Шухрат Музафаров
Рассказы об уголовном розыске
Два дня.
Утро было сухим и жарким, таким оно было вчера, два дня назад, неделю.
Ночь не принесла вечерней прохлады, и было ощущение, что июльский знойный день растянулся на целый месяц. Летний воздух был с привкусом пыли, и листва на высоких деревьях обгорела от желтого азиатского солнца.
Я ехал на службу, и в открытое окно автомобиля врывался горячий воздух улицы нагретый природным «калорифером».
Легкая вибрация от телефона сотовой связи, закрепленного на брючном ремне, и последовавшее вслед за этим незатейливая мелодия дала знать, что мне звонят.
Я достал маленькое техническое «чудо» двадцать первого века, и взглянул на экран. На табло черными буквами было выведено «дежурная часть». Я нажал на зеленую кнопку вызова, и переключил телефон на громкоговоритель.
- Здравствуйте, Шухрат и извините за беспокойства, - дежурный майор Акрамов был человеком вежливым. – На реке Даргом, где расположен карьер, местными ребятами обнаружен труп мужчины, - в голосе дежурного промелькнули извиняющиеся нотки, будто была его вина, что «всплыл» неизвестно откуда покойник и нужно ехать к черту на кулички и до прибытия оперативно – следственной группы проводить первичные розыскные мероприятия, опрашивать мальчишек, искать свидетелей и все это надо делать в условиях изнуряющего зноя. – Зональный участковый и старший лейтенант Убайдов уже выехали.
Дорога заняла не долгое время, так как я ехал с нарушением скоростного режима, за что вряд ли были бы мне благодарны инспектора дорожно-патрульной службы.
Я свернул с трассы, проехал по мосту, и затем свернул налево. Минут десять мне пришлось трястись по грунтовой дороге, когда я увидел машины наших сотрудников. В салоне никого не было, дорога сузилась настолько, что ехать дальше не было возможности.
Я засучил брюки и зашагал по толстому слою пыли. Через несколько десятков шагов, жар от песка стал проступать через тонкую подошву туфлей и обжигать ноги.
Я ускорил темп и взял вправо ближе к чахлым кустарникам, где в редкой тени земля была не так горяча. Сразу за песчаным холмом тропинка пошла резко вниз, и я увидел на берегу реки участкового инспектора Бердыкулова и оперативника Убайдова. Заметив меня, Убайдов показал рукой в сторону реки и что-то крикнул. Шум воды проглотил его слова, но следуя жесту старшего лейтенанта, я взглянул на реку. На отмели спиной вверх лежало крупное голое тело мужчины.
Я спустился вниз. От берега до покойника было метров сто пятьдесят водной преграды, которые надо было преодолеть вплавь.
- Товарищ майор, какие будут указания? – обратился ко мне участковый. Бердыкулов, среднего роста и крепко сбитый парень.
- Звони в М.Ч.С, пусть пловцов с лодкой присылают. А тебе Убайдов придется принять водные процедуры. Ты как? Плавать умеешь?
- Как дельфин, - оперативник стал стаскивать с себя рубашку. - Вы не со мной?
- Нет, мне по званию и возрасту положено на берегу сидеть, и смотреть какой ты у нас дельфин, - рассмеялся я, и присел на серый, отточеный водой и песком огромный камень, выброшенный на берег по прихоти неспокойной реки.
- А как же осмотр? – Убайдов прыгал на левой ноге, снимая носок со второй.
- А никак. Вот приедут сотрудники М.Ч.С. эксперт подтянется, они его на резиновой лодке доставят к трупу. Он его со всех ракурсов отщелкает, а затем покойника перенесут на берег, здесь следователь и составит протокол осмотра.
- А мне, зачем плыть? – удивился старший лейтенант.
- Чтобы мы хотя бы первично знали насильственная смерть или утонул человек.
- Понял, - ответил Фаез и вошел в реку, когда вода дошла до груди, оперативник нырнул и поплыл большими саженьками.
Вода относила его в сторону, и ему приходилось прилагать усилия, чтобы плыть против течения. Метров за тридцать до отмели Убайдов встал и по колено в воде направился к трупу.
С берега я наблюдал, как оперативник тщательно проводил осмотр трупа, начиная с головы и кончая ногами. Вот он наклонился и стал разглядывать шею, затем руки вытянутые вдоль туловища. Убайдов посмотрел в мою сторону и сделал характерный жесть под горло, что могло означать только одно – это не несчастный случай, а убийство. Я дал отмашку рукой – возвращайся.
- Что скажешь? – спросил я старшего лейтенанта, который выйдя из реки, стал стряхивать ладонями капельки воды со своего тела.
- Рана от уха до уха, как барана зарезали, - ответил Фаез. – Судя по обилию татуировок, мужик ранее судим.
- Навскидку, сколько дней трупу?
- Три – четыре дня, хотя по такой жаре трудно определить, - Убайдов встряхнул брюки и стал натягивать их на мокрые трусы.
- Ладно, эксперт ответит точнее, - я поднялся со своего каменного стула. – А ты не спеши одеваться.
- Это почему?
- Скоро начальство подъедет, так тебе еще раз придется сплавать, а я в отдел поехал.
- Не останетесь?
- Мне здесь делать нечего. Скоро будет проводиться чисто техническая работа следователя осмотр, фотосъемка, документирование и т. д. В морге мы труп осмотрим повнимательней, и начнем первый этап розыска – установление личности погибшего, вот с этого первого шага мы опера и начнем свою работу. Тебе, как молодому сотруднику надо дождаться следственную группу, маленькое и большое начальство, доложить первичную обстановку и выполнять их поручения.
- Кому докладывать? Маленькому или большому начальству? – с ехидной интонацией в голосе спросил Убайдов.
- Любому, кто старше тебя по званию, - в тон ему ответил я и направился к машине. – Будете выезжать, позвони.
- Это дискриминация, - услышал я у себя за спиной.
- Только по возрастному признаку, - парировал я, и довольный своим ответом зашагал по обжигающей пыли.
В салоне автомобиля было как в духовом шкафу. Я опустил окна с двух сторон и поехал быстрее, насколько позволяла дорога. Потревоженная пыль стояла столбом и летела следом за машиной, и когда я притормаживал по необходимости, она влетала в салон, и вскоре в машине включая и хозяина, то есть меня, все было покрыто белой пылью.
Навстречу мне ехала бежевая «шестерка» начальника отделения майора Хасанова. Я резко затормозил и летевшая за мной завеса пыльного тумана, накрыла начальника вылезающего из машины.
- Ты куда так гонишь Шумахер? – отплевываясь от пыли, сердито буркнул Хасанов.
- Жарко, хотелось с ветерком, - я покраснел, хотя вряд ли из-за маски, что лежала на моем лице, это можно было заметить. – Извините.
- Что там у вас?
- Убийство.
- А ты куда намылился?
- В отдел. Мне там делать нечего.
- А мне есть чего? – раздражение выплескивало через край, хотя майор Хасанов человек сдержанный.
- Так вам по статусу положено прибыть на место и ждать руководство из У.В.Д, - кратко ответил я. – Тоир-ака, ну в самом деле, мне там делать нечего, - перешел я на неофициальный тон. – Пока все подъедут, пока труп увезут – часа на три эта канитель, а я свидетелей по краже в отдел вызвал. Неудобно, люди ждут.
- Ладно, езжай, но на вскрытии должен как штык быть.
- Есть, быть как штык, - шутливо вытянулся я по стойке смирно.
Хасанов хлопнул меня по плечу, рассмеялся:
- Езжай, клоун, а то передумаю.
Дважды меня просить не пришлось, я заскочил в машину и предельно осторожно объехал, чтобы не пылить, и только скрылась машина начальника, я нажал на акселератор.
Майора Хасанова я знаю давно, он был зональным участковым инспектором, когда я работал в группе по борьбе с наркоманийными преступлениями. Приходилось по службе обслуживать одну территорию, так что иногда он мог сделать мне небольшую поблажку.
Я заехал в поселковое отделение милиции. Две женщины, которых я вызвал, дожидались меня на скамейке в тени большего дерева. Я поздоровался с ними. Они удивленно оглядели меня с ног до головы, да «видок» у меня был тот еще. Я пообещал им, что освобожусь через пару минут и приму их. Скорым шагом я прошел на задний дворик отдела, крутанул винтиль крана, сильной струей пошла вода. Стряхнул пыль с брюк, снял рубашку, и подставил голову под холодную воду. Пришло облегчение, я прополоскал рот и напился воды.
Приведя себя в порядок, пошел в кабинет и пригласил свидетельниц. Долго и нудно они описывали приметы преступника, все время сбиваясь на бытовые темы, так что мне часто приходилось направлять их показания в нужное для меня русло. Я отобрал объяснительные, и попросил придти завтра, чтобы доставить их в экспертный отдел, для составления фоторобота подозреваемого.
К часу дня дверь кабинета распахнулась, и вошел облепленный пылью Убайдов.
- Пойди, помойся, дельфин, - рассмеялся я.
- Я за туалетными принадлежностями, - ответил Фаез.
Он порылся в шкафчике, достал мыло и полотенце.
- Ишь как фигурно ты стал выражаться «за туалетными принадлежностями» - передразнил я моего коллегу.
- С кем поведешься, от того и наберешься, - нахально ответил старший лейтенант и направился к выходу.
- Где остальные? – поинтересовался я.
- Сюда едут, скоро будут. Короткое совещание, и поедет на вскрытие, - ответил у порога Убайдов.
В большом, как вокзал, кабинете начальника отделения майора Хасанова было многолюдно. Все стулья, расставленные вдоль трех стен, были заняты сотрудниками. Два прямоугольных окна, выходящие во внутренний дворик, были распахнуты настежь. В левом углу, где стоял выкрашенный голубой автомобильной краской огромный сейф, бесшумно крутил большими лопастями, отгороженные для безопасности металлической решеткой, зеленый вентилятор китайского производства.
За приставным столом сидел подполковник Разоков - заместитель по оперативной части. По центру находился хозяин кабинета, который водрузив на нас очки, что-то вычитывал из бумаги, лежащей перед ним, временами делая пометки красным карандашом.
- Товарищи офицеры, попрошу тишины, - прервал подполковник Разоков небольшой гул, висевший в кабинете от междусобойных разговоров сотрудников. – Запишите исходные данные.
Офицеры раскрыли блокноты, приготовили ручки.
- На реке Даргом, протекающей по территории села Чорбог, вниз по течению был обнаружен труп мужчины с признаками насильственной смерти. Первичным осмотром установлено, что смерть наступила в результате колото – резаной раны в области шеи. Приметы погибшего, - подполковник заглянул в записную книжку. – Мужчина местной национальности, рост 170-180 сантиметров, волосы волнистые темного цвета, на нижней челюсти передние четыре зуба из желтого металла, одет в трусы черного цвета х.б. На предплечье имееться татуировка в виде кинжала пронзающего розу. Роза обвита колючей проволокой. На пальцах правой руки выколоты цифры 1.9.6.4., на этой же руке между большим и указательным пальцами, выколота паутина, в центре которой паук с крестом. На ступне правой ноги иметься надпись «они устали», на левой ступне продолжение блатной сентенции прочитать не представилось возможным. Майор Давронов, - прерывая чтение примет погибшего, обратился ко мне Разоков, - вы у нас специалист по блатной фене, что там могло быть наколото?
- Вариантов может быть много. Например «они устали – в поисках счастья», или «они устали – стоять под конвоем» - начал я перечислять преступную фразеологию, - или «стоять на плацу». Может, заканчивается и словами «убегать от милиции», то есть простора для «камерной» фантазии предостаточно.
- Да-а, своеобразная культура, - хмыкнул подполковник. – Значит можно убежденно говорить, что покойник был знаком с местами не столь отдаленными.
- Не ошибемся, - подтвердил я, - а этот факт сужает круг поиска для установления личности погибшего.
- Существенно – поддержал Разоков, и хотел что-то добавить, но в это время зазвенел его «сотовый» телефон, он поднес аппарат к уху.
- Слушаю. Есть товарищ майор. Скоро будем. – Коротко отвечал Разоков своему собеседнику.
Подполковник обвел взглядом сидящих офицеров, задумался, словно решая, что еще надо будет сделать, наконец, решил и сказал:
- Участковые инспектора остаются в отделении до особого распоряжения. Со мной на вскрытие в морг едут Давронов и Убайдов.
Я сел в мою «старушку» цвета спелого помидора, и прежде чем ехать в морг, решил заехать к моему соседу по старой махале, в которой я вырос и прожил почти тридцать лет, Бахтиеру Магдиеву.
Бахтиер был старше меня на четыре года. В далеком детстве собравшись с дворовыми ребятами, а жили все в одном пятиэтажном доме, мы гоняли мяч, играли в китайскую игру-лянга. В пору созревания дынь и арбузов крали их на старом Сиабском базаре, хотя в то время за двадцать пять копеек можно было купить арбуз величиной с голову вымершего мамонта, втихаря от старших курили сигареты и мечтали о будущем.
Бахтиер связался с дурной компанией, я тогда учился в седьмом класс, когда он первый раз угодил за решетку за совершение квартирной кражи. После первого срока он близко сошелся с карманными ворами из старого города и в «бригаде» чистил пассажиров в переполненных автобусах.
Я отбывал срочную службу на Северном Кавказе в красивом городе Ставрополе, когда получил письмо от матери.
Она беспокоилась о моем здоровье, спрашивала о службе, передавала привет от родных и товарищей по двору, и только в самом конце письма мать написала, что Бахтиера снова посадили, и на этот раз надолго. С матерью Магдиева она была на суде, где и узнала, что Бахтиер обвиняется в вооруженном разбойном нападении.
Пролетели два года службы, я продолжил учебу в институте, работал на заводе, затем служба в милиции в отделении по борьбе с карманными кражами.
Бахтиер освободился в середине девяностых годов. До сей поры, я помню нашу первую встречу, после его десятилетней отсидки.
Летним утром к нам постучалась старшая сестра Магдиева, и с радостью в голосе сообщила, что Бахтиер освободился. Я спешил на работу, поэтому сказал Бахоре, что зайду навестить ее брата чуть позже.
Ближе к обеду, купив две большие горячие румяные лепешки, и сладкую как мед хорезмскую дыню я направился домой к Магдиеву, думая всю дорогу, как же меня встретит мой товарищ детства, все-таки десять лет не виделись, а за это время многое изменилось. Я стал опером, которого уже хорошо знало сообщество карманных воров, а он, как я знал через свою блатную «клиентуру» был авторитетным пацаном, смотрящим за бараком и имел в преступной среде прозвище «Бахти-дароз» - «Длинный Бахти».
Дверь открылась, и на пороге стоял, улыбаясь уголками рта Бахтиер. Он почти не изменился, лицо худое и молодое, только седой иней густо покрывший голову делали его старше.
Мы обнялись. Я похлопал его по тонкой сухой спине и сказал:
- Оттощал то как, на рыбьей ухе.
- Так не на курорте же я загорал.
В тот день мы с ним просидели почти за полночь, о многом переговорили с Бахтиером.
С того памятного вечера минуло двенадцать лет. Бахтиер после второй отсидки крепко завязал со своим прошлым, женился, растит двух смышленных пацанов и работает сторожем в музыкальном колледже. Жена ему попалась работящая, хорошая и добрая женщина.
И вот к этому моему товарищу я поехал домой. У нас был случай, когда надо было опознать убитого, из числа ранее судимых. Я попросил Бахтиера о помощи. Он приехал в морг, взглянул на покойника и сказал:
- Это Хикмат, погоняло «Косой», знатный домушник и любитель «покатать» в карты.
Нам тогда здорово помогло опознание Бахтиера, и вскоре мы задержали убийцу.
Убийство Хикмата было связанно с его крупным выигрышем в игре терц.
Я подъехал к старой пятиэтажке, построенной в тысяча девятьсот семидесятом году, зашел в подъезд и поднялся на второй этаж. Наша бывшая квартира располагалась этажом выше. Нажал на белую пуговку звонка. Мне открыл дверь мальчуган шести лет, наморщил лобик, припоминая кто же я, затем радостно заулыбался и щебетнул:
- Я вас знаю. Вы дядя Шухрат – милиционер.
- Правильно Азиз, - засмеялся я. – А папа дома?
- Да.
- Позови его.
- Сейчас, - мальчишка, шлепая босыми ножками, побежал на кухню. Ко мне вышел Бахтиер.
- Ты чего не заходишь? – протягивая руку, спросил Магдиев.
- Я ненадолго, нужна твоя помощь.
- Что надо сделать?
- Человека одного опознать.
- Жмура?
- Да.
- Из блатных?
- Я думаю, что из блатных.
- Ладно, жди меня внизу. Я оденусь, выйду.
Во дворе морга в нос ударил трупный запах, я поморщился, Бахтиер достал носовой платок. Мы вошли в прозекторскую, на столе лежал обмытый труп. Патоланатолог вместе с молодым экспертом осматривали труп и диктовали внешние приметы следователю прокуратуры, который сидел в углу за столом, прикрывая рот носовым платком, и заполнял протокол осмотра.
Эксперт – криминалист нашего отдела мягкими кошачьими шашками обходил стол и, выбрав ракурс, делал снимки покойника.
Ближе к окну стоял начальник милиции, высокий крепкий парень, в короткой прическе ежиком и раскосыми глазами степняка. Шухрат Алиев до назначения к нам в отдел начальником, успел поработать «на земле», затем в управлении в отделе по борьбе с наркоманийными преступлениями. Три года назад был назначен заместителем по опер. части, и вот год как он начальник милиции. Умный парень, с ним легко было работать, в нем сохранился оперской задор, так что он понимал нас с полуслова.
Алиев, увидев нас, изумленно приподнял брови и слегка кивнул головой в сторону Бахтиера, который зажав рот платком, подошел к столу и взглянул на убитого, я покачал головой в знак согласия, что означало «так надо», начальник понял.
Магдиев внимательно рассмотрел покойника, подошел ко мне и сказал:
- Блатной или фраер сказать точно не могу, но что был у хозяина – это железно.
- Не знаешь его?
- Нет.
- А почему не можешь определить кто он по масти?
- Блатной никогда не наколет год своего рождения на пальцах, зачем уголовке такие подробности знать, но зато у него на ноге надпись «они устали», такие обычно колят себе бывалые арестанты, так что не понятно, то ли фраер, то ли блатной.
- А ты наблюдателен, - похвалил я Бахтиера. – Тебе бы в милиции работать.
- Тогда бы ты без хлеба остался, - тихо рассмеялся Магдиев.
- Твои выводы?
- Судя по наколкам, не одну ходку имел, так что вы его по картотеке скоро опознаете, - утешил меня товарищ.
Я проводил Батиера до ворот морга.
- Заходи, как освободишься, посидим, выпьем по сто грамм, за жизнь поговорим, - предложил Магдиев.
- Спасибо, как освобожусь, обязательно загляну, - пообещал я.
- Ну, значит это надолго.
- Жизнь покажет. Ладно, бывай, супруге привет.
- Родителям своим от меня кланяйся, - Магдиев крепко пожал мне руку и вышел за ворота.
- Значит так, первоочередная задача это установление личности погибшего. Участковым инспекторам даны задания, они сейчас делают обход на своих территориях, а мы будем другие версии отрабатывать, - Алиев обвел нас взглядом, и остановился на мне. – Что у вас Давронов? Какие предложения?
- Исходя из тех данных, что мы имеем, можно с уверенностью утверждать, что убитый ранее судим, - ответил я. – В оперативно-поисковом отделе иметься картотека, надо будет проверить.
- Правильно, - согласился начальник. – Вот этим вы и займетесь, и старые связи по карманникам подымите.
- Халимов с дактокартой убитого едет в управление и через информационный центр проверяет по учетам, - продолжал давать указания Алиев. – Убайдову подготовить и разослать ориентировки во все рай.отделы милиции. Разоков, вы подготовьте план оперативно-розыскных мероприятий.
Прежде, чем ехать в городское управление, я позвонил начальнику оперативного отдела Тимуру Хайдарову. После третьего гудка, мне ответили.
- Тимур здравствуй, Давронов беспокоит, - поприветствовал я товарища.
- Рад слышать вас Шухрат-ака, - хорошо поставленным голосом ответил Хайдаров.
Я вкратце объяснил ему ситуацию.
- Вас понял. Сам подъехать не могу, я на операции, но ребят предупрежу, вам помогут, - пообещал начальник отдела.
Я поблагодарил и дал отбой.
В отделе меня встретил молодой помощник оперуполномоченного Ахат Саидов, и предоставил мне для работы кабинет, выложил на стол несколько альбомов.
При виде старых «знакомых» у меня екнуло сердце. Я открыл наугад первый подвернувший под руку альбом, и увидел старые черно-белые фотоснимки карманников.
Когда-то мы, Муртазаев, Афзалиев, Буриев, Махмудов, все младшие инспектора оперативного отдела, вклеивали эти фотографии в альбом. За каждым снимком была отдельная история, где и когда, при каких обстоятельствах был задержан тот или иной карманник.
Я показал пальцем на фотокарточку и спросил у Саидова:
- Знаешь кто он?
- Нет.
Его ответ удивил меня. Я прикрыл глаза, вспоминая, затем выложил.
- Раджабов Кобил Эргашевич, 1972 года рождения, щипал в автобусах по улице Дагбитской. Дважды судим, имеет прозвище «Кобил беспалый», кличка дана из-за отсутствия указательного пальца на правой руке. Из-за этого дефекта в основном стоял на «пропуле», то есть принимал от напарника краденное.
Я отогнул нижний край фотографии, мы клеили только верхний угол, что бы под снимком сделать записи, и показал надпись.
- Ну, вы и даете, - восхищенно произнес Саидов. – В «карманке» раньше работали?
- Пятнадцать лет назад, - ответил я, и задал встречный вопрос.
- Давно в органах?
- Два года.
- И все два года в «карманке»?
- Да.
- Офицер?
- Старший лейтенант, - с гордостью ответил пом. опера.
- У Высоцкого есть песня и в конце там такие строки «Я обидел его, я сказал капитан, никогда ты не будешь майором».
- Это вы к чему? – обиженно совсем по детски шмыгнул носом Саидов.
- Знать надо свой контингент, - ответил я. - Ты Ахат не обижайся, а делай выводы.
- Я не девочка, чтобы обижаться, но кое- что и я знаю.
- Я и не сомневаюсь, - дружелюбно улыбнулся я, желаю сгладить свою резкость. – И надеюсь, ты мне поможешь.
Саидов не ответил, взял бумаги, и сев за соседний стол стал что-то писать. Я просмотрел все альбомы, фотокарточки нашего покойника в них не было. Значит, убитый не был карманным вором или не попадал в поле зрения сотрудников оперативного отдела, я вздохнул.
- Не нашли? – оторвался от своей писанины Саидов.
- Нет.
- Расскажите о проблеме, может, чем помогу.
Я рассказал Ахату о находке на реке, описал погибшего. Саидов задумался.
- Такие наколки имеются у Зарифа Ибрагимова, и по возрасту подходит.
- Адрес знаешь? – обрадовался я.
- Да.
- Поехали, проверим.
- Значит, я тоже что-то знаю? – с подковыркой но дружески спросил старший лейтенант.
- А я и не сомневался, - повторился я, - и похлопал Ахата по плечу. – Это я по стариковски брюзжал.
Мы вышли из кабинета.
- Да бросьте, какой вы старик?!
- А сколько мне лет? Как ты думаешь? – мне стало интересно, угадает Саидов или нет.
- Лет тридцать пять.
- Сорок четыре, - рассмеялся я.
- Не может быть? – удивился помощник опера. – И сколько вы уже в милиции работаете?
- Двадцать лет, так что самое время писать книгу «Двадцать лет спустя» как у Дюма.
Мы шли по коридору. Ахат остановился, что-то вычисляя, затем восхищенно произнес.
- Это я в третьем классе учился, когда вы в розыск пришли работать.
- Ладно, не заморачивайся, годы пролетят, сам не заметишь, как станешь старым опером и будешь молодых поучать.
Тот холодок, что возник между нами, после моего замечания растаял, и мы дружески зашагали на стоянку, где дожидалась моя машина.
А вокруг кипела жизнь. Люди шли, ехали, спешили по своим делам. Дети, мужчины, женщины, старики.
В открытом кафе под громадным зонтом отдыхали люди, укрывшись от солнца и пили вкусные прохладительные напитки. Ели мороженное, смеялись, радовались или плакали. Женились, разводились, ждали, провожали, и никому не было дела до нас, до нашей проблемы, и никто не знал, да и не мог знать, что в данную минуту десятки сотрудников ищут улики и свидетелей, устанавливают личность погибшего, опрашивают массу людей.
Наверное, это правильно, что люди об этом не знают, как сказал когда-то мой первый наставник Тимур Илиев «на то мы и милиция, чтобы люди жили и отдыхали спокойно, а мы работали. Это хорошо когда люди не чувствуют, что их кто-то опекают».
Дом Ибрагимова мы нашли довольно скоро, благо Ахат знал адрес. Он жил в пятиэтажном доме в жилом массиве Саттепо. На стук в дверь нам открыла женщина средних лет, одетая в атласное платье, на голове цветная косынка, как я понял, это была супруга Ибрагимова.
- Муж дома? – после приветствия спросил Саидов.
- Вы разве его не видели? – удивилась женщина. – Он во дворе с мужиками в домино играет.
- Значит не он, - сказал Саидов, спускаясь по лестнице.
- Отрицательный результат тоже результат, - подбодрил я старлея. – Пойдем, поговорим, может Ибрагимов, чем поможет.
Мы вышли во двор, никого не было, заглянули в соседний и увидели, что в тени виноградника за небольшим коротконогим столиком сидели пять мужиков и азартно стучали костяшками домино. На земле, к ножке стола была приткнута пятилитровая пластмассовая канистра с пивом, вместо кружек мужики использовали пол-литровые стеклянные банки, в период тотального дефицита пивных кружек совковая привычка пить из банок въелась в память, сейчас кружки любой емкости продавались в магазинах.
Мы подошли ближе, и я уловил запах вяленой рыбки. Я остро позавидовал сидевшим мужикам, их беззаботности и относительной свободы от житейских проблем. На час, на два вырвались они из душных квартир, от назойливых жен и повседневной рутины.
Поехать бы сейчас в наш центральный парк, который за последние годы благодаря стараниям городских властей превратился в оазис, сесть за деревянный столик в модном кафе, заказать тарелку варенных речных раков и пару бокалов ледяного пива, не спеша выпить. Затем поехать домой к родителям, и залечь в дальней прохладной комнате. Не жизнь была бы, а малина. Я отогнал от себя «крамольные» мысли.
Мужики как по команде повернули головы в нашу сторону. Мы поздоровались, среди них был и Ибрагимов, я узнал его по описанию Саидова. Он понял, что мы пришли к нему и, пообещав игрокам, что минут через двадцать вернется, отошел с нами в сторонку.
Мы присели на скамейку, которая стояла под уличным фонарем, напротив подъезда.
Я не знал Ибрагимова, хотя со слов Ахата выяснил, что Ибрагимов состоит на учете, вернее состоял, как я понял, со слов бывшего карманника он давно завязал с прошлым.
- Дочку замуж выдал, внук есть, - пояснил Ибрагимов, затягиваясь дымом от папиросы «Беломорканал». – Стыдно будет перед родней, если сяду, да и воровская жизнь не сладка. Сделаешь кражу, а ночью не спишь, все думаешь, когда в дверь постучаться и тебя заберут.
- А как же «воровская» идея, - поинтересовался я, - судя по наколкам, вы не первоходник.
