Анти-сага Красное золото, глава 11

Вампирская анти-сага «Красное золото»
От автора:

Почему анти-сага? Думаю, потому что всем известные "Сумерки" являются сагой. Так что, если вы все еще поклонник "Сумерек", то вам не сюда. Я буду действовать "от противного". "Красное золото" - роман, который был начат до "Сумерек" под вдохновением от творчества королевы мистики Энн Райс. И вот, когда мода на вампиров слегка поутихла и утратила прежнюю силу, и "Сумерки" сменились на книжных полках "50-тью оттенками серого", я решила реанимировать роман, и все же постепенно дописать его до конца. Перед вами очередная глава романа. Желаю приятного прочтения!

***
Глава 11
Я была заинтригована последними словами Ричарда и с нетерпением ждала продолжения его рассказа. Он решил провести меня домой, но не мог удержаться и сделал это по-вампирски: взял меня на руки и влез в окно моей комнаты. Мне нравилось, что мы могли находиться у меня в комнате и спокойно общаться. Дверь в комнату была закрыта и нам никто не мешал. Тем более за окном давно была ночь и родители, скорее всего, спали.
Ричард уселся на пуфик, возле туалетного столика, я села напротив него на кровать. Казалось, что Ричард углубился далеко в прошлое и витал среди своих собственных воспоминаний. Он опустил голову, и глубокая складка пролегла по его лбу.
- Слушай, если ты не хочешь сейчас ворошить свое прошлое, тогда давай поговорим о чем-нибудь другом. Черт! Я…я хотела чаю тебе предложить! – я смущенно опустила глаза. – Все забываю, что у тебя специфический вкус!
Ричард широко улыбнулся в ответ и покачал головой:
- Можешь, предложить мне себя на блюдечке. Я не против. Да, шучу я. Я снова здесь, но пришел не за тем, чтобы кусать тебя, а чтобы показать тебе кое-что. Сегодня я уже выложил тебе часть своей истории, сегодня же и закончу ее. Чтобы не возвращаться потом, - он усмехнулся. Видимо. Некоторые воспоминания были уж слишком неприятны ему.
– Да. Ты обещал мне показать свою жизнь после превращения, - напомнила я.
 -  Да. Но, пожалуй, тебе лучше прилечь, так будет гораздо удобнее. Расслабься… Глубоко вдохни. Теперь ты можешь задавать мне интересующие тебя вопросы, - спокойно говорил Ричард.
Если честно, расслабиться было сложно. Я прилегла на кровать, но мышцы мои были по-прежнему напряжены. Ричард говорил так, будто собирался гипнотизировать меня. И выглядело все странно: я лежу на кровати, он сидит рядом на пуфике и пристально смотрит на меня. Что за опыт он решил надо мной провести? Я постаралась собраться с мыслями и сделать глубокий вдох, а потом спросила:
 - Меня интересует твой создатель…
 - Чарльз. Его звали Чарльз. Скучнейшее существо, - начал Ричард и тут в моих глазах картинка поменялась: я увидела молодого человека, сидящего в богато обставленной комнате и что-то пишущего в специальной тетрадке. Конечно, он выглядел, как и все они, - вампиры, с бледной кожей; взгляд темно-карих глаз прыгал по строчкам, написанным им же самим, прямой нос отбрасывал легкую тень на бледную щеку, губы были поджаты, брови нахмурены, волосы прямые, по длине доходящие почти до плеч, были собраны сзади и перевязаны черной лентой. Одет он был старомодно даже для восемнадцатого века, это я сразу же заметила. Казалось, что он был созданием еще более раннего периода и закостенел в своем веке. На кровати в этой же комнате лежит… Ричард? Да, несомненно, это Ричард! Но у него длинные медовые волосы, они рассыпались по подушке. Он медленно встает и оглядывается.
Р-раз! И картинка резко погасла. Я снова увидела очертания своей комнаты и лицо Ричарда. Современного.
