Вий сценарий по повести Н. В. Гоголя

1 действие
1 картина

Ведущий:               
Для вас, любители преданий
Седой далёкой старины,
Я, после долгих колебаний,
Решился написать рассказ,
Который слышал, и не раз,
В далёком детстве.
Он о том, какие тайны мирозданье приоткрывает иногда,
И как свидетелям, тогда ступившим за черту запрета,
Пришлось расплачиваться. Это была высокая цена…
Итак, град Киев, ранний час в начале лета,
Луч солнца золотит собор на площади,
С ним рядом бурса, семинария, напротив них базар. Звонят колокола.
На площадь высыпает толпа семинаристов, бурсаков, спешащих в классы.
На их пути базар, на их пути торговки…

Студенты распевают:
Солнышко встанет,
Утро настанет,
Колокол бьёт,
В классы зовет.
На учебу собирайся,
Умывайся, одевайся
Православный, Христаславный
Семинарии народ.
Но сначала по базару мы пройдём, да пройдём,
И пустые животы свои набьём, да набьём:
Яблоками, пряниками, бубликами, огурцами,
Семечками, вертычками, калачами, леденцами.

(высокий характерный тенор):
горячими галушками...

(низкий бас):
и, конечно, салом.

Ведущий:               
Торги на Киевском базаре вы видали…
Люд разношёрстный городской,
Селяне и монахи, бурсаки,
Дородные породистые тётки,
В монистах разодетые молодки,
Азарт, горящие глаза,
До хрипа сорванные глотки…
Не торг, а бой пустых желудков
С сытым животом.

1-я торговка:
«Панычи, а, панычи! Сюды, сюды, сюды,
Нигде вы не отыщите себе такой еды.
Ось булки, ось калачики... »

2-я торговка (хватая студента за полу сюртука):
«Лучшие сливы, лучшие арбузы,
Ой, сердито - дёшево, кушайте от пуза…»

3-я торговка:
«Семечками угощаю.
Вам карманы набиваю,
Даром...»

4-я торговка:
«Яблоки да груши, налетай и кушай!»

5-я торговка:
«Ось галушки, ось галушки,
Горячи, как ядра пушки»...

Студенты:
«Мы студенты бедные,
У нас денег мало,
Бабы вы не вредные,
А почём же сало?

Бабы:
«Полгривны фунт».

Студенты:
«О-ё-ё-ё-ё й, грабеж
Без штанов от вас уйдешь...»

Бабы:
«Без штанов-то хорошо...»

Студенты:
«Дорого, сбавляй еще...»

Бабы:
«Хлопчики, красавчики,
Покупайте, не скупитесь,
Животы не обижайте.
В бурсе вы не наедитесь...»

Студенты:
«Пробовать тогда давайте:
Насыпайте, отрезайте,
Наливайте, угощайте...»

Бабы:
«Только понемножечку, только по чуть-чуть,
Знамо дело: на халяву съесть и сигануть…»

Студенты:
«Ни, ни, ни, ни Боже мой…»

Ведущий:               
Звенит звонок, торг прекращается, студенты на ходу,
Хватая разную еду, с прилавков  зазевавшихся  торговок,
Бегут с базара в классы. На площади остался лишь Хома.

Хома:
«Пред вами я, бурсак Хома, философ, весельчак,
Не прочь за юбкой прихлестнуть и выпить не дурак.               
Учёбой в классах я себя совсем не утруждаю
И, если можно прогулять - конечно, прогуляю.
Намедни у шинкарки был, день и две ночи прогостил,
О звёздах с нею говорил, о магии ночных светил,
С ней древнегреческий учил, галушки ел, горилку пил,
Так гарну дивчину любил, что чуть живой, совсем без сил.
Но поселилась вдруг во мне какая-то тревога:
И снятся сны кошмарные, и дальняя дорога,
Дошёл до точки. Дело - швах: сон это иль не сон,
Горячка это белая, иль мозг мой воспален?

Ведущий:             
Хома  вдруг видит: перед  ним предстала дева.
От бурсака, не отводя свой взгляд, она идет к нему…

Хома:
Смотрите, вот опять оно... опять видение...
О, дева,… панна… красота... небес творение...
Идёт... идёт… иди ко мне, моя коханочка,
Прижму тебя к своей груди, ласкова павочка.      

Ведущий:
Хома пытается обнять ее, но ловит воздух. Красавица в нём
Растворилась без следа

Хома (про себя):
«О нет, ... не надо... ты куда?... Не уходи.. .постой»...
 «Ушла. То знак. Беда, беда произойдёт со мной».

Ведущий:               
Философ, потрясённый происшедшим,
скрывается за дверью бурсы.

