Распыл. годы 20-70-е. роман ч. 6

Короткое сибирское лето потянулось к осени, Василий к весне, - он вышел из запоя.  Сторожил теперь Борисов новый объект - базу с шахтовым инвентарем. Близость ее от дома позволяла ежедневно вкушать скудные плоды Нюркиного кулинарного искусства. Она, правда, с трудом выдерживала этот час трезвости, - по уходу любезного супруга, рысью гнала к пивнушке. Однажды, в такой вот семейный обед, их навестил Семен Кафкай. Был он невесел. Похлебали щец, поговорили о том, о сем, хозяйка вмиг скрылась - мол, понимаю дела мужские, а Семен тут же повел рассказ, как Сашка, месяц обкатывает новенький ЗИС, выполняя несложные перевозки грузов по городу, работает, вроде, в две смены,  однако все это дела внешние, так сказать… Кафкай помолчал и угрюмо закончил:
- В общем, я к тебе, Вася, по делу…
Тот кивнул:
- Да, ясно. Чего еще мой татуированный отчебучил?
Семен удивился:
- Ты, друг, то из запоя месяцами не выходишь, а то геть! - и враз провидцем становишься.
Тот невесело усмехнулся:
- Так на тебе ж лица нет, и о сыне начал гутарить, хотя я и не спрашивал. Он ко мне заходил… Опять чей-то удумал каторжанин!
Семен встал, прошелся по комнате:
- С чего ты взял? Сашка щас такой правильный, работный…
Василий опустил голову:
– То-то и оно… Машиной хвалился и правами 1-го класса, а потом бух! – дай адрес дядьки Зарубы, на Кубань, мол, потянуло к родне.
-  И что?
- Не дал.
- А че так?.. 
- Берегу братца.
Помолчали. Кафкай повздыхал и, пряча глаза, поведал, наконец, цель прихода:
- И я вот за дочку опасаюсь, за старшую…
Василий зло закусил ус:
- Сашка обхаживать начал?
- Да. Понимаешь, в тихую как-то. Красавцы оба – все говорят…
Василий перебил:
- А Ленка-то как?
- В задумчивость впала.
- От жеребец!
Казак тоже встал, и они нервно зашагали из угла в угол. Наконец, Василий пару раз стукнулся головой о притолоку и оба снова сели.
- И ведь не вздуешь бугая, Семен, не мальчик!   
Друг кивнул и добавил:
- Кабы Ленку на Дон, аль Кубань не сманил….
Василий, с хрустом, сжал пальцы в огромный кулак:
- А вот этого не дозволю, не сомневайся!
Семен облегченно вздохнул:
- Надеюсь на тебя, друже.

11. В набег!

