Судьбопроводный кран

ВНИМАНИЕ!
Возрастное ограничение 18 +

"СУДЬБОПРОВОДНЫЙ КРАН"
ПЛАТИТЬ НАТУРОЙ или ПРОСТО ПОЛЮБИТЬ?..

На фоне обычных, рядовых сотрудниц элитного бюро переводов «СЛОВО ZА СЛОВО», Ольга Александровна выделялась своей необычайной красотой, утончённым шармом и невероятным обаянием, в связи с чем, пользовалась бешеной популярностью среди постоянных клиентов фирмы и была вне конкуренции, как на внутреннем, так и на внешнем переводческом рынке.
Большинство коллег слабого пола завистливо считали, что врождённая завышенная самооценка Ольги Александровны была «приподнята» «голубой» кровью её далёких предков - иностранных королевских особ, гербы которых украшали «ветви» её семейного генеалогического древа, от чего в кулуарах, курилках и туалетах сотрудницы бюро, (ЗА ГЛАЗА), называли её «княгиней». Они считали, что такая красивая девушка, успевшая за время обучения в университете сделать сумасшедшую головокружительную карьеру профессиональной модели, украсив собой обложки самых известных во всём мире модных глянцевых журналов, могла закончить «ИН-ЯЗ» с отличием ни как иначе, как «ЧЕРЕЗ ПОСТЕЛЬ». А вот мысль о том, что никакая «постель» не научила бы Ольгу Александровну свободно говорить на семи иностранных языках, не помогла бы написать диссертацию на тему «ЛАТЫНЬ – ЯЗЫК ЛИТЕРАТУРНОГО ВРАЧЕВАНИЯ И ИСЦЕЛЕНИЯ», перечитать в оригинале всего Шекспира и разобраться в технической транскрипции японского и китайского языков, никому и в голову прийти не могла. По правде сказать, ПРИЙТИ, конечно, могла, но «серым мышкам» из бюро было приятнее осознавать, что клиенты любят «Княгиню Ольгу» исключительно за её красивые зелёные глаза, роскошные длинные каштановые волосы, упругую натуральную грудь, смуглую гладкую кожу, ровные длинные ноги и подтянутую попу, а не за её профессиональные навыки переводчицы. Что она не полиглот, а «членоглот». Насосавшая, а не заслужившая столь доброе к себе расположение со стороны клиентов.
Впрочем, модельное прошлое действительно плодотворно сказалось на её уровне владения языками, но не в постельно-переносном смысле, а самом, что ни на есть, прямом – РАЗГОВОРНОМ. Ведь находясь длительное время за границей, путешествуя по всему миру, она получала необходимый практический опыт общения, который было невозможно приобрести в стенах учебного заведения.
Сразу после окончания университета, понимая, что для модельной работы она уже становится старовата, а для семейной жизни ещё достаточно молода, «вчерашняя» студентка Оленька решила начать работать по специальности и взяться за карьеру профессиональной переводчицы. Конечно же, имея такую внешность, сидеть в офисе у компьютера монотонно переводя тексты, было глупо и нерентабельно. А идти работать администратором в пятизвёздочный отель, чтобы хлопая накрашенными ресницами, улыбаясь в тридцать два зуба (как эти безмозглые «курицы» с конкурсов красоты), гостеприимно встречать иностранцев словом «WЕLCOMЕ», было унизительно по  отношению к её образованию. Да и чувствовать себя сексапильным дополнением к пятизвёздочному «коньяку» в «джентльменском наборе» командировочных иностранцев ей было неприятно.
Определив будущее направление своей деятельности, она не стала участвовать в бешеных конкурсах редких вакансий самых престижных предприятий и ведомств, а выложив в интернете своё резюме, устроила собственный кастинг среди работодателей, мгновенно выстроившихся в «очередь» за столь ценным и перспективным работником.
Отдав предпочтение небольшой, но активно работающей на самом высоком дипломатическом уровне фирме, и дебютировав в первый же свой рабочий день на международной Итальянской выставке, Ольга уже на следующее утро пришла в офис бюро знаменитой переводчицей. Её популярность, карьера, зарплата стали стремительно расти вверх, и через три года она стала самым высокооплачиваемым переводчиком в городе и могла себе позволить выбирать или отказываться от любой работы, которую ей предлагали. Она завела себе личного секретаря и из обычной переводчицы Оленьки превратилась в специалиста эффективных переговоров Ольгу Александровну.
Послы, министры, директора предприятий, владельцы заводов, газет, пароходов при виде Ольги Александровны порой забывали о делах и переходили во время переговоров с делового языка, на язык поэзии. Но её красота и очарование не были отвлекающим от сути переговоров фактором, а были их мощным, ярким «локомотивом», тянувшим «состав» беседующих к неминуемому положительному результату. Даже не имеющие будущего проекты и не симпатизирующие друг другу переговорщики, благодаря Ольге Александровне, находили общий язык и взаимопонимание. Ведь она была АФИНОЙ бизнеса, богиней, способной «разжигать» и останавливать коммерческие войны. Она была третьей, но не третьей ЛИШНЕЙ, а скорее ГЛАВНОЙ стороной любых переговоров, от которой в большинстве случаев и зависел успех.
