Крапивенская уездная полиция

Наиболее насыщенная и важная информация о повседневной жизни и деятельности наших прадедов сохранена в исторических документах, отражающих деятельность полиции  дореволюционной  России. Полиция дореволюционной России, как и полиция современная, своей профессиональной деятельностью затрагивала интересы граждан разных сословий, касалась жизнедеятельности различных организаций и учреждений. А начать рассказ о деятельности Крапивенской уездной полиции я бы хотел с одного интересного и значимого исторического документа – Указа Сената от 31 мая 1799 года «Об устройстве полиций в губернских городах». Указ обязывал «…открытию во всех губернских и уездных городах России военно-полицейских органов-ордонанс-гаузов, которые возглавляются полицмейстером, городничим или комендантом с имением военного суда и тюрьмы».
В Крапивенской уездной полиции служебная иерархия была следующей. Возглавлял полицию - уездный исправник. В 1910 году в данной должности состоял  коллежский асессор Николай Александрович Голунский. Его денежное содержание составляло – 175 рублей. Из них жалование – 75 рублей, столовые – 75 рублей, квартирные – 25 рублей. Вторая по значимости должность называлась - помощник исправника. Её замещал – надворный советник Александр Яковлевич Виноградов. Его денежное содержание составляло – 120 рублей 83 копейки. Из них жалование – 50 рублей, столовые – 50 рублей, квартирные – 20 рублей 83 копейки. Должность - исполняющий делами секретаря. Её замещал – коллежский служитель Андрей Александрович Бочаров. Его денежное содержание  состояло из жалования и составляло – 50 рублей 52 копейки.  Столоначальники – канцелярские служители  Михаил Фёдорович Наумов и Иван Сергеевич Украинцев с жалованиями в 30 рублей 77 копеек. Регистратор – коллежский регистратор Валериан Павлович Яновский с жалованием в 22 рубля 57 копеек. Полицейский надзиратель – коллежский регистратор Сергей Иванович Георгиевский с жалованием в 53 рубля 32 копейки. Пристав первого стана – коллежский асессор Григорий Иванович Дьяконов и пристав второго стана – не имеющий чина Кирилл Ильич Корякин. Их денежное довольствие составляло – 111 рублей 62 копейки, а также имелись денежные выплаты за наём рассыльного – 16 рублей 66 копеек и за наём арестантского помещения – 6 рублей. 
В служебно-оперативном подчинении полиции Крапивенский уезд делился на два стана.
Становая квартира первого стана находилась в селе Сергиевском  (ныне город Плавск). Длина стана – 60 вёрст, ширина – 40 вёрст. От становой квартиры самое отдалённое селение в сорока верстах. Через территорию 1-го стана проходила железная дорога длиною  в 34 версты и почтовая дорога длиною в 76 вёрст. Канцелярии помощника акцизного надзирателя, канцелярии мировых судей, судебного следователя и призывных пунктов  в первом стане не имелось. На территории первого стана находились 13 волостей. В должности станового пристава 1-го стана в 1880 году состоял коллежский секретарь Михаил Ефимович Спасский, 35-и лет, воспитывался в Тульской Духовной семинарии, где окончил полный курс наук. Из сословия духовного, из гражданских чиновников. На службе – 11 лет, в полиции – 5 лет. В его подчинении находились семь полицейских урядников, среди которых выходцы из различных гражданских сословий - от коллежских  регистраторов до крестьян. Один из урядников – девятнадцатилетний Михаил Прокопьевич Соколов сын дьякона, выпускник  Тульского Духовного училища. За упущения в службе имел два выговора. 
