Чужая беда

ЧУЖАЯ БЕДА               

                Либо  все  люди  должны  быть  счастливы, либо  никто.
                Р. Оуэн
       …Корабль жутко « дымил ». Из многочисленных дыр в его изуродованном корпусе воздух под огромным давлением вырывался наружу, в условиях полного вакуума и почти абсолютного нуля тут же превращаясь в перемороженный снег.
       Соболев осторожно сблизился с терпящим бедствие лайнером, стараясь в « дыму » не столкнуться ещё с кем-нибудь из спасателей, и прилепил свою маленькую капсулу к округлому борту, почувствовав вибрационную агонию умирающего корабля.
       - Есть контакт! - крикнул Олег. - Вижу серьёзные повреждения! Воздух уходит, поэтому времени у меня в обрез! Какова толщина стен в районе жилых кают?!
       - Три метра! - оперативно откликнулся диспетчер. - Но это - максимальная! В основном - примерно вдвое меньше!
       - Пойдёт! - радостно сообщил Соболев. - Особенно последнее! Вскрываю борт и экстренно эвакуирую стольких, скольких смогу! Передайте им это на корабль!
       Он тщательно прицелился и торопливо рванул на себя красный рычаг пенетратора…

       …Яркая вспышка расцветила бурлящее снежное облако. Тонкий луч лазера чиркнул по борту аварийного корабля, нарисовав на нём почти идеальный красный круг.
       - Эй, там, кто-нибудь ещё! - прокричал Соболев, срывая голосовые связки. - Осторожней, ребята, сейчас полетит металлическая пробка! Готовьте пассажирский приёмник!
       Он отпрыгнул в спасательной капсуле на десяток метров в сторону, увидев, как вырезанный им кусок металла, беспорядочно вращаясь, полетел в Бездну. Ударил снежный гейзер, в котором кувыркались человеческие фигурки в оранжевых скафандрах. Приёмник разевал широкий люк, глотая терпящих бедствие; кто-то из спасателей метался в лучах прожекторов, по-видимому, не зная, где он сейчас нужнее...
       - Всем срочно назад! - заорал далёкий диспетчер. - Отстрел двигательного отсека!!!
       Олег стремительно прыгнул вверх по корпусу умиравшего корабля, приклеился к оранжевому кольцу переходного люка, и только тогда позволил себе оглянуться.

       …Реактор светился почти белым и брызгался жидким рабочим телом. Соболев на всякий случай прикрыл глаза защитным фильтром, кинул в рот целую упаковку антирада, и присосался к тубе с водой, но реактор не взорвался, как все от него того ожидали, а, плюясь светящимися раскалёнными брызгами, пошёл в атмосферу планеты.
       - Нашим легче... - сказал Олег облегчённо, отшвырнув в сторону опустевшую тубу. - Эй! - крикнул он уже веселее. - Сколько там у них осталось на борту?!
       - Мало! - насмешливо ответил диспетчер. - Другие тоже сейчас работают! Не один ты!
       - Я возле переходного блока! - сообщил Соболев, проигнорировав колкость. - Есть там кто?!
       - Шестеро!
       - Эй, спасательный народ! - крикнул Олег призывно. - Все сюда! Помощь треба!

       …Кто-то мягко толкнул его в бок, чуть-чуть оттесняя в сторону, другая капсула пристроилась к оранжевому кольцу немного в стороне, а из снежной темноты всё лезли и лезли новые...
       - Ну-ка, разом! Ну-ка, дружно! - Соболев торопливо прицелился и яростно резанул лазерным лучом по пиротехническим болтам отсека с оставшимися в беде. Колпак переходника тяжело отвалился, и белый фонтан ударил в зависший над острым носом корабля приёмник.
       - Уф!.. - сказал облегчённо Олег, истекая горячим потом. - Шабаш, ребята!..

/ / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / /

       ...Соболев осторожно тянул из кружки горячий кофе и по очереди грел об остывающую турку отмороженные руки. В пылу спасательной операции он как-то не заметил, что его собственная капсула получила повреждение и дала серьёзную течь.
       - Ловко вы сработали, - похвалил Линд. - Я думал, будут жертвы, так быстро у них всё это произошло.
       - Индюк тоже так думал... В супе... - сказал Соболев, покряхтывая от удовольствия хорошо сделанной работы и горячего кофе со сливками. - А мы просто спасали... И вон нас там было сколько!
       - Было вас действительно навалом... - согласился Линд, глядя на экран видеомонитора, который неторопливо прокручивал запись недавней операции спасения. - Я даже удивился, что в такой кутерьме вы смогли действовать настолько согласованно.
       - Под твоим чутким руководством... - сказал Соболев. - Но там было шумновато. И тесновато. Кто хоть меня тюкнул-то?.. И кто потом дырку во мне заткнул, чтоб я не окочурился? Тот же самый? Молчат ведь все, как партизаны в рейде...
       - Вот и я гляжу - кто это тот сначала злодей, а потом и твой благодетель?.. - Линд чуть увеличил скорость воспроизведения видеофона.
       - Больше всего я боялся взрыва их реактора, - признался Соболев, с сожалением ставя на стол опустевшую кружку. - Во-первых, были бы раскалённые высокоскоростные осколки, а во-вторых, получилась бы жуткая радиация. Там нужно было быстро действовать, а если бы со мной и с другими что случилось, мы из спасателей превратились бы в спасаемых. Вот тогда действительно было бы плохо дело...
       Он яростно почесался, как вшивый тифозник.
       - А я слопал весь запас таблеток. С перепугу. Зудит всё жутко... И кожа теперь наверняка слезет...
       - Вот! - Линд, почти не слышавший нервную болтовню коллеги, остановил изображение на мониторе. - Видишь, « девятка »?! Её чуть занесло, и она въехала в тебя углом...
       - А это кто там?.. - Соболев c кряхтением слез с пригретой им лавки и подошёл ближе.
       - Непонятно... - Линд пустил видеомонитор в самом минимальном темпе. - Изображение слишком смазанное... У него очень большая скорость передвижения...
       Соболев вгляделся и вдруг забыл о том, что совсем недавно дьявольски замёрз.

       …На экране была плотная мешанина из облаков снега, вспышек и разно-цветных спасательных капсул, и среди них, очень медлительных, благодаря малой скорости просмотра, невероятно быстро суетился белый с голубыми разводами многогранник. Он прилипал к корпусу аварийного корабля, что-то делал там, порождая ослепительную, явно электрическую дугу, и быстро перескакивал на другое место. Один раз от него отделилась жёлтая фигурка со странным горбом над маленькой головой; фигурка исчезла из поля зрения камеры, но тут же вернулась, держа в четырёх длинных-предлинных руках что-то неразборчивое, и снова утонула в многограннике, который не ушёл за край экрана, а со слабой вспышкой просто исчез с него.
       - Ты понял, кто тебя зашпаклевал?.. - глухо спросил Линд. - Вот и молись теперь на него. Если бы не он...
       - А кто это такой? - спросил Соболев, опомнившись. - Я же там никого не видел, кроме своих.
       - А ты разве особо присматривался? - Линд пустил видео в обратную сторону. - Ты был занят только тем, что перед глазами, а не сбоку и за твоей спиной. И другие тоже, раз никто о них не сообщил. Да и трудно было их заметить. Судя по скоростям, темпы их жизни раз в сто превосходят наши. Они могли просто затеряться на общем суматошном фоне. Человеческий глаз при этом не в состоянии рассмотреть детали.
       - Поэтому всё хорошо и закончилось, - сказал Соболев уверенно. - Я удивлялся, что реактор не взорвался, хотя его защита уже фактически не работала, а ведь это именно они и не дали ему шарахнуть...
       - И ушли... - сказал Линд с огорчением. - Почему? Могли бы на прощание и представиться...
       - Торопились, наверное... У них, должно быть, тоже полно своих неотложных дел.
       - Но это не помешало им задержаться и помочь! – не согласился с ним Линд.
       - Чужой беды не бывает, - сказал Соболев, и на лице его была горечь несостоявшегося свидания. – Для нас… По-видимому, и для них - тоже...

                Чтобы  научиться
                терпеть
                свою  боль,
                попробуй
                почувствовать  чужую...