Шаг за шагом. Ч30

Был жаркий августовский день. По дороге, поворачиваемой у деревни Гродиско, около опушки леса, выбирая натоптанную колею, ехали два велосипедиста. Впереди по правой стороне ехал секретарь парторганизации Барабаш, с левой стороны на дамском велосипеде ехал его заместитель Красюк.
      Товарищи ехали медленно и молча. Песчаная дорога была разбита возами в обоих направлениях. Барабаш остановился и отёр пот с лица.
      - Давай Ян пройдём пешком! Совсем я запарился, - сказал Барабаш.
      Красюк сошёл с дамки и, поравнявшись, вместе пошли пешком. Ян достал сигареты, закурили. Продолжали молчать, изредка перебрасываясь словами. Товарищи вышли на пригорок, где полевой дорогой разделялись земли деревни и немецкого помещичьего имения, которое виднелось у шоссейной дороги Стрельци - Добегнев. Путники остановились под редкой тенью вишнёвых деревьев.
      - Вот так и народец тут обитает! – сказал Красюк, прерывая молчание – Мало было им вишен. Смотри товарищ Барабаш. Сколько веток отломали, пока доставали с десяток вишен, а там две верхушки сломали полностью. Пропадают деревья.
      - Бесхозяйственность это. Уследить за всем невозможно. Насажали деревьев, а ухаживать некому, - ответил хмуро Барабаш – Не жалеют.
      - Надо спешить с этими делами. Ты часто в райкоме бываешь, натолкнул бы Пальчака на это дело.
      - Маньковский взялся за это дело. Каждый день в старостве проводит беседы. Всё говорят, что планы не готовы.
      - Не верю, - ответил Красюк – Это уловка для задержки развития сельского хозяйства.
      - Мы все так думаем и Пальчак. На последнем собрании районного комитета поставили этот вопрос остро. Тройки создали, чтобы толкнуть с места это дело. В комитете и тебя выбрали в тройку. На словах тебе передал, а бумагу принесёт дочь вечером. Там всё увидишь. Тебе придётся ехать в субботу, там заседание по этой теме будет в десять часов.
      - А кто там ещё с наших есть? – спросил Красюк.
      - Пальчак, ты и начальник почты старый коммунист. Тройка крепкая. Со стороны ПСЛ – Яремчук, староста Снёвский, а ещё молодой парень. Пальчак сказал, что парень нашей закалки.
      - С ППС кто будет?
      - Старые пьяницы, да Куровский секретарь. Таким составом и будете разбирать все дела.
      - Святая троица! – смеясь, сказал Красюк – Жаль мельника не взяли со Старого Курово. Комитет по борьбе с алкоголизмом.
      - Верно! – улыбнулся жёлтыми зубами Барабаш и добавил после паузы – Кажется отсюда и начнём! Присмотрись Красюк. Как думаешь? Сколько тут будет?
      - Гектаров пятьсот, а то и больше.
      - Да! – ответил Барабаш – Объедем всё, посмотрим земельку.
      - Это можно! Сами посмотрим, убедимся. Заросло всё. Даже не видно полей старых.
      - Ничего удивительного! С сорок четвёртого года не пахано. А земля то хороша. Пшенично – свекольная! Всё будет на ней расти, что ни посади, что не посей. Семена нужны. С чего тут начать?
      - Да-а! – протянул Красюк – За нами дело. Мы должны всех поднять на ноги, всех членов партии и наших людей. Прошлый год нам не нужен. Когда отработали конедни, а припахали только вдоль шоссейных дорог. По сводке и пяти процентов не сделали. Шуму было много, а хлеба нет. Семена получили хорошо, сам видел в Стрельцах, а куда делось непонятно. Прошляпили мы. Эти Миколайчиковцы нас обошли. Теперь их мало. После бегства Миколайчика, его прихвостни уши опустили.
      - Правильно, - отозвался Барабаш – Время работает на нас, но и самим нельзя сидеть, сложа руки.
Садись, поехали на ту сторону, там остановимся.
      Нажимая на педали, товарищи молча осматривали поля. Каждый по-своему прикидывал достоинства почв, земель.
      Поле было ровное, как укатанное. Нигде не было видно бугров или ложбин, по всему полю рос осот и конюшина, попадались и густые заросли других полевых трав. Было видно, что земля хорошая, но в сорняке.
      - Вот тут и остановимся! – сказал Барабаш – Думаю, дальше ехать не зачем.
      Оба товарища слезли с велосипедов, поставили их под сосны и присели.