В детстве Ольга Александровна, несмотря на свою «голубую» кровь, не была избалованным ребёнком. Она никогда не вела себя как «капризная принцесса», хныкая и выпрашивая новые платья, дорогие куклы, сладкие «вкусняшки» и не требовала к себе постоянного внимания. Она воспитывалась в самой обыкновенной российской семье, без нянечек и гувернанток. Её мама работала библиотекарем, а папа служил в армии офицером, поэтому Оленька росла хорошей, начитанной девочкой, смолоду знающей, что такое ЧЕСТЬ и СОВЕСТЬ. В их доме всегда соблюдался порядок, чистота и этикет. Все члены семьи уважительно обращались друг к другу на «ВЫ» и СТРОГО по имени-отчеству. В их семье было не принято врать, употреблять сленговые выражения и, уж тем более, ругаться матом. Мама внимательно следила за грамотностью речи всех членов семьи и, особенно, подрастающей дочери. И если из уст юной Ольги Александровны случайно вылетали неправильно произнесённые слова, мама их тактично «отлавливала» и налету исправляла, а вот слова-паразиты «срывала» с языка дочери и безжалостно «давила» словарём Ожегова, уничтожая их из детского лексикона. Единственную вольность, которую можно было допустить во время общения, чтобы придать беседе более эмоциональный характер и некий шарм, так это употребить какое-нибудь французское словечко на подобие «ПАРДОН», «МЕРСИ» или «ШАРМАН».
Естественно, во время обеда, ужина или завтрака, было непозволительным чавкать, швыркать горячим супом или чаем, икать, отрыгивать и употреблять то или иное блюдо несоответствующим для этого столовым прибором. Для тех, кто с детства ест «первое», «второе» и компот одной и той же ложкой, это может показаться АДОМ, но только не для Ольги Александровны, которая уверенно держала нож с вилкой в своих маленьких ладошках уже с пяти лет.
Чтобы девочка не чувствовала себя изолированным изгоем общества, живя в замкнутом, «тепличном» пространстве военного городка, родители записали её в бальную студию и музыкальную школу при Дворце культуры, находящимися неподалёку от воинской части.
Слушая в плеере и играя на фортепиано классическую музыку, кружась в «Венском вальсе» с молодыми курсантами Суворовского училища, читая лирические сонеты самых романтичных поэтов зарубежной и отечественной литературы, Ольга развивала в себе эстетический вкус и на примерах тех литературных персонажей, о которых читала в книгах, смолоду формировала в своём сознании идеальную модель отношений между мужчиной и женщиной.
Её убеждения были настолько крепки, что даже, пропитанная свободой, молодёжная среда не смогла испортить их. Студенческая жизнь не развратила и не «испачкала» чистых девичьих помыслов о светлом чувстве, сменив их на «грязные» мысли о сексе. Повзрослевшая и ещё более поумневшая Ольга, опираясь на «фундамент» целомудрия, заложенный в детстве, продолжила «строить» личные отношения по зову сердца, а не по порхающим бабочкам в животе. Измерять чувства не размером кошелька и полового члена, а размером души. Ей был нужен не здоровенный «СПЕРМОМЕН» с огромным ХРЕНОМ и малюсеньким интеллектом, выполняющий функции бездушного вибратора, а нежный и чуткий любовник, интересный собеседник и надёжный друг, который никогда не предаст и не бросит её в беде. Верный пёс, который будет защищать её, и зализывать физические и душевные раны, а не запрыгивать, как гулящий кобель, на всех подряд сучек, включая её же подруг. Идеал её будущего избранника не должен уподобляться этим грязным псинам, заглядывающим девочкам под «хвост», а не в глаза; запоминающим партнёрш по запаху из задниц, а не по именам из паспорта; и находящимся во время секса всегда сверху сучки, не взирая на её статус и родословную.
Конечно же, она не проповедовала платоническую любовь и не придерживалась строгих монашеских правил, понимая, что предаваться горячей греховной страсти важно для размножения и «разжигания» домашнего очага. Что гармоничные отношения должны состоять не только из взаимного человеческого уважения, но и страстного физического влечения, с обязательным последующим РЕГУЛЯРНЫМ и бурным удовлетворением. Но, всё-таки, первоочередным и обязательным критерием, на который она опиралась при выборе своей будущей «половины», была ДУХОВНОСТЬ. Она хотела, чтобы её избранник был похож на её отца. Она представляла его таким же сильным, смелым, верным, любящим, заботливым, готовым драться за любовь иль оскорбления на дуэли, ну и способным воспевать любовь под окнами любимой, преклонив колени. 
