Глава 3. Туалеты, гигиена питания и прочие отягчаю

Глава 3. Туалеты, гигиена питания и прочие отягчающие…

По долгу службы среди многочисленных объектов, на которых я должен был проверять санитарно-эпидемиологический режим, была огромная школа, рассчитанная на тысячу с лишним учеников. Одним из  элементарных требований, предъявляемых  к учебному заведению, является наличие исправных туалетов. Тут меня ожидал, мягко говоря, сюрприз. Дело в том, что туалетов в школе не было. То есть они реально существовали во времени и пространстве, однако не работали с момента открытия школы. Кстати, по довольно тривиальной причине — отрицательный контр уклон  канализационных труб. Попросту говоря, выгребная яма находилась немного выше уровня унитаза и продукты жизнедеятельности учащихся не могли смыться в унитаз даже чисто теоретически. По счастливой случайности туалет для учителей --  функционировал нормально. Дело в том, что он находился в конце здания и имел отдельную канализацию. Когда сдавали школу – очень спешили -- ведь как обычно  внезапно начался учебный год. Подрядчик, интенсивно бил себя в грудь, клялся мамой и детьми, что недостатки устранит буквально сразу же после сдачи объекта.  Однако, добившись заветной подписи, как и следовало ожидать, растаял в перестроечном тумане навсегда. А с ним и надежда на то, что туалеты заработают в ближайшем обозримом будущем. Денег на ремонт новенькой, только что сданной в эксплуатацию школы даже просить как-то неловко…

-- А  куда же дети ходят, где они отправляют естественные нужды? – изумлённо спросил я.
--По периметру территории школы – с тяжёлым вздохом ответила директор. Можете отразить это в своём акте проверки. Обл. СЭС в теме. Если Вы нас закроете, я только спасибо скажу…


И тут следуя логике ассоциаций в памяти всплыл курьёзный случай… 
Во время обучения в мединституте на санитарно-гигиеническом факультете я, как и все порядочные студенты был вынужден изучать коммунальную гигиену. Предмет по занудности и тоске, которую он  нагонял, легко конкурировал с  историей партии, так что я засыпал летаргическим сном сразу, как только преподаватель открывал рот.  Сплошные ГОСТы и нормативы, очистные сооружения и свалки, канализация и вентиляция—всё это вызывало рвотный рефлекс и тупую боль за грудиной. Трудно передать отчаяние, которое охватывало меня при мысли, что это и есть моё ближайшее будущее и возможно всю последующую жизнь я проведу, бесконечно контролируя санитарно-эпидемиологический режим коммунальных объектов. Возмущённый разум закипал, категорически отвергая эту чужеродную моей душе информацию. Я обречённо сидел, уставившись в одну точку, и даже не пытался вникнуть, о чём так старательно толкует наставник. Шёл пятый курс, и я всё чаще задумывался о том,  что вообще делаю в этом институте и главное – что делать дальше?

