
пока же рекордсмены экстра-класса!
Феномену влияния цвести,
слепая вера в лидера движенья
и труп, пожалуй, может завести
и повести на подвиг, преступленье!

Неважно, почему и отчего,
а то, и как спасаются, кто может,
желая выжать всё из ничего,
оставшись благодарным, как и должно!
Всегда есть смерть, но всюду только жизнь,
хвататься за соломинку не нужно,
проснуться чтобы, яд свой пережив,
что с правотой, рождённой страхом дружным!

Я уступаю бровку, нате вам,
не поведя и бровью, не поморщась,
в себе не усомнившись ни на гран
как в сгустке некой баснословной мощи!
И если что не так преподносил,
стремясь к слиянью, так или иначе,
то снисхожденья больше не просил,
решая непосильные задачи!

понедельник, 2 июля 2007
Это уже июль, и совсем другое дело, особенно, по отношению к прошлому году, когда в самом разгаре ЧМ по футболу пришлось снова ложиться в больницу для более чёткого определения моего диагноза. Сегодня же, пытаясь поскорее выбраться из 174-ой тетради, в принципе уже давно завершённой, делаю неосторожные замечания Оле и нарываюсь на всё те же проблемы, о которых через минуту после вспышки и вспоминать не хочется. Видимо, она не хочет и не может заниматься собой так же, как я не могу и не хочу заниматься самореализацией, без чего все мои труды напрасны, если не выглядят пустым времяпровождением! Ничего не поделаешь, если хочешь трудиться для вечности и подлинной культуры на уровне бессмертия, то становишься неизбежной жертвой смертной нищеты! Иными словами, ничего не поменялось, поэтому надо набрать побольше воздуха в лёгкие, тем самым как бы замещая отсутствие правоты, выдохнуть и продолжать заниматься тем, чем занимался всегда. На Уимблдоне должны возобновиться игры, прерванные на полтора дня из-за проливных дождей, а в футбольном первенстве наступает двухнедельный перерыв. Макушка лета. Кстати, можно замостить изрядный пробел отсутствия дежурных снимков с 4 по 19 июля прошлого года. Не в пример вчерашнему дню, сегодня дожди не обошли наш район, и продолжили поливать время от времени, медленно, но верно изменяя к лучшему общий микроклимат. Снимать пока ничего не стал, хотя пару раз возникали намерения. Слишком уж несущественными и слабыми показались произошедшие перемены.
               
                ***
Соблазнов-то при полном нежеланье!
И тянешь лямку из последних сил
без жалоб, ибо дар, как наказанье:
имеешь в жизни то, что заслужил!
Когда светило, стукнувшись затылком,
упрётся в орбитальный потолок,
весьма красиво названный зенитом,
на «мёртвой точке» застывает слог!

Похвастать нечем, нечем и казниться,
чем возносило, тем и разнесёт,
чего не дать, того не взять сторицей,
и это справедливый оборот!
Из всех дурацких положений выход
«один и тот же путь наверх и вниз», –
глубокий вдох и постепенный выдох,
каприз держал бы только, что карниз!



                ***
Дави, непреступимое начало,
на кончике пера в своём ключе
загадочности времени сигналов
незримых волн и солнечных лучей!
Меняемся на фоне неизменном,
идущей от истоков тишины,
где жизнь запасом неприкосновенным,
что наше всё из ничего звучит.

Благая тень, отстав, опережает,
и неземной отбрасывая свет,
влюблённой лаской взгляда провожает,
и восполняет, и хранит от бед!
Достаточно ли позы неподвижной,
ловя непредсказуемый момент
в грядущем-прошлом настоящей жизни,
ведь ничего спустя мгновенье нет!

Сначала просто мальчик отмирает,
потом миры вбирающий артист,
успешно обдирающий бездарных,
испортит с пользой свой врождённый лист!
Всё остаётся в прошлом без свидетельств,
как никогда потом без образца:
«не трусь, не жди, не верь и не надейся»,
но только сохрани в себе творца!

Всё время приниматься за работу,
в виду имея вовсе не доход,
но наслажденье жизнью и свободой
в самом процессе, двигаясь вперёд!
Другой, возможно, тоже скажет нечто
в противовес бездарности, свою
крупицу жизни вкладывая в вечность,
и обретая домом несудьбу!

Всегда не время, рано или поздно,
но воля выражения пробьёт
свод нежеланной безнадёжной прозы, –
реальности, что просто так пройдёт.
Всегда проходит всё, как не бывало,
и если уж действительно прошло,
то в ненаставшем нашем состоялось,
небывшим ожидаясь так светло!



                ***
Под стук и плеск за окнами свернувшись
в живой комок, уютно вспоминать
розовощёкость с россыпью веснушек,
как от гнезда родного отвлекать
таящиеся в зеркале угрозы
дремучего и мрачного лица….
Пусть не преклонный, но изрядный возраст,
что книга без начала и конца.

Уже седой, как можно догадаться,
так и не сделав даже двух шагов
навстречу людям, дабы красоваться,
живя за счёт неглупых дураков!
Трещит кора по мере расширенья
безжалостной такой к себе любви,
хотя лишь в ней находишь утешенье,
ничем не выделяясь из толпы!

Ну, и какие могут быть обиды?
Чужим себе, как не был, так не стал,
оставшись украшением событья,
не занимая чей-то пьедестал! 
Но, вероятно, большего не стоил,
ещё в рабах свободы возжелав,
стремясь к духовной власти без господства,
лишаясь априори льгот и прав!