Рассказ пятый. Партком

Очередной этап в своей карьере, Хромов начал со знакомства с секретарями партийных организаций цехов и отделов.

Время было летнее и как было заведено в советское время, большинство коллективов города активно участвовали в оказании помощи селу. Огромная территория овощных и картофельных полей Берёзовского и Емельяновского районов, распределялась среди предприятий почти миллионного города Красноярска.
 
Не обошли вниманием партийные органы и посёлок Сосновоборск, где партийная организация вместе с заводом автоприцепов насчитывала более тысячу членов партии, а в посёлке проживало более 27 тысяч жителей.
И, как не пытался директор завода Майор Василий Артёмович изменить разнарядку в связи с запуском главного конвейера, задание не только не уменьшили, а, наоборот, добавили, чем вызвали новый всплеск эмоций у руководителя.

Поскольку исполнительская дисциплина среди начальников цехов на тот момент «похрамывала», сельхоз работы постоянно срывались, поэтому на «ковёр» в райком вызывали секретаря парткома вместе с директором. Директор приезжал из райкома и давал команду своему заместителю  «навести порядок», и тот шёл в партком и просил Хромова, повлиять через партийные организации на нерадивых руководителей.

Хромов собирал секретарей, а то и лично беседовал с начальниками подразделений. И если дела приобретали затяжной характер, к проблеме подключался секретарь парткома и вопрос так или иначе сдвигался – никто из руководителей цехов и отделов не хотели рисковать своей карьерой. Огородников весьма доходчиво объяснял «непонятливым» откуда в магазинах берутся дешёвые овощи, и что для этого делается на местах. Илья Иванович хорошо умел это делать.

Работая начальником блока литейных цехов, Хромов неоднократно выполнял похожие приказы директора, с одной лишь разницей – все они касались направления людей не в поле, а на сборочный конвейер. Поэтому новую нагрузку в парткоме воспринял должным образом, понимая, что без этого не обойтись.  А кто продолжал игнорировать разнарядку, попадал на заседание парткома и получал по полной программе, вплоть до выговора. Особенно это доставалось руководителям ремонтных подразделений, где каждый человек был на особом счету.
 
Из своей практики Хромов помнил нескольких таких «упёртых» начальников. Были случаи «несогласные» демонстративно сдавали свой партийный билет. Все они были исключены из партии и поплатились должностью.
Таковы были правила для членов КПСС, чётко изложенные в Уставе партии. Коммунисту запрещалось оспаривать принятое решение вышестоящей партийной организацией, а добиваться, чтобы решение было выполнено.

И всё,  же среди рядовых заводчан и работников города находились смельчаки, которые помощь селу считали делом обременительным и не свойственным их должностным обязанностями! А некоторые открыто заявляли свои претензии в адрес  парткома по поводу «незаконных нагрузок» и требовали освободить их от работ в поле. 
Но таковых было меньшинство. В основной массе люди понимали необходимость  помощи, считая это дело полезным и для здоровья и для желудка, понимая, что  сами сельчане с огромными посадками не справятся.

Заводской художник Самарин нашёл интересный способ высказать своё мнение. Когда праздновали День машиностроителя, совпавшего с днём завершения сельхоз работ,  его  карикатуры  выставили  на всеобщее обозрение в кинотеатре «Мечта»,
Ответственный за сельхоз работы был изображён в одежде колониста: в шортах и пробковом шлеме на голове, с двумя плётками в руках, на фоне огромного поля с женскими фигурками.
Хромов разгадал, кого имел в виду художник, рисуя, что говорится с натуры. Карикатура имела прямое отношение к его персоне, так как он постоянно работал на копке картофеля и часто в женском коллективе. За дружеский шарж Роман даже похвалил Самарина – так точно он показал тему уборки с «ответственным» от парткома. Самарин и дальше, через газету «Рабочий» представлял на суд жителей города свои дружеские шаржи на руководителей…

Был случай, когда на совещании в Ленинском райкоме, Хромов поддержал мнение главного инженера завода, который выразил несогласие с решением первого секретаря райкома   Валерия Ревкуц, по поводу увеличения плана по выпуску товаров народного потребления. Главный инженер объяснил это отсутствием ресурсов и планами министерства.

