Параллель. Часть 4

Тонкая пыль, вырываясь из-под ног серыми облачками, душила меня, заставляя вновь и вновь падать, спотыкаясь о комья земли. Странница же (так я теперь предпочитал называть свою попутчицу), скользя впереди меня неуловимым призраком, поднималась все выше и выше, словно на мягких крыльях перелетая с одного участка тропы на другой.
- Куда мы идем? – задыхаясь, вопрошал я и, будучи не в праве остановиться, вновь спешил за своею подругой.
Она, быстро оглянувшись, протянула мне прозрачную ладонь, в которую я, едва не соскользнув с уступа, вцепился изо всех сил. Девушка недовольно поморщилась, но продолжила свой путь, не произнеся ни слова.
Так, в полном молчании, мы поднялись на огромный, поросший сухой, словно обожженной палящим солнцем, травой, утес,  отвесный выступ которого грозился вот-вот сорваться в озеро, нарушив гнетущую тишину оглушительным всплеском. Я в изнеможении опустился на землю, но, подняв взор, вновь вскочил, восхищенный панорамой, раскинувшейся практически у наших ног.
Скучный лес обрамлял темное озеро, чьей маслянистой глади касались пушистые головы разросшегося камыша. Снежинки, сбившись стайкой, одиноко порхали над водой, словно не смея опуститься на землю, а вдалеке, поблескивая белоснежными вершинами, тянулся зубчатый горный хребет. Уныние сковало землю, но некое величие было в этой гнетущей серости, словно Господь нарочно пожалел красок, таким образом подарив волю воображению.
- Что это за горы? – спросил я, указывая на темные громады.
- Это? Хребет Смерти, - тем же безучастным тоном ответила Странница. – Каждый день он раскалывается, и потоки огненной жидкости заливают землю, уничтожая все, что не успевает укрыться.
- Но почему не могут спрятаться все? – недоумевал я.
- Оглянись вокруг! Мы со всех сторон окружены каменным Хребтом. Слабые всегда гибнут, остаются лишь сильнейшие, точнее, те, кто сумел приспособиться. Взгляни на эти деревья. Они живы, но живы внутри, и потому им нет смысла бояться Смерти. А животные… Животные знают, что им суждено умереть на исходе дня, и потому не боятся. А за ночь Бог создаст тысячи новых жизней. Жизней, рожденных, чтобы умирать.
- Это… Так странно, - ответил я. – Наш мир возник миллиарды лет тому назад, и, я надеюсь, исчезнет еще нескоро. Мы, люди, сами изменяем его, выводя новые виды растений и породы животных. Если человек захочет, он сможет изменить лик Земли до неузнаваемости точно так же, как и ваш Бог - всего за одну ночь.
- Но разве животным и растениям это приносит пользу? – возразила девочка. - Мы покорежены страданиями, да, но мы живем и совершенствуемся. Сами. Мы не боимся смерти потому, что готовы к ней с самого рождения.
- Это страшно.
- Вовсе нет. Посмотри! – девушка указала куда-то вниз, где шла своим чередом такая странная для меня, обычного человека, жизнь.
На берегу озера я увидел табун тощих вороных лошадей, зябко жавшихся друг другу. К несчастным животным мягкой, пружинистой походкой направлялся огромный кот, по внешнему строению напоминавший крупную рысь. Зверь, остановившись поодаль от табуна, взирал на копытных с видом повелителя, и в зрачках его, расширившихся от возбуждения, обычно предшествующего жестокой расправе, горел оскал Смерти.

Вдруг одна из лошадей, оторвавшись от сородичей, двинулась навстречу хищнику.
- Что она делает?! – хотел было воскликнуть я, не только выразив таким образом свое изумление, но и отвлечь животных друг от друга, но замер, и возглас, так и не сорвавшись с губ, с легким шелестом упал на снег. Я же с благоговейным страхом наблюдал трагедию, разыгравшуюся прямо пред моими очами.
Конь покорно склонил голову, подставив шею под удар мускулистой лапы, и свалился в снег, мертвый, с переломленным хребтом. Дикий кот принялся за пищу, и его довольное урчание доносилось до меня раскатами жестокого хохота.

Едва сдерживая рвотный рефлекс, я обернулся к своей спутнице.
- Видишь?! – с мрачным торжеством в голосе воскликнула Странница. – Они знают, что гибель неизбежна, и потому готовы помогать друг другу, при этом даже жертвуя собственной жизнью. На отчаянные поступки способен лишь отчаявшийся.

В тот же самый миг мир Грез предстал предо мною во всем своем свете, открыв взору неприглядную, так же, как и деревья, обугленную изнанку.
Мне стало страшно. Безумно хотелось вернуться обратно домой, но, увы, без спутницы мне это было не под силу. Но, Боже, как можно смотреть в эти холодные серые очи?
Я круто развернулся и, почти скатившись с пригорка, двинулся в лесную чащу, затылком чувствуя безучастный взгляд девочки…