По роду профессиональной деятельности Ольге Александровне часто приходилось общаться с «завидными женихами» (по меркам безмозглых «куриц» с конкурсов красоты), но она, соблюдая профессиональную этику, не рассматривала их как потенциальных «партнёров по жизни», а смотрела на них как на бесполых партнёров по бизнесу. Все, входящие на её «адрес», «комплиментирующие» намёки личного характера, исходящие из важных персон в рабочее и в нерабочее время, она считала пустым «спамом» и, не вникая в смысл, «удаляла» их из своей головы. Ну, а самые настойчивые комплименты «транслейтировала», переводя их в формат холодной, ничего не означающей лести, являющейся неформальной частью делового этикета.
Ленивые, лоснящиеся в лучах собственного величия жирные «коты», считающие, что в этой жизни можно всё купить, осыпали Ольгу Александровну бриллиантами, рассчитывая на то, что «блестящая армия» сделает всё сама без их участия, и без труда выловит им «рыбку из пруда». Что «обороноспособность»  подкупленного сердца красавицы может дрогнуть и сдаться, а точнее, отдаться на милость победителю. Однако бриллиантовые «войска» разбивались о неприступную «стену» финансовой независимости Ольги и никакие «шпионы» алчности не могли искусить и «пленить» её гордое сердце, заставив его ёкнуть и капитулировать по отношению к осаждающим.
Тогда миллиардеры, послы, министры и прочие наивные упрямые «ослы» пытались растопить ледяное равнодушие Ольги самым надёжным и проверенным способом – ПРЕДЛАГАЯ ВЫЙТИ ЗА НИХ ЗАМУЖ. Ради её величественной благосклонности многие, не раздумывая, готовы были «пожертвовать» своими жёнами, а один шейх (нефтяной магнат) готов был даже разогнать весь свой гарем и продать любимого коня, чтобы всё своё внимание «приковать» к длинноногому зеленоглазому божеству. Но даже на эти «широкие жесты» клиентов-ухажёров, её «взаимность» не реагировала и равнодушно молчала. Правда однажды, она чуть было не сбилась с верного пути и почти откликнулась.
А случилось это во время «Выставки Военной Техники», куда съехались главнокомандующие из разных стран с ПЕРВЫМИ лицами. Здесь-то и предпринял попытку «закрутить» служебный роман с очаровательной переводчицей Король одной небольшой, но очень гордой страны. На этой выставке он хотел приобрести несколько танков и произвести впечатление на Ольгу Александровну. И благодаря своей находчивости ему удалось и то, и другое.
Купив пять танков, он выкрасил их в белый цвет, украсил яркими воздушными шарами и, надев белоснежный парадный костюм, с охапкой цветов въехал на выставку, возглавляя этот «свадебный кортеж» гордо восседая на башне головного танка. Под шквал аплодисментов зрителей и лязг танковых гусениц, он, совершив круг почёта по полигону, остановился напротив трибун со зрителями и, обратившись к Ольге Александровне на ломаном русском языке с акцентом, выкрикнул: «ОЛЬЯ! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЬЯ!»
Конечно же, её впечатлил этот королевский поступок. Ей было чертовски приятно, что сам КОРОЛЬ, при всех, да ещё и таким оригинальным способом, признаётся ей в любви. Что девушки на трибунах, аплодируя, с завистью смотрят на неё, а мужчины, на ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО, грустно сетуя на то, что «прозевали» ещё одну русскую красавицу, которая теперь будет улучшать заморский генофонд. И в тот момент она действительно почувствовала себя счастливой принцессой из сказки. Но молчаливое сердце не разделяло зрительного восторга глаз и, как немая рыба, спокойно и ровно билось в глубине души, не обращая внимания на бушующий ураган в голове.
С одной стороны, ей было лестно выйти замуж за Короля, пусть даже небольшой страны, чтобы официально стать обладательницей титула не «игрушечной» королевы красоты, а НАСТОЯЩЕЙ КОРОЛЕВЫ ГОСУДАРСТВА. Чтобы смешать королевскую кровь своих предков с монаршей кровью другой семьи и продолжать совместно «выращивать» королевское генеалогическое древо. А с другой стороны, без любви рожать детей и растить их, как «плоды» этого древа, ради королевского «сорта» она не хотела.
Взяв «тайм-аут» на раздумья и отпуск без содержания, Ольга Александровна заперлась в своей квартире и, оборвав связь со всем миром (отключив телефон, интернет, телевизор и радио), оставила себя наедине с предложением Короля, чтобы в полнейшей тишине слушать только своё сердце и чтобы никто не мог повлиять на её будущее решение.
Целыми днями и ночами она решала анатомическо-географические задачи, ставя воображаемые плюсы с минусами в житейские примеры совместного быта, пытаясь УРОВНЯТЬ чаши качающихся то в ту, то в другую сторону весов, взвешивая на них все «за» и «против».