Конец 1-й картина

2 картина

Ведущий:         
Тот, кто учился в бурсе, помнит хорошо,
Какое оживление царило пред уроком в классах.
Играли, кто во что горазд,
Пока не раздавался зычный глас
Авдитора: « Идёт, идёт, все по местам …”
И ректор собственной персоной, сам
Дверь открывает в класс притихший.
В руке указку держит ректор,
Он в классе царь, судья, палач,
Отец студентам и директор,
Учитель, душ заблудших врач.
Он нарушенья дисциплины
Привык указкой пресекать,
По головам, плечам и спинам
Её пускает он гулять.
               
Авдитор:
 «Здоровы будьте, пане ректор,
К занятиям наш класс готов.
За подготовку я в ответе:
Бурсак, авдитор Каблуков».

Ректор:
«Дай список. Кто бездельник, лодырь,
Кто курит, кто горилку пьет,
Кто сквернословит в Божьем храме
И кто на исповеди врет...»

(Берет список в руки)
 
«Так, Городенко - десять розог,
Так, Кривоносу - только пять,
Чернокопытенко, Доброву –
Ночь на горохе простоять.
Два подзатыльника - Поповке,
Два - Степаненко. Все молчат!
Вот ты, горластый. Подымайся.
Марш в угол - нянчить паучат.
Теперь открыть молитвослов,
Смотреть всем на меня...
О, Боже мой, каких ослов
Учить обязан я...
Итак, начнём, благословясь,
Читаем громко «Отче наш...»

Читают молитву.

Один (громким шепотом):
«Тарас, Тарас, орёл иль решка?»

Тарас:
«Орёл...»

Один:
«Не угадал, болван...
Лоб подставляй — один щелбан.

Ведущий:
Указки взмах -  и по макушкам
Стрельнула ректорская пушка….

Ректор:
«Сегодня мы порассуждаем
О том, что вскорости узнаем;
О том, что завещал Христос...
Что у тебя, какой вопрос?
Нет, так сиди себе, как мышь...
Что рот раскрыл, что шебуршишь..

Ведущий:
Тех, кто за партой чешет языки,
Расплата ждёт от ректорской руки…
               
Ректор:
 «Что завещал нам Божий Сын,
Как должен жить христианин
И что есть истина, и что
Не должен совершать никто.
Всё это в заповедях есть,
Их десять, их легко прочесть.
Но трудно исполнять всегда –
В том наша кроется беда...»

Второй:
 «Э-эй, Роман, махнём не глядя...»


Роман:
 «Давай, что у тебя...»

Второй:
 «Ишь, хитрый дядя
Твой ножичек на мой кулак...»

Роман:
 «Что в кулаке?»

Второй:
 «Как бы не так, я не дурак...»

Ведущий:
Указка ближе к ним подходит
И сразу спины их находит…

Ректор:
 «Люби как самого себя
Своих родителей, царя
С царицею, родню,
Жену чужую и свою...
Нет-нет... насчёт чужой жены
Немного я погорячился,
Но в этом нет моей вины –
Язык, подлец, с прицела сбился…»
«Не возлюби жену чужую,
Люби свою жену всю жизнь...
Слышь, Кочубей, ни-ни чужую.
За жинку за свою держись...»

Кочубей:
 «А если нет жены?...»

Сосед по парте:
«Та будет...
Тебя Эрос, брат, не забудет...»

Третий:
«Слышь. нынче на базаре
Одна, как глянет на меня...»

Четвертый:
 «Да ну! А ты?»

Один:
 «А у меня в кармане
Дыра, нет ни гроша, одни мечты...»

Ректор:
 «Не пей горилку, да-да-да...
Ну, лишь на праздник, иногда…
Халява, слышишь, прямо в ад
Ты загремишь... вот так-то, брат…

Халява:
«Не пью уже который день
Мне и в шинок ходить-то лень
Пью молоко, сметану ем,
Горилку позабыл совсем...»

Ректор:
«Вот это да… пример с тебя
Брать половине класса надо.
Вы поняли меня, друзья...
(про себя):            
Будь вы неладны, вражьи чада...

(Снова идет по классу,
продолжает вслух):
Не сотвори себе кумира...
Что есть кумир?
Свиное рыло,
Что смотришь, быстро говори...
Считаю: пять, четыре, три...»

«Свиное рыло»:
 «Вы, пане ректор, мой кумир,
Раз вам понятен этот мир,
Что в заповедях Божьих скрыт:
Ведь он для многих – суть гранит...»

Ректор:
 «Дурак ты, братец. Ох, дурак...
Вопрос ты понял, да не так,
Как надо, а за лесть
Ты наказанье должен несть. 
Так… с, далее... Не укради...
У друга, свата, у семьи,
Ни у соседа в огороде,
Ни на базаре, при народе;
Нигде... вы слышите меня...
За это черти вам огня
Поболее в аду подбросят
И позволения не спросят...»

