Знак качества

     Шишкин,  в очередной раз решил попытать счастья, и постучал по спине впередисидящего Козлова, чтобы тот передал записку Черемушкиной. Козлов обернулся и с выражением лица, не обещающего ничего хорошего, вернул ему обратно предыдущие послания.
     Шишкин громко вздохнул, чем привлек внимание учительницы литературы Марьи Сергеевны. Тут же уткнувшись в тетрадку, он сделал вид, что всецело поглощен уроком.
     - Ну что? Опять не стала читать? – сочувствующим тоном спросила Кукушкина.
     - Опять, - снова вздохнул Шишкин.
     Надо отметить, что Кукушкина была верной соратницей Шишкина, несмотря на общее мнение в классе о нем, что он забитый слабохарактерный отличник. Неизвестно, чем было вызвано такое благодушие с ее стороны, но если бы не она,     Шишкин бы давно отчаялся предпринимать попытки завоевать расположение девушек своими стихами. Кукушкина же находила его произведения довольно талантливыми и всячески подбадривала своего соседа по парте, внушая, что он гениален.
     Шишкин уже трижды успел потерпеть фиаско со своими попытками раскрыться как поэт.   Первый раз на написание стихов его вдохновила Грушевская – первая красавица в классе. Со временем он в ней разочаровался, но написал довольно много стихов, воодушевленный ее золотистыми волосами и курносым носиком. Как-то после уроков он попытался всучить ей свой сборник, но она высмеяла его перед всем классом, назвав «самонадеянным очкариком».
     Пережив первый позор, Шишкин не отчаивался и влюбился в Каратаеву. Ничем не приметная внешне одноклассница, привлекла его своими талантами в физике, и он решил, что у них может получиться неплохой взаимодополняющий тандем. Каратаева стихи прочитала, но то ли физики в ней было намного больше, чем литературы, то ли общественное мнение давило на объективность. Тетрадку Шишкину она вернула и попросила больше ее не трогать.
     Шишкин не отчаивался. И в один прекрасный день к нему снова пришла муза. На этот раз ею оказалась новенькая Черемушкина – красавица и умница. Но она почему-то упорно возвращала ему записки со стихами, даже не читая. Черт его знает, что у этих умниц и красавиц на уме.
     Прозвенел звонок, и Кукушкина, взяв Шишкина под руку, поволокла его из класса.
    - Хватит уже в десятый раз передавать ей записки! Эти твои «музы» не в состоянии оценить твой талант! Они даже платья шьют себе одинаковые – боятся вылезти за рамки общественного мнения! – распиналась Кукушкина, взяв на себя роль знатока современной поэзии.
Тут к ним подскочил Медведев – главный заводила в классе, и больно ткнул Шишкина пальцем в грудь.
   - Ты помнишь, что завтра контрольная по физике? Тебе писать два варианта - и за меня и за себя! – напомнил Медведев.
    - Ну, что ты за человек! – резко выпалила Кукушкина и с укоризной посмотрела на Медведева. – У человека горе, а ты со своими указаниями вечно лезешь!
    - Горе? Не знал. А что случилось? – сочувственно спросил Медведев.
    - Никто из девушек не хочет читать его стихи! – серьезно сказала Кукушкина.
Медведев схватился за живот и расхохотался. Немного успокоившись, он сквозь слезы произнес: «Разберемся!», - и помчался на обед.
Настало время урока литературы. Марья Сергеевна как всегда начала урок с проверки домашнего задания. Очередь дошла и до Медведева.
    - Прошу меня извинить, Марья Сергеевна, - интригующе начал Медведев, - но, от Ваших классиков меня отвлек один современный поэт. Никак не мог оторваться. Вот сами послушайте, что он написал Пушкину Александру Сергеевичу:
«Вы как будто меня посвящаете,
Открывая по- новому свет.
И за годы молчанья прощаете.
И я с гордостью дам Вам ответ».
    - Ай да Шишкин! Ай да сукин сын! – весело кивнул он в сторону закрывшего лицо руками Шишкина.
    Марья Сергеевна махнула рукой, чтобы Медведев сел, в надежде как-то угомонить начавшуюся вакханалию в классе. Все бурно обсуждали и хохотали над происходящим на уроке литературы. Один Шишкин не знал, куда ему деться от стыда.
Еле дождавшись окончания урока, Шишкин быстро собрал тетрадки, и направился к выходу, благо литература была последним уроком на сегодня. Но тут его за руку резко схватила Каратаева.
    - Ты куда? Мы же собирались позаниматься физикой перед контрольной?
    - Разве? – судорожно пытаясь вспомнить, Шишкин остановился.
    Тут неожиданно в их разговор вмешалась Черемушкина.
    - Саша,- она впервые назвала его по имени, - ты прости меня за тот случай.      Если ты не против, мог бы ты мне вернуть  свою тетрадку со стихами?
    - Вот уж нет! – вдруг отодвинула ее Черемушкина. – Это он мне их посвятил, просто у меня не было времени их прочитать! Где твои записки? – она протянула руку, чтобы забрать, как она считала то, что по праву принадлежало ей.
    - Я…я отдал их Кукушкиной. Мне самому они не нужны, - еле выдавил из себя    ошарашенный Шишкин.
    Кукушкина на глазах у всей этой публики с торжествующим видом аккуратно укладывала все творения Шишкина в папочку. После этого она положила ее в портфель и многозначительно заявила: «После присвоения знака качества, все переданные мне произведения будут выдаваться после тщательного отбора желающих их прочитать!»
    Все безмолвно воззрились на Шишкина. Тот развел руками, и в попытке всех успокоить обнадеживающе произнес: «Я еще напишу».