О созвучиях

Этой истории почти пятнадцать лет, и все равно, нет- нет, да вспомнится. И улыбнет... Я изменю имя главного героя. Что бы не обидеть ненароком. Хотя, видит Бог, обидеть не желаю совершенно.
Конец 99-го. Тогда не знали и слов то таких, как гуманитарная катастрофа. И потому, наверное, и шума в прессе не было по ситуации в республике. Но по факту все это очень напоминало приближающийся кирдык. Зарплаты не платили несколько лет, выживали за счет мелкой подработки. Хорошо, если в семье были пенсионеры. Это был самый устойчивый доход, позволяющий так сяк перебиваться. Правда в Чечне пенсий не платили. Их переводили в соседние республики и края, а потом ездили за этими крохами туда, тратя на дорогу весомую часть полученной суммы. Но начавшаяся с сентября война обрезала и приработки, и пенсии... И подвоз товаров она тоже обрезала. Из республики стало очень сложно выбираться. И жить в республике стало не на что. Хорошо, что это была осень, и мы Кавказ. Умереть с голоду осенью на Кавказе очень сложно. Но и поднадоела, скажу я вам, капуста с помидорами. Приход федералов в северные районы в конце октября мало что изменил. Разве что пошла меновая торговля, когда на консервы, крупу и сигареты меняли  молодое вино и домашние маринады.  Вот в такой то ситуации меня и пригласили поработать в Дагестанском Газпроме. С какой же радостью я принял это предложение!
На тот момент положение дел во всей инфраструктуре республике было аховое. Ни газа, ни электричества. То, что не было разрушено войной, находилось в ужасном состояние. Разграблено, разбито... Понятно было, что своими силами ничего не восстановить. Да и не было этих сил. И уж тем более не было ни материалов, ни техники. Поэтому в Москве приняли решение поручить восстановление газоснабжения Даггазпрому. До создания собственных структур. Надо сказать, что дагестанцы молодцы. Они понимали ситуацию, и первое, что сделали, так это пригнали Камаз с продуктами и начали давать аванс всем принятым на работу. Кто то им порекомендовал меня, на должность начальника службы КиП.
Как мы начинали, это была отдельная песня. Просто проехать куда-то, в условиях войны, было почти невозможно. Блок-посты стояли через каждые пять-десять километров. Солдаты смотрели на нас как на сумасшедших, не понимая, как и зачем на войне надо заваривать пробоины в газопроводе и ремонтировать газораспределительные станции. Не было инструмента, работали тем, что из дома приносили. Не было транспорта. Один, первоначально выделенный из Дагестана уазик использовали по очереди все службы. Но работали. И давали газ в села. Постепенно улучшались дела и с инструментами, и с материалами, и с транспортом. Не скажу, что нас заваливали всем необходимым по первому требованию, вовсе нет. Но и совсем без внимания наши просьбы не оставляли. Изначально всех начальников служб попросили подготовить заявки на самое необходимое. Поскольку , в тех условиях, доставить всех руководителей в Махачкалу, для защиты заявленного, было нереально, шеф поручил мне собрать заявки в кучу и защитить от имени всех. Стали, значит, мне эти заявочки нести. То, что на скорую руку вспомнили, поминутно дополняли все новыми и новыми подробностями. Присылал начальник параллельной службы, к примеру, посыльного. И передавал, что бы я чего т там в его заявку дописал. Иногда посыльный не строго помнил название, путался в количестве... Да и сами наши начальники, по большей части универов не кончали. И приходилось их названия в технически грамотные переводить. В основном они не возражали. Более того, просили, что б я какую нибудь хреновину правильно поименовал. Но не все... Был у нас такой... Михайлович...
Добротное советское инженерное образование. Всю жизнь - механик. И удовольствие находил в выискивание всяких, мало известных другим, заковык. Причем не просто в выискавание а в бравирование этим знанием и притуливанием его там где надо... А больше где не надо.