(Снова идет по классу)

Ректор:
 «Что дальше… дальше «Не убий»...
Вот ты, Хома, совсем как Вий
Вниз долу веки опустил...
А если вдруг кого обидишь,
Чужую жизнь за кошелёк
Вдруг заберёшь, не дай-то Бог...
Тогда, Хома, тебя суд Божий,
А может, что еще построже
Накажет...»

Хома:
 «Пане ректор, я...»

Ректор:
 «Я пошутил; так вот, друзья,
Вся жизнь – борьба с самим собой,
Страстями, а за той борьбой
Господь следит и посылает
Вам Ангела, когда добра желает...»

Хома:
«Но что со мной, я засыпаю,
И веки нету сил поднять,
И мысли тают, улетая,
Их не вернуть, их не догнать.

Конец 2-й картины

3-я картина
.
Ведущий:
Ах, лето жаркое, пора духовной лени.
Прочь, классы с их учёбою, каникулы пришли.
Теперь настало время наслаждений
В родимом доме, ярких впечатлений
Вольготной жизни, праздника души.

Студенты:               
Мы вольные птицы
И нам не сидится
В постылых бурсацких стенах.
На волю, на волю,
Искать свою долю
Идем мы на Киевский шлях.
Одних ждут родители, хутор, бахча,
Другой - репетитор детей богача,
Кто пляшет, играет, кто песни поет:
Безделья не любит наш тощий живот.
А лучше всего мы колядки поем,
Когда колядуем - ох, сытно живем.

Голос из толпы:
 «Хлопцы, заспивай…»

Колядка бурсаков
Добрые люди, добрые люди
Христу поклонимся
И Мати Божей и Мати Божей
Коленом преклонимся.
Христос родился,
Бог воплотился.
Ангелы спевают,
Поклоны дают,
Чудо, чудо возвещают.

Добрые люди, добрые люди
Прославим Мати Бога
Всем христианам,
Всем православным
Открыта к ней дорога.
Честным будь душою
С миром и с собою,
Чаще причащайся
И в грехах покайся
И молитвою спасайся.

Добрые люди, добрые люди
Послухайте былину
Про ридну мати, котору любим,
Про Украину.
Про долины, горы,
Про дремучи боры,
Про поля пшеницы,
Про Днепра водицу
Про царя и про царицу...

Ведущий:          
И вольная стая снялась, улетая,
Растаяла, стихла в дали,
У врат городских остаются лишь трое:
Грамматик один и философов двое –
Тиберий, Халява, Хома,
Втроём будет легче осилить дорогу,
Друг друга поддержат, друг другу помогут,
Опасность в пути не страшна…

Халява:
«Ось ты, Хома, что будешь делать?

Хома:
«Куда пойдешь, Халява, ты?»

Халява:
«Куда глаза глядят.
Тиберий, идешь ты с нами, иль в кусты?»

Горобец:
«Я с вами, с вами, господа.
Единый в поле - слабый воин…»

Все трое:
«Ну что ж, друзья, идём вперед,
Дорога дальняя нас ждёт».

Через те же ворота уходят и они.

Конец 3-й картины.         

4-я картина.
    
Ведущий:
Заката нежная пастель
За дальним лесом угасает,
Луна туманный лик являет,
Ночи приоткрывая дверь.
Размыты грани, ветерок
Едва колышет полутени,
И мнится: в безмятежной лени
Струится вечности поток.

Бредут по Киевскому шляху ,
Три бурсака. Сгустилась ночь.
На них она нагнала страху,
У них нет сил, идти невмочь. .
Вдруг огонёк мелькнул,  надежда
На хлеб и сон погнала их вперёд,
Они решительны как прежде,
Студенты ведь такой народ.
Подходят ближе  видят хату,
Большой сарай в углу двора,
Конец,  конец ночному страху,
Еда и отдых ждут…    Ура!

Все трое            
Откройте,  люди добрые,  пустите ночевать…       

Старуха:
«Не можно. Тесно, места нет ни сесть, ни лечь, ни спать».

Все трое:               
«Нам только крыша и нужна.
Нас дальняя дорога
Совсем до ручки довела,
Пустите, ради Бога».

Старуха:
«Ну,  будь по-вашему, но только, всех расселю по одному:
Один в избу, другой в пристройку,
а третьего – в сарай, спать, на полу».

