Хроника одного дня

     Иногда обидно,  что целая жизнь проходит как один день…, а иногда кажется, что один день может включить в себя целую жизнь…

     Утро – единственное время суток, которое проходит сравнительно спокойно, не оставляя мою душу истерзанной от бесконечных криков и воплей моих детей… Раньше его, это утро, я не любила… Нужно было рано вставать и ехать на работу. Сейчас я так же  рано встаю, чтобы накормить и проводить, но утро меня радует своим  полным отсутствием криков и разборок.

     Все начинается ближе к обеду… Когда по плану нужно выходить гулять с «мелким».
    Выходим на улицу. Бабушка-соседка, удивительной доброты женщина, увидев Ваню, радостно говорит: Привет, ВанюШка! Ваня очень внимательно смотрит на нее  и потом вдруг обиженно отвечает: Сама вонюЧка! Ошарашенная бабуля смотрит на меня и мне приходится объяснять, что «Ванюшкой» мы его не называем, а брат частенько называет его «вонючкой»… Бабуля постояла немного, подумала и со вздохом сказала, что теперь и не знает как называть его… На это я ответила, называйте его просто - Иван Валерьевич! Так он точно не обидится…

    Выслушав целый воз комплиментов и собрав свой ежедневный урожай конфет со всех бабушек, сидевших на лавочке, и обласкав каждую своей хитрой неземной улыбкой, Иван спешит на встречу к своим приключениям… ну и я с ним… куда же без меня…

    Необычайно взбодренные динамичной прогулкой, возвращаемся домой.
    Обед -  время не однозначное, относительный покой нарушается необходимой суетой на кухне. Накормив и уложив спать мальца, сну которого может позавидовать любая пожарная лошадь…, одной ногой обуваясь, другой доедая свой законный бутерброд, иду, вернее бегу в магазин и по прочим делам…

    Выйдя из магазина, и  резонно рассудив, что кроме двух рук у меня есть еще и зубы, решаю захватить еще и воду, которую продают на разлив. Стоит двухметровый дядька и наливает  бадью в двадцать литров, а с собой у него еще несколько пустых больших бутылей. Увидев меня, говорит, что ждать мне придется долго. Я, сделав жалостливую мину, скромным тихим голоском прошу уступить мне, так как дома у меня оставлено без присмотра малое дитя в состоянии  сна. И тут дядька удивил меня до невозможности, он еще раз осмотрел меня с ног до головы и произнес гениальную фразу: «Ребенок - уже???» Я не стала говорить про мой страшный возраст, в который все женщины «уже» потенциальные бабули, и скорей всего, я из своего декретного отпуска запросто уйду на пенсию по возрасту…, я просто снисходительно посмотрев на него, добавила: «Два!!!» Мужик растерянно уступил мне место, а я все думала, что же с ним не то, то ли зрение подвело, то ли с высоты своего гигантского роста я ему показалась этакой дюймовочкой… Но приятно было в любом случае. Поэтому весело напевая, я устремилась домой, думая, что все-таки права поговорка - маленькая собачка до смерти щенок…

     Придя домой, быстро распихиваю продукты по холодильнику и иду стирать. Гордо сказано. На самом деле сейчас мы все «стираем» одинаково - просто запихнув левой ногой вещи в стиралку… Причем мужские трусы мы стираем с их же  носками. Потому что их ноги растут где-то примерно из … А свои – женские трусики мы любовно бултыхаем в машинке с белым благородным постельным бельем. Почему? Да потому, что наши ноги в отличие от мужских растут от ушей! А уши – это голова! А голова спит на подушке, а подушка в наволочке, а наволочка – это постельная принадлежность… И пусть у меня ноги, конечно же, не растут совсем уж от ушей, как у некоторых длинноногих барышень, но я уверена, что все-таки где-то в том районе, все же, они берут свое начало…

     Далее наступает страшное время - время, когда две стихии соединяются воедино. Одно стихийное бедствие просыпается, как вулкан… Другое бедствие, придя со школы, раскидав вещи по всей квартире, гордо ведает, что получил сегодня три… пятерки! Успев получить легкий испуг, поправляю сына, что впредь надо говорить наоборот –  получил пятерки… три штуки! Удостоверившись, что пятерки получены не по труду и не по рисованию, награждаю сына поцелуем в лоб.