- Покажи мне твое превращение… - сфокусировав взгляд, попросила я. Ричард запрокинул голову, словно о чем-то задумавшись. Картинка изменилась снова: все та же комната. Создатель Ричарда Чарльз набрасывается на него, упивается некоторое время кровью юноши, а потом, прокусив, себе запястье, вливает свою темную кровь своему созданию. Вампир постепенно ослабевает, его кожа сморщивается, лицо искажается, он отскакивает от Ричарда, и, хватаясь за кровоточащее запястье, выбегает из комнаты на подгибающихся ногах.
Картинка меняется, и я снова вижу Ричарда восемнадцатого века. Он в кровавом поту, корчится на кровати. Возле него стоит емкость с кровью, белая рубашка его окровавлена, теперь у него уже короткие волосы, побледневшее лицо, бездонные сливочные глаза, рот его перекошен от боли, он периодически стонет, обнажая растущие клыки, шипит, впивается ногтями в простыню. Чарльз сидит рядом и печально смотрит на создание, успевая при этом что-то записывать в своих тетрадях.
Картинка меняется… Я снова вижу Ричарда, лежащего на кровати, но на этот раз он переодет в чистую одежду, он лежит, уставившись безжизненными взглядом в потолок, сложив руки на животе, как мертвец. Лицо его землистого цвета; скулы выделились, так что, казалось, можно было угадать очертания его черепа. Потом он понемногу начинает шевелиться, и, оглядывая комнату, он пытается встать. Чарльз продолжает писать, сидя за столом, кажется, он не замечает Ричарда. Тот в свою очередь тяжело поднимается с кровати и говорит с вызовом: «Что? Ты добился своего? Я умер, да? Умер?» Его идеальный английский поражает своей чистотой, в нем слышатся оттенки того времени. Но мне все понятно, ведь Ричард передает мне не только слова, но и мысли!
«С чего это ты взял? Ты говоришь со мной, двигаешься», - невозмутимо отвечает Чарльз. 
«Мне так легко! Будто я лишился своего тела…», - восклицает Ричард.
 «Стало быть, твоё превращение завершено, ты стал вампиром, и, ты жив, в какой-то степени», - Чарльз улыбается.
Ричард повалился на пол, обхватил голову руками и застонал. Он начинал впадать в истерику, качаться из стороны в сторону, потом вскочил и стал носиться по комнате, ударяя кулаком себя в грудь. Он мечется так, пока не замечает своё отражение в зеркале. Его лицо выражает искренне удивление. Он медленно подходит к зеркалу и созерцает себя. Из зеркала на него смотрит совсем другое лицо: обезумевшее, мертвое, чужое. «Что с моими волосами?!» - кричит он в ужасе.
«Я остриг тебя перед превращением. Не ходить же тебе целую вечность с длинными волосами! Скажи спасибо, что я учел это! Пройдет время, и волосы у мужчин выйдут из моды! Я уверен в этом! Тем более – это практично и удобно. Меня вот не догадались постричь». 
«Но, о нет! Нет! – кричит Ричард, он видит свои клыки в зеркале. Он подставляет палец под один из клыков и случайно прокалывает подушечку указательного пальца. Темная кровь выступает на ранке, но тут же эта ранка начинает затягиваться. Ричард от удивления опускается на стул. 
«Чудеса регенерации», - поясняет Чарльз и, повернувшись обратно к столу, что-то быстро записывает. В этот момент картинка погасла. Я снова обрела чувство реальности. Ричард спокойно с полуулыбкой смотрел на меня.
 - Чарльз, создает впечатление отталкивающее, - сказала я, - но он твой создатель…
- Он зануда, вот кто он! Но все-таки я благодарен ему за то, что он вместе со своей кровью подарил мне мою доминирующую способность. И, благодаря ему, я могу показывать тебе свои воспоминания и творить видения. С моей способностью, ты увидела все своими глазами.
- Он рассказал тебе об этой способности? Научил тебя использовать ее?
