Бонус. Семь тысяч попыток

Авторы:  Таэ Серая Птица и  Тай Вэрден
Жанр: фэнтези
Тип: слэш
Рейтинг: NC-17
Предупреждение: ОЧЕНЬ МНОГО ЖЕСТОКОСТИ И КРОВИ, флешбеки в тексте!
______________________________________________

Денек не задался с самого утра. Мало того, что Вер проспал уход мужа в Храм, так он еще и умудрился разбить зеркало, порезаться его осколками, а теперь блинчики, которые он старательно пек, норовили прилипнуть и превратиться в бесформенные горелые комочки. Так что бывший, уже три года как, наемник занимался чем-то, называвшимся в устах супруга "обузданием гнева" и в шестой раз отмывал сковороду. Медленно и тщательно. Попутно обдумывая, а не податься ли в город, в Гильдию, хотя бы какое задание взять. Набить кому-нибудь морду сейчас было бы очень кстати, а то кулаки чесались, а клыки вообще непрошено удлинялись. Язык себе он ими уже разок прокусил, а собственная кровь деликатесом не была по определению, отплевываться пришлось долго.
Верлинн глянул в сторону отложенного на край стола серебряного клинка, вздохнул и вернулся к сковороде.
- Яиц добавить, что ли? Или муки? Тьма, ну что я не так положил-то? - пробурчал он себе под нос. Готовка, любая в принципе, была для него хуже адских мук, потому как всячески сопротивлялась изучению и постижению. Нет, память у наемника была бездонная, рецептов он знал массу. Но вот в его исполнении эти рецепты, даже с отборными, наисвежайшими продуктами превращались во что-то малоопознаваемое и практически несъедобное.

Дверь дома грохнула не хуже пушечного выстрела. Кажется, кто-то залажал экзамен в Храме, так что характер, который и так был не мед с сахаром, грозил стать хуже гадючьего яда - Ксандрис учился хуже всех в своей группе, с силой не справлялся, зато очень любил потрошить все живое, переводя на нежить.
- Я дома! - прозвучало это очень зловеще, прямо образцово-показательный голос лича со стажем. - Ты рад? - некромант, не снимая балахона и не откидывая капюшона, вполз на кухню. От него отчетливо несло кровью, причем, пролитой совсем недавно.
- Конечно, рад, - собственный гнев наемника - бывшего, бывшего наемника, - куда-то улетучился. Сейчас явно придется обуздывать гнев супруга. - Чай будешь? Твой любимый, на землянике. И я тут... кхм... блины пытался приготовить.
Верлинн осторожно, как хрупкую статуэтку, обнял мужа, не пытаясь даже убрать капюшон - знал, что чревато взрывом.
- Блины, - мурлыкание Ксандриса напоминало сейчас смесь рычания и шипения. - Еда... Конечно же, мой любимый супруг приготовил мне еду. Разве я могу отказаться?
Некроманта можно было бы счесть пьяным в доску, но спиртным от него не пахло, только кровью. Внезапно под капюшоном наметилось какое-то движение, на пол спланировало нечто белое. Маска на все лицо. Или не маска... из бледной кожи. И приметная родинка в уголке левого глаза, в которую Вер любил целовать супруга, усыпляя.
- Плохо прижилась, - в грудь Веру что-то вошло, острое, холодное. - Неважно. Еда.
Наемник рванул капюшон, одновременно откидываясь назад, пальцы почти коснулись серебряной рукоятки клинка. Он пока еще мог отбросить боль в сторону, костеря себя на все лады мысленно за то, что потерял бдительность.
- Ксандрис! - говорить было тяжело, мешалась клокочущая в горле кровь. - Ксанти, слышишь меня?
Ксандрис его явно не слышал. Потому что Ксандриса больше не было. Была Тварь. Никто не знал, кто они такие, называли просто Тварями, эти создания Бездны, как правило, проверяли на прочность темных магов на выпускном экзамене, но справиться с ними было довольно легко. Да и при проигрыше Твари долго глумились всей толпой, забавлялись, делая из незадачливого мага куклу, вселялись и заставляли делать всякие глупости. Но никогда они не уничтожали сущность мага, замещая его собой. До сегодняшнего дня.
- Любимый супруг, - тварь рванула когтями по горлу, - конечно же, приготовил еду. Живое сердце.
Верлинн выгнулся, все же ухватил рукоять клинка, уже захлебываясь собственной кровью. Неудобно ухватил, но перехватывать было некогда. На замах тоже как-то не было сил - судя по всему, Тварь не только его крови жаждала, но и жизненные силы выпивала одним прикосновением. Вер ткнул наугад, куда-то в балахон, под ребра. Отточенное композитное лезвие, серебро и лучшая сталь, должно было легко взрезать мертвую уже, по сути, плоть, воспламеняя ее с помощью рунной вязи на клинке. Тварь заорала, принялась полосовать Вера когтями, беспорядочно и быстро, в буквальном смысле настругивая его ломтями. С тихим шлепаньем на пол падали длинные тонкие пласты плоти. Такой адской боли наемник еще не испытывал в своей очень долгой жизни, и в принципе не понимал, как еще удерживает клинок. Впрочем, недолго - Тварь умудрилась полоснуть когтями, больше похожими на ножи, по локтевому и плечевому суставам, разделывая его руку, как куриное крылышко. Сознание померкло на один короткий миг, которого хватило, чтобы он все-таки упал в лужу своей крови и среди ошметков собственного тела.
Тварь подобрала маску, нацепила ее обратно, потрогала, словно запоминая фактуру. И черная с огневыми всполохами плоть затянулась человеческой кожей. Тварь отделила несколькими взмахами выпущенных когтей руку Вера, прошла к плите, на ходу подъедая мясо, обнюхала блины и скривилась. Затем аккуратно стряхнула ужин Ксандриса на пол, выкинула прочь сковороду и удалилась из дома, не забыв прихватить с собой сердце Вера на завтрак. Планы были воистину грандиозными. Теперь, когда погиб глава ордена некромантов, следовало поторопиться и не дать ордену опомниться. Найти средство управления этим жалким мирком... И вычистить его от слабой живой плоти.

Веру, наверное, повезло, что Тварь не задержалась в доме. Иначе... Он вполне мог себе представить дальнейшее существование в клетке в качестве постоянного источника пищи вечно голодной Твари. С тихим шипением истаивали куски плоти, превращаясь в серый дымок, который впитывался в кажущееся мертвым тело наемника. Медленно затягивались жуткие раны, очень медленно, но на большую скорость у Вера не хватало сил. Он и так с трудом гнал по жилам оставшуюся кровь усилием воли, без сердца, пусть даже поврежденного, на это уходило все его мастерство. И остановить две слезы, скатившиеся по вискам и пропавшие в алых совсем недавно, а сейчас совершенно седых волосах, он не мог никак. Это было большее, чем он мог сейчас оплакать супруга.
Пахло земляничным чаем, отлично настоявшимся за это время, почти перебивая запах крови. Еще немного веяло ароматом мяты от травы, висевших в углу кухни - связка была призвана гонять лишние сущности, которые так и норовили за некромантом увязаться с учебы. И мерно тикали высокие красивые часы в углу, старинные деревянные часы, которые они с мужем на рынке сперва долго искали, потом долго выбивали скидку, а потом волокли домой. Часам было как-то все равно, что тут произошло. Они тикали. Потом отбили высоким серебряным боем очередной час. Наемник сдавленно захрипел почти затянувшимся горлом: начали отрастать и покрываться всем требуемым руки, из обрывков сосудов поползли тонкие волокна, сплетаясь в мышечный клубок - будущее сердце. Боль снова проснулась и мешала сосредоточенно регенерировать. Вер постарался снова вслушаться в тиканье часов. На втором плане какими-то туманными образами проходили воспоминания о почти десяти годах совместного бытия с супругом. О браке, заключенном едва ли не на спор, понарошку.

