Осень Зарисовки

                О С Е Н Ь
                Зарисовки

     Такая красота бывает всего лишь раз в году, это когда на расцвеченные осенние листья выпал первый, ещё несмелый снег. Деревья, как опьяневшие красотки в ярких платьях, стоят в босоножках в мокром снегу.
     И без того узкая дорога, среди роскошных старых деревьев, кажется ещё уже. На ней всего-то две колеи, испещрённые разноцветной листвой, а по краю – белый аккуратный воротничок. Скромные ели в строгих платьях выглядят старыми девами среди весёлых беззаботных девиц. А редкий снежок летит себе, словно баловень, выбирает: какой листик осчастливить своим визитом. Гордые рябины, облокотились на беседку, о чём-то своём, девичьем, перешёптываются. Только простушки-берёзки, раздарив свой дорогой наряд, встречают зиму нагишом.
     Красивый и радостный первый зимний привет, только верить ему погоди, зимние морозы впереди…

                ***
     Мне привычно смотреть на мир с балкона третьего этажа, а этажами выше – это несколько рискованно для меня.
     Я в молодости боялась высоты, а теперь и вовсе голова кружится. Будучи в гостях у своих родных и знакомых я редко подхожу к окну. Но сегодня, только случайно взглянула в окно, сама уже попросилась выйти на балкон. Как тут ни посмотреть на редкую красоту? Братец Сентябрь краски разлил!..
     С балкона видна двусторонняя дорога с обсаженной деревьями аллеей посредине. Сверху, если смотреть на аллею – «шахматная доска» получается из крон деревьев: зелёная – красная, зелёная – красная листва. А те деревья, которые во дворах растут и только из-за домов выглядывают, имеют тёмно-зелёную и лимонно-жёлтую листву. После дождя чернеет асфальт и редкие в это время легковые машины, как разноцветные жуки снуют под кронами развесистых деревьев.
     Я даже сама себе подивилась: сколько смотрела с высоты пятого этажа и голова не закружилась. Видимо красота благоприятствует здоровью.

                ***
     Проливной дождь в пору листопада – это редкое явление. Смотрю в окно очарованная природным действом.
     Листики на скамейке сперва подпрыгивали от ударов тяжёлых капель, потом распластались и обречённо сносили удары Судьбы. Печальный вид и у той листвы, которая лежит на земле. Зато после дождя, каждый вновь упавший листик отличается своей свежестью, неосознанной, ещё не потерянной надеждой.
     Два чувства противоборствуют в моём сознании: печаль и радость. Чего больше? – трудно понять. Я просто любуюсь природой, той, которую дарит мне жизнь в день сегодняшний…

                ***
     Крайне редко в природе встречается лес однородный. Впечатление от такой картины – непередаваемое.
     Поздняя осень, холодно и сыро. Красотой лучше любоваться из окна обогреваемой легковушки. Сегодня у меня как раз появилась такая возможность. Хоть пять минут, но – мои. И так, вот она – берёзовая роща! Деревья частые, ровные, высокие. Безлистые кроны упираются в серое низкое небо. Светло-серые стволы берёз и небо слились в одноцветье, а низ – рыже-бурая осенняя листва широколистного папоротника.
     Очень даже красивая картина вырисовывается, если смотреть на неё издалека. А впрочем, некрасивой природы просто – не бывает…

                ***
     Конец сентября. В это время каждое дерево, каждая травинка прихорашивается, вроде как артисты перед «последним поклоном», в лучшие свои одежды наряжаются. Весь мир преображается, разве ж усидишь в такой погожий день дома? Вот и я не усидела. А тут ещё случай подвернулся – за город выехать…
     И вот теперь, стою я на берегу тихой заводи. Островерхие ели в воде отражаются. А вода: чисто-лазоревая - на одну половину, на другую – поросшая лесом гора синей тенью на воду легла. Но это там, вдали, а рядом с берегом – рыжий островок. Камышовая невысокая трава, зацелованная ночными туманами, в жёлто-оранжевый цвет свои волосы выкрасила. А осиновые ярко-красные молоденькие деревца, как бантики на дочкиной головке.
     Только на самом краю островка, у воды, смотрит в зеркальную лазурь ранней вдовушкой безлистая черёмуха.
     Вдоль берега вербы, как старшие сестрицы перед лозняком уже взрослыми нарядами хвастают.
     Берёзка лимонной свежестью дышит, да и у елей ещё пышут сочной хвоей тяжёлые лапы.
     У зрелой Осени счастливые деньки. Она раздаривает свои щедрые подарки даже прибрежным мхам. А стелющийся шиповник ягодки-пуговки красные держит на кончиках своих прутиков. Дорогой подарок предлагает, вот только мне совестно его принять.

