Всё из Ничего. Книга Третья. 0326

(Книга третья "ЧУЖАЯ ГАЛАКТИКА". Круг Третий. Глава вторая)

Небольшой склад запасов пищи и питья был разбит и там ничего пригодным не осталось. По поселению гуляли и Баши из Набобов с невинным видом любопытных. Они ни сколь не пострадали и их палаты тоже. Их личные вояки в защите Поселения участия не принимали.
– «С боевым крещением Сынок!», - сказал Тангай Маго, подходя к Сыну Ангай Курга и, хлопая того по плечу добрым жестом, - «Я теперь вижу, что у тебя достойный народ, который даже в твоё отсутствие не дрогнул перед большим врагом и смог организовать неплохую оборону! А это уже говорит о очень многом! Теперь я всё более убеждаюсь, что тогда был не прав, считая тебя бездарем и лоботрясом! И даже матушка Алхой сослужила тебе добрую службу! И не думай, что я к тебе несколько критично отношусь! Я хочу только того, чтобы ты стал ещё меня лучше, если не Воином, то – Вождём! И на меня можешь всегда рассчитывать! Добрый у тебя народ!». Рядом стояло несколько Горцев, которые помнили, как Тангай Маго гонял прошлый раз Ангай Курга и теперь открыто гордились своим Вождём.
– «Это уже не первое крещение Отец! Однако за доброе слово спасибо! И дай бог всем Базуки пережить эту заразу – Заххари! Передавай привет матушке Алхой, если будешь в родных краях! Но видно лучше, что бы мы были отдельно и вдали друг от друга! И тогда у нас в семье мир и любовь! Я запомню твоё доброе слово и постараюсь тебя не подвести! Так что за меня переживать не надо! По-моему я уже вырос из детства», - и  пошёл дальше по срочным делам. А Тангай Маго крепко по братски обнял Горцев и ушёл тоже. Вскоре более-менее навели порядок… 
Это был как приговор от Ангай Курга тем Баши и их прислужникам, кто отсиживался в стороне при нападении Заххари, -
 – «Для вас ничего не свято в этом Мире Базуки! Что для вас скажем Тангай Маго или Монхат Угир!? Ничего! И они для вас пустое место! Так станете отныне и вы пустым местом в Мире Базуки! Я вас убивать не стану, руки о эту грязь марать! У вас был шанс доказать достойно Базуки и Бога что вы ещё что-то да стоите! Но вам этого не надо было. Что ж вы сами себе сделали свой выбор. И отныне ваше место – скотный двор! И объедки со стола как для Ваха-уй! Чтобы всем другим в назидание было! Я бы ещё понял, если бы вы истинно поклонялись – Заххайти! Но даже самим Заххари, если прямо говорить – плевать на эти Заххайти, им нужна только Курройя! Ибо здесь только один выбор или – Заххайти, или – Курройя! Или – или! А Курройя это та грязь, которая превращает Базуки в безумное кровожадное животное! И нет ему ни Бога и не Судьи! А только - Ааба-Тусту! Без имени и памяти о нём! И тут бы я понял, если бы вы свои мозги от Богов на животное Курройя променяли! То вас уже похоронили бы! А так я не вижу более никакого смысла считать вас ни Базуки, ни Зверем, ни – даже Ваха-уй! И то ради чего вы вообще живёте! Остаётся только одно, это то, что вы жили ради ненависти ко мне лично! Но мне оттого знаете не холодно и не жарко! а если точнее – наплевать! Так участь ваша дальнейшая будет равна моему плевку и не более! Я не Бог и не буду вас ни прощать, не судить и не выслушивать!»...

