Набоков В. Штрихи к портрету ч. 4

Ещё в январе 1939 года был завершен его первый англоязычный роман «The real life of Sebastian Knight» («Подлинная жизнь Себастьяна Найта»). Повествование в нем ведется от первого лица, и рассказчик пишет биографию своего умершего брата, знаменитого писателя Себастьяна Найта.

 Книга похожа на детектив. Но в ней немало размышлений  над сущностью литературы, например: «Как это часто случалось в творчестве Себастьяна Найта, он прибегнул к пародии, как к своего рода подкидной доске, позволяющей взлетать в высшие сферы серьезных эмоций».Некоторые писательские приёмы напоминают о приёмах самого Набокова : «Была у него причудливая привычка наделять даже самых гротескных своих персонажей какой-то идеей, впечатлением или желанием - из тех, которыми он тешился сам». Опубликован роман был уже в Америке в 1941 году.
Переход на другой язык был сложен для писателя. В это время он создаёт  одно из лучших стихотворений.

 «К России».
 
Отвяжись, я тебя умоляю!
Вечер страшен, гул жизни затих.
Я беспомощен. Я умираю
от слепых наплываний твоих.
Тот, кто вольно отчизну покинул,
волен выть на вершинах о ней,
но теперь я спустился в долину,
и теперь приближаться не смей.
Навсегда я готов затаиться
и без имени жить. Я готов,
чтоб с тобой и во снах не сходиться,
отказаться от всяческих снов;
обескровить себя, искалечить,
не касаться любимейших книг,
променять на любое наречье
все, что есть у меня, - мой язык.
Но зато, о Россия, сквозь слезы,
сквозь траву двух несмежных могил,
сквозь дрожащие пятна березы,
сквозь все то, чем я смолоду жил,
дорогими слепыми глазами
не смотри на меня, пожалей,
не ищи в этой угольной яме,
не нащупывай жизни моей!
Ибо годы прошли и столетья,
и за горе, за муку, за стыд, -
поздно, поздно! - никто не ответит,
и душа никому не простит.

1940 год. Начиналась новая жизнь в Америке.

Первое время семья жила у друзей. Набоков сотрудничал в эмигрантской периодике, подыскивал работу преподавателя в колледже. Известный американский критик и романист  Эдмунд  Уилсон помог ему   устроиться  преподавателем литературы и русского языка в Уэлслейский колледж.

Преподавательская деятельность растянулась  на долгие годы. В начале ежегодно с ним заключали годовой контракт, в 1948 году, после переезда в штат Нью-Йорк, он стал преподавателем Корнельского университета.

После смерти писателя были опубликованы три тома его лекций. «Лекции по русской литературе», «Лекции по зарубежной литературе», «Лекции о «Дон-Кихоте».
В  лекциях излагаются его взгляды на литературу, не похожие на традиционные.
«Стиль и структура - это сущность книги; большие идеи - дребедень». В литературе главное-язык.

 А читатель должен воспринимать литературу чувственно. «Раз художник использовал воображение при создании книги, то и ее читатель должен пустить в ход свое - так будет и правильно и честно».Читатель, по его мнению, должен обращать внимание на мелочи.

«Интересна была и набоковская манера изложения. Он, стараясь объяснить все детали, часто рисовал на доске чертежи, планы и схемы: схему поединка Ленского и Онегина, план вагона, в котором ехала Анна Каренина, маршруты блужданий по Дублину Стивена Дедалуса и Леопольда Блума, планировку квартиры Грегора Замзы, - и заставлял студентов тщательно перерисовывать их.» Вот здесь ему пригодились уроки рисования, данные ему в юности Добужинским.

