Попугай Грирша. Вот, помню, был случай...

    Город Моа – центр горнорудной промышленности Кубы. Горные породы, содержащие никель и сопутствующие ему металлы, залегают здесь прямо с поверхности земли. Добыча их ведётся открытым способом, транспортировка по пульпопроводам, переработка в никелевый концентрат на заводах, построенных американцами (в дореволюционные годы) и при технической помощи Советского Союза после революции. Город Моа - самый пыльный и грязный на всём острове. Здесь всё пропитано и покрыто красно-рыжей пылью никелевых пород – латеритов. Дымящие круглосуточно трубы заводов выбрасывают в атмосферу неконтролируемое количество вредных для здоровья человека и окружающей среды выбросов.
    В восьмидесятые годы прошлого века в городе Моа работали несколько сотен советских специалистов из разных регионов СССР, но подавляющее большинство их было из города Норильска. Одни приезжали на два-три года с семьями, другие на один год без семей. Первые жили в трёхкомнатных квартирах, вторые по три человека, занимая каждый отдельную комнату в трёхкомнатной квартире. Дома, в которых находились эти квартиры, были построены на скорую руку и напоминали наши «хрущёбы». В Моа находились Советское консульство и Партком. Дисциплина была строгой – проштрафился специалист, и его сразу же отправляли обратно в Советский Союз без права дальнейших загранкомандировок. Если семейные специалисты проводили своё свободное время в кругу семьи, то холостякам проводить свой досуг было негде, и они увлекались выпивками и картёжными играми. Правда, партком и профком устраивали для них просмотр старых советских кинофильмов, поездки на пляжи и в ближайшие кубинские города – Ольгин, Сантьяго и Баямо. Но всё это происходило, как-то, казённо и неинтересно под надзором, так называемой, общественности. За связи с кубинскими женщинами тоже строго наказывали и отправляли в Союз. Постоянно раскрывались тайные связи между замужними советскими женщинами и холостяками, которые тоже строго наказывались. Поэтому пьянство среди холостяков процветало, и каждый развлекался, как мог.
    Геолог Михаил во время экскурсии в самую восточную часть острова Баракоа приобрёл себе красивого и цветастого попугая, ещё сохранившегося в тропических лесах этого региона. Привёз он попугая в город Моа, смастерил ему клетку, и попугай стал жить в квартире вместе с тремя холостяками. Назвали попугая Гришей. Сначала Гриша жил в клетке, но вскоре освоился и стал свободно перемещаться по всей квартире и никуда улетать не собирался. Он стал полновластным членом холостяцкой компании. Уже через месяц он знал много русских слов. Сначала Гриша повторял слова, которым его учили, а потом громко повторял все слова, которые слышал в квартире во время бурных застолий, разговоров и ссор. У Гриши это очень хорошо получалось. За полгода попугай научился не только говорить по-русски приветственные и прощальные слова, но и изучил весь матерный лексикон русского разговорного языка. Приходившие к Михаилу товарищи и гости удивлялись способностям Гриши и учили его произносить ещё более «солёные слова».
    Настало время Михаилу возвращаться в Союз. Встал вопрос, что делать с Гришей? С собой брать, осрамит на всю Россию, начиная прямо с таможни. Оставить кому-то из вновь приезжающих товарищей, не хотелось. И решил Михаил отвезти попугая назад в тропические леса Баракоа, и там выпустить его на волю. Так и сделал. Уехал Михаил в Союз. Товарищи, знавшие его и попугая, тоже вскоре уехали. О попугае в посёлке советских специалистов вскоре и вовсе забыли.
    Как-то один раз поехала небольшая группа вновь прибывших советских специалистов на экскурсию из города Моа в район Баракоа. Проезжая по глухой дороге через тропический лес, они решили на время остановиться, чтобы полюбоваться красотой леса. Бродя по лесу, они неожиданно услыхали в чаще русскую речь, пересыпанную крепкой матерщиной. Крепкие русские слова разносились по всему лесу и слева, и справа, как будто здесь работала целая бригада разухабистых русских мужиков. Экскурсанты стали осматриваться. Каково же было их удивление, когда они обнаружили целую стаю попугаев, говоривших на матерном русском языке. Оказывается, Гриша не терял времени даром – он был хорошим педагогом!