- Эх, майор, все это по молодости да по глупости, - вздохнул Ибрагимов. – Ты нашего брата насмотрелся, сам знаешь, как иногда, чисто по случайности на скользкую дорожку вступают.
Я достал из нагрудного кармана фотокарточки и показал их Ибрагимову. – Сможете опознать?
Он взял снимки в руку, долго и внимательно их разглядывал.
- Нет, не узнаю, да и лицо у него вспухшее, трудно узнать. – Ибрагимов вернул снимки. – По наколкам явно был у хозяина.
- У него почти такие же татуировки как у вас, - подсказал я.
- Я разглядел, - Ибрагимов докурил папиросу, и сильным щелчком отбросил бумажный мундштук далеко в сторону. – Но встречаться с этим человеком мне не приходилось.
- А в зоне, когда вы отбывали срок, у кого были такие наколки, - допытывался я.
- Так скоро и не припомнишь. Ты оставь снимок, я покажу кое-кому, да и сам на досуге раскину мозгами, может, кого и вспомню, - предложил Ибрагимов.
Я оставил фотографию, и на листке, вырванном из блокнота, написал номер моего телефона.
Я отправился в спец.приемник, по дороге Саидов попросил оставить его возле центрального супермаркета. Попрощался со старшим лейтенантом, он пообещал позвонить, если выяснит что-либо о личности погибшего.
В спец.приемнике я встретился со своим товарищем оперативником Шерали, смуглолицым здоровяком, который порадовал меня известием, едва я переступил порог его кабинета.
- С тебя пол-литра, - не поздоровавшись, воскликнул он.
- Это с какой радости? – усмехнулся я.
- Установили мы вашего покойника.
- Разыгрываешь?
- Вот его фото и данные, - Шерали вынул из ящика стола бумаги и бросил на стол, я взглянул, точно наш покойник.
- У меня Акмал Марупов был. Мы с ним по базе данных прошлись, вот и всплыл ваш труп. – Улыбаясь, пояснил мне старший опер.
- Спасибо друг, - я пожал крепкую руку майора. – Обед с меня.
- Ужин, - поправил меня Шерали, - поздний ужин.
- Ладно, черт с тобой, - рассмеялся я. - Ужин так ужин.
- И то при условии, когда вы найдете убийцу.
- Это само собой. А ты что на сегодня рассчитывал?
- Вот так мы теряем своих товарищей, - деланно вздохнул Шерали.
Я похлопал майора по плечу, и покинул кабинет.
Во дворе отделения милиции было вавилонское столпотворение. Ходили сотрудники в форме и штатском, кого-то вызывали к начальнику, кто-то спешил на выход с бумагами, я узнал несколько работников управления, это были офицеры «убойного» отдела, отдельным островком стояли мужики разных возрастов, от двадцати до пятидесяти лет, одежда которых выдавала их, как работников по найму. У одного одежда запачкана краской, значит маляр, у второго штанина была забрызгана землей с соломой – этот месил саман, у третьего комбинезон из брезента был прожен в нескольких местах – сварщик.
Я присел на скамейку, на которой с сигаретой в зубах хмурился Акрам Халимов. Он был среднего роста, с короткой стрижкой, с умными и быстрыми глазами на худом вытянутом лице.
- Ты чего не в духе?
- Да голова от жары и суеты разболелась, - Халимов окинул взглядом на снующих людей.
- В спец.приемнике мне сказали, что покойника опознали? – спросил я.
- Марупов принес фотокарточку погибшего и его данные, - Халимов прикинул взглядом расстояние до металлической урны, решая дойти до нее, или сможет добросить бычок. Решив, что сможет закинуть, бросил и, окурок расчертив воздух горячей красной точкой, описав дугу, попал в урну. Капитан удовлетворенно хмыкнул.
- Ты не пытался играть в баскетбол? - рассмеялся я.
- С моим то - ростом.
- А теперь ближе к телу, то есть к делу.
- Ах, да вы же нечего еще не знаете, - спохватился Алимов.
- Вот и просвети, - заинтересовался я.
- Погибшего зовут Пулатов Ахмед, ранее трижды судим. Его родных доставили в морг, они опознали.
Халимов не упускал не одной детали, подробно рассказывал о прошедших за три часа моего отсутствия событиях, а их произошло предостаточно. Из опроса родных было выяснено, что Пулатов работал на даче, приспособленной под свиноферму, которая находилась за махалей Кора-су. Те места, о которых говорил Халимов, я хорошо знал. Предприимчивые люди, скупив по дешевке несколько дач, оборудовали их под свиноферму или держали от несколько сотен до двух-трех тысяч кур-несушек. Кто-то, построив парники выращивал помидоры и огурцы, были и такие, кто растили рогатый скот на убой.
Невдалеке от дач протекала река Даргом.
Сотрудники смогли установить, у кого именно работал Пулатов, начался опрос хозяев многочисленных дач. Один из местных жителей сказал участковому Бобомуродову, что на берегу реки видел пятна крови. Майор позвонил в отдел и сообщил о находке начальнику милиции.
Алиев выехал на место обнаружения с группой сотрудников уголовного розыска, к ним присоединились и офицеры УВД. Вызвали эксперта, местность тщательно осмотрели, кровь соскребли в герметичные пакетики. На ферме где работал Пулатов, были еще трое парней. Удалось выяснить, что пять дней назад у Пулатова с одним из парней случилась размолвка, вплоть до выяснения отношений кулаками, после чего Пулатов отправился на соседнюю дачу, которая принадлежали мужчине по имени Толик. После этого никто не видел погибшего.
В показаниях троих парней были противоречия, что вызвало подозрение. Их доставили в отделении, а заодно и Толика вместе с его работником Абдуллой, худым и жилистым цыганом, который жил за железнодорожном вокзалом.
- Как зовут парня, что подрался с Ахмедом? – спросил я, когда Халимов остановился.
- Фарход.
- И что он говорит?
- Факт драки с Пулатовым признает, а убийство отрицает.
- Тебя, что тревожит?
- Один из парней, что работает с Фарходом и видел драку, сказал, что когда Пулатов ушел, Фарход пошел следом за ним минут через двадцать.
- Этот факт не о чем не говорит. Пошел следом, затем свернул в другую сторону, - возразил я. – Тем более Пулатова видели на даче у Толика.
- От Толика Пулатов вместе с Витей ушел в поселок за выпивкой. Витя вернулся на дачу один.
- Кто такой Витя?
- Наемный работник, у Толика на ферме вместе с Абдуллой работал.
- Где он сейчас?
- Не знаю, Абдулла сказал, что Витя ушел домой.
- Вы не спросили у Толика адрес Вити?
- Говорит, что живет за «линией», и ранее судим. – Халимов потянулся за новой сигаретой. – Но адреса точного не знает.
- А Фарход, что говорит? Куда он пошел?
- Фарход утверждает, что он не шел следом за Пулатовым, а пошел на реку искупаться после драки.
- Одежда и волосы были влажными?
- Товарищи Фархода, говорят, что не обратили внимания, - понял меня Халимов, немного подумал и добавил. – Да и по такой жаре быстро обсохнешь.
- Тоже верно, - я встал со скамейки. – Где задержанные?
- По кабинетам распределили, - Акрам засунул сигарету обратно в пачку. – Я не сказал главного, у Фархода обнаружен нож со следами крови.
- Об этом будем говорить после экспертизы.
Допрос Фархода, его двух приятелей, Толика и Абдулы ничего не прояснил. Показания были размывчаты и противоречивы, алиби у Фархода не было. Во всей схеме, не доставало одного винтика, и этим винтиком был Витя, что жил за железнодорожным вокзалом. Найдем Витю, все встанет на свои места, может что-то проясниться, или наоборот
В половине второго ночи отделение милиции опустело, я вышел во двор, на скамейке сидели майор Хасанов и участковый инспектор Хайдаров, на их лицах читалась усталость.
- Ты что нибудь ел? – снизу вверх, взглянул на меня начальник отделения. Я присел рядом, и только после слов майора почувствовал голод.
- Даже не обедал.
- Понятно, - усмехнулся Хасанов. – Значит первым делом у нас самолеты, ну а здоровье на пенсии поправим.
- А вы ужинали?
- Даже не обедал, - ответил Хасанов, и мы оба взглянули на капитана.
- Я понял, - встрепенулся Хайдаров.
Он вышел за ворота, и вскоре мы услышали шум отъезжающей машины. Через полчаса Азиз вернулся. Я вынес из кабинета два стула, поставил рядышком и накрыл газетой. На этой импровизированный столик Хайдаров выложил из сетки батон хлеба, полукопченную колбасу, бутылку водки и несколько луковиц.
Мы выпили водки, захрустели луком. Пьяная одурь мягко ударила в голову, в желудке растеклась теплота. Я жадно набросился на хлеб с колбасой нарезанной крупными кусками.
Когда первый голод был утолен, Хайдаров разлил остаток водки, мы выпили, Хасанов закурил сигарету.
- Что ты думаешь по поводу Фархода?
- Он не убивал, - я покачал головой.
- А нож? А показание?
- В показаниях имеются нестыковки, - воскликнул я. – А за нож мы поговорим после экспертизы.
- Что делать будем?
- Витю искать.
В семь утра я был в отделе. Оперативку вел начальник уголовного розыска области Афзалиев. Подполковника я знал хорошо, когда-то давно, лет двадцать назад, мы с ним начинали службу в одном подразделении.
Совещание провели быстро. Время работало против нас, надо было спешить. Были выдвинуты несколько версий, по каждой работали несколько сотрудников. Мне было поручено разыскать Витю.
Вместе с молодым светловолосым участковым инспектором Гафаровым я поехал в район расположенный за железнодорожным вокзалом. Мы подъехали к небольшому рынку, если можно так назвать несколько лотков расставленным полукругом, на которых торговали овощами и фруктами со своего огорода местные и приезжие торговцы мелкого пошиба. Я хорошо знал район поиска, как и магазин в котором продавали на вынос и в разлив дешевое вино. Сюда с раннего утра не смотря на жару, тянулись любители опохмелиться; мастеровые, закладывающие за воротник и чернорабочие, конченые алкоголики и вконец опустившиеся люди. Были среди них и те, кто знал о тюремных нравах не понаслышке. Здесь я надеялся найти или хотя бы выйти на след Вити.
Гафаров был в форме, поэтому я его оставил в машине, а сам заглянул в магазин. В помещении стояла смесь от устоявшегося запаха табака, кислой капусты и дешевых алкогольных паров, тот неповторимый «аромат» который присущ всем подобным заведениям.
Возле перегородки, отделяющей продавца от клиентов, стоял небритый мужик и тряской рукой подносил ко рту граненый стакан мутного вина. Судорожно в несколько глотков он выпил свое пойло, помотал головой, крякнув и взяв с блюдца зеленое кислое яблоко с хрустом вонзил зубы. По уголкам рта потекли желтые слюни.
Я дождался ухода мужика и подошел к стойке. Круглый, красномордый продавец в грязном захватанном, некогда белом халате окинул меня быстро изучающим взглядом. По его реакции я понял, что ему я не понравился, хотя с моим небритым лицом, в потертых джинсах и дешевой рубашке я вряд ли был похож на представителя закона. За свою внешность я не беспокоился, когда надо было для дела, то повадками и блатной речью я многих вводил в заблуждение, да и в обычной неслужебной обстановке, люди, впервые сталкивающиеся со мной, редко могли угадать во мне сотрудника уголовного розыска. Но этот торгаш был из той категории людей, которые каким-то животным нутром чувствуют исходящую для них опасность. Я его раскусил и знал, как надо говорить с подобными субъектами. Я ему объяснил, что мне надо, и продавец вздохнул облегченно, выяснив, что его мнимому благополучию ничто не угрожает.
- Знаю я этого Витю, - поблескивая коронками, воскликнул продавец. – И наколки у него такие о которых вы сказали.
- Где живет?
- В этом районе, но точного адреса я не знаю, но вы не беспокойтесь, - поспешил успокоить меня торгаш, - он обязательно придет опохмелиться.
- Как придет, дашь знать. Я вон в том «Матизе» буду, - показал я в окно на припаркованную в тени дерева машину Гафарова.
- Понял начальник, все будет красиво, - подмигнул мне плутовским глазом красномордый.
Потянулись часы томительного ожидания. В забегаловку заходили, и через короткое время покидали желающие выпить. Некоторые клиенты примелькались, так как заскакивали выпить вина или водки с интервалом тридцать - сорок минут.
Меня потянуло на сон, я взглянул на часы, маленькая часовая стрелка замерла на цифре одиннадцать, минутная подбиралась к двенадцати. Захотелось кушать.
- Фарух, как ты смотришь на то, чтобы перекусить? – спросил я участкового.
- Я, за. - С готовностью воскликнул лейтенант.
На углу, в конце улицы, стояла пекарня над открытым окном, которой гордо висела вывеска с надписью «Заказная самса», а дальше шла приписка, которая напомнила мне знаменитый монолог комика Каца «маленькая самса по 600сум, большая по 900 сум».
- Ну что Фарух возьмем, маленькие по шестьсот, или по девятьсот, но большие? – весело спросил я Гафарова.
- Лучше по девятьсот, в них мяса больше, - не понял юмора лейтенант, ну все правильно, он о юмористе Карцеве нечего не знал и монолога мог не слышать, родился намного позже.
- Ну, это вряд ли, что мяса больше, скорее всего там луку будет больше, - умудренный опытом ответил я. – Данный район, где мы с тобой находимся, не располагает к хорошему сервису, но я не могу отказать в желании младшему товарищу.
Я открыл дверцу намереваясь выйти из автомобиля, лейтенант остановил меня за руку.
- Я сам пойду. Неудобно, вы старший и по возрасту и званию будете еду нести.
- Неудобно, если ты сейчас в форме будешь идти с пакетом, был бы в штатском, тогда другое дело.
- Хотя бы деньги возьмите.
- У меня зарплата больше, станешь майором, рассчитаешься, - рассмеялся я и направился к пекарне.
Я взял восемь штук самсы и прихватил бутылку с разведенным уксусом, пообещав вернуть ее после обеда. Оставив пакет в машине, я зашел в забегаловку.
- Сто грамм водки, но чтоб стакан был чистый.
Золотозубый продавец удивленно посмотрел на меня и хмыкнул. Да многое я потерял в его глазах, хотя мне было глубоко безразлично, что он обо мне подумал. Я хотел спать, и я хотел кушать, а водка разогнала бы сонную одурь, и дала бы хоть какую-то гарантию от отравления и возможность нормально переварить тяжелую пищу. Я вернулся в машину. К моему удивлению самса была приготовлена лучше, чем я ожидал, а может водка разожгла аппетит? После еды я почувствовал себя бодрее.
Ближе к двум часам я увидел, как на пороге своей забегаловки показался продавец. Он оглянулся по сторонам и почесал голову, это был знак, что Витя зашел в магазин.
Через пару минут вышел из магазина мужик. Если это и был Витя, но только не тот, кого мы искали. По возрасту разыскиваемый был тридцать лет, а этому давно перевалило за полтиник.
Приказав Фаруху, чтоб он оставался в машине, я догнал мужика.
- Привет дядя Витя.
Он остановился, оглядел меня с ног до головы.
- Я тебя знаю?
- Майор Давронов, уголовный розыск. Вон машина стоит. Подойди туда, там поговорим.
Мужчина бросил взгляд, приметил в салоне сотрудника в форме и, подчинившись, пошел впереди меня. То, что он бывал в местах лишения свободы, я понял с первого взгляда. Наколки на руках, и эта въевшаяся в кровь и плоть необходимость идти впереди конвоя, говорили о многолетнем тюремном стаже дяди Вити.
- Ты только руки за спину не заводи, некрасиво со стороны, - улыбнулся я.
Мужик обернулся на мои слова и рассмеялся.
- Просек?
- Любому видно, что ты у хозяина был, но не каждый догадается, что ты давно в завязке.
- А ты откуда знаешь, что завязал? – спросил дядя Витя. - Давно в розыске?
- Двадцать лет.
- Ого, а по виду не скажешь, хотя есть в тебе несоответствие.
- Какое? – воскликнул я.
- Молодо выглядишь, а в глазах жизненный опыт читается.
- Давай за мой опыт в машине поговорим, - предложил я и открыл дверцу автомобиля.
С людьми, имеющими криминальное прошлое предпочтительно говорить без третьих лиц, поэтому я посоветовал Фаруху размяться на воздухе. Лейтенант понял причину и молча покинул машину.
Со слов Толика и Абдуллы я знал, что у разыскиваемого Вити имеются татуировки. На левой груди выколот тигр с ощетинившейся пастью, а на внутренней стороне кисти правой руки кинжал пронзающий змею.
Точно такой же рисунок кинжала со змеей был выколот на руке у дяди Вити.
- На груди «портачка» имеется? – показал я взглядом на застегнутый ворот рубашки.
- Да.
- Зарисуй.
Дядя Витя большими, желтыми от никотина пальцами расстегнул пуговицу и обнажил волосатую грудь. Между левым соском и ключицей был наколот фиолетовый тигр с устрашающим оскалом.
«Интересное совпадение», - подумал я. - «Оба Вити и у обоих похожие татуировки, разница только в возрасте».
- Мне нужен парень, у которого такие же наколки как у тебя и зовут его Витя.
- Знаю такого.
- Где живет? – быстро задал я вопрос.
- Хату не знаю, только улицу.
- Далеко отсюда?
- С километр.
- А на той улице есть у тебя знакомые, у кого можно за Витю спросить?
- Имеются.
- Тогда поехали.
- А как это будет выглядеть со стороны? – забеспокоился дядя Витя. – Типа я его сдал что-ли?
- Будем говорить, что он мне задолжал, поэтому ищем, - успокоил я мужика. – Если разыщем, то я возьму его так чисто, что про тебя никто не подумает.
- Но если так…
- Только так, и никак иначе. За себя не беспокойся, сработаю аккуратно, комар носа не подточит.
Я позвал Гафарова, и мы поехали на улицу, где проживал Витя. Не доезжая моста я попросил лейтенанта припарковаться на углу, и велев ему оставаться в машине, пошел с мужиком по широкой грязной улице, по обеим сторонам которой притулились маленькие убогие домишки.
Дядя Витя остановился возле деревянной покосившейся калитки, о чем-то задумался и, вздохнув, решительно толкнул и шагнул в дворик, я последовал за ним. Навстречу нам выбежала рыжая лохматая шавка и огласила пространство заливистым лаем.
На пороге комнаты возник хозяин дома, лысоватый полный мужичок с испитым красным носом.
- Привет Витек, - окликнул он моего провожатого.
- Здорово Колян.
- С чем пожаловал? – маленькие поросячьи глазки оценивающе ощупывали нас.
- Витина хата мне нужна.
- Этот тот молодой Витя, что недавно откинулся?
- Он самый, - дядя Витя полез в карман брюк и достал кисет с махоркой.
- А зачем он тебе?
Я вылез вперед:
- На даче он у меня работал. Бабки взял, а работу не доделал.
- И много взял? – ухмыльнулся толстячок.
- Тридцать тысяч.
- Пиши, пропало! – обрадовано воскликнул мужик. – Нашел, кого в работники брать.
- Ты скажи, где его можно найти, а мы сами разберемся, пропали деньги или нет, - дядя Витя свернул козью ножку и аппетитно задымил.
- Когда он сидел, его брат Юрка хату продал и свалил в Россию. «Кинул» как говориться своего братишку, - ответил Колян. – Так что у Вити ни кола, ни двора, и ночевал он, где попало.
- Как ночевал? – сквозь густое облако белого дыма удивился дядя Витя. – И где он сейчас.
- Его дня три назад участковый закрыл, - поделился новостью толстячок Коля. – У Витька надзор был, вот за нарушение надзора и оформил его околоточный на казенные хлеба, так что плакали твои денежки, - весело глянув на меня, закончил хозяин дома.
Я вздохнул свободнее, если это, правда, а в словах Коляна я не сомневался, и Витя находится в городском изоляторе, значит встретиться с ним проще простого.
Я попрощался с дядей Витей, и пошел к машине.
- Товарищ майор к нам на помощь послали Акрамова Диера, - по - уставному обратился ко мне участковый, когда я сел в автомобиль.
Я набрал номер сотового телефона опера и сказал, чтобы он ждал нас у опорного пункта городской милиции, так как нам необходимо встретится с местным участковым.
Подъехав к опорному пункту, мы увидели серебристую «Нексию» и вышагивающего рядом с ней Акрамова.
- Нашли Витю? – нетерпеливо спросил нас Диер, едва мы вышли из машины.
- Почти. А что такое? – я мягко закрыл дверцу автомобиля.
- Вся информация, которую мы успели собрать за это время, указывает на то, что Пулатова последним видел Витя, - воскликнул старший лейтенант.
- Витю закрыли за нарушение адм.надзора. Он сейчас должен находиться в ИВС или в тюрьме в Каттакургане, - ответил я. – Пойдем, потолкуем с участковым, будем знать точнее.
Местного участкового Азиза Мамедова я знал хорошо. Мы вошли к нему в кабинет, нам навстречу поднялся плотный, крепкий в ладно сидящей на нем форме капитан.
Мы поздоровались, присели на стулья около полированного стола.
Я пояснил ситуацию Мамедову.
- Знаю я этого Витю, на моем участке проживал, правда жил, где придется, - участковый открыл папку и заглянул в бумаги. – Посадили его за нарушение правил административного надзора. Я отправлял материалы в суд.
- Продиктуй данные, - попросил я капитана.
- Урюпин Виталий Андреевич, 1980 года рождения. Дважды судим. Первый раз сел за совершение кражи, затем грабеж.
- Какое у него было второе нарушение надзора? – задал я вопрос.
- Вы не поверите! – воскликнул капитан. – Сижу я здесь, у себя в кабинете. Слышу с улицы мат доноситься. Выглядываю за дверь и вижу, этот самый Витя прямо с горла заливает в себя бутылку водки, закусывает яблочком, разбивает тару об землю и по - новой начинает ругаться на прохожих. Я его за шиворот и на освидетельствование в нарко.диспансер. Затем составил протокол за распитие спиртного и хулиганство в общественном месте.
«Эге, Витя, хитрый ход, да не тот» - подумал я. – «Неужели ты, - как говаривал в фильме «Ликвидация» подполковник Гоцман, - хитрее еврейского раввина». Для меня все стало ясно, как день.
- Где он сейчас, в изоляторе?
- Эпатировали в тюрьму, - ответил Азиз.
Я вошел в кабинет начальника, помимо майора Алиева и подполковника Афзалиева, были еще четверо сотрудников аппарата. Я доложил во всех подробностях, о том, что удалось узнать об Урюпине и свои соображения.
- Шухрат Хасанович, как вы думает это он? – спросил Афзалиев.
- Предполагаю, что он, - ответил Алиев. – Второе его нарушение адм.надзора похожа на уловку замести следы. Отсидеть на маленькой статье небольшой срок, пока все не уляжется.
- Необходимо немедленно ехать в Каттакурган, - решил подполковник. – Кто от вас поедет?
- Майор Давронов. Он вышел на Урюпина, дело знает, ему и карты в руки. – Ответил Алиев.
- Не возражаю. С ним поедет подполковник Ибрагим Донияров. – Афзалиев взглянул на меня хитрыми глазами, улыбнулся. – Смотри Шухрат, надеемся на тебя. Если с администрацией тюрьмы возникнут проблемы, сразу звони мне, я решу вопрос.
- А почему они должны возникнуть? – спросил я.
- Вы же едете без постановления следователя, - ответил начальник УР.
- Понял товарищ подполковник, - по-уставному отчеканил я, хотя с Азизом Афзалиевым был в друзьях и на ты, но только не в служебной обстановке.
В Каттакурган, где на окраине города была расположена тюрьма, мы поехали втроем на машине Гафарова.
Семидесяти километровый отрезок пути до Каттакурганской тюрьмы мы преодолели за час с небольшим.
Дорога пролетела незаметно, подполковник Донияров оказался интересным собеседником. Всего на год старше меня, небольшого роста, худой и темноволосый, он успел поработать во многих службах. Начинал участковым инспектором, дорос до первого заместителя начальника районной милиции, перешел в аппарат УВД, где и работает в отделе по раскрытию убийств, старшим оперуполномоченным по особо важным делам.
При въезде к тюрьме, нам перегородил дорогу железный шлагбаум. Из будки вышел сержант, четко козырнул и спросил о цели приезда. Мы достали служебные удостоверения. Постовой внимательно рассмотрел документы, поднял шлагбаум и показал рукой на стоянку.
Гафаров остался ждать нас в машине. Мы с подполковником зашагали к большим металлическим воротам серого огромного здания.
Капитан из опер.части тюрьмы провел нас в комнату для допроса, вежливо спросил нужно ли что-нибудь и пообещав, что через несколько минут приведут осужденного, тихо удалился.
- Кто будет допрашивать? – спросил я старшего товарища.
- Начинайте вы, - предложил подполковник.
Дверь открылась с металлическим лязгом. В комнату ввели Урюпина. Высокий, чуть сутуловатый, светловолосый с оттопыренными ушами как у летучей мыши. На худом лице, большие голубые глаза, глубоко сидящие в глазницах, прямой нос, он выглядел старше тридцати лет.
Я решил начать допрос Урюпина, выражаясь на языке военных спецов лобовой атакой, пренебрегая разведкой и обходом с флангов, в данной ситуации это было правильной тактикой.
- Здорово Витя, присаживайся, - я показал на низенький стул, привинченный ножками к полу.
- Здравствуйте, - Урюпин, насторожено оглядывая нас, сел на краешек стула.
- Я, майор Давронов, Этот человек подполковник Донияров. Мы сотрудники уголовного розыска. Ты убил Ахмеда Пулатова и мы приехали допросить тебя, - начал я словесную атаку. – Твой финт с нарушением адм.надзора бесполезен, так как у нас имеются веские доказательства. Советую хорошо подумать, прежде чем говорить. Ты раннее судим, и знаешь, что суд примет во внимание чистосердечное признание и оказание помощи следствию. Ты все понял, что я тебе сказал?
- Да.
- Говори, мы слушаем.
Урюпин долго молчал, мы его не торопили, вот он разлепил побелевшие губы и произнес.
- Я убил Ахмеда, и знаю, что меня сдал Абдулла.
Хотя мы и предполагали, что Абдулла не сказал о многом, но узнать, что цыган был свидетелем убийства, стало для нас неожиданностью.
Я не задавал вопросов, давая возможность Урюпину выговориться. Донияров был невозмутим как статуя, и не вмешивался в процесс допроса.
- Я работал вместе с Абдуллой на ферме у Толика. Был день, ближе к обеду, когда к нам пришел пьяный Ахмед, - начал рассказывать Урюпин. – Он был злым и возбужденным. Ахмед сказал нам, что подрался на прежней своей работе с кем-то из парней. Мы его усадили, дали возможность успокоиться. Он вытащил деньги, дал их Абдулле и сказал, чтобы тот принес пару бутылок водки и закуску. Цыган пошел в поселок. Через полчаса он вернулся. Мы втроем распили всю водку. Ахмед снова вспомнил о драке, стал орать матом. Мы стали его успокаивать. Вечером Ахмеду опять захотелось выпить, хотя он был пьян. Абдулла отказался идти за водкой, тогда мы вдвоем с Ахмедом пошли за выпивкой. Купили бутылку, вернулись назад. Цыган с нами пить не стал, сославшись, что хочет спать, лег на топчан, что стоял за углом дома. Мы раздавили пузырек. Ахмед снова стал материться, вспомнив прошлые обиды. Я решил уложить его спать, и завел в вагончик. Кстати вы видели вагончик? – спросил Урюпин.
- Вагончик я видел, но внутрь не входил, там другие были, - ответил я, хотя на даче у Толика не был, и о вагончике знать не мог.
