Чаролом. книга первая Воля ред

Есть более ранняя версия. С рецензиями. Всегда могу восстановить, но тут последняя версия.

Чаролом
Книга 1 Воля


Глава 1 Родилась, чтобы пригодиться.

- Да будет на то воля моя! – услышала я и очнулась. Кто я? Ещё сама не поняла. Знаю только, что женщина, создана увлечь, а потом предать мужчину, но не этого. Этот стоял надо мной и рассматривал меня не без интереса, но как-то очень спокойно. Пожитой - не старый, но успел пожить, много видевший в жизни, пронзительные стальные глаза, возможно серые, цвета в полутьме не видно, только ощущение холодной стали. Тёмные короткие волосы, чуть тронутые сединой, тёмные одежды, прикрывали его тело, в отличии от моего обнажённого. А ещё он сидел в стальной клети. Думаю, не от меня, замок с внешней стороны. Клеть светилась и подрагивала, как живая. От неё исходило такое чувство опасности, что я пыталась отскочить.
Мир перевернулся, жёстко ударил по всей спине. Холодно и больно. Я всё же поднялась на ноги, скользнула ногами по полу и с трудом обрела равновесие. Почему он так на меня смотрит?
Полумрак разгонял единственный факел, воткнутый в железную скобу на стене, и свет его метался от движения воздуха. Боль рассеивалась, уступая место холоду. Мы находились в замкнутом тёмном помещении, насыщенном миазмами и сыростью. Этот мужчина, стоящий напротив, был моим родителем, папочкой, если можно так назвать. Кстати, а кто была моя мама? Я осмотрелась, на полу валялась серая шкурка с голым хвостиком. Это на ней я поскользнулась и чуть опять не упала. Итак, со своей мамой я никогда не увижусь. Похоже, это была местная крыса, и она отдала свою жизнь для появления меня. Можно сказать, умерла родами. Вернее волшебник забрал её жизнь, чтобы возродить меня. Вероятно у моего папани – волшебника какие-то проблемы, вот он и создал меня. Создал сразу взрослой, с некоторыми знаниями и своеобразным умом. Мой создатель был удовлетворён осмотром и заговорил:
- С рождением. Знаешь, что тебе нужно делать?

Я покопалась в памяти. Прошлое у меня только началось, и помнить было особо нечего, но вот знать я действительно знала. Моя задача покинуть темницу моего создателя, обворожить его пленителя и освободить папочку. А вот после этого я, похоже, превращусь обратно в крысу. Причём в мёртвую крысу, что меня, совсем не устраивало.
- Ну, знаю. - Голосок у меня оказался ничего себе, низкий, мягкий, бархатный, даже родитель с удовольствием улыбнулся.
- И чего ждёшь?
- Ну, во-первых, папаша, не мешало бы назвать дочку, во-вторых, как-то приодеть. Даже крыса в шкурке была, а я тут голяком стою, холодно и неприлично.
Откуда я взяла понятия о приличиях? А кто его знает? Видно папочка постарался.
- И?.. – спросил он, пытаясь удержать вылезающие на лоб глаза. Видимо, не ожидал от меня такой прыти.
- И если после твоего освобождения я превращусь обратно в крысу, то я тебе устрою побег лет этак через двести, когда жить надоест, - закончила я.
- Ох, ничего ж себе, - хмыкнул озадаченный родитель. Не ждал, что я обладаю собственной волей.

Впрочем, без собственной воли я не смогла бы вытащить его отсюда. Понятно было, что помимо тяжёлой железной двери, закрывающей темницу, его окружала магическая решётка, наложенная прямо на стальную клеть, через которую он выбраться не может, да и колдовать ему сложно. Он копил силу, чтобы создать меня, а потом тоненькой струйкой вливал её через прутья. Откуда-то я знала технологию. Интересно, он держал грызуна в статике или сделал ловушку, и крыса попала в неё сегодня? Сейчас вон бледный, как снег, хоть и грязный, и от бессилья упасть готов. Вот только я ничего к нему не чувствовала. Он создал меня для конкретной цели, попользуется и выбросит, как этого грызуна. По большому счёту ничем я ему не обязана.
- Зря я выбрал крысу, - вздохнул папаня.
- Тебе нужен был сообразительный зверёк, а никого другого под рукой не было, - криво улыбнулась я.
- Ладно, назову тебя Кристой или Власей, выбирай.
- Мне нравятся оба имени, беру, - согласилась я.
- Одеть не смогу, сил нет. Но у тебя у самой хватит природных способностей для этого, - усмехнулся папаша.
- Что-нибудь придумаю, - пожала плечами. - А теперь расскажи обо мне подробнее. Делать тебе здесь всё равно нечего, хоть со мной поболтаешь.

Папаня обладал бесценными сведениями обо мне, и надо было их разузнать. Это вопрос выживания. Я не была уверена, что он поделится знаниями, но, видимо, волшебник действительно сильно скучал без общества, и ему самому хотелось поговорить хоть с одной живой душой. Даже учитывая то, что я не человек, а есть ли душа у других созданий – вопрос не решённый.
-Ты женщина во всех смыслах этого слова, - легко согласился он, - и снаружи и внутри. Даже характерец вполне подходящий. Выглядишь ладно. Внешность я тебе сделал, как у мечты, самому нравиться. Если бы не знал, из чего сделал, сам бы влюбился без памяти. Впрочем, ты обладаешь, по крайней мере, частью моих знаний и должна понять механизм своего создания. Повторить не можешь, но знаешь всё, что поможет тебе освободить меня из заточения.
Волшебник смолк. Судя по лицу, всерьёз он меня не принимал, и разговаривать ни о чём кроме своего освобождения не собирался. Я разочарованно отвернулась.
- Ладно, пойду, раздобуду себе одежду, не прощаюсь.

Было холодно и хотелось есть, будто с роду во рту крошки не было. Впрочем, так оно и есть, как родилась, ни разу не ела. И сейчас мне захотелось подумать именно об этом. Родитель пел дифирамбы, гордясь делом рук своих, но покормить не удосужится. Я для него всего лишь инструмент для получения свободы. Хотя способности он обеспечил, что надо. Жизнестойкость, ловкость крысы, папочкин ум, да ещё способность видеть магию. Так что придётся самой о себе позаботиться.
Выбралась через вентиляцию, хотя не скажу, что это было просто. Еле решётку сковырнула факелом, обожглась. Из открытого норообразного отверстия вывалилась куча дерьма: тряпки, обрывки кожи, старый башмак, глиняные осколки, дохлая кошка, ржавый нож, который я сразу же присвоила и пообещала себе на досуге привести в порядок. И сразу же потянуло свежим воздухом. А потом я, задыхаясь, ползла по пыльному, тесному проходу, цепляясь за щели пальцами и всем телом. Родитель за спиной наверняка обозвал меня крысой. Только эти животные могут так сжимать грудную клетку, чтобы пролезать в самые узкие щели. А у меня на грудной клетке располагались некие полушария, называемые грудью. И шкурка… то есть кожа была очень нежной. Немного поцарапалась, но это мелочи, главное я свободна! Естественная воздухозаборная система была новшеством, и мне очень повезло, что хозяин замка озаботился её построить, да ещё и сделал достаточно широкой. Правда, взрослый человек туда бы не пролез, только ребёнок, да столь ловкая особа, как я.  С большим трудом мне удалось выбраться на этаж выше. В подвале глина, крепившая решётку, отсырела и подалась легко, тут же я здорово ушибла пятку, выбивая решётку ногой.

