Всё из Ничего. Книга Третья. 0324

(Книга третья "ЧУЖАЯ ГАЛАКТИКА". Круг Третий. Глава вторая)

В общем одни черти - один другого хитрее. И поняв, что не управиться с Вождём новым, они на хитрости пошли и ему как бы подыгрывать и угождать стали. Но не те, кто за лидеров по углам таились, которых наречём Уратай – Наглые. А те, кто под ними ходили, скажем как Ухвай – Добытчики. Да добытчики не Плодов в Дебрях, а где что стащить можно или отнять у кого скопом. Ангай Курга до того храбрость свою казал, что один мог в прорву большую войти и всех дубьём своим раскидать и сам как Ута-Уратай был, т.е. - слишком Наглый. И словно имя своё от рождения оправдывал – Утай-Тумм. Но и глаз у него не дурён от Бога был дан. И он всю эту шатию-братию приметил - кто тут кто и чем дышит. Порядки он по своей, уже ставшей Легенде о Курга-уги, подводил ничего в них не меняя. И хоть Ухвай нарочито под него подстраивались, то ему без разницы было. Главное чтобы порядок по его указу творился. А свой Народец, он тоже всё выспрашивал кто и что про это Скопище думает и чувствует и даже мнение Малах ценил. И хоть давались какие обманы Уратай со Ухвай, Вождя нового обвести, то сам Ангай Курга, на это не реагировал, ибо после дубья да от отца своего, Тангай Маго, не шибко обидчив и самолюбив был. И всё грешникам списывал давая и тем немного разжиться на грехе своём. А вот с командой его тут и Уратай хорошо обломились, ибо горца обмануть ну никак возможности не было. А поди напади на одного скопом, так остальные горцы Угари, как чуяли по духам, что их собрата бьют и в момент все на место побоища слетались, где бы кто бы из них до того ни был. И дрались так отменно, что потом Ухвай еле ноги свои оттуда уволакивали, да до кучи ещё и Ангай Курга приходил и ещё добавлял перцу. Так что нападать на Угари у многих сразу на долго желание отшибло! Угари всё одной командой жили, а Вождь Ангай Курга, как и сам хищник от того имени, всё более сам по себе отдельно ходил. Но когда дрался, то, словно в него сам Ааба-Тусту вселялся, и никому его одолеть, - и думать даже нечего было! Однако не мытьём так катаньем! И решили на мелкие пакости просто изнурить и извести его, чтобы покою ему круглые сутки не было. А так же те, кто Уратай стали к горцам стараться в бедные родственники набиться всяко им потакая, ибо планы строили их от Вождя отдельно поставить. И даже своих Ухвай не жалея под Горцев желания гоняли, и хвалили всячески их храбрый дух и сплочённость братскую. Но другая часть пьесы, вдруг общую картину то и поломала. А то, что в силу своей привычности бытия и чтобы Вождя Ангай Курга извести, стали ко Народцу его дониматься по всячески, и нагло и хитро и с кулаком порою, провоцируя последний. И старались всех по разным сторонам развести. В Народце Самцов от Малах и самцов поделить на ретивых и не очень. Ангай Курга в другую сторону отвести. И горцев соответственно отдельно в положение поставить, а бы во всём Племени Вождя Ангай Курга сладу не было, а только рознь посеять. Зато  Уратай и Ухвай теперь как одна семья были друг за дружку и друг для дружки, но для обману Вождю Ангай Курга полную рознь в своих рядах казали. И поделились на группы, одни Вождю преданность казали, другие Горцам подпевали, а третьи, словно с добрым советом и помощью ко Народцу притирались. А меж собой для виду и помахаться кулаками могли, но только для виду. И всё у них вроде и сладилось Вождя сего извести…
 Это было такое, которого тут и старцы не упомнят. С утра раннего, а что Уратай, что Ухвай допоздна крутить любили, а поутру отсыпались подольше, нашествие началось. Горцы, Вождь и Бугаи из Народа, напялив на себя шкур разных, как погонщики Стадного зверя травоядного в Монхат-Тау делали, дабы покошмарнее выглядеть, устроили общий подъём с переполохом. К тому же ещё и факелы горящие по подворью кидали для паники большей. И окружив Скопище со всех основных сторон стали сонных да перепуганных Ухвай со Уратай к центру Скопища сгонять. Те вопили, сталкивались спросонья лбами друг с дружкой, и бить порой из того друг друга со всего маху с перепугу начинали. Вот так всё Скопище на центральное подворье и согнали, когда те уже, поди, весь дух свой порастеряли. И тогда бойцы из Племени с Кангаями наизготовку вокруг согнанного стада встали, и вышел вперёд сам Вождь Ангай Курга и сказал, -
– «Вы кто все тут такие!? А – никто! Вы стадо грязных Ваха-уй! Потому как у вас ни Вождя нету, и не Богов! И оттого вас никак к Базуки причислить не можно! Но для дикого Зверя в Дебрях и то, есть свой Бог и порядок! И вас даже Зверем диким назвать с того нельзя! Ибо каждый, кто вправе себя – Базуки назвать всегда, кому и служит! И Богу и Вождю! И это есть порядок не мною придуманный, а самими Богами нам веленный! Кто и вас тут – Вождь или Лидер, выходи! Нету таковых!? Значит, вы Ааба-Тусту служите!? Ну, так я сейчас вам за Ааба-Тусту и стану! И никто отсюда не уйдёт сейчас! Кроме Малах, которые уйти могут! А тот, кто Самцом себе нарёк, может отсюда у меня, и прямо к Ааба-Тусту отправятся! Даже у стада Пахи-уа есть свой Вожак! И коль у вас нет Вождя, то вас нельзя назвать и Племенем, а каждого из вас – Базуки! Итак, кто вчера скопом напал на Малаху и моего Народа!?».
