поэт

Гитара вечно стояла где-то в углу. Она мало кого интересовала. Гитара принадлежала достаточно хорошей семье. В ней были и отец и мать. У них был сын. Он любил играть на ней одно время, но это время прошло. Теперь он ей не интересовался.
Этот инструмент, такой удивительной формы, достаточно хороший, который год лежал без дела, начинал надоедать этой достаточной во всех отношениях семье. «Что же делать с этим инструментом?»- думала мать. «Он не приносит никакой пользы, и лишь занимает место, а в нашей квартире и без того все уставлено барахлом. Нужно его выкинуть. Надо поговорить об этом с мужем и послушать, что скажет на это сын. Для него она, все-таки, наверно, дороже». Прокручивая эту мысль в голове, время от времени, мать все равно забывала поговорить об этом со своим мужем и ее сыном. Время шло. Инструмент лежал без дела так же одиноко, как все те прошедшие годы, которые обошли его вниманием.
Была суббота. Все были свободны от дел, и решили провезти время в семейном кругу, позвав одного своего знакомого, который был прекрасный поэт, и уже имел славу. Они не торопясь накрыли на стол все самое необходимое и даже больше. На столе красовалось вино, различные блюда, названия которых мне, к сожалению, не известны, фрукты, в большинстве своем, яблоки, и чего только там не лежало. Глаза разбегались.
Они  ожидали своего гостя, примерно, к 9-ти часам, но он опоздал почти что на час.
-Здравствуй Лиза! Вова!!! Как ваши дела?- он вошел торопясь, оживленный и радостный. Ему легко простили его опоздание. Он действительно был талантлив, но не только в своих стихах, но и в манере общения. Казалось, он был абсолютно беззаботен и счастлив, потому что ничто не трогало его слишком близко, по крайней мере, так казалось.
-Мы тебя заждались дорогой! В чем дело? Вечно ты опаздываешь, где ты был?- спросил Володя с добродушной улыбкой. Это была по-настоящему приятная картина. Встреча друзей, в которой нет и нотки какой-то тайной неприязни, или же боязни раскрыться, или же скованности. Все было абсолютно искренне, быть может, даже по-детски, в хорошем смысле этого слова.
-Ну простите, простите. Сегодня просто опять пришлось остаться, вернее, задержаться, в одной шумной компании.
-Ну и как?- спросил Володя.
-Отличные ребята!
Поэт вошел в комнату, где был накрыт стол. Дверь балкона была открыта, и свежий ветер прорывался в комнату, но степенно. За окном уже было достаточно темно, и тем, кто был одинок, я думаю, было достаточно грустно, но грустно, не значит плохо. Обычно в такое время, когда ты один, охватывает приятная тоска, и голову заполняют разные, приятные мысли о будущем т.е мечты.
Поэт не успел поздороваться с Лизой. Он только поцеловал ее в щеку при встрече, и теперь, сев за стол, хотел о многом спросить.
-Ну так что, дорогой, как твои выступления? Знаешь, мы тебя часто смотрим по телевизору. Ты, смотрю, становишься первым поэтом, из ныне живущих, это многого стоит!- сказал Володя, восхищаясь своим другом.
-Конечно Вов, это все безумно приятно. Когда тебя показывают по телевизору, все о тебе говорят. Я ведь этого и хотел всю свою жизнь, знаешь об этом?
-Ну я догадывался конечно- с наигранной серьезностью ответил Вова.
-А как ты, Лиза? Как работа, не скучаешь?- спросил поэт, открывая бутылку вина, и разливая содержимое в бокалы. Затем он, облокотившись на руку, с улыбкой на нее смотрел.
-Да нет, все хорошо. Мне все нравится. Вот, Вова тоже радует. Дарит цветы, мы с ним гуляем в последнее  время постоянно. Наша любовь не гаснет, для меня это главное.
-Очень рад за вас. Не часто встретишь такую счастливую семью. Вы знаете, это ведь тоже талант, уметь хранить семейный очаг, уметь хранить тепло. У меня вот все никак не получается- сказал поэт, и немного загрустил, но совсем немного. Он осознавал, что он в гостях у очень близких для него людей, и поэтому он не прибегал к драматизму.
-Да ладно тебе - сказал Володя. – Не грусти, у тебя все впереди.
-Думаю, ты прав Вов - ответил поэт, и вновь дружески улыбнулся. – Кстати, где Петя? Опять гуляет?
-Да нет, он все в своей комнате сидит, что-то пишет, а что, не разберешь, никому не показывает - сказала Лиза. – Знаешь, он стал очень скрытным. Я боюсь за него.
-Ну ты что, Лиз - ответил поэт. – Он же молод, наверняка, ищет себя. Это нормально. Эй, Петя!!!- крикнул он, собираясь встать.
Петя вышел из комнаты и достаточно быстро прибежал на зов поэта.
-В чем дело, Петь? Чего перестал здороваться, я что-то тебе сделал что ли?- спросил поэт, и в этом вопросе была искренность младенца.
-Да нет конечно. Все в порядке. Как вы? Я просто не заметил, что вы пришли, в комнате не слышно - и сказав это, он обнял поэта, и поэт обнял его. Петя восхищался поэтом, как никто другой.  Петя тоже мечтал о славе, как в свое время поэт мечтал о ней, и они были очень близки.
-Это здорово, что вы зашли! Последние ваши стихи, это нечто! Все глубже и глубже - сказал Петя.
-Спасибо дорогой. Быть может, именно для этого я пишу, чтобы такие молодые ребята как ты могли что-то раскрыть для себя и понять, в плане чувства.
-Я сейчас читаю Бодлера. Мне очень нравится.
-Французский символизм, это лучшее, что ты можешь увидеть. Жаль, я не знаю французского, но даже в переводе эти стихи очень сильны.
- Да я тоже в переводе читаю.
-Надо нам учить французский - подметил поэт.
-Не помешало бы - ответил Петя, поднимая бокал. – Я бы хотел поднять этот бокал за поэта. Вы - великий человек. Дай бог вам здоровья и вдохновения!
-Спасибо Петь, спасибо тебе большое - поэт был тронут до глубины души. Он бы заплакал, если бы был один. Лиза и Вова присоединились к словам Пети и стаканы дружно зазвенели.
Они просидели так около часа, беззаботно общаясь. Они наслаждались обществом друг друга. Все до единого. Вдруг Петя сказал:
-Слушайте, может сыграйте что-нибудь нам, я гитару принесу.
-Ну давай Петь - ответил поэт – Неси.
Петя принес гитару и поэт ее быстро настроил. В тот вечер он спел удивительно грустную песню, после которой сразу ушел, сам не свой. На глазах своих слушателей он оставил слезы. После его ухода они разошлись по своим комнатам и долго-долго глядели в пустоту. В ночное темное небо,  в котором не было ответа, лишь только сила воображения могла что-то изменить. А поэт пошел своей дорогой, куда-то дальше, к шумным встречам, и бесконечным праздникам, но именно в этот вечер он тоже плакал. Таков был поэт!