Это не самая презентабельная часть замка, но по соседству, судя по запахам, была кухня, а здесь нашлось какое-то тряпьё, чтобы прикрыть наготу. Пустая комната завалена хламом, сломанной мебелью, предметами быта, старыми инструментами, тряпьём. Дверь не заперта, и я спокойно могла покинуть кладовку.
Несколько часов пришлось неподвижно провести в наблюдениях перед узкой дверной щелью. Я подозревала, что рубаха и штаны, приглянувшиеся в первый момент, не подойдут. Потом по коридору прошла служанка, и я смогла подобрать себе подходящую одежду. Старая, рваная, но в остальном почти не отличалась от одежды окружающих. Серая заношенная рубаха с длинным рукавом и рваным подолом и шерстяная юбочка на завязках. На голову я одела такой же чепчик, как у той старушки, что шла по коридору. Я понимала, что возможно, что-то не учла, поэтому продолжала держаться в тени, рассчитывая увидеть и других женщин, дабы скорректировать свой наряд. Коридор освещался плохо. Я шла, не торопясь, навострив уши. Завернула за угол и уткнулась в грудь человека.
- Новенькая?!
От хлопка по плечу я подпрыгнула от страха. Даже ответить не смогла. Больше всего хотелось без оглядки броситься бежать, но молодой мужчина, стоящий передо мной, крепко удерживал моё плечо. Довольно плотный, русоволос, широкое лицо растягивалось в добродушную улыбку. Про таких говорят «деревенский увалень». Рубаха с расшитым воротом расстёгнута, а простые штаны подпоясаны богатым кушаком.
- Из деревни недавно? Трудно осваиваться? Ты меня не бойся я сам здесь три года, могу всё рассказать, - сказал незнакомец: - кличут меня Нежданом.
Вот уж действительно не ждан, не зван и не желан.
- Дяденька Неждан, - осмелилась пролепетать я, и сама поразилась тоненькому голосочку: - пусти, больно.
- Ой, прости, - смутился мужчина и отпустил: - сил не рассчитал.
Я растёрла онемевшее плечо.
- Только уж ты меня послушай. Негоже молодой девице в старушечьем чепце разгуливать. Лорд Аттакон не любят, когда от него власы прячут.
Неждан без дозволенья стянул чепец с моей головы, и по плечам рассыпались волосы. Это было досадно и неудобно.
- Ой, ну в точь мышиная шкурка, - удивился неожиданный знакомец. - Подбери волосы, иначе в трапезную не пустят, а там уже обед готов.
Я сердито заплела волосы в косу, выяснилось, что умею, и завязкой, оторванной от чепца, закрутила. Теперь надеюсь, ничем не отличаюсь от обитательниц замка.
- А тебя зовут как? – наконец спросил Неждан, с восхищением наблюдая за мной.
- Влася, - призналась я, и решилась продолжить: - тут совсем недавно. Никого не знаю, страшно мне.
- Так пойдём вместе к столу, - обрадовался Неждан, и я попала под его опёку. Не знаю, хорошо это или плохо, но, по крайней мере, поем.
Длинный стол, и скамьи из струганных досок стояли в трапезной. За столом много народу. Судя по одежде – слуги. Кто-то рангом повыше и одежда побогаче. Кто-то почти, как я – в старье. Как только освободилось два места рядом, мы с Нежданом подсели к столу. Обед вкусный, хотя не совсем разобрала, что за суп ем. Нами никто не заинтересовался, что мне было на руку, старалась не привлекать внимания. Только объёмистая кухарка приметила меня и не спускала с меня недоброго взгляда. Кухарки не любят крыс. Неужели видела мою сущность?

После обеда Неждан пошёл по своим делам, а я ускользнула из-под бдительного наблюдения кухарки и пошла осмотреться. Лорда не видела, но за столом уловила, что слуги его побаиваются. Грозен их хозяин и могуч. Теперь было самое время уйти из замка, бросив папаню на произвол судьбы. Можно начать самостоятельную жизнь. Я со своей соображалкой место всегда найду.
Перво-наперво я выглянула на улицу в одно из узких окошек и поняла, что надо утеплиться. На земле лежало тонкое покрывало снега. Где взять зимнюю одежду? В знакомой кладовой ничего подходящего не оказалось. Только большой шерстяной платок. К нему пришлось стянуть у одной из служанок полутулок, длинные шерстяные чулки и грубую кожаную обувь.
Вышла во двор замка. Изнутри чудилось, что он огромен: множество лестниц, переходов, коридоры, неожиданно заканчивающиеся тупиком. Изрядно поплутала, прежде чем нашла выход. Но поток свежего воздуха вывел меня в правильном направлении. Снаружи же замок-крепость уже не так впечатлял. Квадрат здания из серого камня в четыре этажа увенчивала толстая обзорная башня на пару этажей выше. Она казалась древнее всего. Дождь и ветер основательно поработали над камнями, изгрызли углы, пригладили остроту бойниц. В сторону от основного здания рукавом тянулась пристройка кухни всего в два этажа. Но огромные двери, углублённые в землю, показывали, что тут имелись и подвалы. Вероятно винные погреба и холодные кладовые для продуктов.
Окружали замок толстые стены с четырьмя башнями по углам. Тоже этажа на два-три. Было видно, как по верху стен ходят военные в блестящих шлемах. Несладко им приходилось на холодном ветру.
Не поленилась обойти замок. С одной стороны у стены пристроены хлева с животными. Там же торчали голые деревья сада. Замок долго мог протянуть в осаде на самообеспечении. С другой стороны располагались мастерские: кузница, кожевенник и ещё что-то.
Я не задумывалась куда идти. Казалось, выйду за стены замка и всё само собой разрешиться. Жаль, что нет денег, они помогли бы мне первое время. Но на нет и суда нет. Пара стражников с секирами у ворот не стали бы мне мешать. Я выглядела одной из тех служанок, что спешили по делам в замок и из него. Сделав озабоченное лицо, я быстрым шагом решительно направилась к открытым воротам. Так хотелось на волю, прочь от волшебника и его пленителя. Не хотела подчиняться чужой воле, не хотела умирать.
- Посторонись! – огромная подвода с сеном въезжала в ворота. Свист кнута резанул по ушам. Я шарахнулась в сторону. Хлопок прозвучал совсем рядом. Будто не лошадь хлестнули, а меня. Горло перехватило, лишая возможности дышать.
- Курррва, - прорычал кучер неизвестно в чью сторону.
Он уже проехал, а давление на горло всё не отпускало. Я сделала шаг, другой. Ноги налились свинцовой тяжестью, в глазах начало темнеть. Но я упрямо сделала третий шаг. Прочь отсюда. Мир вокруг закружился, и грязный истоптанный снег бросился прямо в лицо…