Поднялся шум ропота и возмущения.
– «Ты слышал, из-за Малахи!?», «за Малаху такое, да это вообще уж…», - слышались возмущённый реплики из согнанной оравы. Наконец один из Уратай не удержавшись, вышел из толпы, -
– «Ты кто такой, что Базуки себя именуешь!? Раз из-за Малахи такой срам тут устроил!? Да ты сам тогда хуже Ваха-уй! Не срамился бы хоть Вождём тут!».
Ангай Курга дал ему выговориться, стоя спокойно и сунул свой Кангай под левую мышку.
– «Вот ведь и верно коли мозгов, Бог не дал! Вот насколько тупые!? Что говоришь, что о стену камни кидаешь!? Ибо за место мозгов уже кусок грязи! Я не гордый, я уйду отсюда! Но тогда придут от Отца моего Воины Бога, и они с вашим стадом без головы разговаривать вообще не станут, и Кангаи у них с зубами острыми от зверя морского, и положат они вас тут всех с грязью смешав, а это мусорное Скопище с землёй сравняют, чтоб срама такого перед Богами и Миром Базуки не было! А те, кто сбежит в Дебри там его и Курга-уги достанет, отчего я имя сего Зверя ношу! Ибо Жизнь от Богов дана, а от Ааба-Тусту  -  только Смерть! Ибо ваши безмозглые головы так и не поняли, что я вам ранее сказал, что нету среди вас Самца Базуки! Ибо пусть и бью я вас тут, но хотя бы жизнь вам пока дарую! Ибо ради чего вы вообще то живёте, ради того чтоб грязные объедки на этой помойке подбирать! Где та ваша вера и тот Бог во имя, которого вы себя к Самцам Базуки причисляете!? Этот что ли Уратай от Ааба-Тусту, тут за Бога!? И оттого вы как грязные Ваха-уй, что ниже и хуже любой Малахи могут себя при мне казать!»...
И тут Уратай не выдержав, рванул прямо как бык, разъярённый на Ангай Курга, а за ним ещё кодла таких же Уратай помчалась на прорыв. Ангай Курга как стоял не шелохнувшись, так и стоял, а когда расстояние до Уратай оставалось на вытянутую руку, он выхватил из под мышки Кангай и манул им так, что едва пол черепа не снёс у того Уратай, и тот рухнул к его стопам кучей шкур, заливая землю кровью и стекающими мозгами! Остальные Уратай так замерли сходу на месте захваченные таким зрелищем.
– «Ну, кто ещё сейчас прямо к Ааба-Тусту отправиться желает!? Или меня Вождём ради шутки нарекли!? Идите назад в своё стадо или я вас всех скопом сейчас живьём сожгу! Мой Отец – великий Воин и Вождь Балик-Маго – Тангай Маго! И вот однажды я ему сказал, мол, стар ты уже стал и пора тебе к старикам на лавку сидеть да мудрости править! Пора бы уж и молодому Вождём стать! И тогда Отец мне сказал, бери Кангай да прогони меня из Вождей! И я взял Кангай и… потом матушка моя Малаха по имени Алхой, неделю мои раны залатывала! И когда ушёл мой Отец в Монхат-Тау чтобы Монхат Угиру помочь, то и я следом отправился, ибо не стал бы себя достойным Сыном такого Воина считать. И встретился мне в пути Курга-уги, который привёл меня к народу без Вождя, но страстью пылающий Монхат-Тау помочь. И тогда повёл я Народ в Горы на самую большую Гору, чтобы там Богам помолиться и прощения у них просить за нас Базуки. И просить, чтобы отвели от нас они кару Небесных Заххайти! И услышали нас Боги и исчезли Заххайти Небесные! И пошли мы Монхат-Тау помогать восстанавливать. Но встретились нам в пути банда Фанатов Заххайти, что Палатин и путников грабили, и вспомнил я им Курга-уги и… двое из оставшихся в живых или тех, кто не сбежал на своей шее притащили награбленное обратно в Монхат-Тау. И тогда великий Дериш Тарша Айго, меня сюда порядок навести послал! И когда мы в паломничество к Богам в Горы ходили, то у нас одна Малаха, Святой стала! Так кто из вас своими грязными лапами, те, кто не Базуки, а Ваха-уй - МАЛАХУ из МОЕГО НАРОДА тронул!? Я вам ВОЖДЬ НАРОДА говорю!», - вид у Ангай Курга такой стал, что он сей миг всех к ряду поубивает, никого в живых не оставив!