Помнится, дремлю я как-то на  одном из таких занятий по коммуналке, словно пьяный кучер на дрожках, стараясь не потерять равновесие, и тут до моего слуха доносится оригинальная  фраза: «Степень развития общества определяется степенью развития сети общественных туалетов…»  Сон как рукой сняло. Честно говоря, до этого момента я был убеждён на сто процентов, что определяющими факторами развития общества являются наука, культура, какие-то демократические институты. Да всё что угодно… Но туалеты? На всякий случай я деликатно попросил повторить последнее утверждение, будучи в сильной надежде что ослышался. Однако, строгий наставник, без тени улыбки прочёл ещё раз коммунальную аксиому, и стал с огромным удивлением разглядывать меня словно ребёнок который первый раз увидел козявку из носа. И без того высоко вздёрнутые брови уехали на затылок, весь его вид красноречиво говорил: «Дескать, что ж тут не понять? Туалеты — это и есть наш главный критерий и краеугольный камень, который определяет развитие общества. А как же иначе?»
 Я весело рассмеялся, однако тут же с удивлением заметил, что смеюсь в гордом одиночестве, и, почувствовав себя неловко, не дождавшись перерыва, вышел. Стояла поздняя осень, косой дождь весело танцевал и жестяных карнизах, а я всё бродил по длинным пустым коридорам старого учебного корпуса, что на Ленинградской, искренне стараясь понять странную логику преподавателя. Наконец устав от напряжённой мыслительной деятельности зашёл в туалет покурить.  У окна стояли мало знакомые мне студенты с леч.фака. Недолго думая я подошёл, и, попросив огоньку, спросил: «Мужики, чем определяется степень развития общества?» Те в ответ недоуменно  переглянусь, и посмотрели на меня как тихо помешанного.
--Диссертацию пишу—  отшутился я и повторил вопрос.  Дополнительно к своим ответам получил следующее — отношение к женщине, наличие продуктов и товаров в магазинах и ещё что-то. Точно не помню. Про туалеты – ни слова, ни полслова, ни тончайшего намёка. Это меня немного успокоило. Значит, не один я такой непонятливый. Тем не менее, решил продолжить своё статистическое исследование — исключительно для чистоты эксперимента. Опросив ещё человек десять и решив, что статистическая выборка достаточно велика и достоверна, я прекратил сбор материала для исследования,  и с чувством честно выполненного долга вернулся в класс. Вошёл и скромно, без лишних слов, положил перед преподавателем отчёт с результатами моего ненаучного труда. Тот, как и подобает настоящему пытливому исследователю, внимательно  ознакомился с содержанием листка и вопросительно посмотрел на меня. Тогда я, собрав остатки терпения в небольшую кучку, медленно и внятно сказал: «Не туалеты определяют нашу жизнь, не туалеты определяют степень развития общества!» Наставник, наконец, осознал  причину моего внутреннего конфликта, на мгновенье задумался и невозмутимо заявил: «Во-первых, опрошенные явно не изучали коммунальную гигиену. Во-вторых, вот смотрите — в учебнике чётко написано… ». Возразить было совершенно нечего. Студенты, которых я опрашивал, действительно учились на лечфаке и про коммуналку слышали не намного больше чем африканцы о туфлях на каблуке. А учебник, как святое писание, естественно – ошибаться не мог. То, что писали его обыкновенные люди, а не боги в расчёт явно  не принималось. «Ладно, -- думаю—это же чисто теоретический диспут… Пусть наш гуру коммуналки думает что он прав. Какая мне собственно  разница…» -- и не стал спорить.

Короче жизнь, наш великий, не лишённый юмора, истинный наставник дала мне наглядный урок! Напрасно я смеялся над преподавателем, прав он  был на все сто процентов. Действительно туалеты определяют культуру общества! Особенно если они есть!   
Всё было бы смешно, если бы не было так грустно. Все прекрасно знают о проблеме, очень просто решить её технически, а воз и ныне там… Почему? --денег в районо нет… Так я впервые начал задумываться--  а для чего вообще нужна санитарная служба? Там где нужны финансы – мы бессильны, если не сказать беспомощны. А следить за чистотой и порядком – для этого, наверное, не нужно учиться шесть лет на врача.

