Рецепт

РЕЦЕПТ

      Нельзя  жить  одним  вдохновением.
               Пегас  чаще  идёт  шагом, чем  скачет  галопом.
                Весь  талант  в  том, чтобы  заставить  его  идти
                нужным  тебе  аллюром.
                Гюстав  Флобер
       В помещении больше никого не было, но Толстых, воровато поозиравшись по сторонам, точно опасаясь ненужных свидетелей предстоящего ограбления века, робко просунул аптекарше в тесное окошечко свой мятый и засаленный рецепт.
       Девушка заученно глянула на бумажку, потом оценивающе – на клиента, судя по выражению её лица, оценив его минимально возможно, после чего стала набирать на своём компьютере код, указанный в рецепте.
       Когда тот поделился с ней нужным содержимым своих незаинтересованных мозгов, она вернула рецепт Толстых.
       - Ваш лимит исчерпан, – сказала она холодно, глядя на клиента ещё менее тёплым взглядом. – Большего я вам выдать не могу.
       - Но я же… - молитвенно собрал перед собой месиво из пальцев рук Толстых.
       - Вижу… - девушка мельком вернула монитору компьютера своё равнодушное внимание. – Творческая личность… Писатель… Поэт… Но это ровным счётом ничего не меняет. Вам положено в виде исключения и поддержания вашего, патологически зависимого от этого вдохновения, литр водки, литр коньяка, два литра вина и пять литров пива в месяц. Для других алкоголь – это наркотик и табу, а вам, творческим, сделали послабление, и пошли на уступки…
       - Так как же?.. – опять завёл Толстых.
       - Сегодня шестнадцатое сентября, весь положенный лимит этого месяца вы уже полностью выкупили, а большее я могу вам продать лишь в исключительных случаях…
       - Так сейчас - именно такой случай! – обрадовался Толстых появившейся на горизонте Надежде. – У меня договор с шестью издательствами, и я должен до конца месяца выдать им заказанные рукописи! А я всё выпил и намертво застрял! Ни с места уже два дня!
       - Ладно, предположим, я сейчас продам вам ваш лимит октября, - читала аптекарша как уже заученную лекцию для анонимных алкоголиков. – Вы до конца сентября употребите всё, выполните все заказы, но тогда на октябрь у вас не будет ни капли! А продать вам трёхмесячный лимит – это уже уголовное преступление! Вы так хотите, чтобы меня из-за вас лишили работы и упекли в тюрьму?..
       - Нет, я всего лишь хочу рассчитаться с издателями… - печально сказал Толстых, испугавшись перспектив вынужденной абстиненции и связанной с ней неизбежной ломки. – Все издательские авансы я уже пропил, проел и потратил, а расчёта мне, похоже, не увидать, как своих ушей в вашем выключенном мониторе…
       - Ну что же вы так?.. – уже с лёгким сочувствием спросила аптекарша.  – Надо же учиться равномерно распределять свои силы и возможности.
       - Вдохновение – это двигатель Воображения, которое, начав разгон, требует всё больше топлива… - констатировал своё теперешнее состояние Толстых. – Когда топливо кончается, остаётся какая-то инерция, но потом – полные тормоза… Вы пробовали толкать машину пятнадцать километров до заправочной станции?..
       Он забрал так и не сработавший рецепт и стал маячить туда-сюда по залу аптеки.
       - Что же мне делать?.. Как же мне быть?.. На еду я могу занять денег, но у кого мне одолжить Вдохновение?..
       Толстых вдруг перестал метаться, и упёрся тяжёлым похмельным взглядом в аптекаршу. – У кого, если вы мне его даже не продаёте?..
       - И у вас, что, совсем нет запасных вариантов? – дилетантски поинтересовалась девушка.
       - Чего?.. - не понял Толстых. – Лосьонов с запахом водки и коньяка? Шампуня с привкусом Иппокрены?.. Вы полагаете, этого будет вполне достаточно для завершения шести книг?..