Ведущий:            
Дверь скрипнула и на крыльце старуха появилась,
С ухмылкой странною  она посторонилась,
Халяву пропуская в хату с Горобцом,
Хому же, цепко ухватив за локоть,с крыльца свела, пошла показывать сарай.
Через минуту возвратилась в залитый бледным светом  двор,
К луне простерла руки…
               
Старуха:
«Душа моя, ты где: вверху, над облаками,
Или внизу, во тьме общаешься с чертями,
Кто я – любимица отца, завидная невеста,
Иль ведьма c помелом, которой на погосте место.
Днём – панночка, дочь сотника, хозяйка дома,
А ночью казака запрячь готова
И ну скакать до самого утра,,,
Да, доля горькая моя быть между небом и землёю…
Пора, пора определиться: я – или ведьма, иль девица,
Попробую в последний раз я прокатиться,
А утром всё должно решиться, не сейчас…
Истома в теле, надобно размяться,
Ну что, философ, я иду кататься…»

Ведущий:         
Не торопясь она спустилась с шаткого крыльца,
По узкой, вьющейся меж лопухов тропе,
Пошла к размытой тени старого сарая и, чуть помедлив,
Отворила дверь…

Хома:
«Кто там? А, это ты...
Послушай-ка, бабуся,
Ты что, несёшь мне четверть гуся?
Ведь я не ел с утра
В желудке пустота,
Ни крошки нету. Ужинать пора».

Ведущий:            
Как ворон, с распростёртыми крылами, подпрыгивая скачет по земле,
Старуха двинулась к Хоме…

Хома:
«Но-но.. .не надо.. .молод я
И ты мне даром не нужна...
Иди-ка в хату - спать пора
Тебе на печке до утра...»

Ведущий:             
Вдруг резкий взмах руками, взлёт под потолок,
И приземление философу на плечи…               

Хома:
«Ой, что со мной?... она на мне, как на коне...
А ноги просятся бежать... нет-нет, скакать, скакать... скакать, Я не хочу, я не хочу... Скачу...скачу…»

Конец 4-й картины

5-я картина

Ведущий:               
Теперь философ стал конём,.
А ведьма – всадница на нём.
Внизу поля, лес, озеро с недвижными водами...
Русалки в нём, обнажены, с хвостами. .
Танцуют и поют...
«Алмазным бисером украшен небосвод.
В ночи русалки водят хоровод.
Их освещает полная луна,
Их манит луг и росная трава.
Они поют о прошлом, о любви,
Про горечь в сердце, про огонь в крови.
О прежней жизни, о своих мечтах.
Несбывшихся, рассыпавшихся в прах.
Как грациозны, гибки, как легки –
Мираж. Обман. Ведь это призраки.
Они лишь тени жизни, что ушла
И души их с собою унесла.»

Песня русалок
«Мы лёгкие тени,
Речные мы феи,
Как только погаснет закат.
И месяц на небе
И звёзды на небе
Во мраке ночном заблестят,
Выходим на берег,
Выходим на берег
Резвиться, и петь, и плясать.
И в песнях и танцах.
И в песнях и танцах
О жизни своей вспоминать.
Мы молоды были.
Мы девами были,
Сердца будоражила кровь,
Ах, как мы любили,
И как нас любили,
Мы верили: вечна любовь.
Но что-то случалось,
Но что-то ломалось
И жизнь наша шла под откос:
И вот мы русалки.
Теперь мы русалки.
Приют нам - нехоженый плес.
Сквозь воду мы смотрим,
Сквозь воду мы видим,
Как жизнь протекает без нас.
Она бесконечна,
Она продолжается –
Жизни закат не погас».

Голос Хомы:
«От ведьма, от змея, от вражья сила...
Найду управу на тебя, куда б ты ни носила.
Ну, брат Хома, себя спасай –
Молитву « Отче наш» читай...
(Читает молитву, после слов: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь...» – короткая пауза)

Голос Хомы:      
«Я чувствую, она слабеет, и высота уже не та...»

(Читает):
«И остави нам долги наша, яко же и мы
Оставляем должником нашим...»

Хома:
«Земля, земля, родная мать...
Читать, читать, читать, читать...
«И не введи нас во искушение,
но избави нас от лукавого».

Ведущий:            
Молитву одолеть нечистой силе невозможно,
И ведьма падает.  Хома стал всадником,
Вскочив на спину к ней.               

Хома:
«Ну, ведьма, всё, конец тебе,
Сейчас уж ты в моей узде,
Я покатаюсь всласть, вперёд!
Быстрей скачи, бесовский род...»

Старуха:
«Устала я...»

Хома:
«Ах, ты устала...
А колдовать ты перестала?!
Из хлопцев кровь сосать, из баб, детей ,
Убью тебя…

Старуха:
«Не бей меня, не бей..

Ведущий:             
Не дрогнула рука Хомы: он палкой толстой
Ударил ведьму раз, другой, пока та не упала…
Философ обомлел, увидев пред собой не
Старую колдунью…Красавица, которая 
Являлася ему, лежала перед ним и умирала…

Панночка:  
«Ох, больше не могу…»

Ведущий:             
Хома в ужасе. Он узнает незнакомку

Хома:
«Она, ... она... бегу… бегу...»

Ведущий:             
Хома убегает.

