Глава I

Глава I
Вступление.

Как правило, погода в конце октября сильно портится. Ветер, пролетая между домами, начинает стонать, присвистывать в щелях окон. Он как будто смеется над твоей беспомощностью перед природой. Возможно, так и есть. Мы никогда не будем в безопасности перед стихией. Любое явление природы обжорливо, будь то лавина, наводнение, извержение вулкана, землетрясение. Каждое из них забирает жизни, дома, автомобили, или кое-что дороже – воспоминания. Это может быть какая-нибудь памятная фотография из детства или с окончания школы, а может быть старый велосипед, некогда валявшийся не чердаке. А потом ты видишь его плывущим вниз по склону, придавленным бетонными плитами, перемешанным с грязью и прочим мусором. В большинстве случаев воспоминания об этих предметах забываются, как и память о самой стихии. Но я не так давно открыл для себя одну интересную вещь: мы привыкли говорить о стихии, как о чем-то, что приносит разрушение. Мы не задумываемся, что эта же самая сила способна и создавать. Говоря об огне, мы сразу ассоциируем его с болью, которую он может принести, но он также может принести и жизнь. Тонкую грань между разрушением и созиданием, поистине, знает только сама природа. Как бы мы не стремились постичь её, нам никогда не удастся управлять ею. Мы можем только приблизиться к ней.
Наши эмоции также стихийны. Я считаю, каждый человек раз в жизни впадал в крайность. Кстати, о крайностях, не находите ли вы абсолютно любое проявление наших эмоций – крайностью? Для начала, давайте определимся в терминологии. Крайность - крайняя степень, чрезмерное проявление чего-либо. Мы можем говорить о чем угодно, о любом чувстве, будь то смирение, нервозность, счастье, апатия, эйфория или что-либо ещё. Любая эмоция есть проявление крайности, поскольку человеку не свойственно каждый день быть счастливым, подавленным и т.д. То есть у человека были определенные мотивы, чтобы прийти к одному из состояний. Даже медитацию я считаю крайностью, необходимостью человека. Медитация является такой же крайностью, как и злость. Оба этих состояния – это преходящие чувства. Но если есть крайности, то должна же быть «золотая середина» всех этих проявлений. На мой взгляд, это момент, когда мы ещё не родились. Ни один из раздражителей не воздействуют на нас. Мы не чувствуем запахов, не видим света, не ощущаем предметы, не можем попробовать вкус пищи, не слышим звуков. Это – исходная точка, начало всего, не только жизни.
Но следует отличать одни чувства от других. Даже, казалось бы, очень похожие состояния, могут иметь значительные отличия.
Одиночество и одинокость - это разные вещи. Быть в одиночестве не значит быть одиноким. Вокруг может кипеть жизнь, находиться бесчисленное множество людей, которые могут уделять вам внимание, беспокоиться о вас и заботиться. Но вы не будете чувствовать теплоты, ощущать того, что пытаются передать другие.
На протяжении всего сознательного возраста, мне снятся самые необычные сны, в которых я обретаю новые знания, наблюдаю удивительные пейзажи, открываю в себе новые способности. Я верил, что там существует иной мир, в котором знаю имя каждого, кто повстречается мне, знаю названия причудливых устройств и их предназначение, знаю города, в которых я путешествую. Затем я придерживался скептической точки зрения, что сны – не что иное, как воплощение наших впечатлений, которые сопровождаются различными звуками, мелькающими картинками. Я долгое время пытался сопоставлять происходящее в своих снах с тем, что происходит вокруг, в реальном мире.
Мой дядя несколько лет прожил в Индии, посвятив себя познанию учения о духовном пробуждении – буддизму. Вернувшись, он ничего мне не рассказывал о своём путешествии. Вскоре, он зашел ко мне в комнату, в его руках была колода карт, которую он привез из Индии. Он сел на край кровати, и протянув мне ее, предложил вытянуть любую карту. Я незамедлительно поднял большую часть колоды и взял первую попавшуюся.
-Дурак,- прочитал я вслух название карты.- Что это значит? Это какая-то шутка?
Я очень сильно разозлился на своего дядю, посчитав, что он издевается надо мной.
-Что ты видишь на этой карте?
На карте был изображен человек. В одной руке он держал белый цветок, другой придерживал на плече длинную корягу, на конце которой был завязан узелок. Этот человек направлялся прямо к пропасти, но его взор был обращён куда-то вверх, в неизвестность. Рядом с ним была изображена собака, которая лаяла на человека, но он, словно нарочно, не замечал её, продолжая идти по пути, ведущему к гибели.