Очнулась я в замке. Рядом был Неждан.
- И чего тебя из замка понесло? Дело что ль какое али на свиданку побежала? – первым делом усмехнулся недавний знакомец.
Я не ответила. Меня больше занимал вопрос – почему я не смогла выйти?
- От ворот тебя принесли, говорят, кнутом напугали. Что ж ты такая пужливая, девонька? Али не было в вашей деревне лошадей?
Неждан продолжал разговаривать сам с собой. Я решила, что обойдётся он без моего участия. Не испуг это. Неприятно, конечно, когда хлопают кнутом рядом, но не смертельно. Не до обморока же.
- Эх ты, малохольная, снимай свой полутулок, пойдём на кухню, чаю попросим хоть.
- Спасибо, со мной всё в порядке, - сухо поблагодарила я и снова пошла к воротам. Неждан шёл следом, как привязанный, даже верхнюю одежду не набросил.
И снова в воротах у меня перехватило горло, тело перестало слушаться и я начала падать.  Неждан схватил меня в охапку и утащил обратно в замок, через двери кухни.
- Не ходи больше, - попросил он, когда понял, что я стою своими ногами: - Видать нельзя тебе выходить, чары не пускают. Тут всё магией прошито, как ватное одеяло нитками, чтобы не рассыпалось. Ты и подцепила где-то. Побелела, как мел, чуть не прозрачная.
Тут-то меня и осенило. Кто у меня папаня? Волшебник. Ему дела нет до моих желаний и нежеланий, не могла я его бросить. Обязана была вытащить, хоть тресни. Его это чары. Видать привязал к себе. Если снова пойду, придётся пережить полный набор мук умирания. Переступить через это я не решилась. Жить хотелось сильнее, чем вырваться отсюда. По крайней мере, я пока не всё испробовала.
Ничего не поделаешь, придётся вернуться к отцу. Он мне нужен, хотя я ему больше. О, как я была зла!
Еле избавилась от назойливого внимания Неждана. Парень, похоже, решил за мной присматривать. Но и у него работа была. По дороге занесла обратно полутулок, чулки и обувь. Комнаты здесь не запирались, так что, вполне возможно, никто и не заметил пропажи.

- Привет, - появилась к папчику вечером.
Я-то его прекрасно видела, а вот он меня нет. Со вздохом он отправил огонёк в сторону факела и подождал, пока тот с треском разгорится.
- В следующий раз, приноси свет с собой, - раздражённо посоветовал волшебник, - ещё не хватало на такую ерунду силы тратить.
- Так, папчик, это ты сделал, что я из замка выйти не могу? – не стала искать окольных путей, спросила прямо.
- Уже пробовала? – он смотрел на меня с интересом. Похоже, я его забавляла. - Понятия не имею какой получился радиус стабильности, может быть, в аккурат по границе замковых стен.
Что такое радиус стабильности? Не стала спрашивать, потом как-нибудь, а то отвлекусь от темы.
- Значит, пока не освобожу тебя, дороги из замка мне нет, так?
- Так, - согласился он, - я что, зря тебя создавал? Если бы пожелал завести обыкновенного ребёнка, то и работал бы над этим более традиционным способом. Он требует меньше сил, но больше времени.
Он мне будто пощёчину отвесил и сам этого не понимает. Горло перехватило, слова едва нашлись.
- Так уж вышло, что твоим ребёнком очень нетрадиционно стала я, - горькая усмешка скривила губы. – И я хочу жить. Давай поищем разумный компромисс.
- Я не против, - кивнул он, рассматривая мои обновки. По лицу бродила неопределённая улыбка. Я уже успела обзавестись вещами поновее, и он остался доволен увиденным.
- Ты можешь сделать так, чтобы я не исчезла после твоего освобождения?
- Интересный вопрос… - задумался волшебник, - технически…
Бормотал он минут пятнадцать, мешать ему не стоило. В принципе я уже знала, как смогу его отсюда вытащить. Железную дверь темницы вскрыла без проблем, с магией он мне подскажет, что делать. Но я и пальцем не пошевелю, если должна буду после этого погибнуть. Живут же люди и в замке. А я смогу к самому лорду в доверие войти, даже женой стать, если понадобится. Хотя, мне не хотелось оставаться. Замок пронизан колдовством. Прав Неждан. Я нутром чуяла, что здесь опасно. Если папаня будет освобождаться из темницы, здесь всё может рухнуть. А мне совсем не улыбалось получить камушком по макушке.

- Ты вполне самостоятельное существо, - заговорил, наконец, папаня, - тебе не нужна подпитка, как иллюзиям, энергетическим двойникам или любым другим созданиям волшебников. Я в тебя изначально вложил столько силы, что видимо что-то зашкалило, вот ты Криста и получилась у меня не совсем такой, как я ожидал. А вот что будет с тобой после моего освобождения, я не знаю. Плоти в тебе очень немного, многие части твоего тела созданы из неживой материи. Ты уже ела? – поинтересовался он.
- А что, по-твоему, ни есть, ни спать не должна, пока тебя не освобожу? – огрызнулась я.
- Криста, мне действительно интересно, - одёрнул меня родитель. - Я волшебник, но далеко не самый сильный, доказательством чего может служить мой плен. Создание тебя мой первый опыт такого рода. И то, что у меня получилось…
- Теперь будешь строгать нас пачками? – перебила его я.
- …просто чудо, - спокойно довершил он. – Я не собираюсь перед тобой оправдываться, но, кажется, должен кое-что тебе рассказать. Для облегчения взаимопонимания.
Не нужны мне его исповеди, но слушать пришлось.
- Я младше лорда Аттакона, но попали в школу волшебства мы вместе. Уж и не знаю, как так вышло, но соперничать начали сразу. Я влюбился в  однокашницу, но и он на неё глаз положил. Мы долго силами мерились, я не отступился. Но и он не сдался. Пришли к соглашению. Попросили её сделать выбор между нами. Девчонка долго крутила нами обоими, а потом ему сказала, что выбрала меня, а от меня сбежала. Я не жалуюсь на бездушие Лаолы, но она могла бы сразу сказать, что ни один из нас ей не нужен. - В голосе папаши появилась горечь. Он  говорил о наболевшем, и лицо его становилось нежным, беззащитным, обиженным. Внутри даже заныло. Я почти сочувствовала ему. Но тут волшебник спохватился:
- Ну да не важно. Лорд затаил обиду и мстил при каждом удобном и не удобном случае. Через много лет наши интересы столкнулись, и я оказался у него в плену. Сижу тут давно, достало, знаешь ли. Так что не обессудь, я тебя создал с одной целью – чтобы ты освободила меня. Дальнейшая судьба меня не волновала. По всем законам ты уже должна вытащить меня отсюда и исчезнуть. Уж не знаю, куда уходят магические существа после того, как перестают быть нужными, мне об этом никто не рассказывал. Великих волшебников это не волнует, да и меня бы не должно, но ты меня чем-то зацепила умная Криста Влася.
- Наверное, тем, что похожа на твою Лаолу, - догадалась я. - Теперь волей неволей будешь видеть её во мне. Хотя рассчитал правильно, лорд тоже на это клюнет, если питал к ней нежные чувства. Спасибо за красивую оболочку, - усмехнулась я. Умолчала только о том, что мышиную масть… в смысле мышиный цвет волос не красит девушку, мог бы придумать что-нибудь оригинальнее. Неужели его Лаола той же масти или это мне мама-крыса «свинью» подложила?
- Теперь о еде. Пища, которую усваивает организм, идёт на замену неживых, магических частей тела, превращает тебя в человека. Не знаю, сколько на это понадобиться времени, но могу время от времени осматривать тебя. Если всё пройдёт удачно, вскоре о нечеловеческом происхождении будет напоминать только отсутствие родителей, - объяснил мой создатель.
- Знаешь, папочка, - невесело усмехнулась я, - у меня есть ты, а мамой я могу считать хоть крысу, чья плоть пошла на построение моего тела, а хоть и твою бездушную Лаолу, чей облик получила. И ничего, что мы с тобой друг друга не любим, родственников, как известно, не выбирают. Раз уж ты дал мне жизнь, потрудись поддержать её, чтобы у меня появилось желание освободить тебя. Что ещё кроме еды поддержит моё существование?
- Ешь, спи, ходи в туалет, совокупляйся, заведи мужа и детей, - принялся перечислять родитель мой. Он и правда не считал меня живой женщиной, раз вдавался в эти физиологические подробности и использовал такие термины. И снова пришлось терпеть обиду.
- И рожу двенадцать крысят, - усмехнулась я. Интересно, он замечает, что делает мне больно? – После чего останусь весёлой вдовой с коллекцией крысок. Вряд ли мой муженёк переживёт подобное, будь он хоть сам лорд.

