На радость птицам

Заметную роль в литературном клубе ОТКРЫТИЕ играет увлечённый человек: генерал-майор от юриспруденции Геннадий Петрович Шляпников. Когда удостаиваешься чести быть гостем в его доме, – не ведаешь куда попал: то ли в квартиру обычного девятиэтажного дома, то ли в роскошные кущи Эдемского сада… В великом множестве птицы: от ярких русскоговорящих попугаев, до трепетных неугомонных канареек, – в промежутке все певчие птицы Урала, – проживают здесь под заботливым умелым присмотром хозяев.

Птицам в вольерах, – устроенных в комнатах и на утеплённой лоджии, – так вольготно, что каждый год они высиживают около сотни птенцов. Когда становится известным такой удивительный факт, язык не поворачивается сказать, что эти птицы живут в неволе?!
— Каково же их общее поголовье? – спрашиваю у орнитолога-умельца.
— Иной раз я и сам сбиваюсь со счёта… – скромно отвечает Геннадий Петрович, – Птички всему радуются: обычному рассвету в окошках, весёлым солнечным лучам, простым зёрнышкам на обед.
— Искренне радуются и нам подают пример:

В ДОБРОТЕ ПРИЧИНА СЧАСТЬЯ

Всем из нас доступна радость эта:
Влажный поцелуй тумана пелены,
Трепет ожидания нового рассвета,
Мудрое молчание красавицы луны.

Много ль нам для счастья нужно:
Свежести хрусталь открыть в росе.
Заметить и обрадоваться дружно
Яркой, скоротечной радуги красе.

Птиц неугомонных слышать пение,
Один к другому проявлять терпение…
Счастье – нашей доброте награда –
И человеку для него немного надо.

— Поэтические строчки хорошо выразили простую мысль: только люди с добрым сердцем способны расслышать и порадоваться переливчатым птичьим трелям вокруг нас. От общения с птицами и люди заряжаются оптимизмом. Знаешь, сколько радости приносит общение с ними! Это увлечение я бережно храню с самого детства, – закончил нашу беседу Геннадий Петрович.

Люди любят кормить диких пташек и зверушек. В поездке по историческим местам Русского Севера я часто в этом убеждался. В Царском Селе, Павловске или Пушкиногорье специально продаются кедровые орешки, которые пушистые любопытные белки, спустившись с деревьев, осторожно берут прямо с вашей ладошки. В этакое счастливое мгновение сердце обливается таким восторгом, какого не передать словами. Эту весёлую радость нужно испытать, это милое счастье важно пережить.

Где-нибудь у фонтанов Санкт-Петербурга, Новгорода Великого, Твери или Пскова, да и в скверах любого малого русского городка можно встретить старушек или юношей, кормящих пронырливых воробушков и вездесущих голубей. К чести подрастающего поколения в десятых годах XXI века весьма часто можно встретить мамочек с малышами, бросающими хлебные крошки птичкам. Во времена моего детства почти у всех пацанов в кармане было по рогатке, а птички служили всего лишь удобными мишенями для стрельбы. Ныне детская жестокость заметно поубавилась. К чести нынешних наших подростков.

Ребятишки раньше поступали гадко:
Наготове в карманах имели рогатки.
Вот поэтому пушистые зверушки
Всегда держали ушки на макушке.
Теперь дети знают: слабого не бей!
С радостью кормят зерном голубей.

Кое-где у лесных массивов к месту кормления спускаются длиннохвостые чёрно-белые сороки, чернявые с зеленоватым отливом галки. В парках, где количество деревьев больше, видел я немало разнообразных кормушек, с которых кормятся синицы, трясогузки, поползни. Другие осторожные птицы, скорее всего, дожидаются, – когда человек отойдёт далеко.