    Весь вечер наполнен несмолкаемым криком… моим и детей… В зависимости сколько задали уроков… Мелкий мечется около нас весь вечер и на мой приказ  нейтрализовать его, наш папа бестолково бегая за ним, не может его даже поймать…   
   
    Когда уроки сделаны я пытаюсь выделить время для себя. Мелкий долго и с интересом наблюдает, как я крашу лаком  ногти, потом задумчиво так говорит: ты их красишь, а я их кушаю…

    После бесконечных кровопролитных вечерних боев, после бесконечной ругани по поводу качества учебы старшего, после крупной ссоры младшего с тарелкой гречки, которую он футболил по всей комнате… Дети сели, наконец, поесть свой вечерний йогурт… Пару раз помахавшись за столом, наконец, замолчали и зачавкали, исподтишка тыря друг у друга совершенно одинаковые сушки…
    Я, сев рядом, тоже совсем успокоилась, глядя, как едят мои дети. Я люблю смотреть, как они едят, это доставляет мне огромное удовольствие. И видимо в этот момент на моем лице отразилось это чувство, поэтому младший с полным ртом и при этом совершенно отчетливо вдруг неожиданно спросил: Мам, а мы с Димкой сейчас не дебилы???
Давясь от смеха, успокаиваю его: Конечно же нет! Вы – мои солнышки!
Зажевав еще пару сушек и внимательно всматриваясь в мое лицо, сынок решил еще раз уточнить волнующий его вопрос: Мам, а мы с Димкой точно не дубины???
    Ближе к ночи, которую я очень люблю и жду весь день,  мои дети начинают бесконечно драться и обзываться, щипаться и кусаться…  Они все время что-то делят, и каждую минуту кто-то из них приходит ко мне и слезно жалуется на другого… В этот момент  разница между ними, в девять долгих лет, не чувствуется совсем…
  Но, как только дело подходит к отходу ко сну, невероятная  взаимная нежность накрывает моих бойцов… Они не могут расстаться, целуются, говорят друг другу ласковые слова. Слушая их возню перед сном, каждый раз удивляюсь этой неожиданной трансформации. В очередной раз, когда они валялись уже в кровати и не могли наговориться и налюбоваться друг другом, и я слышала все их «чмоки», и после моей команды разойтись по своим кроватям, обнявшись до удушения, на пожелание старшего «спокойной ночи», младший с невероятной любовью, воркующим голоском просто пропел: «Спокойной ночи, дебил!»

   Наконец-то ночь. Тихо и спокойно. Вдруг обнаружила, что у «мелкого», которому нет еще и трех лет есть чувство юмора…  Лежу, подкалываю: «Мальчик, а мальчик, а как тебя зовут? Петя?» Иван, в свете уличного фонаря, строго посмотрел на меня и хитро улыбаясь, сообщил: «Нет, Вася!»

    Папа спит сном младенца. А мы с младенцем не спим. Все перешептываемся, хихикаем. Вдруг папа резко встает, берет рядом стоящий компьютерный стул на колесиках и резво, лихо минуя все многочисленные преграды и повороты быстро выезжает в прихожую… От неожиданности я даже не успела дать ценные указания чтобы он не разбил по пути новый зеркальный шкаф… В прихожей раздается треск, шум падающей вешалки, звон упавших ключей… Через минуту наконец включается  свет. С интересом ждем продолжения. Вдруг папа среди ночи начинает ругаться своим басом, что какой-то чудак на букву «М» поставил компьютерный стул в прихожей и он об него упал… Я в ступоре. Вижу - свет погас, папа, включив фонарик, медленно, так осторожненько, выверяя все повороты, чтобы не задеть мебель, везет стул обратно в спальню…, по дороге нелестно обсуждая человеческие качества субъекта, который этот стул выкатил в прихожую. Долго пытаюсь доказать, что на стуле, как лихой казак выехал он сам! Но повертев у виска пальцем и сомневаясь в моем психическом здоровье, ложится спать… Смешной такой…

Долго не могла уснуть… День закончился совсем неплохо.