***

- А я придумал, как твою выживаемость проверить!  Спорим, что ты со мной под одной крышей в браке и месяца не протянешь? - азартно воскликнул Ксандрис. - В настоящем браке! Там, готовить, по рынку шататься вместе!
- Детка, да ты меня, никак, на "слабо" взять пытаешься? - усмехнулся тогда матерый наемник, снисходительно поглядывая на студента, которого всего месяц, как выволок из очередного подземелья, куда того загнало неуемное шило в заднице - любопытство исследователя. Вера по старой дружбе попросил магистр некромантов, впрочем, попросил походя, судя по его словам, кое-кто был готов приплатить наемнику за то, чтобы студент из подземелья не вышел вовсе. Веру, в общем-то, было наплевать, пускай приплатят. Но  разгребание чужого навоза в любых количествах наемника начинало доставать. Пускай сами своего студента гробят, тем более что намеки намеками, а магистр просил мальчишку вытащить.
Плату надо было брать - когда Вер прорубился, продрался, проматерился и прополз через все подземелье и его обитателей, разыскиваемому он был готов свернуть шею на месте чисто из морального удовлетворения. Как эта немочь вообще умудрилась сюда забуриться?
- А ты что такое? - первым делом поинтересовался студент. - У меня в книге такое не описывалось. Ты разумное? Магическое? Ты умеешь мыслить? Ты голодное? У меня есть  хлеб.
- Гр-р-р, - сказал тогда Вер, перегнул студента, неведомо каким чудом живого, через колено и отбил об его тощую задницу себе всю ладонь. И только после десяти минут экзекуции смог связно сказать, кто он, зачем он тут и в каком именно гробу он видал Ксандриса, в каких именно одеждах и тапках. И что он с ним сделает, если еще хоть раз! Впрочем, это он шипел, уже таща бедолагу за шиворот в теневых вихрях, стараясь не вляпаться в совсем уж жуткие закоулки местных путей Той стороны.
Студент шмыгал носом, обидчиво косился и явно мысленно пытался Вера проклясть на всю жизнь. С проклятиями не ладилось. Ксандрис смотрел еще укоризненней и обиженней, не понимая, зачем его выволокли из подземелья, там же еще три вида грибов на стенах не изучено для алхимического состава. Он был отпущен на волю, точнее, выпущен из крепкой хватки наемника в незнакомом доме, маленьком, но уютном, пинком отправлен в сторону купальни, такой же маленькой и наполненной вечным теплым паром от горячего источника. А через пару минут в ту же купальню ввалился и сам Вер, на ходу стаскивая рванье, оставшееся от крепчайшего, из ларговой кожи, костюма, которое приходилось отдирать от тела - ран за время этой экспедиции наемник получил много, но все затянулись, а вот кровь запеклась и засохла.
- Ой, - студент запламенел ушами, прикрылся и старательно стал смотреть поверх головы Вера, то и дело роняя взгляд куда-то ниже и опять отводя.
Наемник только хохотнул: прикрываться он и не собирался, как раз наоборот, да и тощие мослы студента рассматривал внимательно, даже хищно. Не то, чтобы ему не с кем было потрахаться. Наоборот, его чуть ли не силой затаскивали в каждый из борделей Сиреневой улицы, любая шлюха любого пола была бы счастлива, если бы выбор наемника пал на нее. Просто Верлинн любил разнообразие и совершенно не боялся заразиться. Да и мослы будущего некромантика оказались не такими уж и мослами, еще угловатая юношеская фигурка была вполне пропорционально сложена, а мясо со временем нарастет, где надо.
- А тебе обязательно так на меня таращиться? - студент нервно отполз боком к стене. - И вообще, нельзя есть разумных существ, так что перестань облизываться. А то... А то я на тебя проклятие наложу.
- М-м-м, ну, попробуй, - оскалился во все четыре десятка зубов и шесть пар клыков Вер, одним рассчитанным прыжком сметая парнишку в бассейн с горячей водой. Есть, равно как и трахать, он предпочитал чистую плоть.
Студент хапнул ртом воду, булькнул, отплюнулся и принялся обкладывать Вера проклятьями. Наложил аж шесть, что-то про лишай, чесотку, выпадение перьев, косоглазие, сгоряча даже на сворачивание молока в доме. Все это время наемник старательно намывал и облапывал его. Когда проклятья и воздух в Ксандрисе кончились, он насмешливо фыркнул:
- Ты продолжай, продолжай, детка.
- Что ты вообще делаешь? - додумался вопросить студент. - А мыть меня магистр тоже просил? А потом обрядить в чистую мантию - и к нему в кабинет?
- Ты сильно торопишься получать люлей? - Вер принюхался к его шее, лизнул кожу, которую сам же и отскреб от грязи и пота. Вкус ему понравился, еще больше понравился вкус крохотной капельки крови из открывшейся царапины, с которой он нечаянно содрал корочку.
- Ты меня лизнул! - в голосе Ксандриса прозвучал ужас. - Не надо меня есть! Я невкусный! Я костлявый! Лучше нашего преподавателя по боевым искусствам съешь, в нем очень много питательного и вкусного мяса.
- Ой-вэй, детка, - наемнику пришлось крепко держать мокрого и неожиданно скользкого и верткого, как угорь, студента, - а что, я похож на существо, которое питается несчастными недокормышами, вроде тебя?
- Но зачем тогда ты меня облизываешь? - резонно возразил студент. - Мы же люди, а не кошки, чтобы лизаться… вылизываться… Тьфу, облизывать соседа!
Верлинн расхохотался так, что чуть не упустил добычу. Но все же не упустил, и снова прижал к себе, слизывая еще одну капельку крови и наслаждаясь запахом страха вперемешку с запахом юного чистого тела. Жесткий язык скользнул по коже в определенном направлении, коснулся бьющейся под кожей жилки. Ксандрис покорно помалкивал, видимо, пока пытался понять намерения Вера. Или просто копил силу, чтобы снова начать брыкаться и выворачиваться. Впрочем, ненадолго.
- Перестань меня облизывать, фу! - силы восстановились, он снова задергался. - У тебя не язык, а терка.
- Хорошо, не буду, если не нравится. А так? - вместо языка кожи коснулись твердые губы в удивительно ласковом поцелуе.
- Ну... Лучше... - студент растерялся и дергаться и елозить по Веру перестал. - А... Так ты, что, сексом со мной заняться решил? А меня спросить, хочу ли я  вообще с каким-то впервые увиденным в постель ложиться? - кажется, в этом мире раздражение у Ксандриса вызывало вообще все окружающее.
- Ты видишь тут постель? - непритворно удивился наемник. - И, насколько я в курсе, некромантам девственность не только не нужна, но и противопоказана.
- Она нам на сдаче экзаменов противопоказана, чтоб ничего не мешало входить....э-э-э... мудрости экзаменаторов. А ты мне вообще не нравишься, ты на розовую мышь похож.
- А ты похож на стиральную доску, - хмыкнул наемник. Но студента отпустил, немного озадаченный таким явным сопротивлением. Странно даже, он впервые встретил то существо, на которое его харизма не подействовала. Но на нет, как говорится, и член не встанет.
- Вот и не покушайся на мои мослы, - поставил точку Ксандрис. - Раз мы друг другу взаимно не нравимся. И где моя одежда?
Стесняться вида голого Вера он явно уже перестал после столь тесных объятий.
- Собираешься на чистое тело напялить грязные тряпки? Фу. Что-нибудь найдется, а твой балахон прачка постирает, потом принесу.
- Ну ладно, - студент пожал плечами. - Давай что-нибудь из своей одежды, потом поменяемся. Может быть, если мне твоя одежда не понравится больше, чем моя старая штопаная ветхая роба на три размера больше, чем я ношу.
Вер оценил характеристику и способ предупредить, что одежду не вернут, снова рассмеялся. После помывки студенту были выделены штаны, чуть висевшие на бедрах и слегка длинноватые, чистая рубаха явно привычного ему черного цвета, и почти новые сапожки, благо, размер ноги у них с наемником оказался почти одинаковым.
- Спасибо, - Ксандрис был счастлив и доволен. - За подземелье. И за помывку. И вообще... Приходи послезавтра ко мне, может, что и получится в плане секса. А то ты, конечно, очарователен и все такое, но у меня не те ночи, чтобы любви предаваться.
Почему Вер смеется на этот раз, он уточнять отказался.
- Посмотрим, детка. Постарайся только не вляпаться в проблемы до послезавтра.
Никуда он не собирался приходить, конечно же. Самая горячая пора - накануне Перелома года, когда нечисть прет из всех щелей, а людская шваль под шумок старается провернуть свои темные делишки - время, когда наемник может заработать столько, чтобы безбедно прожить полгода. Ну, или достаточно, чтобы вылечиться до следующего "сезона". С лечением у Вера проблем не было, а деньги лишними никогда не бывают.
Студент о себе тоже никак не напоминал. Если не считать того, что Вера настоятельно попросили, уже за существенную плату, выволочь "эту безмозглую мокрицу" из уже знакомого подземелья, пока "эта задница без ушей" не попортила окончательно уникальные виды мха на стенах своими кишками.
- Теперь я уже приплатить готов за аккуратный безмолвный труп, который никуда не суется, ничего не взрывает, ничего не ворует из хранилища артефактов. Тьма Милосердная, да прими ты уже эту жертву, ведь нарывается же! Не был бы внуком моего старого друга, о-о-о...
Вер подумал, почесал в затылке и протянул руку:
- Плати. Подземелье то же? Три тысячи за туда, обратно я, так и быть, пройду бесплатно и с довеском. И повесь ты на него уже "запретку", Лиэр, ну, право слово. Не напасешься денег на выручалки, а меня уже может не случиться в городе.
- Да ему в том подземелье как варенье на хлебало мажут, его уже все твари узнают, скоро здороваться начнут, - магистр отсчитывал плату алмазами. - А "запретку" повесь – стыда не оберешься: весь орден, уважаемые маги, не могут вбить в голову одному мальчишке, куда нельзя соваться. А остальные насмотрятся и полезут? Вер, ну вот как хорошо оплачиваемого друга прошу: повлияй на него как-нибудь. Он же после возвращения от тебя аж трое суток у себя сидел безвылазно над книгами.
- Он просто пытался понять, что я такое, - рассмеялся наемник. - Намекни ему, где искать, и получишь пару лет передышки.
Вообще, честно говоря, он мог бы и не брать плату за проход подземелья, потому как собирался идти туда тенями к знакомой пещере, минуя тварей. Но, кто знает, в каком отнорке на сей раз он отыщет чучело с шилом в заднице?
- Ему намекни - он тебя по частям разберет и заспиртует.