Своей любовью к литературе он заражал студентов.Один из его бывших студентов вспоминал:

«…Внезапно Набоков прервал лекцию, прошел, не говоря ни слова, по эстраде и выключил три лампы под потолком. Затем он спустился по ступенькам - их было пять или шесть - в зал, тяжело прошествовал по всему проходу между рядами, провожаемый изумленным поворотом двух сотен голов, и молча опустил шторы на трех или четырех больших окнах… Зал погрузился во тьму…

Набоков возвратился к эстраде, поднялся по ступенькам и подошел к выключателям. «На небосводе русской литературы, - объявил он, - это Пушкин» Вспыхнула лампа в дальнем левом углу нашего планетария. «Это Гоголь!» Вспыхнула лампа посередине зала. «Это Чехов!» Вспыхнула лампа справа. Тогда Набоков снова спустился с эстрады, направился к центральному окну и отцепил штору, которая с громким стуком взлетела вверх: «Бам!»

Как по волшебству в аудиторию ворвался широкий плотный луч солнечного света. «А это Толстой!», - прогремел Набоков». Неуклонность литературных воззрений и строгость критериев Набокова приводила его порой к эксцентричным выводам:

 «Оставив в стороне… Пушкина и Лермонтова, мы могли бы перечислить величайших художников русской прозы в таком порядке: первый - Толстой, второй - Гоголь, третий Чехов, четвертый - Тургенев.

 Это чуть-чуть похоже на объявление результатов конкурса студенческих работ, и нет сомнения, что Достоевский и Салтыков-Щедрин уже ждут за дверьми моего кабинета, чтобы пожаловаться на низкие оценки». Этот список учащиеся должны были знать наизусть.

Студенты любили «мистера Набокова», с увлечением слушали его лекции, конечно, далеко не все понимая. Он, по воспоминаниям одной его студентки, «производил впечатление спокойного уверенного в себе, мужественного человека. От него приятно пахло табаком, в нем ощущалась врожденная деликатность и естественное аристократическое достоинство: и, как я понимаю, он был первым в моей жизни преподавателем, который чувствовал себя в литературе как дома, потому что сам был ее творцом"

 Альфред Аппель-один из учеников писателя стал одним из самых авторитетных исследователей набоковского творчества, и именно ему бывший преподаватель дал одно из самых интересных своих интервью. Опыт и впечатления, накопленные за годы работы в Уэлсли и Корнелле, были художественно осмыслены Набоковым в романах «Пнин» и «Бледное пламя».

Набоков сотрудничал в энтомологическом отделе Нью-йоркского Музея естественной истории, затем «в лабораторном раю Гарвардского музея сравнительной зоологии». Этот труд приносил Набокову огромное удовольствие. Во время отпусков он вместе с семьей оправлялся в путешествие по Америке на охоту за бабочками.

Первой книгой, написанной в Соединенных Штатах, было литературоведческое исследование - «Николай Гоголь».Набоков был недоволен собственным английским слогом. Он писал: «Хотел бы я увидеть англичанина, который мог бы написать книгу о Шекспире на русском языке».

В этой книге Набоков стремился доказать, что ошибочно воспринимать Гоголя как реалиста. Все образы и персонажи Гоголя - это только порождения его личной фантазии, слабо связанные с «реальной» жизнью.

 Основное внимание Набоков уделяет фантасмагории, гротескной стороне гоголевского творчества и дает свою уникальную интерпретацию «Ревизора», «Шинели» и «Мертвых душ».

Он скрупулезно разбирает стиль Гоголя и призывает забыть «реализм», «гуманизм» и подобные им ярлыки: «На этом сверхвысоком уровне искусства литература, конечно, не занимается оплакиванием судьбы обездоленного человека или проклятиями в адрес власть имущих. Она обращена к тем тайным глубинам человеческой души, где проходят тени других миров, как тени безымянных и беззвучных кораблей».

 Книга о наименее известном американцам в то время русском классике подняла авторитет Набокова в академических кругах и даже способствовала его преподавательской карьере.

6 декабря 1953 года была закончена вещь, замысел которой возник у Набокова еще в Европе. Работа шла неровно и мучительно, а однажды писатель чуть не сжег, подобно Гоголю, неоконченную рукопись.Жена спасла  рукопись.

 Это был самый «главный» в его жизни роман - «Lolita» («Лолита»). Его герой и повествователь Гумберт Гумберт - интеллектуал, тонкий стилист и сексуальный извращенец, испытывающий влечение к девочкам в возрасте от восьми до четырнадцати лет, которых он называет «нимфетками». В Америке сбываются многолетние мечты героя: он женится на квартирной хозяйке, влюбившись в ее маленькую дочь, и после скорой гибели жены во власти Гумберта оказывается его падчерица, Лолита.

