Глава 19. Гнев Ауле

По прошествии четырёхсот лет осады, Железные горы содрогнулись от подземного гула. Земля затряслась. Кладка Ангбандских стен пошла трещинами. В хижинах орков обвалились кровли. И вдруг, с ужасающим грохотом, Тангородрим изверг из себя огненный столб, в две лиги высотой. На огромной высоте столб раскрылся, подобно цветку смерти, и из него посыпались вниз раскалённые камни. От тех камней, во многих местах запылали леса. В один миг крепость на вершине Тангородрима перестала существовать. В яростном пламени вулкана исчезли её высокие башни, крепкие стены и храбрые защитники. Вмиг сгорели огромные запасы оружия, стрел и продовольствия. Огненные реки истекли из жерла роковой горы. Одна из таких рек запрудила Горячий ручей. К почерневшему от дыма небу вознеслись клубы пара. Расплавленный камень застыл и преградил путь воде. От того, вода в горячем ручье поднялась и вновь образовала озеро, на дне которого осталась почти половина хлебных нив Ангбанда. И названо было то озеро Мёртвым. Так закончилась четырёхсотлетняя осада, ибо осаждённым неоткуда было теперь брать продовольствие. Призрак голода встал над государством Чёрного Властелина.
Справедливости ради стоит отметить, что три или четыре вулканических бомбы упали в лагерь врагов и сильно перепугали их лошадей.
Обидно! Представьте себе, каких каторжных трудов стоила гоблинам постройка циклопических стен. И вот все эти труды пошли прахом.
Теперь-то всем должно быть ясно, чего стоили  обещания валаров не помогать нолдорам в борьбе против Моргота. Видимо представления валаров о нейтралитете, столь же своеобразны, как и представления о свободе.
Ауле, зачем ты погубил нашу твердыню? Что мы сделали тебе дурного? Если бы не это ужасное бедствие, возможно, мы и поныне жили бы там. А теперь нам осталось только драться. Победа или смерть! Иного выхода не оставил ты нам, Повелитель Тверди Земной.
Глаза мои едва не вывалились из орбит, когда я прочёл в Сильмариллионе следующие строки:
«…И внезапно из Тангородрима вырвались реки пламени, что бежали быстрее балрогов, и затопили они всю равнину; и Железные горы изрыгнули ядовитые испарения, наполнившие воздух, и были они смертельны.(…) Там осталось лежать без погребения множество обугленных костей, ибо все нолдоры, кто не успел бежать в горы и был захвачен врасплох огнём, погибли в пламени,(…) а дым затуманил зрение защитников. Так началась четвёртая из великих битв – Дагор Бреголлах, Битва Внезапного Пламени.
Впереди огня шёл Глаурунг Золотой, пращур драконов, во всей своей мощи, а за ним следовали балроги, и по их следам катились волны орков, и было их больше, чем доселе видели или представить себе могли нолдоры. Все эти силы обрушились на укрепления нолдоров и прорвали осаду Ангбанда, и всюду, где только попадались им нолдоры, сумеречные эльфы и люди, убивали их. Многие могущественные враги Моргота были в первые дни этой битвы разбиты и лишены возможности собрать силы» (Сильмариллион глава 18).
Это просто возмутительно, с каким бесстыдством, здравый смысл вывернут здесь наизнанку! Извержение вулкана произошло прямо в крепости орков, а нолдоры утверждают, будто пострадали от него только осаждающие. По их мнению, Моргот нарочно устроил это извержение, дабы погубить вражескую армию. Но это глупость. Устраивать в своей крепости извержение, это всё равно, что поджечь свой собственный дом, надеясь, что искра пожара попадет в глаз недоброму соседу! Любому, кто в своём уме, ясно, что орки жившие на склонах Тангородрима должны были пострадать от вулкана неизмеримо больше, чем  нолдоры, наблюдавшие извержение издали.