                ***
     С трёх сторон идеально ровную равнину окружают стремительно вздымающиеся горы, безлесные с редким чахлым кустарником, выросшим в расщелинах скалы. Зато на равнине, в пол гектара ухоженной земли, ровными рядами растут дубы и дубочки.
     Только госпожа Осень без спроса гуляет в этом райском месте. Только Осень-проказница каждое дерево раскрашивает на особицу. То по прихоти своей туманом заполонит долину, то солнышком обогреет. И летят белесые облака по голубому небу, заглядываясь на дубовую, человеком взращённую рощицу. Подмигивают солнечные зайчики в глазах весёлых росинок на уставшей к осени траве. А вдали синеют горы с острыми вершинами, расчёсывая своим старым выломанным гребнем ватные облака.    Покойное безветрие, мирный союз Природы и Человека, Осени и Солнца, Земли и Неба.
     Среди бурь и человеческих невзгод есть на матушке Земле оазисы тишины. Тут, как в Божьем Храме -  чисто и благостно.
     «Господи, сбереги этот уголок живой природы от людской зависти…»

                ***
     Поздней осенью, когда лес уже давно простился с листвой и только лиственницы, как стареющие модницы стараются, как можно дольше сохранить былую красоту, случилось мне постоять на берегу лесного озера. Если сравнить по площади водной поверхности, то озеро… побольше будет, чем мой огород в шесть соток. Берега, где пологие, а где подмытые, с выглядывающими чёрными корнями усохших старых елей. Кое-где возвышаются над водой кочки, опять же – где метровой величины с обиженной заморозками травой, а где целые островки с всё теми же маленькими лиственницами в жёлтых платьицах.
     Вода, слабо затянутая ряской, всё же отражала на своей зеркальной поверхности нестройную шеренгу темнокожих красавиц – лиственниц.
     Небо чистое, безоблачное, только нет уже в нём весенней голубизны, теперь как старое, выцветшее платье – носить можно, но радости никакой. Да и водная гладь больше походит на бабушкины зеркала, тусклые, с тёмными пятнами. И всё же эта милая старина, отражённая на природном холсте погожим осенним днём, так по-доброму, мягко и бережно радует душу, что не хочется верить в то, что погода, в силу своего мимолётного каприза, может всё изменить.
     «Нет-нет, лучше я уйду восвояси. Пусть запомнятся мне лиственницы в лучах предзакатного солнца, это озеро, влажный сиротский запах осени и… предвечерняя тишина.

                ***
     Спешим. Едем на высокой скорости. За окном картины меняются так быстро, что разглядеть что-либо невозможно. Я только вздыхаю, жаль, но мы действительно опаздываем. И вдруг, внук, сидящий на переднем сидении рядом с отцом-водителем, в пол голоса произносит:
     - Развёрнутый флаг Осени!..
     Он что-то ещё говорил, но вытянув шею я уже смотрела через его плечо и, конечно же - поняла Что он имел в виду. К дороге подступила берёзовая роща. Молодые берёзы – одна к одной. Ствол пальцами обеих рук можно обхватить, беленькие, кроны – только вверху. При быстрой езде мелкие детали красок сливаются в одно бесконечное полотно и вырисовываются три ярких полосы. Верх – лимонно-жёлтый; середина – слегка заштрихованный белый лист бумаги, а низ – вишнёво-красный. Это поднялись по краю рощицы молоденькие осинки.
     Я довольно улыбнулась: всё-таки и при быстрой езде можно заприметить особенность русской природы.