- Да. Он рассказал о том, что сам имел эту способность и что передал мне ее. Но это случилось задолго после моего превращения. Я начал чувствовать, что могу гипнотизировать людей. Ведь других вампиров, кроме Чарльза, я не знал. Но знаешь, Рита, самое ужасное было то, что он ни разу не показал мне, как действует эта способность. Он ни разу не создал ни единой картинки в моей голове. И он сказал, что я могу не обращать внимание на то, что она во мне успешно проявляется, он считал этот талант бесполезным! Каким черствым, низким надо быть существом, чтобы так относиться к дару! Вот смотри, что было дальше... Ричард закрыл глаза, и вместо своей комнаты, я снова увидела комнату Чарльза с деревянной обивкой на стенах. Чарльз сидел за столом, все в том же костюме, что и в других эпизодах, сохраненных в памяти Ричарда, и как всегда, что-то записывал. Лицо его, как и прежде, было неподвижно, и, казалось, что его совершенно не интересовало все происходящее вокруг. В комнату вошел Ричард в костюме джентльмена конца восемнадцатого века с идеально зачесанными назад волосами и белесым лицом. Глаза его сверкали злобой, он выглядел как настоящий вампир, бессмертное и бесстрашное существо. «Где в мире есть еще бессмертные с моей способностью?» - задал он вопрос.
Чарльз медлил: «Хм, это тебе еще зачем?» 
«Я хочу их найти!» - ответил Ричард, злобно сверля взглядом создателя.
«Не смеши меня! Зачем они тебе?!»
«Я хочу научиться в полной мере использовать свои способности».
«Тогда я должен тебя огорчить, мой мальчик!»
«Я тебе не мальчик! Говори!» - потребовал Ричард.
«Мой создатель был единственным вампиром на Земле, кто имел эту способность! Но, увы, его нет в живых! Его сожгли на кострах Инквизиции. И я остался в мире один с этой вашей глупой способностью!»
Ричард медленно сел на кровать. В его голосе звучала печаль: «Прошло тридцать лет с тех пор, как ты меня обратил! И за это время ты меня ничему не научил! Зачем ты меня создал? Ты приходишь каждую ночь после охоты и пишешь свои мемуары! Это твое бессмертие? Это твоя жизнь?!»
«А вот это не твое дело! – оборвал его Чарльз. – Как могу так и живу, и именно в этом я вижу смысл моего бессмертия».
«Я думал, тебе нужен спутник, я думал, что ты именно поэтому меня обратил! А ты…».
«Я провел над тобой эксперимент! Только и всего. У меня не было создания, а за свою бессмертную жизнь вампир имеет право создать хотя бы одного себе подобного. Я просто записывал все, что с тобой происходило, проводил сравнительный анализ моего и твоего превращения, моей и твоей бессмертной жизни. Я остался с тобой только лишь потому, что по правилам «создатель должен жить со своим созданием первые несколько лет после обращения». Это правило он проговорил с кислейшим выражением лица. «Я бы уже давно бросил бы тебя. Но я стараюсь хотя бы немного следовать правилам». 
«Тогда, мне пора оставить тебя! Я нарушу эти правила! - сказал Ричард. – Мне нечего с тобой делать! Всю свою человеческую жизнь, я жил в Лондоне и его окрестностях. И все эти тридцать лет после обращения я прожил здесь с тобой! Как же мне все это надоело! Сколько раз я умолял тебя: давай путешествовать, давай объездим Европу, давай побываем на ночных пляжах Испании, на широких улицах Берлина, посетим Париж, Афины, поедем на Альпы, на Балтийское море. Но ты же сидел, как затворник, в этой комнатушке и писал свои проклятые наблюдения! Для чего? Для чего все это?! Ведь нам все-равно нельзя разглашать наши тайны!»
«Это руководство для юных вампиров! Я хочу, чтобы мои книги передавались из рук в руки, я хочу, чтобы молодые чтили и помнили память стариков и учились у них всем нашим премудростям!»
«Я сейчас расплачусь, – с ехидцей сказал Ричард. - Перестань Чарльз, ты просто сошел с ума! Ты болен! Ты каждый вечер убиваешь человека, а потом записываешь это во всех подробностях. Кому это нужно? Никому. Ты совершил ошибку. Как же ты жалок, Чарльз! Ты пишешь «учебник» для молодых вампиров, при том, что ничему не удосужился научить твое единственное создание».
 «Я доведу дело до конца, и уничтожу себя. А ты, будешь передавать мои книги своим созданиям. Я хочу, чтобы этот цикл не прекращался».