Когда оказался я у заполненного водою рва при крепостной башне Псково-Печерского монастыря и с умилением увидел стоящую на пятачке утоптанной земли табличку: «Место кормления голубей», – пришёл на память маленький рассказ Геннадия Петровича: С ЛЮБОВЬЮ К ПРИРОДЕ. Быть может, возникла такая ассоциация потому, что и автор этой яркой литературной зарисовки и печерские монахи совсем ненавязчиво, но вполне ёмко и внятно предлагали позаботиться о пернатых братьях наших меньших.

С того знаменательного для меня момента я принялся с посильной регулярностью кормить птиц. Ещё в поездке по северу и уже дома в подмосковной Тарусе специально покупал булку или батон и в подходящем месте, удобно устроившись на скамейке, тщательно разламывал хлеб на мелкие кусочки, собирал их в ладонь и горстями бросал крохи птицам.

Делание это оказалось весьма занимательным для наблюдений: воробьи ловко хватали любого размера кусочек и улетали, держа его в клюве, в укромное место неподалёку. Пока голуби расхаживали, вальяжно переступая с лапки на лапку, да примерялись постепенно расклёвывать кусочек… Шустро прыгающий на двух пружинистых лапках воробей, ловко прицелившись, хватал добычу и бывал с нею таков.

Однажды намеренно отломил я кусок побольше, чтобы голуби подольше его поклевали. Нет же! ВораБей, как заправский воришка, ухватил его и полетел. Крылышками машет изо всех сил, самого от тяжести перевесило хвостом вверх… Как справился – не понятно, но кусок уже уволок, пока голуби со всех сторон только пару-тройку раз успели его клюнуть. Вот с того случая и стал я с болью в пальцах расщипывать хлебушек как можно мельче.

Свои повадки у каждой птахи:
Чуть чего – и крыльев взмахи…
Предельно галки осторожны,
Хоть и страхи у них ложны.
Воробушкам дана прыгучесть,
Быть воришками – их участь.
К человеку голуби ближе всех,
Доверчивых птиц обижать грех!

А сам всё подыскивал в уме более удобный вариант корма для птиц. Перловая крупа оказалась удачной заменой хлебным крошкам. Целый килограмм крупных ячменных зёрен в пакете обходится дешевле любого батона, в котором и полкило веса вряд ли наберётся. И уныло разламывать ничего не требуется!

Сама собою возникла у меня в Тарусе церемония. После обеда выходим мы с собачкой пинчерушкой Басей, на прогулку. Длинный ли в погожий денёк, короткий ли в ненастье, а маршрут наш начинается с продуктового магазина, расположенного в двух кварталах от дома. Там на кассе нас уже знают, весело приветствуют и после расчёта с готовностью срезают ножницами верхушку целлофанового пакета с крупою: это чтобы удобно было зёрна брать горстями.

После магазина мы преодолеваем по сигналу светофора перекрёсток и оказываемся в пешеходной зоне центральной части Тарусы. Здесь мы оба избавляемся от обременительного поводка: Бася получает свободу и принимается по этому поводу радостно лаять и прыгать, я обретаю возможность в одной руке держать за донышко пакет, а другой свободною рукою черпать горстями ячмень.

Дальше путь наш лежит через главную площадь Тарусы к фонтану перед собором святых первоверховных апостолов Петра и Павла. По вечерам в такт танцующим струям фонтана начинают перемигиваться цветные подводные огни. Очаровательная малая водная феерия, – но голуби в то время уже спят. А в послеобеденную пору, ещё на подходе к величественному зданию собора, голуби начинают слетаться, едва завидев с крыш присущие только нам с Басяней фигуры.

Что тут начинается: голуби кружат вокруг моей головы, иногда кончиками крыльев касаются плеч и рук. Расхаживают вокруг нас кругами, если мы с Баськой останавливаемся. А я при остановках поощряю их воздушный головокружительный полёт, кидая ячменные зёрна на мостовую площади. Медленно я обхожу собор и оказываюсь в Городском Саду у памятника поэту Марине Цветаевой. Это место расположено высоко над величавой излучиной особенно русской реки Оки. Отсюда открывается вид на просторы заокских далей, где вдали заметна ясная точка храма села Бёхова в заповедной усадьбе художника передвижника Василия Дмитриевича Поленова.