Предчувствие оправдалось, в пещере с грибами студента не было. В озере, к счастью, бездыханный труп тоже не плавал. Зато что-то очень увлеченно спало в дальнем углу норы, в которую только по чистой случайности Вер явился на минуту раньше хозяев логова. Нести спящее нечто, нанюхавшееся сонной плесени, пришлось на плече, перекинув жопой кверху. Вер матерился, отмахиваясь от ловчей паутины клинком, но преследовать его и сбежавшего "гостя" паукрысы не стали, предпочитая охранять кладку. Впрочем, аккуратно подрезанные со стороны стены коконы уже не вылупятся, хотя это все равно полумера. Надо было бы уничтожить тварей, их жвала, слюнные мешки и ядовитые железы высоко ценились алхимиками.
Ксандрис слегка очухался где-то через четверть часа, брыкнулся, хныкнул и стал, не открывая глаз, ощупывать все вокруг. Вер сложил его на лавку во дворе: морозный осенний воздух должен был привести парня в норму побыстрее. Сам сел рядом и, сощурившись, уставился на солнышко, наслаждаясь отдыхом. Не столько устал, сколько просто не любил подземелья.
- М-м-м? - студент все-таки открыл глаза. - О. У меня смутное чувство, что я тебя где-то видел уже после подземелий. Ты заделался моим личным транспортом, существо?
- Даже не знаю, что тебе сказать, - вздохнул наемник. - Ремень, розга или рука?
- Земляничный чай со сладким пирожком. Или малиновое варенье и булочку, - выбрал Ксандрис. - Или просто варенье, я люблю всякие ягоды.
- Если пообещаешь больше не лезть в то подземелье... ни в какое подземелье - я тебя год буду вареньем кормить и чай готовить, - брякнул Вер и прикусил язык.
Но было уже поздно. Студент сразу же облизнулся и заявил:
- Обещаю!!! Где мой чай с вареньем?
- Тьмой Милосердной клянись, - не сразу сдал позиции наемник.
- У-у-у. Ладно. Клянусь Тьмой Милосердной, что пока меня поят земляничным чаем и кормят вареньем, я не буду в одиночку блуждать в любом подземелье, кроме предусмотренного учебным курсом.
- Ладно уж, персональный камень на моей шее, иди в дом. За стол грязным не пущу, и не надейся, - Вер вздохнул, поднялся с лавки и отправился в купальню, а после, быстро вымывшись, на кухню. В буфете, хвала Тьме, нашелся хлеб, варенье у сладкоежки-наемника водилось всегда, а чай на земляничном листе и сушеных ягодах он готовил прекрасно. Впрочем, это единственное, что он готовил хорошо.
Ксандрис пришел вымытый, чистый аж до скрипа кожи и одетый  в тонкую полотняную рубаху. Видимо, только ее и взял из смены одежды.
- Ух ты, чай, - сразу обрадовался он, при этом сцапав хлеб с вареньем. - Как пахнет-то, как на поляне летом.
- Ешь уже, скелетина ходячая, - вздохнул наемник, рассматривая, как из-под полотна выпирают острые кости ключиц, и как временами проступают ребра. - Сиди тут, ничего не трогай, я сейчас вернусь.
В ближний трактир он шагнул тенями, оттуда - тоже, благо, ориентиры были давно знакомы. Его не было, ну, от силы минут десять. За это время банка варенья оказалась пуста и даже немного вылизана, а хлеб исчез, как первый снег под лучами солнца. А некромант уже дремал, примостив голову на сложенные на столе руки. На запах копченой грудинки и свежей каши на сале он потянулся, не просыпаясь. И, кажется, не просыпаясь, сожрал все, что ему совали в рот. В итоге живот выпирал шариком, а студент спал, как опоенный. Пришлось нести его в спальню, укладывать в постель. Вер сел рядом, рассматривая парня. Ну, предположим, договориться со старой Бенедиктой о чае и варенье на время отсутствия наемника - не проблема. Но таскать их в студенческое общежитие та не будет - ноги не те, далеко, да и студенты - народ ушлый. Предложить Ксандрису пожить здесь? Магические клятвы, они такие. И студент тоже тот еще рыба-черт.
- Хн-н-н, - Ксандрис перевернулся на другой бок, нашарил подушку, вытащил из-под головы и крепко обнял, прижимая к груди.
Вер вышел в кабинет, щелкнул ногтем по оправе небольшого плоского кристалла-переговорника.
- Лиэр, прием.
Кристалл засветился, из этого свечения донеслось старческое покряхтывание, и в плоскости отразился Верховный.
- Неужто, сожрали?
- Угу, банку варенья, ковригу хлеба, полкотла каши и окорок. Слушай, такой вопрос: студенту в общаге обитать обязательно?
- Да совершенно необязательно, пускай хоть где обитает, лишь бы я знал, - сразу согласился Верховный.
- Ну, мы тут, вроде как, контракт заключили, - смущенно хмыкнул наемник.
- Что за контракт? - магистр сразу же насторожился.
- Наличие чая и варенья в обмен на сидение твоей головной боли на жопе ровно и нелазание по сомнительным подземельям.
Магистр выдохнул так, словно с него упала парочка горных хребтов:
- Буду присылать варенье. Главное, чтоб сидел ровно, не шевелясь. Спасибо, Вер.
- Пока не за что, - отфыркнулся наемник.
Пока что ему хотелось не решать сомнительной этичности и важности вопросы, а спать, и, прервав связь, он поплелся обратно в спальню, рухнул рядом со студентом и уснул, облапив теплое, костлявое тело. Через некоторое количество часов отдавившее Веру все, что было, костлявое и еще более теплое завозилось. Наемник проснулся, недовольно крякнул и спихнул Ксандриса с себя на постель.
- Откормить бы... Ладно, успеется.
Он потер отлежанную руку, восстанавливая кровоток, потряс головой, прогоняя сонную муть. И снова принялся разглядывать своего невольного соседа. Будущая гордость некромантского племени внешне походила на его позор. Вьющиеся волосы цвета выгоревшей соломы требовали нещадной стрижки, уставившиеся на Вера мутные глаза напоминали болотную ряску, а улыбался студент совсем как довольная жаба. И порывался наемника уничтожить, пропилив насквозь ребрами, взгромоздившись обратно на грудь Веру.
- А ты теплый, существо.
- А ты костлявый, нежить будущая, - ответно "приласкал" его Вер. Впрочем, ребра - это ладно, а вот задница у мальчишки была симпатичная, крепкая, хоть и почти плоская. И кожа - бледнее поганок в лесу Римей, зато гладкая, как атлас, неиспорченная лишней волосатостью. Веру такое нравилось, только поэтому он все еще спал с женщинами, не переключаясь полностью на мужской пол. И потому же спал со шлюхами, обычные бабы не выбривались везде и не следили за собой. Сам наемник мог похвастать такой же гладкостью, только благодаря не бритве, а своей крови - дикой мешанине кровей, точнее.
- Я никогда не буду нежитью! Фу! Смысл быть дохлятиной и ничего не ощущать? - Ксандрис еще поерзал на нем, устраиваясь.
- А вот это правильно, детка, - Вер усмехнулся и погладил его, ласково, но требовательно, подталкивая к правильному решению. Ощущать было куда лучше, это верно.
Ксандрис явно разрывался между двумя желаниями - еще спать или уже не просто спать. Наемник перебрал пальцами по его выпирающему хребту, словно ласкал тощего помойного кота. Снизу вверх и обратно, и большими пальцами - по пояснице, в стороны, снова сводя руки на ягодицах, обхватывая их, сжимая пальцы. Вер прислушивался к учащающемуся ритму чужого сердца, усмехался: он сам был почти спокоен, разве что парнишке в живот сейчас упирается кое-что твердое. Ксандрис примерился, поцеловал его, словно клюнул в губы, быстро и легко.
- Не так, детка. Не умеешь целоваться? - подначил его Вер, открывая в широкой ухмылке устрашающий набор разделочных орудий. Не вампирский, и даже не как у оборотня. Скорее уж, и то, и другое, и еще чье-то.
- Неа, - честно сказал Ксандрис. - Отличные клыки. А их не много?
- Мне вполне нормально, - сказал наемник, и больше в то утро никто их них не говорил ничего осмысленного. У Вера был занят рот, у Ксандриса - по большей части тоже, а когда нет, из зацелованных до крови губ вырывались только невнятные стоны.
После всего студент выглядел как лохматая лягушка, наевшаяся сытых комаров. И счастливо-разморенная. Впрочем, выкупать и накормить эту лягушку наемнику не помешало ни нежелание последней двигаться, ни попытки сопротивления. Вялые и очень неубедительные. Сопротивление сошло на нет, как только студент унюхал остатки вечернего пиршества. Верлинн дождался, пока он доест остатки чуть подсохшей каши, и предложил:
- Теперь поговорим?
- Давай, - с охотой согласился Ксандрис. - А о чем разговариваем?
- О том, что ты можешь пожить тут до конца срока нашего договора. Видишь ли, я вообще-то на месте не сижу, и меня часто не бывает дома. Но чай и варенье я обеспечу, вернее, попрошу одну старую леди обеспечить их тебе. Если останешься тут.
- Ну, я могу приходить на выходные. Буду устраивать себе вкусный отдых. Я не рассчитывал на варенье каждый день, - озадачился Ксандрис.
- А придется поедать каждый день, потому как я не уверен, что ты посреди недели не рванешь куда-то к демонам в зубы, - покачал головой наемник.
- Но я ведь обещал. К тому же, столько чая... Ты ж меня не выгонишь потом, - Ксандрис засмеялся и стал даже почти красивым.
- Это если ты сам не сбежишь. Учти, детка, кроме чая, я больше ничего готовить не умею, - хохотнул наемник, невольно любуясь этим преобразившимся парнишкой. Да, когда подрастет и отъестся - горе матерям и погибель их дочерям.
- Я хорошо умею. Только не на экзаменах. Могу готовить.
- Тогда заметано? - Вер протянул ему над столом ладонь - крепкую, мозолистую, но удивительно для наемника изящную.
Ксандрис протянул свою, всю в царапинах и ссадинах на костяшках, пожал.
- А что ты из еды любишь?
- Все, что съедобно. Но больше, сам понимаешь, мясо. Можно - с кровью, - наемник хищно усмехнулся и облизал зримо увеличившиеся клыки.
- Хорошо, - серьезно кивнул парень. - Я поставлю несколько мышеловок.
- Не стоит, мыши - слишком мелкая добыча, предпочитаю свининку, м-м-м, или баранинку. Можно и курятиной обойтись иногда. В общем, так, детка. Спальня у меня одна, можешь располагаться в ней. Есть комнатка рядом, вместо учебного класса тоже можешь занимать. В кабинет соваться не советую, там все заперто на заклятья на моей крови. Если так уж засвербит шило в одном месте, постарайся его сдержать, мне не улыбается потом выметать кучку пепла.
- Ладно, - согласился студент. - Пойду перетаскивать вещи и предупреждать магистра.
- Да он уже знает, так что просто займись переездом, - хмыкнул Вер.
Ксандрис закивал.

Вещей у него оказалось на удивление много, в основном, книги. Хотя носильного тоже хватало, все практично-черное. Наемник рассмеялся: немудрено было перепутать вещи. Его собственный гардероб цветовой гаммой не отличался, да и по размеру они были практически одинаковыми, разве что он пока еще был чуть выше, шире в плечах и вообще - чуть крупнее заморыша-студента. Но он не обольщался: если того кормить как следует и не давать годами сидеть взаперти за книгами, а иногда выгонять на солнышко, то парень потянется вверх и вширь, раздастся в плечах.
- Я на рынок. Искать свинью. И травы. Ты не против острой мясной похлебки? Обещаю дать сырого мяса, если свинья младше меня.
Вместо ответа наемник перекинул ему увесистый кошель, набитый явно не медью.
- Я в гильдию, детка. Возможно, ночевать не вернусь, так что устраивайся.
По пути он зашел к старой Бенедикте, договорился о том, чтобы присмотрела за студентом и обязательно принесла ему чаю с вареньем и булочек. Второй кошель перекочевал в ее жилистые руки.

Ксандрис открыл кошель, икнул и упрятал его подальше под рубаху. Столько денег. Это ж на целый год хватит. Ну, на полгода. На рынке он приобрел свинину, но не скоро. Мясник проникся лишь обещанием поднять нежитью все старые туши и пожелал некроманту подавиться нежной поросятинкой. Не то, чтобы студент мог свое обещание исполнить - в конце концов, он только на втором курсе! Но хватило продемонстрированного значка Школы и черепа в его центре. Он даже расстарался на вкусную похлебку и на жаркое. А благодетель так и не вернулся, оставив Ксандриса наслаждаться непривычной тишиной и покоем пустого домика, едой, которую не норовят стащить даже не с тарелки, а изо рта, горячей водой в купальне и чистой постелью. Ксандрис даже позволил себе читать прямо на кровати, разлегшись по диагонали. И никаких подпущенных клопов. И матрас – не одна ткань с клочком вонючей соломы. Да, наемника стоило поблагодарить, когда вернется. Конечно, еще стоило узнать, с какой такой радости он благоволит именно ему, но тут, как догадывался Ксандрис, дело не обошлось без ректора. Интересно, сколько магистр заплатил за такую заботу Веру? Ксандрис потянулся, отложил книгу и свернулся на кровати, блаженно потерся щекой о мягкую простынь. Шикарно жил наемник. Ну, то есть, по меркам студента шикарно. Все вокруг было простенько и со вкусом: беленые стены, до половины обшитые светлым деревом, такие же светлые деревянные полы, кое-где покрытые плетеными половичками. В спальне был небольшой камин, горевший непрерывно и не требовавший дров. Такое заклятье было весьма дорогим. Да еще и горячий источник в доме - тоже удовольствие не из дешевых. И водники, и огневики за свою работу берут золотом или драгоценными камнями.
- А мне тут так нравится, - поведал подушке Ксандрис. - Тут так тепло. И можно в нормальной теплой воде вымыться. А еще жратву нормально можно готовить...
Подушка, конечно, не ответила, но Ксандрис улыбнулся. Конечно, ему было до ужаса любопытно, что там в кабинете, что заперто на магию крови. Он даже мог бы попытаться распутать заклятия на замках... Но сдерживался: зачем обижать хозяина дома, который, пусть и за деньги, но заботился о нем? После первой же ночи в этом доме возвращаться в общежитие решительно не хотелось. А утром пришла улыбчивая старушка-божий одуванчик, принесла свежайших пирожков с луком и яйцом, а еще пирог с засахаренной вишней, банку варенья, и заварила, уверенно хозяйничая на кухне, чай - такой же, как заваривал наемник. Видимо, тот у нее и научился.
Вообще-то, все было ровно наоборот, но об этом Ксандрис пока еще не догадывался. Старушку он благодарил долго. Верней, пять минут, пока быстро ел, а потом убежал на занятия, злить сокашников бодрым видом, отсутствием недосыпа, клопиных укусов и свеженаетой мордой. Старая Бене только покачала головой, глядя ему вслед. Прибралась на кухне, протерла пыль в кабинете, не касаясь шкафов, смела с дорожки нападавшие листья и ушла домой, оставив ключик под половиком на пороге.