Становая квартира второго стана находилась в селе Хмелевцы Костомаровской волости. Длина второго стана – 45 вёрст, ширина – 35 вёрст. Самое отдалённое село от становой квартиры в двадцати пяти верстах. Через территорию 2-го стана проходила  железная дорога длиною в 20 вёрст и почтовая дорога длиною в  33 версты. Канцелярия мировых судей второго участка располагалась в селе Горячкино Костомаровской волости, третьего участка в селе Тросна Ясенковской волости. Канцелярия судебного следователя находилась в сельце Колпна (ныне улица Советская города Щёкино),  канцелярия акцизного надзирателя отсутствовала. На территории 2-го стана находились 9 волостей. В должности пристава 2-го стана в том же 1880 году состоял коллежский асессор Виктор Руфович Чевский, 40-ка лет, окончил Вологодское  уездное училище. Из обер-офицерских детей. Срок службы – 24 года, в полиции – 14 лет. В его подчинении находились четыре полицейских урядника, из них двадцатипятилетний Михаил Иванович Зубарев не имел никакого образования, что, однако, не мешало ему ранее служить бригадным писарем.
Так же на службе в Крапивенской уездной полиции состояли городовые с окладом денежного содержания 8 рублей 95 копеек, а старший городовой  Никита Крылов получал жалование в сумме 11 рублей 45 копеек. Городовой Василий Баринов нёс службу по охране заводоуправления «Товарищество Гилль» и его денежное содержание составляло – 20 рублей.  По всей видимости, доплата городовому Баринову производилась  за счёт товарищества. В настоящее время в здании бывшего заводоуправления  находится Щёкинская вечерняя школа.
Полицейская стража Крапивенской полицейской команды  состояла из 14-ти человек и занималась охраной города Крапивны от пожаров и охраной крапивенской уездной тюрьмы. Жалование стражников составляло 25 рублей. Командовал стражниками старший стражник Василий Иванович Сомов, и его денежное содержание составляло 30 рублей.
Я специально коснулся сумм денежных довольствий полицейских, чтобы определить их жизненный уровень. В книге на закупку справочных цен существовавших в городе Крапивне на 1870 год говорится о том, что один фунт муки пшеничной стоил 1 рубль 80 копеек, крупы гречневой стоил 8 рублей 50 копеек, хлеб ржаной – 2-е копейки, хлеб пшеничный – 4-е копейки. Один фунт говядины стоил 3 рубля 60 копеек, а баранины 2 рубля 80 копеек. Соль – 1 рубль, картофель – 1 рубль 60 копеек. Сало свиное – 15 копеек, одно ведро хлебного вина стоило 3 рубля 80 копеек, мыло и сальные свечи по 12 копеек, а стоимость одного ведра квашеной капусты составляла 25 копеек. Кубический метр дубовых дров стоил 10 рублей, берёзовых 12 рублей.
Одновременно Крапивенским полицейским городовым, урядникам и стражникам выплачивалось суточное довольствие и денежное поощрение в случаях дополнительного привлечения их к охране порядка, или при отличии во время несения службы. Так, например,  уряднику Должанской волости  Баздыреву выделялось 15 рублей за толковые действия при задержании агитатора в Крапивенском уезде близ имения землевладельца Глебова. Приказом № 10 от 9 сентября 1913 года Крапивенский уездный исправник Николай Голунский объявил благодарность чинам полиции, принимавшим участие в поддержании порядка при проходе войск на маневрах. В особенности им была выражена благодарность приставу 1-го стана Дьяконову и старшему уряднику Стахонову, которым пришлось потрудиться по размещению войск в селе Сергиевском, где проходили маневры,  вследствие неожиданного изменения места маневров, вместо села Горбачёво.
Было ли проведение маневров в сентябре 1913 года плановым или маневры проводились в связи с предстоящей военной угрозой со стороны Германии теперь однозначно ответить сложно. Однако, как мне видится, Император  Николай 2-ой и его правительство всё же располагали какими-то сведениями о предстоящей войне, и военные маневры были проведены своевременно. Спустя год Россию закружат вихри первой мировой войны, и она станет на порог революции и братоубийственной гражданской войны.