И вот приходит Михайлович. С заявкой. И смотрит, как я проверяю его список. Я проверяю больше для порядка. Михайлович не допустит колхозно-крестьянских обзывалок в своей бумаге. Вон она у него какая! По всем правилам оформленная с четко выписанными в правом верхнем углу названиями, должностями и фамилиями. С ровными строчками и четкими цифрами... Остальные иногда на клочках, неровно оборванных приносили...
Вдруг мой взгляд спотыкается. Он зацепился за слово ГАЗГОЛЬДЕР.
- Михайлович, это что? -  Он надевает очки, прослеживает мой указующий палец, и сняв очки, важно произносит:
- Газгольдер. Ты не знаешь что это такое! - Я знаю. У меня тоже добротное образование. И сообщаю, что газгольдер, это резервуар переменного объема, предназначенный для сбора и хранения различных газов. Михайлович обескуражен. Ожидаемого эффекта не вышло. Но тем не менее не сдается:
- А вот не все ты, оказывается, знаешь! Газгольдер, это еще и аппарат для выработки ацетилена!
- Параша, что ли? - перехожу на рабоче-крестьянский я. Михайлович кивает,
- Так это не газгольдер. Это ацетиленовый генератор. Но Михайлович уперся. Не желает он менять название. Очень ему хочется сразить дагестанских снабженцев своими знаниями. А то подумают, говорит он, что мы тут неграмотные. Я плюю. Черт с ним. Пусть будет газгольдер. Тем более, что эта самая параша действительно нам жизненно необходима.
Ну вот, собрал я эти заявки и привезли мы их в Махачкалу. А дальше все было просто. Не пришлось ничего защищать и отстаивать. Генеральный, мельком глянув, наложил визу и отправил к снабженцам. Начальник снабжения тоже моих пояснений слушать не стал, а усадил меня пить чай. И за чаем поведал мне, что есть у них дивная программа. Раньше они маялись, разбираясь, с названием заказанного. Не знали, как свести заказанное оборудование с тем, что у них уде было на складах, потому что название каждый ставил, кто ао что горазд.  Уточняли, ошибались. Перезаказывали. А теперь программа все варианты перебирает сама, все знает, и даже если ты с пятью ошибками название напишешь, все равно поймет, что ты имеешь в виду. После чая жизнь моя перестала быть спокойной. Потому что программа нашла все нами запрошенное на складах Газпрома. А что не нашла, тому подобрала замены и распечатала кипу накладных. Мне загрузили три Камаза. На четырех разных складах Махачкалы и окрестностей. Я еле успевал отмечать в накладных, что вот они, рулоны с линнолиумом, кислородные баллоны и газовые редукторы... Хорошо что водители помогали. А потом нужно было спешить. Что бы успеть до шести подъехать к границе. И опять спешить. Что бы доехать на базу до коменданского часа....
Разгружали Камазы только утром. А разгрузив, начали делить... Ну вот, подходит, значит Михайлович, и спрашивает, где его газгольдер? А надо вам сказать, что я довольно громко объявил народу, что дагестанцы дали нам все, что мы попросили на первое время. Все -все. Вот в этом то разрезе и спрашивает меня Михайлович, где его газгольдер? В суете погрузки-разгрузки я о нем совсем забыл. Но переферийная память подсказывала мне, что не грузили нам парашу на машины... Не видел я этого. А снабженец то утверждал, что нашли все! Все позиции заявки.
Та-а-ак... Значит программа чем то газгольдер заменила. Вот вопрос, чем? Чем можно заменить ацетиленовый генератор? Прошлись по складу, осмотрели привезенное... Ничего похожего. Еще раз... Тот же результат. Тогда я пошел другим путем. Я начал сверять нашу заявку с накладными, вычеркивая те позиции, которые сходились и были в наличие.... В общем я начал ржать, как только это слово в накладных увидел. Ржал я не переставая. Силой воли пытался взять себя в руки, но как только пробовал объяснить ситуацию, все попытки сдержать смех проваливались. И не в силах высказать это словами, я просто ткнул пальцем в накладную, где хитрая дагестанская программа нашла замену ацетиленовому генератору.
ГВОЗДОДЕР  1шт - стояло в накладной.