Занятия длились целый день, домой к Веру Ксандрис брел, покачиваясь и мечтая только об одном - упасть мордой в коврик. На очередном заносе от впечатывания этой самой морды в дерево его спасла чья-то крепкая, надежная рука.
- Ой-вэй, студент, из вас там жилы тянут, что ли? - и Ксандриса бесцеремонно перекинули через плечо, носом в черную кожу плотной куртки, от которой пахло кровью, дымом и сталью.
- Ну, почти что, - Ксандрис сразу придремал, бормоча в полусне. - У нас прокляли профессора. А пока он распутывается, нам поставили физические нагрузки.
- Ничего, тебе полезно, только жрать побольше надо. Сейчас придем и пожрем.
Но сначала была горячая ванна, вернее, горячий бассейн, в котором его выкупали, едва не усыпив окончательно. Разбудил его желудок, чуть не выдравшийся из живота навстречу запаху разогретой еды.
- Мясо? Я чувствую настоящее мясо?  И чай.
- Ой-вэй, кто-то совсем заучился, - хохотнул наемник. - Ты же сам готовил. Ну-ка, открывай глаза и берись за ложку.
- Я не могу их открыть, мои веки тяжелеют, и все такое, - вопреки своим словам Ксандрис приоткрыл глаз, цапнул кусок мяса, прожевал и придремал дальше, разморившись от горячей воды. - А ты будешь со мной сегодня спать?
- У меня одна спальня и одна кровать, детка, - наемник прижал его к себе, погладил по плечу и поднес к губам еще кусок мяса.
Ксандрис сориентировался по запаху, лениво прожевал мясо, решив, что завтра точно не сползет с кровати. Мастер боя был на диво суров к бедным студиозусам-магам, считая, что тех надо гонять до седьмого пота. Юношу напоили чаем, подняли на руки и отнесли в кровать. И кто бы мог подумать, что мальчишку-сироту будут так опекать? Пусть даже и за деньги. А потом был массаж, заставивший его проснуться и заорать. Все болело, но постепенно боль уходила, а движения рук наемника становились все мягче и ласковее.
- О-о-о, - Ксандрис даже застонал. - Какое блаженство. Я снова чувствую свои руки и ноги, причем они не болят. Ты не представляешь, как же это чудесно - когда ничего не болит. Я кот, гладь меня, гладь.
- А кто-то недавно говорил, что он не кошачий, - смешливо растянул губы наемник. Наклонился и длинно лизнул шершавым языком по спине, от поясницы до шеи.
- Я подумаю над этим вопросом. М-м-м, ну зачем ты меня лижешь? Я невкусный.
- Вкусный. Мне нравится, - язык вернулся на поясницу, закружил по коже, то и дело ныряя ниже, в ложбинку между ягодиц.
- Что ты...
Как выяснилось, хорошо отоспавшийся, довольный жизнью некромант в постели очень быстро заводится. Целоваться он так и не научился, но и совершенным бревном тоже не лежал. А молодой, внешне лет всего тридцати, наемник обладал таким опытом и неутомимостью, что хватило бы на десяток борделей и еще бы осталось. Впрочем, через три часа, окончательно умотав парнишку-студента, выжав его досуха, Вер ополоснул его в купальне, отнес в перестеленную постель и позволил уснуть.

Утром Ксандрис выползал из постели нехотя, сходил в купальню, умылся, оделся и побрел на занятия, спросонок забыв позавтракать, как и всегда. Хотелось остаться, пообниматься с Вером, может, предаться постельным утехам с утра или просто поласкаться потом неторопливо позавтра...
- А-а-а, вот что я забыл!
После первой пары его вызвал к себе ректор. Это было обычное дело для студента Ксандриса. Необычным было присутствие в кабинете... Верлинна.
- Ты не позавтракал, - наемник кивнул на столик у окна, где исходила ароматным паром чашка с чаем и поблескивали румяными боками пироги.
- А. Да, я забыл, - растерялся Ксандрис, припоминая, что вроде настолько о нем заботиться они не договаривались. Или ректор заплатил какую-то совершенно неимоверную сумму? Но пироги пахли так, что опомнился от раздумий студент, уже запихивая в себя третий по счету и жадно запивая его чаем. На остальные посмотрел с тоской и болью, но отказался.
- У нас второго профессора прокляли, подозреваю, что это Мастер, чтобы нас гонять побольше. Нужно за пару переварить, а потом четыре часа развлечений на свежем воздухе.
- Ничего, дома есть еще, - хмыкнул наемник. Ректор же смотрел на него так, как смотрят на незнакомца, вот дела.
Ксандрис поднялся, посмотрел на ректора:
- Я могу идти на занятия?
- Да-да, иди, Ксанти.
Когда юноша вышел, Верховный перевел взгляд с двери на наемника.
- Вер?
- Что сразу Вер?
- Не чтокай!
- Тогда формулируй свои вопросы четче! - огрызнулся Верлинн, оскалившись.
- Что означает эта беготня за юношей с чаем и пирожками? - Лиэр сощурился. - Уж не решил ли ты внезапно совратить этот невинный цветок?
Наемник покусал губы, но не выдержал и расхохотался, прикрывая лицо руками.
- У-у-у... Лиэр, ты... о-о-о...
- Как ты можешь, - возмутился ректор. - Я поручил тебе приглядеть за ним, а ты... Совратил хоть или оказался послан далеко и надолго? У мальчика иммунитет к трем четвертям чужого очарования, на него даже суккубы не действуют так, как на всех прочих.
- Я не суккуб, и ты это хорошо знаешь, - наемник отнял руки от лица и посмотрел на старого мага совершенно серьезными глазами. - И - нет, меня не послали.
- Ну, будь осторожен. Мальчик временами бывает любопытен. И из лучших побуждений может сделать что-то, что тебе не понравится, - загадочно изрек Лиэр. - Если он хоть немного похож на своего деда, а он очень похож.
- Лиэр, я дома бываю в лучшем случае раз в три дня. А с любопытными маленькими некромантами можно и договориться. И потом, я похож на того, кто может во гневе покрошить за любопытство?
- Нет, - Лиэр подошел к окну, открыл его. И в кабинет ворвался звонкий вопль Ксандриса:
- Фира, вызови мне инкуба, пускай он меня целоваться научит! Или сам научи!
Наемник снова расхохотался. Встал, хлопнул Верховного по плечу:
- Завтра я ухожу в горы. Достать тебе чего-нибудь, ворчун?
- Конечно, вот список, - сразу оживился Лиэр. - Я даже приплачу... немного.
Список был длинный, от перьев гарпий до каких-то редких цветов с непроизносимыми названиями. И как всегда, все компоненты очень нужные, крайне необходимые.
- Всего не обещаю, но постараюсь. Тьма, такое ощущение, что я у тебя единственный поставщик, детка!
- Ну, в каком-то смысле так и есть. И перестань меня так именовать, это тебе к Ксанти теперь.
- Детка, какой же ты... Как сорок лет назад, упрямый, - наемник подошел к нему, обнимая совсем не по-дружески. - И не кивай мне на свой возраст, я все равно старше.
Лиэр только усмехнулся:
- Больше не соблазнюсь, не в моем возрасте. Давай уже, вали, сладкий, я жду перья и прочее по списку, - и погладил Вера по бедру.
- А как же поцелуй? - дурашливо ухмыльнулся наемник.
Лиэр поцеловал его, почти так же, как сорок лет назад, когда он был всего лишь юным профессором, впервые ведшим что-то у группы студентов. И оттолкнул:
- Иди.
Прозвучало это уже равнодушно. Лиэр готовился к переходу на высшую ступень существования некроманта, пока что вспыхивал в присутствии Вера эмоциями, но быстро угасал и смотрел тускло и безэмоционально, ничего не чувствуя. В противостоянии Вера и вечной жизни наемник проиграл, Лиэр выбрал не его, хоть и уверял, что это решение нелегко ему далось.
Никто не видел, как вспыхивали холодными и злыми золотыми огнями глаза Верлинна, когда он покидал Школу. Он ненавидел некромантию, отнимающую у людей все и дарующую взамен только холод существования чистого разума. Когда-то он предлагал, просил, даже умолял Лиэра бросить это искусство, заняться кровной магией, раскрыть секрет его регенерации и бессмертия. Но Тьма оказалась сильнее. Сейчас он, по какому-то наитию, пригрев очередного одаренного, готов был снова попытаться что-то изменить. Во всяком случае, Лиэр даже в пору самого юношеского максимализма не говорил, что не хочет стать личом, наоборот, он стремился от всего очиститься. Удерживал его лишь Вер, но где-то промелькнул тот порог, за которым оказалось, что Лиэру нужна лишь магия и мудрость, не отягощенные чувствами. Ксандрис особым усердием в изучении некромантии не отличался явно. Из обрывков разговоров, сопровождавших его на пути к ректору, было ясно, что путь привычен, а головомойку ему тут устраивают регулярно. Значит, шанс есть, и немалый. Надо постараться. Хотя бы одного отнять у Тьмы, которую хоть и называли Милосердной, но это было милосердие могилы. Сам Вер не был отмечен Ее печатью, он был созданием иных сил.
Ксандрис с увлечением целовался, верней учился этому, в обнимку с каким-то инкубом под ближайшим деревом. Несчастный демон готов был расплакаться от бессилия:
- Бревно! Ледышка! Расслабь губы, перестань вгонять в меня когти. Закрой глаза, расслабься. Да что ж ты каменное бревно такое? Не напрягайся, не кусайся.
- Кыш! - громыхнул голос рядом. Перепуганный инкуб, краем глаза заметив яростно вспыхнувшие огненно-алые волосы, с писком рванулся прочь. Не ему тягаться с тем, в чьих жилах течет толика крови Князей. - Детка, ну чему тебя может научить этот несчастный?
Ксандриса развернули, приподняли голову, немедленно одаривая жгучим, властным и глубоким поцелуем. Ответ и впрямь был каменным, несчастный некромант, который трахаться теперь умел, а ласкаться нет, напрягался, зажимался, губы деревенели. Но он очень пытался.
- Не бойся. Ну, можешь кусаться, и когтей я не боюсь, - прошептал ему в губы наемник, лаская затылок и напряженную спину. - Представь, что у меня губы в варенье...
Ксандрис подумал и аккуратно облизал Веру губы самым кончиком языка.
- Что за разврат среди бела дня? - грянул Мастер, узревши такое бесстыдство, как студент, которого вольготно лапает какой-то там наемник, отношения к Школе никак не имеющий. - Пять кругов по полигону. За каждую минуту простоя - лишний круг!
- Не ори, не дома. И дома не ори, Руфус, - наемник развернулся, окидывая веселым взглядом Мастера. - Спорю, что ты, как мастерскую бляху заполучил, так и забыл все, что учил.
- Никакого использования себя в личных целях, - не пошел на попятную Руфус. - Потом мне спасибо скажешь, когда твой любовник не будет от больных костей загибаться, как остальные. Пошел, студент!
Ксандриса унесло ветром в сторону полигона.
- Он скорее от судорог загнется, ты все же перегибаешь палку, Руфус. Пожалей ребят хоть немного. Не у всех есть любовники, которые могут размять мышцы, и горячая ванна.
- Четыре круга по полигону, полчаса прыжков. Ты их видел вообще? Мантия - и сразу кости. А потом их первый же скелет на кладбище заламывает, потому что сутками за книгами торчат. И вообще, я их сейчас пожалею, а потом их смерть будет на моей совести.
- Ты только что сказал что-то про пять кругов. И уже забыл сам, как постепенно наращивал тренировки, пока на твои кости нарастало мясо, - неодобрительно покачал головой наемник. - Я не прошу совсем их пожалеть, но не зверствуй. А то я сам устроюсь сюда Мастером.
- О, вот уж о ком можешь не волноваться, так это о своем любовнике. Пять кругов он пробегает, даже не сбивая дыхания. Хотя мяса так и не нарастает, то ли не жрет, то ли жрет не в себя.
- Кроме твоих, у него есть еще занятия. Я, конечно, постараюсь откормить, но это же магия. Сам знаешь, что маги толстыми не бывают, а вот жилистыми... И не уводи меня от темы. Ты им не экзекутор, а Наставник.
- Знаешь, тебе не ко мне, а в учебный отдел, который ставит им на замену всего, что можно, меня. Что предлагаешь с ними делать четыре часа? Молоком поить и вареньем откармливать? - воздел руки Руфус. - С тех пор как ректор готовится телепортами скакать становиться личом, тут бардак и разруха. Я говорил, что ректор нужен живой и мыслящий, а не, - Мастер огляделся и понизил голос, - кукла из костей. Брал бы ты своего любовника и переводил подальше от бывшего любовника.
- Я постараюсь, но, что бы ты там ни думал, Ксандрис мой любовник всего ничего времени.
Вер стиснул зубы. Да, лич в ректорах - это не самое здравое, что может случиться со Школой Магии. Но тут он никак не повлияет. Вообще никак.
- Вер, вот мне на твою интимную жизнь покласть... посох архимага, я вообще о твоих любовниках не думаю, моя задача... А ну стоять! мантию снял! куда рванул в подолах путаться? - Руфус видимо, затылком видел, что творится за деревьями на полигоне. - Все пошел я, пока эти полудурки носами полигон не вспахали.
Наемник отсалютовал ему и направился домой - собираться в горы. Однако в путь он отправился только утром, проследив, чтобы Ксандрис позавтракал и оделся. Прихватил свой арсенал, тепло оделся и пропал прямо из запертого дома, благо, координаты выхода в горах знал прекрасно.

