Студенческие истории

                ***
 
Самым ярким и запоминающимся периодом обучения студентов были экзаменационные сессии. Часть студентов, особенно заочной формы обучения, наконец-то, имела возможность познакомиться с преподавателями, при том, что знания предмета ограничивались только названием учебной дисциплины. Зато, какая эмоциональная нагрузка, особенно для тех, кто не может жить без адреналина.
Достижения в сфере информационных технологий существенно расширили возможности студентов в деле «успешной» сдачи экзаменов. Трудоемкая процедура подготовки шпаргалок практически отжила, уступив место применению смартфонов, айфонов и других гаджетов. Молодежь нашла им достойное применение, существенно опередив в своих знаниях в сфере информационных технологий преподавателей старой формации.
Сейчас форма проведения экзаменов существенно упростилась. Чаще всего итоговая оценка по дисциплине выставляется «автоматом» по результатам рубежных контролей знаний студентов. При этом акцент делается на мотивацию текущей работы студентов в течение семестра. Традиционная форма сдачи экзаменов преимущественно сохранилась для студентов заочной формы обучения в виде письменных ответов на вопросы экзаменационного билета. Об одном из таких ответов стоит рассказать.
Экзамен проводился по дисциплине «Экономика предприятия». К столу, на котором были разложены экзаменационные билеты, подошел молодой человек с офицерской выправкой, уверенно взял билет и приступил к подготовке ответов. Один из вопросов экзаменационного билета был поставлен следующим образом: Понятие, состав и структура оборотных средств предприятия. Кругооборот оборотных средств. Источники формирования и пополнения оборотных средств.
Для тех, кто далек от экономики, скажу, что вопрос касался преимущественно денежных средств, необходимых предприятию для обеспечения бесперебойной работы – закупки товарно-материальных ценностей, непосредственного производства, продажи готовой продукции и др. целей.
Студент, который, по всей видимости, недавно мобилизовался из рядов украинской армии, и еще не совсем прошел адаптацию к гражданской жизни, вместо словосочетания «оборотные средства» прочитал «оборонные средства». Почувствовав себя «на коне»,  студент профессионально раскрыл содержание вопроса. Из ответа удалось узнать об объектах, организации и ресурсах гражданской обороны, о средствах защиты населения, разведки, связи и др. Особый акцент был сделан на средствах противодействия противоракетной обороны и, в частности, на средствах изменения сигнальных характеристик боевого блока,  маскировки боевого порядка боевых блоков и т.п. Не знаю, в какой степени представленная информация носила секретный характер, но то, что она существенно расширила мои представления в незнакомой мне области – это бесспорно. К сожалению, другие вопросы экзаменационного билета, мало ассоциировались с его профессиональной военной подготовкой.   Студент с достоинством выслушал вердикт. Я же выразил ему искреннюю благодарность за доставленную радость.
По прошествии многих лет встретились с  автором этого «бестселлера». Вспомнили. Посмеялись. Работает начальником службы экономической безопасности на одном из крупных заводов. Вот такая история.
               
                ***
 Известно, что сдача экзамена, как правило, связана с определенной психологической нагрузкой, которую можно отчасти снизить, перераспределив ее  на других субъектов экзаменационного процесса, т.е. самих преподавателей. Мол, почему только я должна испытывать психологический дискомфорт, пусть помучается и преподаватель. Средств тому немало. Берут, к примеру, на экзамен ребенка ясельного возраста. Неважно, чей он. Просто не с кем оставить. Мол, сама сирота, мать одиночка и прочие обстоятельства, достойные пера драматурга. Как не понять. Что мы, «нечеловеки». Вынуждены допускать. Берет «актриса» билет, усаживает ребенка рядом и погружается в суть вопросов. Если она хоть что-то знает, ребенок, взятый на прокат, ведет себя достаточно прилично, но если она ничего не знает (кроме названия дисциплины и фамилии преподавателя), ребенок начинает истерически визжать. Для всех присутствующих это становится невыносимым. В таких случаях стараешься быстрее с ней расстаться, ограничившись ее ответами на вопросы самого общего характера. Для таких студентов удовлетворительная оценка считается фактом признания их артистических способностей. Но бывают варианты и более сложные, когда студент претендует на высокую оценку.
Студентка дневного отделения С. регулярно посещала лекции, принимала активное участие в дискуссиях, в общем, была на хорошем счету. Да и уровень ее претензий был достаточно высок и подкреплялся стремлением получать  повышенную стипендию. И вот на экзамен (тогда он проводился традиционным способом) она явилась в траурном «прикиде» - черное платье, вуаль, совершенно без  грима и с бездонной печалью в глазах. Любую  попытку хоть какого либо соучастия в ее судьбе она мягко отклоняла, давая понять, что боль утраты еще не прошла. Все преподаватели невольно разделяли эту боль, правда, так и не узнав, когда и при каких обстоятельствах произошла эта утрата. Наше сочувствие выражалось в формальном отношении к ее ответам, тем более, что ее авторитет был подкреплен упорным трудом в течение семестра. Оказалось, что этот прием она использовала неоднократно, и действовал он безотказно.
 