В Государственном архиве Тульской области имеется требовательная ведомость на выдачу денег урядникам и стражникам Крапивенского уезда  в суточное довольствие находившимся в марте 1916 года на охране пути следования поездов особой важности.  К ассигновке от 2 октября 1916 года за № 2848. О каких поездах особой важности шла речь, мы можем только догадываться. Зимой 1915 года Россия сумела оправиться от тяжёлых поражений на фронтах первой мировой войны и весной 1916 года союзники по антигерманскому блоку договорились об общем наступлении. Его должна была  начать русская армия, а развить союзники. По предварительному плану основной удар предстояло нанести армии Юго-Западного фронта, которым командовал Брусилов. По всей видимости, по территории Крапивенского уезда следовали эшелоны с воинскими грузами.
Хотелось бы рассказать ещё об одном поезде, шедшем по территории Крапивенского уезда. И пусть он не относился к категории поездов особой важности, но к деятельности Крапивенской полиции он  имел самое непосредственное отношение.
Тульский губернатор в письме от 21 ноября 1913 года за № 24849 в Крапивенскую уездную полицию сообщал следующее: «Господин министр внутренних дел, гофмейстер Двора Его Императорского Величества, действительный статский советник Маклаков, возвращаясь из Ливадии в Санкт-Петербург 6 ноября 1913 года останавливался на станции Лазарево Московско-Курской железной дороги. Он имел пребывание в течение нескольких часов в пределах Крапивенского уезда, выезжая в село Карамышево. По возвращении своём в Санкт-Петербург господин министр письмом от 16 сего ноября поручил мне передать чинам полиции искреннюю благодарность за тот образцовый порядок, который Его Высокопревосходительство наблюдало во время своего пребывания в Тульской губернии. Так как гофмейстер Маклаков был лишь в пределах Крапивенского уезда, то о таковой выраженной господином министром благодарности я счастлив объявить».
Однако не всё было образцово и безукоризненно в деятельности Крапивенской уездной полиции. Были и огрехи. Об этом свидетельствуют три приказа Крапивенского уездного исправника Голунского.
Приказ № 8 от 28 августа 1913 года гласит: «Старшего конного полицейского стражника Крапивенского уезда Григория Аверьянова находившегося на службе в селе Костомарове, за самовольную отлучку из участка на ярмарку в село Карамышево, нетрезвое поведение, каковым поведением он нарушил общественную тишину и вызвал беспорядок, увольняю от настоящей должности. Приставу второго стана распорядиться отобранием от Аверьянова казённого вооружения и об исполнении донести».
В приказе № 9 от 29 августа того же года Голунский напоминает: «Мною неоднократно напоминалось становым приставам и полицейскому надзирателю не задерживать произведённых дознаний препровождением по принадлежности. Между тем в последнее время мною замечено, что чины полиции крайне замедляют производство дознаний о преступлениях и несвоевременно направляют их по подсудности. Вновь подтверждаю чинам полиции в точности руководствоваться 250-ой статьёй Устава Уголовного судопроизводства и 50-ой статьёй Инструкции чинам полиции по обнаружению и исследованию преступлений».
И приказ № 71 от 23 декабря 1913 года свидетельствует: «Уряднику Пирогово-Зыковской волости Спасскому поручено было приставом 1-го стана о личном задержании и представлении приставу для отправления в арестный дом крестьянки деревни Ново-Никольское Фёклы Федосеевой впредь до вступления в законную силу приговора о ней Земского начальника третьего участка Крапивенского уезда, которым она приговорена к тюремному заключению. Урядник Спасский поручение пристава в точности не выполнил, а по арестовании Федосеевой доставлять пакет с ея личностью к приставу он передал местному крестьянину деревни Ново-Никольское Алексею Федулову, который в свою очередь передал пакет другому крестьянину Ефиму Калинину, а сим последним пакет был утерян, а сама Федосеева же была доставлена приставу. Признавая деяния урядника Спасского неправильными, объявляю ему выговор».
Профессионализм и дисциплина одних,  неспособность и разгильдяйство других. Всё это имело место в деятельности Крапивенской уездной полиции и всё это называется одним словом – жизнь.