- Так вот, завел я Ахмеда в вагончик, и уложил на пол. Стал выходить, а он приподнялся, облокотился на локоть и стал меня обкладывать матом. Я вскипел и, не давая Ахмеду подняться, несколько раз ударил локтем его по груди.
Я вспомнил заключение эксперта, где было сказано, что у погибшего поломаны четвертая, пятая и шестые ребра, повреждения имели прижизненный характер.
- Ахмед захрипел, делал попытки подняться, я схватил нож, вцепился в волосы и, оттянув голову, полоснул лезвием по гортани. – Урюпин замолчал, опустил голову. Событие той ночи вновь промелькнули в его глазах, заставляя снова пережить случившееся. – Можно закурить?
- Мы не курим, - ответил я за двоих, - но если у тебя есть свои, кури.
- Спасибо, - Витя достал дешевые сигареты, чиркнул спичкой по коробку. – Я раздел Ахмеда, его вещами затер кровь, и вышел наружу. Разбудил Абдуллу и сказал, что зарезал Ахмеда. Цыган не поверил, зашел в вагончик и закричал. Абдулла выскочил наружу, глаза его были как у сумасшедшего, он что-то невпопад говорил, затем убежал. Я вернулся в вагончик и, подхватив Ахмеда за подмышки поволок к реке. Вошел в реку, и когда вода стала доходить до горла, отпустил тело вниз по течению. Я вернулся в свой район. У меня было одно нарушение адм.надзора, и я решил совершить еще одно нарушение, чтобы меня посадили. Думал отсидеть по маленькой, а там глядишь все уладиться.
Урюпин докурил сигарету до половины, поплевал на окурок, и потушил аккуратно, вложил бычок в пачку. Витя взглянул на меня виноватыми глазами.
- Можно вопрос?
- Спрашивай.
- А где вы Ахмеда нашли?
- Там же в реке, в километрах пяти от дачи. А зачем это тебе?
- Да вот все думаю, - почесал переносицу Урюпин. – Где ферма, где труп? Как вы могли вычислить место, где я убил Ахмеда.
- Ладно, ты не заморачивайся, нам за это зарплату дают, чтобы вычисляли, да и не надо тебе знать, что и как. – Я встал, вышел в коридор и позвал постового.
Я попросил сержанта принести мне несколько листов писчей бумаги, надо было письменно задокументировать показания Урюпина. Я вернулся в кабинет, и провозился с объяснительной полтора часа, за это время Донияров пару раз покидал комнату.
По дороге в Самарканд мне на телефон пришло сообщение от моего ученика Фаеза Убайдова. Сообщение содержало только одно слово «Поздравляю». Я догадался, что пока писал бумаги, подполковник успел сообщить в отдел об Урюпине.
От избытка переполнявших меня чувств, то, что мы нашли убийцу, я позвонил майору Алиеву, и сказал:
- Товарищ начальник готовьте шампанское.
В трубке раздался смех и майор ответил:
- Шухрат-ака, черная икра и водка в холодильнике вас дожидаются.
Происшествие в школе.
Лето жаркое, засушливое и длинное как хвост кометы долго не уступало место осени.
Листья на деревьях выгорели и стали хрупкими. Опавшие на землю они крошились под ногами прохожих легким хрустом песочного печенья. Трава пожелтела на газонах.
Но вот наступила осень, она заявила в своем законном праве серыми, холодными днями, и затяжными дождями наверстывая сторицей упущенное время.
Дождь, переходящий в ливень лил круглыми сутками. На самой выси кто-то забыл отрегулировать «небесный» кран, и вода шла непрерывным потоком.
Изредка случались перебои, давая возможность огромному желтому кругу выглянуть из-за серых, хмурых облаков и час – второй просушивать щедро удобренную влагой землю.
Сержант Примкулов, получив по телефону сообщение, вышел в коридор из помещения дежурной части, прошел несколько метров и свернул налево, где в тупике находился кабинет уголовного розыска. Свою службу в милиции Махмуд Примкулов начинал в патрульно – постовой службе, некоторое время работал в изоляторе, пять лет назад перевелся помощником дежурного в поселковое отделение милиции. Он шел к майору Давронову, которого уважал за прямой, открытый характер и умение бескорыстно оказывать помощь. За советом в трудную минуту Махмуд обращался только к майору, но сейчас он шел к нему по делам службы.
- К вам можно устоз? – приоткрыв двери, уважительно проговорил сержант.
- Заходи Махмуд, - оперативник отложил в сторону шариковую ручку, встряхнул занемевшими пальцами. – Что у тебя?
- Звонили из райотдела. В туалете школы была изнасилована девочка. Сбор личного состава в двадцать три ноль-ноль.
Давронов взглянул на часы, было двадцать минут одиннадцатого. Успевает, в резерве сорок минут.
- В котором часу произошло преступление?
- Утром.
- Ответ утром, понятие растяжимое. В сутках двадцать четыре часа, из них шесть относиться к утру. В котором часу?
- Подробную ориентировку пока не дали, с дежурным района поговорил накоротке.
- Ладно, не заморачивайся, в отделе узнаю. Кто у нас сегодня дежурный водитель? – думая о своем спросил оперативник.
- Шамси Муллаев.
- Направь его ко мне.
- Понял.
В кабинет, тяжело вступая, вошел коренастый, широкоплечий и круглолицый сержант Муллаев. От его фигуры веяло ощущение силы и здоровья.
- Шухрат-ака, вы что-то хотели?
- Как у тебя с бензином? – спросил майор.
- Пол бака имеется.
- У меня машина барахлит, а мне надо в один адрес заскочить, и успеть к одиннадцати на оперативку.
Сержант посмотрел на часы.
- Не вопрос, довезу в лучшем виде.
Давронов открыл сейф, положил бумаги, щелкнул ключами. У порога оглядел кабинет, не забыл ли чего, и зашагал к выходу.
Клуб, в котором проходило оперативное совещание, был забит работниками под завязку. На помощь прибыли оперативники из управления, мест не хватало и часть сотрудников стояло в проходах между рядами стульев.
На трибуне сидели подполковник Афзалиев, начальник райотдела Алиев и руководитель «убойного» отдела Барот Хамидов.
Майор Алиев изложил суть дела.
В районной школе по расписанию шли уроки. Одна из учениц младших классов отпросилась у учительницы по малой нужде. Туалет находится во дворе школы в ста двадцати пяти метрах, специально измеряли расстояние, от учебного корпуса.
В помещение следом за девочкой вошел парень и учинил насилие. Из-за расстояния и шума дождя криков о помощи никто не слышал. Несмотря на пережитый шок, девочка хорошо запомнила насильника, и довольно подробно описала внешность и одежду преступника. Дирекция вызвала скорую помощь и сообщила в милицию.
К школе прибыла оперативно-следственная группа с розыскной собакой, в данном случае бесполезной, так как дождь смыл и выветрил все запахи.
На розыск преступника по «горячим» следам были брошены все силы районного отдела внутренних дел.
Имеются приметы разыскиваемого, составлен фоторобот, но на данном этапе следствия результат отрицательный. Были выдвинуты несколько версий.
Подполковник Афзалиев сказал:
- Преступнику примерно 16-18 лет, с учетом этого возраста необходимо проверить ранее судимых за изнасилование, а так же выявить тех, кто склонен к совершению подобного рода преступление. Опросить каждого жителя близлежащих улиц к школе. Размножить карточки с субъективным портретом преступника для всего личного состава, подключить к поиску махалинский актив, дать подробную ориентировку в управлении милиции города и соседние райотделы. У меня все, кто хочет высказать?
- Разрешите?
Все посмотрели на подполковника Хамидова.
- Хочу обратить внимание на такую деталь. Сопротивляясь, девочка нанесла насильнику телесные повреждения. У разыскиваемого имеются царапины на лице и в области шеи, так же не упускайте из виду и коленки, на которых могут иметься потертость.
Майору Давронову достался в напарники участковый инспектор Бердыкулов, и опрос жителей угловой улицы неподалеку от школы.
Улица шла ломаной линией, с тремя тупиковыми улочками и двумя десятками домов без нумерации.
Розыскник был недоволен заданием. Он считал данное направление пустой тратой времени. Майор предпочитал свободный поиск, когда его действия и направление розыска не ограничены сухими казенными приказами, двадцатилетний опыт что-нибудь да значил.
Оперативник умел разыскивать преступников, опрашивать людей, выявлять очевидцев, добывать доказательства, проводить комбинацию, допрашивать задержанных, сидеть сутками в засаде.
Когда-то давно, один из старых работников и, опытнейший розыскник городского управления подполковник Вафаев сказал «продержишся в уголовном розыске семь лет, будет из тебя толк».
Зеленый инспектор Давронов принял слова наставника на веру, но проработав всего пять лет, и немного набравшись опыта, он убедился, что это далеко не так,
Ему приходилось сталкиваться, наблюдать и работать вместе с операми, имеющими за спиной и десять и двадцать лет работы в розыске, и не всегда оперативный стаж отражался на качестве. Майор знал работников проработавших до пенсии, но так и не раскрывших, ни одного преступления и не задержавших преступника находящегося в розыске. Свое неумение работать подменяли другими качествами, как-то; быть всегда на подхвате, чужие достижения выдавать за свои, выставить себя в лучшем виде перед начальством, заниматься имитацией активной работы и очковтирательством.
Давронов поначалу был резок к таким сотрудникам, но с годами приучил себя контролировать свои слова и поступки.
Оперативник вспомнил громкое преступление, произошедшее в районе восемь лет назад, тогда он был капитаном.
Бандитская группа, в которую входило восемь человек, возглавляемая дерзким паханом, который сумел сбежать через месяц после ареста из городского изолятора и был задержан спустя пять суток, проведя тщательную подготовку, совершила разбойное нападение на дом одного из руководителей области.
Преступление было из ряда вон выходящее. Такие дела ставиться на жесткий контроль и за малейшее упущение в розыске просто строгим выговором не отделяется ни кто. Районное начальство это хорошо понимало, излишне нервничало и по любому поводу дергало измотанных подчиненных, что тоже не в лучшую сторону отражалось на качестве работы.
Через четыре дня после разбойного нападения капитана отозвали из обслуживаемой им территории и включили в состав оперативно – следственной группы.
Изучив обстоятельства дела, и ознакомившись с длинным списком проверенных и проверяемых лиц, тщательно прочитав огромное количество справок, рапортов, объяснительных и меморандумов собранных за истекшие сутки со дня совершения преступления, капитан решил проверить только одного человека. Его имя мимоходом упоминалось в одной объяснительной, но никто не удосужился поинтересоваться им вплотную. Спроси у капитана, чем привлек его этот молодой человек, он бы не смог убедительно ответить. Давронов действовал интуитивно, он доверял своему шестому чувству, которое редко подводило его. Выяснив адрес, он направился к дому подозреваемого, который, как пояснил его младший брат, уже четвертые сутки не ночует дома, и где он может находиться, никто не знает. У капитана ушло два дня, чтобы найти Рустама, так звали заинтересовавшего оперативника парня, в соседнем районе, где он развлекался у одной знакомой легкого поведения.
Тщательно допросив Рустама, исследую каждую деталь в его рассказе, капитан понял, что парня использовали «наводчиком» втемную.
Попав в случайную компанию, сидя за бутылкой водки не в меру болтливый Рустам выложил о потерпевших всю подноготную. Откуда ему было знать, что сидевший напротив него седоватый с рябоватым лицом мужик был опытнейшим рецидивистом. Подливая водки захмелевшему Рустаму, он ненавязчивыми вопросами вытянул из парня все подробности: состав семьи, расположение комнат, отсутствие собаки. Давронов установил «рябого», а спустя десять дней была задержана вся группа. На сотрудников уголовного розыска посыпались поощрения и благодарности, как из рога изобилия обходя Давронова стороной. Позднее капитан узнал, что начальник «угла» на совещании у руководства У.В.Д выставил себя на передний край и раскрытие разбойного нападения записал в свой актив.
Воспоминание это прошлое, а сейчас предстоит работать. Майор и Бердыкулов начали обход улицы. С раннего утра прекратился дождь, временно законсервировался в темных тучах, но оставил после себя большие грязные лужи и раскисшую скользкую землю. Работники дотошно опрашивали людей, просили показать семейные фотографии, сопоставляли списки молодых людей с фотороботом преступника.
В одном из альбомов они увидели снимок парнишки похожего по приметам на разыскиваемого. Разузнав от родных, где он может находиться в данное время, Давронов и старший лейтенант поехали за объектом. На розыск и проверку его алиби ушло два часа. Парнишку с извинениями отпустили. Ближе к четырем часам милиционеры закончили свой фронт работы.
- Могли нам посложнее задачу поставить, или отпустили бы меня в свободное плавание, больше пользы было, - с раздражением в голосе проговорил майор, сидя в салоне автомобиля.
- Не понял, что за свободное плавание? – Бердыкулов развернулся в пол оборота к оперативнику.
- Я имел виду личный сыск. Работу, что мы с тобой проделали, ты бы мог и без меня провернуть.
- Задание руководства, нечего не поделаешь.
- А зачем мне такое задание? Что бы подошвы туфлей стачивать или мышцы ног качать? А на большее я не способный? То, что мы проделали, это задание для молодых работников, для стажеров, - от досады майор сплюнул через окошко. Помолчал, продолжил спокойнее. – Был такой писатель Владимир Богомолов, он написал роман «Момент истины» о работе контрразведки в годы войны. По его произведению фильм поставили, назывался «В августе сорок третьего», хотя, на мой взгляд неудачно фильм сняли. Но дело в другом, ты книгу почитай, тогда мое раздражение лучше поймешь. Я сейчас нахожусь в состоянии старшего лейтенанта Таманцева.
- А кто это?
- Один из героев романа Убедительно советую прочитать роман. Интересно и познавательно, - посоветовал Давронов.
- Вы думаете, время есть книги читать? – посетовал участковый инспектор.
- Это отговорки, я же выкраиваю время, хотя объем работы не меньше твоего. – Майор закрыл дверцу автомобиля. – Ну, все, поговорили и будет. Поехали, один адресок проверим, со знаком пошепчемся, может, что путное раздобудем.
Вечером на совещание всему личному составу был сделан нагоняй по полной программе. Уходят вторые сутки, результатов нет. Алиев нервничал и не сдерживал эмоций.
Давронов понимал состояние начальника, за час до совещания, последнего вызывали на ковер к генералу и конечно не для комплиментов.
В начале года аналогичное преступление было совершенно в городе Катакургане, была проделана огромная работа, проверенна масса людей, но преступника не нашли.
На улице бушевал ливень, окна с двойным остеклением запотели, было трудно дышать.
Начальник спрашивал с каждого старшего группы, дошла очередь и до Давронова. Оперативник ответил коротко, что информации способствующей продвижению розыска получено не было.
- Да, майор, теряете хватку, - усмехнулся Алиев. – Я от вас большего ожидал.
Давронов сжал челюсти, не стал препираться, не стал объяснять, что изначально сектор работы данный ему для отработки был бесперспективным. Для себя решил, что завтра он в первую очередь сделает то, что считает нужным для дела. Оперативник определил линию розыска, а задачу, которую ему поставит руководство, он исполнит позже.
Следующий день начался стандартно. Пасмурная погода, дождь, сбор в семь утра, недолгий инструктаж и распределение сотрудников по участкам.
Сегодня вместе с Давроновым должен был работать сержант Эльбек Раджабов, невысокий и вежливый инспектор из отдела исправительных работ. Задание не отличалось новизной, все то же самое, что и вчера, только улица была другая.
- Товарищ майор, мы до двух управимся? – сержант взглянул на часы, перевел взгляд на проносившийся за окном машины осенний пейзаж.
- Зачем тебе?
- Мне, в три часа в прокуратуру, надо нести дела подпадающих под амнистию.
- Успеем отработать, - немного подумав, ответил Давронов, затем без всякого перехода, спросил. – Ты завтракал?
- Не успел.
- Тогда едем к площади Регистан, там находится кафе, очень хорошее. Перекусим по-домашнему.
- Я думал, раньше начнем, быстрее закончим, - Раджабов снова посмотрел на часы.
- Уроки начинаются в восемь тридцать, плюс пятнадцать минут для опоздавших учеников. Значит, нам надо быть в школе к девяти.
- Зачем нам школа? Мы улицу должны отработать, - удивился инспектор.
- Мне нужно опросит ребят, еще вчера надо было это сделать, да не стал лезть вперед со своими предложениями, - произнес оперативник.
- Там друга группа работала, - напомнил сержант.
- Знаю, - майор притормозил машину перед запрещающим сигналом светофора. – Опросили несколько ребят, установили что похожего по приметам парня видели среди играющих в футбол, пару раз возле школы и все. Дальше пустота.
- И вы надеетесь узнать что-то новое?
Майор включил передачу, разогнал машину.
- Надеюсь, а для этого мы должны поговорить с учениками седьмых, восьмых и девятых классов.
- Всех.
- Только мальчиков.
- Девять классов, в каждом примерно двадцать – двадцать пять учеников. Половина мальчиков, это будет навскидку девяносто – сто пацанов, - высчитывал Раджабов. – Мы физически не успеем их опросить, а у нас на шее, еще и отработка улицы висит.
- За час уложимся, - уверенно ответил майор припарковывая машину возле кафе, на витражных окнах которой были нарисованы белой краской чашки для кофе.
Как и рассчитал розыскник, они подъехала к школе ровно к девяти часам. У решетчатых ворот стояла не высокая женщина, одетая по сезону в брючный костюм, как оказалась это была директриса.
Она настороженным взглядом осмотрела сотрудников. Давронов показал удостоверение, представился, попросил:
- Соберите всех мальчиков с седьмого по девятый класс, в актовом зале. К сожалению, придется сорвать урок.
- Да какие уроки. Произошедшее выбило всех из колеи, - женщина нервно мяла в руках носовой платок. – Я пошла, собирать ребят, а вы подымайтесь на второй этаж, актовый зал в конце коридора.
- Позвони участковому Фаршеду Рахмонову, это его земля, пусть подъезжает, - майор большими шагами направился к зданию.
Школьников без особого труда удалось собрать в актовом зале.
Мальчики были возбуждены и заинтересованы, появилась возможность на законном основании пропустить уроки и поговорить с работниками милиции о происшествии в школе.
Майор обхватил взглядом собравшихся в большом прямоугольном помещении учеников. Набралось примерно семьдесят человек, немало. Оперативник знал, что накануне ребят опрашивали, не всех, только школьную команду по футболу.
Давронов не сомневался в опытности сотрудников поработавших в школе, но не получивших положительный результат.
Он знал, в чем состояло их ошибка, коллеги отнеслись стандартно к опросу несовершеннолетних: вызывали по одному в кабинет и в присутствии преподавателя задавали вопросы. Непривычная обстановка сковывает ребят, они замыкаются, говорят не всегда о том, что знают. Майор на своем веку в силу специфики работы повидал немало народу, знал, что часто и взрослые люди волнуются на допросах, забывают детали, путаются во времени, неточно описывают события. Опытный дознаватель, зная об этом из своего опыта вызывая на допрос свидетеля, в первую очередь дает допрашиваемому возможность адаптироваться с обстановкой. Следователь начинает с несложных бытовых вопросов, осторожно подвигая память очевидца к интересующим следствие событиям, и вот тогда допрашиваемый может вспомнить, о таких деталях которые ему казались забытыми.
Давронов еще раз оглядел всех ребят, таких разных, но в чем-то и неуловимо схожих, может из-за стандартной формы, белая рубашка и темные брюки, представился, дождался тишины, и стал неторопливо излагать события. Он в деталях рассказал о приметах преступника, в чем был одет, напомнил о том, что похожего по описанию парня видели во дворе школы. Майор беседовал со школьниками, как с равными.
- Ребята, нам необходима ваша помощь. Я уверен, что этого преступника вы видели. Может, кто из вас знает, как его зовут, где он живет или чем занимается. Любая деталь нам поможет в розыске.
Зал негромко загудел, дети стали переговариваться между собой, делиться мнениями. Давронов не вмешивался в разговоры, он терпеливо ждал.
Из задних рядов робко поднялась рука.
- Можно?
- Конечно можно, - оперативник поощрительно улыбнулся, разглядывая круглоголового парнишку. – Тебя как зовут?
- Азиз.
- Говори Азиз, я тебя слушаю.
- Я, кажется, его видел.
- Ты можешь вспомнить, когда это было? – Мягко спросил Давронов, умышленно не уточняя, кажется видел или точно видел, главное дан толчок, начался диалог.
- Примерно дней десять назад. Мы возвращались со школы после уроков. Три девочки шли впереди нас. Незнакомый парнишка стал к ним приставать, одну из девочек он ударил по попе. Я подобрал камень и отогнал его.
- Молодец, что не дал девочек в обиду, - похвалил Азиза оперативник. – А кто еще с тобой был?
- Фарход был, - школьник показал рукой на сидящего по соседству с ним худого паренька.
- Он похож на человека, которого мы ищем? – Давронов посмотрел на Фархода.
- Лица я его не помню, но одежда похожа, - немного подумав, ответил сосед Азиза.
Постепенно разговор стал общим. Ребята разговорились, подсказывали, дополняли друг друга.
Оперативник запоминал и анализировал существенное, отбрасывая в сторону явную отсебятину, в искренним желание помочь, у некоторых учеников разыгрывалась фантазия. Под впечатлением общего возбуждения обхватившего ребят, один из школьников проговорился, что видел подозреваемого в день преступления, когда последний через забор посматривал в сторону туалета. Сказав, мальчик запнулся, покраснел, и Давронов понял, что тот знает о многом.
Майор вышел с парнишкой за территорию школы, попросил показать место, где стоял подозреваемый.
Насильник, то что был именно он Давронов не сомневался, выбрал себе место для наблюдения за невысоким забором напротив туалета.
Майору со своим высоким ростом был виден школьный двор, спортивная площадка, учебный корпус и туалет. Розыскник мягко и ненавязчиво выяснил, что паренек в день преступления, ушел со школы после первого урока, так как ему надо было с отцом ехать на рынок. Подозреваемого знает в лицо, но не по имени, видел его пару раз на скотном базаре. Зато знает его дядю, который занимается посредничеством при купле-продаже рогатого скота. О дяде лучше спросить у его отца, который знаком с родственником разыскиваемого. Майор с парнишкой возвратился в школу.
В их отсутствие пришел местный участковый старший лейтенант Рахмонов, которого вызвал по телефону инспектор Раджабов. Давронов поделился информацией с коллегами, отзвонился в отдел. Установить дядю, а через него выйти на насильника было делом техники.
Спустя полтора часа преступник сидел в отделе и давал показания.
Убийство на реке
Я давно не встречался с моим другом капитаном, извините теперь уже майором Давроновым. И вот как-то в один из свободных декабрьских дней, я решил проведать друга.
Сев в такси, цвета спелого лимона, я поехал в отделение милиции.
Распахнув обитую дермантином дверь кабинета, я увидел Давронова, вольно расположившегося в широком кресле и читающего художественную литературу, на темном корешке книги золотистыми буквами была вытеснена фамилия автора - Булгаков.
- Лучшее время провождение, это изучение классики в рабочее время, - воскликнул я, стоя у порога.
Давронов улыбнулся, отложил книгу, вышел из-за стола, крепко обнял меня, похлопал по плечу. Майор придвинул мне стул и сел напротив.
- Работы нет? – я кивнул на книгу.
Текучка, - ответил Давронов, затем пояснил. – Тяжких преступлений нет, мелочевка. Так что, чем лясы по кабинетам точить я лучше почитаю.
- А я думал, вы каждый день преступников задерживаете, засады, погони и стрельба с двух рук, - подначил я друга.
- Патронов не хватит, чтобы отстреливаться. Это в кино крутые сюжеты, дабы зрителя держать в напряжении, а кабы снимать нашу работу в реальном времени, то фильм получиться скучным и нудным, где, лишь изредка происходят детективный истории.
Майор встал, убрал со стола книгу в шкаф, вставил шнур электрочайника в розетку, достал чашки и банку растворимого кофе «Pele».
- Наши поиски при расследовании преступления, я сравниваю с работой научно-исследовательского института, - продолжил развитые темы Давронов.
- С чего такая аналогия?
- Из повседневной практики. Согласись, что не каждый день происходят открытия, к нему идут через мучительные раздумья, пот, слезы и будни. Имеется проблема научного характера и над ней корпит много людей от лаборанта до руководителя группы. Проводят сотни опытов, спорят, сомневаются. И вот в один прекрасный день один из сотрудников, не обязательно заметный и значимый, находит правильное решение задачи и проблема решена.
- И в чем ты видишь схожесть в работе института и вашей службы?
- Для нас неочевидное преступление, то же самое что научная проблема для института. Над раскрытием работают все подразделения милиции, но кто-то одни находит недостающее звено или из всей поступающей информации выуживает, то главное, что в дальнейшем способствует поимке и разоблачению преступника. Но между преступлением и задержанием преступника, пот, тяжелый нудный труд и мучительные размышления в поиске решения задачи.
Закипела вода, чайник, просвистев тонких хромированным носиком ноту си, отключился.
- Тебе как всегда? – спросил Давронов.
- Да, две ложки с кофе и три с сахаром.
- Я помню.
После небольших манипуляций, майор протянул мне дымящую паром чашку.
Обжигаясь, я сделал несколько глотков.
- Мне как не специалисту, но в силу моей профессии интересующейся всем, что выходит за рамки повседневного быта хочется задать тебе несколько вопросов.
- Постараюсь ответить в силу моей компетенции в рамках дозволенного, - с подтекстом ответил оперативник.
- О тайнах следствия и розыска выпытывать не буду, можешь быть спокойным. Мне интересно другое.
- Спрашивай.
- Твои действия, когда ты приходишь на место преступления?
- Если я прибыл первым, то это охрана места преступления, что бы потерпевшие или случайные люди ненароком не уничтожили следы преступления: отпечатки пальцев, следы ног, окурок сигареты, случайно выпавший предмет из кармана преступника и т.д.
- Второе?
- Второе и самое главное, это тщательный осмотр. Надо обращать внимание на любую деталь: как расположена мебель, есть ли пыль, задернуты ли шторами окна, и многое другое.
- А разве место происшествия не фиксируется экспертами на фото и видео пленку? – перебил я майора.
- Обязательно фиксируется, но ощущения атмосферы преступления, и мое личное восприятие данного события, ход мыслей и пространственное воображение не отобразит никакая сверх навороченная техника.
- Как я понял, в дальнейшем при раскрытии преступления ты опираешься только на свое чутье, отодвигая в сторону достижения науки.
- Не надо утрировать. Для суда нужны доказательства, а улики относящиеся к делу и есть доказательства, они закрепляются экспертами, а это область науки. Но в раскрытии преступления на первом плане выступает оперативник с его волей, интуицией и опытом работы.
- То есть, нынешний оперативный работник должен владеть методами Шерлока Холмса.
- Да-а, любите вы журналисты емкие образы. Кстати, - улыбнулся Давронов, - в большинстве расследованных дел знаменитого сыщика нет доказательной базы для суда, поэтому вычисляя злодея, он провоцирует его на совершение преступления, чтобы взять на «горячем».
- Можешь привести примеры?
- Сколько угодно. В рассказе «Пестрая ленты» Холмс не смог бы доказать суду, что доктор Ройлотт использовал в своих преступных целях болотную гадюку, поэтому, он устроил в комнате падчерицы засаду. Тростью избил змею, которая уползла обратно и ужалила своего хозяина. Правда восторжествовала, поднявший меч, от меча и погиб, а коронер зафиксировал смерть доктора как несчастный случай. Сюжетная схожесть присутствует и в повести «Собака Баскервилей». Доказательств нет, а есть провокация со стороны сыщика, который подверг своего клиента смертельной опасности.