      Красюк глядел на гладь нетронутого поля, на вылезший осот, который уже отцвёл. Вот-вот ветер оторвёт пушистые пылинки вместе с семенами, а значит, могут засеяться другие голые поля и прогалины. Сорняка станет больше. Ян (Иван) закрыл глаза, представляя, как на полях будут морской волной колыхаться жито с пшеницей, перешептываясь между собой. Застучат сноповязалки, закипит жизнь весёлая, сотни тонн золотого зерна посыпятся в закрома государства.
      Барабаш посмотрел на Красюка.
      - Ты что там, уснул? – спросил секретарь, глядя на закрытые глаза товарища. 
      - Нет! – отозвался Ян – Думал!
      - Думать есть над чем. Я вот подумал, собрать сегодня гминный комитет – это раз. Собрать актив ППС – это два. Они нас поддержат. Списки надо ещё забрать и просмотреть – это три. Два первых пункта -  твоё дело. Я вот списки гляну, как там бурмистр распределил. Кажется мне, что дело будет не ладно.
      - А разве на заседании гмины не решали? – спросил Красюк.
      - Бурмистр сказал, что ещё не готово. Отложили на следующее собрание. А тут уже и посевы подходят озимые. Надо до конца сентября управиться.
      - Как думаешь на этот счёт? – спросил Красюк.
      - Думаю приберём в свои руки это дело, и сами распределим.
      - Будет бой!
      - Когда у нас делалось дело без боя?
      - Опять на нас жалобы посыпятся, гадости всякие в областной комитет.
      - Пусть сыпется! А мы своё будем делать. Пусть меня сменят или выгонят из партии. Я готов благо отстоять. Гектары здесь должны быть засеяны.
      - Да! - ответил Красюк – Члены партии нас поддержат, беспартийных подтянем. Глядишь, и полторы тысячи гектар целины поднимем. Будь что будет, но в списки вставим тех, кто здесь сеять будет.
      - А ты как? – спросил Барабаш.
      - Соседа хочу уговорить. Степана. Его лошадёнка и мой сивок десять гектаров хлопнут. Сам только пять, а то сил не хватит.
      - Агитируй его! Даже обмани! Словом, как хочешь. К цели идти, всякий путь хорош.
      - Думаю, что уломаю.
      - Теперь давай по делам! – после некоторой паузы сказал Барабаш – Валяй через Гродиско на Лонгницу. Заедешь до Гутовского. Пусть явится, и его деревню поднимем на ноги. Из трёх двоих и то хорошо.
      Товарищи проехали вместе пару километров. Красюк свернул на полевую дорогу до Лнгницы, а Барабаш пешком пошагал, утирая пот с лица.
      Барабаш обдумывал создавшееся положение.
      «Много будет недовольных из служащих! Их много, а по прошлым годам они получали много посевного зерна, хотя не имели и права. Видно кормили скотину. Это всё политика Матушевского, - подумал Барабаш – Будут пальцем показывать в нашу сторону, гадости разные распускать, а в пьяном виде и ещё хуже. Матушевского надо перехитрить. Гутовского поставим на склады, чтобы без моей подписи ни грамма. Обычно бурмистр со своими карточками с подписью и печатью отхватывал большую половину всего. Срочно ехать надо в гмину, посмотреть списки у Матушевского».
       Обдумал Барабаш много. Радовало секретаря ППР Старого Курова только предрекаемый результат. Он быстро поехал по полевым дорогам в Курово.
      По дороге Барабашу попалась грузовая машина, груженная бочонками со спирт завода в Гродиску. Значит завод начал свою работу.
      Матушевского Барабаш застал в своём кабинете, занятого разбором каких-то старых циркуляров. Увидя секретаря ППР, Матушевский заёрзал на стуле, как на иглах. В глазах виделась досада, за такого вредного посетителя.
      - Присаживайся! – с деланной улыбкой проговорил бурмистр.
      Барабаш сел не сразу. Он прошёл к окну, потом по кабинету. Барабаш со вздохом опустился на кресло, обитое кожей.
      - Уморился я! Вот как уморился. Жара стоит, а мы с Красюком поля осматривали за Гродиском. Целину.
      - Н-да! – буркнул Матушевский – Земли там большой шмат. Ещё есть в Должене тоже много пустующего.
      - Поднять бы, да засеять осенью! – сказал Барабаш, глядя на реакцию бурмистра.
      - Непосильно! – ответил Матушевский – Своё ближнее еле успеваем ,только лучшее пашем. Это сейчас основное. Тяговой силы не хватает, а это учитывать надо.