Конец 1-го действия.

2 действие

1-я картина

Ведущий:   
И снова Киев-град, и снова бурса, снова ректор.
Хома отозван был назад, он вскоре должен
Появиться, здесь, в кабинете. Ректор ждёт…

Ректор:
«Вот горе, вот беда стряслась:
Дочь сотника убита. Нас
Известие о том ошеломило –
В семнадцать лет её могила
Уж забрала.
Отец просил отпеть ее, и срочно,
На хуторе своём, а не заочно
Философа Хому, об этом, мол, она
Пред смертию просила.
Но почему бурсак Хома,
Любитель женщин и вина
Её обязан отпевать –
Никак я не могу понять.
Он вскоре должен появиться
Его заставлю объясниться...
О грустном хватит, у медали,
Как знают все, две стороны:
Одна - заботы и печали,
Другая... думаю должны
Пополниться мои запасы
Крупою, сахаром и мясом...
Так… в дверь стучат...»

Ведущий:               
Негромкий робкий стук. Взволнованный философ 
Ступает чрез порог, за ним идёт казак…

Ректор:
«Здоровым буди, пан философ...»

Хома:
«И вы, пан ректор, будьте здрав...»

Ректор:
«Я думаю, отец Клеософ
Вдолбил вам в головы устав:
«Мои слова не обсуждать.
Мои приказы - исполнять».   

 (После паузы)      
Езжай немедля в Потылицу-
Село вёрст пятьдесят от нас,
Там отпоёшь одну девицу -
Её наказ и мой приказ…»

Хома:
«Ни сном, ни духом, да девицы
Мне по уставу знать нельзя...
В забытой Богом Потылице...
Оклеветали мя зазря...
Пусть вдарит гром...»

Ректор:
«Постой, Хома...
Иль ты забыл про наши розги?
Уж как разденут догола,
Так днём увидишь в небе звёзды...
Ты понял?!»

Хома:
«Понял».

Ректор:
«Ну, езжай, мои слова не забывай.
Кибитка во дворе, а в ней
Пять казаков. Ступай скорей».

Спирид:
«Пан ректор, мы народ надёжный.
Меж нами мышь не пробежит,
И человек, хоть зверь сурьёзный
В капканы наши угодит».

Ректор (Спириду):
«Послушай, сотнику скажи,
Чтобы прислал два пуда ржи,
Мешок пшеницы, да овса,
Поболе сала, маслица,
Десяток кур, пяток индеек,
Да пару певчих канареек.
Полпуда сахара, да мёд,
А сколько? Сколько соберёт.
И стерляди, и осетра,
Ещё икорки полведра
Поболе раков, ну, с мешок,
И сливок небольшой горшок.
Вот, вроде всё...»

(…Продолжает Спириду):
Запомнил, да?
Поклон мой сотнику, всегда
Рад буду оказать услугу
И нашей дружбе верен буду.
Теперь езжай...»

Спирид и Хома уходят.

Конец 1-й картины.

2-картина.    
               
В хате у сотника.
Ведущий               
Судьба, судьба…Ах, кабы знать, что ждёт тебя, Хома… 
В дом сотника его доставили казаки…
Бедой пропитан дом, бедою полон сотник…

Сотник:
«Кто ты? Кто твой отец и мать?
И как сподобился узнать
Ты дочь мою?
Да ведь до Киева отсюда
Вёрст этак пятьдесят скакать?!»

Хома:
«Я, пан, студент. Я, пан, философ.
Родителей своих не знал,
Рос сиротой. Отец Клеософ
Меня заметил, подобрал.
А вашу дочь в глаза не видел,
Ей-ей, Господь не даст соврать.
Я в жизни мухи не обидел,
А уж девицу?! Не стоять
На этом самом месте мне-
Гореть на медленном огне...»

Сотник:
«Так почему же дочь моя
Просила отпевать тебя?»

Хома:
«Не ведаю, пан сотник, я...»

Сотник:
«Быть может ласточка моя
Прослышала, что ты, Хома
Большой охотник отпевать,
Молитвы скорбные читать,
Старинные обряды знаешь
И с точностию исполняешь...»

Хома:
«Но, пане...»

Сотник:
«А ещё Хома,
Ты, видно, святостью известен,
Не пьёшь вина, постишься, честен...»

Хома:
«Но, пане...»

Сотник:
«Как настанет вечер,
Тебя проводят в церковь, свечи
И книги нужные найдешь,
Там гроб с покойницей, начнёшь
Читать молитвы чин по чину...»

Хома:
«Но, пане...»

Сотник:
«За её кончину
Я отомщу...