Гигиена питания и…

Для начала пару слов за гигиену питания. Казалось бы, интересная наука, сиди себе, поднимай свой культурный уровень в области правильного и рационального питания. Применяй научные достижения в быту и личной жизни. Но и тут меня ожидало горькое разочарование. Мы учились по учебнику, изданному задолго до моего рождения. В обыкновенном женском журнале "Работница и селянка" можно было найти гораздо больше новой информации. За то по части ГОСТов по-прежнему было всё в порядке. Их, словно саранчи, было великое множество.
Следует отдать должное преподавательнице, ей эта казённая гигиена видать тоже порядком надоела, поэтому она больше уделяла внимание историям произошедшими с ней лично, а так же с её знакомыми или знакомыми знакомых. В самом крайнем случае наставница рассказывала то, что читала или смотрела по телевизору.  Она честно пыталась связать свои поучительные истории с  изучаемым материалом и порою ей это неплохо удавалось. Однажды, наша преподавательница с огромным возмущением и пафосом поведала о том, как какая-то жена какого-то председателя какого-то колхоза вычитала, что молочные ванны творят чудеса. В частности возвращают утраченную молодость и делают кожу нежной словно у младенца. И повадилась наша белорусская Клеопатра купаться в ванне с парным молоком. На колхозной ферме разумеется. После этого будоражащего воображения омовения,  молочко пастеризовали, разливали в бутылочки, и шло оно прямо к потребителю, то есть нам с вами на стол. И говорила наставница об этом вопиющем факте нарушения гигиены с неподдельной горечью и  болью в дрожащем  голосе.  Она буквально взывала к нам, как будущим санитарным врачам – "Будьте бдительны! Не допустите подобного беспредела и безобразия! Рубите на корню  подобные случаи варварства!" Добрая женщина благословляла нас на священную войну с мракобесием и средневековьем.  Мы, неискушённые наивные студенты, не имевшие ни малейшего понятия о реальной жизни, искренне возмущались вместе с нашей преподавательницей. Следует заметить, что некоторые девочки возмущались как-то не натурально, я бы сказал, без огонька. И у меня закралось жуткое подозрение, что они  явно завидовали жене председателя.


 Тем не менее, наставница  добилась определённого педагогического эффекта – эта леденящая кровь история врезалась в мою память на долгие годы.
И вот он, мой первый визит на ферму в качестве санврача. Ну что тебе сказать, дорогой читатель? Не помню, кому принадлежат слова: «Люди, которые любят колбасу и интересуются  политикой, не должны видеть, как делается и то и другое...» Так вот. Смело добавлю – те, кто любят молоко и молочные продукты категорически должны избегать зрелища процесса производства молока, по крайней мере, в советской Белоруссии… На ферму не ходить под страхом голодной смерти!  Коровы "со взором печальным", с выменем в навозе и каких-то странных гнойных корках неизвестной этиологии, обречённо жуют что-то не имеющее ни формы, ни цвета и именуемое расплывчатым словом «корма». Короче как  я понял жена председателя просто фанатка альтернативной медицины и отчаянная экстремалка. Войти в эту бактериологически-загрязнённую жидкость под названием "молоко"? Голой? В этой антисанитарной обстановке, с резким бодрящим ароматом свежего навоза? Добровольно?! Тем  более что  купалась наша Клеопатра ещё до процесса пастеризации молока. Не знаю, не знаю... Я человек совершенно не брезгливый, но от такой оздоровительной ванны воздержался бы… Зачем я так подробно  рассказываю всё это? Просто для иллюстрации –что бы ты дорогой читатель понял насколько отличалась моя теоретическая база от суровой реальности с которой я столкнулся в первые же дни своей трудовой деятельности. 