                ***
 
В советское время идеологической подготовке студентов уделялось особое внимание. Методическая и организационная работа в этом направлении осуществлялась на обществоведческих кафедрах, одной из которых была кафедра «Истории КПСС», а учебная дисциплина с одноименным названием была обязательной для студентов всех специальностей.
Преподавательский состав кафедры был весьма специфичным. Часть идеологических работников откровенно злоупотребляли «зеленным змием», пытаясь тем самым сгладить внутренний конфликт между идеологическими постулатами и не соответствующей им реальностью.  Некоторые преподаватели получили порицание по партийной линии, но продолжали честно служить делу Ленина – Сталина и свято верить в светлое будущее. Все кафедральные события не могли пройти мимо всезнающих студентов. Одному из таких преподавателей нам предстояла сдача экзамена. Инициативная студенческая группа, зная о порочной склонности преподавателя, решила создать для него комфортные условия, которые по ее мнению, должны были способствовать успешной сдаче экзамена. В графин из-под воды была налита водка, который вместе со стаканом размещены на красной скатерти, покрывающей стол ристалища. Скатерть должна была подчеркнуть торжественность момента и, в тоже время, соответствовать государственной символике.
Экзамен проводился в летнюю экзаменационную сессию. Ясное безоблачное небо предвещало знойный день и естественную потребность организма в обеспечении водного баланса. Преподаватель был грузным мужчиной далеко не спортивной формы.
По замыслу инициаторов этой акции, первые признаки жажды должны появиться к 10 часам, поэтому первая пятерка экзаменующихся была сформирована из успевающих студентов, которые не были посвящены в наши замыслы. Экзамен был назначен на 8 часов и никто не предвидел, что экзаменатор почувствует непреодолимую потребность в утолении жажды сразу же после того, как первая пятерка студентов приступила к обдумывание вопросов билета. Налив четверть стакана, экзаменатор опрокинул его содержимое в свое чрево, на мгновение задумался и, как ни в чем не бывало, продолжал процесс. К тому времени, когда к столу подошел первый студент, графин был пуст наполовину. Несмотря на хорошую подготовку студентов первой пятерки, все они получили неудовлетворительные оценки, что привело в шок студентов инициативной группы. Правда, оставалась надежда на оставшуюся половину графина. Однако, несмотря на возрастающую потребность экзаменатора в утолении жажды, выбранный им курс на повышенные требования к знаниям предмета был неизменным.
Такова сила партийной принципиальности экзаменатора. Не исключаю, что немаловажную роль сыграло и отсутствие закуски. Во всяком случае, мы получили хороший урок и больше никогда не повторяли подобного рода эксперименты. А экзамен мы все же сдали на следующий день и весьма успешно.
                ***
 
Сейчас, как правило, вступительные экзамены в аспирантуру носят формальный характер. Собственно и раньше присутствовал элемент субъективизма в оценке знаний соискателей.  Решения приемной комиссии согласовывались с научным руководителем и, конечно же, с парткомом. И все же были редкие случаи паритета соискателей, когда решение приемной комиссии принималось на основе полученных оценок на вступительных экзаменах. О таком исключительном случае стоит рассказать.
При поступлении в аспирантуру конкурс составлял два человека на место. Не Бог весь какой, но все же конкурс. Моим визави был сотрудник Донецкого НИИ, с которым мы были равными по всем формальным  признакам – национальным, партийным, религиозным, гендерным, возрастным и прочим. Высокая сходимость признаков дала нам основание для построения дружеских отношений, которые мы сохраняли многие годы спустя.
Первые два экзамена (философия и специальность) мы сдали на отлично. Оставался третий и решающий – иностранный язык. Комиссия, как положено, дала нам время на подготовку. Спустя 30-40 минут первым должен был продемонстрировать свои знания мой визави. Где-то после 5-10 минут его ответа, в аудиторию неожиданно входит ректор, присаживается за стол комиссии и внимательно слушает ответ конкурсанта. От неожиданности мой визави переходит на блеяние, имеющее мало общего с английским языком. Не знаю, владел ли английским ректор, тогда это было редкостью, но если и владел, то наверняка подумал, что конкурсант отвечает на каком-то неизвестном ему диалекте. После пяти минут этого блеяния, ректор неожиданно обращается к конкурсанту с предложением просто перейти на разговорный английский. Мой визави от этого предложения стал, как писал И.Бабель, «желтый, как желтая глина и зеленый, как зеленая трава». Увидев его растерянность, ректор решил ему помочь, предложив ответить на английском, что он делал сегодня утром. Моему другу стало настолько плохо, что он вообще потерял дар речи. Стало плохо не только ему, но и членам комиссии, не говоря уже о вашем покорном слуге. После минутного замешательства, он все же пришел в себя и на русском языке стал объяснять, с какими проблемами он столкнулся в преддверии экзамена. Из его эмоционального рассказа ректор и члены комиссии узнали, что он всю ночь не спал, так как болеет ребенок, что в детстве он сам болел коклюшем и потому его английский не в полной мере соответствует йоркширскому диалекту, об отсутствии жилплощади, низкой заработной плате научного сотрудника и пр. и пр. Ректор и члены комиссии опешили, но все же прониклись проблемами моего визави. Думаю, что эффект был бы иным, если бы он попытался изложить это на английском языке.
Диалога, который ожидал ректор, не получилось. Он разочарованно встал и вышел из аудитории. Две минуты прошло в полном молчании. Неожиданно открывается дверь, и ректор с порога обращается к членам комиссии с просьбой, чтобы его присутствие на экзамене ни коем образом не отразилось на оценке знаний соискателя. Все с облегчением вздохнули. 
Мне повезло чуть больше. Мне удалось опередить моего визави на один балл, но надолго сохранить с ним дружеские отношения. Он же поступил в другую аспирантуру, спустя отведенный срок успешно защитил диссертацию и длительное время работал в НИИ. Сейчас, к сожалению, его уже нет. Вечная ему память.