Исповедь нераскаявшегося ангела

                "Пролог."
    
 Там, где я живу - нет места времени, поэтому я не могу сказать, насколько давно это было. Для меня - это случилось "вчера". Но, несмотря на прошедшую вечность, которую люди обычно называют временем, я ни разу не пожалел о том, как прожил последнюю из моих человеческих жизней.
      В ней было всё, что могло поместиться в таком маленьком отрезке вечности: от радости первых подарков, красиво упакованных и положенных родителями под ёлку и первых, несмелых объятий и поцелуев, до вероломного предательства и смерти близкого мне человека. Но всё же прекрасного в ней было намного больше.

      Однажды я решился рассказать историю своей жизни одной девушке. Меня подтолкнуло к этому шагу весьма странное, на мой взгляд, обстоятельство: ей не снились сны. Никогда.

      Я постоянно наблюдал за ней, из-за того, что, как вы уже наверно догадались, она была моей подопечной. Да-да, я её ангел -хранитель. И за это время я не встретил ни одного её сна, что тяготило не только меня, но и её. Поэтому я решился на отчаянный поступок: дождавшись момента, когда тело уже расслабилось, утонув в шёлковом покрывале, а сознание ещё балансировало на грани сна и яви, я спустился к ней со своего пушистого белого облака и, присев рядом с её постелью, стал нашёптывать ей на ушко историю своей последней человеческой жизни. И, о чудо, её богатая фантазия стала цветными, завораживающими картинами рисовать мою историю. Это был её первый сон.

      Вы можете присоединиться и посмотреть вместе с нами.

                "Принц!"


      Ранним июльским утром, когда петухи ещё не оповестили спящий город о наступлении нового дня - в огромном белокаменном дворце никто не спал. Все, начиная от Короля Рэймонда, который, не смотря на столь поздний час (хотя, можно сказать, что это было слишком раннее утро) был одет по всей строгости дворцового этикета, множества придворных в праздничных костюмах, и оканчивая мелкой челядью, которая так же принарядилась для такого случая - с нетерпением ожидали вестей из покоев королевы Эммы. Проведя всю ночь на ногах никто и не думал роптать, ведь этого дня двор ожидал уже долгие 9 месяцев. И вот, с первыми лучами солнца двери в покои юной Эммы отворились. Первым в покои супруги, довольно быстрым шагом, прошествовал король.

      Рэймонд очень трепетно относился к своей супруге, которая была на десять лет младше него. Но, не смотря на юный возраст, Эмма была великолепно образована и разбиралась в тонкостях управления королевством. Рэймонд не прогадал, выбрав себе в супруги довольно необычную девушку: при невысоком росте она была на удивление заметной, но не чрезмерно яркой одеждой и вычурной речью, которые с недавнего времени (с подачи вернувшейся из Франции фрейлины), стали бытовать в предместьях нашего королевства, а метко сказанными во время разговоров фразами. Эти фразы не просто поддерживали беседу, а обнажали саму суть разговора. Эмма часто просто слушала дискуссии, не принимая в них участия, лишь внимательно смотря на говорящего в данный момент, но уж если брала слово, то всего несколькими грамотно сформулированными фразами производила фурор. Именно это качество будущей королевы пленило Рэймонда. Кстати, великолепный ум был не единственным её достоинством. Его с честью дополняли утончённые манеры, статная осанка, красивая фигура, выгодно подчёркнутая силуэтом платья, и довольно миловидное личико с недетско-мудрыми глазами, выдававшими в своей хозяйке искушённого в науках человека. Поженившись, королевская чета жила, как говорят, душа в душу, и так же правили своим королевством, процветающим год от года он такого гармоничного руководства.

      Первым делом, войдя в покои королевы, Рэймонд, не смотря на снедаемое его любопытство, посмотрел на супругу. Она выглядела сильно уставшей. Влажные волосы небрежно обрамляли лицо Эммы, а обессилившее тело, всем весом облокотившееся на подушки, говорило о том, как тяжелы и изматывающи были для неё последние несколько часов. Но, невзирая на это, глаза юной королевы блестели от слёз и счастья, и, найдя в себе силы - она улыбнулась. Такой лучезарной улыбкой Рэймонда могла одарить лишь влюбленная в него и безумно счастливая супруга.
      Увидев, что с его драгоценной Эммой всё в порядке, Король (в данную минуту именно Правитель королевства, находящегося в старой доброй Англии), пожелал увидеть своего первенца и наследника престола. Глаза короля наполнились слезами счастья, когда ему показали ребёнка и сообщили, что это - мальчик! Не помня себя от радости, Рэймонд посмотрел на свою супругу и, опустившись на одно колено, произнес ей слова благодарности за столь щедрый подарок и то счастье, которое до краёв наполнило его душу:

Великолепное созданье,
Мой самый близкий человек -
Тебе чертоги мирозданья
Я инкрустирую в венец.
Моей душе ты подарила
Для песни радостной мотив.
Ты сына - первенца родила,
Мир королевства упрочила,
Ему ты принца подарив!

   
            "Так воспитывают принцев."