 
Ещё пару фактов о гигиене питания, о мясозаготовках в частности. Ну,  просто чтобы ещё раз не возвращаться на ферму. Мясо в Белоруссии всегда было дефицитом. То есть кости, копыта, ещё какие-то малосъедобные части тела домашних животных всегда имелись в широком ассортименте. А вот хороший мягкий кусок, только по блату. Кстати, государство не было равнодушно к народу, и организовало специальный магазин для ветеранов, где они могли отовариться дефицитными продуктами. Например, гречкой и курицей прозванной, не за артистизм, разумеется, а чисто за худобу – балериной. Этот магазин неблагодарные старики с едким и совершенно непатриотическим сарказмом называли –"Спасибо Гитлеру". Сам того не желая преступник и злодей мирового масштаба обеспечил их старость бульоном из тощей, фиолетовой курицы и гречневой кашкой. 
Короче не было Беларуси мяса, а тут и вовсе туго стало. Так вот, поездив по колхозам и совхозам, я чисто случайно раскрыл печальную  тайну мясного кризиса. Мои современники хорошо помнят антиалкогольную компанию дорогого сказочника и благодетеля Михаила  Сергеевича. Как обычно, благородная идея была опошлена, испохаблена и благополучно похоронена. Как всегда в порыве трудового оргазма наделали много шуму и наломали немало дров.  Летели щепки, шапки и даже головы. Когда гром сражений утих, и вонючий дым рассеялся, то неожиданно оказалась что борьба с алкоголизмом закончилась полной победой алкоголизма. И это не смотря на радужные сводки и репортажи о постоянных победах на фронтах.  Однако выше сидящее руководство ничуть не растерялось, благо не впервой перекрашивать полное поражение в великую победу, и начало показательный разбор полётов. Они без труда нашли серьёзные ошибки и недоработки, тут же назвали их перегибами на местах. Ну конечно на местах. Не наверху же, разумеется. Как обычно виновные были награждены, а невиновные и непричастные строго наказаны.  Чтоб остальным неповадно было!


Так вот для имитации той самой антиалкогольной борьбы в результате  бурной  деятельности в  Молдавии, например, массово вырубались виноградники. Но вот беда  -- в Белоруссии виноградников нет и никогда не было— рубить совершенно нечего, а рапортовать то в высшие инстанции надо! И чтоб, не дай бог, не остаться в стороне от компании союзного значения,  в Белоруссии начали закрывать винно-водочные заводы. Какая казалось бы связь между заводом производящим дешёвое плодово-ягодное вино, и мистическим исчезновением мяса? Оказалась самая прямая и непосредственная. Дело в том трезвый бычок опилки жрать совершенно не хочет. А плесни ему барды-- ест как дурной всё подряд. Ведь, как известно, нам из курса физиологии и личного опыта, мозг пьяного человека не состоянии адекватно воспринимать действительность, а уж мозг бычка – тем более.  ( Барда -- гуща от сусла, остающаяся при производстве спиртных напитков. Бычок от неё хмелеет, и уже не разбирает что конкретно в меню заложено). Естественно в результате такого усиленного рациона у скотины возникнут проблемы с суставами, процессом воспроизводства, а печень и вовсе полностью разложится.


Расчёт был на то что народ закусывая паштетом, как и бычки этого даже не почувствует, ещё будет думать что ест нечто ужасно полезное. А самое главное, план по заготовкам мяса выполнен. И что характерно практически без кормов. Однако с приходом Горбачёва в Беларуси исчезли винзаводы, исчезла барда, и как следствие исчезло мясо. Такая вот странная пищевая и логическая цепочка.
В результате великая антиалкогольная компания, не смотря на благие намерения Михаила Сергеевича, принесла намного больше вреда, чем пользы. А советский человек, в который раз, проявил стойкость, героизм и недюжинную смекалку. Он легко адаптировался  и выжил в критической ситуации. Мы же не бедные колхозные бычки, которым если не дать выпить загнутся.  Человек – это ж царь природы. А советский -- особенно. Поэтому он любые законы, включая законы природы попросту игнорирует. Даже наоборот -- слово "нельзя" звучит для него как вызов, как красная тряпка для быка. И хотя царь наш порой сам без царя в голове, однако всегда найдёт выход из безвыходного положения… который, как правило, приведёт его в следующий тупик. 
 А ведь действительно тогда возникла настоящая кризисная, предреволюционная  ситуация. Люди были реально загнаны в угол. Я нисколько не преувеличиваю. Дело в том, что водка в Советском Союзе была единственной конвертируемой валютой. Ею рассчитывались за всё – начиная от мелких услуг и кончая действительно серьёзными делами. Не смотря на то, что все люди получали зарплату за свою непосредственную работу, и должны были просто выполнять свои функции -- без бутылки дело глохло как старенький "запорожец" сразу после выезда из гаража.