 Они отправляются в путешествие по Штатам, потом селятся в маленьком городке, но, в конце концов, Лолита сбегает от Гумберта. Лишь через несколько лет он узнает имя ее «соблазнителя» и убивает его, а в тюрьме принимается за свою исповедь.

Набоков считал этот роман лучшим своим произведением: в нем рассказывается виртуозным, изысканным слогом о бесплодных попытках удержать ускользающую красоту, о превращении похоти в любовь,об эгоизме, разрушающем  любовь, о конфликте искусства и пошлости.

В ханжеской и лицемерной Америке роман печатать отказались. «Лолита» была впервые опубликована в парижском издательстве с сомнительной репутацией «Олимпия Пресс». Среди литературных критиков вспыхнул серьезнейший спор о том, что такое «Лолита» - произведение искусства или порнография? Тираж на некоторое время был арестован. «Лолита» стала объектом судебного разбирательства, разделив судьбу таких шедевров, как «Мадам Бовари» и «Улисс».

В обществе разгорелась дискуссия о критериях искусства, о границах свободы слова. В итоге арест был снят, и роман был издан в США в 1958. Скандал принес Набокову известность и невиданный коммерческий успех: по раскупаемости «Лолита» побила рекорд «Унесенных ветром». Только права на экранизацию были оценены в 150 000 долларов (кинопремьера «Лолиты» состоялась в1962 году, режиссером был Стэнли Кубрик, а сценаристом сам автор романа).

 Все материальные проблемы Набокова были решены, и он отказался от интересной, но физически утомительной преподавательской работы: 19 января 1959 года он прочитал свою последнюю лекцию в Корнеле, после окончания которой его обступила толпа студенток с книжками «Лолиты», жаждущих автографа.

В 1957, в самый разгар шумихи, поднявшейся вокруг «Лолиты», был опубликован новый набоковский роман «Pnin» («Пнин»), который вырос из серии юмористических рассказов, публиковавшихся в журнале «Нью-Йоркер» (этим объясняется рыхлость романной композиции).

Герой романа Тимофей Павлович Пнин - одинокий пожилой эмигрант, преподающий русский язык и литературу в американском колледже. Это, наверное, самый человечный и трогательный из всех персонажей Набокова. Его судьба похожа на трагикомедию, но, несмотря на все злоключения, Пнин не теряет силы духа и независимости, ускользая даже от власти своего автора. Этот роман - очень живой и теплый, полный мягкого юмора и иронии.

В сентябре 1959 года Набоковы отправились в Европу. Они посетили Париж, Лондон (Набоков прочел лекцию в Кембридже), Женеву, Милан (там обучался оперному пению сын писателя), Рим, Сицилию. Некоторое время они прожили в Ментоне, затем вернулись в Америку (для работы над сценарием «Лолиты», от которого Кубрик в итоге мало что оставил).

В 1962 Набоковы вновь отплыли из Соединенных Штатов и 15 сентября поселились в швейцарском городке Монтре на берегу Женевского озера в старомодном отеле «Палас». Номер «64» (число клеток на шахматной доске) стал домом Набоков на последние пятнадцать лет жизни.

Постепенно выработался определенный ритм жизни в Монтре, о котором писатель рассказал в интервью: «Зимой просыпаюсь около семи: будильником мне служит альпийская клушица - большая блестящая черная птица с большим желтым клювом, - она навещает балкон и очень мелодично кудахчет. Некоторое время я лежу в постели, припоминая и планируя дела.

 Часов в восемь - бритье, завтрак, тронная медитация и ванна - в таком порядке. Потом я до второго завтрака работаю в кабинете, прерываясь ради недолгой прогулки с женой вдоль озера… Примерно в час - второй завтрак, а к половине второго я вновь за письменным столом и работаю без перерыва до половины седьмого. Затем поход к газетному киоску за английскими газетами, а в семь обед.

