Десятый день зимы

Десятый день зимы.



Ну, вот и еще один год прошел. Да если бы прошел, он отлетел от древа вечности, как сухой лист и, сделав несколько пируэтов, опустился в вечность, на матушку землю. И запомнится этот год по этим нескольким пируэтам, а все остальное время канет в пучину безвременья, навсегда похоронив в ней наши дела, наши поступки, слова и мысли. И только в состоянии глубокого гипноза можно заглянуть в пучину эту, если уж очень понадобится что-то вспомнить. Чем дольше мы живем, тем меньше таких пируэтов в нашей жизни. Помногу лет не покидаем родные края, чтобы съездить куда-то в отпуск, все реже и реже выбираемся на природу, приспосабливаясь в мыслях бывать на рыбалке. Сидя в кресле, видим себя на лыжне и даже умудряемся любоваться окружающей природой.  Все богаче становится наше воображение, уносящее нас, в такие дали, благо, что знания наши позволяют туда попасть…
               …Сегодня десятое декабря, десятый день зимы, но за окном, как в октябре и только выпавший ночью снежок слегка припудрил землю. Морозов еще не было, температура плюсовая и по сообщениям синоптиков в ближайшее время перемен ждать не приходится. Не солгу, если скажу, что последние два месяца не было солнца и только сегодня, уже ближе к обеду, разогнав туман, оно, наконец, напомнило о себе. Разучившееся улыбаться за долгие, осенние месяцы оно едва приподнялось из-за горизонта, норовив опять спрятаться надолго. Изнурительна уральская зима, доставляющая немало хлопот простому деревенскому жителю, погрязшему в двухметровых сугробах, и это нынешнее бесснежье хоть как-то сглаживает ее характер. Одним из таких пируэтов в этом году можно назвать поездку на родину – в Сибирь…
               …Не простая это была поездка для нас с женой. В отличие от нее я не был на родине семнадцать лет. Семнадцать долгих и в тоже время птицей пролетевших лет. По понятным причинам мне не удалось присутствовать на похоронах отца Ивана Тимофеевича и моей любимой тещи Анны Павловны, но живут еще на родной земле родные и близкие мне люди. Две мои родные, по отцу, сестры, младшая из которых проживает в том же городе где, и родились мы все. Другая же сестра живет в городе Томске. Рожденные не там и не в том месте, нам россиянам, нужно приложить немалые усилия, чтобы хоть иногда встречаться, посмотреть друг другу в глаза и сказать те самые слова, хранящиеся все это время в глубине наших душ и заполнить образовавшийся вакуум в наших отношениях. Прожившие свои жизни порознь мы, тем не менее, сохранили теплые взаимоотношения, и чем ближе финальный аккорд нашей жизненной песни, тем ярче и понятней становится ее мелодия. Мелодия, порожденная всевышним и нашими родителями сопровождает нас, радуя своими оттенками, иногда частотой своего звучания, а иногда и какофонией чередующихся неприятных событий в наших жизнях…
               …В Новосибирске, на железнодорожном вокзале, нас с женой встретили Александр со Светланой на своей новенькой Ниве. Теплой и радостной была встреча, встреча двух сестер и свояков на привокзальной площади и дорога почти в двести километров до родного города никак не утомила нас. В первый раз по этой дороге нам пришлось проехаться на автобусе. В тот раз мы прилетели из Ташкента, и из аэропорта заехали к моему двоюродному брату Михаилу Бакшину. Почти сутки погостили у него и на следующий день уже втроем, к нам присоединилась моя двоюродная сестра Галина Звидра, прилетевшая с камчатки в гости, мы ехали в автобусе в Юргу. Накануне, весь вечер, развлекала нас Галя, пела нам частушки и одна из них до сих пор остается в моем репертуаре. Бесшабашная, хохотушка в молодости,  такой и осталась, по сей день…
   …Ехали мы по левому берегу реки Томь, навстречу течению реки. Как было пол века назад, так и сейчас на левобережье, представителем флоры являлся лиственный лес, а вот правый берег был отдан на откуп хвойным ее представителям. И по какому такому закону природа распорядилась именно так я до сих пор не знаю, но знаю, что в реке стала водиться рыба. Когда-то, в далекой молодости, еще в дошкольном возрасте, с прутиком и привязанной к нему леской, охотясь на пескарей, я исходил все ее берега. Да и рыбы в ту пору было полно, но в эпоху развития индустриализации совсем ее не стало. Но в последние годы в экологии произошли разительные перемены. Многие металлургические, да и химические предприятия по понятным причинам сбавили свои обороты, фауна возродилась, и обстоятельство это позволило возродиться и рыбацкому племени. Ну не бывает в природе, так что если есть в реке рыба, а рыбаков нет! Везде должно быть равновесие, если не рыбаки, то значит заводы или наоборот…
…Мы въехали в город. Заехали в него с запада, это еще я помнил, а вот по каким улицам проезжали, я себе не представлял, так как построены они были в мое отсутствие. Гуляя днем или по вечерам по родному городу, всматриваясь в незнакомые тебе дома и улицы, я стал подмечать про себя, что смотрю на все это с какой-то ревностью. Как - будто бы не я а город был виновен в том, что он так изменился и возмужал. Неизменными остались лишь старые его кварталы, тихие и ухоженные. С теми же тротуарами и дорожками, которые я топтал пацаном, с небольшими палисадниками меж домов. Почти ничего не изменилось,  разве что в первых этажах домов, там, где когда-то жили люди, открылись магазины, но это повсеместная примета времени, для всех российских городов. Помню в тот мой приезд, в девяносто первом году двадцатого столетия, прогуливаясь по улицам города, я еще всматривался в лица прохожих в надежде встретить знакомое лицо. Сейчас же я уже ясно себе представлял, что, встретившись лицом к лицу, я не узнаю даже своего одноклассника, как бы я не хотел этого. Я ходил по своему родному городу, но люди стали мне чужими. Своих ровесников я бы уже не узнал, а молодежь подросла без меня. Такие вот блины без масла пришлось мне отведать! Посещая, дорогие моему сердцу места, однажды, в один из дней, ноги мои привели меня к родному порогу. Мы стояли с Галей перед воротами дома, в котором я прожил с одиннадцати до двадцати трех лет. Стоял и боролся с чувствами, нахлынувшими на меня. Все было почти так же как сорок лет назад, но все стало чужим. Те же дома, те же заборы, та же земля, молодая как наши души и все же что-то было не так. Чувства мои, тогдашние, песнею вылились на бумагу, в полной мере отражая мои переживания, и вымысел мой в ней нисколько не исказил их:





В тихом переулке, прочь от лишних глаз,
Домик затаился, жил не на показ.
Стены покосились, крышу повело,
Окнами слезливыми смотрит на село.

А напротив дома, через огород,
Дом такой же жизнью, как и мой, живет,
Вместе поднимались и росли они,
Жизнью любовались, проживая дни.

Сколько лет промчалось! Сколько утекло!
Много раз менялось старое село,
От хором боярским, к новым русским дачам,
То счастливым смехом, то на взрыде плачем.

По великим праздникам,  колокольный звон,
А в годину лютую,  по деревне стон,
Люди поживали, радуясь, скорбя,
Пили за усопших, пели для себя.

Ох! ты доля русская, лапти да картуз,
На душе мужицкой, непомерный груз,
Падают заборы, рушатся дома,
Как от жизни этой не сойти с ума.

Я смотрел, а слезы застилали очи,
Дело было к вечеру, время было к ночи,
Дальняя дорога позади меня,
Привела к порогу, моего коня.

Здесь вот я родился и когда-то жил,
В доме, что, напротив, с девушкой дружил,
Помню, как под сердцем закипала кровь,
Первая девчонка, первая любовь.

Встречи до рассвета, речка, сеновал,
Первые неведомые чувства познавал,
И была малина так вкусна подчас,
А сейчас не радует даже ананас.