 До перестройки самогонку в  больших количествах на продажу гнали только единицы. А понемножку, только для себя гнали не многие и главное не часто. Водка была дорогой и люди делали и покупали самогонку просто из экономии.  Однако теперь водки просто не стало. То количество алкоголя, что продавалось по талонам, было явно не достаточно.  Сложившаяся ситуация заставила гнать всех – и пьющих, и мало пьющих и даже трезвенников. Ведь рассчитываться с водопроводчиком -- надо, со строителями-- надо, дров привезли – наливай… 
И процесс самогоноварения, стремительно набирая обороты пошёл. Тем более что в Белоруссии существовал богатый опыт и древние традиции производства этого целительного напитка. Я полагаю, что это единственный процесс, во всей перестройке в котором удалось достигнуть подлинного ускорения.
Если  раньше мужик пил в основном с аванса и получки, ну и по праздникам, разумеется, то теперь в любое время дня и ночи. Самогонка-то под рукой, ни то что покупать, даже ходить ни куда не нужно… Одним из первых непосредственных побочных эффектов самогоноварения было исчезновение сахара из магазинов. Ведь именно он являлся основным сырьём для производства самогона. Антиалкогольная компания была обречена на провал с самого начала. Но это другая отдельная и действительно печальная история…

 
Биде… как много в этом звуке для сердца русского слилось…
Шучу, шучу… Ничего не слилось. Как может слиться, то чего нет. Вот  унитазы у нас были. В  домах построенных относительно недавно, а в частном секторе с хаотической застройкой изволь пользоваться домиком с дыркой в полу и выгребной ямой. Ой, только не надо нас жалеть. Нормально мы жили, да вообще классно всё было, и не о чём не думали и не о чём другом не мечтали. А как спрашивается можно желать того чего никогда не видел? Не зря нам нельзя было свободно ездить за рубеж. Даже в дружественные социалистические страны пускали не всех, а избранных, проверенных и облачённых высоким доверием. Чтоб не дай бог, сомненья не возникли, что мы верным путём идём.

И как же вы были такими доверчивыми?-- спрашивает непонятливый читатель. Дело в том, что человек так устроен, что убедить его в чём-то сложно, а переубедить практически не возможно. Вот простое и наглядное доказательство. Посмотри вокруг себя, сколько людей  искренне желают вернуться в брежневский застой? То, что им не нравится теперешнее состояние страны и собственной жизни это можно легко понять и принять. Но ведь есть же альтернативы. А вот оказалось – нету! Хотим уравниловку, столовку-тошниловку и поездки за колбасой и туалетной бумагой  в столицу. Однажды поверив, что социалистический рай – это лучший из миров, ничего иного люди воспринять не могут.

Но вернёмся всё-таки к нашему биде… А ты-то дорогой читатель, точно знаешь что это такое? Нет, я вовсе не издеваюсь, у меня даже в мыслях такого не было. Просто ещё раз хочу лишний раз подчеркнуть, что в провинции в далёкие восьмидесятые годы прошлого века не все слышали это слово, а уж о значении его и говорить не приходиться.
…Ну вот, пришёл я на ткацкую фабрику с первым рабочим, если можно так выразиться, дружеским визитом. Хотел познакомиться поближе с подконтрольным объектом и славным коллективом.