                ***
     Мои знакомые поехали в лес за грибами. Вернулись и, смеясь, рассказывают мне:
     - Мы долго ехали, а приехали, так даже по лесу не ходили. Просто выехали на лесную дорогу и… остановились. А куда ехать? И главное, зачем? Дорожные колеи, обочины – грибами, как опавшей листвой покрыты. Стали срезать грибы и прямо в багажник ссыпать. Метров двадцать дороги обработали и – шабаш! Загрузились под завязку!..
     А чтоб я не усомнилась в их рассказе, фотографию мне в компьютер скинули. Дескать, Сибирь не только морозами славится. Тут жить можно, знай – не ленись!..

                ***
     Ожидания всегда тягостны. Чтобы как-то развлечь себя, я иду к обочине дороги и, в любом месте, там, куда ноги принесли, наклоняюсь да пониже. Обязательно взгляд выхватит - «в простом, нечто необычное».
     На этот раз на глаза попалась кружевная работа спрятавшегося где-то недалеко паучка. Я попробовала взглядом проследить паучью нить от центра круга и по спирали. Как ни странно – изъянов много нашла, но с другой стороны – паучок не для красоты сеть сплёл, да и не может он, как к примеру я, со стороны взглянуть на свою работу. И не кружево это вовсе, а скорей всего днище плетёной из лозы корзины. Каждая нить основы к чему-то прикреплена. Ветерок стебельки покачивает, а ажурная вязь при этом не рвётся и даже не прогибается. Видимо неизвестный мастер знает какой-то свой особый секрет.   Что тут скажешь? Ура, искусному мастеру!

                ***
     Это озеро, как потом ехавшие мужики прозвали его «Бычий глаз», открылось нашему взору весьма неожиданно. Останавливаться у него никто не предполагал, его просто никто в расчёт не брал. В жаркое лето оно вовсе высыхало. Но нынешний август выдался дождливым и вот оно – синеет под высокими небесами. Да и не само озеро привлекло наше внимание, нас – туристов, собравшихся отдохнуть «на природе» в выходной день Бабьего лета, а разноцветная каёмочка берега. В золотом наряде стояли несколько странного вида силуэты лиственниц. Берёзки к этому времени оголились и грустно смотрели в воду, где всё ещё плавала их листва. И только краснотала бесчисленное множество кустов вдоль берега рыже-вишнёвого окраса, заставили нас задержать наше путешествие на более чем на четверть часа. Щёлкали фотоаппараты. Мужики спорили: есть ли рыба в этом озере, и пополняет ли его вода в половодье близко текущая река. Но когда прилетели три уточки и сели на воду, не обращая на нас ни малейшего внимания, от восторга запрыгали дети. Даже те, кто дремал в дороге, явно оживились.
     Дальше ехали с шутками. Накрапывающий дождик нам не испортил настроение…

                ***
     Дело было осенью. Входивший в свои права Вечер беззастенчиво отнимал у Дня яркие краски. Всевидящее Солнце, купаясь в речном тумане, обижено кровенело.
     Наш родственник вёз меня с внуками домой из гостей. Мы, городские жители, прильнули к окнам, наслаждаясь видом реки, клубящегося тумана и простором убранных полей. Ранние заморозки напрочь сгубили всё, что росло и цвело. Только неширокая полоса по самому краю поля, повторяя изгибы дороги, оставалась не скошенной. У меня зрел вопрос: «Почему? Ведь всё поле так чисто убрано… Никаких огрехов и вдруг…»
     Водитель заметил мой недоуменный взгляд, печально вздохнул. Его скупые объяснения с обрывками непечатных слов, рисовали картину весьма невесёлую. Обиженная душа потомственного крестьянина-пахаря не могла примириться с бездумной бесхозяйственностью.
     Вышло так, что в погоне за лишними гектарами, руководство совхоза вынесло решение: распахать целик вдоль реки. Трактористы распахали, посеяли. Но вместе с рожью пошла в рост и осока, которая веками росла на этой земле. И вот теперь основное поле убрали, а это, распаханное… не знают – что с ним делать. Скоро зерно из колосьев посыплется, а как на такое поле комбайн пустить, когда по жнивью торчат зелёные свечи осоки?
     - Э-эх, хозяева хреновы! Хлеб на корню загубят… - слова, как стон, вырвались из уст водителя.
     Оглянувшись на притихших детей, смущённо мотнул головой и прибавил газу.