Ревкуц поднял Хромова и спросил его мнение, а когда тот занял позицию завода, напомнил ему принципы демократического централизма, один из которых заместитель секретаря парткома только что нарушил, и при всех обвинил его в нарушении Устава.

После заявления первого секретаря Хромов попросился выйти, сославшись на плохое самочувствие. Роману дали воды, и через минуту он вышел в коридор.  Здравый смысл подсказывал, что он поступил правильно и не пошёл в разрез с мнением руководства завода, а поддержал его, а первый секретарь райкома явно поспешил с выводами и в присутствии партийного актива района, высказал мнение, не вникнув в суть проблемы.

В это время совещание закончилось и в коридор стали выходить люди. Многие из них с сочувствием смотрели на Хромова, и в их взглядах Роман уловил скрытую поддержку.
-  Зайди ко мне, - попросил Ревкуц, проходя мимо.
Когда Хромов присел к столу, Ревкуц стал объяснять свои действия. На «кону», как он выразился, стояла его репутация.
-  Иначе бы совещание превратилось в балаган и наше решение не поддержали бы, - подвёл он черту, и добавил: - Решение крайкома…
- Но зачем, же при всех Валерий Иванович? – спросил Роман. - Поговорили бы, как сейчас…, – с обидой сказал он, но секретарь даже не повёл ухом.
-  А ты с Ильёй Ивановичем согласовывал позицию парткома по этому вопросу? – спросил он.
-  Не успел, они с директором уехали в крайком, - ответил Хромов.
- Тем более надо было не высказывать своё мнение!  Хотя…, если и сказал, то это ещё не мнение парткома, - продолжил Ревкуц, постукивая пальцами по столу.
- Выходит, я зря приехал в райком? – спросил Хромов.
-  Не зря! Теперь будешь знать, как себя правильно вести, - назидательно ответил секретарь и, привстав с кресла, потянулся за графином с водой. Налил в стакан и сразу выпил. Усевшись обратно, примирительно заговорил:
 – Думаешь, что мои начальники со мной по-другому поступали? Ещё как поступали! Только я умнее от критики становился. И в последующем, прежде, чем возразить старшему начальнику, я несколько раз обдумывал, как высказать мнение парторганизации.  А ты не подумал, за это и получил! Ты ведь не вся заводская партийная организация, а её представитель. Так ты не в обиде? – Ревкуц прищурил глаза и пристально посмотрел на Хромова.
-  Не в обиде…раз Устав требует, -  через силу выдавил Роман, вставая со стула.
Ему было неприятно признать своё бессилие, перед человеком по возрасту не старше его, но обладающего высшими полномочиями.
-  Тогда иди и расскажи обо всём секретарю парткома, а я ему позвоню, - сказал секретарь райкома, выпроваживая его из кабинета.
Роман вышел и облегчённо вздохнул, получив очередной урок беспринципности в высоком кабинете, уяснив  окончательно, «что в таких местах не шутят»...

На следующий день Огородников пригласил к себе Хромова.
-  Что там у вас с Хабаровым в райкоме произошло? - спросил он, здороваясь за руку. - Звонил Ревкуц, жаловался, что ты вызывающе повел себя на совещании, рассказывай.
И Роман рассказал, как было, не забыв упомянуть, что ему сказал Ревкуц, находясь один на один в кабинете.
-  Он, что забыл, как спорил в райкоме, когда работал на химзаводе, - возмутился Илья Иванович, выслушав Хромова. – Я бы на твоём месте, может быть, ещё резче сказал, - признался он. -  Но это между нами, - подчеркнул секретарь.
Потом дружески похлопал по плечу и добавил:
 - Ты, иди, работай и не переживай, что он тебя при всех ломал, ты у него не первый и не последний. А Ревкуц я скажу, что провёл с тобой воспитательную работу.
От секретаря Роман вышел окрылённым – он честно не ожидал такой поддержки!

Вскоре в партком пришло постановление бюро райкома об увеличении плана товаров народного потребления, и члены заводского парткома проголосовали за план единогласно, в том числе и Хромов. Урок, полученный в райкоме партии, что говорится, пошёл на пользу.

