Смех сквозь слёзы

   

   Остались далеко в прошлом счастливые времена моей молодости,когда было много друзей, интересных встреч, посещение театров, одна пара обуви на лето и одна на зиму, китайские кеды, а в промежуточные сезоны резиновые сапожки, в холода - валенки. Постоянная нехватка денег воспринималась как само собой разумеющееся обстоятельство.
   В те времена я, муж Борис и дочка Инга почти каждое лето дней 10 - 15 проводили на Украине у родителей мужа в селе Ярошовка, по украински звучит Ярошивка. Нам были рады все родственники. Не дай Бог не посетить кого-нибудь из них: обидятся не на шутку. Особенно мы любили ходить в гости к сестре свёкра тёте Оле и её мужу Миколе. Это была забавная пара: ("Г" надо произносить с придыханием) Голя, как звал её Микола, была на голову выше мужа и в 2 раза толще его. В её добрых глазах всегда искрилась смешинка. У них было 3-е сыновей. К мужу она относилась, как самому любимому ребёнку. Миколу в 1942году, в 14 лет, угнали на работы в Германию. Он вернулся 17летним парнишкой.
   (Я буду кое-где вставлять украинские слова, для создания достоверности нашего общения,  извините, если они будут не точно звучать: давно не была на Украине, раньше не плохо размовляла.) Тётя Оля говорила, что вин був малэнький и худэнький пислэ возвращения из Германии. Она по-соседски подкармливала его, чем могла, заботилась, как могла, да вскорости они и поженились. В первое же посещение я увидела, как нежно относятся они друг  к другу. Микола любил рассказывать истории с ним произшедшие в прошлом и недавние. Оля слушала их в 10й раз, но редко перебивала, лишь улыбалась. Он умел в любую историю вставить смешные замечания или ввернуть словечки, которые вызывали не только улыбку, но и смех. Иногда он вставлял в рассказ немецкие слова для эмоционального усиления. Было трудно, да и не хотелось отделять где в его рассказах правда, а где он чуток приврал. Его жесты и живая мимика гармонично дополняли истории из жизни.
   Придя однажды к ним в гости мы застали дядю Миколу чисто вымытым, с мокрыми, слегка белёсыми волосами и навеселе.
- Голя! Нэси шнапс! Шнэль, шнэль! Бачишь, Борык с жинкой до нас прийшёл! 
  Оба бросились нас обнимать, затем выставлять на стол сало, помидоры, хлеб и ,конечно, "шнапс" в большой бутылке, какую я впервые увидела. Я удивилась её размерам, на что дядя Микола заметил:
- Це от пана Ярошивича осталось, еще до революционная бУтыль.
  Тетя Оля  поставила гранёные стаканы и застолье началось. После чоканья и первой порции "вина" (так тётя называла свой первач), муж решился спросить, почему у Миколы чуб непонятным белым налётом покрыт.
- Эх, Борык, чуть не загинул я вчОра. Вертался я пислэ важкого процювания на сладком (так дядя называл сахарный) заводе к жинке, торопылся, решил путь сократить и рискнул: пишёл между двумя бассейнами, ну технычны отстойники с известью, а между ними вузЭнька стежинка, нэ учёл, шо я у Михася був на дне нарождэнья писля работы. Добрэ попраздновали! Я ж,  Борык, в цырке не процювал, по канату нэ ходыл, а та стэжинка чуть поширше каната, а я ж нэ трэнировался по ней ходыть, перший раз пишёл, ну и сорвался в басэйн с извэстью. Добрэ, Борык, вона гашона була, а то вместо дядьки труп бы тЭбя встречал. Як я из этой параши выбрался гарше нэ вспоминать, там и собаки падали и дрУга скотына, кромэ мЭня.
   На протяжении рассказа мы не знали то ли смеяться, то ли сочувствовать.А дальше тётя Оля подключилась.
- Сидю я, дывлюсь в викно и бачу якись - то дохтур до нас идэ. Я выскочила во двир, злякалась: у дохтура всэ бело, и одяг, и чоботы, и лицо, и руки. А волосы на голови, як палки,до верху поднялись и торчат, як рога у чёрта (Оля растопырила пальцы и приложила руки к голове). А чёрт Мыколыным голосом мычить чего-то.
   Мы уже не могли сдерживать хохот. Микола заулыбался и продолжил рассказ.    - Як я лягал спать не помню, злякался  вит цёго падэния.
- Нэ лягал ты, а упал рядом с кроватью, я тэбе личко обтэрла,  подушку под голову пиложила, не скотына всё же ты.
- Утром просыпаюсь, глаза кое-как открыл, а голову поднять нэ можу.
- Я подушку-то вэлику пидложила.
- Добрая ты Голя, я чуть розума нэ лишился. Стал сэбе ощупывать. На голови наче гипс и великий компрэс, то та подушка прилипла. Лэжу сгадываю, шо було вчОра. Потихэньку сгадал: дэнь нарождэнья, як я дорожку сокращал, до тэбэ, Голя, спешил. И усэ... Голову кое-как поднял, компрэс отвалылся. Подывылся на руки- гипс на них. Сел. Голова повертается плохо, с выи куски гипса отваливаются. Дывлюсь, рядом порткы стоят, билого цвэту. Тут-то я усе сгадал. И пишёл я мыться на ставок (маленькое озерцо) за огородом, у котором гусы та вуткы плавають. Та ще грязнэе стал. Перед вашим приходом Голя - добрая душа принэсла с крыныци васэр, та и вымыла мэнэ. В чистое переодэла, вот сидю, як будто тильки родився.
   Микола приобнял Олю, обнять всю (как он сам говорил) - руки коротки.
   С любовью вспоминаю Ярошивских родных. Прокатилась по этому селу, как и по всей Украине  Великая Отечественная Война, многие взрослые мужчины воевали. Многие не вернулись, а в хатах на стенах висят их выцветшие фотографии. Подростки были угнаны на работы в Германию, женщины и старики берегли и растили детей. Не смотря на это, люди с которыми я познакомилась в те годы, когда гостила с мужем в Ярошовке, были жизнерадостны, обладали чувством юмора, были терпимы к моим промахам из-за моего не знания обычаев и слабого знания украинского языка. Многих уже нет в живых. Нет и дядьки Миколы с Голей. А сахарный завод в 90-е годы распилили на металлолом.  Вот такая история получилась: смех сквозь слёзы.
 
НА ФОТО РУШНИК, ВЫШИТЫЙ МОЕЙ СВЕКРОВЬЮ ДАРЬЕЙ ЯКОВЛЕВНОЙ САМОЙЛЕНКО В 30Е ГОДЫ и подаренный мне в 70е.


Рецензии
Благодарю, Людмила, за интересный рассказ.
С теплом.

Петров Сергей Петрович   13.09.2022 07:03     Заявить о нарушении
Спасибо, Сергей Петрович!

Людмила Самойленко   08.08.2023 07:39   Заявить о нарушении
На это произведение написано 15 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.