Папаня искренне расхохотался, представив картинку. Кажется, он обнаружил во мне чувство юмора. Что ж, это неплохо. У каждого человека была душа, этакая эфирная субстанция, бессмертная часть сущности, которая возвышала человека над животными. Наделял ею тело Бог или Богиня, на этот счёт существовали разные верования у разных народов. Так вот, мой создатель не предусматривал у меня наличия этой субстанции, а тело без души в его представлениях не имело ценности, было вещью. Я тоже не знала, есть ли у меня душа, но чувствовать умела не хуже папани. Было обидно и горько, и только его неистощимый цинизм не давал скиснуть. Удариться в слёзы или душевные страдания, по поводу того, что у меня нет родителей, я ущербная и нежеланная. Если папаша найдёт во мне хоть какие-то человеческие качества, возможно, поймёт, что чувства не являются исключительно его свойством. Своего цинизма у меня быть не могло, это приходит с опытом, значит, он меня им наделил в полной мере. Спасибо папочка и за этот горький дар. Хотя я не просила меня создавать.
- Ну не уверен, что ты родишь крысят, хотя не исключено, - заметил папочка, - а определить стала ли ты человеком в нашей ситуации можно по физиологическим процессам, которые происходят в каждой женщине. Понимаешь о чём я? Или для тебя это сложновато?
Я смерила его многозначительным взглядом. Он меня совсем за тупицу принимает?
- Тогда зайду через месяц. Пойду искать ночлег, - язвительно произнесла я, и покинула темницу. Чувствовала его взгляд спиной.
- И тебе спокойной ночи, -  грустно ответил мой создатель, когда дверь за мной уже почти закрылась. Что ж, в случае моей смерти пускай его совесть замучит. Хотя я бы без этого прекрасно обошлась, если выживу.
Выскользнув из темницы, тщательно закрыла за собой дверь. Пусть поломает голову, то ли я предусмотрительно решила не раскрывать раньше времени наши планы, то ли и не собираюсь его отсюда выпускать.
Я хорошо поела в обед, даже ужинать не хотелось. Надо быть осторожнее, вдруг выявят мой неопределённый статус и отведут на расправу к лорду. Он присмотрится и увидит, что я не совсем живая. Вряд ли сможет доверять, узнав, что я создание его врага. Он посильнее моего папочки, раз смог поймать его и заточить, и запросто меня раскусит.
Сегодня после обеда я обследовала замок и уже знаю несколько мест, где я могу устроиться на ночлег. Вместе со всеми за стол больше не сяду. Двери в кладовые с продуктами тоже не закрываются, с голоду не помру, спасибо маме крысе. А за столом меня отловить, раз плюнуть.

Дня три мне удавалось следовать своим планам. Всё это время я усиленно познавала мир. Неистребимое любопытство не давало успокоиться. Своего жизненного опыта мне не хватало, а папочкин не всегда годился. Например, нашла мастерские, где работали девушки. Одни пряли тонкие нити, сматывая их на веретено, другие ткали из этих нитей полотно, третьи шили одежду. Я знала, как это всё называется, но делать не умела. Как я поняла, каждая девушка должна уметь прясть, ткать, шить, но мой папаня никогда подобным не занимался и не мог передать мне  соответствующие навыки.
Ещё я нашла систему тайных ходов, пронизывающих весь замок. Могла подглядывать за всеми, оставаясь незамеченной. Это здорово помогло, я всё больше узнавала о жизни замка. Узнала, где покои лорда, кто является главной по женским работам в замке. Это была его сестра Вирола, старая дева лет пятидесяти с ужасным характером. Распекала прислугу так, что девицы чуть в обморок не падали. Не хотела бы попасть ей под горячую руку. Нашла и казармы, где жили воины этого замка.
Среди ходов я обнаружила и подземный ход наружу. Если знать, куда он ведёт - идеальный путь для бегства моего папани. Только он сам себя обманул. Я не могла покинуть замок, в полном соответствии с его желанием.
Как только я двинулась по проходу, тело опять начало цепенеть, не хватало воздуха и мне с большим трудом удавалось переставлять ноги. Стоило повернуть обратно, как тело стало послушным, и даже, как будто, шагала быстрее. Итак, замок покинуть я не могла, и подготовить всё к побегу тоже. Ведь что в побегах главное? Не только покинуть темницу, но ещё и успешно скрыться от погони. Рассуждаю так, будто каждый день из темниц бегаю. Я невольно улыбнулась. Наверное, папаня уже не первый раз в плену, вот во мне и бродит его опыт.