      Секретарь ППР понял к чему клонит бурмистр, поэтому особо не слушал, а считал.
      «Там землицы около 400 га. Надо по сто двадцать килограмм на гектар. Значит, примерно пятьдесят тонн зерна» - прикидывал Барабаш.
      - Скажи-ка, дружище! Список раздельный у тебя? – спросил секретарь.
      - Есть, - неохотно ответил Матушевский – Мы его уже согласовали с ЗСЛ и ППС.
      - Дай мне глянуть его, - попросил Барабаш.
      Список был напечатан в трёх экземплярах. Одну копию Матушевский подал Барабашу. Секретарь не спеша, одел очки, и стал просматривать список. Это был большой лист бумаги, где в отдельности по деревням были проставлены фамилии хлеборобов, кому получать посевное зерно.
      В первую очередь по списку стоял Матушевский, которому полагалось пятьсот килограмм. Барабаш поставил карандашом птичку. Дальше шли разные начальники и служащие, которые не были хлеборобами или земледельцами. Барабаш продолжал отмечать некоторых людей, куда попали рестораторщики, мельники, милиционеры и пекарь. Дальше секретарь смотреть не стал, но по его желвакам было видно, что он сильно возбуждён. Выдерживая спокойствие, Барабаш продолжал думать, как поступить с таким распределением.
      - Возьму я эти записи, с активом посмотрим, да с секретарём вашим обсудим ещё раз.
      - Мне завтра нужно выслать списки в район на утверждение, - ответил Матушевский.
      - Завтра утром и принесу, успеем.
      «Чёрт меня дёрнул сказать, что списки здесь, - думал бурмистр – Сказать надо было, что нет ещё, не готово. Пепеэровцы зашумят как пчёлы в улье. Пришёл циркуляр мне, вот и распределил. Не так, переделаем. На гмине поставим вопрос, там наших много. Утрём нос Барабашу».
      Барабаш сложил листок вчетверо, осторожно опустил в папку с бумагами.
      - До завтра! – попрощался секретарь и вышел.
      Пройдя пару кабинетов со служащими, Барабаш вышел на крыльцо. Он решил ехать к гминному секретарю ППС. Надо было действовать быстро.
      «Застать бы его дома, - думал Барабаш – Там дело пойдёт. Ловко они объехали! Такое дело не пойдёт».
      Секретарь ППС был дома. Он сидел в холодке под яблоней, занимаясь списками членских взносов. Барабаш предупредил его рукой не вставать.
      - Посидим здесь, - сказал Секретарь ППР, подавая руку – В доме душно будет.
      Помолчали немного.
      - Может кваску? – спросил секретарь ППС.
      - Можно! – ответил Барабаш – Жара-то какая!
      Хозяин ушёл за квасом. Барабаш одел быстро очки и просмотрел членские списки. Лицо его расплылось в улыбке.
      «Самые купцы и мельники собрались! Ну да ладно! Пока и это хорошо. Могли бы в подполье уйти. Пользы мало, но и зла большого нет. С под контроля не уходят, вроде демократов».
       - Вот и квасок! – сказал секретарь ППС.
       - На вот список распределения зерна посмотри, - сказал Барабаш, подавая бумагу.
      - В чём дело? – сказал секретарь ППС, бегло пробежав по фамилиям – Ничего не пойму. Что не так? Список как список! Кому то больше, кому то меньше. Уравнять никак не возможно. Мы с Матушевским уже просматривали его, с активом сидели. Ничего особенного, всё в порядке.
      - Н-да! Ничего особенного не заметил? – сказал Барабаш, доставая опять очки с футляра.
      - Ничего!
      - А ещё и секретарь! Давай пробежим по порядку, может и заметим чего. Первый Матушевский и пятьсот килограмм.
      - Да! – смущённо сказал секретарь ППС.
      - По совести скажи мне! У него нет на посев? Он же Долген обсевает и Горное Курово, где лучшая земля. Так?
      - Неудобно спрашивать! Чёрт его знает. Он же бурмистр.
      - Вот тебе и бурмистр! Сейчас дело нужно, а друзья потом. Дальше мельники идут, купцы, резники, служащие. Сколько людей в списке занимаются сельским хозяйством? Ты сам вписан и пол центнера жита тебе, пшеницы и ячменя.
      - Я и не хотел, - оправдывался секретарь ППС – Сами меня вписали.
      - Скажи откровенно. Что ты сделаешь с этим зерном?