                ***
     «Наверное, в самой природе человеческой заложена мелкая зависть. Видимо это для того, чтобы жизнь не стояла на месте, было к чему стремиться. Всё нам кажется, будто другая часть пирога, что кому-то досталась, намного толще и вкуснее…» - размышляла я, шагая по берегу протоки, любуясь противоположным берегом. А там и, правда, было на что посмотреть.
     Наконец я набрела на упавшую берёзу, села и уставшие ноги вытянула.
     «Ну, что ты ещё странного нашла? – по обыкновению спросила я саму себя. – Странные, прежде всего осенние берёзы. Листва красновато-рыжая, словно это и не берёзы вовсе, а осины. Но стволы-то у них белые и кроны у деревьев присущие берёзе.
     По пригорку вразброс кусты, но не древесные, а какой-то травы с серо-зелёным оттенком листвы. Наверно их коснулся холодным крылом беспощадный заморозок. Пригорок аккуратненький, чистенький. Берёзы пока ещё не роняют листву, а желают подольше насмотреться на свою красоту в водном зеркале… Да-а, красиво!..
     Однако долго не посидишь на упавшей берёзе, холодно…
     А вот ещё заметила: берега обмелели и осока стоит в воде в белых чулочках, зелёных платьицах, какая-то непривычно высокая…»

                ***
     Поздняя осень. Поле вспахано рачительным пахарем. Борозды протянулись по самому берегу ровного тела речушки, которая светлой ленточкой пересекает поле. Кое-где у воды растут деревца, отражаясь в воде. И вот эта простота красок магической силой завораживает. Чистота и свобода! Дескать, и таким мир может быть красивым!..
 
                ***
     Рыжий осенний лес стремительно сбегает к самому берегу. Передние дерева прямо таки по колени в воду вошли, стали и засмотрелись в белесую, с лёгким туманцем воду.
     А речка спокойная, словно и спешить ей больше некуда. Да и зачем? Ей и тут хорошо. Этакий, жёлто-рыжий, с красными подпалинами лиственный огонь, как бы надвое разделился с бережком посредине.
   Стайка уточек плывёт. За каждой утицей - волна на обе стороны разбегается, тревожа зеркальное отражение.  Кажется взъерошенной торопливо-бегущая в мягких лапоточках Осень по самым верхушкам нарядного к этой поре леса.
     А в вышине – белые облака, подражая земным существам, тоже бегут-торопятся. А спроси: зачем? Они и сами о том не ведают, куда их задира-Ветер несёт…

                ***
     Старые высокие осокори, словно огнём пылающие факелы, до самой небесной синевы достающие, безмолвно застыли по обе стороны пересохшего русла реки.  Да и русло это не более трёх метров в ширину. А поди ж ты, после каждого поворота – мостик, а мостики-то – один другого краше. Гуляй, радуйся добрый человек! Для радости же люди строили…
     Только мальчишкам случай подарил забаву. Бредут, хохоча, по колено в опавшей листве по сухому речному дну. А то вдруг, с гиканьем, припустят бежать. Листья вихрем во все стороны разлетаются. Ну и пускай вольничают. Раз в год такая забава…
     А с осокорей всё летят, летят листья и ложатся на землю золотыми монетами. Кому они достанутся? Дождевой воде, которая соберётся в бурный поток, потечёт по руслу с сочно-зелёным воротом травы, которая, не ведая страха, распустила нечесаные космы, аж до каменного дна.
     Э-э-эх! Живи, гуляй Природа-матушка, пока теплынь стоит!..