На третий день под вечер я не выдержала. Меня неудержимо тянуло к моему родителю. Если подумать, никого ближе у меня нет. Да, не любит он меня, но и ненависти нет. Пусть злюсь на него за то, что он создал меня, чтобы воспользоваться, но с кем, кроме него я смогу поговорить о том, что волнует? С ним не надо притворяться. И он по прежнему, знает обо мне, больше меня самой.
- Здравствуй, рад тебе, - действительно улыбнулся создатель, увидев меня. На сей раз, я захватила фонарь и спокойно зажгла от него факел.
- Что, думаешь, освобождать тебя пришла? – не удержалась от сарказма.
- В общем-то… рановато, - немного сник он, пристально меня изучая, - ты вроде хотела выжить? Хотел тебе посоветовать есть больше творога и рыбы. Тебе нужен материал для построения настоящего скелета.
Неужели его действительно заинтересовало то, что из меня получилось? Сама я не чувствовала никакой разницы между настоящими частями своего тела и теми, которые состояли из магической энергии. Как не рассматривала себя, даже волшебства не видела. Или в себе этого увидеть нельзя?
- А что ты там говорил насчёт мужа и детей? – вполне невинно поинтересовалась я.
- Ты… действительно этого хочешь? – удивился создатель.
Это что-то новенькое, - его заинтересовало, чего я хочу.
- Не уверена, - пожала я плечами, - для того чтобы выжить, я и на это пойду. Хотя… - Опустила глаза – нелюбимые дети на этой земле горькую чашу до дна пьют. Кому, как не мне это знать.
Должен он заметить горечь, что звучит в моих словах, если не чурбан бесчувственный. Он молчал. Я решилась поднять на него глаза. Для него мои слова были откровением. Он пристально смотрел на меня в полной растерянности. Пытался рассмотреть чувства? Может ли он увидеть – есть ли у меня душа?
- Ты знаешь, что такое любовь? – наконец спросил он.
- Откуда? – откликнулась я, - мне никто не показал что это такое. -  Горечь, горечь, полынь трава…
– Зато я знаю, что такое равнодушие, этого хватит?
- Ни разу не слышал, чтобы создания подобные тебе умели чувствовать, - поразился мой родитель.
- Почему нет? Ты дал мне свой ум, опыт. Я, это в большой степени ты, а ведь ты умеешь чувствовать? Тебе кто-нибудь объяснил, что такое любовь?
Он не знал, что мне ответить, да и как реагировать не знал. Чувствовала, какой сумбур у него в голове. Я действительно почти он и прекрасно его понимаю. На сегодня, пожалуй, хватит для него открытий, я направилась к двери.
- Подожди, - остановил он меня.
Я обернулась.
- Куда ты сейчас?
- Жить. Как умею, как получится. Здесь в замке, который я не люблю, но не могу покинуть, благодаря тебе. Я не против твоего освобождения, но не хочу умирать. Хочу жить, любить, узнать, что такое счастье. Неужели на это всё я не имею права только потому, что ты меня создал в чисто прикладных целях? Потому, что считаешь, что у меня нет души.
- А она есть? – быстро спросил он.
- Не знаю. Чем её выявить? Как измерить? И что это такое? – тихо спросила я.
Он безмолвствовал, опустил глаза. Я смотрела ему лицо. Теперь оно было жёстким и волевым. Наверное, он умел быть добрым и нежным, но сейчас на этом лице отражались все его сомнения, недоумение, подозрительность и… какая-то обида. Будто я его обманула, предала. А вот в этих его чувствах я разберусь позже. Сейчас готова была расплакаться, но крепилась изо всех сил. Не зачем это, не для кого и ни к чему…

За дверью немного постояла, успокаиваясь. А потом вдруг пришло в голову, что не мешало бы узнать, кто же сидит в соседних с папаней камерах. Фонарь я на всякий случай погасила, незачем мне показываться узникам. Тут-то и пригодился тот ржавый нож из вентиляции, который я выправила. Отомкнув запор, я заглянула в камеру. Дверь тихонько скрипнула.
- Кто здесь? – жалобно спросил седовласый старик, сидящий на соломенном тюфяке в углу. Свет не горел, и я нисколько не удивилась вопросу. Вот только представляться и не собиралась. Плохо, что он заметил меня. Хотя теперь уже все равно. Я снова разожгла фонарь.
- Ты кто? – спросил узник, поворачивая голову на свет, когда я шагнула в сторону, и закрыла за собой дверь. Вот только вместо глаз у него были страшные рубцы. Они почти зажили, но я понимала, какие это были страшные раны. Ну и зверь этот лорд. За такое его убить мало.
- А ты кто? – рискнула я спросить слепца. Боюсь, что голос мой невольно дрогнул.
- А я недостойный, который увидел то, что не должен был видеть, - легко и даже с какой-то весёлостью ответил удивительный старик.
- Это тебя лорд ослепил? – сдвинула я брови.
- Нет. Большая птица. Она могла меня убить, но лорд спас мою жизнь. Я благодарен ему за это. А глаза… невысокая цена за любопытство.
Мне стало неудобно. Только что хотелось убить того, кто держал в плену моего отца. Но оказывается, что он может быть милосердным.
- Девочка, никогда не входи в чаротворню волшебника, - добрый старик заулыбался, а потом лукаво добавил: - А если ты дух света… - он помолчал, - всё равно не ходи. Вдруг эта проклятая птица и над вами, бесплотными созданиями имеет власть.
- Почему ты решил, что я бесплотное создание? – удивилась я.
- А кто, кроме духов сможет проникнуть в тщательно охраняемое подземелье замка? – резонно заметил старик.
- Но почему тебя посадили в темницу? Разве ты недостаточно наказан? – возмутилась я.
- Лорд меня спрятал от них…
- От кого от «них»? – не поняла я.
- Они приходят по ночам и вертят мою душу над огнём.
- Кто «они»? – уточнила я.
- Сны, - просто ответил старик: - А тебе снятся сны, дитя?
Честно говоря, я даже не знала, что это такое, поэтому не спешила отвечать. Старик говорил о «снах», как будто это было что-то обычное для всех людей.
- Сны видят все, но не все их помнят, - мудро усмехнулся старик, поняв моё молчание по-своему. Я не помнила что такое сон, а ведь это, наверное, важно. Может быть, это один из «физиологических процессов, который происходит в каждой женщине», как сказал мой папаня?
- А если ты не человек, а светлый дух, то всё равно должны сниться. Как же без снов-то? Они самая основа жизни, - благоговейно сказал узник.
- Ты же говоришь, что они тебя мучают, – удивилась я.
- Одни мучают, а остальные вознаграждают, возвращают глаза, утоляют печали, дарят свободу…
Похоже, что видеть сны здорово. Я даже на мгновение позавидовала слепцу. Жаль, что мне это не дано. Не прощаясь, покинула старика. Он что-то бормотал себе под нос и радовался, как ребёнок. Я так и не поняла, как же старик прятался от снов в подземелье и одновременно считал их нужными, основой жизни. Наверное, у него просто больше ничего не осталось. Может быть, он тут от тоски и одиночества умом тронулся? А ну как начнёт бросаться на меня. Интересно, старик действительно считает благом своё пребывание в казематах? По мне так это обычное наказание за проникновение в запретную комнату.

Парочка других камер была не заперта и пустовала. Не так уж и много узников у лорда. По крайней мере, теснота им не грозила. Я отомкнула запор очередной камеры и заглянула в скудно освещённую комнату. В небольшой глиняной плошке плавал фитилёк масляного светильника. Ещё не старый человек склонился над листком бумаги, в руках у него было старое обглоданное перо. Писал он, похоже, сажей. Сквозняк набросился на пламя, и мужчина обернулся, скрывая бумагу в одежде. Кто же его тут снабдил необходимым для письма? Его я не испугалась нисколько.
- Ты кто? – спросила я.
Он молчал, смотря на меня грустным, но непроницаемым взглядом:
- За что сидишь? – снова спросила я.
Он всё так же смотрел на меня и не отвечал.
- Хочешь отсюда выйти? – поинтересовалась я, стараясь добиться от него хоть какого-нибудь ответа. Ни на мгновение интерес не оживил его взгляда. Он не был слепым, как сосед отца, следил за мной, когда я отошла от двери немного в сторону. Может быть, он просто не понимал меня или боялся, что я отберу его драгоценную бумагу. И не препятствовал мне ни жестом, ни звуком, когда я ушла. Странный тип. Я пожала плечами и отправилась дальше.

