Как избавиться от ребенка...

Как избавиться от ребенка… или Синдром мамочки-кукушки

    Накануне нашего дебютного похождения в детский сад, принимая вечером душ и слыша, как за дверью скулит мой малец и требует с меня стакан воды, в то время как его отец сидит на кухне и смотрит занимательную передачу, и при этом прихлебывает чаем любимую конфетку, я злорадно подумала, что наконец-то я завтра избавлюсь от этого маленького монстра на целых два с половиной часа…

    Из-за нашего совсем домашнего никудышного режима, при котором мой монстрик привык дрыхнуть утром до полдесятого, а потом с большим опозданием заваливаясь спать в четыре часа дня, и с успехом просыпаясь в седьмом часу вечера, он не скоро, растрачивая свой запас дикой энергии ближе к полуночи, соглашается поспать…

   Так и в этот раз, уложив его в кровать ближе к одиннадцати,  заставляет меня спеть какую-нибудь песенку… Как назло ни одна песенка не идет мне на ум, а только параграф номер шесть из истории для пятого класса…

 Но, все же вспомнив, что скоро будет зима, и соответственно Новый год, то предлагаю сыну прослушать песенку про елочку. Сын с великой радостью, затаив свое дыхание, слушает, как я, тихонько и очень деликатно, пытаясь не сорваться на фальцет, тоненько, боясь разбудить спящего рядом папу, начинаю выводит первую строчку: «В лесу родилась елочка…»

 Пропев первый куплет, замолкаю и с ужасом думаю, что забыла второй куплет этой всем известной песенки! И тут неожиданно эта мелкая козявка продолжает второй куплет: «Метель ей пела песенки…» Спев этот куплет тоже замолкает и ждет от меня продолжения. Я в изнеможении силюсь вспомнить третий куплет, помня, что речь шла там то ли о каком-то маленьком зайчишке, то ли о волчишке… Раз десять я начинала то с зайчишки, то с волчишки…
   Сынок терпеливо ждал финала этого невразумительного куплета до тех пор, пока разбуженный моим бестолковым вокалом не проснулся папа, страшно злой и неимоверно сердитый он просто рявкнул: «Трусишка зайка-серенький… Это было так трогательно, и я обрадовано продолжила свое пение пока не споткнулась о следующий куплет, в котором, я точно помнила,  речь шла о какой-то лошадке со старикашкой, но в песню сложить никак не могла…

    Потом он попросил принести ему любимого зайку, потом он вспомнил, что у него замерзли ноги и без грелки он никак не уснет, потом его замучила жажда, а потом он попросился на горшок…

     Утром, вскочив как солдат на утреннюю перекличку, я наспех позавтракав, начала будить своего новобранца на встречу новой жизни… Этот салага никак не хотел открывать глаза и только жалобно скулил мне, что он очень сильно хочет спать… Припомнив ему все ночные злоключения, бесцеремонно выдернув его из недр теплой постельки, я одела его в симпатичный трикотажный желтенький комплект, накинув куртку, вытащила на улицу, навстречу суровым будням…

     Зайдя в группу, я думала, что мой отрок сразу стукнет кулаком по столу, и все сразу поймут кто в доме хозяин… Но, глядя, как он скромно сидит в уголке, в своем желтеньком одеянии, он был больше похож на цыпленка, который только что вылупился…, и злая наседка тут же сдала его на попечение государства…