(короткая пауза)

«О, господи, какое горе,
Как тяжела, как горька доля
Родителей. Терять детей -
Нет в жизни ничего страшней,
Чем гибель дочери, иль сына...
В чём грешен я, за что судьбина
Оборотилась мне спиной -
Утратой дочери родной.
За что невинную убили,
Глаза, уста её молили
Оставить жизнь, не убивать,
Грех смертный на душу не брать,
О, если б удалось узнать
Кто бил её, кто её тать!
Готов отдать я жизнь свою, .
Чтобы убийцу отыскать,,
Его руками растерзать
И без молитвы закопать
В глухом лесу...
Ах, как любил я дочь мою.
Я без остатка жизнь свою
Ей отдавал. Смерть забрала её, а с ней
Взяла и жизнь души моей.
Голубка, ласточка, вот – вот
Пробьёт мой смертный час,
Недолго быть тебе одной,
Мы скоро встретимся с тобой.,
Хома:
«Мне страшно...»

Сотник:
«Э..э… эй, Спирид, философа с собой возьми,

(кричит в дверь):
Сведи на хату, накорми,
Спать уложи, чтоб свежим был,
Всю ночь молитвы бы творил,
И чтобы Господа просил
Грехи с моей голубки снять
И в руки Ангела отдать.
Идите с Богом...»

Спирид и Хома уходят.

Конец 2-й картины

3-я картина.

Ведущий:               
Двор дома сотника. Пришёл обеда час. Хома с
Казаками садится в общий круг, с ним рядом
Спирид. Дородная кухарка  выносит на крыльцо
Большой горшок галушек, пар валит от горшка.
Казаки оживились, ложки достают за поясами
Спрятанные, иль за голенищем… 
               
Кухарка:
«Цэ галушки добре,
Кушайте, панове.»

Спирид (Хоме):
«О це добри, о це гарни,
Ни в какой другой едальне
Ты вкуснее не найдёшь,
Хоть весь Киев обойдёшь.»

Хома:
«Да, галушки хороши,
Деланы от всей души...»

Ведущий:             
Для казака галушки без вина,
Как для казачки хата без окна.
И тотчас в центре круга ставится оно -
Ведро горилки, хлебное вино.
Как по команде кружка выросла пред каждым казаком,
На Спирида все смотрят, ждут…

Казаки:
«Эй, полнее наливай,
Никого не забывай...»

Спирид:
«По первой, братья, здравы будьте,
Про хвори, недуги забудьте,
Они пусть нас обходят стороной...»

Казаки:
«Ой, любо, любо, ой...»

Чокаются, выпивают и закусывают.

Спирид:
«Ну что, казаче, по второй,
Кого не глянешь - то герой.
Казаки в бой идут стеной,
За удаль в битве, по второй...»

Казаки:
«Ой, любо, любо, ой...»

Спирид:
«За что мы будем пить по третьей?
За память. Ведь на белом свете
Дороже памяти отцов
Нет ничего для казаков...»

Казаки:
«Ой, любо, любо, ой...»

Все выпивают.

Дорош:
«А что, казаче, не пора
Пойти нам в пляс?...»

Казаки:
«Пора, пора... У нас уж ноги затекают
И гопака плясать желают...»

Танцуют гопак. Наплясавшись, снова садятся в круг.

Хома ( Спириду ):
«Здесь говорят, что панночка зналась
С нечистой силою...»

Спирид
«Зналась, да еще как.
Она на мне всю ночь носилась
Верхом до самого утра...»

Хома:
«Врёшь, быть того не может,
Чтоб ведьма средь людей жила,
Ходила в церковь и крестилась...»

Спирид
«То днём, а ночью проносилась
На помеле в чем мама родила...:
Да, помнят все псаря Микитку…
Вот это был псарям всем -  псарь,
Верхом, с собакою догонит
И подстрелит любую тварь...»

Хома:
«А дальше, дальше что...»

Спирид:
 «А то, что в панночку влюбился.
Бывало, целый день возился
С собаками и лошадьми,
Как будто с малыми детьми,
А тут с панёнки глаз не сводит,
Вокруг неё кругами ходит
И услужить ей норовит:
То сесть на лошадь пособит
То луговых цветов нарвёт
Да ей в подарок принесёт.
То в жаркий день подаст водицы.
Короче говоря, девица
Им овладела до того,
Что он забыл, как звать его...
Не вру, ей Богу, слухай  дале. В одночасье
Псаря подстерегло несчастье.
Приходит панночка к нему и просит лошадь покататься,
В ответ Микита: «А на мне
Ты не изволишь прогуляться?»
И спину подставляет ей.
Та скок на спину и скорей
Прочь со двора...
Их не было до самого утра,
А утром он приполз живой едва
И на глазах у всех сгорел дотла.
Зола осталась от псаря Микиты,
Что ведьма сотворила с ним - все шито-крыто.

