Найдёныш

Закружила осень листопадом, помогает ей в этом батюшка Стрибог. Птичьи стаи готовятся покидать северный край.

Идёт по лесу Ефим, несёт пару крякв хозяйке для ужина и радуется: красота кругом багряно-золотистая, под ногой лист палый шуршит.
Женился недавно Ефим. До этого бобылём жил. Понравилась ему дочка кузнеца, тихая, скромная Глашенька. Собою ладная, коса русая до пояса, губы, словно малина спелая. Да и он ей тоже приглянулся. Весной и свадебку сыграли. Домовитой оказалась Глаша. Домишко Ефима и не узнать сейчас. Полы выскоблены до желтизны. На окошках занавески вышитые, печь белеет лебедью вовремя побеленная. В доме пирогами да свежеиспечённым хлебом пахнет. Сворачивая на еле заметную тропинку в деревню, увидел Ефим лисёнка. Тот сидел в траве и безбоязненно смотрел на Ефима, но в руки сразу не дался. Да разве от Ефима увернёшься. Понёс он свою находку домой жене показать, потешить.

Глашенька, увидев, ахнула:

– Какой смешной... и хорошенький!

А лисёнок ворчит, тявкает, вырывается из рук Ефима. Глаша ему в плошку молока налила, лисёнок сначала нехотя, но потом вылакал всё молоко. Место себе нашёл сам под лавкой, Глаша ему домотканый половичок там постелила.

Ночью Глаша слышала, как лисёнок пробирался к печке, лакал оставленное ему молоко.

Рассвет ещё только занимался, а Глаша скоренько встала, дел-то по хозяйству много. Заглянула под лавку, а там мальчонка спит. Рыжий, личико всё в мелких веснушках.

– Оборотень! – Всплеснула в изумлении руками.

– Похоже, что так, – сказал вставший с постели Ефим.

Мальчонка между тем тоже проснулся, вылез из-под лавки, насторожённо поглядывая на хозяев.

– Где же мать твоя? – спросил у него Ефим.

– Нет мамы, погибла она, когда лисой бегала. Охотник её подстрелил.

– А жили-то вы где?

– Там. – Мальчонка неопределённо махнул рукой в окно. – Далеко. Я очень долго бежал, испугался очень.

Глаша горестно вздохнула, тихо спросила Ефима:

– Что же теперь будет?

– А ничего. Пусть живёт у нас. Всякое живое существо имеет право на жизнь в этом мире. Как тебя звать, пацанчик? – И, погладив мальчонку по голове огромной заскорузлой ладонью, подхватил на руки.

– Яриком мама звала. – И прижался вдруг к Ефиму, обняв крепко за шею.

Так и остался Ярик у Ефима с Глашей. Прижился.