      Не было во всём мире человека, счастливее меня. Ведь я родился в семье, где меня ждали. Ждали с нетерпением. А как любили меня родители - сложно передать словами, это было всепоглощающее чувство, которое мне даровали просто за то, что я есть.
      Так как мой отец – король Рэймонд был очень мудрым и заботливым правителем, то и подданные его были счастливы, они вместе с королевской четой радовались рождению наследника престола.
      Не смотря на всеобщее внимание к моей персоне, я рос мальчиком спокойным и добрым. Я с одинаковой радостью играл как в дворцовых комнатах с подрастающими детьми придворных, так и во внутреннем дворике с детьми прислуги, причём с последними играть было веселее, так как они были более открытыми для всего нового и не старались передо мной заискивать.
      Благодаря щедрости моих родителей каждый ребенок нашего немаленького королевства обязательно получал подарок на Новый год. В огромном парке перед дворцом, в котором стараниями наших садовников была выращена огромных размеров ель, мы каждую зиму проводили весёлое празднование в честь прихода Нового года. Эта потрясающая ель была гордостью не только садовников, но и каждого из жителей королевства, и все старались помочь в украшении нашей "Зелёной красавицы", как с любовью и восхищением именовали её люди. Практически вся детвора участвовала в сказочном представлении, устраиваемом местными артистами, где по обыкновению высмеивались пороки и благословлялись такие замечательные качества как душевная теплота, дружба, любовь и оптимизм. Этим нехитрым способом молодое поколение училось у героев сказок хорошему и доброму, а высмеянные однажды отрицательные черты персонажей впоследствии в жизни примерить на себя не хотел никто, уж больно совестно было бы тогда перед друзьями.
      Так и проходило моё детство.
Но мои родители были не только добрыми, но и очень ответственными. Благодаря их старанию и терпению, коих потребовалось немало, ибо все дети любят пошалить, я получил отменное образование. Как и любой другой "отпрыск голубых кровей", я выучил несколько языков, изучал как точные науки, так и дворцовый этикет, полюбившимися разделами которого, в основном благодаря стараниям моей чудесной матушки, стали поэзия и рисование. К своему большому огорчению я так и не научился хорошо рисовать, но именно картины и стихи научили меня видеть ту красоту, которая скрывается от невнимательных глаз не только в окружающем нас мире, но и в душах людей.
      Моё обучение никогда не казалось мне каторгой или наказанием, как большинству моих сверстников, детей дворян. Мой отец был очень мудрым правителем. Казалось бы, при его доброте у нас должны были бы быть "недетские" проблемы с "соседями", да и с дисциплиной в самом королевстве. Но Рэймонд был великолепным стратегом и тактиком, и, как бы не показались сейчас мои слова странными - великим полководцем. Он, благодаря знаниям психологии и военного дела очень грамотно организовал душевный настрой жителей королевства, поэтому каждый из них считал своим не просто долгом, а скорее даже жизненной необходимостью - защищать интересы королевства в целом, как свои собственные. Именно поэтому жизнь у нас была намного легче и приятнее, чем, скажем, в соседних королевствах, о чём наши люди были прекрасно осведомлены.
      Я очень гордился отцом, а он, благодаря вниманию ко мне, за шалостями, в которых я был заводилой, сумел разглядеть мои таланты. Оказалось, что я не просто так постоянно руководил играми и проказами - я неосознанно проявлял в себе качества лидера, а так же незаурядные способности тактика и стратега.
Заметив это, Рэймонд начал делиться со мной своим драгоценным опытом: он объяснил мне причины, по которым было просто необходимо изучать те или иные предметы, после чего моя успеваемость пошла в гору семимильными шагами. Например: изучение иностранных языков нужно для дипломатии, ведь, если общаться с послами через "толкователя", как тогда называли переводчиков, ты с лёгкостью, из-за одного неверно переведённого слова мог оказаться на пороге войны. Непонимание - страшная штука. В то же время стратегия и тактика поможет в просчитывание шагов тех же послов, к примеру. Так ты покажешь себя не только грамотным, но и дальновидным правителем, с которым лучше жить мирно. Так рассуждал мой отец, так же стал рассуждать и я.
      Всем казалось, что этой идиллии не будет конца, но беда обрушилась на нас с той стороны, откуда её не ждали. Для нас буквально померкло солнце.


              "Сумерки моей жизни."


Уходя ты погасила солнце,
Что всё королевство согревало.
Ты была для нас как свет в оконце,
Мрак вдруг наступил - тебя не стало.

Некому устроить праздник яркий.
Детский смех исчез с твоим уходом.
Кто ещё преподнесет подарки,
Так как ты - с улыбкой, мимоходом.

Всех ты в королевстве одаряла:
Добротой, улыбкой и любовью...
Меркнет свет. Теперь тебя не стало,
Но тебя запомним мы такою:

Доброю, заботливой, открытой...
Этому учились мы примерно.
Жизнь людей ценила ты безмерно.
Королевой ты была - Великой!

      Именно Эмма была для нашего королевства "Солнцем". Это она всегда отвечала за праздники и за красоту нашего королевства, будь то внешняя красота убранства, или духовно - нравственное состояние нас самих и наших подданных. Её не возможно было не любить. После её неожиданной смерти в нашей жизни как-будто наступили сумерки.

      Никто так и не понял, отчего умерла наша прекрасная Королева (причём именно с большой буквы, ибо она заслуженно носила этот титул и была для него самой достойной). Просто однажды утром, по обыкновению зайдя в покои супруги, для приветствия, Рэймонд нашёл лишь холодное неподвижное тело Эммы. И лишь несколько лет спустя, я узнал - кто был повинен в её смерти.
      Нам всем было тяжело пережить эту утрату. Но мой отец был Королём, поэтому он просто не имел права полностью отдаться поглотившему нас горю, а должен был жить дальше и управлять королевством. Именно тогда мне вспомнились его наставления: "Запомни, Вильгельм, король должен всегда думать о своих подданных, не смотря ни на что". Тогда я подумал: "О чём это он? Что такое должно произойти, чтобы у короля опустились руки?". Теперь я получил ответ на свой незаданный вслух вопрос.
      В то время мне было 11 лет и отец, считая, что ребёнок не должен быть обделённым материнской любовью решился на ещё один брак. Но он просчитался. Несмотря на внешнюю красоту и полученное в юности образование, его новая жена была холодна душой и жестока сердцем. Она не только не заменила мне мать, но и стала настоящей мачехой, в полном смысле этого слова. Она думала лишь о себе: её, как и любую женщину, интересовали наряды, украшения, поклонение и власть. Видимо мой отец выбирал мне "новую маму" не оправившись от смерти Эммы, иначе как ещё можно объяснить появление в нашей семье этой ледяной женщины. Глядя на неё я всегда видел "Снежную королеву" из одноимённой сказки.
      К сожалению склочный характер отразился и на жизни королевства в целом. Если мой отец всегда придерживался мнения, что у нас достаточно большое королевство и необходимости в завоевании новых земель не было, то моя мачеха, которую, кстати, звали Мэдисон, считала иначе. Её любимым развлечением были интриги, которые она умело плела не только в стенах нашего замка, но и за его пределами. Отцу было с каждым годом всё тяжелее сдерживать королеву, ибо она во что бы то ни стало решила рассориться с "соседями" и, скомпрометировав их на военные действия, расширить за счёт них границы нашего королевства. Так как за те пять лет (мне они показались необычайно долгими, ибо за это время не было ничего хорошего) Мэдисон не добилась от Рэймонда солидарности, то она решила, что пришло время ей править единолично. Меня она в расчёт, конечно, не принимала, ведь мне было только 16 лет, и за-за моего тихого нрава она всегда считала меня неудачником.
      Как вы, наверно, уже догадались, она убила моего отца, так как считала этот поступок решением всех своих проблем. Но как бы ни так. На этом её проблемы только начались.
      В отличае от простых жителей королевства, я не был удивлён смертью отца. Кое-что меня, конечно, удивило, но это был не сам факт смерти короля, а то, как это произошло. Его кончина своей схемой до боли напоминала мне смерть моей дрожайшей матери. Тогда-то у меня и зародились подозрения, относительно причастности Мэдисон к смерти Эммы. После тщательного сопоставления всех фактов я пришёл к выводу, что обоих моих родителей убил один и тот же человек. Я был достаточно храбр, чтобы спросить о состоятельности своей теории Мэдисон напрямую. И мои худшие опасения подтвердились.
      Но моя мачеха сильно просчиталась, сбросив меня со счетов по причине малолетства. К тому же я слишком сильно дорожил своим королевством и подданными, чтобы оставить их на растерзание Мэдисон, которая вознамерилась взойти на престол в качестве моего опекуна.
      Видимо негодование, которое ярким огнём горело у меня в душе, возродило во мне тактика и стратега. Именно этими моими талантами так гордились мои родители. В память о них я предпринял отчаянную попытку по возвращению счастья и радости в моё королевство. Тщательно всё спланировав и просчитав все возможные ходы, я решил...