Словно «Кубик-Рубик», она собирала между собой грани и цвета прошлого, настоящего и будущего, пытаясь сложить в своей голове идеальный разносторонний, разноцветный, но ЕДИНЫЙ мир её будущей семьи. Она сравнивала своего отца с Королём, представляла Короля в роли отца её детей, ставила себя на место будущих детей и пыталась гордиться своим «отцом»-Королём. Она спрашивала своё сердце о том, имеет ли она право смешивать кровь, культуры, религии? Менять цвет кожи своих будущих детей? И как на славянском генеалогическом древе среди светло-жёлтых «яблок» будут смотреться чёрные волосатые «кокосы»? Будут ли её дети (когда вырастут) пить белую водку, есть чёрную икру, бороться на ярмарке с медведем, играть в хоккей и на балалайке, а зимой носить тёплую медвежью шкуру? Или её дети будут бегать голышом с копьём в руке в тазобедренной повязке, прыгать вокруг костра, лазать по пальмам, есть бананы и бить в барабаны, пытаясь вызвать дождь? Как бабушка-библиотекарь выдержит душераздирающее коверканье родного языка внуками, а дедушка, русский офицер, сможет водить на Парад Победы будущих защитников иностранной армии? Будет ли она скучать на чужбине по снегу, берёзкам и подружкам?
Но как бы она не пыталась «разговорить» своё сердце, оно продолжало игнорировать её внутренние терзания. Зато вместо него, также ровно и ритмично, в полнейшей тишине, на все её вопросы глухо отвечал протекающий кухонный кран: «КАП-КАП», «КАП-КАП», «КАП-КАП».
Что означал этот «КАП-КАП? «НЕТ-НЕТ»? Или «ДА-ДА»? А может быть кран таким образом «оплакивал» её, ещё пока, незамужнее положение? Но и на эти вопросы старый, мудрый, ржавый кран неоднозначно отвечал: «КАП-КАП», «КАП-КАП».
Однообразные и непонятные «ответы» крана ещё больше раздражали и угнетали Ольгу Александровну, так как «капая на мозги» своей неопределённостью, они своими нудными «шлепками» по мыслям о замужестве мешали сосредоточиться. В итоге, Ольга Александровна решила «заткнуть» его ржавый «рот» и, позвонив в Жилищно-Коммунальную службу, вызвала сантехника.
Не прошло и двух часов, как на пороге Ольги Александровны стоял чумазый сорокалетний слесарь, пахнувший сыростью и сорокоградусным русским национальным напитком.
- Слесаря вызывали? – водопроводным басом, еле разборчиво пробубнил сантехник и, выплюнув в сторону окурок, внимательно осмотрел хозяйку с ног до головы. – Я, наверное, не туда попал, – смущённо предположил сантехник и, протирая ослеплённые красотой хозяйки глаза, посмотрел на номер квартиры.
- Всё правильно, это я вас вызвала. Проходите, пожалуйста, – гостеприимно предложила Ольга Александровна и, брезгливо поморщившись, отворила дверь шире.
Вынутые из резиновых сапог ноги сантехника окутали прихожую терпким потным запахом спортивной мужской раздевалки и прошлёпали на кухню.
Напевая себе под нос какую-то песню о парне, «мотавшим срок» ни за что в Воркуте, сантехник, с видом доктора медицинских наук, осмотрел «пациента» и через несколько секунд, вылезая из-под раковины, озвучил «диагноз»:
- У вашего «Мойдодыра» водопроводный триппер. Его краник прогнил и заржавел. Если вы не хотите, чтобы у него капало с конца, нужно поменять «ГАНДОН», а ещё лучше поменять сам «КОНЕЦ». Так что решай, хозяйка. Будем «лечить» его или полностью «ампутировать»? – оригинально (на его взгляд) пошутил слесарь и засмеялся от своей же шутки.
Пошлые и грубые сленговые выражения, вылетевшие из сантехника, словно вонючие газы из выхлопной трубы - на чистый, только что распустившийся нежный цветок, удушающим образом подействовали на Ольгу Александровну. Побледнев, она приоткрыла форточку и, почувствовав подступающую тошноту в горле и слабость в ногах, присев на табурет, слабым голосом ответила:
- Делайте, что хотите, только избавьте меня от этой проблемы как можно скорее.
Фраза «ДЕЛАЙТЕ, ЧТО ХОТИТЕ», неосторожно «выпавшая» из полуоткрытых ослабевших губ хозяйки, сидящей перед сантехником в коротком халатике, словно капелька нектара запретного плода стекла в ложбинку её упругой груди, а затем, плавно соскользнув по осиной талии между стройных ног, встретившись с взглядом сантехника в районе белого треугольничка трусиков (едва заметного в глубине халатика), окончательно сорвала сантехнику «резьбу» на его «накопительном бачке» сексуальной энергии. Тут же хлынувший из этого «бачка» в голову тестостерон, бурным потоком «смыл» из его памяти (как в унитаз) всё его прежнее представление о слабом поле. Никогда в своей жизни до этого момента он не встречал живых глянцевых красоток, которые, по его мнению, могли существовать только в виртуальном мире на картинках и в телевизоре. В связи с чем, его идеал РЕАЛЬНОЙ женской красоты, в виде стокилограммовой, постоянно подвыпившей и курящей папиросы, малярши Зинки из соседнего ЖЭКа, мгновенно утонул как вонючая какашка в бескрайнем океане французских туалетных вод и очарования, сияющего в полуметре от него, божества. Он воспринял её призыв к действию как тонкий намёк на щедрый подарок, который ему уготовила судьба. Как «аванс» предстоящего вознаграждения за столь тяжёлую и грязную работу. Он, конечно, слышал истории своих коллег о подобных вариантах расплаты, но что на его седеющую и лысеющую голову вдруг упадёт с небес такое счастье в виде сошедшей со страниц гламурных журналов модели совершенной женщины, готовой рассчитаться с ним «натурой», он даже и не мечтал. Для него это было также невероятно, как для бездомного, облезлого, худого от голода кота, жрущего очистки на помойке, неожиданно свалившаяся с неба в миску огромная ФОРЕЛЬ, сваренная на молоке и приправленная сметанкой.