 «Я не буду ничего передавать. Я ухожу». В этот момент картинка погасла. Я резко села на кровати, и, от этого движения у меня закружилась голова.
- Ричард! Ты оставил его! После стольких лет! Как ты жил потом? Чем занимался?
- Я оставил его и искал других вампиров. Я нашел себе друзей и приятелей. Все они имели другие способности или вообще не имели оных. Однажды, я вернулся в Лондон, и без труда отыскал тот самый квартал, ту самую комнату, где жил Чарльз. Комната была в запустении: старые книги, сгнившая, отсыревшая мебель, все было разбито вдребезги, разорвано, уничтожено. В центре комнаты были видны следы пепелища. Он что-то жег. Я стал обшаривать комнату и, наконец, заглянул в старый камин. Сверху на груде пепла валялся старый пожелтевший и слегка обуглившийся конверт. Я аккуратно вскрыл его. Письмо было адресовано мне. Я начал читать, не смотря на то, что кое-где текст было очень сложно разобрать. «Ричард! Если ты вернешься и найдешь это письмо, значит, меня уже нет. Ты был прав, мой труд, мои книги, никому и никогда не будут нужны! Я сжег их. А сейчас я залезу в камин и спалю себя заживо, потому что не вижу смысла больше жить. И убивать. Прощай. Чарльз». В это короткое послание он вложил всю свою жизнь и свое никчемное бессмертие! Фанатик! Он был просто жалким фанатиком. Я покинул комнату, оставив ее в том же состоянии запустения и тлена.
Зато за тридцать лет, проведенных с Чарльзом, я создал большую библиотеку в Лондоне: сколько же там книг! Это было мое хобби. Библиотека существует по сей день. Я пошел гораздо дальше Чарльза в развитии своей доминирующей способности. Я тренировался и тренировался. Я гипнотизировал людей, принося им все меньше и меньше вреда. Поначалу у людей случались ужасные головные боли, если я применял на них свои способности. Потом я завел себе смертного друга, которому открыл свою тайну и которому хотел передать свою способность. Я показывал ему целые истории, целые калейдоскопы судеб тех, кого я повидал за свою жизнь. Но я так и не обратил его. Не успел. Он умер нелепой смертью, его зарезали в какой-то темной подворотне и вытащили все деньги. Я нашел негодяев и разорвал их в клочья. Но я ничего не мог изменить. Моего смертного друга не стало. Именно тогда я встретил Ральфа. Я сидел у обескровленных и изувеченных трупов поганых бандитов, и чувствовал, что отомстил за друга. Но это не принесло мне ни капли удовлетворения и спокойствия. И тогда Ральф протянул мне руку помощи. Мы познакомились в Италии. Ральф чрезвычайно заинтересовал меня своей ученостью, своим желанием развиваться, познавать, путешествовать. И знаешь, то, что он сделал с Мурзиком – это низко. Этого я от него не ожидал. Мы были с ним друзьями на протяжении нескольких человеческих жизней, но после его ужасного поступка, отношения у нас не складываются, - Ричард замолчал, опустив голову, о чем-то снова задумавшись.
Жизнь Ричарда пронеслась перед моими глазами чередой цветных красочных картинок, будто слайд-шоу или коллаж их десятков фотографий, воспоминаний.
Мы еще долго сидели так и молчали. Мне нравилось, когда Ричард начинал со мной откровенничать, но он еще никогда не показывал мне свою жизнь с помощью гипноза. Это было так захватывающе! Я просто лежала у себя на кровати, но в тоже время присутствовала в Лондоне, в восемнадцатом веке. Я смотрела фильм с эффектом присутствия, словно надев 3D очки. А учитывая вампирское зрение, этот фильм был в отличном качестве.
Ричард нарушил тишину:
 - Извини, но мне нужно идти. А тебе нужно спать.
 - Пожалуйста, останься. - Попросила я. – Я вряд ли смогу заснуть сегодня.
 - Нет, я должен сопровождать Мурзика на охоте. Не хотел я тебе этого говорить, но рано или поздно тебе придется привыкнуть и к этому.
