Накатило

Опять, накатило, подумал Павел. Так он выражался про себя, когда приходило вдохновение. Это удивительное состояние души, подавляющее все другие слова и мысли. В голове звучала только одна фраза, невесть откуда появившаяся. По первой, еще, когда не было опыта, он повторял и повторял ее, размышляя о том, к чему бы это. Что это за глюки в его голове и почему он зациклился на ней как заика, неспособный перескочить с одного слога на другой. Потом в голове видимо какое-то реле срабатывало, замыкался канал, и зарифмованная информация шла непрерывным потоком мысли, только успевай, запоминай. Впрочем, тут напрягаться не было особой надобности, сознание, как бы расширялось, и появлялись удивительные способности к запоминанию. Вот ведь, в обычной жизненной ситуации он оценивал возможности своей памяти, прямо скажем, на троечку. В его-то годы простое четверостишие ну никак не запоминалось, но когда накатывало!
Он где-то читал, что словарный запас у Пушкина был тридцать тысяч слов. У нашего современного академика шесть-девять тысяч слов, а у простого обывателя всего-то  пятьсот - шестьсот слов словарного запаса. Про себя  он, конечно, ничего такого сказать не мог, но в такие минуты он  уже не был простым обывателем. В такие минуты он чувствовал себя поэтом, не Пушкиным, конечно, это он хорошо понимал. Это необычное состояние могло длиться неделю, а бывало, что и пару часов. И когда он едва успевал записывать информацию на бумаге, канал закрывался, но слова, одухотворенные, пришедшие из вечности оставались с ним уже навсегда, как сладкие мгновения душевного порыва


Чудны и сладостны мгновенья,
Когда нарушив мой покой,
Приходит в гости вдохновение
Не навсегда и не в запой

А я, крылом опору чуя
Уже довольно высоко
Назад к земле, к земле лечу я
Кто падал так, поймет легко

И нету силы, чтоб подняться
И нет желания летать.
Да и откуда силе взяться
Мне остается лишь мечтать






И ждать когда ты вновь вернешься.
Потом заснешь под скрип пера,
Во сне блаженно улыбнешься,
А я пойму тебе пора,

Затем наступало опустошение, как после любовных утех, когда, откинувшись на подушку, не хочется даже думать ни о чем. Внутри пустота, как - будто, кто-то расстегнул на тебе молнию и выпотрошил все из тебя.
Пребывание в состоянии вдохновения он мог сравнить разве что с нахождением в раю, но, как вы понимаете, там он еще не успел побывать, но, вот кто хотя бы однажды приближался к его вратам, назад возвращаться не желали. Хотя, как сказать, если данного субъекта ничего не держало на матушке земле он, наверное,  бы  не отказался, но про это нам никто не рассказывал.
- Так что же это такое - задумывался порою Павел. Наверное, ни один современный ученый не ответит на этот вопрос, повисший в сознании одухотворенных. Потом уже, когда появился, какой-никакой опыт и осознание, как этим управлять, все расставилось по своим местам. Он знал, что если накатывало когда находишься в постели и вот-вот заснешь, задавить в себе это чувство невозможно. Сколько угодно лежи, не уснешь. Все равно придется встать и взять в руки перо, внутри так и зудело.
Не один раз Павел пытался разобраться в себе, в своих чувствах, понять причину открытия этого канала. Бывало, не раз, песня западала в душу, и начиналось, а случалось, и стресс становился причиной открытия канала

Являясь непосредственно ко мне
Ты мне не гость, да что там говорить
Мне притворяться, фыркать да юлить
Что, мол, не ждал и что не на коне
А смысл жизни постигаю я в вине

Ты постучишь не существующей рукой
Внутри меня и сразу не поймешь
Что ты с собой сегодня принесешь
Но знаю, я забуду про покой
Покуда, пребываешь ты со мной

Я не изгой, не раб, но до поры
Тебе одной сегодня подчиняюсь
Но не страдаю, не сопротивляюсь
Что вечера продлишь мне до зари
 Да не молчи. Давай же, говори!

И вот уже довольно только фразы
Чтоб зацепиться и не отпустить
И на одном дыханье проглотить
Тобой подправленные рифмой фразы
И нету слаще, и приятней сей заразы!

По всей вероятности, это был психоэнергетический канал. Хорошо, пусть будет так, его тянуло к поэзии и к литературе и это сидело в нем с молодых лет. Но почему его рука не потянулась к мольберту или почему он не бьется над решением теоремы Ферма. Выходит, что не его это стезя, не для него предначертано. И тут же шальная мысль, а уж не был ли он в прошлой жизни поэтом, в которой он что-то не договорил и не доделал. Не так давно он написал такие стихи

Я понял вдруг, зачем и почему
Я в этот мир пришел успешный небожитель
Законам неба ревностный служитель
На землю послан был. Зачем? И почему
Сомнения тут скажем ни к чему
Там было мне комфортно прозябать
Нет ни цепей, ни пули, ни кнута
Простор душе, безделья маета
Врата, которые нет смысла закрывать
Да и зачем, оттуда не сбежать
Всяк, кто пришел в тот мир, захочет ли назад
Опять борьба за место в этой жизни
Которая, закончится на тризне
А там сиди, дави свой пышный зад
Был ты порядочный или последний гад
Но не жилось мне там, не вдруг я заскучал
Быть может, что-то в прошлой жизни не доделал
Не досказал, не дописал, не переделал
Характер свой. А он мне докучал
Когда плясать мне надо было, я скучал
Все повторилось, как в наивном, детском сне
Все те же грабли, промахи, ошибки
Как гаммы на постылой скрипке
Зимой холодной с мыслью о весне
А лето пролетает, как во сне
Не изменился ни на толику народ
Гуляют, пьют, разврату отдаваясь
По пробуждению наивно удивляясь
Ну почему повсюду недород!
А нужно лишь засеять огород…
…Там, в прошлой жизни, проще было мне
Жил при дворе, стихами забавлялся
Ходил прямым,  ни перед кем не преклонялся
А из придворных, кто был не по мне
Того я запросто мог утопить в вине
Не удивляйтесь, это были времена
Когда мамаша собственного сына
Могла продать, убить, да как скотину!
Одною целью лишь была обременена
Попасть на трон, а там пусть хоть война
Конечно, нелегко там было жить
Мне приходилось попросту лукавить
И, чтоб тирана как-то хоть прославить
А временами, просто ублажить
Писать о том, чего не пережить
И я писал, ну что мне до молвы
Эпитеты, как россыпи алмазов
Ложились на бумагу. Только стразов
В них было не найти тогда, увы
Иначе не сносить мне головы
Сейчас, конечно, можно говорить
Не убоясь циничного фискала
Рубить с плеча, гореть не в пол накала
Что нам цари! Пришла пора творить
Чтоб общество собою накалить
Но, накалить, как прежде, не огнем
Хочу добром я души пробудить
Чтоб не возникло повода убить
Не страшно было б прогуляться днем
Давайте ж этот мир перевернем!
Но он разрублен кем-то пополам
Тут свет, там тьма, извольте, выбирайте
Ошиблись. На другого не пеняйте
Нам всем когда-нибудь воздастся по делам
Добро иль зло. Так что угодно вам?

 А может быть, все происходило именно так, как здесь сказано,  рассуждал Павел. Сам я ничего не придумывал, наверное, действительно в прошлой жизни я был поэтом.