-Я вижу глупость, безысходность, необратимость,- ответил я.- Название карты полностью оправдывает её содержание.
-А я вижу самоотверженность, смелость, стремление к свободе.
-Он идёт навстречу смерти!
-Или началу чего-то нового?- возразил дядя.- Ты прав, он идет к обрыву, но ведь мы не знаем, что ждёт его дальше. Быть может, самое увлекательное путешествие всей его жизни! Мы все странники: ищем, открываем для себя что-нибудь новое. Рано или поздно, нам нужно будет выбрать, куда мы идем.  Человек, изображенный на карте, самозабвенно следует своему пути. Он исследует все, что окружает его, нарочно не обращая внимания на все препятствия и предостережения об опасности. Он живёт благодаря и вопреки всему миру.  Для него важен собственный опыт, отбрасывая все, связанное с его приобретением. Этот человек помнит урок жизни, но забывает обстоятельства, при которых он получил его.
-Но не означает ли это, что он обязательно потерпит крах в своём путешествии?
-Мы сами творим чудеса. Всматриваясь в одну неизвестность, как этот человек смотри вверх, мы попадаем в другую - в пропасть. Порою, необходимо умирать внутри себя, чтобы очистить свой разум, свою душу и делать это до тех самых пор, пока прошлое не исчезнет, и мы не останемся в настоящем.
Тогда подобные разговоры мне всегда казались странными, но спустя некоторое время я начал понимать то, что пытался сказать мне дядя. В тот раз, во время разговора с ним, я остро ощутил, как сильно изменилось его отношение к жизни, изменился взгляд на мир, и насколько всё это отличается от меня, моих размышлений, моих представлений о вещах, не имеющих материальную структуру и основу. Я исключал любые варианты бегства от этого разговора и решительно обращал внимание дяди на другую сторону понимания. Мне понравилось быть инициатором спора и противоречия, но только спустя много лет я нашел примирение с самим собой и начал вспоминать объяснения дяди. Теперь, я старался понять его точку зрения и невольно начал замечать за собой всё то, что увидел на той карте «Дурак». Как точно она охарактеризовала меня и прошлого, и настоящего. Меня поразила точность этого гадания, если можно это так назвать.
Мы странники. А что, если мы постоянно путешествуем между миром, в котором мы можем создавать что угодно, лишь подумав об этом, и миром, где должны руководствоваться только тем, что имеем на данный момент? Как всё-таки замыкается сознание на вещах, которые есть в нашем обиходе. Как же сложно при этом открыть мысли для нового.
Кто бы что не говорил, мы все консерваторы. Мы заложники своих привычек. Когда есть деревянная лодка, никто не будет плавать на плоту из пластиковых бутылок. Может было бы лучше плавать именно на них, но никто проверять это не будет по собственной инициативе, потому что мы привыкли делать так, как заведено. Привычки лишают людей изобретательности. Мы живем в эпоху технологий, в век информации, но подобная привычка, под названием, «так заведено» только разрушает способность мыслить шире. Согласитесь, плот, сделанный из мусора, не внушает доверия. И выглядеть это будет, по меньше мере, не очень эстетично.
Таким образом, умирают таланты, способные перевернуть мир, направить развитие целой цивилизации по новому пути, по новому витку развития. Но что может сделать какая-то горстка новаторов, по сравнению с огромным миром потребителей? Чем больше мы делаем открытий, тем больше мы увязаем в них. Как будто находимся в болоте, созданным нашими же руками. Вспомните, когда-то мы не зависели от сотовых телефонов так, как зависим сейчас. Люди говорили друг с другом, они заблаговременно планировали встречи, потому что потом могло не быть возможности увидеться снова. Люди были более ответственны по отношению друг к другу. Договорившись о встрече, вы уже не смогли бы отменить её за пять минут до начала, потому что вам вдруг перехотелось, или срочно понадобилось сходить в магазин. Люди планировали время таким образом, чтобы все складывалось не только так, как этого хотелось бы им. Всё потому, что они несли ответственность за время других людей. Они уважали время других. Сейчас же многие люди безалаберны. Во многом: в отношениях, во времени, в делах, в ответственности, в практичности, в адаптации к окружающему миру.
Мы разучиваемся выживать.