                ***
     Редко такие проводы солнца увидеть посчастливится, а увидишь – век не забудешь.
     Будний день поздней осени. За что же такой подарок?! Кабы знать, что Небо празднует?.. А мы всего лишь случайные свидетели огненной феерии.
     Солнце над самым горизонтом, там, где смыкается речная вода и небо. В том самом месте, где встретились огонь и вода, будто невидимый великан сильной рукой плеснул на самый стык ковш раскалённого металла. И взнялось полымя и разметалось во все стороны, что по небу, что по воде. А полымя то – живое, шевелится: где затухает, а где ярче разгорается.
     Смотрю на огненный фейерверк заката сквозь ветки прибрежной сосны, глаз оторвать не могу. От напряжения слёзы по щекам катятся, а я улыбаюсь. Это же я, маленький земной человек, удостоилась чести видеть воочию поцелуй Воды и Огня! Любовь! Горячую!..
     А нет, то - как же иначе?!

                ***
     Всё происходило на краю села, где спокон веку растёт громаднейший тополь. Человек под ним, не больше желудя под столетним дубом. На ветках того тополя много сотенная стая ворон на ночлег устраивается. Шум, гам, перебранки.
     Солнце уже закатилось и на фоне золотисто-рыжего неба роскошнейший тёмно-вишнёво-бурый букет тополя. Сельский электрический столб, со скворечницей, чуть ли ни под самыми проводами, на прямой центральной улице, выглядит тоненькой тростиночкой, так, забавы ради в руках великана-Тополя.
     И вдруг – выстрел из дробовика!
     Сельский шутник пальнул в небо, ворон решил попугать. Испугал! Шутка удалась! Над необъятной кроной тополя, на фоне неба, образовалось крапчатое воронье облако, расширяясь с каждым мгновением во все стороны. Как живой точечный венок над тополиной головой. Всего несколько секунд длилось действо, но это стоило увидеть! А вороний гвалт… хоть уши затыкай!
     - Валерка это, баламут этакий, балует…
     - Ага. Этому Валерке уже лет под сорок…
     - Вот, видишь ли? Приехал погостить, куражится, детство своё вспоминает.
     - Да не-е! Это тесть евоный! Тоже ещё перец… Внукам цирк устроил. Разве ж они в своём городу такой вороний базар увидят?..
     - Во-во, смотри! Опять к тополю летят…

                ***
     Вторая половина сентября. Я обрываю повисшие огуречные плети. В теплице тепло, а по ту сторону стёкол гуляют холодные ветры. Вдруг вижу, по стеклу, с внутренней стороны, (как она только сюда пробралась?), ползёт гусеница с красивой узорчатой спинкой, этакая длинная колбаска на ножках. Спешит, торопится бедолага. Чувствует приближение холодов. А я смотрю и ловлю себя на мысли, что мне жалко её. Поздно на свет появилась. Не её в том вина, а жить-то всякой твари хочется…
     И тут вспомнилось мне лето. Рядом с теплицей капустная грядка. Каждый день поливала её и просматривала листики, топтала сапогом сброшенные на землю капустные гусеницы. А эта каким-то образом выжила… И вот теперь, как ни странно – мне её жалко.
     Не-ет, свойство души человеческой – вещь необъяснимая!..
    
                ***
     Зелёные сочные травы ласкают прорвавшиеся сквозь кисею утреннего тумана осенние скромные солнечные лучики. Задремавшие дерева уже не смущает нагота. Даже кое-где сохранившаяся жёлтая листва больше походит на ветхие лохмотья былой роскоши.
     А роса серебрится в лучах приветливого солнышка. Хоть часок, хоть денёк понежиться в его лучах, забыть о надвигающихся холодах. Однако завтра будет – завтра, а сегодня – солнце! Тепло и на душе приятно. У Природы нет Прошлого и нет Будущего, есть – Сегодня. Радуйся Человек текущей минуте. Именно она может стать чему-то началом и концом. Радуйся!..