Здесь много скамеек, на одной из которых удобно устроиться для кормления птиц. Тут я и начинал их кормить, но никто ко мне не прилетал. Дело было в том, что в Городском Саду расположился мощный ареал обитания галок. А галки так пугливы, что приманить их кормом мне удалось отнюдь не сразу. Однако вскоре я догадался сделать из пластиковой пятилитровой бутыли кормушку с прорезями с двух противоположных сторон. Привязал кормушку к одинокому металлическому фонарному столбику. И всякий раз насыпал в кормушку часть зёрен из пакета. С расстояния от скамеек было видно, как моя кормушка стала у галок желанной столовой.

Зная, что мои зёрна ожидаются,
С крыш голуби ко мне слетаются.
Для угощения птицы отзывчивы,
На проказы Баси они не обидчивы:
Носится за ними «заводная игрушка»,
– Озорует собачка моя пинчерушка.
Осторожности птичьей вопреки
Начинают зёрна клевать с руки.
Описать мою радость не хватит слов:
От грусть-печали не остаётся следов.

Голуби на территорию обитания галок залетали с осторожностью. Вот и стал я намеренно их заманивать с уютной городской площади к необъятным просторам у кромки береговой кручи. В промежутке между фонтаном и памятником вдоль стен собора стоят высокие деревья, под их кронами стае голубей летать тесно. Пока медленно обхожу собор по мощёной плиткой дорожке, голубиный эскорт становится особенно забавным. Птахи поспешают за мною по земле, потешно семеня лапками, группами садятся на низенькие металлические изгороди. Сменяя друг друга, кружат вокруг, чуть ли не садясь мне на плечи. Летят вперёд, уже зная наш с Басей маршрут. И это весьма радостные ощущения, слов не хватает для их описания.

Однако самое удивительное происходит у скамейки. Голуби не просто копошатся у ног, куда я бросаю зёрна, – некоторые садятся по обе стороны скамейки и склёвывают ячмень прямо с ладони. Отдельные смельчаки норовят сесть на колени, пристраиваются на плечи. Иной раз голубь садится даже на голову, впрочем лишь на несколько секунд. Такая близость образовалась между нами далеко не сразу. Поначалу птицы были очень пугливы и осторожны, вспархивали всей стаей при малейшем моём движении. Бася тоже не сразу к ним привыкла, поначалу с лаем разгоняла голубиную стаю. Потом сторонилась, поскольку некоторое время повиновалась моим командам. Теперь не слушается и стала за голубями охотиться: осторожно подкрадывается и пытается схватить ближайшую птицу. Голуби не даются – дружно взлетают в одно мгновение, поднимая клубы пыли.

Когда содержимое пакета кончается, голуби не спешат улетать, весело курлычут: благодарят за трапезу. Постепенно у наc образовалась церемония расставания. Я складываю вместе свои ладони, выставляю вперёд локти, – и голуби смело садятся на мои руки. При этом они стараются поближе познакомиться, заглядывая мне в лицо своими оранжевыми глазками. Осталось приручить их до такой степени, чтобы они пили изо рта воду. Но я не спешу с излишней близостью, поскольку заметил, что они стали доверять не мне одному. Не хочется мне навлечь беду на этих доверчивых птиц.

Так постепенно я понял: какую огромную радость желал подарить мне Геннадий Петрович Шляпников, когда призывал кормить птиц. Сам он занимается этим делом с генеральской щедростью: в год расходует на эти цели до пяти увесистых мешков зерна. Приходило на ум и мне исчислить свою новую статью расходов. Однако спешить с этим не хочется: узнаешь, – по чём нынче на рынке торгуют счастьем… И оно померкнет, перестанет наполнять жизнь восторженной радостью…

Июнь 2014 и после в Тарусе над Окою