 ...На следующий день пути, Вукки встретился Вояжерам вновь. И, похоже, что он лазал где-то кругами рядом.
– «Скорее всего, они так могут таиться в кустах, или в кронах дерева, что рядом пройдёт наш самый чуткий и опытный охотник, и ничего не почует, пока Вуки ему на шею сверху не сядет!», - сказал Монхат Угир и все рассмеялись. Вид у Вукки был таков, словно они и не расставались вчера, хоть и бурной радости от встречи он не казал.
– «Как твои духи, хорошо поживают!?», - спросил Монхат Угир у Вукки, тот, сидя на ветке дерева пару, раз присел на корточках, чем вызвал ещё более бурное веселье у Экспедиции. Затем издал звук что-то типа птичьей трели.
– «Духи высоко! Значит Дух приподнятый, бодрый!», - перевела Забава. Она теперь бегала кругами и ахала при виде невиданных ещё ею цветов, чем вызывала веселье у Воинов. И теперь она в руках тискала целый диковинный букет их них.  Забава ещё видать никогда не покидала пределов Палатина, и теперь вела себя в диких Весях Дебрей как малое дитя, всему, радуясь и поражаясь!
– «Ну, раз всё хорошо куда дальше пойдём!?», - вновь спросил Монхат Угир у Вукки. И тот посидел малость на ветке обдумывая предложение и смешно кувыркнувшись свалился с ветки прямо на ноги, таким трюком вызвав, разве что не овации со смехом. И забавно потрусил впереди уже не оборачиваясь и Монхат Угир поспешил за ним следом увлекая всю процессию за собой. Шли они не очень то и долго, но проходилось пробираться через завалы поваленных отчего-то деревьев и нырять в узкие проходы меж стволами, что несколько утомило путников. Наконец Вукки остановился на небольшой полянке и подойдя к её краю что-то вывалил из кустов ногою с цепкими кривыми ногтями. Все окружили предмет.
– «Здесь, скорее всего, было крушение одного из Небесных Заххайти оттого, и деревья повалены!», - изрёк Тангай Маго, глядя на предмет, скорее всего какой-то обломок от небесного Заххайти. Монхат Угир очень внимательно смотрел за реакцией и мимикой Вукки, и затем сказал очень жёстко, - «Это очень плохо!». Вукки, как ни в чём не бывало, вырыл ямку пальцами с кривыми ногтями правой ноги, и столкнув туда предмет, так же ногой его закопал. А потом обеими ногами утоптал землю сверху. Похоронил надёжно!
– «Ты хороший», - сказал Монхат Угир с каким-то облегчением. И Вукки изобразил такую гримасу, что все чуть не попадали со смеху! Когда все немного пришли в себя, Монхат Угир сказал, -
– «Юмор – это первый признак существа со здравым разумом! И, похоже, что Вукки не дикарь! А теперь выведи нас, на какое более ясное место!», - обратился он уже к Вукки. И тот пошёл не обратной дорогой, а куда-то вправо новым путём, однако, выбирая дорогу так, чтобы путникам было, идти удобнее, раз они не умеют перемещаться по ветвям деревьев. Вскоре они вышли на просторную поляну, но Вукки шёл дальше, видимо к какой-то определённой цели и все, не раздумывая, пошли за ним. Вскоре они подошли к плотной стене кустарника Дебрей и Вукки лихо дуда занырнул, как сквозь стену прошёл. И все один за другим нырнули следом и вынырнули… Это была тоже большая поляна, где по краям стояли примитивные и очень кривые хижины. Горело пару кострищ, и сновали Аборигены, готовя какую-то пищу, обычные аборигены Базуки, но что-то чувствовалось здесь не так!? Хотя бы эти кривые хижины, которые можно было бы сделать и поровнее. Второе, что бросилось сразу в глаза то, что пищу обычно всегда готовят Малахи, но тут их видно не было!? А Вукки куда-то запропастился, словно его и не было? Это возможно были остатки какого-то разрозненного, этой войной с Заххари, Племенем. И постояв немного в недоумении, путники решили поговорить с местными, которые странным образом на них внимания почти не обратили? Подойдя к одному из кострищ, бросилось в глаз и другое, - посуда была какая-то уродливая и кривая тоже!? Ну, может все Мастеровые в Племени погибли или пропали, а это обычные Ухвай Добытчики, которые не умеют делать посуды из глины!? Нет! Это всё равно что-то ни то и больно дикое!? И Монхат Угир попробовал поговорить с одним из Бугаёв как-то неловко готовящего пищу. Но тот молчал, молчал, кидая какие-то испуганные взоры, а потом понёс такую ахинею!? И вдруг резко оборвавшись на слоге резко и нервно швырнув котелок, так что тот, упав, разбился на черепки, помчался куда-то в хижину!? Воины чисто подсознательно встали, наизготовку выйдя немного вперёд. но тут замаячил знакомый силуэт Вукки, который их похоже звал к себе, и они не ожидая продолжения пьесы сразу подались к нему. Вукки привёл их в крайнюю хижину, куда войти даже, требовало какого-то мужества, и Монхат Угир оставив Забаву на попечение одного из Воинов и, зажав нос пальцами вошёл. На полу валялась огромная груда хлама. Объедки плодов, куски грязных шкур, уродливые и подчас разбитые горшки и прочий мусор от которого сильно несло помоями. И Вукки длинной палкой стал разгребать этот хлам, под которым оказался целый клад из множества самых разных Заххайти!!!??? И потом выскочил из этой мусорной ямы, видно было, что и ему невтерпеж эта вонища. И потащил их к небольшой речке. Подав пример другим стал обильно омываться проточной водой. И Вояжеры последовали его примеру.
– «Значит это что Фанатики Заххайти!?», - как-то недоумённо сам себя спросил Монхат Угир. Вукки встав перед ним, он старался всё время сохранять дистанцию не менее двух метров от Путников, воздел прямую руку к Небу и немного присел, сопровождая это мимикой. Затем повторил этот же приём с участием другой руки. И затем, обхватив голову обеими руками, стал ею покачивать.
– «Они все сошли с ума на Заххайти!? У них уже почти нету рассудка!», - похоронным тоном констатировал Монхат Угир жесты Вукки, и тот состроил гримасу согласия сопроводив её парой соответствующих звуков.
– «Вот кто по настоящему одичал до состояния животного!», - дополнил Монхат Угир свой вывод, - «А Вукки - не дикарь, он полноценный абориген своего вида! может сжечь эту заразу с Заххайти!? Нет, ладно, пусть останется, ибо они, лучшие доказательства святой ценности - этого дерьма!».
И все пошли прочь от поселения сумасшедших. Ночлежку разбили на очень красивом месте, особенно в лучах заходящего солнца, но настроение было немного вялое, ибо устали тоже хорошо за день. Забава ходила и поглаживала всех утешая. И путники утешались, стараясь раскрепоститься духом. Говорили мало, но ни слова о Заххайти. Иногда обсуждали достоинства Вукки его жестов мимики и звуков.
– «Я думаю, они всегда старались подражать зверю и птице, чтобы их голоса не возможно было отличить от звуков дебрей!», - говорил свои надумки Хайту Изайо.
– «Скорее у них один звук целое сочетание слов по одному смыслу!? Ибо они стараются не издавать лишних звуков больше чем это надо! Это мы привыкли говорить о пустом до бесконечности!», - поддержал рейтинг Вукки, Монхат Угир, который всё более начинал им симпатизировать.