А жизнь в Крапивенском уезде не стояла на месте. Она кипела и своим непрерывным процессом нередко побуждала к действию и Крапивенскую уездную полицию. Как свидетельствуют записи в книге полицейского надзирателя  Крапивенской уездной полиции, 6 января 1865 года к дому дьякона Козьмо-Демьянской церкви Ивана Петровича Успенского был подкинут младенец. 9 января в Козьмо-Демьянскую церковь был направлен рядовой Абрамов для ознакомления метрической книги о рождении и погребении подкинутого младенца. В тот же день из Одоева  поступило отношение следственного пристава о нахождении в Одоеве украденной у жителя Крапивны господина Сопова  лошади – кобылы бурого цвета с обручем. 13 января в полицейское управление поступило прошение мещанина Ивана Байкова об оскорблении его рядовым Абрамовым. 15 января согласно Указа Тульской Казённой палаты за № 24087 был оштрафован на 10 рублей купеческий сын Алексей Григорьевич Юдин за раскурку табака.  По всей видимости, в 1865 году, как и в настоящее время,  курение в общественных местах достигло небывалого уровня, и власти издали Указ, который запрещал курение на городских улицах. 16 февраля полицейским квартальным надзирателем Родионом Зиновьевым был составлен акт о взятой 11 февраля негодной рыбы у торговавшего купца Андрея Панова. 17 февраля  с возвращением Указа Тульской уголовной палаты от 3 февраля в Крапивну была доставлена девица Марфа Борисова по делу о покушении ею на отравление унтер-офицера Новикова. А месяцем раньше в Крапивенскую уездную тюрьму за нарушение порядка во время судебного разбирательства был водворён на одни сутки Фёдор Алексеевич Головин, возраст которого составлял 98 лет. По-видимому, у Фёдора Алексеевича было отменное здоровье, раз у него в таком возрасте ещё оставались силы  для бузотёрства. 15 июля 1865 года в Крапивенское уездное полицейское управление, поступило прошение с подпискою Крапивенского мещанина Алексея Михайловича Кудринского о взыскании денег 1 рубль 20 копеек с 23 подвижного парка парковой артиллерийской бригады за неудовлетворённый фейерверк Даниилом Ценуйко.
С Крапивенским мещанином Алексеем Кудринским связана ещё одна криминальная история. 28 сентября того же 1865 года в адрес Крапивенского уездного исправника поступило сообщение об обиде и душении Крапивенского мещанина Григория Алексеевича Белобородова в его доме в Крапивне неизвестным человеком. К дознанию был привлечён судебный следователь Крапивенского уезда, которому были переданы вещественные доказательства – склянка с окислостью, верёвка и поддёвка. Эта детективная история нашла своё продолжение в хранившейся в архиве Тульской области «Книге для записей, арестованных и подсудимых в Крапивенском тюремном замке». В данной книге указано о том, что 30 сентября в камеру № 28 был водворён Крапивенский мещанин Алексей Михайлович Кудринский за намерение лишить жизни мещанина Белобородова.
 Крапивенским полицейским хватило всего-навсего два дня, чтобы раскрыть это опасное  преступление. К слову в той же в «Книге для записей арестованных» указано о том, что Кудринский Крапивенским судом был приговорён к ссылке на принудительные работы. Согласно всё той же книги, в камере № 22 Крапивенской тюрьмы содержались осуждённый Тульской уголовной палатой к 14-и годам каторжных работ крестьянин села Красное Крапивенского уезда за убийство старосты данного села и подследственные крестьяне села Лукино Варфоломей Савельев, Лавр Мартынов и Григорий Моштаков за нанесение увечья крестьянки Киселёвой, умершей спустя сутки. 18 октября в Крапивенскую тюрьму был водворён некий гражданин. Сведения о нём в книге арестованных были записаны  следующие:    Иван, без отчества и фамилии. Сословие – не помнящий родства  Арестован за бесписьменность. (За проживание без регистрации. Авт). Иван, не помнящий родства, передан начальнику Крапивенской писаной команды. По всей видимости, обидная поговорка: «Иваны, не помнящие родства», о людях, не уважающих своё прошлое, взяла своё начало  именно там – в Российских полицейских участках. 