Ксандрис немного нервничал, как и все остальные. Все-таки, первый самостоятельный выход на кладбище. Ночью, без наставников, только группа студентов, за каждым из которых закреплена могила. Задача - поднять упокоенного и проследить, чтобы он оставался до прихода профессора в подвижном состоянии. И не накинулся на поднявшего.
- Не бойтесь, детишки, на крайний случай, у каждого из вас есть посох, - успокоили их.
Успокоение вышло плохим, вместо того, чтобы днем поспать, все зубрили формулы, пили успокоительное и боялись. Наконец, пришла пора. Ксандрис перехватил посох покрепче и направился вслед за группой. Ему могила выпала в отдалении от прочих, камень развалился, руны стерлись. Студент зачитал формулу и уселся ждать скелета. Мерзлая земля разверзлась. И из могилы восстал скелет двух с половиной метров ростом, облаченный в обрывки кольчуги и вооруженный двуручным мечом. Ксандрис ощутил, как невидимая рука обрывает хрупкие нити подчинения. И заорал благим матом, неразличимым в гуле прочих визгов, ора и ругани. Скелет двинулся прямо на него.
Руфус за эту ночь не раз икнул, когда толпа студентов принялась слаженно бегать по кладбищу, лихо перескакивая надгробия и желая Мастеру долгих лет здоровья за хорошую подготовку. Кто сказал, что скелеты неповоротливы? Во всяком случае, может, у остальных они такими и были, но Ксандрису, только чудом перескочившему открытую могилу, казалось, что скелет при жизни был Мастером, а еще он не уставал, как живые. И целенаправленно загонял студента в дальнюю часть кладбища, что Ксандрис сообразил слишком поздно.
- ВЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕР!
Доораться до наемника было нечего и мечтать. Но ирония судьбы была в том, что больше на помощь звать было некого, теперь никто из сокашников не услышит. А если и услышит, одно дело, спасать кого-то от дряхлой кучки костей, при жизни бывшей мелким лавочником, и совсем другое - сражаться с воином, вооруженным увесистым мечом. При том, что из головы выветрились все формулы подчинения, какие были, да и магический фон вокруг был подозрительно глух и нем. А кидаться с одним посохом на мечника Ксандрис считал идиотизмом. Который сейчас будет стоить ему жизни. Сил бежать уже не было. А мерное клацанье и звяканье приближалось с пугающей скоростью. Ксандрис сделал еще пару шагов на подгибающихся ногах и споткнулся. Встретиться с мерзлой землей ему не дали.
- Ой-вэй, детка, зачем же так орать? На меня чуть лавина не сошла, - над ухом прозвучал такой родной голос. - Посиди-ка, сейчас разберемся.
Верлинн оценил противника в мгновение ока, рука потянулась к серебряному рунному клинку, коротенькому, по сравнению с двуручником мертвеца, но Вер не зря коптил небо этого мира уже очень, очень долго. Руны на лезвии гневно вспыхнули.
- Потанцуем, костлявенький, - засмеялся наемник высоким и холодным смехом, шагнул навстречу воплощенной смерти.
Ксандрис забился к ближайшему могильному камню, обнял его, пытаясь с ним срастись, зажмурился, прижимаясь к холодной поверхности щекой. Как ни хотелось ему просидеть так, не глядя, не получалось. Только не после того, как на его щеку упали горячие капли, а в звон оружия вплелось рассерженное шипение.
- Детка, - танцующий со скелетом наемник скалил зубы, - ты впредь не вкладывай столько сил в работу, а то это утомительно - убивать такое порождение.
- Это не я, - пробормотал Ксандрис. - он сам... такой. Там должен был быть обычный старый скелет, для порядка позлиться и все, - зубы выщелкивали какой-то ритм безудержно, слова проглатывались. - А у меня оборвались все нити, и он погнал.
- Нес-с-стабильная магия, - прошипел наемник, сдерживая несолидно выглядящим клинком огромный меч скелета. - Ничего, поправимо. Прос-с-сто ты выбрал не ту стезю.
Наконец, ему удалось вывернуться и ткнуть под нижнюю челюсть скелета острием клинка. Скелет вспыхнул зеленоватым пламенем и осыпался пеплом. Наемник устало выдохнул и присел на то же надгробье, на котором трясся студент.
- Иди ко мне, детка, согрею.
Ксандрис метнулся к нему, забрался на колени, обнял за шею и затих, прижавшись всем телом.
- Тс-с-с, ну, что ты? Все кончилось. Надо сказать твоему преподавателю, что неплохо бы проверить тебя на Сфере Призвания. Мне кажется, ты все же немного ошибся в направлении искусства.
- Но я проходил Сферу четырежды. Может, это я просто с недосыпа? Ну и ладно, главное, что ты меня спас.
Наемник только вздохнул.

***

Сердце восстановилось, и Вер позволил себе немного расслабиться. Остальное доделает его тело само, главное, чтобы поскорее. Тварь... Ее надо остановить, пока не стало поздно. Он знал, что сумеет убить ее, убить того, кто теперь лишь прикрывается маской его мужа. Он так и не смог, не сумел, не нашел убедительных слов для Ксанти, не отвратил его от рискованных экспериментов и некромантии.

- Я не буду становиться личом, но надо же мне как-то закончить уже Школу, получить диплом и забыть обо всем, как о страшном сне? – будущий выпускник поцеловал мужа в нос. - Сдам через три дня последний экзамен, на следующий день набью морду Руфусу и сбегу домой, заливаться вином и рвать свои ученические мантии. И ничего не случится, это всего лишь Тварь. Максимум - буду кукарекать и кривляться на потеху всем. И вообще, чтобы не изгнать Тварь, надо быть... не знаю даже, кем. Их первогодки гоняют посохами.
- Не забывай, у тебя нестабильная магия, - покачал головой Вер. - Но я в тебя верю. Ты справишься.

Он не справился. Вер не знал, что там произошло, в Ритуальном зале Школы. Туда придется заглянуть и увидеть все своими глазами. Что могло пойти не так? Неужели, Ксанти пробил портал вызова в глубинные слои Тьмы? Но куда смотрели профессора, которые обязаны это отслеживать, понять и предугадать? И пускай магия была нестабильной, есть же ограничители, которые просто не дали бы пройти настолько, распылили бы излишек. Значит ли это, что они все мертвы? Мысли не давали покоя, и наемник, не дождавшись окончательного исцеления, насилуя свое тело, встал. Нужна была кровь, живая кровь, восстановить баланс и залечить раны. Нужно было одеться и взять оружие. Хотелось же просто лечь и забыть все, умереть. Но это было ему неподвластно.
Дверь медленно отворилась, на пороге, покачиваясь, воздвигся Руфус, прижимая к животу обе ладони, усеивая пол каплями крови.
- Тварь... пришла...
- Я знаю, - Вер шагнул, подхватывая старого друга, аккуратно опуская его на пол. - Как это вышло? Как так вышло, Руфус?
- Тварь... Ждала... Веками. Он не виноват, Вер... - на губах Руфуса запузырилась кровь. - Мертвы... Все.
- Помоги мне, друг. Мне нужно напиться живой крови, чтобы остановить ее, - Верлинн отмел слова о виновности Ксандриса, потому что не считал его виновным и без Руфуса.
- Да... Бери, что осталось. Все.
Наемник закрыл ему глаза ладонью, пока еще похожей больше на высохшую ветку или кисть мумии, чем на руку живого, и впился в яремную вену, буквально вытягивая из тела Мастера последние капли крови и жизни. Руфус осел белой обескровленной статуей. На губах застыла улыбка. Верлинн был уверен, что другим живым сейчас не подарят такой же легкой смерти и светлого посмертия. На всякий случай, он начертал на лбу Руфуса рунную связку, которая должна сжечь его тело при малейшей пульсации некромагии рядом. Не хватало ему еще драться с Руфусом после его смерти.
Часы снова пробили, но внезапно захлебнулись боем, захрипели и умолкли. Вер, не оглядываясь, вышел в кабинет, вскрывая защиту. Натянул костюм из настоящей драконьей шкуры, забросил за спину короткий клинок, тот самый, композитный, на бедра - еще два, расписанные другими рунами и из других металлов, на грудь - две перевязи крестом, с метательными лезвиями. Крепко заплел волосы и спрятал косу под воротник куртки. Обулся и вышел.
Капли крови Руфуса ясно показывали путь того, судя по количеству выпитого, мастер вообще не мог бы дойти с такой кровопотерей. А дальше... У забора валялась обглоданная рука. И тела, мертвые тела всюду, безжалостно раскромсанные. Все, кто по той или иной причине вышел на улицу из домов. В небе каркали вороны, кружили и выжидали. Где-то надрывно голосила женщина, тягуче и неостановимо. Верлинн видел всякое, и эпидемии, выкашивавшие целые страны, и голод, когда люди пожирали своих детей и стариков, и ужасные природные катаклизмы, хоронившие землю под лавовыми полями и водой новых морей. Но такой ужас он испытал впервые. И, пожалуй, такое желание уйти из мира, уничтожив его, пока Тварь не нашла способ перебраться в иные миры.
Вскоре к голосу женщины присоединились и другие голоса. Люди рыдали, проклинали убийцу, кто-то заходился истерическим смехом. Но уже на следующей улице все было чисто, то ли Тварь насытила пока жажду убийства, то ли решила запутать следы.
Вер поднял ладонь, напряженно изогнув пальцы чашей. Мало кто знал, что он несколько веков сам занимался проблемой своей вечной юности и бессмертия. Ни к чему не пришел, но получил немного знаний по магии крови. Сейчас он настраивался на свою кровь, справедливо опасаясь, что в Твари не осталось ничего от Ксандриса, кроме маски. Слабый отзвук, словно ветер, поколебавший траву, пришел откуда-то издалека, чуть ли не от предгорий. Тварь явно стремилась куда-то в горные долины, чтобы... Зачем?
Когда он летел, почти не касаясь земли ногами, отрицая тяготение и ветер в лицо, память пришла сама. Память, спрятанная в самой глубине его разума теми, кто его и создал.
"Ты должен сохранить его, малыш. Это Сердце мира, и твое настоящее сердце. Пока этот камень цел и жив, мир живет".
А что там говорил Ксандрис? Тварям не нужен наш мир, потому что они не могут жить здесь из-за большого количества жизненной энергии.
- Понимаешь, они тут попросту умрут, если не будут подпитываться, а подпитываться им нечем, они слишком легкие и мелкие, чтобы питаться. Это тебе не Ужас, - и звонко засмеялся, откладывая книгу. - Хватит про Тварей, мне и так не по себе.
Значит, в мир пришел тот самый Ужас. Ну, что ж, он должен его остановить, и он его остановит.


Внезапно что-то кольнуло глубоко внутри, словно окликнули давно забытым голосом. Что ж, Тварь точно прошла здесь - внизу одиноко желтел в очередной луже крови разогнутый свадебный браслет, очень знакомый, с вычеканенными рунами, призванными гонять мелкую нежить от обладателя. Его собственный остался на отрезанной руке там, в доме, и это было правильно - они оба умерли, Ксанти и Вер, и смерть разлучила их.