 - Я все никак не могу поверить, что он стал одним из вас. Прости, не буду тебя задерживать. Скажи ему, что я скучаю.
 - Да, так и сделаю, - Ричард, наклонился надо мной и поцеловал меня в лоб холодными губами. Он был голоден, как всегда, и я с ужасом представила, чего ему стоило сдерживаться, чтобы не наброситься на меня. Я увидела, что он облизнулся и быстро отпрянул, а потом сказал, чтобы я хорошо себя вела и исчез за окном. Я закрыла за ним окно и решила спуститься вниз на кухню – спать все-равно не хотелось.
Из зала лился мягкий приглушенный свет торшера. Заглянув туда, я увидела, что мама уснула на диване, завернувшись в плед. Она прижимала к себе открытую книгу. Нехороший знак. Неужели они с папой так поссорились, что спали в разных комнатах? Я тихонько вытащила книгу из маминых рук и посмотрела на обложку. Это была моя книга, которую я купила в магазине «Переплет» в тот день, когда впервые увидела Ричарда. Книга называлась «Зов крови».  Я улыбнулась и покачала головой. Спасу нет от этих вампиров! Даже мама читает эти байки перед сном. Я положила книгу на тумбочку и, выключив свет, на цыпочках прошла на кухню. Заварив себе чаю, я села за стол и задумалась. Эх, хорошо, что я могу пить чай и мне не нужно охотиться! Хотя, последние события заставляли меня все чаще представлять себя бессмертной. Иногда я всерьёз размышляла об этом: как бы я выглядела, какая бы у меня была способность, что бы я чувствовала, обладая силой и скоростью, недоступными человеку. И тогда со мной начинали разговаривать сразу две Риты: одна была вся такая белая пушистая, размером с куклу Барби; она сидела у меня на правом плече, свесив ножки. Другая Рита была в красном кожаном костюме с плетью, хвостиком «пикой» и рожками. Она сидела на левом плече и ехидным голоском нашептывала мне свои заманчивые предложения, потирая ручки и сверкая своими клыками. Да, у меня странные фантазии, но пора бы уже и привыкнуть. Светлая Рита-Барби спрашивала: «А что будет с твоими родителями, если тебя обратят? Что если ты не сможешь больше с ними общаться? Как Ирма. К тому же, тебе придется убивать людей! Разве ты к этому готова? Ты Маргарита Мальханова вдруг – убийца? Да, у тебя кишка тонка. У тебя не будет своей семьи, а жить тебе придется вечно. Неужели ты найдешь, чем себя занять?»
Рита-чертовка перебивала Риту-Барби: «Монстру положено убивать! Зато представь: ты никогда не будешь стареть! А еще, а еще…Ты будешь жить вечно! Ты будешь красивой, сильной, ты будешь путешествовать по всему миру! И тебе не придется быть училкой истории! Ты же так этого не хочешь! Я знаю. Тебе будут подвластны любые ремесла! Ты же всю жизнь хотела играть на каком-нибудь музыкальном инструменте. Ты сможешь изучить любой! Ты будешь знать множество иностранных языков. У тебя будут способности и силы. И ты не будешь чувствовать себя посредственностью! Никогда!»
«И ты не будешь чувствовать себя посредственностью!» - мысленно повторяла я слова Риты-чертовки. Они задевали меня за живое и заставляли повернуть голову к левому плечу и слушать чертовку дальше. Вот так и подбивают людей на разные темные делишки. «И ты не будешь чувствовать себя посредственностью…».
А ведь и правда! Я не хотела быть училкой истории, не хотела стареть, потому что боялась. Мне не улыбались перспективы моей человеческой жизни в Эртиле до конца своих дней. Я хотела быть круче, я хотела быть необычной, незаурядной, и очень сильной. Всю свою жизнь! И сейчас я лично знала существ, которые могли мне в этом помочь.
«А как же невинные люди? Загубленные жизни?!» - причитал голосок Риты-Барби.
«Заткнулись обе!» - оборвала я своих ангела и демона. Они мешали мне трезво мыслить. А может быть просто пустить все на самотек? Моим парнем был вампир – что уже было странным и нездоровым.  Пусть все будет так, как должно быть. Зачем заранее мучить себя какими-либо решениями? Нравственным выбором. Ирме и Мурзику не пришлось выбирать. Их обратили без их согласия. И будь, что будет.
