Издатель. На дне оврага. Глава 17

http://www.proza.ru/2014/10/31/801


Светло-серое небо сливается с горизонтом. Все вокруг в снегу, сугробы растут на глазах, а впереди — огромный овраг. У самого края стоит Ника. На ее короткой белой шубке и волосах — тысячи блестящих снежинок, она улыбается так беззаботно, она так близко… Оборачивается и машет мне рукой в пушистой красной варежке. Потом начинает спускаться вниз, легко перепрыгивая на невидимые под слоем снега уступы. Вдалеке, на дне оврага, едва угадываются очертания заснеженных домиков… Я пытаюсь следовать за ней, но ноги вязнут в снегу, невозможно найти опору, барахтаюсь, проваливаюсь, не могу продвинуться ни на сантиметр, не могу подобраться к краю оврага. Черт!..

Где-то там внизу, в заснеженном селении звенят колокольчики. Ника устремляется на этот звук, все дальше уходит от меня. Надеюсь, она снова обернется… Мелодия колокольчиков переливается, звучит громче… Я открываю глаза и хватаю телефон, который лежит возле кровати и, наверно, уже давно надрывается. 

В голосе следователя улавливаются сочувственные нотки. Кажется, Ника нашлась. Во всяком случае, описания вещей точно совпадают. Мне нужно ехать. Желательно сегодня.

Собираюсь как в тумане, словно все еще до конца не проснулся. По пути заезжаю за Игорем, он молча усаживается рядом.
Приходится пользоваться навигатором, дорога незнакомая, но доезжаем до места быстро. Слишком быстро.
Останавливаемся во дворе морга.

В машине истошно верещит сигналка; я забыл закрыть дверь. Она так и остается полураспахнутой. Возвращаться не хочется, плохая примета. Хотя куда уж еще хуже…

Обстановка внутри уже не шокирует. За эту неделю я успел пару раз побывать в подобных заведениях. Правда, тогда все воспринималось по-другому, ведь те визиты были простой тратой времени.
Но сейчас передо мной лежит то, что совсем недавно было красивой молодой женщиной. Головы и шеи практически нет, все тело переломано, исковеркано…
Простынь приподнимают постепенно, вероятно, чтобы не пугать сразу непривычного человека.

Слишком хрупкое существо, чтобы выдержать встречу с многотонным поездом, мчащимся во весь опор. Это, скорее всего, произошло позапрошлой ночью, а тело нашли вчера утром, на насыпи. Как Ника попала в далекий от Москвы район, в котором никогда раньше не бывала? Что произошло? Почему выбежала на рельсы? Никто уже мне не ответит…
Вещи оказались гораздо прочней. Конечно, покрытые уродливыми бурыми пятнами, с торчащими клочьями и нитками, однако почти целые.
Вот они, на соседнем столе: голубая куртка, черные джинсы, свитерок с оленями, который я давным-давно привез из Швеции. Она очень любила этот мягкий уютный свитерок и носила, даже когда он состарился. Вышила на манжетах бисерный узор. Помнится, какие-то магические руны. Надо же, они сохранились в неприкосновенности.
 
Для меня все сразу стало очевидным, а Игорь, который стоит рядом, повторяет как автомат, почти кричит:

— Нет, это не она!

Кто-то большой и широкий обхватывает его за плечи и выводит. Мне одному приходится заканчивать всякие формальности. Внутри меня — пустота.

Когда я подхожу к машине, Игорь уже сидит на переднем сиденье, откинувшись на спинку, меня, по всей видимости, не замечает. Наклоняюсь, чтобы как следует захлопнуть дверцу с его стороны, чувствую терпкий лекарственный запах; труженики морга разобрались в ситуации и потратили казенные снадобья не на законного мужа, а на безутешного любовника.

По дороге притормаживаю возле почты, отправляю телеграмму в Нижний Новгород. Позвонить я не решаюсь.

В машине снова полное молчание. Так мы и подъезжаем к моему дому. Как-то само собой получается, что вместе поднимаемся на лифте, и Игорь входит в квартиру — мы просто не в состоянии расстаться сегодня, Ника сковала нас одной цепью.

Дома так пусто и тихо, будто здесь целую вечность никто не живет. Вспоминаю недавнюю нелепую сцену на кухне, когда все можно было изменить. Извлекаю из холодильника литровую бутылку водки, заледеневшую и скользкую. 

Немного похоже на «Конец одного романа» Грэма Грина. Странно, я до сих пор способен думать о постороннем. Что ж, наш роман тоже близится к финалу. А так забавно все начиналось…

Приносят телеграмму от Никиной матери: «Приехать не могу. Хороните без меня».
От этой телеграммы у меня вдруг начинает щипать в носу, как в детстве. Ну и тварь, даже не изволит попрощаться с единственной дочерью! Я совершенно непроизвольно перечитываю телеграмму вслух. То, что Ника превратилась в объект, который в ближайшее время нужно закопать, спрятать, убрать из жизни, не укладывается в мозгах.
Наверно, мы думаем об этом одновременно. Последняя капля…
Игорь роняет голову на стол и рыдает в голос.

Чтобы не присоединиться к нему, выхожу в коридор. Когда через несколько минут возвращаюсь, Игорь еще всхлипывает, а я тем временем разливаю по стопкам универсальное успокоительное.


Просыпаюсь довольно рано, еще нет десяти. Похмелья тоже нет, хотя
не могу припомнить, как оказался в своей постели. В общем, вполне нормальное состояние, словно все эмоции остались во вчерашнем дне.

Игорь лежит на диване в гостиной. Створка окна распахнута, белые полупрозрачные занавески, которые когда-то покупала Ника, шевелятся от прохладного утреннего ветра. А тело на диване абсолютно неподвижно, одна рука свесилась вниз. Так неподвижно, что становится жутко. Подхожу, нагибаюсь, пытаюсь уловить неслышное дыхание, но безуспешно....


                Конец первой части.

                http://www.proza.ru/2014/12/11/1544