Опьянённый, своими же домыслами, сантехник, объяснив Ольге Александровне, что такой богине, как она, устанавливать смесители, которые продаются в магазинах, у него рука не поднимется, раздухарился и предложил новенький бронзовый кран с вентильной латунной головкой (покрытый хромоникелевым покрытием) из своей домашней слесарной «неприкасаемой коллекции». Получив равнодушное одобрение хозяйки (ничего не понимающей в слесарной терминологии и всех этих железяках) на проведение сантехнической «операции» по пересадке нового крана на место сгнившего старого, сантехник, словно бык, с налившимися кровью глазами, перед которым только что махнули красной тряпкой, бросился домой за краником. Роняя слюни и пыхтя от возбуждения, уже через двадцать минут он нёсся обратно к дому Ольги Александровны с краном в руках, заранее предвкушая то, как хозяйка оценит его поистине ЦАРСКИЙ подарок и не только достойно оплатит его труд, но и напоит его водкой, накормит, помоет, и спать, с собой, положит.
Установив трясущимися руками такой же вечный и совершенный, как и красота хозяйки, краник, сантехник вытер тряпкой грязные руки и подобно шеф-повару, только что приготовившему самое вкусное и неповторимое блюдо в мире, довольно выдохнув, произнёс: «ГОТОВО»!
- Подождите минутку, сейчас я с вами рассчитаюсь, – обратилась к сантехнику Ольга Александровна и, приветливо улыбнувшись, ненадолго отлучилась.
Рисуя в воображении своё предстоящее эротическое приключение, сантехник надеялся, как минимум, на такой же комплекс «благодарностей», который достался его любимому киногерою немецких видеоновелл о приключениях сантехника. Как хозяйка, вернувшись на кухню полностью обнаженной, грациозно облокотится на раковину и начнёт его щедро и разнообразно «благодарить»… Как она, крепко вцепившись своими нежными ручками в его бронзовый краник с вентильной латунной головкой (покрытый хромоникелевым покрытием) будет, постанывая от удовольствия, покручивать его блестящие вентили... Но спустя несколько секунд, Ольга Александровна переместилась из его воображения в свою квартиру и вошла в кухню, но не голой, держащей в одной руке бутылочку водки, а в другой – пачку презервативов (как он рассчитывал), а в том же халатике и всего лишь с кошельком в руках.
- Сколько я вам должна? – хладнокровно спросила Ольга Александровна, открывая кошелёк.
Сантехник, вытаращив на хозяйку удивлённые от возмущения и разочарования глаза и набухший от фантазий член в штанах, глубоко вдохнув воздух в грудь, неистово заорал:
- ДА ТЫ ЧЁ, СУКА ОХУ***?! Я ТЕБЕ Б***Ь-ТАКАЯ КРАН ОТ СЕРДЦА ОТОРВАЛ БУДТО ПОЧКУ, А ТЫ МНЕ ТОЛЬКО «БАБКИ» ЗА ЭТО ПРЕДЛАГАЕШЬ?! ДА Я ТЕБЕ СЕЙЧАС ЭТОТ КРАН В Ж**У ЗАСУНУ! НА КВАРТИРУ НАСОСАЛА, А ЗА КРАН ЛИЗНУТЬ ЗАПАДЛО?! ДА ЗА ТАКОЙ КРАН ЗИНКА БЫ ИЗО РТА НЕ ВЫНИМАЛА, А ТЫ, ПРИНЦЕССА НЕДОЁ*****Я ДИНАМИТЬ МЕНЯ ВЗДУМАЛА?! Я ВОТ СЕЙЧАС БРОШУ ТЕБЯ НА ПОЛ, ПОДСТИЛКА БУРЖУЙСКАЯ, ДА ПРОЧИЩУ КАК СЛЕДУЕТ ТВОИ РЖАВЫЕ ТРУБЫ В ГОЛОВЕ И В Ж**Е СВОИМ «ВАНТУЗОМ»!
