Воспоминания детства. Раки

Арзамас. Река Тёша. Вид с верхней части города. Вдалеке видим село Выездное.



    Вспоминая "босоногое" послевоенное детство и сравнивая его с нынешним ясельно-детсадовским, я не могу сказать, кто был счастливее. То ли сегодняшние дети, находящиеся под постоянной опекой воспитателей на игровой площадке детского сада, то ли стайки ребятишек того далёкого времени целыми днями самостоятельно  развлекающие себя на родной улице или купаясь в речке, которая медленно-медленно несёт свои воды среди заливных лугов.

    Булыжные мостовые провинциального Арзамаса, по которым цокая подковами без видимого усилия тянет за собой груженую телегу здоровенный коняга - немецкий тяжеловоз, были для ребятни местом самых разных ими же выдуманных игр. Когда на весь городок 2 - 3 старых машин "полуторок" да пара легковых “эмок”, говорить об опасности игр на проезжей части  никому и в голову не приходило. Кстати, чистота улиц и дворов того времени не сравнится с нынешним. Когда ребятня всего города в летнее время почти не пользовалась обувью, то никому и не приходило в голову походя бросить на землю разбитую бутылку, ржавую железку или другой мусор. Это сегодня мы равнодушно идём по заплёванным тротуарам с пятнами жвачки на асфальте и разбросанным мусором.

    Нужно, однако, признать, что в то давнее время и летние дни были значительно длиннее сегодняшних. В течение только одного тогдашнего дня можно было найти время для множества самых разнообразных игр. Это и “чижик”, и ”лапта”, и "прятки", и, конечно, футбол с тряпичным мячём, набитый такими же самыми тряпками. Кожаный мяч был редкостью и виделся только во сне. Велосипеды были в единичных экземплярах, а потому все передвижения осуществлялись подрастающим поколением “на своих двоих”, что, кстати, никого не печалило. Слово “скучно” в мальчишеском обиходе отсутствовало.

    Вот, особо не утруждая себя утренним туалетом и дожёвывая кусок хлеба после полученного дома завтрака, ты выходишь на улицу. А там уже Мишка с Серёгой из соседнего дома, очертив на земле круг, играют  “в ножички”.  Стоя в середине этого самого круга и держа складной ножик за конец лезвия, они поочерёдно втыкают его красивым броском в землю, что даёт право прирезать к своей доле ещё дополнительную часть земли, согласно вонзившемуся в грунт ножу. Но вот подходят ещё пацаны и все отправляются на Тёшу купаться или, прихватив удочки и спичечный коробок с мухами, ловить рыбу. Да мало ли можно найти себе занятий?

    Но всякий день когда-нибудь заканчивается и с наступлением вечера ребячья беготня постепенно стихает. Поскольку телевидение в то время отсутствовало, то все жители  группируются на лавочках около своих домов, обсуждая важные вопросы бытия. Естественно, что ребятня не остаётся в стороне от забот взрослых, вникая по мере разумения в жизнь своего дома и даже города.

    Иногда тишину вечерних улиц нарушал стук колёс по булыжной мостовой. Это неторопливо приближается обоз из трёх телег, влекомых унылыми лошадьми. Обоз наполняет окружающее пространство запахом, при появлении которого воспитанные люди делают вид, что не замечают его. Он, запах, исходит из больших деревянных бочек, лежащих на боку и закреплённых на каждой телеге. В бочке торчит черпак на длинной ручке, которым из ям дворовых уборных  вычерпывалось их содержимое. На телегах сидят возчики, привалившись спиной к днищу лежащей ёмкости, и с полнейшим безразличием поглядывают на окружающее. Заливая всё вокруг упомянутым "ароматом", они направляются куда-то за город, где бочки будут опорожнены.

    До освещения улиц руки у руководства города ещё не дошли, а потому, по мере наступления темноты, общение народа между собой заканчивалось и все расходились по домам. Вечером электричество часто выключалось и в домах зажигались керосиновые лампы. Спать ложились рано, поскольку первый гудок единственной в городе войлочной фабрики, призывающий людей готовиться к трудовому дню, раздастся в семь тридцать.  Второй гудок  “Приступить к работе” сиплым паровым рёвом прозвучит ровно в восемь.  И так каждый день кроме воскресенья.