Предварительно прочитав соответствующий раздел в учебнике гигиены труда и акты предыдущих проверок данного объекта, я был готов проверить фабрику вдоль и поперёк, а также давать ценные указания по улучшению и повышению всего что прямо или косвенно касалось гигиены и санитарии. Здесь мне круто пригодился опыт подготовки сдачи экзаменов в предельно сжатые сроки. 
Встретила меня начальник цеха Зотова, серьёзная женщина средних лет. Своё производство она знает назубок. Проф. медосмотр работниц проводится регулярно и в срок, проверки запылённости и уровня шума говорят, что действительно  вредные факторы, влияющие на здоровье, находятся в пределах допустимых норм. Вся документация имеется в наличии и аккуратно заполняется, всё как говорится -- тип-топ. Я всё проконтролировал, уже получил официальное приглашение отобедать в фабричной  столовой и принял его.  Как вдруг вспомнил, что в учебнике написано чёрным по белому, что в таком большом женском коллективе в обязательном порядке должно быть биде.
И  хотя я был уверен на 200 процентов, что как раз его в нашем Рио-де-Жанейро  не может быть даже чисто теоретически, зачем-то спросил:
-- Кстати, а биде у Вас есть? Возникла совсем небольшая пауза, и как-то без особого энтузиазма начальница цеха утвердительно кивнула.
-- Хотелось бы взглянуть — вежливо попросил я. И вовсе не потому, что я такой вредный. Просто не люблю,  когда нагло врут. Сказала бы она, что нету биде, ну  и чёрт с ним. Тут на некоторых объектах туалетов нет, так что на отсутствие биде я бы закрыл глаза без малейших угрызений совести.

-- Ключ у профорга, она после ночной смены, домой ушла – сдержанно,  без эмоций объяснила Зотова. У меня создавалось и крепло стойкое впечатление, что меня держат за полного идиота.
-- Пошлите, пожалуйста, за ключом – мягко, но настойчиво попросил я.
-- Уже послали, она через дорогу живёт… – не моргнув глазом, ответила начальница цеха. Её выдержке мог позавидовать Штирлиц, находясь у костоломов в подвалах гестапо. 
И точно в дальнем конце коридора увидел молодую женщину,  спешащую к нам. "Сейчас она прибежит и скажет, что никого нет дома. Ну, к чему этот цирк?" – подумал я. Однако, как известно жизнь полна сюрпризов и неожиданностей, моя во всяком случае – точно.
-- Слепцова, профорг фабрики – представилась женщина, и прежде чем я успел опомниться, отворила и лёгким движением руки гостеприимно распахнула дверь. Передо мной, словно символ чистоты и невинности, стояло натуральное, если так можно выразиться – девственное биде.
Слепцова бережно нажала рычажок,  продемонстрировала исправность уникального агрегата, и вопросительно посмотрев на меня спросила:
-- Всё в порядке, я  могу идти?
Слегка оправившись от первого шока, но ещё находясь сильной растерянности, я сказал:
-- Да ладно, бог с ним с этим биде. Я хочу знать другое – Вы, что как  скорая помощь, каждый раз прибегаете по первому требованию, когда кому-нибудь потребуется биде?

На благодушное лицо Зотовой легла глубокая тень, словно от низколетящего самолёта, но профорг сделала вид, что не заметила изменений в богатой мимике начальницы и буквально прощебетала:
-- Что Вы доктор, мы сюда никого не пускаем…
Я уже давно перестал удивляться чему бы то ни было, и только спросил:
-- Но почему?
-- Так они туда срут… -- весело воскликнула Стрельцова, искренне поражаясь моей непонятливости.
Зотова демонстративно отвернулась и стала читать настенную газету, которая радостно  сообщала о невероятных успехах на данном производстве и горячо звала всех работниц ткацкой фабрики вперёд к победе коммунизма во всём мире.
-- Но может, стоит потратить неделю или даже две и объяснить, как следует, для чего существует эта беда, то есть… –биде? Это же в ваших интересах? – я сделал ещё одну слабую попытку  хоть как-то оправдать существование этого чудесного изобретения человечества.
-- Всегда найдётся одна дура, которая не поймёт… Мы это уже сто раз проходили… -- с печальным вздохом объяснила женщина. 
-- Зачем же вы его держите? – спросил я, искренне удивляясь своей настойчивости.
-- Исключительно, для Вас доктор – вмешалась Зотова и неожиданно улыбнулась. 
Вот примерно такие весёлые и  в тоже время поучительные истории происходили сплошь и рядом. Как говорится, только учись и веселись, веселись и учись…

Продолжение следует…