Отомкнула следующую темницу и проскользнула внутрь, как можно незаметнее. Эту камеру освещала простая деревянная лучина, свет которой не достигал меня. Кажется, здесь сидел совсем незначительный человек. Моему папочке хоть факел оставили, правда, не зажжённый.
- Смотрите, крыса! – истерично взвизгнули у меня за спиной. Я отскочила и оглянулась, готовая бежать или драться. Лохматый, обросший бородой узник скалился на меня. Крыс поблизости не было. Неужели, он увидел из кого я создана? Я похолодела.
- А вот сейчас! – снова взвизгнул узник и в меня полетел камень. Я увернулась и бросилась к двери. Этот очень правильно сидит, тут ему и место. Вот только сумасшедший оказался возле двери раньше меня и захлопнул её.
- Какая жирная большая крыса, - облизнулся узник, глядя на меня голодными глазами.
Может быть, для крысы я и большая, но не такая жирная! Интересно, он действительно хочет меня съесть? Я следила за каждым его движением. Он боялся отойти от двери, но был готов к нападению. Я была в ловушке. Что ж, придётся доказать ему, что он прав. Крысиные замашки мне пригодятся. Я присела, не глядя нашарила тот самый камень, зажала в ладони. Потом подскочила к нему и рукой, с камнем врезала в живот. Он успел схватить меня одной рукой, и я тут же вонзила в неё зубы. Он согнулся, взвыл, и я выскочила за дверь, мигом закрывая замок.
Это было самое опасное посещение темницы. На этом любопытство кончилось. Больше не хотелось проверять папочкиных соседей, и я ушла из этого проклятого места.


Глава 2 А я хочу жить

Утром я твёрдо решила занять своё место под солнцем. Считала, что имею на это право хотя бы потому, что уже появилась на свет. Не сказать, чтобы рвалась в прислугу лорда, но жить как-то надо. И желательно устроиться с удобством. За воровство могут рано или поздно поймать, и тогда мне мало не покажется. Судя по всему, из окрестных деревень сюда присылали лучших мастеров своего дела, и время от времени здесь появлялись новые лица. Этим я и решила воспользоваться явившись к завтраку. В коридоре столкнулась с Нежданом.
- Влася, - громко обрадовался он. – А я тебя несколько дней по замку ищу. Думал уже, что отослали тебя обратно.
- Я была очень занята, - улыбнулась я самой широкой улыбкой, готовая перевести разговор, если он спросит, чем именно. Но он не спросил. Открыл рот и с немым восхищением воззрился на меня. Кажется, переборщила с улыбкой.
- Кстати, а что делаешь в замке ты? – попыталась я вывести его из столбняка.
- А я плотник… и столяр… и вообще, на все руки мастер, - похвалился мой недавний знакомец.
- Пойдём вместе на завтрак, - предложила я. Неждан от смущения и удовольствия покрылся красными пятнами, будто я позвала его на любовное свидание, а не на общий завтрак.
- Да, конечно, - засуетился он, - я тебя с Маликой познакомлю. Она из моей деревни, её вчера привезли. Лучшая тонкопряха.
Мне стоило бы назвать своё мастерство, но я боялась попасть впросак и молчала. На помощь, не зная того, пришла маленькая русоволосая девушка нежного возраста. Она выглянула из дверей и окликнула:
- Неждан!
- А вот и она, - обрадовался парень и потянул меня за руку.
- Я Малика, тонкопряха, - представилась девушка, тоненькая, как стебелёк, застенчиво глядя на меня.
- А это Влася, она тоже здесь недавно, - ответил за меня Неждан, снова освобождая от необходимости срочно придумывать, в чём же я так мастеровита, что удостоилась чести быть присланной в замок. - Может быть, вы подружитесь, - закончил наш общий знакомец, сияя, как начищенный шелом.
- Я была бы рада, - улыбнулась Малика. Личико совсем детское. Мой скудный опыт, больше подсознательный, чем осознанный, подсказывал, что в замке, где всё держится на колдовстве, полно интриг и прочей грязи человеческих отношений. Ох, и трудно здесь придётся девчонке со светлой душой. Впрочем, меня это никоим образом не касается.
- А из какой ты деревни? – робко поинтересовалась девушка-стебелёк. Глаза невинные, внимательные, пропустить вопрос мимо ушей не получится, она не постесняется переспросить.
- Знаешь, - с проникновенной грустью заглянула ей в глаза, - я не хотела бы об этом вспоминать. Здесь как заново родилась. Там была совсем другая жизнь, и я к ней никогда не вернусь.
Она была не только наивна и настойчива, но ещё добра и деликатна, поэтому попыталась развеять мою грусть.
- Здесь проще. Там, у нас, я работала от зари до зари, а здесь так надрываться не надо, и всегда сыт.
- Зато здесь тоска, - огорчил нас Неждан. – Праздники в замке редкость. А у нас помнишь, каждую седьмицу что-нибудь придумывали.
- Конечно, помню, - радостно поддержала его Малика, - а зорянки помнишь? – она повернулась ко мне и начала взахлёб рассказывать, как они зорили холсты. Это делается для отбеливания льняных холстов. Их раскатывали по траве под ночную росу, а молодёжь, которая должна следить за этим добром, на всю ночь устраивала себе праздник с играми.
- Только когда меня забрали служить лорду, ты была совсем девчонка, - покачал головой Неждан. Малика смутилась под его взглядом и опустила глаза. А он перевёл взгляд на меня и не стал говорить, что с тех пор она сильно изменилась, хотя мы обе ждали от него этого.
- Ну что, подружки, пойдёмте завтракать, - позвал Неждан, и мы вошли в трапезную.
Он шёл за нами, я спиной чувствовала, что он смотрит на меня, позабыв о Малике. Ощущение взгляда было таким чётким. Это было странно, но приятно. Я понимала, что мне его внимание не нужно, ни к чему, незачем и даже может помешать, но ничего не могла с собой поделать. Наслаждалась взглядом, ласкающим мою прямую спину, тонкую талию, перехваченную узорным пояском и ниже вплоть до обуви.
В трапезной ничего не изменилось. Тот же длинный стол, за которым нашлось место и для новеньких Малики и меня. Лица почти те же, я отметила знакомые. Несколько людей вышли, их место тут же заняли другие. И мы заняли освободившиеся места. Я навострила уши.
Поговаривали, что лорд собрался жениться. Только вот с невестой у него незадача. Шёпотом говорилось, что некая девица, по имени Лаола отказала сиятельной особе в естественном желании законного брака, и он себе места не находит. Я заметила двух девиц за столом. Невысокая пухленькая блондинка улыбалась своим мыслям и никого вокруг себя не видела. Вторая же, высокая, статная, черноволосая особа с надменным выражением лица, демонстративно не замечала первую. Выражение было такое, будто она объелась щавеля. Лет ей не так много, как можно было судить по лицу, вряд ли она старше Малики. К обеим девицам относились с подчёркнутым уважением. Я наклонилась к Неждану:
- Кто они такие? – я показала взглядом на обеих.
- Светлая убирается в покоях лорда и, кажется, он удостоил её своим вниманием. Влюбилась дурочка, не понимает, что, как только понесёт, её отправят домой с богатым приданным. Чернявая намного умнее. Оторна звать, уже не первый год занимает место постельничьей, и говорят, господин очень ею доволен. Иногда выслушивает её мнение. А ещё говорят, - Неждан наклонился к моему уху и прошептал: - что она избавилась от дитя господина, чтобы её не удалили из замка Аттакон. Она не только умна, но ещё и опасна. Предыдущая любимица лорда упала с лестницы и сломала шею. Оторну никто не видел, но все думают, что она это подстроила.
Я постаралась всё запомнить. Могло понадобиться, если я всё-таки решусь извлечь папочку из темницы. Он ведь хотел, чтобы я обворожила лорда и обезвредила. Надо учесть препятствия на этом пути. Но пока противостояние любимиц лорда меня не касалось.
- А вот и сестра лорда, - тихо сказал Неждан, поднимаясь со стула. Я поспешила тоже встать, потому что приветствовали хозяйку замка все, даже гордячка Оторна.
- Ничего, завтракайте, - повелительно взмахнула рукой госпожа, разрешая всем закончить трапезу. – Ты и ты, - ткнула она пальцем прямо в меня и Малику, - сразу после завтрака ко мне. У меня найдётся для вас дело.
Если бы можно было подавиться кашей, я бы непременно подавилась. Или захлебнулась, если бы каша была жидкая. Рассчитывала подольше избегать пристального внимания. Но каша была в самый раз, к тому же очень вкусна. Поэтому я с удовольствием доела завтрак, и мы с моей новой знакомицей двинулись к хозяйским покоям.