Я вспомнила холодные губы Ричарда и жажду в его глазах. Что будет дальше? Мне стало любопытно, каким будет поцелуй с вампиром? Если я сама его поцелую, он укусит меня? Нападет? Не сдержится? Интересно, он захочет меня обратить? Я представила физическую силу Ричарда, и поежилась от мысли, каким может быть его поцелуй. Насколько больно мне будет, если он в полную силу меня обнимет? Но мне было невообразимо интересно, что из этого выйдет. Смогу ли я быть с ним, оставаясь смертной? Никто не мог дать мне точного ответа. Я стыдилась спросить об этом у Хайди. Кажется, мы не были подругами. Но она была единственной женщиной, с которой я могла поговорить, не считая мамы. Но у мамы не спросишь, каков поцелуй вампира и возможна ли с ним близость?
Близость. То, что  меня интересовало все больше с каждым днем. Нужна ли этим существам телесная близость? Или охота и кровь заменяют им любые другие удовольствия? И если нужна, возможна ли она между человеком и вампиром? Когда я представляла это, мне становилось страшно, но любопытства во мне не уменьшало.
Я держала в руках чашку горячего чая и сидела так, обдумывая столько спорных вопросов. Для меня загадкой оставалось даже то, смогу ли я уснуть этой ночью.
***
Через некоторое время, мама спросила меня о Мурзике. Ну, как я могла заранее не продумать, что я ей скажу? Вместо того, чтобы дать ей внятный ответ, я рассказала ей историю о моих новых друзьях. И о своем парне. Нет! Нет! Конечно, я не сказала ей, что общаюсь с вампирами. От этой мысли у меня голове прозвучал гудок паровоза, увозящего меня прямиком в психиатрическую больницу. Ту-ту! С ветерком!
Если визит вампиров в Эртиль был основан на обмане, я пошла тем же путем. Под укорительные взгляды Риты-Барби, конечно. Я рассказала ей о том, что в Эртиль приезжала заграничная группа «Красное золото». Мы с Мурзиком познакомились с музыкантами на концерте. Теперь у меня есть парень Ричард и подруга Хайди. Они прикольные музыканты и неплохо знают русский, и нам всем весело тусоваться вместе. Все лето они будут тут, в Эртиле: они записывают альбом и решили, что им не помешает новая обстановка. Им понравился наш город. Мурзик много времени проводит с Хайди, вот почему он пропадает.
К моему удивлению, мамины глаза засияли, и она с одобрением сказала:
 - Рита, я так рада! Почему же ты мне про них раньше не рассказывала? Партизанка ты! Наконец-то, ты не одна. У тебя теперь есть хорошая компания. Слава богу!
После короткой паузы, мама задала ожидаемый вопрос. Я знала, что он будет неизбежен!
 - Расскажи мне про этого Ричарда. С ума сойти! Такие имена только в фильмах услышать можно. Он старше тебя?
О-о-о, если бы ты только знала насколько!
 - Да, ему 26! Ты же знаешь, я не сильно хорошо говорю на английском, да и он русский знает бегло. Но, мы неплохо ладим, - быстро сказала я, уже соскакивая с темы. Врать было неприятно, и мне не хотелось это продолжать.
Я знала, что у мамы куча вопросов, но и она знала, что я не намерена отвечать на каждый из них. Тут у нас была некая солидарность. Она не вдавалась в подробности, когда я спрашивала ее, что не так в их отношениях с папой. О своих проблемах она молчала, как рыба. Поэтому и ей не обязательно было знать, что мой парень очень хотел бы впиться мне в горло. Мы, как представители каких-то супер секретных служб, посвящали друг друга в свои дела поверхностно. Затем мама снова ныряла в свой «аквариум» и разговоры о личном переходили в простую бессмысленную болтовню: обсуждение новых сериалов или маминой работы в фитнес-клубе. Как же все-таки хорошо, что мне не пришлось и дальше нести чушь про моих новых друзей, о которых мне самой еще предстояло многое узнать.