          "Да здравствует Новый король."

      Да, единственно верное решение было - самому стать королём. Но как доказать окружающим, что я уже достаточно взрослый для коронации и ответственности за судьбу целого королевства? Даже с моими великолепными способностями стратега, я потратил не один день на решение этой головоломной задачи. Но оказалось, что ответ всё это время находился у меня перед носом. И как же я сразу не догадался!?
      Рассуждая логически, я пришёл к выводу, что женитьба может "добавить мне очков" и автоматически вывести из статуса малолетнего принца, которому, для управления делами королевства нужны опекуны. Вот он - ответ на вопрос - "Что делать?", но теперь стоял вопрос: "Как?", а если быть точнее, то на ком я смогу жениться в максимально короткое время, пока моя мачеха не прибрала власть в свои руки окончательно и не разрушила в одночасье всё то, что так пествовали и с любовью создавали мои родители? К сожалению, выбор-то у меня был, но он был ограничен несколькими моими фаворитками, так как времени на знакомства и ухаживания за другими подходящими претендентками у меня не было.

      Так началась новая страница в моей личной жизни, а так же в жизни королевства в целом.

      Мне как раз исполнилось 17 лет, и именно в день своего рождения я сделал предложение руки, сердца и короны одной из достойнейших своих фавориток. Мой дерзкий поступок произвел фурор! Никто (кроме самых мои преданных друзей и подданных, которые помогали мне с подготовкой этой "феерической гадости для моей драгоценной мачехи") не ожидал от меня подобного хода, и как только девушка ответила согласием на моё предложение - нас тут же обвенчали, ибо я хорошо подготовился и не хотел терять ни минуты. Мачеха, конечно же, пыталась всё опротестовать, но я всё грамотно организовал и заранее заручился поддержкой сведущих в этой области и очень влиятельных людей. Протесты теперь уже бывшей королевы были отклонены. Но и на этом сюрпризы не закончились. Как только голоса в церемониальной зале стали стихать, я ещё подлил масла в огонь: я просветил моих любимых подданных о том, кто был повинен в смерти их великого Короля Рэймонда и горячо всеми любимой Королевы Эммы.
      Надеюсь никто не забыл о моих способностях тактика и стратега? Они мне пригодились и в этот раз. Как, вам всё ещё не понятно к чему я веду? Ну хорошо, объясняю: в тот злополучный день, когда я пошёл к мачехе за подтверждением состоятельности моей теории о смерти родителей - я был не один, верные мне люди стояли за неплотно прикрытой дверью и слышали откровений ответ теперь уже бывшей королевы. И теперь они просто подтвердили правдивость моих обвинений. И всё! Больше мне ничего предпринимать не пришлось. Всё остальное - я имею ввиду молниеносный созыв граждан королевства, безапелляционный суд и столь же стремительную казнь моей мачехи - произошло уже без моего непосредственного вмешательства.
      Ведя бывшую королеву на эшафот люди королевства выкрикивали то, что было у них на сердце и в душе. Но, так как народ наш был единодушен в своей любви к убитым монархам и ненависти к моей мачехе, то это фразы как-то сами собой сложились в стихи:

О как посмела ты, несчастная,
Напасть на королеву спящую?
Мы Эмму все боготворили,
Её, а не тебя - любили.

И наш Король был честный малый,
Он нами справедливо правил.
Благодаря ему - страна
Всегда любви была полна.

А ты нам принесла лишь мрак,
Мы не простим тебя никак
За то, что их без жалости убила
И королевство чуть не разорила,

За злодеяния тебя мы не простим,
На площади сейчас тебя казним.
По королевству пусть бежит молва -
За злодеяния искуплена вина.

На трон сейчас посадим принца,
Который очень вовремя женился.
Пусть правит Виль, пусть знак подаст рукой,
И крикнем мы: "Да здравствует Король!"

                "Необычное решение."

      Вот так стремительно я вошёл во взрослую жизнь.
Своей, теперь уже супруге, я так объяснил свой выбор, когда, после столь долгого и богатого на события дня, мы остались, наконец, одни в опочивальне:

София - милая девица,
Как мог в тебя я не влюбиться?
И как из женщин всех на свете
Тебя бы смог я не заметить?

Твой стройный стан и ярки очи
Ко мне являлись среди ночи
Во снах. Тобой я был пленён,
Как ярким солнцем озарён...

      Да, именно так, для полноценной жизни мне нужно было "Солнце", а так же красота и любовь, причём во всех их проявлениях. По сравнению с моим отцом, который всю жизнь был верен своей супруге - я был слабаком. В нашем королевстве, да что там в королевстве, даже в самом дворце, было очень много красоты. Моя дорогая матушка всегда учила меня видеть красоту: в окружающем мире, в душах людей... во всём. И я видел! Но, без её чуткого руководства я стал впадать из крайности в крайность.
      Сначала мой взор пал на цветы, и я вместе с садовниками каждую зиму обсуждал какие цветы и в какой последовательности надо высадить весной в парке перед дворцом, чтобы их поочерёдное цветение постоянно радовала глаз разнообразием цвета и буйством красок.
      Потом моим вниманием завладели картины, особенно те, которые показывали красоту других стран и народов. В этот период в нашем королевстве не было людей счастливее, чем мастера кисти и красок.
      И вот, после всего этого, моё внимание привлекла красота женщин, а если быть точнее - красота женских тел. В этой страсти я застрял надолго.
      К чести моей супруги, надо сказать, что не смотря на ревность и скандалы, она всегда принимала меня обратно. После каждой моей влюблённости, которая длилась от силы пару дней, я всегда возвращался к Софии, ведь она была для меня "Моим Солнцем", и никакое увлечение, пусть даже редкое и изысканное, не могло надолго отвлечь меня от супруги.

      И вот, спустя три года, как мы с Софией взошли на трон, на небосклоне нашего счастья зажглась новая звезда - у нас родился наследник - сын! Мы назвали его - Говард, что означало - высокая охрана, которая так нужна была нашим отношениям, да и всему королевству.
      В сыне я души не чаял. Он был очень красив, быстро развивался, чем очень радовал нас с Софией, и был очень добрым. Но, в отличае от меня, его душа не была открыта нараспашку, позволяя чувствам проникать в свои самые потаённые уголки. Он рос скромным и не общительным. Эти его качества просто не укладывались у меня в голове: почему при его красоте, уме и обаянии (он нравился абсолютно всем, кто хоть раз с ним встречался) ему было трудно сходиться с людьми? Откуда эта нерешительность?
      Ответ на этот вопрос, не оставлявший мой бойкий разум ни на минуту, открылся только через 20 лет, и то, случайно.
Однажды я заговорил с Говардом о девушках, так как отсутствие у него интереса к представительницам противоположного пола меня несколько настораживала. И тут, покраснев, мой сын не сдержав рвавшихся наружу эмоций просветил меня на эту тему:

"Как верно все вы замечали,
Бываю часто я печален,
Друзей с трудом я завожу,
Сам - ни к кому не подхожу.

