Традиции

 

Мы познакомились с ним в общежитии от авиазавода, куда нас четверых, молодых специалистов, прилетевших из Сибири в  Ташкент,  поселили жить. В этот день мы заключили с заводом трудовой договор, где мы обязались отработать положенный договором двухлетний срок, а администрация завода должна была  предоставить нам жилье. Мы уже знали номера своих домов и квартир, которые находились в заключительной стадии отделки.Заканчивался 1970 год.
Общежитие представляло собой обычный четырехэтажный жилой дом. Наша двухкомнатная квартира находилась на последнем этаже. Одну из двух комнат – спальню он и занимал,  студент  пятого курса авиационного института. Нас, четверых поместили в зале,  где и  стояли четыре кровати. К работе на заводе приступили после прохождения медкомиссии. Обедали мы на заводе, там же старались и поужинать где-нибудь в буфете. Но вот по выходным по составленному нами графику, делали уборку и готовили еду по очереди.
 Каждый прожитый день был для нас открытием, ведь мы попали в другую республику, к другому народу, с его традициями. Было весело и забавно прочитать на этикетке бутылки пива – «Пивоси», мы покатывались от смеха. Мы открывали для себя новый мир, четверо молодых ребят, после трехчасового полета оказавшихся в столице Узбекистана. Для нас все было впервые: чуждая нашему слуху речь, большой перевес в сторону черных шевелюр повсюду, на рынках и остановках. А узбекская кухня: плов, шашлык, лагман, шурпа, машкурда, манты и прочие блюда приводили нас в изумление. Даже простая пресная лепешка оказалась вкуснее  умело изготовленного обычного хлеба. Это сейчас, в наше время, наверное, в любом российском городе можно все это отведать, а тогда в начале восьмидесятых…
В общежитии дружной семьей мы прожили два месяца, а потом приехали наши семьи, и мы разъехались по своим квартирам. Однако, эти два месяца, не прошли для нас даром. Меня, например, не прошедшего армейской подготовки, научили ребята продувать макароны. Здесь, в общежитии, мы встретили первый раз Новый год без снега. Отсюда, от общежития, совершали ежевечерние прогулки по Ташкенту. Знакомились с обычаями и традициями незнакомого нам народа. А народов проживало здесь не мало: корейцы, евреи, греки, турки – месхетинцы, татары. Со временем я легко мог отличать татарина уфимского от казанского или от крымского. В те времена Ташкент немного не дотягивал до двухмиллионника. После землетрясения  сюда понаехали строители со всего Союза помогать отстраивать новый город. Многие там и остались жить навсегда. Город буквально преображался на глазах, появились новые проспекты с фонтанами, началось строительство метрополитена, которое, кстати, не смотря на неимоверные трудности, не прекращается по сей день.
Узбеки - гостеприимный и трудолюбивый народ. Здесь мы по-настоящему познали уважение к старшему. Я уже не говорю про почтенных аксакалов, которым всегда и безоговорочно уступят место в общественном транспорте. Много раз приходилось наблюдать такую картину. В трамвае, где имелись свободные места, сидит мужчина, входит другой мужчина не много постарше, и первый вскакивает с места, приглашая второго присесть. Вот такое бы уважение к старшим, нам, россиянам.
С нашим студентом, Камалом, мы расстались не навсегда, он стал вхож в нашу семью. После защиты  диплома, по распределению, он попал в вертолетный отряд сменным инженером. Много ему приходилось летать на всевозможные катастрофы и аварии. Тогда же, в те годы, он познакомился с русской девушкой, и у них даже была любовь-морковь. А как они мечтали соединить свои сердца! Но…Традиции! Не мы их придумывали, и не нам их менять. Так уж ведется там, в Азии, невесту сыну выбирают родители. И как он, бедолага, не артачился, не убеждал своих родителей, а женился все-таки на своей двоюродной сестре. Оказывается, их родители разломали лепешку пополам сразу после рождения детей. Так и живут они порой без любви, но в согласии, разводы у них редки.
           В вертолетном отряде проработал он не долго, родители настояли, чтобы он вернулся домой в Ургенч. Там его и поженили. Жили они, кстати, не плохо, Иногда, по делам работы, он с бутылочкой коньяка заглядывал к нам на огонек. Всякий раз после выпитого коньяка он снимал с руки свои часы и дарил моей дочке, а ружье он всегда обещал подарить моему сыну в следующий раз. Но, на утро, после завтрака, надевал часы на руку и улетал домой, но всякий раз, перед уходом приглашал нас всех к себе в гости. Однажды, перед Новым годом, он все-таки уговорил нас с женой и мы решились. На работе оформили отгулы и тридцатого декабря вылетели в Ургенч. До этого он не раз говорил, что у него есть два охотничьих ружья и моторная лодка,

Говорил, мол, бросай все к чертям, приезжай!
А места, говорил, здесь похожи на рай!
А рыбалка, такая! Во сне не приснится!
Ведь в Ташкенте, у вас, можно запросто спиться!

Поудим, поохотимся, пульку распишем,
Свежим воздухом Азии вдоволь подышим!
Обещаю, ни водку, ни пиво не брать.
Будешь долго, потом Новый год вспоминать! 