    Но сегодня тёплым июльским вечером я вместе со старшим братом Герой и тремя нашими друзьями  (все возрастом 9-11 лет) пойдём на Тёшу (так называется речка) с ночёвкой ловить раков. Известив родителей о своих намерениях, собрав рашни и набросив на плечи старенькие ватники, отправляемся все вместе на ночную ловлю.  Ловля раков – дело не простое. Сначала нужно изготовить рашни. Для этого берутся старые железные обручи от деревянных бочек, на которые из подручных верёвок плетётся сетка с крупной ячеёй. Почему с крупной? Да потому, что на сетке будут крепиться открытые ракушки, предварительно подвяленные до появления специфического запаха, который будет подманивать будущую добычу.

    Тёша течёт среди заливных лугов, берега пологие. Сгущающиеся сумерки несут с собой тишину, а мы идём знакомыми тропинками по берегу спящей реки. Найдя приглянувшееся место с удобным сходом к воде, снимаем трусы и нагишом спускаемся в воду. Вода кажется необычно тёплой в сравнении с ночной свежестью. Рашни держим в поднятых руках, уходя всё дальше от берега пока позволяет глубина и делаем первый заброс.  Каждый запоминает место, где он поставил свои рашни. Разводим на берегу костёр и устраиваемся вокруг него греться. Тесной костлявой кучкой жмёмся друг к другу, освещаемые пламенем горящих деревяшек. Темнота опустилась на луга и  кажется, что из той темноты на сидящих у костра смотрит кто-то неведомый. От этого становится страшно, но тебя защищает потрескивающий костёр и мы невольно стараемся держаться вместе, ведём разговоры интересные для всей компании, нам уютно и покойно.  На том берегу Арзамас тоже погрузился в темноту и только редкие фонари на улицах охраняют его сон. На обоих берегах Тёши то там, то здесь загораются одинокие костры. Это кто-то, подобно нам, тоже вышел на ловлю раков.

    Наступает время проверки первого заброса. И снова голяком  с переброшенной через плечо лямкой сумки, в которую будет складываться добыча. В чёрной воде колыхаются звёзды, а мы, белея задницами, спускаемся в воду и осторожно направляемся к лежащим на дне рашням. Вода доходит до пояса, но в ней тепло. Рогатинкой захватываешь свою сигнальную палочку и поднимаешь рашню  из воды. Под светом звёзд  видно несколько раков, которые заползли полакомиться мясом “ароматных” ракушек.  Время терять нельзя и ты торопливо собираешь добычу. Правда один-два рака успевают покинуть рашню, но в следующий раз им вряд ли повезёт.

    Собрав добычу и сделав новый заброс, вылезаем на берег. После тёплой воды ночная прохлада подгоняет нас и, стуча зубами, всей бесштанной командой жмёмся к костру, кутаясь в ватники. Такая процедура ловли продолжается всё тёмное время. Незаметно наступает рассвет, сумки полны шевелящихся раков. Собираем рашни и отправляемся уставшие домой по знакомым сонным улицам ещё спящего города. Пацаны разошлись по домам, а мы с братом убираем своих раков в большой бак с крышкой, чтобы они не расползлись и, укрывшись теми же ватниками, заваливается в уголочке спать.

    Мама, вставшая раньше всех, занимается нашим ночным уловом и скоро большая кастрюля, полная варёных раков ставится на стол. Меня и Геру будят и мы, плеснув горстку воды из рукомойника себе в лицо, торопимся к столу. Вся семья дружно принимается разделывать этих красных красавцев. Самому младшему 3-х летнему Коле мама очищает рака отдельно. Для еды идут только большие клешни и хвостовая часть, с нежным вкусным мясом. Растёт горка красной шелухи от раковых панцирей, уменьшается остаток раков в кастрюле, но мама довольна, что хоть таким образом она может разнообразить скудность нашей еды. За следующую пару дней нужно наловить новых ракушек, завялить их и можно снова отправляться на ночную ловлю раков.