Лицом красив, умён и смел,
Но это как-то не у дел.
Боюсь смотреть я на девиц,
Коснуться взглядом милых лиц.

Не знаю как к ним обратиться,
Чтоб сразу и не осрамиться,
Сказать боюсь что-но не так...
И вот,сижу один, дурак."

      Это откровение моего отпрыска меня умилило и, отчасти, успокоило - его душа не была черства, просто природная скромность взяла верх над грёзами юного принца. И я решил помочь в его горе. Обдумав возможные варианты решения его проблемы я сразу же отсеял самый лёгкий путь - подтолкнуть одну из юных красоток дворца в объятья принца. Этот вариант меня не устроил по двум причинам. Во-первых - принц, хоть и не водил дружбу с девушками, но знал всех барышень во дворце, так что вдруг "вспыхнувшее" чувство к нелюдимому принцу сразу вызвали бы подозрения и, возможно, оттолкнули бы самого Говарда от девушки. Во-вторых, все девушки во дворце - это дочери высокопоставленных лиц королевства, и некоторые из них (эх, знать бы кто именно), без зазрения совести пожертвуют своей красавицей дочерью, чтобы подобраться к трону. А дальнейшее развитие событий не трудно себе представить.
      
      Поэтому, исходя из застенчивости принца и во избежании возможных трений за престол, я решил пойти по необычному пути: я решил сам, объехав всё моё королевство, найти самую достойную девушку, которая сможет стать хорошей женой моему сыну.

      Итак, я отправился в путь...


                "Встреча с чудом."

      Оставив свою супругу присматривать за королевством в целом и нашим драгоценным Говардом в частности, я взял с собой пару верных мне слуг, и отправился в путешествие по нашему немаленькому королевству.

      Мой план был прост: посетить все лежавшие на моём пути графства и иже с ними, надеясь, что хотя бы в одном из них я найду то, что запланировал найти с самого начала - довольно симпатичную, милую и умную девушку, которая, предположительно через пару лет, станет невестой, а затем и прекрасной женой моего сына - принца Говарда. Так, под благовидным предлогом, что хочу узнать "чем живут мои подданные", я перемещался от одного графства или баронства, к другому, но, объехав уже больше половины земель, мне никак не попадалась "именно та" девушка. Нет, поймите меня правильно, красивых девушек было множество (уж кто-кто, а я в красоте настоящий эксперт), но, в большинстве своём они не отличались большим умом, что и было чётко написано на их красивых личиках девочек-куколок. Были и такие барышни, у которых и с интеллектом, и с красотой всё вроде было в порядке, но в их взгляде читалось только одно - жажда наживы! Не того я хотел для своего сына. Так что моя поездка продолжалась.

      Я, конечно, догадывался, что наше королевство полно красивыми местами, но чтобы настолько - на это даже моей огромной фантазии не хватило. Преимущественно у нас был лес, зато какой:

"На фоне бескрайнего синего неба
Наш лес был глубоким зелёным ковром,
Он прятал источник художников хлеба,
Он был нашим чудом, он - наш второй дом.

За кронами самых могучих деревьев
Порой не увидишь и солнечный свет,
Но в тени растёт много лечебных "кореньев",
Растут они сами - от леса привет.

В лес глубже войдешь - повстречаешь полянки,
Цветов нереально красивый ковёр.
Они, словно тайные леса задумки,
Что воплотились в яркий узор.

Наш лес необычен и очень огромен,
Он прячет полянки, озёра, тропинки.
Величествен он и как-то спокоен,
Словно он - воплощение чудной картинки."

      Так мы воспринимали лес. Наверняка Вас заинтересовал вопрос:"Почему я так подробно описываю именно лес?". Да потому, что я уже несколько часов наслаждаюсь его жизнью. А всё из-за того, что у моей кареты сломалось колесо, и на его починку требовался не один час, и это при точном знание - как можно это починить. Но вот мои люди такими навыками не располагали, поэтому чинили - как могли. Чтобы хоть как-то развеяться, я решил прогуляться по лесу.
      Наслаждаясь красотой очередной полянки, я заметил движение справа от меня, и вот на эту же полянку выходит довольно симпатичная девушка. Негромко напевая, она не замечает меня и, пританцовывая в такт своей песне - собирает грибы, ягоды и орехи. Я же так удивился, не смог произнести ни слова, ведь мне показалось, что это какая-то лесная нимфа почтила эту прелестную полянку, да и меня заодно, своим присутствием. Я не прятался, а просто молча наблюдал за этим прелестным ребёнком, который увлечённый своей "работой" двигался по периметру полянки, неизбежно приближаясь ко мне.
Затаив дыхание я ждал, как поведёт себя незнакомка: если эта девушка из какой-нибудь близлежащей деревни (скромное платье и сам факт нахождения этой прелестницы в лесу натолкнули меня именно на эту версию), то увидев "господина в дорогом костюме и при шпаге" скорее всего - закричит и попытается убежать; а если мне не показалось, и это действительно лесная нимфа, то увидев меня она просто превратиться в облачко, и, тая у меня на глазах, оставит в напоминание о себе звонкий смех, который звеня колокольчиками будет затихать вместе с тем, как будет окончательно рассеиваться её призрачный след.
      Тем временем девушка приблизилась ко мне и, наконец заметив, вежливо поздоровалась и стала расспрашивать о том, что я тут делаю и как здесь оказался. Признаться - я такого не ожидал: грамотная речь и прекрасные манеры выдавали в ней дочь дворянина, а в здешних местах я не припоминаю никого из них, но ошибиться на её счёт я теперь не мог. Не раскрывая своего титула я лишь сказал, что у меня сломалась карета и я решил скоротать время, пока мои слуги её чинят, прогулкой по этому чудесному лесу. Тут незнакомка рассказала, что её дом совсем недалеко, и, если я и мои слуги изъявим желание, то мы можем там переночевать, да и помочь с починкой кареты там тоже смогут. В общем, отказываться я не стал. По пути забрав с собой слуг, мы двинулись по другой тропинке, которая когда-то, как мне показалось, была довольно широкой дорогой. Её дом действительно располагался недалеко, всего каких-то 15 минут ходьбы спокойным шагом, а сам дом меня просто поразил: дом был трёхэтажный, деревянный, а по внешнему виду он больше напоминал "дворец в миниатюре". За этой красотой и, одновременно, величием, скрывалось знатное происхождение этой семьи. Как впоследствии выяснилось, они были потомками очень древнего, но, к сожалению, разорившегося рода, земли у них отобрали, а этот дом - скромный отголосок величественного прошлого и, одновременно, - молчаливая скорбь об утраченном.
      Девушка представилась Элизой и повела усталых путешественников внутрь дома. Там, встретившись с родителями девушки, я поведал им о своём затруднении с каретой, на что тот час же получил заверение, что утром местные плотники и кузнец все быстро починят, а пока нам было предложено разделить с ними трапезу и остаться у них на ночь. За ужином я тайком наблюдал за Элизой и с каждой произнесённой ею фразой, с каждым незамысловатым, но очень изящным, жестом, я все больше убеждался, что мои поиски наконец-то увенчались успехом и ехать дальше нет смысла. Вот она - именно та "принцесса", которую я искал.
      За разговорами время летит незаметно, уже стемнело, поэтому тихий скрип открывающейся в сенях двери, возвещающий о чъём-то приходе, стал для меня неожиданностью. Но вошедший, поразил меня ещё больше. Это оказался брат юной Элизы - Шарль. Молодой человек был на три года старше сестры, но его красота просто затмила мир перед моими глазами: в меру высокий, стройный блондин (хотя скорее цвет его волос напоминал золотистый отсвет полуденного солнца), с голубыми глазами и ямочками на щеках.