                ***
     А ведь знала, знала я, что надвигается непогода. Те люди, у кого много лет за плечами, не столько к словам синоптиков, сколько к своему самочувствию прислушиваются…
     А вчера ещё солнце светило, скуповатое, осеннее, но всё же, как ни радоваться его привету?! Выкапывала луковицы гладиолусов и поглядывала на цветущие астры, календулу, на неунывающие анютки. Золотой шар и разноцветные декоративные подсолнухи кивают головами.
     Мне надо на огороде прибирать, а на цветущие шафраны и бархатцы – рука не поднимается. Жалко мне их губить. И почему-то в голову пришла уж очень жестокая мысль, будто бы поздние цветы – это и есть доживающие свой век старики. Все знают, что недолго им солнышку радоваться. Вот только обидеть приговорённых Временем считают – грехом великим. И я не посмела вырвать цветы. Пусть цветут столько, сколько им Бог времени отмеряет. Я их сеяла, поливала, и я же им гибель принесу? Да разве ж женщина, дающая жизнь детям своим, пойдёт на такое?..
     Сегодня разгулялась непогода. Жёлтые листья летят с неба вместе с дождём и снегом. Где их сорвал Ветер-лиходей и поднял высоко под облака, да разве ж он скажет?..
     А я сижу у окна. Перед глазами всплывают вчерашние улыбающиеся солнышку цветы. У меня ноги к непогоде ломило, бабочки всё старались в дом залететь… Интересно: цветы предчувствуют непогоду?..

                ***
     Октябрь. Холодное утро. На донельзя разбитой за лето дороге, на залитых осенними дождями колеях застывает слегка наметившийся ледок. Падающая с обступившего, стеснившего дорогу лозняка жёлтая, веснушчатая листва вмерзает в лёд. Я иду по разделяющей возвышенности между колеями, стараюсь не отступиться, тороплюсь пройти этот участок дороги. Случись, нагонит меня машина – деваться будет некуда…

                ***
     Дворовая аллея в старой черте города, с растрескавшимся асфальтом, с пучками растущей травы в расщелинах. Сегодня у этой аллеи праздник.
     Листопад прикрыл все её изъяны. Старые ветвистые плакучие берёзы, словно желают обнять это тихое, уютное место, свесили гирлянды нажитой за лето золотой валюты. Золотой каскад листвы смыкается с рядком растущей по другую сторону аллеи дикой смородиной.  Листики смородины - маленькие пятипалые ладошки, выкрасила щедрая осень в разные цвета.
     «Как же тут красиво! Уходить не хочется… Хорошо, что никого рядом нет. Вернусь  я опять к началу аллеи и пройдусь ещё разок под золотым сводом берёз… А говорят, будто бы счастье не повторяется. Может быть и так. Я своё счастье просто продлила…»

                ***
     Осенний дождь идёт, нудный и холодный. Ноги скользят, руке холодно зонтик держать. Скорей бы домой дойти, да чайку горяченького попить…
     Иду и корю себя за то, что в саду сегодня подзадержалась, а теперь приходится идти пешком домой сквозь осеннюю непогоду.
      Вдруг, возле чьего-то забора увидела просто громадный куст шиповника. Ветки красновато-нежно-розовые, а на них, как птицы на проводах – большие дождевые капли. Капли не висят на месте, а потихоньку движутся, как люди в длинной очереди. Капелька капнет, а на её месте другая станет. Постоит, набухнет и опять – кап!
     Стою, смотрю, уже и о холоде забыла. Какой-то мужик обогнал меня, вперёд ушёл. Идёт, нет-нет да на меня оглянется. А мне смешно. Представляю себе, что он обо мне думает.
     «Ну и пусть себе думает… Зато я такую красоту увидела…»

                ***
     Неумолимая Осень перекрасила всё и вся, а ей оказывается мало мир переиначить. Капризная плакса туманами землю устилает да дождями поливает. Не то, что людям, даже раннему Морозу уже успели надоесть её слёзы. В сердцах стукнул он посохом и капельки росы враз превратились в льдинки, кругленькие такие, сладенькие.
     Иду дорогой, а по низине, где летом цвёл белоголовник – краснолистая поляна. Сами листики свекольного цвета по кромочке прозрачным холодным бисером обсыпаны.
     «Сохранить бы эту красоту, да не получится. В тепле не только льдинки растают, но и сами листики почернеют…  - иду, так думаю и оглядываюсь. – Вот где наслаждение красотой! А ещё говорят – дикая природа! Поди, приручи эту красоту… Приручишь, она уже не будет такой красивой. Красота свободу любит…»