К этому ряду можно отнести и рассказы «Союз рыжих», «Пустой дом» и так далее, всего перечислять я думаю, не имеет смысла. Мой совет, перечитай внимательно сэра Конан Дойля.
- Интересно, - и почему же я не обращал внимание на такие нюансы?
- Ты читал рассказы, так сказать с позиции обывателя, - майор потянулся за чайником. По - новой заварил нам кофе. – Но ты не расстраивайся, я на такие мелочи, стал обращать внимание, когда стал работать в милиции, то есть с позиции юриста.
- А как быть с логикой Холмса?
- Этого у него не отнимешь. И наблюдательность, и дедуктивный, как он сам называет метод мышления и его работоспособность, личную храбрость, - то есть все то, что необходимо сыщику. Никто не будет спорить, что Холмс стоит на первом месте по популярности среди сыщиков, когда - либо описанных в литературе.
- А как же миссис Марпл, Комиссар Мегре, Эркюль Пуаро? – я отпил кофе, отложил чашку.
- Ты загляни в книгу рекордов Гиннеса. Там в разделе кинематограф зафиксировано, что самым популярным персонажем на киноэкране является Шерлок Холмс. Его играли 70 актеров в 197 фильмах. Я полагаю, комментарии излишни.
- Ты доверяешь своему шестому чувству? – Я повернул разговор в нужное мне русло.
- Обязательно. Шестым чувством мы называем интуицию. А что это такое и с чем его едят? Это чутье, проницательность, непосредственное постижение истины без логического обоснования, основанное на предшествующем опыте.
- Сказал как по писанному, но доверяя своей интуиции, ты не боишься пойти по ложному следу в поисках преступника?
- Ты все стараешься упростить мой дорогой друг. Интуиция это одна из составляющих в хорошем опере, которая приходит с опытом, но кроме чутья нужно уметь логически мыслить, обладать хорошей памятью, уметь опрашивать людей, быть наблюдательным, иметь смелость принимать нестандартные решения, уметь предвидеть события и много другое.
Я полез в карман рубашки, достал пачку сигарет, щелкнул зажигалкой. Давронов взял с подоконника хрустальную пепельницу и поставил передо мной.
Мы поговорили несколько часов. День незаметно перешел в вечер. Итогом нашей беседы стали восемь чашек кофе, десять сигарет и рассказ поведанный майором.
II
Ветер дул с запада, неся на своих воздушных крыльях холод нерастаевшего снега, что лежал громадной белой шапкой на верхушках гор.
Был конец апреля. Вдоль реки Кора-су - Черная вода шел, опираясь на суковатую палку, одетый в брезентовую куртку рыбака немолодой мужчина. В левой руке он сжимал удочку, за плечами болтался рюкзак.
Родившись на берегу русской могучей реки Волга, волею судьбы, оказавшийся в Средней Азии, Петр Михайлович был страстным рыбаком. Поеживаясь от холода, он выбирал удобное для стоянки место.
На небольшом холме в нескольких шагах от реки росло дерево, ветки которого уже покрылись молодыми бледно зелеными листиками.
«Здесь и устроюсь» - подумал Петр Михайлович, скидывая рюкзак. Присел, обперился спиной на ствол дерева и достал из бездонного кармана куртки дешевые сигареты без фильтра и спички. Толстыми мозолистыми пальцами, познавшими тяжелый труд, чиркнул по боковушке, прикурил. Не спеша, со смаком выкурил сигарету, поплевал на тлеющий бычок и, кряхтя поднялся, чтобы лучше осмотреть речку.
Бросил взгляд на середину. Увиденное потрясло его до глубины души. Зацепившись за корягу в воде, белело безголовое человеческое тело. На трупе отсутствовала одежда, и от этого он казался страшнее.
Некоторое время Петр Михайлович находился в шоковом состоянии. Мысли разбегались, охватившее все его существо чувство страха не давала возможности принять верное решение.
Стряхнув оцепенение, рыбак повернул обратно к дереву. Тряской рукой достал из рюкзака бутылку красного крепленого вина. Клацая зубами, сорвал пластмассовую пробку, запрокинул бутылку и, дергая кадыком, выдул половину содержимого. Оторвавшись от горлышка, сделал несколько глубоких вдохов. Сознание прояснилось. Петр Михайлович полез во внутренний карман куртки, достал телефон.
Ветер рвал серые облака. На берегу реки стояла группа офицеров милиции, в казенной форме и штатской одежде. Среди них глыбой выделялся в камуфляже генерал Кодыров, мужик высокого роста, и кряжистый как сибирский медведь.
Сотрудники МЧС спускали на воду надувную резиновую лодку. К ним присоединился эксперт для ведения видеосъемки. Работники отделения уголовного розыска, на территории которой был обнаружен труп, майор Давронов, молодой лейтенант Намазов и капитан Нурулаев шли вверх по течению по левому берегу реки. На противоположной стороне двигалась вторая группа.
Офицеры тщательно осматривали местность, оглядывали верхушки деревьев, лазили в кустарники в надежде обнаружить место предполагаемого убийства или сброса тела в реку, вещи покойного и другие предметы, которые могли бы дать верное направление для розыска.
- Интересно знать, а где голова убитого? – Намазов достал из кармана брюк тонкие ароматизированные сигареты, щелкнул изящной зажигалкой.
- Спроси чего полегче, - усмехнулся майор Давронов. – Надо сначала установить кто он покойник? Найти преступника, если на самом деле было преднамеренное убийство, тогда и узнаем, где голова.
- Вы сомневаетесь, что произошло убийство? – подключился к разговору Нурулаев. – Тимур угости сигаретой, что-то она очень вкусно пахнет.
- Нате, травитесь, - протянул пачку лейтенант.
- На голом месте выдвигать версии – пустое дело. Слово за экспертами, - Давронов зябко передернул плечами. – Холодно.
- А все-таки, кроме убийства, что могло произойти? – допытывался капитан. – Хотя одну версию можете выдвинуть?
- Автоавария.
- И все?
- На пилораме мог произойти несчастный случай. Отрезало голову, а чтобы шума не поднимать, сбросили потихоньку в воду, и спрятали концы.
- Силен наш майор, - рассмеялся Нурулаев.
- Опыт не пропьешь, - поддакнул лейтенант.
- Ладно, позубаскалили и хватит. Я, как старший приказываю, разговоры на отвлеченные темы прекратить, окурки затушить, поиски возобновить.
- Красиво сказали, приказ, как стих в рифму прозвучал, - подковырнул Нурулаев.
- Сейчас подзатыльник схлопочешь в воспитательных целях. Давай вперед на поиски, и с песней.
Солнце перевалило за полдень. Ветер усилил свое дыхание, в воздухе запахло снегом. Казалось, что весна повернулась вспять, уступая место предшественнице.
Все продрогли, а чувство голода усиливало ощущение холода. Сотрудники стояли отдельными группами, руководители подразделений возле начальника УВД, районный угрозыск делился соображениями с заместителем по опре.работе майором Алиевым.
Генерал Кадыров подозвал своего водителя, что-то не громко сказал. Сержант молодцевато отдал честь, четко развернулся через левое плечо и побежал к черной лакированной «Лачети», утыканной антеннами.
Водитель аккуратно развернул машину и, пыля по проселочной дороге взял курс в сторону города.
Машина вскоре вернулась. Шофер открыл багажник, достал две коробки. В одной было несколько палок колбасы с хлебом, во второй пирожки и горячая самса. К принесенной еде, сержант достал шесть бутылок водки.
- Ребята подходите, налегайте на харчи, - начальник УВД сделал приглашающий жест. – Разрешаю каждому принять по сто капель, не больше, а то некоторые я смотрю уже носом пузыри пускают, а мне больные сотрудники не нужны.
- Понимающий мужик наш генерал, сам опером по земле бегал, - майор Алиев обвел взглядом опер.состав. – Пошли подкрепимся, мы еще не скоро освободимся.
III
Из городского управления внутренних дел пришла ориентировка о пропавшем две недели назад гражданине А. Берды.
Ближайших родственников доставили в морг, где находилось безголовое тело мужчины. Вдова по известным только ей приметам опознала тело мужа. Личность погибшего была установлена. Судебно-медицинская экспертиза дала заключение о насильственной смерти гражданина А. Берды. Материалы розыска на пропавшего без вести приобщили к делу об убийстве.
В прямоугольном, с хорошей офисной мебелью кабинете, следователь райпрокуратуры допрашивал супругу погибшего. Женщина сухая с изможденным лицом была в синем траурном платье, с косынкой на голове. Она сидела с неестественно прямой спиной, нервно теребила платок темными обветренными пальцами.
Непривычная обстановка сковывала ее, на вопросы отвечала короткими фразами.
Следователь, поняв состояние женщины, сменил тактику допроса. Поговорил на житейские темы, стал задавать отвлеченные вопросы. Потихоньку наладились обоюдная беседа, и ненавязчиво подталкиваемая следователем, потекла в нужном для дознания направлении.
Выписка из допроса гражданки А.
«С мужем живем давно, почти тридцать лет. Трое детей, две девочки и мальчик. Старшую дочь выдали замуж, есть внучка. Муж работал на железной дороге. Был проводником. После болезни, что-то с головой у него стало не ладно, перевели рабочим. Долго не продержался, стал прикладываться к рюмке, прогуливал работу, его уволили.
Часто ругались? Бывало, как и в любой семье. Болезнь усиливалась, муж становился все более неуравновешенным. Лечиться не хотел. Бывало так целыми днями из дома шагу не делал, а иногда уходил, так возвращался очень поздно. Где бывал, не говорил.
Друзья? Скорее всего, нет. Он не с кем не поддерживал близких отношений. Были знакомые по работе, и соседи само собой.
Враги? Да какие у него враги. Это он с родными мог ругаться, а так он безобидный, мухи не обидит.
Ту ночь помню хорошо. Я проснулась в часа два ночи. Заглянула в комнату мужа, а его нет. Я разбудила детей, и мы пошли на улицу искать его.
Часа три ходили, начало светать, мы вернулись домой, надеялись, сам вернется, так уже бывало. Прождали до позднего утра, муж не пришел. Я обзвонила родственников, и мы снова пошли на розыски.
На улице расспрашивали знакомых и соседей. Дошли до фермы, въезд на территорию был перекрыт шлагбаумом. Во дворе гуляли две большие собаки. Мы не решились самовольно войти, и позвали мужика, который копался в огороде. Как оказалось, он был сторожем на ферме. Я спросила о муже, описала его, показала фотографию. Сторож ответил, что видел его несколько дней назад. Якобы муж пришел на ферму, в одежде бросился в воду, вышел на берег и ушел.
Нет, после этого случая, как он объяснил, он моего мужа не видел».
Родственники убитого обратились в прокуратуру с заявлением, чтобы забрать тело и похоронить.
На второй день после похорон майор Давронов и лейтенант Намазов сидели в кабинете последнего, и допрашивали сторожа фермы. Мужику было далеко за пятьдесят, высокого роста, сутуловатый. Волосы, коротко стриженные с проседью, при разговоре заикался и неловко держал шариковую ручку в своей огромной шершавой от мозолей руке.
- Я вас правильно понял, что гражданин А. Берды прошел через ферму, нырнул в воду, затем выбрался на берег и ушел, - Давронов глянул на объяснительную лежащую перед ним.
- Да, так и было.
- И вы его не остановили? Не спросили кто он такой? Зачем полез на территорию фермы? Вы же сторож, и обязаны были поинтересоваться.
- Я не успел его остановить, он побежал.
- Так побежал или шел спокойно?
- Бежал.
Значит, гражданин А. Берды бегом бросился в воду, вышел и так же бегом покинул ферму. И вы не пытались его остановить?
- Нет.
- А собаки не бросились на него?
- Они были привязаны.
- Он что псих.больной?
- Не знаю.
- Видели вы его снова?
- Нет.
- Содержательный у нас разговор получается, - Давронов повернулся к лейтенанту. – Тимур поехали на ферму, и пусть там, на месте наш словоохотливый сторож Хусейн-ака покажет, как все было.
Выйдя из отдела, два офицера и сторож сели в машину лейтенанта. Намазов плавно тронул с места белоснежную «Нексию», и через несколько минут она втянулась в общий поток машин едущих в город.
После холодных дней, распогодилось, солнце набирало силу, потеплело. В воздухе плыл запах весны. На бульваре высокие и могучие деревья, потревоженные свежим, легким ветерком шумели зеленой листвой.
Намазов умело вел машину, уверенно маневрируя и обгоняя «тихоходов».
Дорога через город отняла полчаса времени, проехали железнодорожное полотно, скоро должна начаться сельская местность. Все время пока были в пути, Давронов не прекращал разговаривать со сторожем. Часто задавал вопросы, которые со стороны для не искушенного человека могли показаться бессистемными, и даже порой глупыми.
Намазов второй год работал бок о бок с майором, и по опыту знал, что за кажущейся простотой беседы скрывается определенная цель, к которой с завидным терпением идет Давронов.
Лейтенант наблюдал за старшим товарищем в разных ситуациях, когда майор говорил с блатным контингентом. Он переходил на фене, со специфической жестикуляцией характерной для данной категории лиц, да так говорил, что со стороны, так и виделось, как двое урок ведут терки за жизнь. С простым, не очень образованным человеком беседовал на уровне его интеллекта, что бы быть понятным собеседником.
Давронов любил часто цитировать известного киногероя капитана Жеглова «Тебе надо с первого мига проявлять к человеку искренний интерес, старайся изо всех сил проникнуть в него, понять его, узнать чем живет, что из себя представляет, и тут конечно надо напрягаться до предела».
Дом, в котором проживал, гражданин А. Берды находился на границе города, метров через сто начиналась территория самаркандского района, где на берегу реки располагалась ферма.
- Тимур, заверни к потерпевшим, - попросил майор. – Зайдем на заупокойную молитву. Машина въехала в кривой ломаный переулок, лейтенант взял правее припарковался возле дерева и выключил мотор.
Напротив небольших железных ворот дома стояли пару скамеек, на них сидели мужчины, одетые по обычаю в чапаны перевязанные поясными платками, на голове тюбетейки, знак траура.
«Не много-то родни у покойного» подумал Давронов, направляясь к ним.
При их приближении люди встали и, прижав руки на уровне груди, делали приглашающий жест войти во двор. Майор знал некоторых родственников, приходилось сталкиваться в морге на опознании и на допросах в отделе.
На топчане, под старым и широким в два обхвата деревом, сидел мулла, худой старикашка с редкой седой бородкой.
Вошедшие вслед за Давроновым, лейтенант и сторож поздоровались с муллой, и сели рядком с майором.
Старик в мелодичной и тягучей форме начал распевать суры из Корана. Давронов оглядел знакомый двор, был он здесь на осмотре со следственной группой, посмотрел на свежепобеленные стены дома, взглянул на соседей и споткнулся на руках сторожа, под ложечкой екнуло. Пальцы мужика мелко дрожали, майор скосил глаза на лицо Хусейна, оно было покрыто нездоровой бледностью.
Мулла закончил суру, провел ладонями по лицу «аминь», троица повторила жест и вышли со двора.
На улице майор поздоровался со всеми за руку, выразил соболезнование, и сел на скамейку рядом с Рустамом, племянником погибшего.
Принял от него пиалу светло зеленного чая, поговорил на отвлеченные темы, повернулся к сторожу.
- Хусейн-ака вам нездоровиться?
- Нет, я в порядке, - дефект в речи стал еще заметнее. – А в чем дело?
- Да я просто так спросил, - пожал плечами Давронов, вернул пустую пиалу, встал. – Рустам проводи меня на женскую половину, мне надо с твоей янгашкой поговорить.
Обстоятельно переговорив с вдовой, майор вышел на улицу. Позвал Намазова и сторожа, направился к машине.
Приехав на ферму, Давронов попросил Хусейна, показать, как и куда направлялся убитый, с какого места бросился в воду, каким образом ушел, сколько прошло времени с момента появления и ухода А. Берды.
На ферме держали свиней и коров, хрюканье и мычание доносилось из загонов. На холме через реку, паслись барашки, за ними приглядывали пацаны гоняющие мяч босыми ногами.
Работники угрозыска проделали весь путь погибшего, тщательно осмотрели небольшой участок берега, откуда прыгал в реку А. Берды. Затем Давронов попросил коллегу проделать полный маршрут убитого, и засек время.
Старший офицер обратил внимание на двух огромных среднеазиатских овчарок разгуливающих на территории фермы не имеющий никакого ограждения, если не считать шлагбаума, который представлял препятствие только для автомобилей. Попасть и пройти через ферму, можно было с любой стороны.
Покончив с делами на ферме, офицеры собирались уезжать, когда к шлагбауму подъехал молодой парень на «Нексии» металлического цвета, как оказалось, это был младший сын хозяина фермы.
Приветливый юноша с открытым лицом спросил о цели посещения сотрудниками милиции их хозяйства.
Давронов не вдаваясь в подробности, пояснил, что они расследуют убийство, а сторожа они допрашивали в качестве свидетеля, и уже уезжают. Затем сам задал вопрос.
- А почему у вас собаки не привязаны? Они же могут покусать людей, ферма то у вас проходной двор.
- Мы их никогда не держим на привязи. Они у нас умные и на людей не кидаются. Вот только ночью, и то если вы приблизитесь близко к загонам, где у нас скотина находиться.
Парень достал пачку сигарет, предложил операм. Майор отказался, Намазов угостился и щелкнул зажигалкой.
- Здесь только днем ребятишки коров гонят на выпас, - парень затянулся, выпустил густую струю дыма. – Проходят через ферму, там дальше есть брод, они через него и на другой берег. А там ничейная земля, трава растет густо, вот и пасут спокойно скотину.
Работники попрощались и уехали.
Заперев машину, майор с Намазовым до сумерек ходили по улице, ведущей от дома убитого до фермы. Расспрашивали случайных прохожих, беседовали с водителями частного такси, что имели «пятачок» - стоянку напротив пирожковой, опрашивали жителей и к восьми часам поехали в отдел, прихватив по дороге капитана Нурулаева.
- Ну что, Санат, наработал? – спросил Давронов.
- Отрабатывал связи А. Берды, пока не за что зацепиться, - буркнул Нурулаев.
- Ты чего такой злой?
- Вымотался за целый день, да и проголодался как волк.
- Мы тоже не сытые, после поужинаем, - отозвался Намазов.
- У меня денег, кот наплакал, - посетовал капитан. – Как у вас с финансами?
- У нас также, - ответил Давронов. – Не переживай на своей территории в шашлычной у Бахти-ака в долг покушаем, с зарплаты рассчитаемся, а теперь рассказывай о связях которые отработал, отрицательный результат тоже результат.
Когда они входили в кабинет к зам.начальнику по оперативной части, последний говорил по телефону. Перекинувшись короткими фразами с собеседником на том конце провода, дал отбой.
- Что наработали товарищ майор?- спросил Алиев у старшего группы. – Из управления интересовались, а результатов с гулькин нос.
Давронов коротко, но, не упуская ни одной детали доложил о проделанной работе за день, свои соображения, суммировав в своем рассказе и те данные, что были получены им от капитана Нурулаева.
- Как я понял, сторож фермы… Как его зовут? – запнулся Алиев.
- Миров Хусейн.
- Да, Хусейн Миров дает ложные показания, - зам.нач начал перечислять. – С собаками – раз, затем ваш эксперимент с Намазовым показал расхождение по времени – это два, и три – вдова утверждает, что муж в мокрой одежде домой не приходил. Но это спорный вопрос, так как погибший, по пути домой мог зайти к знакомым или соседям, и там просушить одежду. Вот этот момент мы должны проверить основательно, и обязательно найти ответы почему лжет Миров. Что мы на него имеем?
- Миров Хусейн, 57 лет, уроженец кишлака Анор ташкентской области, со слов ранее не судим, работает сторожем на ферме третий год, без определенного места жительства. Документов удостоверяющих личность не имеет, - по памяти без запинки ответил Давронов.
- Значит, законное основание для задержания и помещения в центр реабилитации гражданина Мирова мы имеем, - рассуждал Алиев, делая памятки в записной книжке. – Материалы на Мирова будут готовить капитан Нурулаев и зональный участковый Бобомуродов. А вам товарищ майор вместе с Намазовым и участковыми отделениями милиции необходимо провести подворный обход, и опросит каждого жителя улицы, начиная от дома погибшего и заканчивая фермой, на предмет видели они А.Берды в мокрой одежде. Если да то установить время и сверить с показаниями Мирова. Вопросы есть? Тогда все свободны.
IV
Сотрудники отделения, разбившись на две группы, в одной старшим был майор, вторые сутки проводили опрос жителей. Показание сторожа не находили подтверждения, никто А.Берды в мокрой одежде не видел, а Давронова не покидала чувство, что он упустил что-то важное. Близился обеденный час, майор с группой направились в махалинскую чайхану, там готовили шурпу и плов.
Расселись на скамейках за длинным железным столом. Услужливый и пузатый чайханщик подал чай с лепешками, принял заказ.
Попивая терпкий чай Давронов поглядывал на улицу. Напротив чайханы стояла мясная будка. С крюков свисали огромные бараньи туши. Усатый, с разбойничьей рожей мясник в белом забрызганном кровью халате молодецки разделывал мясо на плахе. «Йэх» со свистом выходил воздух сквозь желтые прокуренные зубы, коротко взлетал остро оточенный топорик.
- Ах, я дурак! – майор вскочил на ноги. – Как я мог упустить такую простую вещь? Вот что значит зашоренность сознания!
- В чем дело? – вскинулся капитан Саемов Шерзод.
- Обед откладывается на неопределенное время, а нас ждет работа. Поехали на ферму, там все объясню.
Прибыли скоро, до фермы было рукой подать.
- Нам предстоит такая задача. Сурат-ака приводит понятых на ферму.
Самый старший по возрасту участковый кивнул головой и пошел выполнять приказ.
- Капитан Саемов начинает писать протокол. – Продолжал давать указание Давронов, - а остальные вместе со мной осматривают жилое помещение фермы и изымают носильные вещи сторожа. Прошу обращать особое внимание на подозрительные пятна похожие на кровь, они могут находиться на одежде, а так же на обуви, на полу, на кровати или под ней. Помимо этого надо изъять все предметы колюще-режущего значения, начиная ножом и заканчивая лопатой и мотыгой. Задачу все уяснили? Тогда приступаем.
Майор Алиев сложил в папку протокол допросов, заключение экспертов, справки и рапорта. Нажал на кнопку селектора:
- Пригласите ко мне Давронова.
Старший оперуполномоченный мягко открыл дверь и вошел в кабинет.
- Я изучил материалы собранные вашей группой. Исходя из полученных данных, Хусейн Миров из свидетеля переходит в категорию подозреваемого. Правильно?
- Так точно.
- Берите папку, езжайте в реабилитационный центр и допрашивайте Мирова уже в этом новом качестве.
Было восемь часов вечера, когда майор и Намазов приехали в реабилитационный центр.
В кабинете оперативников этого учреждения их ждал капитан Нурулаев. Давронов раскрыл папку, дал документы капитану.
- Держи Санат, изучай. Это интересно.
Некоторое время было слышно только шелест бумаг просматриваемых Нурулаевым, майор расположился в удобном кресле, Намазов пристроился на краешке стола и с удовольствием курил сигарету.
- Мне все ясно, - Нурулаев сложил в стопку документы. – Приступим?
- Да. Попроси постового доставить к нам Мирова.
Тяжело ступая, опустив большую голову, сторож вошел в комнату. Начался допрос. Миров улики отрицал, изворачивался ужом. На вопрос откуда кровь на одежде и обуви изъятые на ферме, отвечал, что забивал свинью. Зачитали заключение эксперта, в котором было написано, что кровь изъятая с одежды Мирова совпадает с группой крови убитого, на что сторож пожал плечами и отмолчался.
Давронов знал, подозреваемый даст показание, но для этого надо время, а его у них достаточно. Майор из беседы с Мировым, давно понял, что тот человек ограниченный, а такие тяжело идут на покаяние, убогий ум не оценивает правильно реальные факты и события. Давронов вдруг почувствовал вязкую усталость, напала апатия ко всему происходящему, не хотелось говорить и двигаться, сказалась реакция организма на спад активности, не надо куда-то бежать, кого-то опрашивать, разыскивать свидетелей и доказательства.
- Тимур отвези меня домой, - майор с трудом оторвался с кресла. – Завтра продолжим.
- Я еще поработаю, - сказал Нурулаев.
- Не возражаю.
Давронов с Намазовым вышли из кабинета, но они домой так и не попали, где-то на пол дороге их застал звонок капитана. Нурулаев сообщил, что Миров стал рассказывать о содеянном. Офицерам пришлось возвращаться.
Выписка из показания Хусейна Мирова.
«Самая первая встреча с А.Берды, как я говорил раньше, произошла на ферме. Он прошел через ферму и бросился в воду, это правда. Тогда я еще подумал, что он ненормальный. Берды вылез из воды, было холодно, его начало трясти от озноба. Я пожалел его и пригласил в свою комнату, чтобы он согрелся. В сторожке он разделся и стал сушить одежду, я пожарил яичницу и выставил бутылку водки. Мы выпили, познакомились, разговорились. Когда одежда высохла, Берды ушел. Через два дня он вернулся и принес с собой бутылку вина. Мы снова с ним выпили, так и повелось, то он с бутылкой приходил, то я его угощал.
В день убийства, Берды пришел где-то в двенадцать ночи. Я спал, он вошел в сторожку, разбудил меня. У меня была заначена бутылка водки и вина. Мы с ним распили эти бутылки. Берды быстро опьянел, и стал грязно ругаться. Я выпроводил его из комнаты, довел до шлагбаума, и повернул назад. Берды снова обругал меня по матери, я не выдержал, нащупал на земле камень и бросил в Берды.
Камень попал ему в голову, и он упал. Я подошел к нему и склонился. Из разбитой головы текла кровь, Берды хрипел. Я оттащил его за ноги к реке и оставил до утра на берегу. Утром я убедился, что Берды умер. Я раздел его, принес с фермы мотыгу и оттяпал голову. Труп сбросил в реку, одежду сжег, а голову положил в пакет и закопал. Место покажу…»
Кража.
Киносценарий.
I
Время года зима. Месяц декабрь. Время суток – полдень. Тепло и солнечно. Небо синее и чистое, без единого пятнышка.
Сельская местность, дороги заасфальтированы, район новостроек, по обе стороны стоят добротные двухэтажные дома. По дороге неторопливо, вялой походкой шагает парень. Он одет в подбитую ватином зимнюю куртку синего цвета, светлые потертые на коленях джинсы и в ботинках на толстой резиновой подошве, они заглушают звук шагов.
На голове черная шапка из искусственного меха, низко надвинутая на глаза, которые тщательно и со знанием осматривают двери и замки на воротах. Парень приметил дом, решил, что это то что надо, оглянулся по сторонам, на улице ни одного прохожего.
Вор рысью подбегает к примеченному дому и по стойке газовой трубы ловко взбирается на стену. Еще миг и он во дворе.
Проходит пятнадцать двадцать минут, поверх стены показывается голова, парень вновь осматривает всю улицу, никого нет, все тихо.
Вор подтягивается на руках, перекидывает тело и спрыгивает на землю. Скорым шагом, не оглядываясь, уходит.
II
С момента кражи проходит три часа. Четырехполосная широкая дорога ведет в город. Вдоль дороги, посаженные в ряд ровными промежутками, растут тополя. За деревьями виднеться серое здание сходки сельских граждан. С торцевой стороны расположено отделение внутренних дел, внешний дворик которого огражден ажурной решеткой высотой в два с половиной метра. От ворот до мраморных ступенек ведет дорожка, облицованная темными восьмиугольными плитками обрамленной в рамку из красной.