В последующем… на заводе был увеличен выпуск известного на всю страну железного «колуна» и пластмассовых вёдер, залежи которых ещё до увеличения плана лежало на складах немереное количество. Увеличить же выпуск нужной продукции - прицепов к легковым автомобилям, несмотря на постановление крайкома, заводу так и не удалось. Министерством под этот план не было выделено, ни шин, ни дисков, ни амортизаторов.
 
Плановое ведение народного хозяйства в СССР лишний раз доказывало, что партийными методами пользоваться было нельзя, так как  высочайшая централизация экономики, не давала местным партийным органам проявлять инициативу.
 Пластмассовые  вёдра и «колун» получат настоящий спрос в начале девяностых, где большая их часть уйдёт в счёт заработной платы заводчанам и на металлолом (примечание автора).

Наравне с трудовыми буднями были и другие памятные дни в жизни заводчан и жителей города…
Хромов хорошо помнил приезд на завод и город агитбригады ЦК ВЛКСМ. В состав бригады входили не только комсомольские работники, но и творческие люди. Среди них были: начинающий юморист Ефим Шифрин, известный композитор Александр Морозов, киноактёр Игорь Старыгин, сыгравший главную роль в телефильме «Государственная граница». Была в агитбригаде и небольшая труппа Большого театра.

Встреча с  артистами сначала прошла в Сосновоборске, а потом гости приехали на завод, где выступили с концертом. После концерта артистов пригласили в партком, где всем желающим знаменитости подписали автографы. У Романа до сих пор хранится приглашение на встречу с автографами  и общая фотография. После обеда желающих повезли на стрельбища в одну из воинских частей, а ближе к вечеру, устроили пикник прямо на берегу Енисея.
Сварили ухи, выпили водки…, и нельзя уже было определить, кто артист, а кто заводской работник…
 
Дирижер Большого театра, фамилию которого Хромов не запомнил, разделся до семейных трусов и дирижировал, зайдя по колено в воду. Он подпрыгивал себе в такт и бил по воде ногами. Этими движениями дирижёр пытается показать «танец маленьких лебедей». Это развеселило остальных гостей, и они  бросились в холодный Енисей, вытаскивать своего «весёлого» товарища. Потом, «разгорячённые» прохладой вернулись к жаркому костру, и выпили по пол стакану водки.

Никто из московских артистов не позировал и не делал из себя незаурядную личность, актёры вели себя тактично и дружелюбно, и Хромов подумал:
«Может потому они и знамениты, что ведут себя не только достойно, но и просто…».

На памяти Хромова были и другие встречи – завод  неоднократно посещали будущие дипломаты – работники дипломатических миссий за рубежом,  и Роман, по поручению секретаря парткома и директора завода сопровождал их, показывая гостям современное производство, цеха которого, были напичканы автоматическими линиями и станками.

А автоматическая линия «балки оси» в кузнечном корпусе вызывала у гостей восторг, и они долго смотрели на процесс изготовления детали, расспрашивая у начальника цеха о производительности линии и  качестве выпускаемой продукции.
 
Затем экскурсия переместилась в Сосновоборск, где Хромов с гордостью показывал и рассказывал про памятные места и историю молодого города. Особенно дипломатом понравилась «Аллея ветеранов» со стелой и композицией из двух артиллерийских орудий, и они дружно фотографировались на фоне орудий.
 
Дипломаты были любознательные люди, они назадавали Роману столько каверзных вопросов, словно пытаясь запутать его. На большинство из них Хромов отшучивался, отвечая, что всё, что они видят, далось заводчанам и горожанам «каторжным трудом».
Показывая крытый спортивный манеж, Роман, высказал мысль, что легкоатлетический комплекс замаскирован под торговую базу. Гости тогда посмеялись и больше не подтрунивали над экскурсоводом.

Конечно, не все дни были связаны с какими-то знаковыми событиями. Были штатные ситуации на производстве, с проблемами разного характера. Но действующий механизм управления заводом осуществлял движение вперёд и как-то набирал обороты, пока деструктивным силам не захотелось изменить расстановку сил в управлении государством….
 Теперь доподлинно известно, что всему негативному в развитии нашего государства, способствовала перестройка с Горбачёвыми, Ельциными, Гайдарами и бывшей партийной номенклатурой, развалившая в конечном итоге Великий Советский Союз.
С другой стороны …не пройди всё это, новая власть не узнала бы, как надо двигаться вперёд.