Кроме того, если реки пламени бежали быстрее балрогов, то Моргот поступил крайне неосмотрительно, послав своё войско впереди пламени. Да, да! Именно впереди! Так написано в Сильмариллионе! Бедные орки должны были сгореть раньше нолдоров. Простите, но эту галиматью написал не я. Её написали нолдоры – авторы Квента Сильмариллион.
И, наконец, хочу сказать пару слов о неисчислимых полчищах орков, которые обрушились на бедных нолдоров. Откуда взялись орки? Они произошли от эльфов. Чем питаются орки? Тем же чем и эльфы – хлебом, мясом, овощами. А где орки брали продукты питания? Выращивали на полях. Следовательно, численность орков напрямую зависела от площади их пахотных угодий и пастбищ. А много ли пищи можно было вырастить в тесной горной долине, расположенной у полярного круга? Что в чём располагалось? Ангбанд в Белерианде, или Белерианд в Ангбанде? Сильмариллион вроде бы согласен, что Ангбанд располагался в Белерианде. А если так, значит, Белерианд был больше Ангбанда, ибо не может большое поместиться в малом. Не может бочка поместиться в напёрстке. Значит, пригодных для хлебопашества земель у нолдоров было больше, чем у орков. Не просто больше, а в тысячи раз больше. О климате я уж не говорю. Изначально нолдоров было больше, чем орков. Если бы было иначе, тогда бы не нолдоры осаждали орков, а орки – нолдоров. И вот авторы Квента Сильмариллион пытаются уверить нас, будто число нолдоров, которых исходно было больше чем орков, и которые имели больше пищи, росло медленнее, чем число орков. Это же курам на смех! Болезни эльфов не берут. Старость эльфам не ведома. Войн между ними не было. Пищи – хоть задницей кушай. Почему же они не размножались? Уж не импотенция ли на них напала? Как так могло случиться, что осаждающих вдруг оказалось меньше, чем осаждённых? Это абсурд!
На самом деле, это должно быть ясно любому, кто дружен с рассудком, орков было мало, катастрофически мало. Во много раз меньше чем нолдоров. А россказни о том, что гоблинов было больше чем тараканов в Хоббитании, это всего лишь неуклюжая попытка нолдорских вояк, оправдать своё поражение.
Почему же орки одержали победу? Их было меньше числом, но они лучше дрались! Вот и весь секрет.
Едва только огненная река запрудила Горячий ручей, и стало ясно, что хлеба нам в этом году не видать, Моргот собрал всех, кто мог носить оружие и сказал им: «Настала пора испытать нам то оружие, что ковали мы последние четыреста лет. Пора испытать наше боевое искусство и храбрость. Нам надлежит смело ударить на врага, раньше, чем руки наши обессилят от голода, раньше, чем к нолдорам подоспеет подкрепление из их отдалённых замков. Ныне свершится всё, чему суждено свершиться. Либо мы победим, либо погибнем. И третьего нам не дано, ибо все вы прекрасно знаете, что пленных нолдоры не берут. Если хотите уберечь ваших жён и детей от лютой смерти, постарайтесь победить, а не погибнуть». Так сказал Моргот и повёл орков на битву, которая для многих стала последней, но в которой никто из них не дрогнул и не попросил пощады. К тому же, легче у гнома выпросить гривенник, чем у нолдора пощаду.
Конечно, нам помогал Глаурунг и балроги. Балрогов к тому времени было уже не трое, а двенадцать, ибо за четыреста лет осады Морготу удалось разыскать и привести в Ангбанд почти всех своих бывших соратников, рассеянных некогда по лику Арды. Тайными тропами, через вечные льды сошлись они на зов своего властелина.
Но дело было не только в балрогах и в драконе, хотя каждый из них истребил до сотни врагов. Дело в том, что орки защищали своих жён и детей от неминуемой гибели. А нолдоры сражались ради наград и почестей. Но никто из них не хотел почестей посмертных.