      - Естественное дело! Пшеницу на мельницу свезу, а остальное курям отдам.
      - Вот-вот! И все без исключения на мельницу, курям, свиньям. И на следующий год будет у нас «огромный» урожай. А рассчитываться с государством будет не чем. Пол сотни тонн, а то и больше получено зерна из Советского Союза. Это нам помощь в посевной компании. Значит всё угробим? Поля и дальше будут бурьяном зарастать? Теперь ты понял, в чём дело? – сурово спросил Барабаш.
      Секретарь ППС молчал. Лицо его залило краской. Он встал и стал прохаживаться по двору, заложив руки за спину.
      - Вот оно что? – тихо говорил секретарь, а потом громче – Вот как составили. А как же теперь? Что мы можем сделать?
      - Надо подумать! – сказал Барабаш – Давай часикам к восьми подходи ко мне. Будет внеочередное собрание. По этому списку комитет соберу. Такому распределения не бывать. Ты бурмистру не говори.
      Долго ещё секретарь ППС сидел, обдумывая ситуацию с распределением посевного зерна.
      «Дело простое с виду, не заметное. Всё хорошо, легально, а вреда сколько! А если повсюду такое распределение, аж страшно становится. По всем местам цифра собирается огромная, а поля останутся пустыми. При том, что у нас план ликвидации залежных земель. Это же саботаж! – думал секретарь – Барабаш меня вовремя натолкнул. Многому нужно учиться ещё. Стыдно за себя самого».
      Барабаш отправился на лесопильный завод, чтобы оповестить секретаря лесопильной парторганизации о внеочередном заседании комитета. Введя в курс дела Баниха и старого Бартчака, секретарь ППР поехал домой, чтобы успеть подготовиться к собранию. У Барабаша ещё было одно дело, связанное с назначением в гминную раду кандидатов от своих подразделений. В гмине большинство было от других партий, что не устраивало ППР. Многие новые нужные мероприятия ППР были отвергнуты голосованием гминной рады. Некоторые кандидаты защищали свои личные интересы в гмине. Таких надо было срочно менять. Дел было много.
       «Есть хорошие кандидаты, - думал Барабаш – Репатрианты новые уже себя зарекомендовали. Левандовский, Бут-Гусаев, Саноцкий, да ещё тут один старикашка лет шестидесяти. Этих бы и провести в раду. А потом и за бурмистра возьмёмся».
       Барабаш так задумался, что проскочил на велосипеде мимо своей калитки. Далеко бы уехал секретарь от дома, если бы не Барабашиха.
      - Куда тебя несёт? – позвала старуха своего мужа, заметя, что он проехал мимо.
      Барабаш вздрогнул, как от грома и завернул в калитку.
      - Пся крыв! Забылся я! Дом свой миновал.
      Велосипед секретарь поставил у крыльца и прошёл в столовую, где застал Струсского. Гость просматривал газеты и журналы.
      - А! Хорошо, что ты здесь. Дело у тебя сейчас будет. Рассиживаться некогда.
      - Пообедал бы! – вмешалась жена – Делом заняться успеешь.
      - Одно другому не помешает. Бери бумагу и перепиши этот список. Только фамилии не ставь, а цифры проставь. Там фамилии другие будут, - Барабаш подал список Матушевского Струсскому.
      Развернув бумагу, Струсский стал пробегать глазами по фамилиям, и при этом на его лице появилась усмешка.
      - Ты видно согласился с этим распределением?
      - Согласился! – ответил Барабаш, с трудом пережевывая жёсткую корку.
      - Эх! Врёшь ты! Старый лис, - оба рассмеялись.
      - Понял?
      - Всё ясно.
      - Вот поэтому сегодня в восемь вечера внеочередное собрание. Всё нужно поломать. Всё! Зерно должен получить только земледелец. Тот, кто засеет своё и ещё за Гродеском залежные земли.
      - Поборем ли? – засомневался Струсский.
      - С боем пойдём, а дальше будь что будет, - гордо ответил Барабаш – Наше дело правое, а отступать, значит саботировать посевную компанию.
      - Да! – ответил Струсский.
      - Важно райком предупредить. Если начнутся жалобы, так они уже будут в курсе, откуда ветер дует. Завтра рано поеду с протоколом и объяснительной. Надеюсь застать Пальчака с Маньковским вместе. Может и получится второго секретаря ППС Залевского на это дело направить.
      - Почему первого секретаря не берёте в расчёт?
      - Безнадёжный человек, запился совсем. Один Залевский работает, с ним и толковать будем...

Продолжение следует...