   Стряхнув с себя странное наваждение и неприятное сравнение, я с удивлением узнала, что наш номер тринадцатый… Не веря в предрассудки, я пошла к заведующей подписывать договор. Заполнив этот необходимый и важный документ, я поставила число: тринадцатое октября…
     По странному велению сердца я опять тихонько вернулась в группу, в щелочку подглядывая, как мой домашний монстрик превратился в беспомощного, совершенно несчастного, всеми покинутого желтого птенчика, который стоит на своих тонких ножках, и мой взгляд ловит его пухлые, еще младенческие щечки…
  И во всей его трогательной фигурке читался только один вопрос: почему добрая мама отдала его? И добрая ли она после этого? И вообще – мама ли??? Я уже вижу как он выпятил свою нижнюю губку, и как она тоненько дрожит… Его не интересуют ни красивые игрушки, ни забавные хомячки…
   Преодолевая просто дикое желание ворваться и прижать к сердцу своего мучителя, ухожу домой… В глазах стоит сын, в котором смешались застывший страх, печальная обреченность и тупая безысходность…

   По дороге, забывая что на меня глядят прохожие, как молитву повторяю: Все будет хорошо… Все будет хорошо… И по моим щекам катятся предательски крупные и горячие слезы…

   Придя домой, выпив полведра корвалола, встаю к плите, чтобы порадовать своего цыпленка любимым супчиком. Два часа проползли больной черепахой, хоть я и была занята по горло…

     Одев нарядное кожаное пальто цвета пожарной машины, которое муж охарактеризовал как «приманка для маньяка», одев лакированные черные сапожки, я как на праздник отправилась с чистой совестью за моим ребятенком.
   Пришла я рано, во дворе садика еще никого не было. Я стала прятаться по кустам и ежесекундно смотреть время на телефоне. И тут я заметила, как на меня смотрит мужик, сидящий в машине невдалеке… Он явно заинтересовался крашеной блондинкой в красном пальто, у которой лихорадочно горели глаза и щеки, и которая явно кого-то высматривала и поджидала…

   А я все смотрела и смотрела туда, откуда сейчас выйдет мое счастье…
   Я забыла все мои мучения, все мои угрозы, все мои жалобы… Я чувствовала себя той негодной женщиной, которая высматривает в детдоме свое давно брошенное дитя…
   Мое несчастное сердце готово было разорваться, если я увижу свое дитя несчастно бредущем по тропинке этого казенного дома… И вот они вышли. Моего сына вела воспитательница за руку. И не успела я удивиться, как он согласился идти за руку, как в этот момент, он ловко выдернул свою руку и ринулся бежать… Тут же упал, и уже важно, как будто упал не он, а воспитательница, пошел на песочницу…
   Я видела его выражение лица, я глядела на него жадно, подмечая мелкие штрихи, и стараясь сохранить все это в своей памяти…
   Я, облаченная в красное и не подозревала, что на фоне голых деревьев и кустов меня заметно даже с Китая… Меня заметили все… Кроме сына. Он стоял и рассуждал о бренности жизни.
  Не так я представляла нашу встречу… Когда он наконец меня увидел, он быстро подошел ко мне и я одна заметила как дрогнула его нижняя губка… По дороге домой он был согласен со мной во всем как никогда, на любое мое предложение он отвечал согласием, поэтому мы пошли покупать торт в честь его первого, и надеюсь не последнего похода в садик…
  Мужик, следивший за мной из машины, совершенно разочарованно проследил за мной взглядом, он понял, что все мои метания и страдания были вызваны этой мелкой козявкой…

    Когда мы наконец пришли во двор, мой сын видимо вдруг осознав свою внезапную взрослость, подошел к коляске, в которой сидел карапуз на год младше его самого, и вдруг схватил его за щеки и стал неистово трясти мальца приговаривая: Ути-пути! Ути-пути! Малыш закрыл глаза, и явно терпел, когда же наконец перестанут его щипать…
     Придя домой, по дороге извалявшись в осенней грязи до макушки ушей, я пошла ставить "стиралку" на режим интенсивной стирки, а мой желтый птенчик вдруг опять превратился в жуткого монстрика, который радостно висел на гардине и кричал: Смотри, мам, как я могу!!!
  И я, с тупой болью в груди, но все-таки с великой радостью подумала: «Хорошо, что завтра опять в садик!»


Рецензии