Кроме того, орки все были в доспехах. А у нолдоров в доспехах сражалась только знать. Моргот сам сражался в скромных чёрных доспехах. Труд своих подданных он потратил не на украшение золотом и бриллиантами себя и своих придворных, а на создание простых, дешёвых, но прочных доспехов. Даже корона у него была не золотая, а железная. Приближённые видели скромность Чёрного Властелина, и никто из них не дерзал наряжаться богаче, чем он. А вот нолдорские короли предпочитали направить силы своих рабов на создание мраморных фонтанов, великолепных дворцов, изящных одежд. Доспехи же они создали только для себя и для своих блюдолизов. Эти доспехи они даже украсили драгоценными камнями. Зато простые воины, из числа сумеречных эльфов, шли в бой вообще без доспехов. И нечего сетовать на плохое вооружение. Кто им мешал позаботиться о своих воинах?
Если честно, каждый бриллиант, украшавший их щиты и шлемы, стоил целого комплекта доспехов для одного воина. Лучше бы они украсили себя не самоцветами, а черепами своих воинов, погибших из-за отсутствия доспехов. Так было бы честнее.
В тот день орки прославили своё оружие первой решительной победой. Они дружно ударили на осаждавших и частично перебили их, частично обратили в бегство. Тем нолдорам, кому удалось спастись, не оставалось ничего другого, кроме как рассказывать начальству байки об огромных потерях, которые якобы нанесло им извержение вулкана ещё до начала битвы, и о несметном количестве орков, которые непонятно откуда взялись. Что же, я искренне разделяю их удивление. Несметным ратям орков действительно неоткуда было взяться. Разве только от сырости завелись?
Победа далась страшной ценой, ибо нолдоры были сильным противником и численно превосходили орков. Но, у нас не было времени оплакивать погибших, ибо уже шли и с востока, и с запада новые армии наших врагов. Битвы с ними орки не смогли бы выдержать. И Моргот разделил свою армию на две неравные части. Меньшую часть, под своим собственным командованием, которую ещё можно было прокормить урожаями уцелевших полей, он укрыл за стенами Ангбанда. Они хоронили убитых, заделывали бреши в стенах, заново укрепляли ещё горячие скалы Тангородрима. На этот раз, крепость там строить не стали, только наспех сложили бруствер из кусков туфа, для защиты от стрел. Склоны горы  были и без того трудно доступны для противника.
Остальные орки, под командой Гортхаура, спешно двинулись на юг. Они успели перейти равнину Ард Гален до подхода войска Маэдроса и вторглись в леса Дортониона. Как ни зорки были орлы Манвэ, даже они не могли пронзить своим взором густые сплетения сосновых ветвей. Войско Гортхаура скрылось от их слежки под пологом леса.
Несмотря на зимнее время, гоблины даже ночью не стали разводить костров, дабы не выдать своего присутствия воздушной разведке противника. А утром следующего дня, орки, как снег на голову, обрушились на замок Барахира – короля людей, населявших Дортонион.
Не тратя времени на длительную осаду, орки захватили крепость врага в считанные минуты. Это им удалось благодаря Глаурунгу. Дракон, навалившись грудью, сорвал с петель ворота и вломился в замковый двор. За ним следом в замок ворвались балроги. Они своими бичами очистили двор от вражеских воинов. Затем, малые штурмовые группы орков произвели зачистку помещений. Замок стал нашим, но королю Барахиру с небольшой группой воинов удалось скрыться через подземный ход. Так, вопреки аксиомам военной теории, Гортхаур захватил замок почти без потерь. Защитников замка было около двухсот. Почти все они полегли. Потери орков не превышали десятка бойцов.