***

- Да ты просто не выдержишь даже трех месяцев... Да что там - ты и месяца не выдержишь, если придется видеть меня каждый день! - хохотал мальчишка, глядя прямо в сощуренные глаза наемника, чуть светящиеся серебром.
- Ты начинаешь этот разговор уже не впервые, детка, - наемник скрестил руки на груди. - Я говорю тебе, не бери меня на "слабо", не прокатит.
- Вот, я же говорил, что ты не выдержишь, тебе вся твоя приспособляемость не поможет, если придется пойти к алтарю и принести брачные клятвы, - Ксандрис только что язык не показал.
Они жили вместе уже месяц, верней, через две недели блаженного счастья в доме Вера Ксандрису пришлось все-таки вернуться в общежитие на время сдачи экзаменов в Школе - правила на сей счет были строги, экзамены могли начать принимать  в любое время дня и ночи, просто поднять студентов и погнать в аудиторию. И жить далеко было чревато несдачей. К тому же, многие профессора уже неодобрительно косились на низкоморального студента, позволяющего себе жить невесть с кем, даже не с родственником.
- Вот будет он вашим мужем - и хоть вообще на глаза не показывайтесь. А пока что Школа отвечает за вашу жизнь и здоровье.
Ксандрис решил, что муж так муж, что страшного в браке? И пошел изводить Вера, начав с примтивной разводки. На которую наемник только качал головой и премерзко улыбался.
- Детка, брак - это серьезно, особенно для... для нас.
Зачем Вер затеял этот разговор, он не знал, точнее, знал, но пока не желал ставить перед собой этот вопрос. И все же поставил и ответил утвердительно самому себе.
- Нам надо бы поговорить, Ксанти. Серьезно поговорить.
- Давай, - студент плюхнулся на диван и вцепился в банку с вареньем.
Вер вздохнул: шестнадцатилетний мальчишка - и серьезность? Ой, не смешите.
- Как ты себе представляешь нашу совместную жизнь, детка?
- Ну. Так же, как и сейчас? Я учусь, ты работаешь, иногда пересекаемся в одной постели. А что может так уж разительно измениться?
- Ты доучишься через девять лет, кажется? А дальше?
- Ну, а дальше, я работаю, неделями не показываюсь, иногда возвращаюсь. Не знаю, я пока не думал. Может, я уже и не захочу работать по прямой специальности. Я взял себе дополнительно курсы артефактологии, буду подмастерьем в какой-нибудь лавке, - Ксандрис досадливо фыркнул. - Да не знаю я, может, на меня завтра камень с крыши упадет, а ты про девять лет.
- Ксанти, - из рук юноши забрали банку варенья, убрав ее на столик, Вер взял его за запястья, ласково поглаживая тонкую, полупрозрачную кожу, под которой бились жилки. - Я живу в этом мире уже очень долго. Очень. Я даже не могу сказать тебе, сколько, потому что запутался во всех летоисчислениях всех народов, среди которых жил. Я бессмертен, и моя кровь способна заживить любые раны. Даже смертельные. Когда-то я сам исследовал магию крови, но не преуспел. В тебе есть предрасположенность к этому искусству, я знаю, узнавал у декана.
- Но магия крови! Она же считается, ну, нехорошей даже по меркам некромантов. В смысле, меня учить ей будет некому, никто из профессоров не признается. - Ксандрис растерялся. - И что мне напишут в дипломе?
- Магия крови - это, в первую очередь, исследования, снятие проклятий, излечение. Я поговорю с профессором Ирадой. Она училась некогда у того Наставника, с которым работал и я.
- Хорошо, это, наверное, очень интересно, - обрадовался Ксандрис. - Только надо будет теперь купить камень истирания памяти и забыть про твою регенерацию и бессмертие. Ну, на всякий случай.
- Магия крови не связана с Тьмой, как раз наоборот, это одна из отраслей магии Жизни. Я бы хотел, чтобы ты, доучившись, забыл о некромантии, - признался наемник. Зачем он так открылся перед мальчишкой?
- Ладно, я не против, - согласился Ксандрис. - Мне не очень нравится некромантия, но  к стихиям я совсем не расположен. И мне уже не нравится ночами бегать по кладбищам от скелетов. И уж тем более я не хочу быть личом, брр, - его передернуло.
Вместо ответа Вер только крепко прижал его к себе, как тогда, на кладбище. Он не знал, как так вышло, что смог услышать зов юноши через огромное расстояние. Но догадывался - он ведь столько раз целовал его окровавленными губами, поранившись собственными клыками, да и его кровь слизывал, сладкую и безумно притягательную. Зов крови - это совсем не шутка. Ксандрис  довольно жмурился, грелся от Вера, наслаждался спокойным и тихим моментом в объятиях наемника.
А на следующий день, после занятий, искупав и отмассировав парня, заставив его надеть лучшую, с серебряной вышивкой по вороту и рукавам, мантию, Верлинн схватил его в охапку и шагнул прямиком в ратушу, где их, как оказалось, уже ждали. Ксандрис растерянно смотрел вокруг, жался к Веру и не понимал, что происходит и зачем его сюда притащили. А наемник вытащил из кармана два браслета - золотых, чеканных, на которые сам наносил руны, чтобы защитить своего мальчика от мелкой пакости, что так любит цепляться к некромантам на практике. Он самоуверенно думал, что от крупной пакости защитит его сам.
- Верлинн Ирлиэн, берешь ли ты в законные супруги Ксандриса Сэйра, чтобы делить с ним все горести и радости, бедность и достаток, добро и худо, пока смерть вас не разлучит?
- Да, беру.
Ксандрис в ответ на такой же вопрос только быстро-быстро закивал, не в силах поверить, что это все взаправду. Руки наемника казались ему обжигающе-горячими, когда тот осторожно надел и прижал на его запястье браслет. И протянул ему свое запястье - непривычно узкое, жилистое, чуть тронутое загаром. Руки дрожали так, что парень чуть не выронил браслет, но потом все-таки совладал с чувствами и нацепил его на руку Веру, все еще не понимая, что у них свадьба.
- Ой-вэй, детка, успокойся, - в голосе наемника звучала легкая и какая-то теплая насмешка. - Разве не этого ты от меня хотел? Посмотри на меня, мой драгоценный.
Ксандрис уставился на него, потом обнял, стиснул, сколько хватало сил.
- Теперь ты мой, совсем мой, до самой последней частички души и плоти, - голос Вера, шептавшего ему это прямо в ухо, рождал легионы мурашек, дрожь, захватившую его и никак не желавшую успокоиться. - И я возьму тебя всего этой ночью. И я принадлежу тебе, мое сокровище. И ты возьмешь меня так, как я тебя.
Ксандрис прижимался  к нему, кивал. Слова все так же не находились, хотя он не думал, что тут вообще нужно что-то говорить. Когда Верлинн перенес их снова домой, он так и не заметил, и когда оба остались без одежды, понял только по прикосновению к спине тонкой струйки сквозняка от окна в спальне, и жарких, слишком горячих, слишком умелых для человека губ. Ксандрис даже не подозревал, что защелкнувшийся на руке браслет может все изменить настолько. Он наивно полагал, что это просто официальное мероприятие, после которого его оставят в покое профессора и позволят жить у Вера на законных основаниях. Однако он ошибался. Заниматься любовью с мужем было совсем иначе, чем просто с любовником. Или же Вер просто вложил в это намного больше чувств, чем прежде? По крайней мере, он заставил Ксандриса не просто, что называется, увидеть звезды, он провел его через искрящиеся галактики и звездные россыпи, словно по алмазным полям. И, что самое удивительное, юноша остался в сознании и в шквале нерастраченного и не утихшего желания. И когда его муж, уложив его на постель, скользнул сверху, но не так, как прежде, Ксандриса едва не разорвало на миллионы частичек осознанием того, что сейчас произойдет. Несчастный и очень счастливый молодожен временами забывал, как дышать, потому что казалось, что это обладеннейшей красоты и нереальности сон, а во сне в дыхании не нуждаются. И только временами удивленно всхлипывал и часто-часто моргал.
- Тс-с-с, дыши, мое счастье, - хрипло шептал, улыбаясь, наемник. Ему было немного больно, но это быстро прошло, тело приспособилось, и он медленно задвигался, растягивая удовольствие и давая время Ксандрису осознать себя и свои ощущения. Юноша понемногу привык к мысли, что это все взаправду происходит, задышал еще чаще, застонал, окунувшись в ощущения, впустив их в сознание.
Самоконтроль, который Верлинн отпускал очень редко, позволил ему продержаться столько, сколько понадобилось Ксандрису, чтобы в третий раз прийти к пику, и лишь поняв, что сейчас юноша выплеснется, он расслабился, отпуская и свое сознание в сверкающий космос. Это было так прекрасно, что почти больно. И тем больнее, что для Верлинна это было впервые в его существовании - свадьба и близость настолько, чтобы позволить взять себя. Хотя тут точнее было бы сказать - отдаться. Ксандрис лежал, неглубоко дыша, не открывал глаз, и ошалело улыбался. Потом все-таки нащупал руку мужа, переплел с ним пальцы. Вер лег на него, опираясь на руки и колени, чтобы только касаться мокрых от пота и семени груди и живота своим телом, не давая замерзнуть, принялся нежно целовать, стирая с висков и лба капельки пота и невольные слезы.
- Так хорошо... Я не знаю, как сказать, так… - сбивчиво бормотал Ксандрис.
- Тише, детка. Тише, - Вер закрыл ему рот поцелуем.
Они так и уснули, не разрывая объятий и соприкосновения тел, хотя через пару минут наемник привычно перевернулся, укладывая мужа на себя и наощупь укрывая его одеялом. Ксандрис привычно вольготно разлегся на Вере, поерзал, устраиваясь удобней и заснул еще крепче, отказываясь просыпаться даже утром.
- Укатали пони крутые перегоны, - смеясь, напевал наемник, пытаясь его растормошить. - Детка, тебе пора на занятия, просыпайся, ну же. Разве тебе не хочется посмотреть на лица однокашников и профессоров, когда они увидят твой новенький браслет?
- Ну, еще мину-у-уточку, - ныл Ксандрис, пытаясь накрыть голову подушкой.
- Сейчас я тебя просто окуну в бассейн, сокровище мое, - пригрозил Вер, отбирая подушку, вторую подушку, третью, одеяло, после вскидывая юного супруга на плечо. Ксандрис сразу же проснулся, верней, сымитировал пробуждение, бодрым голосом заявив, что он вот уже встал и одевается.
- Да-да, я вижу, - хохотал наемник, неся его в купальню и жадно оглаживая по заду. Просто не мог этого не делать - рука сама тянулась к гладкой коже, кончики пальцев так и норовили проскользнуть дальше, проникнуть в жар тела, медленно и ласково. Он не стал удерживаться. В конце концов, секс - лучшее средство пробуждения, что он знал.
Секс и впрямь оказал волшебное действие, Ксандрис после него бодрой белкой метнулся в бассейн, потом собираться на учебу, одновременно жуя булочку, запихивая учебники в сумку и вещая мужу о том, что на ужин приготовит капусту с мясом.
- Буду ждать, детка, - усмехнулся наемник, целуя его, не обращая внимания на негодующее шипение - поцеловать в ответ мальчишка не мог, так как не прожевал еще кусок булки. И проглотить его, как удав, он тоже не мог. - Беги, еще нацелуемся.
Вечером Ксандрис ввалился домой, не снимая капюшона мантии, что-то пробурчал и удалился в свой кабинет, откуда вскоре запахло каким-то травяным настоем. Дав ему время успокоиться, Вер направился туда же, замер у двери, рассматривая юного супруга, зло комкающего лист бумаги.
- Что случилось, детка?
Ксандрис повернул к нему голову, продемонстрировав роскошнейший синяк на пол-лица:
- Ничего. Я просто получил какой-то доской от парочки скелетов, которых даже не поднимал.
- Ничего страшного, - наемник подошел ближе, присел на подлокотник кресла и принялся поглаживать синяк, едва касаясь кожи, предварительно сунув руку в рот и прокусив пальцы. На вспухшей щеке оставались алые следы, постепенно впитывавшиеся в кожу. От них словно бы расходилось белое сияние - синева пропадала.
- Ну и я провалил экзамен, раз не смог упокоить внезапно напавшую нежить.
- Ну и Тьма с ним, детка. Это только от того, что ты перенервничал и слишком устал вчера. Когда пересдача?
- Завтра. И если мне не повезет, я буду первым неудачником за последние сорок лет, которого отчислили с первого же года обучения.
- Ты будешь первым счастливчиком, который сможет выбрать иную стезю искусства, - с затаенной надеждой, спрятанной глубоко-глубоко в душе, сказал наемник.
- Да, профессор Ирада сказала, чтобы я не ходил на пересдачу, тогда меня отчислят сразу, и она сможет с чистой совестью забрать меня к себе. А завтра меня еще и ректор ожидает, мне уже не по себе. Он никогда таким тоном не разговаривал... Как будто я чем-то болен.
- Все просто, мой драгоценный, - Вер вздохнул, заканчивая лечение. - Когда-то перед ним самим стоял выбор: чистый разум без эмоций и привязанностей или чувства и эмоции без возможности подняться на высшую ступень развития некроманта. Он выбрал первое, сейчас, должно быть, видит в тебе противоположность себя и не может логически обосновать ее.
- Я очень плохой некромант. В смысле, я люблю теорию и всякие ритуалы. Но я терпеть не могу нежить.
- Ну и Тьма с ней. В тебе же очень мало Тьмы, Ксанти. От этого и идет нестабильность твоей магии.
- Профессор Ирада сказала то же самое. Как думаешь, может, правда не ходить на пересдачу? Меня сразу отчислят.
- Не ходи, детка, - наемник с трудом сдержал дрожь в голосе и умоляющие нотки. - Не надо. Пусть отчисляют, а ты займешься с Ирадой нормальной наукой, там будет тебе целая куча теории и ритуалов.
- Ну и ладно. Я высплюсь, сдам учебники, приготовлю нам нормальный ужин.
- Вот и чудно, - Вер поцеловал его в исцеленную половину лица. - Уже не больно?
- Неа. Больше обидно.
А утром Ксандрис ушел в Школу, пообщаться с ректором, и тот почти приказным тоном отправил его на экзамен.