Сашка уехал. Лично оповещать отца не счел нужным, но как бы невзначай зашла Ленка и в беседе, бросила:
- Слыхала, Саня ваш на Кубань подался с дружком, но вроде ненадолго.
Она помолчала, теребя толстую черную косу, как бы ожидая подтверждения, но напрасно. Тогда Ленка еще пощебетала что-то о городских новостях и убежала.  Василий подошел к окну и долго смотрел красавице вслед: - И впрямь попалась в силки птичка, ох тяжко! И, ведь, не уберечь ее теперь – у сынка хватка волчья…
12. 
Сашка приехал только через два месяца. Был он, говорят, худ, угрюм, хромал…
Василий подумал, подумал и сам навестил сына. Не удивился когда застал в комнате общаги Ленку. Та вскочила с кровати, на которой возлежал больной и, смущенная, убежала бормоча: - здрасте, пей мясной бульон, Саша, – очень помогает… Голос ее затих только в конце коридора. Василий снял шапку и, не раздеваясь, присел у входа на табурет. Пальцы левой ноги сына были опухшими, а из-под штанины виднелся бинт. Сашка загасил в плошке папиросу и хрипло бросил:
- Здорово ночевали, батя!
Василий покаяно покачал головой:
- Слава Богу. В кого ты, Саня?..
Тот закинул здоровой ногой край одеяла на раненую и, заложив руки
под голову, чуть улыбнулся:
- Аль не видать?.. Бью краснопузых, пока ты их склады охраняешь.
Василий резко встал:
- А они в тебя постреливают?.. – ясно!
- А оне не могуть без энтого – война-то кончилась!
Василий до боли смял в кулаке шапку:
- Ну, да… Страна-то после войны богатая лежит – грабь до кучи!
Сашка сплюнул в пепельницу:
- Она меня по боку пустила, а не на фронт!
Василий долго, тоскливо и гневно смотрел на него, затем медленно надел шапку и пошел к выходу:
- Обиделся на Мать? Ну, счастливого выздоровления, сынишка!   
Сашка захрипел вслед:
- Ты Родине тоже не дюже сгодился! – потом забормотал слова прощения, мол, нездоров, в голове мутняк, но Василий уже захлопнул за собой дверь комнаты и, широко шагая по коридору, клял себя почем зря: - приперся к выродку! Аль не чуял загодя чем кончится беседа? Соскучился, может?.. - И вдруг широко зевнул, яростно по-собачьи клацнув зубами: - Ленку жалко – упер агницу, волчара!
Он шел к дому тресясь всем телом как после неудачной атаки, когда и своих бойцов положил, и пяди земли не отбил у врага – ох! Если тут же не выпью – сгорю! И выпил…
Месяц, добытчица-Нюрка носила супругу зелье, глотая его на равных, и кто знает, чем бы закончился этот очередной угар, если бы их снова не навестил Семен Кафкай. Шахтер распахнул дверь и закашлялся:
- Э, родня, у вас тут ароматы как после взрыва в штольне! Газ Метан разжижаете?..
Василий с трудом сел в сером сугробе кровати:
- Чего?..
- Рано пить, говорю, начали – свадебка только намечается…
Он вынул из сумки две банки соленостей, бутылку кедровой настойки, и батон хлеба с колбасой:
- Ты, Вася, причешись малость, да оденься, а Нюрочка посуду сполоснет – разговор есть…
Супруги зашевелились, зашаркали по комнате драными тапками, тренькнули балабоном умывальника, тарелками и, понурясь, присели за стол.
Возвращались они к жизни не долго, но молча: рюмочка – огурчик,  еще пара стопок – в ход пошли и колбаска  с грибами, и хлеб. На очередной, Семен заглянул друзьям в посветлевшие глаза:
- Эк вас унесло, на сей раз, братцы!.. Не знал, а то бы послал кого. Сам, вишь, в Белово ездил от шахты, – объединяться надумали в цельный комбинат! Выпьем еще?
Выпили. Супруги, наконец, облегченно вздохнули. Василий откинулся на спинку единственного хозяйского стула, виновато поблагодарил за угощение и замер. Ему вспомнилось сказанное про свадьбу…
Семен понял:
- Во! Аж засветилась мысль в очах! Да, други, детишки наши решили пожениться. 
Нюра, было, запричитала: - счастье-то какое, это ж истинно честь с такими геройскими людьми породниться, а уж внучков наняньчусь… -
Но Василий так цыкнул, что ее сдуло к порогу, а там, в облаке зимнего пара, неожиданно возник силуэт Сашки. Переждав, пока свежак хоть малость обновит воздух в комнате, он, с поклоном, снял кубанку и поприветствовал родню:
- Здорово дневали, казаки!
Семен отозвался – слава Богу! – Нюрку заклинило: – да, вона как,  да.., а Василий и вовсе промолчал. Сын скинул полушубок и подошел к столу:
- Разговляетесь?..
Нюра шустро подала ему вилку, рюмку, двинула табурет и встала за спиной супруга. Сашка кивнул на них  Кафкаю и расхохотался:
- Семейный портрет! Видал?.. Эдакая встреча блудного сына. Хм… Все сердишься, батя?
Тот, вместо ответа, взял с тарелки огурец и с хрустом принялся жевать, не поднимая на сына глаз. Сашка сел и чуть наклонился к родителю:
- А зря. Я, во-первых, богатый жених и не обременять пришел, а уважение выказать, повиниться, опять же, и от буденовского бойца Зарубы передать братский поклон.
Василий рывком встал:
- Буденовского?!    
- Бывает…
Бывший сотник Войска Донского скрежетнул зубами и медленно сел, не спуская с сына сталь блещущих глаз:
- Знай, - кубанцов еще в 14-ом эсеры проели как вша, - не тебе вякать, щенок! Э.., да, что  с тебя взять – брехнешь и стрельнешь не задумаясь!   
Все напряженно помолчали…  Сашка налил себе стопку выпил и широко улыбнулся Семену:
- Василий Степаныч, батька мой, - знает, - я его в такие ярые моменты дюже даже люблю, а что исторически не подкован – ошибается. На тюрьме, библиотека была богатая, а уж очевидцев Гражданской войны, -  кажный пятый! И… 
Василий оборвал:
- Ясно! Теперь Семена послухаем.
Тот аккуратно налил три рюмки мужчинам, а четвертую протянул Нюре:
- Думаю, что прошлое можно пока оставить и обсудить сообща настоящее. Гм! Значится так… Сын твой, Вася, вчорась руку дочери Елены моей просил и я не отказал – благославил, но с условием, что и ты не откажешь…
Он упредительно поднял руку, останавливая нежелательные высказывания друга:
- Уважь.
Василий помолчал, прокручивая стопку в мощных пальцах:
- Отвечаю. Знаешь сам, Семен, кому не отказал.., и мне остается только поддержать – Лена твоя дочь и вы мне оченно дороги. Что касаемо Александра, то Бог ему судья!
Сашка всем поклонился:
- Благодарствую!
Все чокнулись и выпили. Жених тут же ушел, сославшись на службу, а родня молча попила чай с леденцами и тоже скоро распростилась.