Но что делать дальше? Ведь армии нолдоров, узнав об извержении, уже спешат к стенам Ангбанда. А там мало защитников, и укрепления повреждены! Устоит ли Ангбанд против соединённых сил Маэдроса и Финголфина? И Гортхаур понимает, врага надо отвлечь на себя. Но как? Сразиться с превосходящими силами нельзя, это было бы верное самоубийство. Остаётся одно – рейд по тылам. Дерзость, быстрота и увёртливость! Только так можно было предотвратить штурм Ангбанда, или хотя бы отсрочить его. А у Моргота появится время, чтобы залатать бреши в стенах.
Оставив в замке небольшой гарнизон, Гортхаур повёл свою армию на восток. Специально выделенная команда жгла костры в окрестностях замка Барахира, дабы противник думал, что орки всё еще находятся там. Надёжно укрытые кронами деревьев от воздушных шпионов, солдаты Гортхаура вышли к владениям потомков Феанора. Холодно ночевать зимой в лесу без костров, но иначе нельзя. Дым может выдать нас. Солдаты понимают это и терпят.
Маэдрос со своим войском уже стоял тогда под стенами Ангбанда. В нолдорских крепостях были оставлены сильные гарнизоны. Но любой из них был много крат слабее, чем наше войско.
Далее события развивались стремительно, по старому сценарию. Глаурунг выламывал ворота очередного замка. Балроги очищали замковый двор и стены от защитников струями слепящего пламени. Орки даже не выковыривали из подвалов и закоулков, отдельных затаившихся защитников. Ибо замки сразу же сжигались. Всё равно, удержать их было бы не возможно. Тех, кто сопротивлялся, убивали. Тех, кто прятался в помещениях, сжигали вместе с крепостью. Тех, кто сдавался, разоружали и отпускали на все четыре стороны. По замыслу Гортхаура, это должно было внушить воинам противника мысль, что драться до последнего глупо, ибо это верная смерть, тогда как, сдавшись, можно уцелеть и даже не лишиться свободы.
Штурм каждого замка занимал не более часа. Потери среди орков были близки к нулю. После победы, войско стремительным маршем двигалось к следующей крепости. Так удалось уничтожить все замки Феанорингов в Лотланне вместе с гарнизонами, за исключением крепости на холме Химринг.
Жаркая зима выдалась в тот год в Лотланне! Пылают замки, пылают деревни, горят амбары с зерном. Крестьяне – сумеречные эльфы бегут к Гелиону. Там за рекой спасение! Гортхаур беспощаден: Эй, Маэдрос, вот я разоряю твою страну. Иди сюда! Видишь, какое маленькое у меня войско! Вернись и прихлопни меня, как муху!
Поначалу, внимание орлов Манвэ было сосредоточено на равнине Ард Гален и на замке Барахира. Благодаря дымам костров, нолдоры считали, что орки всё еще стоят там. Никому из окружения Маэдроса и в голову не шло, что Гортхаур со столь малыми силами дерзнёт напасть на нолдорские замки. Поэтому, воздушная разведка в собственном тылу не велась. Это и позволило оркам безнаказанно истреблять врагов в их собственных твердынях. Специально выделенные дозорные, из числа гоблинов, внимательно следили за небом. Как только они заметили там первого орла, Гортхаур сразу же начал отвод своей армии на запад в леса Дортониона.
Разумеется, орлы Манвэ, хотя и с некоторым опозданием, донесли Маэдросу, что пока он со своим войском без дела торчит под стенами Ангбанда, его крепости вспыхивают одна за другой. Узнав об этом, он поспешно бросился обратно на восток, дабы спасти хотя бы то, что осталось. Именно из-за подхода его войска, оркам не удалось сжечь главную из его твердынь – Химринг. Поскольку войско Маэдроса было явно сильнее, Гортхаур не решился испытывать судьбу в открытом бою и начал отход  к лесам Дортониона. Сделал он это сразу же, как только его дозорные заметили в небе первого орла.