***

Вер едва не упал, запнувшись на ровном месте, когда осознал то, что вспомнилось в этот момент. Значит, Лиэр заставил Ксанти продолжать обучение? Но чем и как? Ксандрис тогда пришел домой уже с несколькими рукописными заметками от профессора Ирады, похвастался, что сдал экзамен, и тут же заболтал мужа  новыми знаниями. Как-то мелькнуло мимо, что Ксандриса просто перевели, а не отчислили из Школы.

Наемник застонал. Каким же он был идиотом эти десять лет!!! Боги, как он мог не увидеть, что Лиэр все это время настойчиво толкал Ксандриса к окончанию обучения на некроманта, надеясь привить ему желание перейти на высшую ступень после. Зачем? Что это было вообще? Или... Или все дело было только в этом экзамене? Только некроманты должны были его сдавать, а Ксандриса освободили бы, будь он полностью на домашнем обучении Ирады. Но зачем Лиэру нужно было, чтобы Ксандрис сдавал его? Думать о том, что, возможно, Тварь уже давно готовилась выйти в мир, подчинив себе каким-то образом Верховного и заставив его искать подходящее тело, не хотелось. Но все равно мысли возвращались и возвращались к этому.
- Не может быть... Лиэр, неужели я был так слеп, что не увидел этого?
Но если так подумать - кто, кроме такого вот полумага с нестабильной магией, которого скелеты до пятого курса досками били, мог стать идеальным вместилищем? Наемник собрался с силами и ускорил бег. Он не мог идти тенями, ведь ориентиров у него не было никаких, кроме все тише отзывающейся крови в теле Твари. Постепенно кровь приближалась, одновременно с этим становилось все холоднее - горы воздвиглись впереди как нарисованные на небе.
Он не знал, что там сейчас на месте площадки с алтарем, на котором покоится Сердце. Может быть, гора, а может и пещера, или разлом. В любом случае, алтарь и площадка останутся несокрушимы, хранимые изначальными силами творения. Мир может менять свой облик, но это место останется не принадлежащим ему в полной мере. И Твари тоже придется поискать, хотя б это успокаивало. Хуже было то, что он пока отставал от нее на два часа, как минимум. Два часа, которые понадобились ему, чтобы регенерировать тело. Он снова ускорился, отрешаясь от реальности.

***

- Боги Милостивые!
Боги? Ну, мужу виднее, конечно... Хотя, что еще сказать, когда посреди комнаты возникает почти разделанное на тушку и ливер тело старшего супруга? Просто ему немного не повезло встретиться разом с мантикорой, стаей гарпий и гидрой. Самое противное - это яд. Ковер придется выбросить, а пол, скорее всего, заменить...
Ксандрису, к счастью, хватило ума не приближаться и не хватать расчлененку руками. Некромант подобрал стакан, налил себе еще вина, поставил стакан и присосался к бутылке, не зная, что бы еще умного сделать. Наемник утробно застонал, пошевелился и принялся медленно запихивать внутренности в распоротый тремя длинными ранами живот. Жуткое было зрелище. И все же Ксандрис не мог отвести от него взгляда. Некро-ауры вокруг Вера не было, даже когда казалось, что он мертв, вместо нее тело облекало золотисто-зеленое марево, просачивающееся сквозь него. Раны затягиваться не торопились - сначала вывести яд. Из каждой поры тела, как казалось временно ослепшему Веру, засочилась тягучая мерзость.
Бутылка кончилась до обидного быстро. Ксандрис открыл окно, проветривать от удушливого запаха яда и вони какой-то слизи, кое-где покрывающей мужа. Насколько он видел, раны потихоньку затягиваются, значит, яд вышел из тела. Когда вместо рваных ран остались только алые рубцы, Вер поднялся, предостерегающе вытянул руку:
- Не подходи пока. Можешь принести во двор пару ведер воды из купальни? Надо смыть яд.
- А разве нежить моется? - вяло заинтересовался некромант, но за водой пошел.
Вода смыла яд, правда, куском дорожки пришлось пожертвовать. Песок почернел, кое-где задымился.
- Фу, ну какая же мерзость, - передернулся наемник. Проверил, не осталось ли где-то еще потеков отравы, и прошлепал в купальню, приводить себя окончательно в порядок. Потом очертил рунами прожженный до фундамента пол в комнате, набросал рецепт нейтрализатора яда, нужно было послать кого-нибудь в гильдию каменщиков, чтобы купить все нужное для ремонта дома. Но явно не Ксандриса, некромант сидел на кухне и глупо хихикал, допивая вторую бутылку. Пришлось отобрать, вино было красное, и Вер с удовольствием допил его сам. Потом отвел, точнее, отнес мужа в постель, уложил и навис над ним, думая, поймет ли тот сейчас, что ему надо, или нет?
- Ксанти, детка, мне нужно пару глотков твоей крови.
- Вампир, - некромант хихикнул, потыкал мужа пальцем в плечо. - А ты меня не больно укусишь?
- Нет, любимый мой, я никогда не сделаю тебе больно, - пообещал Вер.
- Ну, тогда кусай, - некромант икнул, зевнул и попытался уснуть.
Это был первый раз, когда Веру понадобилась его кровь. И последний, потому что проспавшись, Ксандрис закатил грандиозный скандал, переросший в истерику, высказав все, что он успел передумать по поводу смерти мужа, его воскрешения и того, что в случае возвращения мужа немертвым, вампиром, к примеру, он же ничего не сумеет сделать. Пришлось рассказывать подробно, почему этого не стоит бояться, чтобы успокоить юношу.
- Во мне есть толика ото всех разумных и полуразумных рас этого мира. И вампиры, и гарпии, и драконы, и наги, две последних, правда, уже вымерли, к сожалению. И Адские Князья тоже отметились в моей крови. Ну, и Высшие, конечно же. Сам не знаю, как такой коктейль не разрывает меня на мелкие пылинки, но умереть я не могу, пока жив этот мир.
- То есть, мне не стоит бояться, если ты выпадешь кусками на пол? - уточнил некромант, пригребая мужа под бок.
- Нет, не стоит. Разве что если я выпаду фаршем, но тогда просто придется дольше отгонять от меня мух.
Ксандрис задумался а потом тряхнул наемника так, что у того клацнули зубы:
- Сейчас же иди и говори, что ты больше не работаешь на гильдию! Никаких заданий на край света, где водятся чудовища!
Злющий некромант был очень убедителен,  Вера не спасла ни одна из кровей, к семейным скандалам кое-что иммунитета не дает.

***

Это было три года назад, и наемник сдержал данное мужу слово - вернул знак Гильдии и больше не брался за задания вне города, подрабатывая иногда разрушителем проклятий и уничтожая мелкую нечисть и нежить в пределах города и пригородных сел. Ксандрис устроился на работу в Школе, сидел в библиотеке и чинил книги, переплетал, подклеивал. И вечером радостно убегал домой, к мужу под бок, нередко прихыватывая очередную книгу, показать шрифт или обложку.
Впереди раздалось ворчание. В груди что-то кольнуло при виде расшвырянных камней, когда-то закрывавших вход в пещеру. И светлых пушистых локонов - Тварь избавлялась от остатков тела Ксандриса. Что-то это ему напоминало... Что-то такое знакомое и очень-очень давнее, словно пред-памятная память. Верлинн даже на секунду приостановился, чтобы перевести дух и вспомнить. Золотые локоны в крови... "Вер, я смогу это сделать"... Ослепительная вспышка... Он покачал головой, собрался с мыслями и шагнул внутрь. И сразу увидел пульсирующий алым светом кристалл на постаменте, к которому тянулась когтистыми пальцами Тварь.
- Грррррр! Отойди от него, ты!
- А то что? - проскрежетала Тварь.
Она была полностью уверена в своем превосходстве, лишила этого смертного его мужа, это подорвет его силы, если брак и впрямь был таким крепким, как о том говорил тот лич.
- Ксанти, отойди, - голос наемника изменился, стал ласковым, тягучим, как мед. - Ксанти, драгоценный мой. Прошу тебя, услышь меня. Ксанти, возьми мое сердце.
- Проси-проси, он не... - тварь как-то странно дернулась, потащилась к пульсирующему камню, медленно, словно преодолевая какое-то притяжение и явно пытаясь уклониться от этого. - Нет. Остановись. Ты не смеешь! Я сильней тебя! Я тебя уничтожил!
- Ксанти, любовь моя, ты сможешь, помнишь? Я в тебя верил и верю. Ксанти, пожалуйста, - просил, умолял Верлинн, пытаясь передать душе супруга хоть толику силы.
Камень перекочевал в руки Твари, та медленно повернула голову, маска слетела на пол.
- Вер... Я смогу это сделать.
Камень замерцал, все ярче и ярче, пока не ударила ослепительная вспышка, поглотившая все вокруг…

***

Очередной блин порвался и скатался в полусырой комок.
- Гррррр! - Верлинн счистил его со сковороды и отставил ее остыть. Скоро придет с экзамена Ксанти, а у него никак не получается испечь блины.
- Уже, судя по рычанию, делаю вывод, что мой супруг печет пирожки, - заявил скрипучим голосом вошедший Ксандрис, плюхнулся на диван, не откидывая капюшона. - Хочу мяса с кровью и молоток...
- Не пирожки, а блины. Ксанти, ты как? - Вер оглянулся на клинок, внимательно пробежавшись глазами по рунам.
- Плохо, - некромант откинул капюшон. - Я провалил экзамен и получил доской по морде от скелета в коридоре. Завтра пересдача выпускного экзамена. Это позор, я буду в гордом одиночестве ловить свою Тварь и выгонять ее из разума. Да надо мной вся Бездна ржать будет.
- То есть, Ты не вызвал Тварь? - хохотнул Вер, принимаясь поглаживать кончиками пальцев синячище на лице супруга.
- Смеешься? Я очухался только к концу экзамена. Ректор сказал, что он так и думал. И что завтра экзамен принимать будет только он лично, без профессоров и комиссии, потому что мой позор должен остаться лишь нашей тайной.
В сердце кольнула тревога и боль.
- Ксанти, я пойду с тобой.
- А... думаешь, твое присутствие поможет мне сосредоточиться?
- Думаю, что я хочу поприсутствовать и посмотреть, каким сейчас стал Лиэр. У меня просто нехорошие предчувствия.
Некромант засмеялся, обнял мужа:
- Ладно. Заодно посмотришь, как именно я умею проваливать диплом и учебу.
- К Тьме ее, Ксанти. Если провалишься снова - шлем твою учебу лесом-полем-ковылями. Мне не жаль десяти лет, потраченных на нее.
- Буду без образования, зато со специальностью мага крови. Ну ладно. Я пошел в бассейн, зализывать свой позор. Получить от какого-то скелета... в коридоре Школы...
- Сокровище мое, - Вер поцеловал его в нос и вернулся драить сковороду.
Ксандрис выполз через четверть часа уже без синяка,  чистый и голодный.