Перед входом в здание двухстворчатая высокая деревянная дверь защищена с внутренней стороны второй дверью из железа.
За порогом через пару шагов находиться дежурная часть. На двери висит предупреждающая табличка «Посторонним вод воспрещен». Дежурная часть оборудована всем необходимым для подобного рода учреждениям: комната для хранения оружия и спец.средств, комната отдыха, три телефона и факс, рация, компьютер и картотека, цветной телевизор и радио точка.
В главном помещение возле пульта на вращающих офисных полукреслах сидят старший дежурный майор Шорух Махмудов и помощник – сержант Примкулов.
В комнате отдыха на кушетке лежит дежурный водитель сержант Муллаев и читает газету «Даракчи». Звонит телефон, майор подымает трубку.
Старший дежурный четким хорошо поставленным голосом представляется, внимательно выслушивает и задает вопросы невидимому собеседнику, что-то уточняет, затем ложит трубку на аппарат и говорит сержанту:
- Махмуд вызывай оперативную группу на выезд. В махале Навруз совершенна квартирная кража. Заявитель Ильясов Дамир.
III
Через двадцать минут после сообщения о краже возле дома, где побывал вор, притормаживает милицейский «Дамас». Сидящий рядом с водителем майор Хасанов открывает дверь и первым сходит на тротуар. Со скрежетом отходит назад боковая дверь, и выходят одетые в казенной форму следователь Ахмеджанов, эксперт Давлат Тиляев и оперуполномоченный Нурмухамедов.
За дежурной машиной останавливается темно-синяя девятка, это подъехали Убайдов и Давронов, на заднем сиденье сидит кинолог с собакой.
Все в сборе и оперативно-следственная группа вместе с владельцем дома, который стоял возле ворот, дожидаясь сотрудников, входит во двор.
Двор размером в стандартные шесть соток. При входе с левой стороны двухэтажное здание, построенное жженым желтым кирпичом, в центре разбит небольшой сад с плодовыми деревьями.
- Где произошла кража? - обращается майор Хасанов к потерпевшему.
Мужчина показывает рукой на первый этаж.
- Вот из этих двух комнат украли деньги и драгоценности.
Начальник смотрит на кинолога, тот понимает все без слов и, придерживая собаку на коротком поводке, входит в комнату, показывает рукой на пол и дает команду «Найда, след».
Чистокровная немецкая овчарка нарезает круги по комнате, рвется на выход и тащит проводника к стене, поднявшись на задние лапы и, упершись передними на стену, оглашает двор звонким лаем. Отталкивается от стены и выбегает за ворота.
- Вор покинул дом через стену, - не громко говорит Давронов стоящему рядом с ним Убайдову. – Давай, Фаез, беги за кинологом, посмотри, куда след выведет.
Капитан Убайдов бросается следом, а остальные входят в комнату, и начинается осмотр.
IV
Проходит четыре дня, ситуация повторяется, единственное отличие кража происходит в соседней махале.
Большой прямоугольный кабинет начальника отделения внутренних дел. Столы расположены буквой Т.
Майор Хасанов проводит оперативное совещание. По правую сторону начальника стоит двухдверный металлический шкаф, слева возле кресла небольшая тумбочка. На ней три телефона, один из которых напрямую связан с дежурной частью. Вдоль трех стен расставлены стулья.
В кабинете личный состав: инспектора профилактики, работники розыска и эксперт – криминалист Тиляев.
Начальник не в духе, но старается держать себя в руках.
- На сегодня это пятая не раскрытая кража на нашей территории. Люди возмущенны, а председатель сельского совета справедливо замечает, что мы бездействуем. Разве не так? Я вас спрашиваю!
- Работаем, результаты будут, - подает реплику Давронов.
- На данное время вашу работу и результаты можно обозначить цифрой ноль.
- Есть объективные причины, - Давронов встал со стула. – Мы отрабатываем все версии, проверяем связи потерпевших и контролируем ранее судимых. По почерку совершения преступления можно делать вывод, что кражи совершенны одним и тем же вором. Выборочная проверка ювелирных магазинов результатов не дала, золотые изделия пока не выплывали, хотя надеяться на порядочность всех торговцев золотом дело сомнительное.
- Почему проверка проходит выборочно? – задал вопрос Хасанов.
- Людей не хватает.
- Попросим помощи у начальника отдела Алиева. Уверен, он выделит дополнительные силы. Нехватку людей вы называете объективными причинами?
- Товарищ майор, вы хорошо знаете, что кражи относятся к категории трудно раскрываемых преступлений. Лет двадцать назад, когда был дефицит, существовали притоны воров и скупщики краденного были попроще. Сейчас видеоприставкой или золотыми изделиями никого не удивишь, вещи теряют свою индивидуальность, и выйти на вещ.док трудно. Но есть и положительный момент в этих кражах. На месте последнего преступления найдены и изъяты отпечатки пальцев пригодные для идентификации.
- И вы полагаете, что они принадлежат преступнику?
- Следы обнаружены на стекле, которое вор снял из окна, дернул шпингалет и проник в комнату. На остальные вопросы по поводу отпечатков ответит криминалист.
Поднялся эксперт Тиляев, еще молодой, но уже начинающих полнеть. Форма на старшем лейтенанте сидела плотно.
- Я дактилоскопировал всех членов семьи потерпевшего и сравнил их отпечатки со следом на стекле. Вывод однозначен, отпечатки оставлены неустановленным лицом.
- Когда мы будем знать, точно, кому принадлежат эти отпечатки? – спросил начальник.
- Направим в информационный центр, и если их оставил человек ранее судимый, то я думаю, минимум через двое суток мы будем знать ответ.
- Почему нельзя пораньше узнать?
- Товарищ майор не мы одни по всей области к ним запросы посылаем.
- Все, я понял. Значит так, завтра, Нурмухамедов, - названный по фамилии оперативник вскакивает со стула. – Идет в УВД и стоит над душой того эксперта кто будет наш запрос исполнять. Кровь из носа, но ответ должен быть в течение суток.
V
Следующий день Нурмухамедов провел в УВД. Здание управления внутренних дел – пятиэтажное строение с длинным широким коридором и большим количеством кабинетов расположенных по обе стороны.
Экспертно-криминалистический отдел разместился на третьем этаже. В одном из кабинетов отдела перед монитором компьютера сидит молодой эксперт старший лейтенант и проворно выстукивает худыми нервными пальцами на клавиатуре, рядом на вращающемся стуле примостился оперуполномоченный Нурмухамедов.
- Алишер, а много надо времени для идентификации? – спросил капитан, глядя на мелькающие, на экране со скоростью в миллисекунды отпечатки пальцев извлекаемых электронным мозгом из банка данных.
- Как повезет, но я думаю, в течение часа-двух мы получим результат.
- Так долго?
- Товарищ капитан, я и так делаю работу в порядке исключения… - начал было возмущаться эксперт.
- Это исключение будет подкреплено хорошим ужином за мой счет, - рассмеялся Нурмухамедов.
- Ой, только не надо пафоса, - едко ответил криминалист.
VI
Восемь часов утра, на обочине дороги петляющей в предгорный кишлак припарковался цвета слоновой кости «Матиз». В салоне трое работников уголовного розыска. За рулем находится владелец автомобиля капитан Нурмухамедов, рядом на пассажирском сиденье сидит Убайдов, на заднем сиденье вольно расположился Давронов. Они сидят, ждут подозреваемого второй час.
- Значит, это ваш, хорошо знакомый Хасан Караев, ранее дважды судимый за кражи, - Давронов пробегает глазами заключение эксперта, складывает вчетверо бумагу и засовывает в верхний карман куртки. – Два раза судим, а работает на наше «оперское» везение без перчаток. Фаез, ты его крестил?
- Четыре года назад мы его вместе с Нурмухамедовым задерживали, - отозвался Убайдов.
- Из этого следует, что вы хорошо изучили его привычки, образ жизни, круг знакомых и недругов, - стал рассуждать вслух старший оперативник. – Поэтому, я думаю, не стоит дожидаться Караева, когда он выйдет из дому и направиться в город, а надо попытаться узнать, где он находиться в данное время. Может он дома не ночевал, а мы его попусту ждем.
- Правильно, зря мы тут отсвечиваем, - встрепенулся Нурмухамедов. – Вы подождите немного, я схожу в кишлак. У меня здесь имеется парочка хороших знакомых, которые недолюбливают Хасана. Надеюсь, они помогут узнать, где находится Караев.
Прошел час. Большая минутная стрелка пошла по второму кругу.
За это время Убайдов успел выкурить две сигареты, а Давронов используя представившую возможность немного вздремнуть. Дверца машины резко распахнулась. Нурмухамедов запрыгнул на сиденье, он был возбужден, завел двигатель и резко с визгом, оставляя на дороге черные полосы, развернул «Матиз» и погнал в сторону города.
- Ты куда так мчишься, сломя голову, - протирая глаза, недовольно бормочет Давронов.
- Караев дома не ночевал, в данное время он находиться в областной больнице, проведывает сестру. – пояснил Нурмухамедов, переключая передачу скорости.
- Откуда сведения? – спросил Фаез.
- Через моего знакомого вышли на бывшего одноклассника Караева. Он позвонил Хасану. Ясное дело, что одноклассник ни о чем не знает, так что предупредить Караева ему и в голову не придет.
- Молодец, хорошо сработал, - похвалил майор младшего товарища.
Подъезжая к областной больнице, Убайдов бросил взгляд на остановку, на которой толпился народ.
- Караев на остановке, - сказал Фаез. – Он одет в куртку синего цвета, на голове темная шапка.
Давронов посмотрел на остановку и заметил парня.
- Олим тормози и будь наготове. Мы с Фаезом задерживаем Караева, ты забираешь нас.
Два оперативника покинули салон автомобиля, Нурмухамедов не выключая двигатель стал наблюдать за коллегами. Майор влился в толпу и оказался за спиной Караева. Давронов захватил обе руки подозреваемого выше локтей и вывернул их за спину, одновременно подымая захват наверх, заставляя задержанного наклоняться вниз головой. При таком захвате сопротивление практически исключается. Секунда и рядом оказывается Убайдов с наручниками.
Подъехал «Матиз», задержанного впихнули на заднее сиденье. Автомобиль, набирая скорость, удалялся от остановки, оставляя людей в полном недоумении от происходящего.
VII
В отделении милиции Караев усадили на стул в кабинете уголовного розыска.
Убайдов сбегал за понятыми.
Провели личный досмотр Караваева, изъяли из внутреннего кармана куртки завязанный узелком носовой платок. Узелок развязали, внутри оказались несколько ворованных золотых изделий, которые Караев не успел реализовать. Версия о том, что все кражи были совершенны одним преступником, подтвердилась. Караев признался во всех пяти кражах, написал объяснительную. Вечером его допрашивал следователь Ахмеджанов, в чем производстве находились дела о кражах.
Понадобилось десять, чтобы найти и изъять остальную часть награбленного. За это время в кабинете побывали ювелиры и зубные техники, а так же знакомые Караева. Изъятые вещи были возвращены законным хозяевам.
По ложному следу.
Ночь. Жара, донимавшая весь день, разбавленная ветерком, летевшим с гор, унялась, чтобы завтра с новой силой обрушится на землю. Я ехал домой выжатый как лимон, и ощущал кожей спины майку, пропитавшуюся потом и ставшей твердой как кора дерева.
Город, уставший за долгий летний день, отдыхал, раскинувшись длинными улицами – щупальцами в прохладной темноте азиатской ночи.
Светофоры моргали желтым предупреждающим сигналом, и редкие встречные автомобили, ослепляя дальним светом фар, выталкивали меня из инертного состояния, напоминая, что надо быть внимательней на дороге.
Я мечтал скорее добраться домой, в убежище тепла и уюта, встать под теплый расслабляющий душ и смыть с уставшего тела соленый пот, пыль и стресс рабочего дня.
Я подъехал к четырехэтажному дому, припарковал машину рядом с соседским автотранспортом и поплелся к подъезду, теша себя мыслю, что живу на первом этаже.
В редких окнах горел свет, и один из них шел из окна нашей веранды. Жена всегда оставляла лампочку включенной, когда знала, что я поздно приду со службы. «Пусть служит маяком, чтобы ты не заблудился», - шутила она, когда я просил экономить электричество, «я как жена капитана дальнего плавания, но нас отличает то, что она ждет мужа по полгода,
а я каждую ночь».
Входная дверь со скрипом открылась, и я, пытаясь меньше шуметь, проскользнул из прихожей в ванную комнату. Бросил рубашку и майку в корзину для грязного белья, повернул вентиль с холодной водой, добавил горячей. В дверь постучала жена.
- Тебе греть еду?
- Не надо, ложись спать. Я холодного кефира выпью, - ответил я и полез под душ.
* * *
Время перевалило далеко за полдень. Белое солнце спустилось ниже, но ее невидимые лучи не растеряли своей силы, и воздух был сух и горяч.
Ресторан, окруженный высокими мощными деревьями и укрытый их плотной листвой, представлял небольшой оазис, в котором так и тянуло укрыться от изнуряющего зноя.
За рестораном находился искусственный канал, предназначенный для гребли на байдарках.
Из-за уникального микроклимата в данной местности вода в канале не замерзала даже в самую холодную зиму, зачастившей в последние годы, на Самаркандской земле.
Спортивная база не пустовала, спортсмены тренировались круглый год.
Близость воды нагоняло прохладу на отдыхающих в ресторане посетителей. За самым дальним от центра и чужих взглядов столиком вольно расположилась компания из пяти человек; трое парней и двух женщин. Самому младшему из парней было девятнадцать лет, старшему двадцать пять. Две женщины были почти погодки, одной тридцать четыре и не замужем, вторая была на два года старше и имела троих детей.
На столе стояла грязная не убранная посуда, пепельница была полна окурков.
Вся компания после сытного обеда потягивала холодное пиво, дымила сигаретами, и вела неспешную беседу.
У старшей женщины зазвонил мобильный телефон, лежавший перед ней на столике. Она подняла его небрежным жестом, взглянула на экран, и соскорчив недовольную гримасу поднесла к уху.
Немного послушала, вяло и неохотно отвечала, но с каждым ответом все больше раздражалась, и наконец разразившись грубой нецензурной бранью, отключила телефон.
- Кто? Опять твой? – с ироничной ноткой в голосе спросил старший из парней, поцеживая пиво.
- Да, - коротко отмахнулась женщина.
- И что он хочет?
- Спросил, где я. Стыдит, упрашивает, чтобы я домой пораньше вернулась.
- А ты что?
- Что? Что? – зло проговорила женщина. – Сам слышал, как я ему ответила. Тьфу, надоел он хуже горькой редьки. Как дальше с ним жить, ума не приложу?
- Может, мы избавим тебя от него? - парень допил пиво, отодвинул бокал. – Решим проблему раз и навсегда.
- Не знаю, надо подумать, - женщина нервно закурила сигарету, взглянула на подругу. – А ты что думаешь, Халима?
- А чего мне думать, товарка. Проблема твоя, тебе и решать. Хотя… - хитро улыбнулась Халима, - без твоего рогоносца было бы лучше.
За столом раздался дружный хохот.
- Да будет тебе, - женщина покраснела. – Но ты правильно подметила, без него было бы лучше, но только как это сделать?
Старший из парней, сплюнул далеко в сторону и проговорил сквозь нечищеные желтые зубы.
- Я все для тебя сделаю. Хочешь его голову, к твоим ногам положу.
- Придержи свои чувства, Фарход, - вступила в разговор Халима. – если подруга решит, то мы должны это дела хорошо обдумать, чтобы не вызвать подозрения у родных и милиции.
При этих словах она оглянулась по сторонам, словно опасаясь, что их разговор может кто-то услышать.
Беседа за столом стала вестись глуше, и свежий ветерок тревожил листья на верхушках деревьев.
* * *
Рассвет только пробивался к границе ночи, когда телефонный звонок разрушил сонную тишину в нашей квартире. Не успел отзвенеть второй вызов, как я снял трубку и, прикрывая рукой рот возле мембраны, чтобы приглушить голос, стал говорить с дежурным по райотделу. Выслушав своего собеседника, я аккуратно положил трубку, встал с постели и направился в кухню. Поставил чайник на плитку, включил газ, пошел в ванную комнату. Вставил в бритвенный станок новое лезвие, скоро побрился, успев при этом порезать щеку. Помылся холодной водой по пояс, и растерся докрасна жестким вафельным полотенцем. Свежий и благоухающий одеколоном, сел за стол, и выпил холодного двойного черного кофе. На улице было по-утреннему свежо, я завел свой старенький жигуль, и не прогрев мотора поехал в сторону Ургута.
Дежурный офицер сообщил мне, что на границе двух районов местным пастухом обнаружен обезглавленный труп мужчины.
В открытое окно влетал прохладный ветерок, и я, прислушиваясь к запахам, подивился неожиданно пришедшей мысли; из четырех времен года, явно выраженными запахами обладали весна и зима. Летний воздух не имел запаха, ощущался только вкус пыли. Я подумал, что пылающее солнце Азии, прожигая атмосферу, в летние дни, когда оно особенно жарко, стерилизует воздух. Осень давала о себе знать дымом от опавшей листвы, который сжигали повсеместно. Хорошо, что запретили эту практику по уничтожению мусора столь губительную для окружающей среды.
Место, где был обнаружен труп, находилось в предгорной местности на стыке границ Самаркандского и Ургутского районов.
Примерные ориентиры мне подсказал дежурный, но я знал, что на шоссе обязательно будет стоять кто-нибудь из сотрудников и исполнять роль указателя. Я приблизительно имел представление, когда с главной дороги мне надо будет свернуть направо, точкой отсчета служил завод по изготовлению лодок. От него надо было проехать примерно километров двадцать.
Я был почти у цели, спидометр показал, что пройдено девятнадцать километров. Мне оставалось проехать еще с километр, когда я заметил знакомого сотрудника ДПС, и понял что он - «указатель».
Сержант поприветствовал меня кивком головы, и жезлом, показал куда сворачивать.
Я пылил минут десять, когда увидел беспорядочно припаркованные автомобили и группу офицеров, среди которых были и начальники двух райотделов. Втиснув свою машину, между уазиком и девяткой, я направился к сотрудникам.
Подойдя ближе, я услышал отрывок разговора, суть которого сводилась к следующему: труп обнаружен на территории нашего района, а значит, расследованием преступления будет заниматься Самаркандский О.В.Д.
Я мельком взглянул на начальника соседнего райотдела, на лице которого явственно читалось удовлетворение, что убийство произошло не в его районе и можно не напрягаться, мысленно усмехнулся.
Я знал его давно, еще по работе в городском управлении, тот еще фрукт. Из той категории работников, которые точно знают, когда надо отсидеться, а когда можно вперед выставиться.
Машины с сотрудниками все прибывали. Подъехал РАФ с экспертами из УВД. Прибыли несколько кинологов с розыскными собаками.
В результате осмотра места происшествия было выяснено, что в предгорной местности совершенно зверское убийство. У трупа одетого в майку и спортивное трико была отрезана голова и отсутствовала кисть правой руки.
Предварительное заключение суд.мед.эксперта гласило о том, что покойного перед смертью жестоко избивали. Дальнейшее обследование показало, что преступники прибыли на место убийства на легковом автомобиле, и совершив свое черное дело, уехали в неизвестном направлении. Вернее направление мы знали, это выезд на шоссе, но, а дальше, как говориться, езжай на все четыре стороны. Следы от протекторов были тщательно осмотрены и зафиксированы.
В связи с отсутствием головы и кисти было решено обследовать местность в радиусе двух километров.
В предгорной местности распоряжался начальник У.Р. подполковник Афзалиев. Я наблюдал, как он вместе с майором Алиевым разбивал местность на квадраты и расставлял сотрудников.
Начальник «убойного» отдела совещался с кинологами, они, получив задание, отправились на поиски. Обследование продолжалось более трех часов.
Я вместе с Убайдовым и Диером Акрамовым осматривал выделенный нам квадрат. Чего только не попадалось на глаза: порванные пакеты с бытовым мусором, разбитые бутылки из под спиртных напитков, и пластмассовая тара для напитков не известно как попавшие сюда, местность не подходила для воскресных пикников, обглоданные кости рогатого скота, их сгнившие шкуры, сожженные и порванные покрышки от автомобилей, поломанная детская коляска.
Поиски останков тела закончились.
Я вместе с Акрамом Халимовым поехал в ближайший от места преступления кишлак. В нашу задачу входило опросить местных жителей по факту убийства. При въезде в кишлак нам повстречался местный житель. Мы недолго побеседовали с ним, и, разузнав, где проживает председатель махалинского комитета, направились по указанному адресу.
В конце не широкой улицы, с обеих сторон которой росли редкие низкорослые деревья стоял добротный дом, защищенный со всех сторон глинобитной стеной.
На громкий стук по воротам из глубины двора раздался громкий и злобный лай собаки. Среднеазиатская овчарка или чабанская собака, как по-простому называют в народе, эту породу, очень популярна в горных местностях. За свои бойцовые качества она является незаменимым помощником пастухов, и верным охранником в доме.
- Акрам, ты как думаешь, собака на привязи? – спросил я своего спутника, на всякий случай, придерживая дверную ручку.
- Вряд ли. Здесь не принято держать собак на цепи, - предупредил Халимов.
Мы ждали недолго. Председатель оказался круглолицым толстячком лет пятидесяти, не в меру болтливым и энергичным. Несколько минут спустя мы сидели за дастарханом и пили терпкий зеленый чай, щедро подливаемый гостеприимным хозяином.
Беседа, состоящая из вопросов и ответов, длилась почти час, но нечего существенного нам не дала.
Кишлак небольшой, все друг друга знают хорошо. Крупных сор между соседями не бывает, стараются жить дружно. Нет, никто из жителей не пропадал, человек десять мужчин отсутствуют, работают на стройке в соседней республике. Председатель знает об этом точно.
Попрощавшись с радушным хозяином, пообещавшим нам сообщить, если что узнает, мы поехали во временный штаб, устроенный в недорогом придорожном ресторане, который неброской вывеской на фасаде стоял на трассе Самарканд – Карши.
Место для штаба было выбрано с учетом всех обстоятельств дела. Одним из факторов было то, что он находился в двух километрах от местности, где произошло убийство. Вторым, исходя из специфики преступления, и опираясь на опыт, говорило, что устанавливать личность покойного надо в ближайших населенных пунктах расположенных почти рядом и работать с население сподручнее, нежели тащится за двадцать километров от райотдела.
Я оглядел временное место работы, которое будет заменять работникам угрозыска их кабинеты, и остался доволен.
Под навесом, защищающим от солнца небольшую прямоугольную площадку, стояли небольшими островками несколько столов. За столом сотрудник милиции допрашивал приглашенного человека. Пару столов оставались не занятыми. Главным на данном этапе розыска, было установление личности убитого, эту цель и преследовали офицеры на допросах. Отдельной группой стояли примерно десять мужчин, их еще предстояло допросить.
Подполковник Разаков встретил нас вопросом.
- Что нибудь удалось узнать в кишлаке Ок-сой.
- Большинство жителей на месте, те, кто отсутствует, работают за пределами республики, - я подтянул к себе стул и сел верхом, облокотив локти на пластмассовую спинку.
- Шухрат-ака и Халимов останьтесь. Будете вести допрос,- сказал нам подполковник, затем обратился к капитану Акрамову. – Тебе Диер отдельное задание. Сейчас поедешь в судмедэкспертизу, там уже откатали покойника. Заберешь дактокарту и срочно в информационный центр. Проверишь отпечатки по базе данных, может, что и всплывет.
Я пересел к одному из свободных столов, позвал из группы ожидающих людей высокого и худого парня, лет тридцати и начал допрос. Минут через десять, Халимов докурив сигарету, подсел к нам и включился в процесс.
Прошел час, второй, минул третий. За это время мы успели допросить и взять объяснительные у пятнадцати человек, а люди, направляемые к нам участковыми инспекторами, все прибывали и прибывали.
Я решил сделать перерыв и дать отдохнуть руке, порядком уставшей от писанины, да и голод давал о себе знать. На мое предложение перекусить, осоловевший от бесконечных допросов, Халимов с радостью согласился.
Наше местоположение было удобно тем, что можно пообедать, не отходя от рабочего места.
Мы заказали несколько палочек шашлыка из ребрышек барашка, летний салат приготовленный из спелых сладких помидоров и огурцов, две бутылки холодной минеральной воды и лепешку чап-чак. Закончив пиршество, я попросил официанта принести нам большой чайник зеленого чая, и с новыми силами мы ринулись в бой, то бишь приступили к допросу.
Монотонность и однообразие вопросов с нашей стороны, и ответы опрашиваемых с другой, начали изрядно утомлять меня, но на исходе рабочего дня нам повезло. Беседуя с одним молодым парнем, и описывая ему приметы убитого, мы услышали в ответ, что покойник похож на Папайя.
- Что за папай такой? – удивился я. – Не понял? Фрукт что ли?
- Да не папай, то есть Папай, но это кличка, а зовут его Кодыр, - ответил парень.
- А с чего ты решил, что убитый похож на Кодыра - Папай? – я продолжал задавать вопросы.
- Вы же сами сказали, что у покойника имеется шрам после операции по удалению аппендицита. Правильно?
- Аппендикса, - поправил я. – Но это не важно, продолжай.
- Так же на левой кисти с внутренне стороны старый шрам как бы от пореза ножом. Так?
- Так, - подтвердил я.
- Так вот у этого Кодыра имеются точно такие же шрамы.
- А ты этого Кодыра хорошо знаешь? – вступил Халимов.
- Конечно, хорошо. Я же с Папаем в одном классе учился.
- А почему у него кличка такая странная, как у диснеевского мультигероя? – поинтересовался я.
- Лицом схож. Лоб маленький, челюсть большая и кулаки здоровые. Когда в школе дрались, так он одним ударом, противника наземь валил.
- Шухрат-ака, а вы откуда мультфильм о приключениях Папайя знаете? – обратился ко мне Халимов.
- Странный вопрос, Акрам, ты же знаешь у меня две дочки, внучка уже имеется. Я им диски с мультиками покупаю, а когда выпадает время, вместе с ними смотрю. Но мы отвлеклись. Где живет Кодыр?
- Мы с одного кишлака.
- Значит, дом его знаешь?
- Да.
- С кем он живет?
- Родителей нет, они померли. А в доме вместе с ним живет сестра и зять.
- Чем занимается? Где работает?
- Постоянной работы у него нет. Так работает по найму чернорабочим. Кому глину замесить, где огород вскопать, его зовут. Он отработает, получит деньги, и начинает пить, пока деньги не закончатся.
- Значит, любит это дело? – щелкнул я пальцем по кадыку.
- Когда начинает пить, неделями домой не приходит.
- Ладно, подожди нас. Вместе поедем, дом Кодыра покажешь.
Парень отошел, я позвал подполковника Разакова. Скоро обсудив, мы решили проверить полученную информацию, и если окажется, что Кодыр отсутствует дома, то отвести сестру и одноклассника в морг на опознание.
Я и Халимов, прихватив с собой молодого парня, на моем старом жигуленке отправились к местожительству Кодыра.
Кишлак находился не далеко, так что добрались мы очень быстро. Одноклассник показал на дом, за которым разлеглось огромное поле с поспевавшей пшеницей.
- Здесь живет Кодыр.
Мы подошли к воротам, которые не были закрыты и покричали хозяев.
К нам на встречу вышла молодая смуглолицая женщина. На ней было простое платье из ситца, голова повязана косынкой.