 После обеда никакой работы. И около девяти в постель. До половины двенадцатого я читаю, потом до часу ночи сражаюсь с бессонницей».

 Весной и летом этот устоявшийся порядок нарушался ради охоты за альпийской лепидоптерой.
 
В 1964 году вышел в свет перевод на английский язык «Евгения Онегина». Многолетняя работа писателя. Из четырех томов издания сам перевод составил только первый том, а остальные три содержали построчный комментарий пушкинского романа.  Набоков выполнил перевод в своей обычной манере, то есть так, как еще никто никогда не делал.

Он провозгласил концепцию буквалистского перевода: «Буквальный перевод: передача точного контекстуального значения оригинала, столь близко, сколь это позволяют сделать ассоциативные и синтаксические возможности другого языка. Только такой перевод можно считать истинным». Поэтому роман в стихах был переведен прозой, ради сохранения смысловой точности пришлось пожертвовать строфой, рифмой и отчасти ритмом.

Подобное понимание переводческих задач и такой метод (а также очень резкие и отнюдь не хвалебные отзывы Набокова о своих предшественниках) вызвали целую бурю в литературно-критических кругах. Но несомненно то, что этот перевод и уникальный по информативности комментарий способствовали знакомству англоязычных читателей с шедевром русской литературы, продолжили сближение двух культур, ради которого Набоков приложил столько сил.

 Стоит упомянуть, что им же были переведены на английский «Слово о полку Игореве», стихи Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Фета, «Моцарт и Сальери» (в соавторстве с Уилсоном), «Герой нашего времени» (в соавторстве с сыном). Кстати, Дмитрий стал любимым переводчиком отца.

Постепенно все русские романы Набокова были переведены на английский, и четыре из них - в результате сотрудничества отца и сына.

Единственным зеркальным примером стал перевод «Лолиты» на русский язык ее автором. «Вопрос - для кого, собственно, «Лолита» переводится, - писал Набоков, - относится к области метафизики и юмора. Мне трудно представить себе режим, либеральный или тоталитарный, в чопорной моей отчизне, при котором цензура пропустила бы «Лолиту»…

Издавая «Лолиту» по-русски, я преследовал очень простую цель: хочу, чтобы моя лучшая английская книга - или, скажем скромнее, одна из лучших моих английских книг - была правильно переведена на мой родной язык».

 Русская версия романа о «бедной американской девочке» увидела свет в 1967 году.

В июле 1975 года Набоков охотился на бабочек в горах около Давоса, поскользнулся на крутом склоне и неудачно упал. Пролежав некоторое время в больнице, он вроде бы поправился, но через некоторое время вновь был госпитализирован. Набокову была сделана операция, которая вызвала осложнение, здоровье его стало ухудшаться, и 2 июля 1977 года он скончался в госпитале Лозанны, оставив незаконченный роман «Оригинал Лауры», который завещал уничтожить. Похоронен Набоков в Кларане близ Монтре. На скромной плите написано: «Vladimir Nabokov. Ecrivian. 1899 - 1977». Для надгробной надписи избран французский язык, может быть, для того, чтобы не отдать предпочтение ни одному из двух великих языков, на которых писал свои удивительные книги этот человек.

 

Окончание-  http://www.proza.ru/2012/11/28/170


© Copyright: Майя Уздина, 2012
Свидетельство о публикации №212112601231
Список читателей / Версия для печати / Разместить анонс / Редактировать / Удалить
Рецензии
Написать рецензию
Спасибо, Маечка Владимировна!
Любое исследование стремится быть как можно более полным и исчерпывающим, но достичь этого невозможно. Особенно, если речь ведётся о таком необычном мастере слова, каким был Набоков, о таком необычном таланте, о такой необычной судьбе.
Вот мы и подбираемся к его творческому наследию то с одной стороны, то с другой, откусывая по кусочку, в попытке охватить всё целиком - и не можем "проглотить", усвоить, систематизировать.
Не знаю, существует ли полное собрание сочинений Владимира Набокова?
Ваша Светлана

Светлана Лось   04.02.2014 17:35   •   Заявить о нарушении правил / Удалить
Добавить замечания