Казаки:
«И кровь она пила...
Ночами колдовала...
А если девка молодая в глаза панёнки поглядит,
То девка эта занеможет
И деток боле не родит...»
Колдунья, ведьма, сатана ей друг,
Какого страху нагнала вокруг,
Её не токмо отпевать -
Ей кол осиновый вогнать
В могилу...»

Хома:
«Боже мой…
Схватиться с самым сатаной,
С нечистой силою бороться
Мне ночью в церкови придётся.
Господь, спаси и сохрани
Меня на подвиг подыми...»

Спирид:
«Ну что, философ, не пора
Идти нам в церковь со двора.
Останешься в ней ночевать,
Молитвы нужные читать,
Грехи усопшей отпевать...
Пойдем...»

Конец  3-й картины.

4-я картина.
               
Ведущий:               
Хома и трое казаков идут к старинной церкви, где черный гроб стоит.
Усопшая пред смертью, ей отпеванье завещала сотворить философу Хоме.
А вот и церковь.
На крыльцо поднявшись, открывают  дверь…
Какое запустенье …Дух одиночества и смутный  страх…
Казаки, лбы перекрестивши, старинным поклонившись образам, оставили Хому  внутри, Дверь сами заперли снаружи.
Что будет с ним, с Хомой, подумать страшно…
               
Хома:
«Как здесь темно и мрачно,
И тихо, как в лесу,
Свечей я вижу пачку,
Возьму их, принесу,
Зажгу — светлее станет,
Их свет прогонит страх,
И лик святых восстанет
В старинных образах.
На аналое книжка,
Чернея, гроб стоит,
Его открыта крышка,
В нём панночка лежит.
Страх к горлу подступает:
Хочу увидеть я
Лик той, что отпеваю,
Что выбрала меня.
Шаг... Ну еще... Смелее, 
Глаза не отводи…
О Боже, леденею...
Гляди, гляди, гляди...
А-а-а-а-а, мама...
Старуха… ведьма... чур...
Дверь — заперта...
Решётка на окошке… караул!
В молитвах мне спасенье,
Предчувствие сбылось:
Так вот к чему видение
Явилось — все сошлось.
Круг очертить мне надо
Вокруг себя, сам чёрт,
Вся нечисть, силы ада
Круг не пересечёт.
Хома, не падай духом
И к службе приступай,
Ну, ни пера, ни пуха,
Молиться начинай.    
               
Ведущий:               
Читай, Хома, читай, замаливай  грехи новопреставленной,
Неси молитвы к Богу, 
А уж простит её он, или нет, тебе знать не дано…

Хома:
Алиллуия, алиллуия, алиллуия.
Глубиною мудрости человеколюбно
Вся строяй и полезныя всем
Подаваяй, Едине Содетелю.
Упокой, Господи, душу рабы Твоея...»

Ведущий:               
Читай, Хома, читай, не поднимай свой взгляд  на гроб,
Ведь мёртвая восстала…
Не выдержал, поднял… .

Хома:
«О… Господи… встаёт, встаёт в гробу...
Спаси и сохрани… сейчас с ума сойду...»

(Хватает книгу и читает):
«Тя бо упование возложиша,
Творца и Зиждителя
И Бога нашего...»

Ведущий:               
Читай, Хома, молитвой  озарённый.
Она и круг, очерченный тобой, спасут от мести ведьмы разъярённой.
Убийцы не найдя, но слыша его голос,
Старуха  -  панночка упала снова в гроб. 
Со свистом гроб взлетел и ну давай летать: кругами, вдоль  и поперёк,
Однако, круг спасительный не задевая.
И вдруг шальной петух, едва раздвинув слипшиеся веки,
Исторг истошный крик… Гроб тут же опустился
И захлопнул крышку.
Утро подошло…
               
5 –я картина.

Ведущий:               
Весь день философ приходил в себя. 
Обильная еда,  горилки кварта   
Ему добавили азарта
И духа крепости. Ведь он,  Хома , казак…
Всё было б хорошо 
Да только день прошёл,
Вторая ночь настала.
Все та же стража, та же дверь,
Вновь черный гроб, и ведьма вновь восстала.
Философ снова стал читать, не поднимая взора,
И ведьма, в поисках его, весь храм обходит снова.
И снова круг не одолеть нечистой силе,
Ещё немного потерпеть и… ей лежать в могиле.
Ещё немного потерпеть,
Чтобы востоку заалеть,
И громко петуху пропеть.       
Хома всё смог, перетерпел,
Вторую ночь он одолел,
Но головою поседел,
И расплатился сединой
За свой с нечистой силой бой

Конец 5-й картины.         

6-я картина.    

Ведущий:             
А вот и третья ночь настала, 
И ведьма сразу же восстала,
Отбросив крышку гроба, и к Хоме…

Панночка:
«Он здесь, пришёл, его я слышу,
Я чувствую: он часто дышит
И заикается, холодный пот
Прошиб его до пят –
Он ужасом объят...»