Сестра лорда, властная старая дева, жила недалеко от покоев лорда. Малика в одиночку непременно бы заблудилась в переходах замка. Мы миновали несколько лестниц, прежде чем поднялись на третий этаж и постучались в комнаты хозяйки замка.
- Войдите, - послышался чёткий голос, и мы с девушкой-стебельком переступили порог комнаты. Малика трепетала, а у меня, признаться, голова стала ясная, мысли быстрые. Я уже знала, что в решающий момент всё сделаю правильно. Мы увидели, что госпожа сидит за столом и завтракает той же кашей, что и слуги. И мне это понравилось, словно спустило её из заоблачных высот.
- Как вас зовут? – смерила нас пронзительным взглядом эта женщина и моя самоуверенность несколько убавилась. Мы с Маликой представились. Я назвалась Власей, умалчивала о том, что ещё и Криста. Почему-то казалось, что эта часть моего имени тайная, что нельзя мне так называться.
- А меня называйте госпожа Вирола. В этом замке я хозяйка. Теперь я для вас и мать и отец, моя воля для вас закон. Провинившихся порют на конюшне. Всё поняли? – она снова пронзила нас холодным синим взглядом. Мы одновременно кивнули, не рискуя подать голос.
Должно быть, в молодости она была чудо как хороша. Седые ныне волосы были уложены в замысловатую причёску и украшены заколками с драгоценными камнями. Выразительные глаза на морщинистом лице до сих пор выдавали самоуверенность красавицы. Гордая посадка головы, богатое платье. А характер… наверное, он портится у всех, кто недоволен своей жизнью, кто несчастен. Пару раз мельком я слышала, как эта особа распекает кого-то в мастерских.
- Каким мастерством владеете, и к чему лежит душа? – удивила она нас вопросом. Мы не рассчитывали, что у нас будут спрашивать о том, чем бы мы хотели заниматься. Думала, что меня пристроят там, где не хватает людей, хоть коровники чистить, хоть посуду мыть.
- Я тонкопряха, - послушно призналась Малика.
Я же промолчала.
- А ты? – невольно вскинула брови госпожа Вирола. Видимо, до сих пор все девушки перед ней робели, и мой уверенный вид привёл её в недоумение.
- А я умею делать всё, - не моргнув глазом, соврала я, - а тому, чего не умею, быстро научусь.
- Хорошо, - она поднялась из-за стола, ополоснула руки в душистой воде, вытерла их белоснежной салфеткой и знаком приказала следовать за ней.
- Кстати, - сказала она, уже отвернувшись от нас, - если не хотите неприятностей, ведите себя соответственно. Я жду от вас того же уважения, что вы оказывали родителям, если не большего.
Малика от её слов затрепетала ещё больше и многозначительно посмотрела на меня. Догадаться о ком она было нетрудно. Но не могла я объяснить, что мой единственный родитель не вызывал у меня ни любви ни уважения.

Мы снова спустились на первый этаж, и зашли в прядильню. Тут стояло жужжание веретён, и лилась песня. Это пение ещё в прошлый раз удивило, когда я наткнулась на мастерские в путешествии по замку. Неужели им весело? Начали пряхи не так давно и веретёна были почти пусты. При появлении госпожи Виролы песня смолкла, хотя веретёна продолжали жужжать. К нам подошла женщина средних лет, крепкого телосложения с волосами забранными под чепец и почтительно поприветствовала госпожу. Поинтересовалась причинами, что привели нас в мастерские.
- Новенькие, вчера прибыли, - указала на нас рукой Вирола, - испытайте их и дайте работу, к которой они способны.
- Слушаюсь, госпожа Вирола, - поклонилась женщина и проводила хозяйку до дверей. Потом вернулась к нам. Внимательно осмотрела Малику, меня, как-то по особому качнула головой.
- Зовут меня Майта, я здесь старшая. Если что нужно, спрашивайте у меня. Сейчас дам кудель, прялки и веретёна.
Мы тоже назвались. Нам выделили пряслица, пушистые комки кудели и по веретену с глиняным прясленем. Прежде чем приступить к работе я украдкой понаблюдала за остальными. Девушки снова завели весёлую песню. Так у них работа под неё спорилась, что поняла, почему поют. Это помогает с ритма не сбиться. Показалось, что эта работа по мне. Казалось бы, ничего трудного, сучи, верти, да пой, но стоило начать, как я поняла, что жестоко ошиблась. С ужасом наблюдала за падающим веретеном, рвущейся куделью и неровной нитью, что выходила из-под моих рук, больше похожая на связку сосисок.
- Ты же совсем не умеешь прясть, - с ужасом прошептала Малика в наступившей тишине. Оказывается, смолкли все, глядя на меня. А мне хотелось грязно ругаться. Я и не подозревала у своего папочки наличия столь неординарных выражений. А с виду такой приличный волшебник. Должно быть, что-то сказала вслух, потому что форма глаз у прядильщиц была не меньше их прясленей. Ко мне подошла Майта.
- Положи веретено, - приказала она, и у меня всё вывалилось из рук.
- Ну, невозможно работать! – возмутилась я, - все смотрят, ни одного знакомого лица, прялка не моя, веретено низенькое, пряслень косой…
- Ага, и руки кривые, - хихикнул кто-то за спиной. Я резко обернулась. Молоденькая, чуть старше Малики девушка смеялась надо мной. Белые зубы так и сверкали, подчёркивая черноту волос. Нездешняя она, сразу видно.
- А у некоторых язык, как крапива жгучая, - парировала я.
- И что мне с тобой делать? – покачала головой Майта. Неплохая тётка, на конюшню под розги не послала, соображает, куда бы пристроить.
- Может быть, она ткачиха, - пролепетала бледная от страха Малика. Меня это изумило до глубины души. Малышка от ужаса еле дышит, а меня защитить пытается, хотя знает всего пару часов.