За время эмоционального выступления сантехника на тему несоответствия предлагаемой оплаты за оказанную услугу, Ольга Александровна, услышав в свой адрес гораздо больше матерных слов, чем за всю свою жизнь, почувствовала, что её сознание не справляется с нахлынувшим потоком негативной информации и начинает постепенно «теряться». Её глаза медленно стали погружаться во тьму, а перед глазами (как в «Федорином горе») поплыла вся кухонная утварь. Крик сантехника расплылся по кухне вместе с чашками, ложками, поварёшками и эхом стал утекать куда-то вдаль, вслед за посудой. А вот молчаливое (до сей поры) сердце красавицы, наоборот, от страха и волнения, стало бешено бить в груди, как в колокола, извещая хозяйку об опасности. Но в тот момент Ольга Александровна, «контуженная» бесцеремонностью этого малообразованного хама, уже мало, что могла контролировать…

ОТ АВТОРА: Как Вы думаете, что произойдёт с героиней рассказа дальше?..
В некоторых художественных фильмах режиссёры умышленно изменяют авторскую концовку произведения искусственно приукрашивая, а точнее «перекрашивая» драму серой жизни в яркий и счастливый «ХЭППИ ЭНД».
В связи с этим, я решил не дожидаться и не уповать на фантазию таких деятелей от искусства и «собственноручно» предложить читателю два окончания этого рассказа. СЧАСТЛИВЫЙ и … не очень. А вот какой конец читателю ближе, пусть он сам и выберет.
Если Вы грубый слесарь с восемью классами образования, знающий цену новенького бронзового крана с вентильной латунной головкой (покрытого хромоникелевым покрытием), и считаете, что все бабы б***и и проститутки, набивающие себе цену, то вам, наверное, покажется более жизненным и правдоподобным ПЕРВЫЙ ВАРИАНТ окончания этого рассказа.
А если Вы - карамельная барышня, мечтающая о принце на белом коне, о большой, светлой и чистой любви, пропитанной романтизмом, то вам лучше прикрыть ваши наивные глазки, заткнуть ваши нежные ушки и быстренько перелистнуть ПЕРВЫЙ ВАРИАНТ этого «мужланского» и дурно пахнущего окончания рассказа и заострить своё драгоценное, надушенное тонким ароматом французских духов, внимание на ВТОРОМ («хэппиэндном») ВАРИАНТЕ. Итак, вернёмся в квартиру Ольги Александровны…

ПЕРВЫЙ ВАРИАНТ окончания этой истории..

… За время эмоционального выступления сантехника на тему несоответствия предлагаемой оплаты за оказанную услугу, Ольга Александровна, услышав в свой адрес гораздо больше матерных слов, чем за всю свою жизнь, почувствовала, что её сознание не справляется с нахлынувшим потоком негативной информации и начинает постепенно «теряться». Её глаза медленно стали погружаться во тьму, а перед глазами (как в «Федорином горе») поплыла вся кухонная утварь. Крик сантехника расплылся по кухне вместе с чашками, ложками, поварёшками и эхом стал утекать куда-то вдаль, вслед за посудой. А вот молчаливое (до сей поры) сердце красавицы, наоборот, от страха и волнения, стало бешено бить в груди, как в колокола, извещая хозяйку об опасности. Но в тот момент Ольга Александровна, «контуженная» бесцеремонностью этого малообразованного хама, уже мало, что могла контролировать…
Ослабевшие руки выронили кошелёк и повисли как плети, а ватные ноги затряслись в коленях и стали подкашиваться. Звонкий, раскатистый крик сантехника, окончательно стих и сменился близким еле слышным сопением. Его грубые, сильные руки, подхватив обмяклое тело Ольги Александровны, повалили её на пол кухни и шустро проскользнули под халат. Беленькие трусики, отлетев в сторону, повисли над кухонным столом, зацепившись за уголок картины Валентина Серова «Девочка с персиками». Расстегнув лямки комбинезона, сантехник, спустил штаны и, раздвинув ноги Ольги Александровны, вошёл в её вяло сопротивляющееся тело. Зажав её стонущий рот грязной и мозолистой рукой, чтобы соседи не услышали криков о помощи, сантехник, сделав несколько сильных толчков, закряхтел и кончил. Раздосадованный тем, что его счастье длилось совсем недолго, а отвечать ему за содеянное, скорее всего, придётся по полной программе и по всей строгости закона, решил не ограничиваться лишь «дегустацией» самого вкусного секса в его жизни, а насладиться им досыта. Резко перевернув Ольгу Александровну на живот, одной рукой он начал мять её подтянутые ягодицы, а другой рукой теребить своё повисшее «хозяйство». После двухминутной, безрезультатной мастурбации сантехник подлез к голове Ольги Александровны и, схватив её за волосы, стал вталкивать мягкий член ей в рот. Правда, её ежесекундные рвотные рефлексы не настраивали его «инструмент» на работу, так как напоминали ему хлюпающую засоренную трубу или блюющую с похмелья Зинку, а не невинную девицу сосущую леденец на палочке. Тогда он, отстал от головы хозяйки и вернулся к её сочной попке. Случайно обратив свой взор на висевшую над кухонным столом «Девочку с персиками», сантехник начал представлять, будто бы это она лежит перед ним и дразнит его своими «персиками». Живописно-художественная фантазия, затащившая девочку из картины под кухонный стол, утвердительным образом подействовала на мужское достоинство сантехника, и он стал пристраивать свой очищенный от «кожуры» «банан» к «персикам» лежащей на животе хозяйки квартиры. Почувствовав, как что-то твёрдое входит в её анальное отверстие, Ольга Александровна, успела только на миг затаить дыхание и, глухо вскрикнув заткнутым ладошкой сантехника ртом, от пронзительной и резкой боли потеряла сознание.
