Я убит

Я убит подо Ржевом
А. Твардовский
Я убит под Ржевом  в свои семнадцать лет. Я помню ту атаку, свой страх и звериный оскал фашиста. Я пулю грудью своей остановил. Судьба  дала мне новый шанс. И в дом за похоронкой я пришел живой. Я хотел забыть ту войну и тот фашистский оскал, ту боль в груди от пули и страх свой в том бою.
Я убит во второй раз. Убит под Славянском. Я снова шел в бой как в первый раз и снова видел звериный оскал фашиста. Но  фашист этот был моим соседом, с которым мы пиво пили, детей крестили, военные песни пели. А теперь он шел на меня, и не было в нем жалости. Мальчишка рядом рванулся вперед. И я закрыл его собой. Я пулю грудью своей остановил, чтобы мальчишка этот жил.
Я убит под Кандагаром в свои восемнадцать лет, когда душманы атаковали нашу колонну. Я помню ту атаку, свой страх и звериный оскал незнакомого  афганца. Я пулю грудью остановил. Я выжил в черном тюльпане. И вслед за похоронкой я в дом пришел живой. Я хотел забыть и ту войну и страх свой, и боль в груди.
Я убит во второй раз. Убит под Краматорском. Я вел женщин и детей к спасительной границе, когда нас атаковал отряд украинской армии.  И я увидел вновь звериный оскал душмана. Душман тот был моим сослуживцем, выжившем под Кандагаром. Но не было в нем жалости. Женщина за мной закрыла своим телом сына. И я рванулся вперед и пулю грудью принял, чтобы жил этот мальчишка.
Я убит под Моздоком в свои двадцать неполных лет, когда боевики атаковали наш блокпост. Я помню незнакомую мне речь, звериный оскал неизвестного  чеченца и свой страх. Я выжил в том бою. И в дом свой вслед за похоронкой пришел живой.
Я убит во второй раз. Убит под Луганском на блокпосту. На нас в атаку шли гвардейцы. Я вновь увидел звериный оскал, но речь услышал такую родную и рука моя дрогнула. Но рядом поднялся в атаку юнец.  В нем не было страха. Я пулю грудью принял, чтобы жил он.
Я убит под Славянском.
Я убит под Краматорском.
Я убит под Луганском.
Сколько раз еще нужно убить меня, чтобы остановилась эта война.