Маэдрос нашёл на месте своих крепостей только руины, головешки и трупы. Это окончательно взбесило его. Он ринулся в погоню, но орки уже скрылись в лесах. Преследование орков в лесах, не дало ему никаких результатов, кроме новых потерь, ибо орки уклонялись от генерального сражения. Они рассыпались по лесам и начали партизанскую войну. Засады, ловушки, самострелы, ночные налёты изматывали противника. В спешке нолдоры не позаботились о запасах продовольствия, а подвозить припасы из своих владений они не могли, ибо летучие отряды орков устраивали засады на их коммуникациях. Оставшись без еды, нолдоры встали перед выбором: либо грабить местных крестьян, либо срочно отступить. Гордость не позволила Маэдросу отступить перед слабейшим противником, и он отдал приказ о реквизициях. В результате местное население отшатнулось от него. Люди-земледельцы начали прятать хлеб. В конце концов, нолдоры всё же отступили, ибо голод не тётка. Нельзя сказать, что они понесли большие потери, но эти потери были унизительными, ибо орки, будучи в меньшинстве, потеряли и того меньше. Единственное достижение Маэдроса – то, что орки, ввиду приближения его войска, покинули замок Барахира без боя. Но как только Маэдрос отступил, орки вторично захватили этот замок. Они снова использовли Глаурунга в качестве живого тарана. Так что замок превратился в ловушку для нолдоров, и весь их гарнизон бесславно погиб.
После этого, Маэдрос ещё дважды вторгался в Дортонион с тем же результатом.
Авторы Квента Сильмариллион, разумеется, приписывают все успехи орков их мифической многочисленности. А то, что орки отступили перед Маэдросом, объясняют личной доблестью последнего.
«Маэдрос совершал чудеса храбрости, и орки бежали перед ним, ибо с тех пор как его пытали в Тангородриме, дух его был подобен ослепительно белому пламени, и казался он возрождённым из мёртвых».
Не знаю как Вам, уважаемый читатель, а мне такое объяснение кажется надуманным. Если уж он такой храбрый, что орки бежали пред ним, тогда почему он не загнал их обратно в Ангбанд? Почему его храбрость кончалась на лесной опушке? А насчёт того, что дух его был подобен ослепительно белому пламени, так я уже писал о том, чему был подобен его дух, когда он готовил подлую западню для Моргота.
А в это время, король Финголфин со своим войском стоял под стенами Ангбанда. Он не мог решиться на штурм столь сильной крепости, без помощи Маэдроса. Но Маэдрос всё не шёл к нему на подмогу. Возможно, он хотел прежде отомстить Гортхауру за свои крепости, но возможно и то, что он не желал помогать Финголфину по другим причинам. А причины были довольно серьёзными. Именно Финголфин некогда, ещё в Валиноре, лишил власти его отца. А теперь Финголфин претендовал на титул верховного владыки всех нолдоров, ибо был самым старшим в королевском роду. Маэдрос, в свою очередь, считал верховным владыкой себя любимого, ибо был старшим сыном Феанора, а Феанор – старшим сыном Финвэ.
Итак, не дождавшись помощи от Маэдроса, Финголфин вынужден был действовать на свой страх и риск. Для штурма Ангбанда сил у него было маловато. Даже если бы ему удалось взять Ангбанд приступом, (что весьма и весьма сомнительно), при этом, он понёс бы колоссальные потери. Но тогда самым сильным владыкой в Белерианде стал бы Маэдрос. А это ни в коей мере не входило в планы Финголфина. Не для того он захватывал трон, отправлял в изгнание собственного отца и брата, чтобы так глупо оную власть упустить. И он задумал убить Моргота. Этим он рассчитывал обезглавить гоблинов, лишить их надежды и мужества, себе же стяжать неслыханную славу и подкрепить титул верховного короля всех нолдоров, званием победителя самого Моргота. Для этого он создал весьма коварный план, который едва не осуществился.

http://www.proza.ru/2014/11/02/1264