Последний еврей побережья или Рога и копыта

                Пожилой мужчина подходит на трамвайной
                остановке к другому мужчине:
                -Вы меня конечно извините, но вы случайно не еврей?
                -Нет.
                -Ах, извините.
                Через короткое время, пожилой мужчина подходит вновь:
                -Вы меня конечно извините, но может вы всё-таки еврей?
                -Нет, я не еврей.
                -Ну, извините, пожалуйста.
                Через короткое время, пожилой подходит вновь:
                -Послушайте, молодой человек, бросьте эти ваши еврейские
                штучки и скажите уже честно, вы еврей?!
                -Да, еврей, еврей! Только отстаньте от меня!
                -Это же надо, а как не похож!

                Анекдот, как эпиграф к рассказу.


Расскажу Вам об одной встрече, которая произошла в городке Дорнум, что находится в Германии на побережье Северного моря. Но, если уж быть абсолютно точным, то расположен он в трёх километрах от второй дамбы, построенной вдоль всего побережья, как защита от морских приливов.
Городок этот был когда-то основан одним осевшим здесь, уставшим от разбоев на морях, пиратом.

В этом равнинном городке есть несколько достопримечательностей. Среди них — два замка.  Один замок 18 века, окружённый широким рвом заполненным водой, выстроенный в манере классицизма. Там сегодня школа. Второй — старинный, маленький, находящийся на другой улице, тоже на островке. Там теперь уютный ресторанчик.
Так же в городке есть краеведческий музей и большой католический Костёл. И, как у всех Костёлов побережья,- звонница его расположена на земле, рядом со входом в Костёл. А ещё в Дорнуме есть музей-Синагога.

Был чудеснейший летний день. Светило ярко солнышко, настроение отличнейшее.

Мы с женой стоим перед Синагогой, маленьким, похожим на игрушечный домик, зданием из красного кирпича и читаем то, что написано на доске, прикреплённой на стене. Надпись на немецком языке рассказывает о том, что здание Синагоги было построено в 18 веке и, что в 1939 году было разграблено и практически разрушено. Сохранились тогда лишь остатки задней стены. В 1978 году горожане восстановили здание в сегодняшнем виде и усилиями одного из жителей города здесь создан небольшой музей.

Дверь Синагоги отворилась и оттуда вышли две женщины. В проёме дверей, провожая их, стоял мужчина, прощаясь с уходящими посетительницами музея.

Мужчина, увидев нас и мило улыбнувшись, пригласил войти внутрь здания.

Внутри, Синагога представляла собой одну комнату, отгороженную от входа деревянной перегородкой. Вдоль стен стояли застеклённые столы с какими-то документами и высокие шкафы-витрины с различными предметами иудейской культуры. Мужчина представился нам:
"Меня зовут Георг Мурра, филолог, преподаватель университета и создатель этого исторического уголка. Здесь представлены различные документы, некоторым из них более 400 лет. Это история одной еврейской семьи, моей семьи."

Теперь я уже с бОльшим интересом посмотрел на мужчину. Скорее всего, мы были с ним ровесники. Седые, чуть вьющиеся волосы были прикрыты на макушке кипОй (еврейским головным убором).  Очки с круглыми стёклами. Седые усы и бородка клинышком. Одет он был в костюм стального цвета, белоснежную рубашку и вишнёвого цвета галстук. От него шёл приятный запах дорогого мужского одеколона.

В ответ мы рассказали, что приехали из Петербурга и нас действительно заинтересовала история этого местечка. В частности то, что хранится здесь, в этом музее.

Во время увлекательной экскурсии по жизни его предков я задавал господину Мурра некоторые вопросы, он с удовольствием отвечал на них. О чём-то и он спрашивал у меня, интересуясь жизнью в моём городе. К концу его рассказа мы уже чувствовали друг к другу большое расположение.

Нужно было как-то закончить наш визит, но хотелось ещё и ещё общаться. Очевидно, мужчина чувствовал примерно то же. Когда я протянул ему руку для прощального рукопожатия, то он предложил нам продолжить нашу беседу в соседней чайной. При этом с гордостью произнёс: "Там, кстати, есть выставка фамильного фарфора из моего дома. Есть и образцы Ломоносовского завода из Ленинграда."

Заметив наше колебание, он, как последний аргумент, произнёс: "Там подают совершенно замечательный цветочный чай по старинному рецепту, на дождевой воде."

Я засмеялся: "Ну уж если на дождевой, то тут не может быть с нашей стороны никаких возражений. Тогда поспешим туда"!

Перед тем как выйти из Синагоги, я подошёл к открытой картонной коробочке, стоящей на сидении стула при выходе и положил в неё деньги. Господин Мурра поблагодарил меня и, сняв с головы кипУ, вышел вместе с нами на улицу.

Чайная располагалась метрах в тридцати от Синагоги. Георг, с не меньшей гордостью, чем экспонаты музея, показывал нам свою коллекцию фарфора. А мы, стараясь быть искренними, хвалили представленные в коллекции изделия. После осмотра фарфора мы вышли из здания и сели за один из свободных столиков, выставленных на площади перед чайной.

- У нас ведь не пьют здесь кофе. Народ издревле употреблял в этих местах различные чаи. Но, поскольку грунтовые воды здесь очень близко расположены к поверхности земли и поэтому не слишком чисты, - то раньше жители для приготовления пищи использовали исключительно дождевую воду. Да и домики то были здесь устроены так, что подвалы строились не для хранения продуктов, как в других местах, а лишь, как канистры для сбора и хранения дождевой воды.

Мы пили чай, пахнущий какими-то цветами,  и говорили, говорили, говорили.
Вы спросите, о чем же могут говорить люди, едва познакомившиеся и имеющие разное представление на многое в этом мире? Да мы просто рассказывали друг другу еврейские анекдоты. Он — свои, европейские, а я переводил на немецкий наши, руссско-еврейские. Увлёкшись, мы говорили довольно громко, смеялись громко. Люди за соседними столиками, прислушиваясь к нашей болтовне, тоже смеялись.

Понизив голос, я задал вопрос, который почему-то не решился задать раньше.

- Приходят ли в вашу синагогу верующие евреи? Приезжает ли к вам Раввин?

Георг, театральным жестом показывая на себя, произнёс: "Уважаемые! Ну, о чём вы говорите? Вы видите перед собой здесь последнего еврея побережья! Даже мои два взрослых сына уже не евреи. Моя жена голландка - католичка."  При этом он грустно улыбнулся.

- А много ли посетителей бывает у вас?

- Летом гости довольно часты, много туристов, но зимой здесь жизнь вообще замирает.

- И всё же, какие вопросы чаще всего задают Вам люди посетившие музей?

- Это зависит от того, из какой страны приехали гости. Одних интересует история моей семьи, обычаи еврейского народа.
Другие, и это, не примите, пожалуйста, за обиду, в основном, ваши соотечественники, при прощании задают один и тот же вопрос - "Но, почему же вы так совсем непохожи на еврея?"

- И, что же Вы отвечаете на это?

- На этот вопрос, как и всякий еврей, я отвечаю тоже вопросом.
Но, что бы вы ожидали увидеть у меня — по 8 пальцев на каждой руке или рога и копыта?

Поблагодарив нашего нового знакомого за приятное общение, мы обменялись телефонами с обещанием звонить друг другу ...