Я видел только его - сошедшего ко мне с небес Ангела.


                "Шарль"


      Я долго не мог понять - как в таком странном месте мог оказаться этот юноша, так напоминающий собой ангела. Его одежда, слегка запылённая и местами влажная от вечерней росы ему очень шла и была уместна здесь, в этом старом, веящим благородством доме, который казалось был затерян в таком огромном лесу, но всё же на столь прекрасном создании мне она казалась неуместной. Он явно достоин большего.
      Хоть я и устал за прошедший день, но я не мог себя заставить покинуть гостинную и пойти спать, пока Шарль не поужинал и сам не отправился отдыхать. Этой ночью я долго не мог заснуть, с огромным удивлением обнаружив, что этот неописуемой красоты юноша меня пленил.

Как это странно, необычно
Глядеть на юношу тайком,
Желание столь непривычное
Мной овладело целиком:

Мне хочется его коснуться,
Рукой по торсу провести.
Отбросив ложные сомненья,
К себе на ложе привести.

И там, любови непривычной
Его я скоро научу.
Я всё-таки король! Обычно
Я получаю то, что захочу.

Осталось только мне придумать,
Внимание его мне чем привлечь,
Чтоб он по своему желанию
Со мной в постель решился лечь.

Ему я расскажу о мире,
Что он не видел никогда,
Его пленю рассказом мерным,
И будет он со мной всегда.

      С этими мыслями я и погрузился в сон, чтобы наутро привести в исполнение свой план.
      У Шарля прекрасным оказалось не только тело, но ум, пытливость которого привязала меня к нему ещё сильнее. Весь этот день я провёл с ним в лесу, так как он вызвался показать мне самые красивые уголки этого величественного создание Матушки-Природы. От нашей совместной прогулки я получал колоссальное удовольствие, так как мальчишка не просто показывал свои любимые места, но и, попутно, рассказывал о своём детстве, о своих мечтах. К своему удивлению я обнаружил в нём родственную себе душу - он так же был заложником любви ко всему прекрасному, причём настолько, что смог увидеть красоту даже в таком несколько мрачноватом лесу, который был для него вторым домом. Я же, слушая рассказы этого красивого мальчишки придумал, как уговорить его поехать со мной во дворец. Ведь увезя его силой, я получил бы только его тело, а мне так хотелось попасть в его нежную, не запятнанную дворцовыми интригами душу. После полудня, который мы провели в густой чаще леса, пообедав тем, что взяли из дома, я предложил Шарлю рассказ о том мире, где живу я. Этот рассказ я сплёл из коротких баек о своём прошлом, где я намеренно опустил все титулы и звания, о своих интересах и, конечно же о том море красоты, что я видел ежедневно. Глаза Шарля вспыхнули любопытством, и искренним обожанием, когда в ответ на его просьбу взять его с собой в "мой мир" я великодушно согласился. Теперь оставалось лишь договориться с его родителями. Думаю, это самая сложная часть плана, так как матушка Шарля с самого утра очень недобро на меня смотрела, видимо правильно истолковав мои взгляды, брошенные на её сына во время вчерашнего ужина.
      Обойдя все памятные для Шарля места леса мы, наконец, вернулись обратно к дому. Его родители встретили нас замечательной новостью - нашу карету починили и можно было отправляться в путь. Особенно это обстоятельство, на мой взгляд, порадовало мать этого семейства. Я тоже был рад уехать отсюда, но не один, а в сопровождении детей. Последнюю мысль я высказал вслух, попутно раскрывая свой титул и объясняя настоящую цель своего путешествия: девочку я хотел увезти в качестве невесты для своего сына, а мальчишку - в качестве своего воспитанника, так как детям в любом случае нужно было образование, то вряд ли нашлись бы более заманчивые предложения. В случае их согласия я обещал восстановить их прежний титул и положение в обществе, попутно помогая финансами, дабы привести в надлежащий вид их усадьбу, а детей я обещал взять под своё личное покровительство.
Чтобы обсудить моё предложение и принять окончательное решение, семья удалилась в дом.
      Обсуждая моё предложение и отец и мать были единодушны в решении отпустить со мной Элизу, так как о Говарде в народе ходила только добрая молва, а его скромность и благородство только прибавляли ему плюсов. А вот по поводу поездки Шарля у супружеской четы возникли разногласия: отец был благодарен мне за фантастическую возможность выбраться из этого захолустья, а мать, прочитавшая (кстати правильно) в моих взглядах на Шарля - вожделение, совершенно не типичное для человека, в чьих объятиях побывало столько красивых девушек королевства, она была резко против. Отец высмеял её опасения, а Шарль, безумно любивший свою младшую сестрёнку, сказал, что сделает всё, чтобы она была счастлива, а с принцем Говардом её ожидает именно это. Слова Шарля привели чувства матери в смятение, но именно они поставили точку в спорах и обсуждениях. Благоразумно решив, что если они не согласятся на моё предложение, они могут потерять то немногое, что у них ещё осталось, а вот согласившись - многое приобретут, включая безбедную жизнь своих детей.
      Огласив мне своё решение, вся семья занялась сборами детей в дорогу. Это ознаменовало поднятие на ещё одну ступеньку к моему безграничному счастью.

            
                "Признание"

