Одержимость

Пролог

Два человека в белых халатах прошли по темному коридору, оставляя после себя эхо шагов. Один был впереди на полкорпуса. Сквозь хилый свет от окна в конце коридора можно было различить его черты. Выше среднего рост. Худощавый с сутулыми плечами от чего казалось что он находится в постоянном тяжелом размышлении. Подтверждение такой гипотезе мог добавить постоянно устремленный под ноги взгляд. Шел он неторопливо, заложив руки за спину. Черты лица под стать всему облику сутулые и задумчивые, удлиненные и неторопливые. Так нос в молодости прямой и тонкий даже можно сказать аристократичный за время работы и постоянного ношения роговых очков приобрел красноватую горбинку, которая всей тяжестью и упорством наваливалась на изнеженную хрящевую ткань, отчего нос как бы смотрел внутрь лица, глаза за роговыми очками были необычайно черные и казались огромными из-за больших зрачков или черной роговицы глаз, это было трудно определить. Высокий спокойный лоб, через который пролегла ровная как порез морщина. Появилась она в виде придатка ко всему облику, оттого что при свойстве всегда держать голову опущенной иногда приходилось поднимать глаза, а тело забывало, что достаточно выпрямиться. Прямые и тонкие губы и матово-белые волосы. Вот пожалуй и все что можно было выхватить из коридорной полутьмы, хотя и это не мало. Второй же молодой лаборант от начала и до конца. Клокастые как у потрепанного кота волосы, веснушки от макушек ушей до пяток. Вздернутый нос. Бойкий, амбициозный взгляд, горящий зелеными глазами. Сырые и смелые идеи плутают как в лабиринте его рыжих взлохмаченных волос, еще не разбившиеся о практический цинизм науки.
Два столь разных, но похожих человека подошли к двери, на которой черным маркером была выведена фраза: «Побочный эффект от бытия человеком –идиотизм! Добро пожаловать, мы покажем тебе все остальные!». А чуть ниже зеленым маркером выведено: «Эдик – главный побочный эффект бытия, умник хренов!». Один уверенным и привычным движением, другой с любопытством и трепетом, похожим на то, которое испытывает спортсмен перед выходом на поле, остановились перед дверью. Старожил через плечо обратился к новобранцу:
- не обращай внимания Стас. Шуточки наших. Эта дверь терпела не один и не два великих афоризмов доморощенных Кон Фуциев. Надо бы у них маркеры отобрать, но это важный аксессуар при мозговых штурмах, вот приходится мирится со злом, которое просачивается на дверь.
- Константин Михайлович, а мне такой маркер дадут?
- Ну вот! Так и знал, что привел еще одну голову Горыныча в обитель науки. Видно, что не пропадешь!
С этими словами он отворил дверь, утолив любопытство рыжей головы Горыныча.