День не задался с самого утра. Вер проспал уход Ксанти в Школу, проснувшись от хлопка запирающейся двери. Пару минут он лежал, думая, стоит ли вставать и спешить, или можно поваляться в постели. Потом подорвался, как ошпаренный, вспомнив о том, что интуиция советовала непременно присутствовать. Благо, ориентиры двора Школы он знал, вернее, тихого закутка в оном дворе. Ксандрис, к счастью, плелся тихо, так что прибыл туда уже к моменту, когда Вер удобно устроился в зале призыва, благо, что освещен тот был плохо.
- Ну, студент Сэйр, - Лиэр вошел внутрь. - Настал ваш последний час.
- Несмешная шутка, ректор. Вызывайте уже. Я готов.
Наемник напрягся, словно готовый к прыжку дикий кот. Глаза золотыми углями горели в темноте, и так же горели, реагируя на лича, руны на клинке, пока еще скрытом ножнами. Лиэр зачитал вызов, из портала в центре вышла Тварь: огромная, черная, перекрученная и переломанная фигура, гротескное подобие человека.
- Он твой, - непонятно кому разрешил Лиэр.
Вер едва не зашипел, когда рукоять обожгла ему руки. И прыгнул вперед, отшвыривая мужа из круга вызова, меняя себя на него.
- Ну, что, Тварь, потанцуем?
Ксандрис ойкнул и распластался по стене, ничего не понимая, но решив не мешать. Лиэр что-то пробормотал и заскользил прочь.
- Еда, - протянула Тварь. - Я сниму твое лицо. И сделаю маску.
- Попробуй, - расхохотался наемник, отшвырнул ножны. И пошел вперед, прокручивая "мельницу", стелясь над полом, как охотящийся зверь. - Это мой мир, Тварь.
- Он будет моим. Я съем тебя, а потом заберу это чудесное молодое сильное тело, полное магии.
Вер ответил не ему:
- Ксанти, запомни. Если я проиграю, тебе лучше умереть сразу.
- Ты не проиграешь...
Наемник вскинул клинок, прянув навстречу. В памяти прокручивалась длинная спираль, закольцованное время: начиная от первой попытки до сегодняшней. Сегодня ему впервые удалось прийти в Ритуальный зал. Видимо, эта спираль постепенно распадалась и давала шанс все исправить. Где-то в горной пещере сейчас все быстрее билось Сердце мира, все ярче вспыхивал кристалл.
"ЭТО МОЙ МИР!"
Серебро с шипением вонзилось в черно-алую плоть Твари, одновременно с тем, как кривые когти вошли в грудь наемника, вырывая сердце. Ксандрис заорал, выплеснул на Тварь всю имевшуюся сырую ману. Та вспыхнула, как будто ее облили земляным маслом, чадным алым пламенем. Вместе с ней вспыхнул и Вер, его руки, лицо, грудь.
- Вер! - Ксандрис ринулся к нему. - Вер!
Барьер не пропустил, надежно отгораживая мага от все еще пытающихся убить друг друга Хранителя и Твари. Под их ногами разверзлась Бездна, и наемник только в последний момент умудрился ухватиться кончиками пальцев за край разлома. Вернее, обгорелыми до серого пепла костями.
- Держись... Пожалуйста, Вер! Держись! Я не смогу вытащить тебя из Бездны!
Наемник молчал, ему попросту нечем было отвечать, да и слышал ли он? Просто цеплялся за жизнь, зная, что не должен уходить от мужа.
- Вер, ты мне нужен. Не смей туда падать! Я тебя люблю!
- Пусть падает, - проскрипел равнодушный голос Лиэра где-то от входа. - Он сделал свое дело.
Ксандрис взвился на ноги:
- Это все вы подстроили!
- Я, - не стал отпираться лич. - Так было нужно.
- Зачем? Для чего?
Верховный ухмыльнулся, сверкая зелеными огнями в глазницах.
- Этот мир был бы чище, если бы подчинялся холодному разуму. И он таким будет. Я найду Сердце мира и уничтожу человечество, а потом подниму их послушными рабами.
- Я тебя сейчас развоплощу, тварь!
- У тебя не хватит сил, щенок, - лич вскинул посох, намереваясь убрать его с дороги. Серебряное острие пробило кристалл силы, высунувшись у него между ребер, сияя внутренним светом. Вер стоял еще каким-то чудом, держась за рукоять застрявшего между ребер клинка.
- Да? Правда? У меня, может, и нет, а вот у них - вполне.
Из разлома высунулась мордочка Твари, обычной небольшой, серой Твари-попрыгунчика, затем еще одна и одна.
- Может, я плохой некромант, но я много читал в библиотеке. В том числе и о Договоре. Вы его нарушили, вызвав один из Ужасов. И Бездна заберет вас взамен. Вер, иди ко мне, тут ректору сейчас и без нас плохо будет.
Наемник выдрал меч, не собираясь расставаться с любимым оружием. Доковылял до мужа и рухнул у его ног, словно умоляя о передышке. Ему нужно было время и кровь, чтобы залечить раны. Ксандрис опустился на колени, снял с пояса ритуальный кинжал и проткнул себе вену на запястье, ойкнув, зашипев и заматерившись, но губы мужа частыми каплями крови оросил щедро. Вернее, челюсти - вместо лица у него был пока что обгорелый череп, вместо роскошных волос - полуотвалившаяся коса. Следовало бы аккуратно все очистить, пока не началось восстановление.
- Потерпишь? Мне нужно удалить отмершие частицы, иначе потом придется все вырезать, и я не знаю, что еще может случиться, это все-таки Бездна, она законам материального мира не подчиняется, - Ксандрис поливал супруга кровью, одновременно с этим разорванным подолом мантии стирая сажу с костей и лишние ошметки чужой магии. Было все равно, прилипнет что-то к нему самому или нет.
- Что случилось? Я почуял выплески магии... - в зал вбежал один из профессоров, преподаватель курса обращения с нижними слоями.
- Мне нужен Мастер Руфус. Или ваша кровь.
Преподаватели в школе умели действовать быстро и очень быстро. И между выбором - бежать искать Мастера в день после всеобщей сдачи и ночи пьянок, или дать крови - был очевиден.
- Или просто обрежьте все лишнее, удалите обрывки одежды и сделайте скелет чистым.
- Юноша!!! Чистить скелеты вас на втором курсе учили! - громыхнул профессор и в три взмаха сотворил из Вера сверкающее белоснежное великолепие.
- А вот теперь можно и крови, но зачем?
- Нужно. Лейте.
Кровь, вопреки законам мироздания, не растекалась лужицами, а испарялась, стоило попасть на кости. И серый дымок формировался изнутри туманными образами органов.
- Нас маловато, сейчас, отправлю вестника.
Через пять минут в зал телепортировались пять профессоров, изрядно нетрезвых, но профессионализма не потерявших.
- Если каждый даст по шесть стаканов, этого должно хватить...
- Коллега... ик... а мы что делаем?
- Я вам потом объясню, дайте-ка вашу ручку, сударыня. И постойте вот так. И вы тоже.
Через полчаса и море крови, изрядно разбавленной алкоголем, на полу ритуального зала лежал совершенно голый, огненноволосый, бледнокожий юноша, лет двадцати пяти на вид. Тихо дышал, потом, наконец, открыл такие привычные Ксандрису глаза - серебристые, с узким зрачком, отблескивающим золотом.
- Еще крови? - пробормотал тот, пребывая в состоянии, близком к шоковому.
- Юноша, а у вас разве не экзамен... ик?
- Он его уже сдал, - внезапно заявил профессор Корус, тот самый, с нижними мирами. - Я же вижу остаточные следы Тварей, которые очень быстро были отсюда выгнаны, - и подмигнул Ксандрису. - А теперь мы все телепортируемся и оставим студента наедине с... эм... скелетом.
- Мы лучше домой, - хрипло, словно пробуя заново возможности речи, пробормотал наемник. - Спасибо вам всем, огромное спасибо.
Ксандрис стащил с себя драную мантию, накинул ее на мужа, оставшись в одних штанах.
- Ксанти, ты жив, жив, жив, - обнимая его, лихорадочно шептал наемник, сжимая руки крепче и крепче. - Боги Милостивые, четырнадцать тысяч дней! Семь тысяч попыток!
- Я ничего не понимаю, но нам нужно домой, - Ксандрис обнимал его не менее крепко. - Пойдем. Там есть земляничный чай. И варенье? У нас ведь есть варенье? Кажется, я видел в-варенье в шкафу, - расширенные зрачки, бледность и лихорадочная дрожь ясно выдавали, что сейчас Вер мужа лишится по прозаической причине кровопотери.
- У нас все есть, детка. Все-все. Я сейчас тебе сделаю много чаю с вареньем, с вишневым, твоим любимым.
- И твоя мечта исполнилась - я завалил пересдачу. И меня отчислят.
- Да нет, не отчислили, я слышал. Ты сдал, - усмехнулся наемник, не сходя с места, переместился в дом. И занялся чаем, вареньем и подогревом еды.
- А что значили твои слова про семь тысяч попыток? Как ты себя чувствуешь? Почему ректор это сделал? Кто это был? Это настоящий Ужас? А они ведь заточены очень глубоко, - слова так и посыпались.
- Тс-с-с, тс-с-с, мое чудо, я все тебе расскажу. Просто выпей сейчас чаю и успокойся, детка.
Верлинн, наслаждаясь тем, что все еще жив, хотя, вися над Бездной, он успел попрощаться с жизнью, поил мужа чаем, кормил с рук и обнимал. Ксандрис прижимался к нему, ничего не понимающий, но живой, теплый и счастливый. Только ближе к вечеру Верлинн принялся рассказывать ему о том, что произошло однажды утром, четырнадцать тысяч дней назад.
- То есть, я провалился на экзамене, стал Ужасом, но потом отмотал время? И так... Так столько раз? - ужасался Ксандрис.
- Это моя вина, детка. Я не смог сразу спасти тебя. Так что эти попытки постепенно приближали меня к правильным поступкам.
- Это моя вина, Вер. Мне надо было уйти из Школы, а не рваться за дипломом.
- Я не настоял, хотя знал, что Лиэр постарается тебя потянуть за собой.
Ксандрис выпил еще чаю:
- Вер. А что теперь? Что мы будем делать дальше?
- Жить, детка. Просто жить. Пока бьется Сердце Мира, я живу, а пока я живу, будешь жить и ты, - во все клыки ухмыльнулся Хранитель мира.