Я показал удостоверение и спросил о Кодыре.
- Нет его. Дней десять как домой не приходит. Работу может, где нашел или запил. Не знаю, - женщина явно смущалась.
Она говорила, повернув голову, чтобы не встречаться с нами глазами. Но это понятно, не принято у нас, чтобы женщина на чужого мужчину смотрела.
Я как мог деликатно объяснил возникшую ситуацию, и попросил проехать ее с нами в морг на опознание. Она испугалась, но я постарался упокоить ее.
- Может это не ваш брат, но мы должны удостовериться в этом.
Она согласилась поехать с нами, но только с условием, что муж будет с ней. Я охотно согласился, в таком деле как опознание, лишних свидетелей не бывает, да и жену поддержит в случае чего, ведь зрелище предстоит не для слабонервных.
- Подождите немного. Я мужа разбужу, он после работы отдыхает.
Женщина направилась в дом, а мы остались ждать у машины.
Прежде чем вести их в прозекторскую, я вошел первым и попросил эксперта, чтобы он укрыл шею и отрубленную кисть какой нибудь материей. Они вошли, я смотрел на лицо женщины.
Бледная и испуганная она оглядела тело, блуждающий взгляд остановился на шраме оставшийся от хирургического вмешательства, затем перевела взор на кисть левой руки.
- Это он, - прошептала она, и упала в обморок.
* * *
Теплая ночь опустилась на город. Летний ветерок, подувший с гор, нес на себе легкую прохладу. Все понемногу замирало, и только не частые легковушки и большегрузные автомобили тревожили ночную тишину. На обочине трассы покрытой бетонными плитами и называемой в народе «бетонкой» стояли пять человек; трое парней и две женщины.
- Значит, как договаривались? – в полголоса говорил Фарход. – Берем такси, едем к тебе домой, забираем твоего мужа и отвозим в то место, которое я приметил.
- Да, так и сделаем, - подтвердила замужняя.
- А ты уверена, что он пьяным спит? – высунулась вперед Халима.
- Уверенна. Я когда пришла домой, то вижу, он на кухне сидит и перед ним начатая бутылка водки. Увидел меня, опять ругать стал. Затем допил водку и завалился спать. Я заглянула на кухню, там под столом еще одна пустая бутылка стоит, так что приложился он, по всей видимости, основательно.
- Это хорошо, - обрадовался Фарход. – Раз пьяный, то меньше шума будет. Еще час подождем и поедем, как раз и дети покрепче уснут.
Вся группа согласилась со словами Фархода, самый младший пошел голосовать такси. В ночной кишлак, освещенный полной луной и крупными яркими, особенно летом звездами, въехала шестерка, полная пассажиров.
Замужняя женщина показала таксисту дом, где надо остановится.
Все вышли, кроме водителя и Халимы. Ворота оказались запертыми изнутри. Фарход подал знак и, один из его подельников перелез через невысокий глиняный дувал и, открыл ворота.
Трое ожидавших участников вошли, и, стараясь меньше шуметь, направились к дому.
Не доходя, до дверей несколько шагов, Фарход споткнулся о тело мужчины, лежащего на голой земле в тени от навеса.
Он наклонился к лицу, в нос ударил запах спиртного, и узнал мужа женщины.
- Вот удача, - негромко обрадовался он. – Не надо будет в дом входить, дичь сама упала в руки.
Он позвал товарищей, и, подхватив мужика за руки и ноги, понесли к автомобилю.
* * *
День следующий прошел для меня и моего коллеги Акрама Халимова в беготне и опросу большого количества народу.
Он отличался от предыдущего дня тем, что нам не доставляли участковые инспектора людей, и нам оставалось только допрашивать их, а самым ходить, опрашивать и разыскивать возможных свидетелей.
После установления личности убитого, и официального опознания его тела родственниками и товарищем, нам необходимо было выяснить кто, где и когда видел в последние дни Кодыра.
В нашей работе уголовного розыска, как в телевикторине, только вместо слова что у нас на первом месте кто, потому что процесс расследования в основном упирается в работу с людьми. Как точно подметил герой романа братьев Вайнеров знаменитый капитан Жеглов «в самом тайном делишки всегда отыщется человек, который или что-то видел, или слышал, или знает, или помнит, или догадывается. А твоя задача эти сведения из него вытрясти».
Наши поиски привели нас в небольшой поселок, состоящий из полтора десятка двух этажных коттеджей, и небольшими населениями народа порядка семидесяти человек.
Нам стало достоверно известно, что Кодыр последние дни работал по частному найму в этом поселке. Этот мини населенный пункт находился за птицефабрикой, со стороны которой набегавший неуловимый ветерок доносил до нас вполне уловимые запахи. Я поначалу подивился, как могут жить люди по соседству с таким заводом по производству ароматов, но побыв в поселке немногим более часа, с изумлением заметил, что перестал обращать внимание на зловонный дух, и с тоской подумал, что свое обоняние утратил навсегда.
Несмотря на кажущееся неудобство, мы сумели поработать плодотворно.
В поселке мы работали до позднего вечера, и накопали массу полезной для дальнейшего розыска информации.
Я начинал свою службу в городском управлении внутренних дел, проработал пять лет, после перешел работать в районный отдел. Сравнивая нынешнее место работы с прежней, сделал определенные выводы в пользу сельской службы. Народ здесь добрее и приветливее и легче вступает в контакт, нежели городской житель. В кишлаке все на виду, и об односельчанине, живущем в самом дальнем конце, тебе поведают больше, чем о соседе, проживающем в одном подъезде. Специфика работы в сельской местности толкает на то, чтобы быть чаще среди народа, а если ты будешь хорошо и честно выполнять свою работу, то люди начинают относиться к тебе не как к представителю органов, а как к хорошему другу, которого и на свадьбу пригласят и за советом придут по юридическому вопросу, по житейски мудро решив, зачем платить адвокату, если есть свой юрист.
Но вернемся к нашему повествованию. Как я сказал выше, мы выцедили массу информации из энного количества людей, и стали обладателями интересных подробностей из биографии Кодыра.
На отшибе поселка, как белая ворона, выделялся небольшой неопрятный домик, с покосившимся деревянным забором и замусоренным двориком.
В этой халупе проживала семья из четырех человек, мать, пожилая женщина, которая после смерти мужа – алкоголика бившим ее смертным боем под пьяную руку, давно душевно опустилась, став склочной вздорной бабой. Двое ее сыновей, великовозрастные балбесы успевшие по малолетки познакомиться с тюремным бытом, вели дурной образ жизни, пили по черному и крали по мелкому, являясь сущим наказанием для небольшого поселка. Самый младший член семьи пышногрудая и узколобая дочка живя и питаясь этой «благодатной» средой, выросла ничем не отличаясь от своих единокровников, и стала тем кого нельзя ставить в пример благонравным девочкам.
Достигнув половозрелого возраста, она соблазнилась любовью с усатым гусаром тюремного розлива, выскочила за него замуж и была бита в первую брачную ночь. Гусар поселился у них дома, но, не сумев прижиться с братьями алкашами, имевшими волчьи повадки, через месяц сбежал, на заработки в Россию, судя по всему надолго, если не на всегда.
Молодая женщина, оставшись без мужа, стала потихоньку гулять, но любила при случае сказать, что ждет мужа, который каждый месяц высылает ей деньги и скоро позовет к себе, что было заведомой ложью. Гусар исчез, не оставив адреса.
Вот такая краткая характеристика семьи, которая привлекла наше внимание, тем, что на эту бабенку имел виды и Кодыр. Он стал проявлять ей знаки внимания, что очень не понравилось ее братьям. Кодыр часто звонил и посылал эсемески на телефон своего предмета обожания. Несколько раз, прихватив пару бутылок водки и немудреную закуску, заваливался к ней домой. В такие дни братья смягчались и пили дармовую выпивку, но это длилось пока оставалось «горючее». Чем меньше ее оставалось, тем больше возбуждались братья, и дело обычно заканчивалось тем, что Кодыра выталкивали за порог, предварительно не забыв перед этим намылить ему шею.
Жительница поселка бойкая на язык, рукастая женщина, соорудившая из своей квартиры на первом этаже подобие магазина на дому, поведала нам по большому секрету, что слышала как то ночью, как братья грозились прибить Кодыра, если он не прекратит свои ухаживания за сестрой.
- Может они осуществили свое намерение, - закуривая сигарету, сказал Халимов, когда мы с ним присели на скамейку стоящую под деревом.
- Может быть, - отозвался я, с удовольствием вытягивая ноги. – В любом случае их завтра в отдел надо доставить, рассадить по кабинетам, допросим, может, где и проколются.
* * *
Полная луна своим холодным сиянием освещала предгорную местность. На каменистой площадке, в дальнейшем именуемой в официальных документах местом совершения преступления, стояли несколько человек. В метрах пятидесяти от людей стоял легковой автомобиль.
Тряска в машине и свежий горный воздух немного отрезвили мужика. Осоловелыми глазами он смотрел на свою жену, не догадываясь о своей участи.
Фарход крепко ударил своим мосластым кулаком, сбил мужика наземь. Двое друзей Фархода подбежали и стали бить упавшего ногами. Мужик пытался защищаться, но куда было ему пьяному и слабому противостоять трем озверевшим молодчикам.
Мужик пытался взывать о помощи, обращаясь к жене, но тщетно, она и подруга Халима равнодушно смотрели на избиение. Водитель такси не ожидавшей такой развязки, стоял напуганный и не вмешивался в происходящее.
* * *
Рано утром в составе оперативно-следственной группы возглавляемой следователем прокуратуры мы поехали в поселок для производства обыска в выше упомянутой семье.
Накануне вечером мы с Халимовым рассказали о собранных данных майору Алиеву, высказали свое мнение. Он посоветовался с прокурором района, и было принято решение об обыске с дальнейшим допросом подозреваемых.
Братья встретили нас опухшими от сна и пьянки рожами. Мать поначалу пыталась мешать нам и оскорбляла, но строгий голос следователя, предупредивший об уголовной ответственности, быстро охладил ее пыл, и она присев в углу зыркала на нас выпуклыми совиными глазами.
При обыске мы обнаружили пятна похожие на кровь на одежде и обуви братьев, а также топор с бурыми подтеками на топорище. Эти находки усилили наши подозрения, и упаковав вещ.доки для экспертизы, мы прихватили всю семью и направились в отдел.
Допросы шли безрезультатно, братья отрицали все, а о следах крови на одежде и топоре отказывались отвечать. Как выяснилось впоследствии, кровь принадлежала животному, точнее овце, которую братья украли в соседнем кишлаке, освежевали и продали мясо в придорожный ресторан. Но это случилось позднее, а через два часа после того как начались первые допросы, оперуполномоченный Фаррух Ахмедов разыскал и доставил в отдел живого и невредимого Кодыра-Папайя.
Наша версия о том, что братья могли быть причастными к убийству, лопнула как мыльный пузырь.
Кодыр жив, где он пропадал все это время, было не столь важно, хотя отдельный сотрудник занялся этим вопросом по приказу майора Алиева.
Кто же покойник? Кто был убит в предгорной местности? Этот вопрос волновал всех. Поиски надо начинать сначала.
Вечерело. Вытянув ноги, я отдыхал в кресле в кабинете Халимова. Акрам присев на подоконник нервно курил длинную дамскую сигарету, и выпускал дым в открытое окно.
- Да-а, - протяжно и с чувством сказал Халимов, - и угораздило же нас пойти по ложному следу.
- Любой сотрудник поступил бы так же, но мы же не утверждали, что братья совершили убийство, мы только подозревали. А подозрение ни есть утверждение. Хотя в совершении преступления наши предположения подтвердились, на другого порядка.
- Кражу мы случайно раскрыли, а вот раскроем ли убийство, это вопрос, - Халимов затушил сигарету о край стеклянной пепельницы.
- Вопрос времени, не более, преступников мы найдем, в этом не сомневайся, - воскликнул я. – А по поводу кражи я с тобой не согласен. Случайность это не познанная закономерность. При таком образе жизни, что вели братья они рано или поздно попали бы в наше поле зрение, и угодили бы за решетку. Так что выходит, что наше случайное выявление кражи, оказался закономерным. Все обстоятельства жизни братьев шли к этому финалу.
- С вами не поспоришь. – Акрам опустился на стул. – Но вернемся к нашим баранам, то есть к убийству. Я думаю…
Но о чем думал Халимов, мне так и не пришлось узнать. Нашу беседу прервал помощник дежурного, когда вошел в кабинет и заявил:
- К нам из Тайлякского О.В.Д прислали женщину. Она пришла с заявлением о пропавшем муже. Они заявление приняли, и зная, что у нас «висит» неопознанное тело мужчины, направили к нам. Дежурный доложил начальнику, и майор Алиев приказал, чтобы вы сняли допрос и провели опознание.
- Где она? – спросил Халимов.
- В коридоре дожидается.
- Приглашай.
В кабинет вошла женщина лет тридцати пяти. Ее можно было назвать миловидной если бы не яркий макияж, он не уловимо смазывал лицо, делая вульгарным.
Что-то в ее облике насторожило меня. Общее впечатление было отрицательным, не увязывалась ее внешность с делом, с которым она пришла к нам.
Халимов пригласил ее присесть, и незаметно бросил на мне взгляд. Я понял его, и слегка кивнул головой «мол начинай сам допрашивать, а я присоединюсь».
Халимов начал допрос издалека. Стандартные вопросы; как ее зовут, где живет, имя мужа, чем занимается, сколько детей и т.д. Минут пять-десять беседа шла в таком русле, я неприметно наблюдал за женщиной. Халимов приготовил снимки покойного снятые на месте убийства и в морге, они лежали на столе рубашкой верх.
Акрам пытался подготовить женщину к опознанию, затем перевернул снимки и разложил на столе. Женщина едва взглянула на фотографии, вскрикнула и, прижав правую руку к груди, воскликнула.
- Это мой муж.
Меня озадачил ее ответ. Как можно по снимку, тем более у убитого отсутствует голова, вот так сразу признать тело мужа. Обычно родные до последнего стараются гнать мысли о смерти родственника, надеются, что он жив и здоров.
Ее реакции была в высшей степени странной, даже более того подозрительной.
Но сейчас надо было действовать, а не заниматься анализом.
Я доложил майору Алиеву, что убитый предварительно опознан по фотографии своей женой. Как нам стало известно, покойник работал в городе на заводе металлоизделий вместе со своими братьями. Начальник приказал мне, чтобы я поехал на завод, допросил братьев и доставил их в отдел.
Я доехал до завода за двадцать минут. В проходной попросил вахтера, чтобы он вызвал интересующих меня людей. На беседу с братьями, один из которых оказался начальником цеха и пригласил нас к себе в кабинет, ушло полчаса. Они отзывались о своей невесте плохо, и я понял, что выбор своего брата они не одобряют.
Когда я сообщил о возможно постигшей их беде, один из братьев сказал, что он уверен, что без невесты это дело не обошлось.
Не буду утомлять читателя мелкими подробностями, скажу только одно, когда я приехал в отдел, дело об убийстве формально было раскрыто. Почему формально? Да потому, что надо было задерживать остальных участников преступления, чем мы незамедлительно занялись. Через два часа, пять преступников, включая и водителя были задержаны.
Орудие преступления, отсутствующие части тела, все то, что юристы называют вещественным доказательством, были найдены, но это произошло чуть позже.
Привередливый читатель может спросить, а как же все-таки раскрыли преступление и, что послужило мотивом убийства? И будет совершенно прав.
Как я говорил выше, женщина, заявившая о пропаже мужа, изначально вызвала во мне подозрения, но я не стану надевать на себя незаслуженные лавры. Ее раскололи, приношу извинение за профессиональный лексикон, майор Шухрат Алиев и Акрам Халимов.
При дотошном допросе они стали замечать нестыковки в ответах. Вопросы стали жестче, женщина стала все больше путаться в своих показаниях, застряла во лжи и, не выдержав нервного напряжения, разрыдалась и, выдавила из себя правду.
Она вела разгульный образ жизни, пила спиртное и изменяла мужу с молодым любовником, поздно возвращалась домой. Мужа не уважала, и часто унижала его. На этой почве в доме часто происходили крупные ссоры.
Родственники советовали, чтобы он разводился с ней, и это возымело действие. Он пригрозил ей, что подаст на развод, оставит себе детей, а ее опозорит на весь кишлак.
Боясь позора, она со своим любовником, подругой и двумя парнями решили убить мужа.
Глубокой ночью они забрали пьяного мужчину из дома, отвезли в глухую местность, и после избиения прикончили мужа.
Чтобы нельзе было узнать, кого убили, и затруднить следствие, любовник предложил отрезать голову и руки. Левая рука осталась целой, двоим парням и подруге стало дурно, и они не стали доводить дело до конца. Завернув фрагменты тела в снятую с убитого одежду, они покинули место преступления.
Через два дня после убийства женщина пошла в местный О.В.Д, и сделала заявление о якобы пропавшем муже. Они надеялись, что труп не скоро найдут, да и при обнаружении, кто может узнать, кого убили.
Для родственников и соседей был готов ответ: муж пропал, не знаю где он, вот ходила в милицию, дала заявление «мол найдите его любимого и единственного».
Да-а, этой женщине цинизма не занимать, но что, вернее кто поразил меня во всей этой мрачной истории, так это водитель. Он отвез убийц и жертву к месту преступления, видел что происходит, понятное дело испугался, но что ему мешало после того как он расстался со своими опасными пассажирами придти в милицию и сообщить о случившемся?
Но нет, он поступил иначе, довез и подсказал где можно спрятать голову, за оказанную услугу попросил денег, вымыл салон машины и спокойно продолжал жить с не отягощенной совестью.
Капитан Малышев
Сотрудник уголовного розыска, капитан Егор Малышев шел по широкому коридору городского управления милиции. Матово светили круглые плафоны под потолком, шаг был легким и упругим. Егор улыбался своим мыслям, долгожданный отпуск прошел хорошо.
В первые за последние три года удалось вырваться к отцу на Волгу. Спозаранку, собрав на скорую руку в плетеную корзинку немудреную домашнюю снедь, прихватив удочки, они со стариком шли к берегу реки. От воды тянуло холодом и сыростью. Серые волны могучей русской реки били под гору, где сидели рыбаки, и с легким всплеском отступали назад.
У отца были прикормленные места, и рыба шла хорошо. Вечером костер и уха, которую старик готовил особым, только ему известным способом: перед самым снятием котелка, он вливал в кипящее варево стопку домашней, на травах настоянной самогонки, а затем, вытащив из костра пылающую головешку, резко окунал ее в уху. Вкус получался необыкновенным. Егор десятки раз готовил таким способом уху для коллег, когда выезжали на пикники, ребятам нравилось, но это было совсем не то.
Малышев как-то спросил отца, в чем секрет, на что старик хитро улыбнувшись сквозь седую бороду, ответил:
- А тут Егорушка все просто. Рыба вроде та же, да вода другая, да воздух, а самое главное настойки то моей домашней с вами нет.
Потом они пили из больших алюминиевых кружек обязательную водку, «наркомовские» как говорил старик, полный кавалер орденов славы и закусывали крепкими хрустящими огурцами, присыпав их крупной серой солью.
Были неспешные разговоры, и отец дымил «козьей» ножкой набитой самосадом, современных сигарет он не признавал, а Егор смотрел на старика и тихо радовался, что отец все также крепок, несмотря на преклонные годы.
Малышев подошел к кабинету, дверь которого, как и все двери управления, была обита блестящим черным кожзаменителем, достал связку ключей.
Повозившись пару минут, замок подавался туго, давно надо было его заменить, да все руки не доходили, капитан распахнул дверь. В кабинете стоял горький запах табака и затхлого воздуха.
Егор взглянул на стол и чертыхнулся, пепельница была полна окурков, в спешке забыл почистить перед отпуском. Он растворил окно, в комнату ворвались шум улицы и утренний ветерок, вылизавший спертый застоявшийся дух.
Малышев провел пальцем по столу, на пыльной поверхности лакированного дерева остался чистый след.
Капитан вышел в коридор, задумавшись, немного постоял, и решил было идти вниз, чтобы позвать уборщицу, как она сама появилась из-за угла.
- Здравствуйте тетя Нина.
- Егорушка, ты?! – женщина опустила ведро на пол. – Здравствуй родной. Закончился отпуск-то?
- Вчера еще, сегодня решил пораньше придти.
- Я гляжу, хорошо отдохнул-то, посвежел, загорел. Небось, на море съездил?
- С нашей зарплатой только на Волгу, - улыбнулся Малышев. – К отцу подался.
- Как батя-то твой? Все рыбачит?
- Все также теть Нин, все также. Да, - вспомнил капитан, - я же вам гостинец привез. Вечером занесу рыбки вяленной.
- Да я не охотница до рыбки, - уборщица наклонилась, ловко подхватила ведро. - У нас в деревне мужики охотой баловались, а бабы грибы да ягоды собирали.
- Так дядю Васю побалуете. Небось, с пивком да к футболу в самый раз будет, - рассмеялся капитан.
- Это у него на первом месте опосля домино, - женщина направилась в кабинет. – Ты иди Егорушка, погуляй чуток, а я у тебя приберусь.
- Спасибо, теть Нин, - Малышев поспешил в дежурную часть.
* * *
Ровно в девять часов капитан вошел в кабинет начальника уголовного розыска.
- Здравствуй Егор. Проходи, присаживайся, - подполковник показал на стул. – Как отдохнул? Как отец?
- Все хорошо, Александр Иванович. Отец вам привет передает и литруху настойки прислал.
- Настойка это замечательно, - рассмеялся начальник, - но это все потом. Ты со сводкой по городу ознакомился?
Седоватый подполковник с угловатыми чертами лица, раскрыл серебряный портсигар, достал папиросу и чуткими сильными пальцами стал бережно разминать табак.
Александр Иванович щелкнул зажигалкой, по кабинету пополз ароматный дымок «Герцеговины Флор».
Начальник был постоянен в привычках и капитан подумал, что сегодня редко кто курит папиросы, стараются щегольнуть дорогими сигаретами. Именно щегольнуть, так как Малышев считал, что есть настоящие ценители табака и те, кто следует дурным влиянием моды.
- Я заходил в дежурную часть и со сводкой за последние десять дней ознакомлен, - ответил Малышев.
- Значит ты в курсе о дорожно-транспортном происшествии со смертельным исходом.
- В общих чертах.
- Наезд был совершен в девятнадцать двадцать на улице Меньшикова. Мужчина, личность его пока не установлена, был сбит не на проезжей части, что исключает несчастный случай, а на тротуаре невдалеке от ресторана «Кавказская кухня». На месте происшествия были допрошены свидетели, которые показали, что пешеход был сбит автомашиной марки ВАЗ-2109 за номером ВО 31-58. Данная машина была обнаружена спустя полчаса, после наезда, на выезде из города инспекторами дорожно-патрульной службы.
Начальник замолчал, ожидая реакции капитана, и Малышев задал вопрос:
- Когда владелец девятки заявил об угоне?
- Молодец, схватываешь суть, - улыбнулся подполковник. – Он сообщил об угоне незадолго до обнаружения автомобиля, но…
- Но эксперты обнаружили только отпечатки хозяина, - прервал начальника Малышев.
- Не хорошо перебивать старших, - осуждающе покачал головой подполковник.
- Извините Александр Иванович.
- Ладно, проехали, ты прав, преступник был в перчатках, но все равно придется проверять владельца. – Подполковник потушил папиросу. – Капитан, сегодня зайдешь в прокуратуру и ознакомишься с материалами по ДТП. Заведешь розыскное дело и начнешь поиск.
- А как же территориальное подразделение?
- Тебе будет помогать капитан Титов, но за дело, ты будешь нести ответственность. Вопросы будут?
- Нет. Все понятно. – Малышев встал. – Разрешите идти?
- И еще, - остановил капитана Александр Иванович. – У меня создалось впечатление, что угон машины не цель преступника, а только орудие преступления, поэтому это дело я поручаю тебе, а не территориалам.
* * *
От начальника Малышев спустился в дежурную часть, сдал дежурному старшему лейтенанту карточку – заместитель, и взамен картонки с фотографией на левом углу и фиолетовой гербовой печатью, получил закрепленный за ним табельный ПМ с двумя обоймами и шестьнадцатьми патронами к нему.
У капитана как старшего оперуполномоченного по особо важным делам имелось разрешение на постоянное ношение огнестрельного оружия.
Выработанным до автоматизма жестом воткнув пистолет в наплечную кобуру, в которой оружие висит стволом назад, Малышев почувствовал, что приступает в привычную колею милицейских будней. Остались позади отпуск, свободное чтение книг, река и безмятежная рыбалка.
Егор постоял в задумчивости и грустно улыбнулся своим невеселым мыслям.
В милицию он пришел сразу после срочной службы в десантно-штурмовой бригаде. Начинал милиционером в патрульно-постовой службе. За полтора года, помимо мелких нарушителей порядка и злостных хулиганов, задержал пятерых преступников находящихся в розыске, трех грабителей и одного наркокурьера.
Начальство приметило сметливого милиционера, и перевели Малышева в уголовный розыск младшим инспектором.
Затем учеба в городе Ташкенте, в высшей школе милиции в спец отделение по линии уголовного розыска.
В памяти остались тенистые аллеи, сочные узбекские дыни, душевный народ и великолепные самаркандские лепешки, которые привозил из дому его однокурсник Саади Ахмедов, Саша как называл его на русский манер Малышев. Вдвоем они убегали на реку Анхор, где Егор, выросший на Волге, обучал своего друга плаванью брасом и кролем.
По окончанию учебы Саади – Саша женился, и Егор с однокурсниками поехал к другу на свадьбу. Это была незабываемая неделя, которую Малышев провел в древнем и красивом городе. Он мог часами ходить по узким улочкам еврейского квартала, любоваться величественным Регистаном, и поражаться точному математическому уму великого Улугбека.
С дипломом об окончании и новыми лейтенантскими погонами пришел Малышев в городское управлении, и был назначен опером в отдел по раскрытию преступлений направленных против личности, или как принято сейчас говорить на новоязе «убойный» отдел.
Тяжесть пистолета под мышкой напомнило капитану, что еще каких-то десять – двенадцать лет назад ему приходилось брать оружие только на суточное дежурство, да в редких случаях при задержании особо опасных рецидивистов, чаще обходились без оружия. В ушедшем времени находилось немного желающих конфликтовать с милицией. Но пришла новая эпоха, время беззакония и насилия. Малышеву не верилось, что еще пять лет назад, проходя вечером по центральному парку, он мог видеть гуляющие семейные пары, сидящих в обнимку на скамейке влюбленных юнцов и слышать беззаботный смех детворы у тележки с мороженым.
Сегодня с наступлением темноты люди спешат добраться до дома и надеются, что по дороге или в подъезде с ними не случится ничего дурного. А на улицу выплескивается, выползает из темных щелей разномастный преступный элемент; грабители и разбойники, бритоголовые пацаны – националисты, «ночные» бабочки ищущие клиентом, сутенеры и наркоманы, насильники и педофилы. Преступники новой волны, так называемые «братки», так те вообще ведут себя как хозяева жизни, все им можно - все доступно.
Сдерживающие механизмы; жесткий закон, общественный контроль, организации, отвечающие за воспитание подрастающего поколения, моральные устои и обязанности перед обществом в котором ты живешь ----- все смыто нахлынувшей разнузданной демократией. Пир во время чумы. Жри в три глотки, хватай что можешь, кричи, о чем хочешь. Свобода? Свобода?! И хватают и набивают мошну, и ревут, размахивая картонными мечами в защиту капитализма с «человеческим» лицом. Было плохо, зато сейчас хорошо, а будет еще лучше.