Глава 1 Вводный инструктаж

Лаборатория представляла собой большую светлую комнату с видом на один из внутренних дворов МГУ, заставленную разобранными компьютерами, по стенам стояли столы заваленные графиками, схемами, платами и канцелярским хламом, посреди помещения торчал, как алтарь клипборд, испещренный черно-зелеными научными заклинаниями. В правом дальнем углу стояли два соединенные стола, на которых, спасаясь от окружающего хаоса стояли спина к спине два новеньких Мака. За столами сидели лицом друг к другу два жителя этого хаотичного мира и пользователя яблочек по совместительству. Непримиримые друзья и вечные шумные спорщики. Напротив них в левом углу пустел неуместно аккуратный стол Константина Михайловича. Последний понурой походкой направился к своему месту попутно взмахнув правой рукой в сторону новой головы и проговорив:
- Эдик, Вадим знакомьтесь, вашего поля ягода – Стас. Найдите ему место и введите в курс дела.
Оба товарища прекратили зачинавшийся спор и уставились на жертву. Стас воспользовался паузой что бы получше рассмотреть будущих коллег и как видно и, подготавливавшейся в молчании интриги. В пыльном солнечном свете поблескивала оправа изящных очков Эдика. Среднего роста, плотного сложения. Круглый и натянутый, он представлял что-то милое и праздничное, как шарик в руках ребенка, который от малейшего усилия может лопнуть, что и происходило с ним постоянно, только вместо взрыва вы могли услышать добрый смех. Природа распорядилась мудро и наделила округлостью абсолютно все в нем. Начиная с головы с короткими каштановыми волосами вздернутыми вихром на макушке и розовыми свекольными щеками, глазами как две новенькие золотые монетки, пухлым и в то же время маленьким по отношению ко всему облику ртом, который суетливо блуждает по всему лицу, всякий раз выдавая округлые и завершенные, как он сам фразы. Заканчивая такими же круглыми маленькими пальчиками на руках. Все было в гармонии, даже в какой-то круглой гармонии. Вадим же его полная противоположность. Воплощение Врубелевского демона. Черные как смоль вьющиеся волосы, печальные темные глаза, нос грубо изломленный в чувственном спокойствии, микеланджиелевские губы. Природное благородство фигуры, роспись гармонии на всем теле сопряженная с идеальными пропорциями, голос низкий словно рокочущий прибой перед штормом. Демон-цыган, амбициозно позарившийся на высокую науку.
Как часто бывает с ироничным миром, он разрешает все самым необычным на первый взгляд способом, так и сейчас эти две противоположности одного целого не сговариваясь начинают маленькую партию «Крещение». Еле заметно кивнув Вадиму Эдик начал так:
- Я помню чудное мгновенье,
- Передо мной явилась ты. Какие строки! Все их знают, но не все понимают. Ну что ты будешь делать Вадим?
торжественно и вдохновенно проговорил Эдик на сколько позволяла внешность, выставив ножку вперед, как это сделал Пушкин по мнению иллюстратора в хрестоматии, выступая перед лицейской комиссией
- это говорит, что тогда уже озаренные гением бошки задавались вопросами пространства и времени.
продолжало исковерканное отражение Шаляпина, направившись в сторону Стаса, как гондола мерно качаясь из стороны в сторону, при этом заложив одну руку за спину, а второй расчеркивая невидимым пером возвышенные дали обители муз.
- Не хочешь ли ты сказать, что эти строки были пророческими?
Иронично вставил Вадим, присев на край стола и завязав руки узлом, принимая закрытую позу и готовясь к атаке.
- Но будет тебе дружище! Я ведь генетик, можно сказать я изучаю архитектуру, а не информатику и поэтому не должен держать в голове все эти ваши физико-математические прибамбасы. Нет Вы слышали его?!
Состряпав гримасу искреннего удивления проговорил Эдик.
- Кстати это наш Нео, который забыл слопать красную пилюлю и теперь молча страдает в этой иллюзии.
Описав круг в воздухе своей рукой, как бы демонстрируя грубый продукт матрицы Стасу, добавил Эдик.
- хорошо что тебя всевышний не привлекал к работе, когда создавал наш мир, а то бы получилась такая же каша, как и в твоем высказывании. С меня достаточно и того что я программист.
Прокатил Вадим своим голосом. Стас же озадаченно взглянул в сторону стола Константина Михайловича, а тот закопался в своих бумагах и не подавал ни малейшего признака интереса к происходящему. Стас внутренне собрался, поняв что расхлебывать придется самому и аккуратно стал пробираться через тернии загадочных тезисов этих самодуров. Он никак не ожидал такого креативного подхода, хотя надо было уже взглянув на входную дверь немного озадачиться. Прокрутив в голове все что было сказано, проанализировав эти загадочные тезисы, сопоставив факты и поработав в ассоциативном ряде за несколько секунд он выдал
- значит Вы Эдик, а Вы Вадим.
У Эдика погас взгляд, а Вадим в раз сложил свои темные крылья. Разочарование настолько проступило вылившись в неловкую паузу, что бедняга Стас сжал губы до критической точки, а над верхней губой проступила потная роса. Вадим со свойственной ему практичностью решил продолжить диалог с Эдиком, потихоньку в своем мнении, начиная подкидывать землицы над гробом Стаса:
- тогда надо бы еще добавить, как мимолетное виденье, ведь мы хотим заключить в этот образ всю концепцию
Стас почувствовав вкус земли на губах и услышав отдаленные звуки похоронного марша величайшим усилием воли сдвинул мозг и интуитивно на одном дыхании выдал:
- если Вы меня спросите как физика, то я сказал бы что мог бы понять почему программист рассматривает эти строки в качестве образа. Т.е. если переложить на математику цитату из Пушкина, то выходит, что говорят о неком едином, которое предстает в дискретной форме мгновения, что по сути очень пространно и ни о чем не говорит, но вот не понятно в какой мере это может касаться генетика.
Монетки Эдика опять засияли алчным блеском и он успокоено изрек:
- кажется мальчик просто волнуется.
Вадим молча прошел через комнату к месту, где благополучно разрешились похороны и покойник радостно зарделся от нахлынувшей истомы, и протянул руку Стасу, проговорив:
- меньшего и не ожидал Константин Михайлович о тебе рассказывал. Рад что ты раскусил поэтический пас нашего поскакуна и плута.
Эдик обижено вклинился в назревавший конклав:
- вот так всегда, первых ораторов первых же в изгнание и отправляют. А что вы братцы успокоились, план пророка то не выполнен. Он же дал точное поручение ввести в курс дела и место найти. Ну и? Кстати, мы за глаза в глаза нашего профессора называем пророк. Позже сам поймешь почему.
- Тогда что бы не затягивать – перехватил инициативу Вадим – мы существенно продвинулись в нашей модели пространства, как некого замкнутого целого, что хотя не поддается пока измерению, но есть ряд веских оснований так считать, а так же в том что касается времени, а вернее  подходу ко времени не просто как к процессу, а формирующей основе измерений – закончил деловито Вадим. Эдик состряпал ироничную гримаску и пропел на иезуитский манер:
- Вадим кажется ты внушил нашему новому коллеге мысль, что он попал в какую-то секту, смотри его оторопь берет, а рыжие локоны стыдливо топорщатся, пока не поздно  прими свой демонический молчаливый вид и позволь мне немного поплутовать.
Затем Эдик принял совсем уж монашеский образ сложив перед собой руки как при молитве и начал говорить:
- Воспринимай пока все как некую игру. Представь что пространство по нашему общему мнению это некий резиновый шар, непонятных размеров и обладает всеми свойствами резины, а все сущее и люди значит тоже натыканы в этом шаре. А время это ничто иное как возрастные кольца на срезе ствола древнейшего дерева. Эти кольца формируются каждое мгновения, занимая как слепок место во вновь образуемом измерении. Вот это мы и доказываем и туда хотим попасть, но гадская резина нам мешает. Вадим рассчитывает тропинку в эти измерения, я пытаюсь провести объект туда, а наш славный пророк разработал математическую модель как основу, но нам нужен кто-то вроде тебя что бы сделать путешествие безопасным.
Стас в с недоверием оглядел обоих и сказал как и требовалось в его ситуации:
- Но это же невозможно! Вы же говорите о путешествии во времени и чисто в идеальном виде это можно допустить, но в реальной жизни столько нестыковок и препятствий!
Эдик в ответ:
- Воспринимай дружище пока все как игру, а потом убедишься что это не такая уж плохая и безнадежная секта. А сейчас давай освободим от барахла вон тот стол с клеткой безумной мыши, которая была первопроходцем и упакуем тебя коллега. Ха, ха, ха.
После этих слов вновь, образовавшаяся шайка освободила стол от частей микросхем, графиков и прочего хлама. Переставила клетку со сбрендившей мышью на другой стол. И демонстративно насилуя линолеум передвинула новое рабочее место к торцам двух других столов, которые теперь образовали символическую букву «П». Как бы возвещая, что детище пророка полностью укомплектовано и высечено столовым инициалом его прозвища. Таким образом был исполнен наказ пророка и произошло шумное крещение третьей головы Горыныча.

Глава 2 Неожиданное решение

Прошёл месяц с крещения Стаса. Он полностью погрузился в увлекательный аттракцион. И уже не задавался вопросом о невозможности путешествия во времени. Его больше интересовало изящество самой модели и он с упоением изучал материалы опытов и результаты исследований. Вот и сейчас в компании своих друзей он в раздумии брел по тропинкам дворов МГУ. Дома покраснели от усталого солнца и воздух был наполнен уютом осенней поры. Вялые дуновения ветра бархатом отдавались на коже и было приятно после кропотливой и утомительной работы погрузится, в накопившиеся мысли. Ход его рассуждений прервал голос Эдика:
- Ну что бесы, пойдем в подвал на Катайгородской. Пятница, вечер замечательный. Нажрёмся и утопим наши думы в текиле, ааа! – озорно подталкивая Вадима в плечо заключил Эдик.
- Ну разве тебе откажешь. Айда.
И как всегда не спрашивая мнения Стаса троица приплясывая упругим шагом направилась к метро.