                ***
     Кто видел виноградные кисти осенью, тот познал сладостное наслаждение изысканной красотой природы. Мало того, что большие гроздья синего винограда притягательны, сами листья – это уже отдельная тема разговора. Виноградный лист округлый, пятипалый, с крупными прожилками, каждый выкрашен на особицу.
     Внутренняя часть листа, вдоль центральных прожилок – стойкий зелёный цвет. А по краю лист, словно вишнёвой помадой обведён. Но и этого ему мало. По красноватому полю – мелкие золотые прожилки, напоминают «стебельком» вышитый узор. И вот они: зелёные с жёлтым оттенком листья, оранжевым, в крапинку… Там такой насыщенный тёмно-красный цвет, будто не ягоды, а листья соком налиты.
     Какое же это чудо – виноградная лоза! Зимой – неприглядная, а обогреет её солнышко, тогда покажет она свою мощь и красоту. Залюбуешься!

                ***
     Наверное, в силу своего возраста, я предпочитаю гулять одна. Никто не донимает пустыми разговорами, не выспрашивает: о чём я думаю… Хочу – иду, хочу – стою и сколько мне стоять, куда смотреть – только мне решать.
     В этот раз я шла давно забытой людьми дорожкой, в старой черте города. Растрескавшийся и раскрошившейся асфальт – это ещё не трагедия. Затрудняли мой путь глубокие лужи, образовавшиеся на дорожке. К одной из таких луж я подошла совсем близко и… забыла о времени. Лужа видать так давно тут стояла, что превратилась в небольшое озерцо. Камушки, которые просматриваются сквозь осеннюю воду, были затянуты зеленью водорослей, а у берега покачивался на руках Ветра куст осоки.
     «Что же тут удивляться? Природа возвращает себе то, что когда-то у неё отняли люди», - подумала я и с особым интересом стала рассматривать пустырь. – «Тут давно уже не ступала нога человеческая… Какой леший меня сюда сманил?.. Даже жутковато как-то стало, - но вдруг увидела два дубовых листика плавающих на воде и все мои страхи отошли на второй план. Я пристальнее осмотрела все близко растущие деревья, но дуб так и не увидела. – Это уже добыча вороватого Ветра! – решила я. – А листики занятные…»
     Один листик будто только что сорван с ветки, лежал плашмя на воде, как и полагается лежать – лицевой стороной вверх. Второй, гораздо старше по возрасту, его как древнего старика, сгорбило, скрючило непогодой, даже появились на его теле тёмные пятна. Воды он касался только отдельными частями тела.
     Ветер слегка тревожил листики и от них по водной поверхности разбегались чуть заметные круги. Это вода выражала недовольство потревожившим её покой нежданным гостям.
     «Может быть и моему присутствию тут не больно-то рады?.. – подумалось мне и в ту же минуту на ветке сосны тревожно затрещала сорока. – Ну, у этой птицы, что в голове, то и на языке. Может она и права… Это их мир, созданный Природой и Временем. А мне уже пора, пора идти домой…»

                ***
     Маленькая скромная птичка Воробей, в очередной раз удивила меня своей рассудительностью.
     Уже несколько лет воробьиное гнездо находится в углублении под балконом соседей этажом выше. Как раз над окном моей комнаты. Вся воробьиная жизнь и даже семейные ссоры – у меня на виду.
     На календаре – вторая половина октября. За окном то дождь моросит, то снежная крупа о стекло стучит, а ветра – один другого догоняют. И вот в эту неприятную во всех отношениях погоду, мои воробушки взялись подновлять своё гнёздышко. Носят травинки, пёрышки, суетятся так, как и весной не суетились. Спросить бы их: «Что случилось?» Да разве ж ответят. Сама попытаюсь догадаться, в чём тут дело. А догадки мои невесёлые. Видать зима не за горами и по всем приметам будет суровой. Вот и готовятся к холодам мои пернатые соседи. Маленькие птички, а прозорливые.

                ***