Ура господа!!! Гуляй ребята, однова живем.
Малышев тряхнул головой, отгоняя тяжелые мысли и направился к выходу.
Капитан постоял на отделанных мрамором ступеньках УВД, раздумывая как добраться до городской прокуратуры, пешком или на своем жигуленке? Егор решил выбрать первый вариант, прокуратура находилась в трех кварталах, но можно было сократить дорогу, если пройти через сквер, затем сквозными проездами домов.
Через двадцать минут Малышев входил в массивные деревянные двери серого трехэтажного здания на фасаде, которого красовался двуглавый орел.
На втором этаже капитан, спросив у миловидной делопроизводительнице, кто расследует дело о наезде, и, узнав, что им занимается следователь Корнеев, решительно зашагал в кабинет к своему товарищу.
Корнеев сидел за столом в ослепительно белоснежной рубашке, подвязанный голубым в тон брюкам галстуке. Его ухоженные пальца отстукивали на клавиатуре с изяществом опытной машинистки.
Увидев входящего капитана, он на секунду прервал процесс и улыбнулся:
- Привет Егор.
- Здравствуй Саша. Можно?
- Тебе всегда можно, присаживайся. – Корнеев кивнул головой и застучал по клавишам. – Что привело одинокого волка в наши палестины?
- Д.Т.П. со смертельным исходом.
- На улице Меньшикова? – пальцы на мгновенье застыли над клавиатурой.
- Да. Что там?
- Личность не установлена, пока туман. А тебя для чего?
- Мне поручили розыск.
- О, это хорошо, - обрадовался Корнеев, пальцы забегали быстрее.
- Саня, ты бы мог не стучать пару минут.
- Не могу. У меня в производстве двадцать дел, полный аврал, и мне надо в течение пару часов сделать, то бишь напечатать десяток бумаг, - следователь улыбнулся уголками губ. – Но ты Егор не беспокойся, я как мой знаменитый тезка Македонский, делаю несколько вещей одновременно. Кстати по наезду у меня план оперативно – следственных мероприятий готов, так что от вас требуется исполнение пунктов.
- Сделаем, - пообещал Малышев. – Мне для розыскного дела нужны копии протокола осмотра места происшествия, показания свидетелей, заключения трассологической экспертизы.
Корнеев остановился и полез в забитое папками чрево огромного сейфа, стоящего от него по левую руку. Покопавшись, достал тонкую папку и протянул капитану:
- Снимков нет, Вахрушев обещал сегодня принести. «Ксерокс» в конце коридора.
- Я знаю, - Малышев подкинул папку. – Немного наработал.
- Зашиваюсь, Егор, не успеваю, да и дело еще свежее, - следователь взглянул на товарища. – Я на тебя надеюсь, а с моей стороны обещаю без бюрократических проволочек, выдавать любую бумагу по делу будь то постановления на обыск, выемку или «прослушку».
- Ловлю на слове, - капитан стиснул руку следователю и покинул кабинет.
Малышев решил сделать крюк и пройтись по парку. На углу при входе бойко торговала мороженым крашеная блондинка. У киоска с газированной водой стояла небольшая очередь. Капитан представил себе, как шипучая холодная жидкость охлаждает горло, и тут же решил выпить пару стаканов с лимонным сиропом.
В управлении старший оперуполномоченный направился к эксперту. Большой и прямоугольный кабинет экспертно-криминалистического отдела находился в подвале рядом с тиром.
Столы заставлены пробирками, колбами и ретортами, гипсовыми слепками и кусками материи, упакованные в пластиковые пакеты, несколько микроскопов.
В дальнем правом углу вооружившись увеличительной линзой, склонился над поломанным замком нескладный эксперт Вахрушев. С неухоженными взлохмаченными волосами и небольшой бородкой эксперт имел сходство со старорусским профессором, а человеком он был хороший и эрудит каких мало. Малышев его уважал.
- Мое почтение труженику науки, - гаркнул с порога капитан.
От неожиданности эксперт дернулся и чуть не свалился со стула.
- Привет безмозглому сыскарю.
- Почему обижаешь бедного опера, - Малышев шагнул вперед и крепко пожал руку Вахрушева.
- Тебя обидеть, моего здоровья мало, - окинув взглядом, крепкую и складную фигуру капитана, рассмеялся эксперт. – Ты чего к нам?
- Мне снимки нужны с места последнего Д.Т.П. со смертельным исходом и твое мнение как специалиста, - Малышев подтянул к себе стул и уселся верхом.
- Судя по обстановке наезд был совершен с целью убийства, а снимки, вот они, - Вахрушев выдвинул верхний ящичек стола и достал пакет. – Держи.
Снимки были стандартные, их Малышев за десять лет работы в уголовном розыске насмотрелся немало.
Съемка велась с разных ракурсов, капитан брал и просматривал каждую карточку.
- О черт! – Малышев так и впился взглядом в снимок, где было запечатлено лицо погибшего.
- В чем дело, Егор? – заинтересовался эксперт.
- Я знал этого человека.
* * *
Подполковник неторопливо вышагивал по кабинету.
- Значит, погибшего ты узнал, это Сергей Воронин. Родным сообщил?
- Да, тело забрали, готовятся к похоронам.
- Так что этот Воронин? Что по нему?
- Семь месяцев назад его проверяли на причастность к убийству Натальи Парамоновой, - заглянул в блокнот Малышев.
- Точно, я вспомнил. Кстати убийство так и повисло «глухарем». А кто дело вел?
- Майор Бодров, сейчас он в главке.
- Он же толковый опер, на него не похоже, чтобы дело на тормоза спускать.
- Александр Иванович, вы же помните, что в тот период пошла серия разбойных нападений с применением огнестрельного оружия. Объявилась новая банда «ночные волки». Создали группу для выявления и задержания банды. Вы знаете, какой у нас некомплект штата, так что Бодрова тоже включили в группу. А убийством Парамоновой он занимался параллельно. При таком раскладе многие детали упускаешь из виду. Банду мы взяли, а через неделю Бодров находясь в засаде, получил пулю в плечо.
- Друга защищаешь? – усмехнулся подполковник.
- О реальном положении дел докладываю.
- А теперь докладывай по делу Парамоновой. Я надеюсь, ты с опознанием Воронина, догадался заглянуть в дело?
Капитан утвердительно качнул головой.
- Наталья была супругой бизнесмена Михаила Парамонова, владеющего сетью ресторанов и закусочных в нашем городе. Парамонов был убит три года назад в Москве при выходе из казино «Золотой Вегас». Вдове досталось все состояние. Большую часть бизнеса она отдала сыну и начала вести жизнь свободной от всех условностей женщины. Сергей Воронин работал у нее личным водителем, затем стал любовником. Сын, узнав о связи, старался меньше встречаться с матерью.
- Понятно, - подполковник сел в кресло, достал портсигар и щелкнул зажигалкой. По кабинету пополз синий дымок. – Продолжай Егор, я слушаю.
- Перехожу к главному. Труп Парамоновой обнаружила племянница Лена в три часа пополудни, когда пришла навестить тетю. Экспертиза дала заключение, что смерть наступила в районе одиннадцати часов утра плюс-минус полчаса. Парамонова была убита выстрелом в голову почти в упор из пистолета марки «ПМ». В доме имелся такой же марки пистолет. Так вот, если бы не отсутствие оружия, пропажа денег и ювелирных изделий, можно было предположить, что произошло самоубийство. Это мнение экспертов после изучения входного отверстия и траектории пули.
- Кому принадлежало оружие?
- Разрешение на хранение было выдано Михаилу Парамонову.
- Почему не изъяли пистолет после смерти владельца? – недовольно спросил подполковник.
- Этот вопрос надо адресовать к инспекторам разрешительной системы, - отпарировал Малышев.
- Да-а, та еще дисциплина – вздохнул Александр Иванович. – Лет пять назад за такую халатность многим бы шапки посрывали. Ладно, проехали, продолжай.
- Лена вызвала милицию, и позвонила сыну погибшей. При отработке версий у сына, у Воронина и Лены на момент убийства было алиби.
- Много денег забрали?
- Со слов сына двадцать тысяч долларов и несколько дорогих ювелирных изделий. Опись ювелирок есть в деле.
- Откуда сын мог знать сумму?
- Парамонова за несколько дней до убийства сняла деньги в банке с их общего счета и сообщила об этом сыну.
- Служащих банка проверяли? – сыпал вопросами подполковник.
- Да но безрезультатно, - Малышев полез в карман и достал пачку сигарет. – Разрешите, Александр Иванович?
- Кури.
Подполковник подумал и задал вопрос.
- А что из себя представляет племянница Лена?
- Из справки составленной Бодровым вырисовывается хитрая, самоуверенная и не разборчивая в средствах и связях особа, - капитан постучал пальцем по сигарете, стряхивая серый пепел в хрустальную пепельницу.
- А что ты сам думаешь по поводу убийства Парамоновой?
- Может с мужем связанно? – предположил Малышев.
- Спустя три года? Навряд ли, - засомневался Александр Иванович.
Подполковник взглянул на кончик потухшей папиросы, вдавил окурок в пепельницу.
- Значит так Егор, что-то мне подсказывает, что убийство Парамоновой и наезд на Воронина это звенья одной цепи. Так что объединяй их в одно дело и действуй. Дергать тебя по пустякам не буду, но результат должен быть в сжатые сроки.
В кабинете Малышев прикрыл окно, чтобы не мешал шум улицы, включил вентилятор. Завертелись большие сильные лопасти, разгоняя воздух по небольшому пространству. Капитан покопавшись в сейфе достал серенькую папку на обложке которой было написано фиолетовыми чернилами «Оперативно-поисковое дело по факту убийства гражданки Парамоновой Н.Ю.». Стояла дата заведения, в графе окончено прочерк.
Малышев задумался, почему начальник поручил объединить два дела в одно. Он верил в опыт и интуицию Александра Ивановича, но хотел для себя выявить стороны соприкосновения в этих двух делах, чтобы иметь исходную точку для розыска. Путем не долгих размышлений Малышев пришел к выводу, что наезд, на Воронина спустя семь месяцев после убийства состоятельной любовницы не могло быть простой случайностью.
Значит, Воронин мог что-то знать или о чем-то догадываться, и его убрали как ненужного свидетеля. Но тогда напрашивается вопрос, почему убрали не сразу после убийства Парамоновой, а спустя столько времени. Есть над чем поломать голову. В любом случае чтобы выстраивать версии надо досконально изучить первое дело, и в ходе розыска будет ясно, идти от наезда на Воронина к убийству Парамоновой или наоборот.
Малышев достал пачку сигарет «KENT», раскрыл папку и углубился в изучение дела. На первых листах шли протоколы осмотра места происшествия, рапорта участковых инспекторов, справки и запросы, объяснительные соседей Парамоновой, сына и Лены Тонышевой. Егор внимательно изучил схему составленную экспертами на месте преступления, просмотрел фото снимки, где были отображены общий вид жилого дома, на втором этаже которого была квартира Парамоновой, входная дверь в квартиру, дверные замки и комнаты.
Малышев прочитал заключение экспертов и задумался.
«Замки не имеют следов повреждения и не открыты путем подбора ключей, из этого следует, что Парамонова сама открыла дверь, или дверь открыл человек, у кого имелись запасные ключи».
Капитан положил перед собой чистый лист бумаги и стал записывать вопросы, на которые он должен был найти ответы, и мероприятие, что должен был осуществить.
1. Кому Парамонова могла открыть дверь?
Родственнику, знакомому, соседям, почтальону и т.д. – проверить в ходе розыска.
2. У кого могли быть запасные ключи?
У сына, любовника, домработницы и т.д. – выяснить в ходе розыска.
3. Тщательно опросить соседей, сына, Лену Тонышеву, и в ходе поиска выявить новые связи Парамоновой. Все выявленные новые связи проверить на причастность к убийству.
4. Путем опроса изучить характер погибшей.
5. Опросить родственников погибшего Воронина.
Малышев машинально достал сигарету, зажал губами белый фильтр и продолжал писать. Через полчаса он закончил. План работы был набросан, теперь оставалось только приступить к его выполнению. Сколько уйдет времени на раскрытие, неделя – месяц, Малышев старался об этом не думать, хотя и помнил о приказе начальника, что дело надо раскрыть в минимальные сроки. Капитан перевернул последний лист дела, и хотел было закрыть папку, когда его внимание привлекла запись, сделанная карандашом на внутренней обложке: показать фото Лены соседке Орловой А.
Надпись мог сделать только Бодров, почерк друга Малышев знал хорошо.
Егор достал телефонный справочник для служебного пользования и, полистав страницы, нашел искомый номер. Придвинул к себе телефон, набрал служебный номер Бодрова и только сейчас заметил, что так и не закурил. Капитан отложил сигарету и через пару гудков услышал знакомый баритон друга.
- Бодров слушает.
- Привет Алексей, это Малышев.
- Здорово Егор. Как дела? – в голосе майора слышалась не прикрытая радость.
- Дела это у вас, а у нас делишки.
- Брось прибеднятся, наслышан о твоих подвигах.
- Ты это о чем? – удивился Малышев.
- О твоем задержании серийного убийцы.
- Это уже в прошлом.
- Скромничаешь. Ладно, выкладывай, зачем беспокоишь ответственных работников главка?
- Помощь твоя нужна по одному делу, которое ты вел.
- Чем смогу помогу. А что за дело?
- Убийство Натальи Парамоновой с целью ограбления.
- Парамонова? Парамонова, - с расстановкой на том конце трубки проговорил Бодров, пятисекундное молчание, и наконец. – Вспомнил, так я это дело до конца и не довел. Значит, тебе передали, что-то поздновато.
- Оно и висело «глухарем», но появились новые обстоятельства, и Александр Иванович приказал начать расследование.
- Понятно. Так в чем вопрос?
- Ты на внутренней обложке дела по убийству Парамоновой написал, «показать фото Лены соседке Орловой А». Зачем?
- А показание Орловой ты читал?
- Его нет в деле.
- Тогда дай подумать, вспомнить.
- Я не спешу, - Малышев взял сигарету, чиркнул спичкой, сделал глубокую затяжку и с удовольствием выдохнул табачный дым.
- Слушай Егор, - прошелестело в трубке.
- Да.
- Значит так. При опросе соседей я наткнулся на Орлову, она проживает в том же доме, что и Парамонова, квартиры не помню, но ты найдешь. Орлова на пенсии, так что времени у нее много, чтобы видеть, что происходит в округе. При беседе с ней я узнал, что в день убийства в подъезд, где проживала Парамонова, входила девушка. Через полчаса к дому подъехало такси, в машине было двое. Девушка вышла к машине, передала пакет и снова вошла в дом. Такси уехало, а через несколько минут подъехала милиция и скорая помощь. Ты слушаешь, Егор?
- Внимательно.
- Объяснительную я отобрать не успел, меня тогда срочно вызвали в управление, - обстоятельно рассказывал Бодров. – Кажется по делу о банде «ночные волки», да ты сам знаешь, тогда мы все этим делом занимались. Так вот у меня возникли подозрения, и надо было показать фотографию Лены Орловой. Об этом я сделал запись, а осуществить не успел. Дел навалилось много: задерживали банду, потом еще что-то приключилось, затем ранение, пару месяцев на больничном и перевод в главк.
- Все?
- Пока все, если что вспомню, сам позвоню.
- Спасибо Леша. Будешь в наших краях заходи.
- Обязательно, - на том конце провода дали отбой.
Малышев порадовался полученной информацией и подумал, что если бы не сложившиеся обстоятельства вокруг Бодрова, то его коллега сам бы докопался до истины.
В конверте, что лежал между листами поискового дела находился снимок, на обратной стороне которого было написано Тонышева Лена. С фотографии глядело миловидное лицо девушки, с волнистыми каштановыми волосами и светлыми глазами. Ее можно было назвать красивой, если бы не маленький капризный рот, тонко очерченный яркой помадой.
Капитан отобедал в управленческой столовой и, прихватив фотографию Тонышевой, направился к дому, где проживала Парамонова.
Вокруг девятиэтажного дома улучшенной планировкой густо выросли высокие и крепкие деревья. Их плотная зеленая листва и могучие кроны создавали относительно прохладный оазис в пекле города. На деревянных скамейках, что намертво стояли возле подъездов, сидели вездесущие старушки, под их бдительным присмотром играли в песочнице ребятишки дошкольного возраста.
Малышев направился к «местному» радио, как в шутку называли в управлении таких вот старушек, которые целыми днями сидели на скамейках и обменивались новостями местного значения. Вежливо поздоровавшись с тремя пожилыми женщинами, капитан спросил, где проживает гражданка Орлова.
- Это Тонька, что ли? – поинтересовалась полная соседка, повязанная на деревенский манер красным в цветочек платком.
- Она самая, Антонина Орлова, - подтвердил Малышев.
- А ты сынок, случаем не с собеса? – вступила в разговор вторая старушка.
- Нет, я из другой организации.
- А-а, - протянула вторая, - а то Тонька жалобу писала, что пенсию задерживают, так я и подумала, что ты по этой жалобе пришел. А ты не знаешь, когда пенсию за два месяца выдадут?
- Да погоди ты Максимовна, не части - перебила подругу первая женщина. – Тебе же говорят, что человек по другому вопросу. Вам молодой человек надо во второй подъезд, пятый этаж, дверь слева.
- А вы не подскажите, дома Орлова? – спросил капитан.
- Дома. С час назад мимо проходила. Обещала внука оладьями покормить и к нам спуститься. Так ты передай ей, что мы ждем.
- Обязательно, - Малышев развернулся и вошел в подъезд, отдающий кошачьим запахом.
Капитан подошел к шахте лифта и нажал кнопку вызова. С лязгом тронулись невидимые стальные тросы, послышался визг несмазанных роликов. Двери кабинки медленно разошлись в разные стороны, впуская Малышева в небольшое пространство, тускло освещенное пыльной лампочкой. Егор нажал на кнопку, на которой с трудом угадывалась цифра пять, дверцы сошлись, и кабинка тронулась вверх.
Малышев вышел из лифта, нашел нужную дверь и указательным пальцем нажал на белую пуговку звонка. Прозвучал незатейливый марш, приглушенный двойной дверью. Раздался щелчок открываемого замка, и капитан почувствовал, что его разглядывают через зрачок.
- Кто там?
- Я из милиции, капитан Малышев. – Егор сделал шаг назад, достал удостоверение и в раскрытом виде вытянул в сторону дверного глазка. Дверь открылась на длину цепочки, в проеме показалась седая голова женщины.
- Дайте ближе взглянуть.
Малышев вытянул руку. Дверь закрылась, лязгнула цепочка, и капитана впустили в маленькую и узкую как пенал школьника прихожую. В воздухе стоял приятный запах домашней выпечки на сливочном масле. На Егора, скрестив руки на животе, смотрела, мягко улыбаясь, статная женщина. Ее лицо хранило следы былой красоты. Из кухни в прихожую прошмыгнул мальчуган десяти лет.
- Здрасте, - увидев незнакомого человека, тонким голосом сказал пацаненок. Повернулся к женщине. – Бабусь, я на улицу.
- Юра, чтобы за территорию двора не выходил, - строго предупредила женщина. – Пожалуйста, проходите. – Это уже к Малышеву.
Они расположились в гостиной, одна сторона которой была заставлена югославской «стенкой», книжные полки были набиты классикой.
- Я сотрудник уголовного розыска Малышев Егор Андреевич, - снова представился капитан. – Вы…?
- Антонина Ивановна Орлова.
- Очень приятно. – Малышев выдержал паузу. – Антонина Ивановна меня привело к вам дело почти полугодовой давности.
- Вы, наверное, по поводу Натальи Парамоновой? – спросила Орлова.
- А как вы догадались?
- Не вижу другой причины. Да и первый раз я близко столкнулась с работниками вашего учреждения в связи с убийством Парамоновой.
- К вам приходил Алексей Бодров, это наш сотрудник, - кивнул головой Малышев. – А вы не вспомните, о чем тогда говорили с майором.
- Да о разном он спрашивал. Кого видела, что слышала. Знала ли Парамонову, кто приходил к ней. – Антонина Ивановна замолчала, вспоминая давнишний разговор. Капитан не мешал.
- О девушке ему рассказала, я ее в тот день два раза видела. После милиция и «скорая» подъехала. Ваш сотрудник сказал, что фотографию принесет, узнаю ли я ту девушку, что видела в день убийства, но так и не зашел.
- А сможете опознать? – Малышев полез в карман за снимком.
- Неуверенна, столько времени прошло.
- А вы постарайтесь Антонина Ивановна, - капитан подал женщине фотографию.
Орлова так долго и внимательно рассматривала снимок, что Малышев подумал, может не с того он начал и не там искал Бодров.
- Эту девушку я видела в день убийства.
- Расскажите поподробней, - встрепенулся капитан.
- Я выглянула в окно, чтобы за внуком приглядеть и заметила, как она входила в подъезд, где проживала Парамонова. Минут через двадцать я спустилась во двор, немного поболтала с соседкой. В это время подъехало такси, в машине было двое. Девушка вышла из дому, передала пакет пассажиру, о чем-то коротко с ним поговорила и снова вошла в подъезд.
- А потом вы ее видели? – спросил Малышев.
- Нет. – Орлова смахнула рукой невидимую пыль на журнальном столике. – Часам к четырем за мной заехала дочь и увезла к себе на дачу. Дней десять я там отдыхала.
- А вы хорошо знали Парамонову?
- Практически не знала. У нее своя жизнь, у меня своя. Знала, что живет в нашем доме и все, не больше этого.
- Антонина Ивановна, я вас попрошу, завтра к десяти часам придти в городское управление милиции, – засобирался Малышев. – Спросите меня, вас проводят. Вы должны будете дать показания следователю.
- Ой, что это мы все о деле, - всплеснула руками Орлова – гость дома, а я клушка старая даже чая не предложила. Сейчас я вас деревенскими оладьями угощать стану.
И как Малышев не отказывался, хозяйка дома настояла на своем, и спустя короткое время капитан сидел на кухне и с удовольствием поедал пышные домашние оладьи со сметаной.
В неспешной беседе с Орловой Малышев узнал, что была Антонина Ивановна учительницей русского языка и литературы. Замужем была за военным офицером, и пришлось ей вслед за мужем помотаться по гарнизонам бывшего союза. География ее поездок была обширной. Жила в Таджикистане и Абхазии, была на Дальнем Востоке и Германии.
Расставшись с Орловой, капитан поехал в управление, написал и отправил запрос в ГАИ, составил справку о ходе розыска и позвонил капитану Титову в 101-ое отделение милиции. Пришлось изрядно подождать, пока подняли трубку.
- Титов у телефона.
- Володя, здравствуй. Это Малышев беспокоит.
- Привет Егор. Ты по поводу Д.Т.П. звонишь?
- Да. Значит ты в курсе, что я дело веду?
- Александр Иванович уже просветил.
- Как розыск?
- Пока туго, личность еще не установлена.
- Установлена. Пиши данные.
- Подожди секунду, - в трубке был слышан звук отодвигаемого стула, шорох листов. – Диктуй.
Малышев проговорил данные Воронина, спросил:
- Может, гнал угонщик очертя голову, не справился с управлением и въехал на тротуар. Ты сам, что по поводу наезда думаешь?
- Я был на месте вместе с группой. Опросил свидетелей. Мое мнение наезд был совершен умышленно, но всякое бывает.
- Может, так и было, - согласился Малышев – что собираешься делать?
- Навещу родных Воронина.
– Не надо, они к похоронам готовятся, я сам позже загляну.
- Лады.
- Ты лучше водителя «девятки» проверь, – посоветовал Малышев. – Ты же знаешь, как бывает, сам сбил, отогнал машину подальше и заявил об угоне, чтобы подозрения снять.
- Я знаю, но здесь все чисто, я проверял.
- Тогда поработай с угоном и на месте наезда, может, кто угонщика видел, приметы даст.
- Понял. Если что накопаю, позвоню.
Прошло два дня. Утром третьего Малышев, доложив Александру Ивановичу о ходе розыска, поехал в другой конец города, где проживал Сергей Воронин. В машине было жарко, отечественная когда-то престижная жигули шестой модели не оборудована к резким перепадам температуры. Малышев развернул ветровое окошко на себя и спустил до упора стекло на задней двери, создавая коридор для ветерка, который с шелестящим звуком врывался в салон автомашины.
Капитан знал город хорошо, за годы работы пришлось побывать во всех его районах, так что найти нужный адрес не составляло большого труда.
Малышев припарковал машину на небольшой автостоянке возле второсортного ресторана и зашагал между небольшими деревянными строениями вглубь улицы, в конце которой стоял трехэтажный дом из красного кирпича. Дом был старый, двор захламлен пластиковыми бутылками и разноцветными пакетами от продуктов. Капитан отыскал нужный подъезд и поднялся по серым бетонным ступенькам на второй этаж, вдыхая по дороге запах стиранного хозяйственным мылом белья и несвежей капусты.
Малышев нажал на кнопку звонка, и не услышал сигнала. Он постучал. Послышались шаркавшие старческие шаги.
Дверь открылась, и Малышев увидел сгорбленную годами и горем женщину, повязанную в черный платок, символом понесенной утраты.
- Мои соболезнования Анна Федоровна. Я капитан Малышев позвольте поговорить с вами по поводу сына. – В такие минуты Егор проклинал себя и свою работу.
- Проходите, - тусклый взгляд когда-то голубых, а сейчас блеклых глаз и тихий голос с нотой покорности превратностям судьбы.
Женщина повернулась и пошла в комнату, свет которой освещал прихожую. Богатая обстановка квартиры неприятно поразила Малышева, он рассчитывал увидеть более скромное помещение. В углу стоял телевизор последнего поколения с видеоприставкой, рядом возвышалась горка видеокассет.
Толстый и мягкий ковер с причудливым рисунком лежал на полу и создавал ощущение комфорта и уюта. Диван и мягкие полукресла, шведская стенка все это из «Дома мебели», Малышев знал об этом точно, так как неоднократно видел рекламу продукции этого фешенебельного заведения, на третьем этаже которого располагался ресторан, по местному телеканалу.
Капитан подумал, что вряд ли на зарплату водителя Воронин мог бы позволить себе такие излишества, неужели Парамонова была так влюблена, что не отказывала в приличных средствах своему любовнику. Малышев опустился в кресло, мать Сергея пристроилась на краешке дивана, сведя ладони и потупив взгляд.
- Анна Федоровна, где работал ваш сын в последнее время?
- Почти с год как не работал, хотя в деньгах не нуждался, все расходы по дому Сергей делал. Пенсию, что я получаю, едва на хлеб с молоком хватает, так он мне запретил ее трогать. Мама, говорит, ты пенсию на себя трать, а что надо купить, ты мне только скажи, все сделаю. А много ли мне надо?
Малышев заметил, что женщина, рассказывая, чаще вспоминает о сыне в настоящем времени.
- А вы не интересовались у Сергея, откуда деньги, если он не работал?
- Спрашивала, он отвечал, что иногда подрабатывает. Да и по лотерейному билету как-то большую сумму выиграл. Он часть денег банк положил, и каждый месяц проценты получал.
- Какую лотерею? Когда? – напрягся капитан. – Он сам о выигрыше сказал или вы лотерею видели?
- Лотереи я не видела, знала о выигрыше со слов сына, а выиграл он примерно шесть – семь месяцев назад. С этих денег он ремонт квартиры сделал, да и мебели понакупал.
«В этот же период была убита Парамонова» - подумал Малышев. – «Странное совпадение, если не сказать большего». Капитан не поверил в надуманный выигрыш Воронина, но в любом случае информацию надо будет проверить.