      Дорога до дворца показалась мне долгой, так как находясь в одной карете с Шарлем мне с каждым взглядом было всё тяжелее себя сдерживать. Мне хотелось не просто на него смотреть, а касаться, ласкать, чувствовать его умопомрачительно красивое, стройное и по-юношески подтянутое тело. Но, когда я задумывался о том, что же сказать при дворе об этом мальчишке - время начинало неумолимо лететь. Весь путь у нас занял пять дней, и это не смотря на то, что скорость передвижения была довольно высокой, а вечером мы ехали до тех пор, пока уже совсем не стемнеет. Во время нашего путешествия я продолжал рассказывать детям о светском этикете, праздниках и балах. Элиза заваливала меня вопросами о Говарде, о его предпочтениях и мечтах. Кстати, её очень поразило, что я не очень много могу рассказать о своём сыне, хотя очень его люблю. Но ведь это объяснялось очень просто - Говард был не очень компанейским человеком, но зато я сумел ответить на вопрос о его самой заветной мечте, я бы даже назвал её - цель жизни: он мечтал освоить науку кораблестроения и навигации, а после - организовать нашему королевству самый великий флот и встать в его главе. Так же он грезил путешествиями, в которых бы он смог посмотреть другие страны, познакомиться с другими культурами и обычаями. (К сожалению, последнюю мечту он сможет осуществить только в очень зрелом возрасте).
      К своему удивлению, к концу нашей поездки я стал замечать происходившие перемены в Шарле: его взгляд становиться более заинтересованным, когда я рассказывал именно о своей жизни, а когда я обращался непосредственно к нему - он опускал глаза и его лицо заливал лёгкий румянец. Неужели он догадался, зачем я везу его к себе во дворец? Но, этому вопросу не суждено было долго меня мучить.
      Добравшись, наконец, до дворца мы все были приятно удивлены тёплым приёмом Говарда и Софии. Ну, если с Королевой всё было понятно, всё-таки я впервые так надолго её покинул, то поведение юного принца поставило меня в тупик. Хотя, стоило бы мне применить элементарную логику и я бы догадался: София рассказала сыну о цели моего неожиданного отъезда, и Говард, полностью доверяя моему инстинкту чувствовать людей, который и помог мне найти Элизу, с нетерпением ждал моего возвращения. Как же приятно снова оказаться дома!
      Я распорядился в отношении размещения весело щебетавшей парочки подростков, которых я привёз с собой: их поселили в соседних покоях, при этом покои Шарля были ближе к моим, а комнаты Элизы были как раз недалеко от Говарда. Появление Шарля в нашем дворце я объяснил просто: во-первых - не хотел разлучать брата с сестрой, во-вторых - его душа чиста и такой друг, а впоследствии, возможно и побратим, Говарду совсем не помешает. Этой версией, казалось были довольны все, кроме Шарля - после слов о том, что его привезли в качестве друга юного принца, взгляд мальчика потух. Нет, он улыбался, но из взгляда исчезли искорки, которые вспыхивали, когда я смотрел на него.
      На неделю я оставил детей на попечение своей дорогой Софии, а сам занялся делами королевства. София была на седьмом небе от счастья, ведь Говарду очень понравилась Элиза и, похоже, у них это было взаимно. Дольше недели я просто не выдержал, и не потому, что не мог обуздать своё вожделение, а потому, что стал серьёзно беспокоиться за своего Юного Ангела (так я всегда называл Шарля в своих мечтах): если Элиза с каждым днём расцветала от счастья, то Шарль, напротив, ходил очень грустный и какой-то потерянный. Хотя моя дражайшая супруга уверяла меня, что обоим, а точнее троим детям внимания уделяется поровну, но и она замечала, что с Шарлем твориться что-то неладное, хотя она списала это на тоску по родителям. Я же придерживался другой точки зрения и решил её проверить. По окончанию ужина, на седьмой день после нашего приезда, я попросил Шарля зайти ко мне в комнату, чтобы поговорить. София, решив, что я хочу просто поддержать парня, отнеслась к этому спокойно и удалилась в свои покои, не заметив, что во взгляде блондина отразился робкий лучик надежды. Это стало последней каплей, больше я не мог сдерживаться.
      Войдя к себе в покои я запер дверь, объяснив это нежеланием видеть кого-либо ещё во время нашего разговора.
Я посмотрел на парня с откровенным интересном, и, о чудо, мальчишка, потупив взор улыбнулся уголками губ. Предложив присесть, я начал расспрашивать Шарля о том, как ему живётся во дворце. Сам я сел не напротив, а рядом с ним, мы почти касались друг друга плечами. Шарль, по мере рассказа стал заливаться румянцем, а голос его постепенно сходил на шёпот. Таким я видел его впервые. Не удержавшись, я приобнял его за плечи, а он, совершенно неожиданно положил мне на плечо свою голову. Я оцепенел, боясь спугнуть Шарля каким - нибудь неловким движением, он же напротив, находился в расслабленном состоянии. Решив нарушить тишину он повернул своё лицо ко мне и заглянул в глаза. Я так же по инерции повернулся к нему и наши лица теперь разделяли какие-то жалкие пара сантиметров. Осознав это я немного смутился, а Шарль залился ещё более густым румянцем до самого выреза рубашки, но у него хватило храбрости задать свой вопрос: "Почему Вы перестали обращать на меня своё внимание?". Я молчал, обдумывая ответ. Не хотелось бы сразу напугать парня своим прямым ответом, но я не видел другого выбора, врать я ему не мог.
      Отстранившись, чтобы лучше видеть его эмоции я сказал, что честно отвечу на все его вопросы с одним условием: он должен будет так же честно мне ответить на мои. Условия его вполне устроили и я начал с самого начала:

"Мой друг, тебя я заприметил,
В ту ночь, когда у вас гостил,
Твой лик был так невинен, светел,
Что моё "Солнце" ты затмил.

Да, "Солнцем" я зову Софию.
Она, в судьбы час роковой
Мою дорогу осветила
Стать согласившись мне женой.

Делив с ней счастье эти годы
В любви я сына ей зачал,
Читал о своих чувствах Оды,
Капризы чётко исполнял.

Да, я любил её, но всё же
Я страсть искал - на стороне
С красавицами помоложе.
Я счастлив был тогда вполне.

Не верен был жене, и что же?
К ней возвращался я всегда!
Жена, пообижавшись, всё же
Меня всегда назад брала.

Такой вот брак с Софией вышел.
А ты меня, Шарль, поражал:
За весь рассказ, что ты услышал
Твой взор меня не упрекал.

Я честен был перед тобою.
Теперь ответ тебе держать.
Согласен ли ты быть со мною?
Согласен лишь моим ты стать?


               "Ответ Шарля"

      Спросив, наконец, о том, что уже давно терзало мою душу, я замер, почти перестав дышать. За ту бесконечно долгую минуту, что Шарль собирался с мыслями и искал слова для ответа - я наблюдал за его эмоциями. Если честно, то я ужасно боялся, что мальчишка испугается моего откровения и захочет уйти, не согласившись стать моим фаворитом. Но в его глазах не было страха или неодобрения, там я смог увидеть лишь надежду и сомнение. Заметив его колебания, я хотел всё ему объяснить, дать понять, что ему нечего опасаться, ведь я же не тиран. Но это было бы не честно с моей стороны, я не хотел давить на него и поэтому промолчал, давая ему возможность выбора.
      Через минуту взгляд Шарля приобрёл осмысленность и он вдруг обнял меня, спрятав своё прекрасное лицо на моей груди. Тихо прошептав, что согласен быть моим он вдруг заплакал. Я не на шутку забеспокоился, пытаясь добиться от Шарля причины его слёз. Пытаясь успокоить своего Юного Ангела я, не выпуская его из объятий, стал гладить его чудесные волосы, неосознанно разделяя их на отдельные пряди и проводя по ним до самых кончиков, которые заканчивались как раз у плеч. Как-то сами по-себе мои руки стали нежно гладить руки Шарля, воздушно проводя ладонями по ним от плеч до запястий и обратно. Нежно проведя кончиками пальцев по шее, я медленно приподнял подбородок юноши, заставляя тем самым посмотреть себе в глаза. В его глазах было море нерешительности. Видя, что Шарль успокаивается (уж не знаю, кончились ли у него просто слёзы или этого эффекта я добился лаской), я попросил объяснить мне причину слёз, свидетелем которых я стал и той тени недоверия, что читалась в его взгляде. Всхлипнув последний раз, Шарль ответил мне:

В ту ночь, что Вы у нас гостили,
В дом заходить я не спешил,
Ваш голос - баритон услышав
Себя я странно ощутил:

Ваш голос, музыкой своею
Меня заставил трепетать,
Но как? Ведь я же не девчонка,
Чтобы мужчину возжелать.

