Полная оборона

 
  Группировка готовилась к обороне. Разведка, агентура, передовые заставы едва ли не каждый день докладывали - возможно нападение. Утром или глубокой ночью. Причем основной целью врагов был штаб группировки. И Москва не уставала напоминать о бдительности. И тут на совещании у командующего прикомандированный из столицы полковник подал идею полной обороны. Он, даже, на большом листе ватмана самолично вычертил (солдату из студентов приказал) план этой полной обороны. Окопы тянулись изгибами от КПП, державшего единственную дорогу к штабу группировки, через чистое поле к озеру. Помимо этого предусматривались рвы, проволочные заграждения, минные поля, блиндажи. Враг не пройдет ни с какой стороны. Он - враг - подберется - перед ним ров, полный грязной застоявшейся воды. Секрет бдит в засаде. Сигнальные мины. Мины взрываются, секрет докладывает о нападении, штаб с ротой охраны поднимается по тревоге, полковники разбегаются по убежищам, из расположенного неподалеку оперативного полка мчатся на подмогу боевые машины пехоты и бронетранспортеры. Ревет сирена, взлетают ракеты, строчат пулеметы - враг с позором убегает.
  Вот так вот. Красиво, убедительно, эффектно. 'Утверждаю' - украсила верхний угол ватмана размашистая роспись командующего.
  На следующий день в поле выгнали взвод солдат с лопатами, прапорщика и экскаватор. Они старательно рыли два дня, соорудили первый блиндаж, а на третий ковшом порвали спрятанный в земле кабель, обесточив два села и целый микрорайон города. На устранение аварии бросили роту. Людей сняли с границы, задействовали резерв. Городское начальство увезли вертолетом на пикник. С ними для шашлыка увезли и мясо из нашего котла. Кое-как дело замяли. Подогнали дизель-генераторы, которые неделю молотили сутки напролет, обеспечивая села электричеством. Попутно сожгли месячный запас солярки. Перевели дух, продолжили воплощать идею полной обороны и спустя три дня повредили трубу магистрального газопровода. К счастью ничего не взорвалось. Газ с ревом уходил в небо.
  Мы поняли, что до этого жили как-то скучно. Отныне на утренних совещаниях и вечерних подведениях итогов первым делом докладывали ход восстановительных работ на трубе и лишь потом обстановку на границе и результаты спецопераций. Газпромовцам передали нашу инженерную технику. Освободившуюся от устранения предыдущей аварии роту выставили в оцепление, пока 'Газпром' ремонтировал свою трубу. В этот раз шашлыком отбиться не удалось. Генерал как раз изучал поданный газовщиками счет, когда автор идеи полной обороны зашел за разрешением начать выставлять мины. Окно в кабинете было закрыто, но генеральский крик услышали все. Из проникновенной речи цензурными были лишь междометия. В переводе на литературный язык мне запомнилось: «Свистуй в свою Москву, гаденыш!»
  На этом идея полной обороны была похоронена. Три года спустя я вновь оказался в тех местах в командировке. Отрытые окопы завалили мусором, блиндаж раскатали, на поле мирно паслись гражданские коровы. Зато теперь были посыпаны щебнем дорожки, покрашены бордюры и везде торчали из земли щитки с разными призывами.