Под окном, у дома, старый палисад,
Где была беседка, дикий виноград,
Старый, неухоженный, ни к чему посажен,
И ответ на это, в общем-то, не важен.

В рационе нашем, репа да паслен,
Да и в одеянии, конопля да лен,
А сейчас извольте, все одна синтетика,
Вот такая, братцы, нынче арифметика!

Здравствуй старый домик! Здравствуй, милый мой!
Кто тебе хозяин? Как живешь родной?
Где живет подруга юности моей?
Как бы мне хотелось повидаться с ней!

Где она? Живая, или на погосте?
Я найду дорогу, я схожу к ней в гости,
Не томи, родимый, слышишь, подскажи,
Укажи дорогу, милый, укажи.

Он молчит, насупившись, смотрит на меня,
Стекла запотели, слезы в три ручья,
Двери заскрипели, я услышал голос
 Долго ты скитался, поседел твой волос,

Ты вот как уехал, не было и дня,
Чтобы не спросила, как найти тебя,
Сильно горевала, как она любила!
Вот ее любовь-то видно и убила.

Домик в переулке, домик в переулке,
С вербою в обнимку и с рябиной жил,
Домик в переулке, в тихом переулке,
Память о любимой в сердце сохранил…

…Но вот встретили-то нас как раз прекрасно! И блины были с маслом, и мясо было с салом, как полагается. Я смотрел и любовался в душе на уже не молодую пару, нашедшую друг в друге каждый свою половину. Будучи не обделенным любовью своей половины, я, тем не менее, смотрел на них с завистью. Как же все-таки им повезло друг с другом! Александр и Светлана, дай то бог вам счастья! Каждый день нашего пребывания в родном городе был расписан заранее, родственников много и всех необходимо посетить. Несколько раз мы побывали на кладбище, где склоняли свои головы перед захоронениями родных нам людей и возникли бы проблемы, которые с удивительной легкостью разрешал Александр, направляя свою Ниву по указанному нами адресу. А какие подарки он нам преподносил! Один только плуг чего стоит! Как-то не получалось у меня до этого перекапать грядки под осень, после снятия урожая, постоянно руки не доходили да и тяжело лопатой вскопать все. А вот плугом этим я их обработал играючи. Соседи, деревенские жители, проходя мимо, останавливались, и заглядывались на уже мое это чудо, а вот друзья и родственники сделали эскиз плуга и отдали его в производство. Так что низкий тебе поклон, Саша, от уральских земледельцев! Даже картофельное поле мы с Галей начали перекапывать, да погода не позволила закончить…
…Прошли сутки. Ночью опять выпал снежок, получается, что уже долгожданный. Сегодняшний день в точности повторил вчерашний,  опять к обеду выглянуло солнце, разогнав туман. Даже у собаки настроение праздничное, второй день прыгает, радуется жизни. Из другой комнаты слышен голос Жанны Бичевской, а я опять в Юрге, но уже у Тарабыкиных в гостях. Перед глазами фотографии членов их семьи, счастливые и радостные лица дедушки с бабушкой, их детей и внуков. Редки, но тем, наверное, и дороги наши встречи, а диски, подаренные вами, позволяют нам с Галей, правда, не в режиме он лайн, иногда видеть вас…

…А вот мы с Галей в гостях у моей младшей сестры – Ольги. Со вкусом накрытый стол, за которым главным действующим лицом является опять же не Ольга, а Галя Звидра – душа компании. Тема нашего разговора никак не вяжется с тем, о чем в первую очередь хотелось бы говорить. Так редки наши встречи с тобой,   сестренка, столько всего накопилось за годы разлуки, а поговорить не дают. Таковы, видимо, особенности нашего, русского менталитета. Сегодня уже тринадцатое декабря. Наконец то столбик термометра опустился до отметки в минус двенадцать градусов, видимо потому что небо полностью очистилось. Сегодня воскресение,  последний Галин рабочий день. Завтра она обещает сесть за компьютер, чтобы продолжить письмо, а я, посылая всем вам привет, говорю – до свидания! До новых встреч!..