Вопрос остался без ответа.
Чрез сени в комнату войдя,
Я осчастливлен был приветом,
Что Вы сказали для меня.

Ваш взгляд лучился обожанием,
Украдкой грели им меня,
Своим душевным колебанием
Вы выдали всего себя.

Я, честно, рад был, что по нраву
Пришёлся Вам мой силуэт,
Вы взглядом мне ласкали тело,
Я Вашим взглядом был согрет.

Вы - тот, кому я приглянулся.
А ведь никто до этих пор,
Во мне прекрасное не видел,
Не оценил души узор.

А Вы, лишь взглядом прикоснувшись,
Во мне зажечь сумели страсть,
Такую, что с утра проснувшись,
Решился Вас я умолять,

Чтоб Вы меня с собою взяли,
К себе скорее увезли,
В порыве страсти, чтоб забрали
Меня в любовники свои.

Я так мечтал о Вашей ласке,
О Ваших шёлковых губах,
Мечтал я оказаться в сказке,
И Вашим стать не на словах,

Где ласки будут до рассвета,
И будет стон срываться с губ,
Что там мне, юному "валету",
Любви урок преподадут.

И что же вышло? Только в замке
Мы оказались и тот час,
Вы рассказали, что для принца
Вы привезли с сестрою нас.

И будто в подтверждение этим
Словам, что Вы произнесли,
Во взгляде больше не заметил
Тех отражений теплоты.

От нас с сестрой Вы отдалились,
Я думал, что не нужен Вам.
Ну вот мы в чувствах и признались.
Я жизнь Вам всю свою отдам.

Вы про сомнение спросили,
Во взгляде что моём прочли.
Но я не опытен в постели,
Вы может это не учли?

Я девственник, мне не знакома
Любовных игр благодать.
И я не знал, как это будет,
Как будете меня Вы брать?

Ведь я не женщина и знаю
Всю анатомию свою,
И даже я не представляю
Любовную нашу игру.

Меня, прошу Вас, научите
Как наслаждение доставлять,
Где нужно ласково коснуться,
А где - сильнее поднажать.

А постараюсь очень скоро
Наукой этой овладеть,
А поначалу буду скромно
Все замечания терпеть.

Я ласку сделаю искусством,
Воображение включу
Вас самым лучшим в мире сексом
Я непременно восхищу!"

После таких пикантных подробностей сдерживаться более не было ни сил, не желания.
               

                "Близость"

Я очень смутно представлял себе как и чему я буду учить Шарля, но обещание есть обещание.

Мой Юный Ангел я тебя прошу
С рубашкою своею ты расстанься,
Не бойся, боли я твоей не допущу.
Присядь на край кровати и расслабься.

Тебе хочу я объяснить сперва
Как чувства выразить всего лишь прикоснувшись,
Чтоб лучше чувствовать - закрой скорей глаза...
(Ты подчиняешься, несмело улыбнувшись).

Тебя ласкать я начал со щеки,
Подушечками пальцев гладил скулы.
От совершенства мои ласки далеки,
Ведь я любви с мужчиной не окончил школы.

Потом, откинув золотую прядь волос
Губами к шее я твоей приник легонько,
Что ты почувствовал? В ответ на мой немой вопрос
Ко мне подался ты и застонал тихонько.

Твой тихий стон, слетев с губ невзначай,
Сподвиг меня на ласки продолжение,
И вот, губами я дойдя до плеч,
Заметил твоих рук несмелое движение,

Они камзол пытались расстегнуть,
Ко мне желая тоже прикоснуться.
А я губами продолжал свой путь,
Всё естество твоё заставив встрепенуться.

Дойдя до плеч, обратно я пошёл,
Пройдясь по шее, наконец до губ добрался,
А ты с меня сумев стянуть камзол
Теперь рубашку снять с меня старался.

От поцелуя ты окаменел,
А я боялся сделать лишнее движение,
Рубашку расстегнув, меня обнял,
Отбросив свои страхи и сомнение.

Я губы оторвав от губ твоих
Решил продолжить начатую ласку
Добавив ласку рук, внёс новый штрих,
Всё дальше уводя тебя в любови сказку.

Пройдясь по торсу я соски задел
Губам, языком, потом руками...
Теперь я полностью тебя раздел,
Спустился на живот теперь губами.

Я видеть полностью тебя хотел,
Картина тела твоего меня заворожила:
От золота твоих волос я млел,
Фигура же твоя с ума меня сводила.

С себя оставшееся сняв бельё,
С тобой прилёг я рядом на кровати,
И покрывая поцелуями лицо
Тебя я заключил в свои объятья.

Немного погодя я захотел
Продолжить начатое обучение,
Глаза тебе открыть я разрешил,
Чтобы читать во взгляде наслаждение.

Твой фаллос взглядом я решил почтить,
Головка уж наружу показалась,
Чтобы поверхность у неё скорей смочить
Из центра смазки капелька стекала.

Рукою проведя по животу,
Я к фаллосу приблизился несмело,
Почувствовав желания остроту
Губами я решил закончить дело:

Слегка подув, заставил покраснеть
Головку фаллоса, подрагивал что мерно,
От ласки языком ты начал тихо млеть...
Лизнув уздечку, вниз я опускался постепенно.

До основания спустившись я решил
Рукой дополнить своих губ движение,
А ты, прогнувшись, продолжать молил,
Тебе пришлось по нраву это наслаждение.

Губами захватил я целиком
Твой фаллос, что готов был извергаться,
Но я тебя просил чуть подождать
Моею ласкою ещё понаслаждаться.

Я вспомнил всё, что видел и что знал,
Твоё чтоб наслаждение сделать ярче,
В моих руках ты бился и стонал,
А ласки становились только жарче.

Ты выгнулся дугой в последний раз,
И вскрикнув, наконец-то извержился.
Я кончил тоже, намочив матрас.
Любви урок так первый завершился.


          "Всё возвращается на круги своя"
                (заключительная часть).


      Шарль оказался не только способным учеником, но и неугомонным выдумщиком - он постоянно привносил в наши любовные забавы что-нибудь новенькое. В постели этот тихий и скромный с виду юноша превращался в неутомимого бесёнка, которому удавалось доставлять мне такое наслаждение, которое я ни разу не получал от близости с лучшими и искушёнными в любовных утехах фаворитками женского пола. В Шарле моё понятие о красоте раскрывалось полностью: он был очень красив физически, имел тонкий и пытливый ум, а наша с ним интимная жизнь вообще была выше всех похвал.