Очнувшись через какое-то время в полном одиночестве, лёжа в наполненной тёплой водой ванне, Ольга Александровна даже успела с облегчением предположить, что она мылась, задремала и этот кошмар ей всего лишь приснился. Но вошедший в ванную комнату сантехник тут же разбил её, только что склеенную, хрупкую надежду.
- Если ты не пойдёшь в полицию писать на меня заявление и будешь нема как «Герасим», то тогда я тебя пощажу и не утоплю в этой ванне как «Му-Му», и буду считать, что мы в расчёте за кран. А если всё-таки решишь меня обмануть и засадить меня за решётку, то я отсижу, выйду, найду тебя, отрежу твои сиськи и сварю из них холодец. Да и доказать тебе мою вину будет ох как нелегко, так как улики я все свои с тебя смыл и на кухне только что всё прибрал, – угрожающе предупредил сантехник и плеснув из ванны в её лицо водой, смягчившись, добавил: – А если понравилось, то могу потом как-нибудь ещё разок тебя навестить. Ну, а пока что, оставляю тебя, наедине с твоими девчачьими переживаниями и мыслями обо мне, – подытожил, довольный своей находчивостью и физическим удовлетворением, сантехник и, взглянув на прощание на плавающее в ванной безупречное тело, нехотя покинул этот не публичный, но такой приятный для него дом.
Через месяц, Ольга Александровна, в спешном порядке, дёшево продав квартиру, насовсем уехала из этого дома, из этого города и из этой, кишащей быдловатыми сантехниками, страны на постоянное место жительства за границу. А спустя полгода, сыграв пышную свадьбу, официально стала Королевой, пусть и не очень большой, но зато очень тёплой и экзотической страны. Со временем, она постепенно стала привыкать к тёплому климату и непривычно тёплому отношению населяющих эту страну людей, научилась чтить и соблюдать местные обычаи и традиции, стала свободно говорить на их родном языке, активно заботиться о своих подданных. А когда она подарила Королю наследника, её причислили к лику святых и в знак уважения к её персоне и её генеалогическим корням вписали её имя (в своих исторических письменах) как ВЕЛИКУЮ РУССКУЮ КНЯГИНЮ ОЛЬГУ – ПЕРВУЮ РУССКУЮ КОРОЛЕВУ ИХ ГОСУДАРСТВА.
Она так гармонично вжилась и сроднилась с этой страной, что пришлась не только к королевскому «двору», но и стала любимицей простого народа. Да и сама она настолько полюбила эту страну и народ, что искренне стала подзабывать, откуда она родом и тот драматичный эпизод её прошлой жизни. Лишь изредка, когда она открывала водопроводный кран чтобы умыться, из него вытекала не только чистая вода, но и грязные воспоминания.
А вот сантехник, так и не узнал, что однажды лишил чести самую настоящую КОРОЛЕВУ. После того незабываемого эротического приключения в его жизни произошла физиологическая катастрофа – его перестали возбуждать обычные женщины. Сначала он расстался со своим прошлым идеалом Зинкой, на которую у него не вставал даже при помощи чудодейственных пилюлек, а после неудачных попыток с самыми искусными проститутками (с их ролевыми играми) он совсем завязал с женщинами и начал дружить только с водкой. Он был убеждён, что его наказал Бог и сделал его импотентом за то, что он в том изнасиловании исчерпал весь свой жизненный лимит удовольствия. Причём спивался он не в компании бывших коллег-собутыльников, а в полном одиночестве, на своей кухне. А точнее, не в полном одиночестве, а в компании с нарисованным образом последней сексуальной партнёрши в его жизни – «Девочки с персиками», которая, как будто исподлобья, укоряюще смотрела на него из-под рамочки, стоящей перед ним на столе небольшой картины, молча выслушивая все его бесконечные, нудные раскаяния, сопровождающиеся горькими слезами, капающими из его несчастных глаз, как из того ржавого крана Ольги Александровны…

ВТОРОЙ ВАРИАНТ окончания этой истории…

… За время эмоционального выступления сантехника на тему несоответствия предлагаемой оплаты за оказанную услугу, Ольга Александровна, услышав в свой адрес гораздо больше матерных слов, чем за всю свою жизнь, почувствовала, что её сознание не справляется с нахлынувшим потоком негативной информации и начинает постепенно «теряться». Её глаза медленно стали погружаться во тьму, а перед глазами (как в «Федорином горе») поплыла вся кухонная утварь. Крик сантехника расплылся по кухне вместе с чашками, ложками, поварёшками и эхом стал утекать куда-то вдаль, вслед за посудой. А вот молчаливое (до сей поры) сердце красавицы, наоборот, от страха и волнения, стало бешено бить в груди, как в колокола, извещая хозяйку об опасности. Но в тот момент Ольга Александровна, «контуженная» бесцеремонностью этого малообразованного хама, уже мало, что могла контролировать…