       - А зачем же вы замахиваетесь на что-то, для вас неподъёмное? – спросила наивная аптекарша.
       - Вы знаете, что такое остановиться на пике секса?.. – пОшло поинтересовался Толстых.
       Бесстыжая по студенческой подработке медсестра не вздумала даже порозоветь от смущения.
       - В курсе… - с грустью сказала она. – И регулярно… Мужчины перестали пить, но это не изменило их в лучшую сторону… Наверное, вам нужно запретить ещё и курить…
       - Так вот, остановленное на полном скаку Вдохновение – это гораздо хуже! – уныло сказал Толстых
       Он опять замаячил по диагоналям квадратного зала.
       - Что же делать?.. Как же быть?.. Это крах!.. Это Катастрофа!!!
       Аптекарша зачем-то глянула под потолок, где висела камера видео-надзора и обречённо вздохнула.
       - Придётся опять просить Генку…
       - О чём?.. – Толстых застыл посреди зала с вопросом к аптекарше на лице. – О сексе без пауз?..
       - Кто о чём, а трезвые – о пьяной… - хмыкнула девушка. – А я сейчас – о другом… Придётся просить бойфрэнда - компьютерщика подделать видеозаписи для сокрытия моего должностного преступления. Да что уж там! Нам это – не впервой!..
       Толстых ожил до состояния почти Идеала.
       - У меня что, есть Шанс?.. Или у вас – лазейка для него?..
       Девушка сунула руку в карман своего халата, достала из него бумажку и подала в окошко в сторону страдальца Толстых.
       - Это что, адресок места, где мне дадут два лимита в месяц?..
       - Нет, это рецепт.
       - Чего? – опять прокис лицом Толстых. – Эрзац - заменителя алкоголя? Пробовали мы это безобразие! На вкус – вроде, тоже, но для Вдохновения – бесцветно!
       - Нет, тут другое. Уже не помню точного названия этого дела, - сказала девушка. – Самопал… Самопив… Самодел… Самогон… В общем, такая алкогольная штука, которую можно самому делать дома, и она будет крепче и водки, и даже коньяка. Не говоря уже о вине и пиве.
       Толстых пока неосмысленно, но с безгранично счастливым лицом читал ещё невменяемый для него набор слов.
       - Дома?.. Сам?.. Самоводка?.. Самоконьяк?.. Самовино?.. И что, такое возможно?..
       - Вполне и даже апробировано. За моей аптекой закреплён десяток таких, как вы, так что вы у меня – не единственный страдалец-лимитчик. Запрещённое это, конечно, дело, но жалость берёт застойная и запойная. Кто из вас покрепче, уходит и терпит, а вот вам, я вижу, совсем невмоготу! Да и обстоятельства прижимают вас не к тёплым женщинам. И мне уже жаль вас лично… Талантливый вы человек, люблю ваше читать, особенно стихи…
       - Благодетельница! – Толстых упал на колени и послал аптекарше похмельный воздушный поцелуй с терпким перегаром. – Если у меня это дело получится…
       - Получится, получится… - уверенно сказала аптекарша. – С другими срабатывало, а вы что – какой-то особенный из алкогольнозависимых?..
       - Что я вам должен?! – спросил Толстых, резво вскакивая с колен. – С будущих гонораров? Цветы? Духи? Кулон?..
       - Этого добра у меня уже… - равнодушно сказал аптекарша.  – Лучше подарите мне свои книги, которые допишете. С дарственной надписью мне. Эдите.
       - Считайте, что они уже – у ваших стройных ног, которых я не видел! – Толстых вылетел из аптеки на реактивных крыльях Надежды и заждавшегося Вдохновения.
       Эдита опять посмотрела на видеокамеру и достала сотик.
       - Цветы завянут… - сказала она нравоучительно, роясь в адресной памяти телефона. – Духи кончатся или выдохнутся… Кулон потеряю или украдут… А книги останутся… Кому они теперь нужны?.. Да ещё с подписью мне...
       Она снова вздохнула – уже горько.
       - И как с вами такими не согрешишь… Хотя бы на работе…

                Нет
                больших  радостей,
                чем  привычные
                огорчения…