- Анна Федоровна вашему сыну не угрожали? Может звонки, какие были?
- Многие ему звонили, он звонил, всего не помню, - женщина взглянула на Малышева, глаза наполнились слезами. – А разве Сергей не случайно погиб? Его убили!?
- Мне надо во всем разобраться, чтобы ответить вам наверняка, - смутился капитан.
- Извините, я не расслышала вашего имени.
- Егор Малышев.
- Егор если сына убили, найди убийцу, как мать тебя прошу, - женщина прикрыла лицо руками, худые плечи начали легко подрагивать.
Малышев вышел на кухню, взял с полки высокий стакан и, наполнив водой, вернулся в гостиную.
- Анна Федоровна попейте воды, успокойтесь.
Воронина взяла стакан, и проливая воду на платье начала пить.
- Я мог бы посмотреть комнату Сергея?
- Конечно, - Анна Федоровна отложила стакан, и достав из кармашка ключ протянула капитану. – Я в комнате ничего не трогала, там все также как было при нем.
Малышев повернул ключ в замочной скважине, открыл дверь и, пошарив по стене, включил электричество.
Засветилась под потолком причудливой формы люстра, освещая углы небольшой комнаты.
Компьютер, мягкая кровать, японская аудиосистема с наушниками, полный комплект для молодого человека, ведущего легкую жизнь.
На стенах плакаты и постеры американских кинозвезд и полуобнаженные фигуры фотомоделей.
«Наверняка в детстве многое недополучал» - подумал Малышев. – «Комплекс неполноценности удовлетворяется, как только настанут соответствующих обстоятельствах». Капитан осматривал комнату тщательно, слева направо и почасовой стрелки, так учили в школе милиции, профессиональная привычка закрепилась годами работы в уголовном розыске.
На столе для компьютера лежала записная книжка в кожаном переплете, с выгравированной в левом углу английской буквой S. Капитан взял книжку и начал листать. Было много имен и телефонов. На страничке за алфавитным указателем на букву Л был начертан номер городского телефона напротив букв Л.Т.
«Неужели Лена Тонышева - первое имя, ассоциируемое с инициалами Л.Т, что пришло в голову Малышеву. – Интересно».
Егор начал выдвигать ящички компьютерного стола, в третьем самом нижнем лежал пейджер. Судя по скопившейся на нем пыли, им давно не пользовались.
Капитан нажал кнопку включения, табло не засветилось, сели батарейки. Малышев продолжил поиски, но ничего стоящего для розыска не нашел.
С записной книжкой и пейджером в руках Малышев вернулся в гостиную:
- Анна Федоровна разрешите мне взять эти вещи Сергея на время? Потом я их обязательно верну.
- Берите, если они помогут вашему делу.
- Я приглашу соседей. Мне надо соблюсти небольшую формальность.
- Для чего соседи? Какая формальность? – удивилась женщина.
- Согласно закону, я должен изъять вещи в протокольной форме.
- Поступайте, как знаете, я не возражаю.
И уже напоследок покидая квартиру Воронина, Малышев показал фотографию Лены Тонышевой.
- Анна Федоровна вы эту девушку рядом с Сергеем видели?
- Нет.
- А у Сергея была девушка?
- Да. Юлей зовут.
- Можно адресок?
- Где живет, не знаю, а номер ее телефона я сейчас дам. – Воронина пошла назад в комнату и возвратилась с листком бумаги.
Малышев вернулся на автостоянку, зашел в ресторан и попросил телефон. Он позвонил Юле, и узнав где она проживает, направился к ней.
Разговор с Юлей был обстоятельным, но безрезультатным.
В управлении Малышев написал кучу документов, подшил к делу и позвонил Игорю Парамонову.
Предприниматель ответил, что находится в другой области по делам бизнеса и будет дома вечером следующего дня, так что допрос Игоря откладывался почти на двое суток.
Егор по внутреннему телефону позвонил в дежурную часть и спросил, есть ли чего нового для него. Получив отрицательный ответ, капитан направился в отделение милиции, на территории которого был совершен наезд на Воронина.
В 101-ом отделении милиции было непривычно тихо. Кивнув на проходной сержанту, который узнав капитана, взял под козырек, Малышев пошел в конец коридора, за углом которого находились три кабинета уголовного розыска.
Комната и казенная мебель оперуполномоченного Владимира Титова была стандартной. Стол с бюстиком основателя Ч.К., несколько стульев с расшатанными ножками, небольшой сейф с инвентарным номером на боку и портрет краснорожего Ельцина на стене.
Хозяин кабинета разговаривал спортивного телосложения бритоголовым парнем одетого в фирменный костюм «Адидас», обязательная форма новой волны преступников.
Малышев кивком головы поприветствовал коллегу и чтобы не мешать беседе присел на стул в углу кабинета.
- Так что Коля гляди, станешь погоду на территории делать закрою в два счета, - Титов в упор разглядывал здоровяка.
- Пугаешь, гражданин начальник, так это зря, - с пренебрежительной интонацией произнес бритоголовый.
- Не пугаю, а предупреждаю, - дернул щекой опер. – Смог я тебя закрыть пять лет назад, смогу и сейчас.
- Так тогда время другое было, и я глупее был, а теперь все по-другому.
- Поумнел что ли? – усмехнулся капитан. – Так и я тогда лейтенантом был. Запомни Николай, может, и другое время было, но я не изменился, так что иди и глубоко задумайся над тем, что я сказал. Следующую встречу, которая я надеюсь, не состоится, будут не разговоры, а конкретное дело.
Бритоголовый тяжело ступая, вышел из кабинета.
Малышев пересел поближе к капитану, и кивнул головой в сторону закрытой двери.
- Кто такой?
- Коля Селиванов, прозвище Череп, был в группировке Доктора и держал ларьки на вокзальной площади. Недавно освободился и решил сам собрать группу, собирает под крыло пацанов безмозглых и романтикой блатной кормит.
- Понятно, - Малышев полез в карман, достал сигареты и придвинул поближе к себе деревянную пепельницу.
- Как на территории? Дел много?
- Не просто много, завал,- вздохнул Титов. – Ты знаешь Егор, у меня такое чувство, что сизофым трудом занимаюсь, или как в сказке, рубишь дракону голову, а у него на месте отрубленной две новые вырастают.
- Что там по поводу угона?
- По поводу угона автомашины я нашел двух свидетелей, которые смогли описать угонщика. Их я направил к эксперту для составления субъективного портрета.
- Это хорошо, - порадовался Малышев. – Может, с этого конца выйдем на убийство Парамоновой.
- На какое убийство? – удивился Титов.
- У меня в производстве находится дело об убийстве Натальи Парамоновой, - начал объяснять Малышев. – Погибший Воронин был ее любовником. Так вот Александр Иванович считает, что эти два дела взаимосвязаны.
- Ясно. Какие будут указания?
- Запиши номер телефона Воронина, дай запрос в компанию и получи все входящие и исходящие звонки на этот телефон за последние дни перед гибелью Сергея.
Титов достал блокнот и записал продиктованный Малышевым номер.
- Что еще?
- Пока все. Будет что нового, позвоню.
Был конец рабочего дня, Малышев воспользовавшись телефоном Титова, позвонил Александру Ивановичу и, доложив как продвигается расследование, отправился домой.
Припарковав машину на автостоянке, капитан поднялся в свою двухкомнатную холостяцкую квартиру.
Егор расстегнул рубашку, снял кобуру и положил пистолет в маленький стальной сейф, вмонтированный в стене за картиной.
Прошел в ванную комнату, долго и с удовольствием стоял под холодным душем, смывая жару и усталость уходящего дня.
Покряхтывая от удовольствия, Малышев с силой растерся жестким полотенцем. Егор почувствовал голод, ему захотелось выпить ледяного пива, покушать немецких сосисок с жареной картошкой, и завалиться спать. Малышев натянул свежую рубашку и отправился в парк отдыха, который зеленым островком выделялся через улицу от дома капитана.
Егор зашагал в уютный и относительно недорогой ресторан с веселым названием «Вдали от жен». В круглом зале было немноголюдно, бесшумно работали кондиционеры, и Малышев сел за стол у окна.
Подошла официантка, белая блузка обтягивала высокую и крепкую грудь, мини юбка подчеркивала крутые будра.
Егор оценивающе оглядел девушку и остановил взгляд на бейджике, на котором было написано «Наташа».
- Добрый вечер, - улыбнулась девушка, обнажая ровный ряд белоснежных зубов. – Что будете заказывать?
- Вечер добрый, Наташа, - ответил капитан. – Вы, наверное, здесь недавно работаете?
- Это у вас стандартная заготовка для официанток?
- Я здесь часто ужинаю, и не мог бы не заметить такой красивой девушки, - улыбнулся Малышев.
- Спасибо за комплимент, и все же, что вам принести? – Официантка отвела взгляд в сторону. – Наш босс не любит, когда мы подолгу стоим возле клиентов.
- Тогда, чтобы не расстраивать вашего босса принесите две кружки пива «Балтика» и на закуску раков. Порцию немецких сосисок, а на гарнир жареную картошку, и попросите повара, чтобы не пересушивал, - сделал заказ Малышев. – Ужин подайте, чуть позже.
- Все будет сделано в лучшем виде, - девушка направилась к барной стойке.
Первую кружку пива Малышев выдул одним махом, чувствуя как пенящаяся ледяная жидкость, приятно охладила горло. Вторую, растягивая удовольствие пил небольшими глотками, приправляя вкус пива крепко соленным рачьим мясом.
Умиротворенный плотным ужином Малышев не спеша шел по асфальтированной дорожке ночного парка и дымил сигаретой. Пыльно светили уцелевшие местами фонари. Впереди раздался приглушенный женский крик.
- Помогите. Помо…, - крик оборвался, видимо заткнули жертве рот.
Капитан побежал на голос, машинально бросая руку в область подмышки, где должен был находиться пистолет «черт, я же его дома оставил».
Малышев остановился, прислушиваясь, слева раздался шум потревоженных кустов, протяжный стон и негромкий матерок.
Егор рванул на звук и выбежал на небольшую поляну, освещенную полной луной.
На земле лежала девушка и извивалась всем телом стараясь, освободится от двух навалившихся на нее парней.
- Стоять, милиция! – закричал капитан и, не давая времени преступникам для активных действий подбежал и ударил ногой в грудь первого встающего на ноги парня.
Последний со всхлипом повалился на спину. Второй успел вскочить и принял защитную стойку. Малышев увидел перед собой высокого и широкоплечего парня.
Судя по тому, как он перебирал ногами, тот был знаком с приемами каратэ.
Малышев повернулся правым корпусом к нападающему и сжал кулаки.
Парень пару раз выкинул ноги в воздух, стараясь попасть в голову капитана. Егор блокировал удар рукой, и на третьем взмахе присел под пролетающую над головой ногу и с силой ударил кулаком в причинное место противника, лишая впредь его тяги к изнасилованиям. Парень по-собачьи взвыл и упал как подрубленное дерево.
Малышев стянул с обоих поясные ремни и перевязал ими руки преступников, посадив их спиной друг другу. Затем стащил с них брюки и трусы, взял их с собой.
Подошел и, подхватив под руку девушку, которая к этому времени немного пришла в себя, направился к выходу из парка.
- А это зачем? – в глазах девушки еще плавал страх, она показала на вещи.
- Чтобы не сбежали, а если сбегут, то легче искать, далеко голым не убежишь.
Девушка истерично рассмеялась и стала плакать. На выходе из парка они наткнулись на пеший патруль постовой службы. Капитан объяснил ситуацию. Двое побежали вглубь парка, третий остался с девушкой и нажал на кнопку вызова рации. Не успел Малышев отойти на пару десяток шагов, как услышал приближающий вой сирены милицейской машины.
* * *
На следующее утро капитан решил начать свой рабочий день с посещения салона красоты, владелицей которого была Лена Тонышева.
Салон располагался в престижном районе города, рядом находились шикарные казино, дорогие рестораны, всевозможные бутики и модный кинотеатр в котором демонстрировали фильмы категории Х. для состоятельных бездельников, думающих что абстрактные картины бездарных режиссеров приобщают их, прессой и телевидением надуманными элитному искусству. Билет в это заведение стоил недешево.
Малышев толкнул зеркальную дверь и попал в царство ароматных запахов. Несмотря на ранний день в салоне находились клиенты.
Повиливая бедрами, подошла эффектная брюнетка и вежливо спросила о цели визита.
Малышев показал удостоверение и сказал, что хотел бы видеть хозяйку заведения Лену Тонышеву.
- Одну минуту. Я должна доложить о вас Елене Марковне.
Через пару минут брюнетка возвратилась и провела капитана в кабинет. Тонышева была одета в строгий деловой костюм. Высокая прическа делала ее старше. «Для солидности» - подумал Малышев.
- Кристина ты можешь идти, - отпустила свою работницу Тонышева. Приглашающий жест в сторону Малышева. – Присаживайтесь. Чем могу помочь работнику милиции? Извините, не расслышала вашего имени.
- Егор Малышев, - ответил капитан. – У меня несколько вопросов по поводу вашей тети.
- До сих пор ищите убийцу? – с иронией в голосе спросила Тонышева.
- Да.
- Зря зарплату получаете.
Малышев смолчал, посчитал до десяти, чтобы не заводится, и задал вопрос:
- Вы обнаружили гражданку Парамонову?
- Да, и снова рассказывать о том, как это произошло, не собираюсь. Надеюсь, у вас остались протоколы допроса.
- Я имею право вызвать вас к себе, где вы будете обязаны отвечать на вопросы следователя.
- Я приду не одна, а с адвокатом.
- Но все же придете. То есть потратите личное время и деньги на услугу адвоката, - парировал Малышев. – Так что может не надо переводить нашу беседу на шероховатую поверхность.
Тонышева немного подумала, неловко улыбнулась.
- Извините, это все нервы. Вы должны понять правильно, визит органов не сулит ничего хорошего, а у меня все-таки солидное заведение. Среди персонала пойдут сплетни, а там и до клиентов может дойти. Но вы правы, лучше не обострять отношения. Что вы хотели знать по поводу моей тети?
- В каких отношениях была Парамонова со своим сыном?
- Трудно назвать хорошими, больше подойдет определение натянутыми.
- А недоброжелатели были у вашей тети?
- А кто в наше время добро кому желает?
- Не придирайтесь к словам, вы поняли, кого я имею виду.
- Врагов не было, скорее завистники, все-таки богатая женщина.
- А что вы сами думаете по поводу убийства?
- Может, это было связано с дядей Мишей?
-С Михаилом Парамоновым убитым в Москве?
- Да.
- Вам что-нибудь говорит имя Сергей Воронин? – решил перейти к главному Малышев.
Если вопрос оперативника и насторожил, то Тонышева не подала виду.
- Сергей? Воронин? – задумалась она. – Если не ошибаюсь, он был водителем у моей тети.
- Вы его хорошо знали?
- Нет. С чего бы это.
- С какого времени вы владеете салоном?
- С полгода. Я купила готовый бизнес.
- Понятно, - Малышев достал блокнот. – Продиктуйте ваши контактные телефоны, чтобы я мог связаться с вами, если возникнет такая необходимость.
Тонышева назвала номера двух телефонов, один из них домашний был в записной книжке у Воронина.
Через час Малышев был в управлении. По дороге он посетил магазин электроники и купил батарейку для пейджера. В кабинете вложив батарейку в аппарат, Малышев вновь попытался включить пейджер, табло не засветилось. Егор, прихватив его с собой, спустился в экспертный отдел к Вахрушеву.
- Миша посмотри, что можно с этим сделать.
Эксперт покрутил пейджер в руках, понажимал кнопки, заглянул в отсек для питания.
- А ты пробовал новую батарейку поставить? – с издевкой спросил Вахрушев.
- А ты попробуй срок годности проверить на той, что имеется, технарь безмозглый, - парировал Малышев.
- Тысяча извинений, - старший лейтенант еще раз осмотрел аппарат, затем сделал вывод. – Наверное, контакты полетели.
- Сможешь починить?
- Думаю, проблем не будет.
- А сообщения, что приходили, в памяти останутся?
- Вот в этом не уверен, для начала мне надо починить пейджер, - почесал переносицу Вахрушев. – Как я понял первоочередная задача, сохранить сообщения, если таковые имеются.
- Это очень важно, - подтвердил Малышев. – Хотя, честно говоря, не уверен, что они помогут мне в розыске.
- Я постараюсь Егор, но гарантии дать не могу.
- Ты очень постарайся Миша, я на тебя надеюсь, - капитан повернул к выходу.
- Ты можешь установить номер абонента, и дать запрос в компанию, чтобы дали распечатку, - совет товарища остановил Малышева у двери.
- А сообщения, сколько времени хранятся в базе данных? – заинтересовался капитан.
- Если не удалять, то относительно вечно. А сколько их хранят в компании, не знаю, но думаю не долго.
- С меня пиво и закуска, - Малышев скорым шагом поднялся к себе, не присаживаясь, набрал номер телефона оперуполномоченного Титова.
- Капитан Титов, - отозвалось в трубке через несколько гудков.
- Володя привет. Малышев беспокоит.
- Здорово брат. Звонишь, чтобы указание дать?
- Да. Значит так, дай запрос в компанию и выясни номер абонента пейджиковой связи Воронина, и пусть будет распечатка всех сообщений за последний год.
- Ты уверен, что все сообщения хранятся в базе данных компании?
- Нет, поэтому тебе поручаю все выяснить. Кстати, что там с телефоном Воронина? – вспомнил Малышев.
- Запрос я послал, распечатку обещают выдать завтра.
- Что с угоном?
- Разослал ориентировки с приметами угонщика. Работаю с архивом, может там, что всплывет.
- Ясно. Будет, что нового звони, - Малышев дал отбой.
Игорь Парамонов позвонил Малышеву на следующий день ближе к обеду.
Через сорок минут капитан входил в шикарный офис владельца сети ресторанов.
Высокий парень, с гладко зачесанными волосами и открытым лицом пошел навстречу Малышеву и протянул руку.
- Здравствуйте Егор Андреевич, - в худых пальцах чувствовалась сила.
- Игорь Михайлович я отниму у вас немного времени.
- Зовите меня Игорь, я младше вас по возрасту, и честно говоря, мне проще, когда ко мне обращаются по имени. Прошу.
Малышев опустился в кожаное кресло. Парамонов вернулся за стол и нажал кнопку селектора.
- Слушаю вас Игорь Михайлович, - с хорошей дикцией прозвучал из динамиков голос секретарши.
- Два джин-тоника.
- Если можно холодного напитка, - вмешался Малышев.
- Как на счет лимонада?
- Было бы неплохо.
- Ирина, два лимонада со льдом, - заказал Парамонов.
Игорь достал сигареты, угостил капитана, щелкнул зажигалкой.
- Слушаю вас.
- В чем причина, побудившая вашу мать снять деньги со счета в банке? Хотела что-то приобрести?
- Не знаю.
- Может ее шантажировали?
- Конечно, мои отношения с матерью трудно было назвать теплыми, но я думаю, она сказала бы мне, если была какая угроза.
- А вы не связываете смерть матери с гибелью своего отца?
- Нет. Насколько я знаю, в тот злополучный день были убиты еще два бизнесмена, что ужинали с отцом в казино. Скорее всего, отец оказался не в том месте в не то время. - Парамонов затушил сигарету. – Прошло три года, наездов, чтобы отнять наш бизнес не было. Думаю отец попал под обстрел случайно.
- Логично. А что вы можете сказать о Сергее? – Малышев не закончил вопроса, помешала секретарша. Она поставила перед каждым высокие стаканы, стенки которого были покрыты капельками влаги и бесшумно удалилась. Капитан сделал большой глоток холодного сладкого лимонада.
- Вы, наверное, хотели спросить о Воронине, что работал водителем? – догадался Парамонов.
- Да.
- Мать встречалась с ним. Я был против этой связи, на этой почве мы поругались с матерью. Хотя, - задумался Игорь, - я должен был понять и простить мать.
- Извините, не понял.
- Понимаете, Егор Андреевич, - Парамонов явно заволновался. – Лет пятнадцать назад, когда мой отец еще работал на заводе инженером, мы как-то поехали всей семьей на дачу. У нас тогда машина была «Москвич». Так вот, в тот день мы на дачу не попали, а угодили все вместе в больницу. На перекрестке в нас врезался загруженный щебнем «Зил». Я и отец отделались несколькими ушибами, а вот мать пострадала серьезно.
Игорь замолчал, отпил из стакана, потянулся за новой сигаретой.
- Она ударилась о стойку, и получила серьезную травму головы. Пролежала несколько дней в коме. После этого начались проблемы с психикой.
Малышев подался вперед.
- Что за проблемы?
- Она несколько раз пыталась покончить с жизнью. Лечилась у психиатров. Когда материальное положение отца улучшилось, он возил мать на лечение в Германию. Вроде помогло. Потом сорвалась после гибели отца. Наглоталась снотворного, но я вовремя успел, и мать откачали. Вот такая невеселая история нашей семьи, - горько закончил Парамонов.
- А что скажите о Лене Тонышевой?
- Она дочь старшей сестры моей матери. Изредка приходила к нам домой. Моя мать ее баловала, так как Лена рано потеряла своих родителей.
- А откуда у нее деньги на покупку дорогого салона красоты?
- Честно говоря, не знаю и никогда не интересовался.
- Я смотрю, вы недолюбливаете свою двоюродную сестру – сказал Малышев.
- Как и она меня. Это у нас с детства.
- Почему?
- Завистливая она.
- Понятно, - Малышев допил лимонад. – Вы знаете, что Воронин погиб?
- Нет. Откуда? - удивление было искренним.
Капитан поднялся.
- Я позвоню вам, если будет что новое.
- В любое время. – Парамонов проводил капитана до двери. – Может, отобедаете со мной?
- Спасибо за предложение, но в другой раз.
Малышев сел в машину и поехал в управление. Дежурный по части передал Егору, что звонил Титов, и обещал перезвонить.
Капитан в коридоре услышал трель телефона в своем кабинете. Он поднял трубку.
- Малышев.
- Егор я получил распечатку входящих и исходящих звонков на телефон Воронина. В день смерти было два звонка. Сначала ему, затем он звонил.
- С какого номера ему звонили?
- 336-28-51 – продиктовал Титов.
Это был номер служебного телефона Лены Тонышевой. Малышев задумался.
- Егор ты меня слышишь? – раздалось в трубке.
- Ты у себя в кабинете? – спросил Малышев.
- Да.
- Не отходи далеко. Я перезвоню.
Малышев закурил сигарету.
Зазвонил телефон внутренней связи.
- Малышев.
- Это Вахрушев. Я починил пейджер и прочитал сообщение. Из всех имеющихся я думаю, тебя заинтересует следующее. « Я приготовила деньги. Это подарок на свадьбу. Прощай. Наташа».
- Спасибо Миша. Вечером идем в кабак.
- Ловлю на слове. – Вахрушев положил трубку.
Малышев задумался, проанализировал собранные данные, все части головоломки были на месте, капитан чувствовал, что он на верном пути.
Егор с силой накрутил диск телефона.
- Титов слушает.
- Володя, слушай приказ. Все дела в сторону. Берешь под круглосуточное наблюдение Лену Тонышеву, фиксируешь все контакты на фотокамеру.
- Когда приступать?
- Вчера надо было.
- Понял. А как же угонщик?
- Я думаю, что ты обнаружишь его рядом с ней.
- Тогда одолжи машину, моя лайба на ремонте.
- Ключи и фото Тонышевой с адресом салона я оставлю в дежурной части. Можешь заехать за ними.
Прошли несколько дней томительного ожидания. Малышев извелся от бессилия ускорить события. В три часа пополудни раздался долгожданный звонок капитана Титова.
- Егор, я заснял парня, что по субъективному описанию подходил на угонщика. Он встречался с Тонышевой позавчера в час дня. Я показал фото свидетелям, они опознали в нем угонщика.
- Установил его?
- Обижаешь. Полные анкетные данные и место жительства.
- Диктуй.
- Забелин Вадим Олегович. Отсидел три года за кражу. Живет на Вернадской дом 5 квартира 16.
- Интересно, откуда они знакомы?
- Тонышева его одноклассница и первая любовь.
- Володя, ты молодец. Значит так, я беру у следователя постановление на обыск, задерживаем Забелина и Тонышеву, и крутим их по полной.
- Ты думаешь, на показаниях двух свидетелей Забелин расколется? Не забыл, он ранее судим.
- Не расколется он, так Тонышева расскажет. Устроим, чтобы они встретились в коридоре управления. И пусть гадают, кто из них, что сказал следователю.
- Тогда жду тебя с постановлением.
Спустя три дня в кабинете у Александра Ивановича сидела группа: капитан Малышев, следователь Корнеев, эксперт Вахрушев и оперуполномоченный Титов.
Малышев докладывал:
- Наталья Парамонова была женщиной с суицидальными наклонностями. Узнав, что Воронин намерен бросить ее и жениться на Юле, она снимает деньги со счета, посылает сообщение и выстрелом из пистолета кончает жизнь самоубийством. Воронин, получив сообщение и зная характер любовницы, спешит к ней, но подходя к дому, видит, как из подъезда выходит Лена Тонышева с пакетом и идет к такси. Он решил подождать ухода Лены, чтобы без помех переговорить с Парамоновой, но дождался приезда милиции и скорой помощи. Затесавшись в толпе соседей, он узнал, что Парамонова убита с целью ограбления. Догадаться, что на самом деле произошло в квартире убитой, для Сергея не составило большого труда, и он приступает к шантажу Лены Тонышевой. Под давлением Тонышева отдает часть украденной суммы, и покупает себе салон красоты. Воронин тратит деньги на квартиру, и систематически шантажирует Тонышеву. Ей это надоедает, и она договаривается с Забелиным об убийстве Воронина.
- А кто такой Забелин? - спросил Вахрушев.
- Одноклассник Тонышевой.
- Это он был в такси?
- Да. Значит, я продолжаю, Тонышева назначает встречу Сергею, к этому времени Забелин угоняет машину и, дождавшись Воронина в условленном месте, наезжает на него, после чего скрывается с места преступления, и бросает машину за городом.
- Значит, все-таки мы были правы, когда дали заключение, что Парамонова покончила жизнь самоубийством, - задумчиво проговорил эксперт Вахрушев.
- Да. Войдя в квартиру Тонышева, обнаруживает убитую тетю. На столе лежат деньги. Она использует возникшую ситуацию в свою пользу. Забирает деньги, пистолет, обыскивает дом и крадет ювелирные изделия. Все это она передает Забелину, которого вызывает к дому Парамоновой. Отсутствие пистолета и пропажа денег, первоначально уводит следствие по ложному пути. При обыске в доме Забелина мы обнаружили пистолет. Оружие принадлежало Михаилу Парамонову. У меня все.
- Я считаю, что расследование двух связанных между собой уголовных дел прошло успешно. Буду ходатайствовать о поощрении сотрудников принимавших участие в розыске, - закрыл совещание начальник уголовного розыска.
Самарканд 2014 год
Рассказы об уголовном розыске
© Copyright: Шухрат Музафаров, 2014
Свидетельство о публикации №214103001510
Свидетельство о публикации №214103001510
Рецензии
Прочитал на одном дыхании. Как будто сериал смотрел. Ёмко, образно, местами добродушно-иронично.
Феликс Садыков 21.11.2014 10:04 • Заявить о нарушении
Феликс Садыков 21.11.2014 10:04 • Заявить о нарушении
Спасибо, Феликс! Рад, что понравилось. Всех благ!
С уважением!
Шухрат Музафаров 22.11.2014 07:28 Заявить о нарушении
С уважением!
Шухрат Музафаров 22.11.2014 07:28 Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.