При освобождении из тюрем арестантов в дореволюционной России, существовала практика выдачи им казённого обмундирования во временное пользование. В ГАТО хранится протокол, датированный 14 мартом 1913 года, который рассказывает об одном таком случае, цитирую: «Я Ясенковский Волостной старшина Крапивенского уезда Рязанцев по предписанию господина пристава 2-ого стана Крапивенского уезда от 11 марта 1913 года за № 905 требовал с присланного из Крапивенского тюремного замка вверенной мне волости сельца Ясной Поляны Алексея Финогеновича Родионова казённые лапти. На что он объяснил, что своей обуви, которой мог бы заменить казённые лапти, не имеет. По собранным сведениям оказалось, что Родионов никаких средств к жизни не имеет. Что построек также никаких не имеет. Определённого местожительства не имеет, так как, шатаясь без занятости, ночует в ночлежных домах, не имеет ни дома, ни квартиры. Поэтому означенные лапти отобрать не представляется возможным, почему постановил: казённые лапти оставить у Алексея Финогеновича Родионова. Настоящий протокол представить по принадлежности. При вышеуказанной присутствовали крестьяне сельца Ясная Поляна Василий и Евфросиния Дудины. Подпись: волостной старшина Родионов».
В том же 1913 году в Тульской губернии участились случаи ограбления церквей. 10 октября за № 11712 Тульский губернатор изложил следующее: «В последнее время в Тульской губернии наблюдаются учащённые случаи церковных краж. По сходной  в их совершении обстановке можно заключить, что в данном случае действует одна организованная шайка. Последнее обстоятельство заставляет принять особо тщательные меры к охране церквей». 23 октября Крапивенский уездный исправник Голунский издал приказ, который гласил: «В виду наступления тёмных продолжительных осенних ночей и в целях ограждения церквей уезда от ограбления преступным элементом, предписываю чинам полиции усилить наблюдение за правильным отбыванием караульной службы при церквах сторожами, для чего вменяю урядникам в непременную обязанность каждую ночь проверять бдительность окарауливания церквей. Если сторожа будут замечены в неисправном отбывании караула, составлять о сём протоколы».
И ещё о двух приказах Крапивенского уездного исправника Голунского. Приказ  № 15 от 23 сентября 1913 года гласил, цитирую: «При разъездах по уезду мною замечено, что в последнее время дороги в уезде пришли в неисправное состояние и проезд по ним в некоторых местах представляется не весьма безопасным, особенно в тёмные осенние ночи. Вновь предписываю чинам полиции и волостным старшинам теперь же приступить к исправлению всех вообще, как больших, так и просёлочных грунтовых дорог, причём предупреждаю, что если где-либо мною будет замечена неисправная дорога, то виновный в сем урядник будет подвергнут мною административному взысканию, а о должностных лицах волостного правления будет сообщено подлежащему Земскому начальнику».
Приказ № 37 от 30 октября 1913 года гласил, цитирую: «В виду приближения зимы и в предупреждение несчастных случаев замерзания в пути, предписываю теперь же озаботиться постановкою по всем проезжим зимним дорогам, как по большим, так и по просёлочным предохранительных вех, указывающих дорогу на расстоянии 10 саженей одна от другой. С одной стороны целесообразно было бы, чтобы вехи были поставлены из лозиновой ветви, длиною в пять аршин следует вкопать в землю на глубину одного аршина и сверх земли вскопать на один аршин, так как окучивание больше будет служить указателем дороги, нежели сами вехи».
С того времени прошло сто лет, а с дорогами в России, к сожалению,  мало что изменилось. Наверное, нам всем сегодня не хватает таких руководителей, каким был Крапивенский уездный исправник Николай Александрович Голунский, но это уже совершенно другая история.