Хома продолжает читать.

Хома:
«Упокой, Господи, рабу Твою
И учини ю в раи...»

Панночка (в ярости):
«В раи… Он – мой земной палач,
Он бил меня, мой слыша плач,
Рука не дрогнула его
Бить девушку...»

Хома (читает):
«Покой, Спасе наш,
С праведными рабу Твою...»

Панночка выходит из гроба и, расставив руки, идёт на голос Хомы.

Панночка:
«Сюда пришёл живым -
Уйдёшь отсюда мёртвым
И прямо в ад.
Там каждый будет рад
Терзать тебя...»

Доходит до круга, но не может переступить черту.

Хома:
«Всесвятая Богородице,
Во время живота моего
Не остави мене...»

Панночка:
«Тебя мне несподручно сразу убивать,
Хочу с тобой как кошка с мышкой поиграть...»
Хома:
 «Господи, Иисусе Христе,
Сыне Божий, помилуй мя, грешного...»

Панночка (идя по кругу, и хватая руками воздух):
«Хома, тебя не вижу,
Куда ты спрятался?
Я всё равно найду,
Когтями горло разорву
И к ране жадно припаду,
Пить кровь горячую твою...»

Ведущий:               
И снова гроб терзает воздух,
И снова панночка кричит: «Хома, ты где,
Хома, откройся мне, Хома, дай мне тебя убить…»

(Хома в это время читает)

Хома:
«Господи и Владыко живота моего, дух
Праздности, уныния, любоначалия и
Празднословия не даждь ми...
Дух же целомудрия, смиренномудрия,
Терпения и любви даруй ми,
Рабу Твоему...
Ей, Господи, Царю, даруй ми зрети
Моя прегрешения и не осуждати брата
Моего, яко благословен еси во веки веков.
Аминь...»

Ведущий:               
Гроб перестал летать и встал на место…
Ловить философа две ночи напролет устала ведьма,
Помощь ей нужна. 
Оборотивши сомкнутые очи к дрожащему от ужаса Хоме,
Заходится она в неистовом рычанье…

Панночка:
«Все силы тьмы, все силы ада,
Сюда, ко мне, спешите, надо
Найти, убить и растерзать
Врага и моего убийцу.
Эй, вы, вампиры-кровопийцы,
Скорей сюда на пир горой
Со всею дьявольской ордой,
Эй, черти, оборотни, гномы,
Кикиморы болотные, знакомо
Исполнить вам: живую душу
Свести с ума от страха,
Убить и съесть, не оставляя праха...»

Ведущий:               
Раздался грохот, и с петель 
Слетела кованная дверь,
Полопались со звоном стёкла…
И чудищь сонм из страшных снов
Найти философа готов…

Панночка:
«Ищите же, ищите,
Поймайте, приведите...»

Хома (читает):   
«Богородице, Дева, радуйся,
Благодатная Мария, Господь с Тобою,
Благословенна Ты в женах
И благословен плод чрева Твоего,
Яко Спаса родила еси душ наших...»

Панночка:
«Нашли, нашли, он здесь?
Я слышу его голос...»

Нечистая сила:   
«Мы слышим, но не видим,
Он здесь, однако, нет его...»

Панночка:
«Вий, приведите Вия...
Хома:
«Отче наш, иже еси на небесах...»

В оркестре изображается тяжёлая поступь и в двери появляется Вий.

Панночка:
«О, наконец-то, Вий...
Ты видишь то, что на земле
Сокрыто для других...
Мне помоги убийцу увидать.
Я так хочу его поймать и наказать
За то, что он убил меня в той жизни...»

Вий:
«Мне веки подымите...»

Хома:
«Читай, читай, не подымая глаз,
На Вия не гляди...»    

Ведущий:             
Не уступай нечистой силе,
Будь твёрдым в вере до конца,
Ослабнет дух – и ты в могиле,
Дух выстоит – ты у Творца…

Вий:
«Не вижу я его...»      

Ведущий:               
Душа сдалась и, обессиля, 
Хома поднял глаза на Вия,
Их взгляды встретились…

Хома:
«Все, нету больше сил.. .

Вий:
«Вот он...»

Ведущий:            
Хома упал, и дух его покинул тело… 
Вся нечисть завопила загремела
И бросилась к нему…               
Но прокричал петух,
И дьявольская рать покинуть церковь не успела,
 Застряв в решётках окон и в двери.
А утром всю её нашли
Застывшую в нелепых позах
Священник  же, увидев посрамление святыни сей,
От службы панихиды отказался.
С тех пор дорога к церкви стала зарастать,
Со временем лес вырос в этом месте…

Богово – Богу, а всем остальным
Участь одна и конец всем один.
В мире подлунном бессмертия нет,
Вся наша жизнь – суета есть сует…