      Однажды я решился задать Шарлю давно мучавший меня вопрос: "Не жалеет ли он...", хотя нет, не так: "Сможет ли он когда-нибудь меня простить, что я обрёк его на такие любовные отношения?". Ведь любви женщины он не знал. Мой Юный Ангел снова поразил меня своим ответом:

"Да, я не знал любви иной, чем Ваша,
Но от незнания этого я не страдаю,
Я понят Вами был и чувств не видел краше,
Чем та любовь, что наполняет сердце чувствами до края.

Я очень робким был, а женщинам ведь было мало
Той красоты, что Бог умело так вложил в меня.
Им подавай сонеты до утра, шикарные подарки, балы.
А я стеснялся им всего лишь посмотреть в глаза.

А Вы меня своею ласкою, терпением и упорством
Смогли любви тончайшему искусству обучить.
Я благодарен Вам и лишь своим проворством
В постели и любовью я могу Вам отплатить.

Вполне я счастлив. Называя фаворитом
Придворные лишь распаляли страсть мою,
Надеюсь, что довольны Вы ответом,
Ведь я Вам только правду говорю".

      Ну как я мог быть недоволен после такого признания? Все мои опасения рассыпались прахом от такой искренней любви и беспредельного обожания. Поняв, что тут не о чем беспокоиться, я наконец смог вздохнуть свободно.

      Я проводил с моим Юным Ангелом много времени, уделяя делам королевства лишь необходимый минимум. Не смотря на принятые меры предосторожности, по дворцу поползли слухи, в которых Шарль был не кем иным, как "Юным Фаворитом короля".
Не смотря на это, моя совесть была спокойна, ведь увозя Шарля и Элизу во дворец, я пообещал их родителям сделать их детей не только очень образованными, но и счастливыми. Это мне удалось: Элиза была довольна обществом Говарда, в то время как Шарль был счастлив со мной.

      Во всём дворце было только два человека, которые недолюбливали моего Юного Ангела: София и Говард. София ревновала меня к Шарлю, при этом не могу сказать, что безосновательно, ведь с тех пор, как начались наши отношения с Шарлем, я ни разу не исполнял с ней свой супружеский долг. И если раньше я, крутив романы на стороне, оставлял пустовать наше супружеское ложе на каких-то пару дней, то с Шарлем это длилось уже 4 года! Говард же не любил Шарля скорее из-за матери, так как был почти во всём с ней солидарен. Но, любовь к сестре Шарля не давала ему возможности открыто выражать свою неприязнь.

      К сожалению, уделяя мало времени делам королевства я упустил тот момент, когда мой собственный дворец превратился в тугой клубок сплетен и интриг. Во главе этого безобразия, творившегося за моей спиной, стояла моя дорогая супруга. София, обделённая моим внимание нашла для себя новое развлечение - интриги. Пока это не затрагивало меня, я не обращал на это внимание, а когда коснулось - было уже поздно. Из любящей женщины и доброй королевы София превратилась в жестокую мегеру, озлобившуюся на весь свет. В том была только моя вина, за которую я сполна расплатился. Цена была непомерно высока - жизнь. Она хотела отнять у меня самое дорогое, моего Ангела, но слегка просчитавшись - положила на алтарь своей ненависти другую жизнь - мою.

      Это произошло как раз в начале июля, когда ночи бывают очень душными и жаркими. Шарль, по своему обыкновению, возвращаясь из моих покоев, решил выпить воды, чтобы освежиться. Но именно в эту ночь я решил не расставаться с ним до рассвета и в его комнату мы отправились вдвоём. Уступив мне право выпить первый стакан воды из его любимого графина, Шарль налил мне воды и стал ждать пока я утолю свою жажду. Но этому не суждено было сбыться. В воду был подмешен сильнейший яд, и сделав всего один глоток свет в моих глазах померк.

      На всё, что происходило дальше я наблюдал уже сидя на облаке. Да, мне правда пришлось очень долго объяснять, что я не буду раскаиваться в том, что любил и имел близкие отношения с человеком одного со мной пола. Не сумев меня переубедить в неправильности таких мыслей, меня всё же сделали ангелом, но по краям моих крыльев шла канва из чёрных перьев, как отличительный знак ангела, который не раскаялся.

      То, что я увидел с облаков наводило на определённые мысли, сводившиеся к одной простой истине - я был прав!

К своей жене решил явиться во сне,
Спросить, желала ли она мне смерти?
София же так отвечала мне:
"Да!". И это шоком было для меня, поверьте.

О моей смерти знал к утру весь двор,
Но безутешны были лишь Элиза, Шарль и Говард.
За сына и "детей приёмных" был я горд,
А королеву осуждал уже весь город.

Меня нечаянно убив София не сдалась,
И Шарлю она прочила скорейшую кончину,
Всем говоря, что наших чувств с ним сласть
Любовь к ней короля навеки загубила.

За Шарля голос Говард вдруг подал,
(Это Элизы тонкое влияние),
Сослать мать в монастырь он приказал,
Пусть, говорит, там искупает своё злодеяние.

Как я предполагал, Элиза к тем годам
Красавицей и умницей уж стала,
И Говард с ней свою семью создал,
И с их правлением интриг стена упала.

А Шарля оставаться во дворце,
Уговорила милая Элиза.
Не смог брат отказать своей сестре,
Внимая её мелкому капризу.

      Так продолжалась их жизнь. Многие придворные жаждали видеть Шарля в своих объятиях, ведь его красота год за годом только сильнее расцветала. Но, нарушить прямой приказ Говарда: "Никому не позволено иметь близкие отношения с бывшим фаворитом моего отца", не осмеливался никто.

      Хотя Говард и недолюбливал Шарля, он всё же пристально за ним наблюдал, пытаясь понять, чем же он так зацепил меня, его дорогого и любимого отца? Ответ его нашёл неожиданно. В один прекрасный день слуга, что должен был наблюдать за Шарлем, доложил Говарду, что Шарль каждую ночь уходит из дворца и приходит лишь ближе к рассвету. Это обстоятельство очень удивило и заинтересовало юного короля. И вот, проследив за Шарлем, Говард увидел, что юноша пришёл к моему любимому дереву и стал плакать. Так вот зачем Шарль уходит из дворца. Из своего секретного места в кустах Говард наблюдал за этим грустным, но таким прекрасным юношей. Его красота обезоруживала и восхищала, а хрупкость его вида вызывала желание окружить его заботой; именно в эти минуты Говард наконец-то понял своего отца и его страсть к своему фавориту. Но Говард был сильнее своего отца, и любя Элизу всем сердцем, он никогда бы не решился ей изменить, даже с такими ангелом, каким был Шарль.
       Покинув своё укрытие, Говард вышел к удивлённому таким эффектным появлением, Шарлю и признавшись в том, что давно за ним наблюдает и в своих мыслях, он спросил - чем он может помочь. Шарль же попросил разрешения просто жить во дворце, оставаясь рядом с сестрой, ради которой он пошёл на всё.