До этого не один раз, когда речь заходила о поездке, я ему говорил, что если и решимся приехать к тебе, про водку не напоминай, водку я могу и в Ташкенте попить.
- Да мне и самому хочется просто отдохнуть на природе.
Камал встретил нас в аэропорту города Ургенча поздно вечером, и уже за полночь мы на пригородном автобусе приехали в его родной кишлак. Во дворе еще не остыл тандыр, из которого распространялся аромат лепешек. Оказывается, в тандыре накануне выпекали лепешки, в обиходе называемые оби-нон и самсу. В доме родителей, хотя мы находились в кишлаке, имелся телефон, который, кстати, вскоре напомнил о себе. На другом конце провода, голосом тестя Камала, нам было сделано предложение, встретить Новый год у него. Я попытался, было напомнить Камалу о цели нашей поездке, о табу на водку, но он ответил – традиция  и ее нельзя нарушать. Слово старшего у нас  закон. Мы с женой только переглянулись, мы были в гостях. Утром поехали в другой кишлак. Встретили нас любезно. Дом у тестя оказался большой. Повсюду сновали дочери, и снохи, а сыновья с зятьями обсуждали новогоднюю программу. Здесь мы были приятно удивлены еще одной традицией. Вся родня непременно и каждый год собиралась у родителей на встречу Нового года, и ведь приезжали и прилетали все. И вот нас пригласили в большой, просторный зал, в котором не было ни столов, ни стульев. Пол был застелен ковром, а на нем находилось угощение. Нас с женой усадили на почетное место рядом с хозяином. Дали нам по паре подушек, чтобы, когда устанешь, можно бы было полулежать на них. Между собой они общались по-узбекски, но о главном и с нами, по-русски. Меня хозяин еще при первой встрече предупредил, что водку у них в семье не употребляют, пьют только чай. О боже! Ты услышал мою молитву! Ведь завтра Камал обещал нам рыбалку.
В тот новогодний вечер, даже скорее ночь мы, сидя за столом, точнее на полу отведали, пожалуй, что всего, что растет у них на огороде в саду и на бахче. Перед нами красовались пузатые, разрисованные чайники и пиалы. Начали разливать из чайников. Если бы я не жил в средней Азии, то конечно удивился бы, как удивитесь и вы, ведь чай обычно наливают после застолья. Но я то знал, что чаем здесь предваряют застолье и чаем провожают гостей.
Однако…в чайниках оказалась обычная русская водка. Ну не положено мусульманину прикасаться к бутылке, а вот попить чаек сам аллах велел!
Началось чаепитие. Поскольку нас были не меньше двадцати человек, каждому предоставлялось слово, и каждый должен был выпить, самоотводы не принимались. Я в те годы, да и сейчас не был любителем пить помногу, пришлось изворачиваться, но по утру все равно болела голова. Сидеть в позе «лотоса» было для меня сущей пыткой, мои ноги немели, порою я откидывался на подушки, но не помогало.
Утром я робко спросил у Камала: - Сегодня куда поедем, на охоту или на рыбалку?
Он перевел взгляд на тестя, тот  невозмутимо ответил: -  Приходили соседи, приглашали к себе, отказаться нельзя.
Через некоторое время к дому подкатили две белые « Волги». Мы, мужчины, расселись по машинам и поехали. Кстати, ехали мы не так уж и долго, всего-то метров пятьдесят. Женщин с собою не взяли – традиция! Нас ждали. Во дворе дымился мангал. Стол был накрыт по высшему разряду и водка в чайниках. Как же мне было не просто! Ну не принимало мое нутро водку по утру! Ни тогда не принимало, ни сейчас не принимает. Однако…водку пили и закусывали шурпой и шашлыком. Под чай завязалась беседа ни о чем. Часа через два после начала застолья заглянул сосед хозяина дома. О чем-то поговорили по-узбекски, и гость ушел. Оказывается, он приходил, что бы пригласить нас к себе в гости. Это было что-то! К дому опять подкатили две, но уже черные « Волги», и мы поехали. Правда, опять недолго ехали, опять полсотни метров. Во дворе дымил мангал, стол- пол накрыт, нас ждали. Все повторилось в точности, как и в первый раз. Но…традиции! Не нам их ломать. Так продолжалось несколько дней, пока какой-то из гостеприимных хозяев замешкался и нас с женой свозили на Амударью и покатали на большом катере, а в основном придерживались традиций. Наш внеочередной отпуск закончился, и мы несколько дней пытались вылететь домой, но нам это не удавалось. Билеты все были распроданы заранее. Студенты, прилетевшие, на новогодние каникулы к родителям улетали назад по месту учебы. Даже начальник аэропорта, который являлся приятелем Камалу, ничего не мог для нас сделать. Сидя в ресторане за бутылкой коньяка, он нам поведал, что аэропорт находится в авральном режиме. За соседним столиком у парня с девушкой играл магнитофон, а голос Высоцкого подсказывал, как нам поступить: - « и я лечу туда, где принимают». 
Но вот студенты все-таки разлетелись, улетели и мы, что бы больше никогда не вернуться.
С тех пор я возненавидел рыбалку и охоту. Не верите? Спросите у моей жены.