Её тело, подхваченное сильными руками сантехника, стремительно понеслось в спальню, а ещё пока чистая душа, прячась в пятках от страха и стыда, готова была покинуть, обречённое на насильственное осквернение, тело, как тонущий корабль, идущий на грязное дно бесчестья. За несколько секунд перед её помутневшими глазами пронеслась вся жизнь: строгое лицо отца, укоризненный взгляд мамы, любимая кукла, плюшевый медвежонок… Они молча, осуждающе, будто с презрением глядели на неё, а она шёпотом молила их о помощи. Картинки детства сменились картинками с саркастически смеющимися над ней коллегами по работе из бюро переводов и грустным взглядом Короля. Всё эти образы чередовались с мелькающими фрагментами её квартиры: кухней (с торчащим из раковины новеньким краном), прихожей (источающей терпкий запах потных сапог сантехника), длинным коридором (украшенным иллюстрациями известных художников), светлой спальней (с огромной бежевой кроватью посредине). И когда спина Ольги Александровны ощутила под собой прохладное шёлковое бельё своей перины, она, крепко зажмурив из последних сил глаза, приготовилась к самому худшему. Трясясь всем телом, она представляла, как через секунду грубые руки этого быдла сорвут с неё трусики, грубо раздвинут её ноги и часть этого немытого, вонючего животного окажется в ней. Но вместо этого, сантехник подбежал к окну спальни, открыл форточку и схватив с туалетного столика стакан с водой побрызгал на её лицо и волнительно запричитал:
- Девушка, вы только не умирайте! Чёрт с этим краном, пропади он пропадом! Я хотел, чтобы вы осчастливили меня, а не умерли от страха у меня на руках.
После этих волшебных и абсолютно искренних слов, мир в глазах Ольги Александровны перевернулся с ног на голову, и, спавшая с сантехника маска «маньяка-насильника», превратила быдло в джентльмена. Она уже не замечала грязь на его руках, не чувствовала запах перегара и пота, не обращала внимания на его скудный словарный запас, с неверно расставленными запятыми, «пропитанный» ненормативной лексикой. Конечно, он не был похож на принца из сказки, а больше походил на Иванушку-дурочка, для которого бронзовый кран был самой дорогой вещью на свете, ради которой он пять минут назад готов был её убить (не то, что изнасиловать). А он, вместо того, чтобы воспользоваться и насладиться бессознательным, беззащитным телом эффектной девушки, смог пересилить свою похоть и, расставив приоритет не в свою пользу, решил побеспокоиться о здоровье какой-то незнакомки. Впервые в своей жизни Ольга Александровна «примерила» на себе мужскую заботу, причём не ухажёрско-искусственную, обоснованную этикетом, а самую настоящую, натуральную, человеческую, не притворную. И так ей шла и была к лицу эта забота, так уютно ей в ней было и такой защищённой она себя почувствовала, что у Ольги Александровны моментально исчез страх, мысли о королевских титулах, богатстве, общественном признании, карьере. В один миг всё это для неё стало пустым и абсолютно ненужным барахлом. Да и к сердцу уже не было необходимости прислушиваться. Оно громко «барабанило» в груди «Марш Мендельсона» и под ритм этого марша торжественно пело о том, что счастье, которое так долго ждала Ольга Александровна, было не за тридевять земель, где она его искала, а было совсем близко. И как же она была слепа, устремляя свой взор в совершенно другую сторону от своей судьбы. Как будто в голове Ольги Александровны прошла сильная гроза, и в её промытых мозгах стало ясно, что ей не нужны самодовольные, расчётливые павлины, для которых жена, как красивый «хвост» – лишь дорогой аксессуар, указывающий на их достаток и превосходство перед другими. А нужен простой, облезлый кот, который по-настоящему, искренне, просто любил бы её, и ценил. И не за накаченные губы и сиськи, а за доброе сердце, за ласку, заботу и верность.
- Ты станешь моим мужем? – вдруг, неожиданно для себя, тихо спросила Ольга Александровна, и нежно взяв сантехника за руку, с надеждой посмотрела ему в глаза.
Не веря своим глазам и ушам, ошарашенный предложением, от которого невозможно отказаться даже под страхом смертной казни, сантехник, молча, опустился на колени, поцеловал ручку Ольги Александровны и, прижав её к своему сердцу, согласно кивнул головой.
Так и пошли они вместе по жизни, держась крепко за руки. Прожили долгую, счастливую, совместную жизнь, никогда не ссорились и не «капали» друг другу на мозги. Лишь из кухонного крана, бронзового СИМВОЛА их нержавеющей любви, иногда капали слёзы счастья, торжественно напоминая им о том судьбопроводном «стечении» обстоятельств, после которых их сердца слились в одно целое и начали биться в унисон с краном:
«ТУК-ТУК», «КАП-КАП», «ТУК-ТУК», «КАП-КАП».