- Посмотрим, - решила Майта и повела меня в ткацкую мастерскую. Здесь стояло штук пятнадцать ткацких станов. У каждого горело по две лампы. Весело перестукивались педали. Майта подошла к одной из ткачих и остановила работу.
- Садись, посмотрю, как с этим справишься, - показала она на стан, заправленный на простое полотно, - а ты иди, подыши воздухом, - взглянула на девушку, что уступила мне место.
 Только тут я заметила, что ткачиха на сносях. Округлившийся животик на худенькой фигурке натягивал платье, будто она подушку подложила. Майта видимо прекрасно знала своих девушек, заботилась о них.
Счастливица упорхнула на свежий воздух, а я заняла её место. Уж с этим-то должна справиться. Быстро сообразила, что и как должно в стане двигаться и легко втянулась в однообразное действие. Даже не заметила, как старшая ушла. Она оказывается не только старшая пряха, но и старшая ткачиха.
Когда Майта вернулась и объявила обед, я с трудом разогнулась от стана. Поясница ныла, ноги выли волком, и мне показалось, что все кости скрипят. Пока я слушала своё тело, старшая подошла и внимательно осмотрела работу.
- Аккуратно, - похвалила она, - но мало, у нас девчонки малолетки больше делают. Значит, и к этой работе ты не приучена. После обеда тебя отведут к швеям, – объявила старшая своё решение. Я с трудом разогнулась, поднимаясь с деревянной, жёсткой лавочки и поковыляла обедать. Есть совсем не хотелось, но меня у выхода ждала Малика.
- Я могу научить тебя прясть, - предложила она по доброте душевной.
- Нет, спасибо, как-нибудь обойдусь, - проворчала я, не находя в себе ни капли благодарности.
- А где твоя комната? – помолчав, спросила Малика.
- Пока нигде, - призналась я.
- Хочешь, приходи ко мне, - предложила девушка-стебелёк, - я одна в комнате, даже страшно ночами. Слышно, как стены потрескивают и ветер воет. Может быть, здесь и привидения водятся. Я Неждана попрошу тебе кровать сделать и в мою комнату поставить. Вдвоём всё веселее будет.
- Хорошо, - обрадовалась я, почти забыв о своих болячках, - ты мне нравишься и, думаю, что дружить мне понравится. Я пока ещё плохо знаю, что такое дружба, но ко мне никто не относился так хорошо.
- Странная ты, - насторожённо глянула Малика, и я прикусила язык. Должно быть, крайняя усталость стала причиной моего слабоумия. Обычные люди должны знать такие простые вещи
- Иногда говоришь загадочные слова. Но ты мне тоже нравишься. Мне не хватает твоей уверенности в себе. Сызмальства учили, что девица должна быть скромна, а здесь иногда нужно быть смелее, - закончила свою мысль девушка-стебелёк и улыбнулась. От её улыбки мне стало легко на душе. Наверное, это и есть дружба.
Интересно, а Неждан тоже со мной дружит? Вон он стоит столбом и лыбится, как дурачок. Хотя нет, мне от дружбы с Маликой легко, а у него, как камни на язык наложили, да ноги спутали. Кровать сегодня же будет готова, он за это головой ручается. Даже не заметила, что съела, было вкусно, вот только почему нельзя есть стоя? Я же себе и так всё отсидела.

После обеда я присоединилась к швеям. Все руки исколола, но успела сшить рубашку и начала подшивать воинский плащ. А после ужина мы с Маликой пошли в нашу комнату. Это оказалось совсем недалеко. Крохотная лишённая окон каморка на первом этаже основного здания, судя по всему, была заброшена до появления Малики. Облезлые стены когда-то были окрашены охрой, но теперь краска осыпалась оставив странные следы на стенах.
Посреди комнаты стоял сияющий гордостью Неждан. Я увидела широкую кровать с резным изголовьем и поняла, что гордится он не зря. Он жаждал одобрения, нарочно здесь торчал. Даже не представляю, как он исхитрился втиснуть сюда эту громадину. Места в комнатёнке совсем не осталось. Но не могла же я вот так сразу же и с претензиями.
- Спасибо, Нежданчик, - всплеснула я руками, сияющими глазами глядючи на дело его рук.
- Тебе действительно нравится? – просиял наш плотник ещё больше.
- Очень красиво и так быстро, - вполне искренне сказала я, украдкой бросая взгляд на простенькую деревянную кровать подружки. Она даже немного сникла, тоже сравнивая наши постели.
- А почему у Малики не такая? – спросила я, и она подняла на меня благодарный взгляд.
- У меня времени было намного меньше, - смутился Неждан, - но если ты попросишь, я ей тоже сделаю такую.
- Это было бы просто прекрасно, - расцвела я улыбкой. Плотник чуть не задохнулся от счастья.
- Завтра, будь ласков, а сейчас мы не станем больше тебя задерживать, - очень деликатно попыталась его отослать.
- Да я, в общем-то, никуда не тороплюсь, - радостно заявил Неждан.
- А разве у тебя нет работы? – удивилась я.
- Заказов полно, - согласился он, - но в замке, после ужина, каждый работает уже на себя, если нет срочной работы. Я могу посвятить вам целый вечер, - обрадовал нас обходительной фразой этот недогада.
- А для себя тебе ничего не надо сделать? – уточнила я.
- Надо, но этим я могу заняться завтра… или послезавтра… или вообще на следующей седмице…
Мы с Маликой переглянулись, соображая, как бы деликатнее его спровадить. Очень хотелось поговорить вдвоём. Малика догадалась первой, что для этого нужно. Она взяла за руку этого большого ребёнка, и доверительно понизив голос почти до шёпота, сказала:
- Понимаешь, Неждан, мы с Власей тут помыться собирались.
- Так я могу воды принести, - обрадовался плотник.
- Неси, - мы обе кивнули и переглянулись. Иначе от него, похоже, не избавиться.

Вообще-то в замке мылись в предпоследний день седмицы, а сейчас была серёдка, но Малика была настроена решительно. На прошлой неделе она не смогла, потому что её отправили в дорогу. Велики же владения лорда Аттакона, если она на подводе добиралась сюда почти четыре дня. Я тоже в свою очередь чувствовала желание освежиться после своего путешествия по воздуховоду и нескольких дней в замке в подвешенном состоянии. Если бы вы видели, в каких условиях подчас приходилось спать!
- Пусть принесёт ещё кадку и лохань, - заметила Малика, - тяжелы они для девичьих плеч.
Вот так в тесноте мы себе и устроили баню на скорую руку. Подружка помогла мне помыть голову и огорчённо сказала:
- Я думала, что волосы у тебя хоть немного изменят цвет, а они, как были мышиной масти, так и остались.
- Это плохо?
- Я бы их немного осветлила. Только надо достать нужные травки. Или покрасила. - Растерянно сказала девушка.
Кажется, плохо. И что мне делать?
Малика попросила принести вещи и очень расстроилась, что меня так плохо собрали в дорогу – не положили ни одеяла, ни хорошей сменной одежды. То тряпьё, что я насобирала в пыльном чулане, где одевалась, никуда не годилось, но это помогло не врать, что меня обокрали разбойники, или придумывать ещё что-то.

А потом был ещё день, и я опять работала швеёй. Майта пришла меня проверять и сказала, что шить у меня получается лучше, чем всё остальное, но всё равно плохо.
- Отослали из деревни безрукую. На те боже, чего нам негоже, - хихикнул кто-то за спиной.
Оглянулась и наткнулась на взгляд черноволосой пряхи. И как она тут оказалась? Будто преследует меня. Так хотелось её укусить. Но не при всех же.

На следующий день Майта сочувственно потрепала меня по руке:
- Сама видишь, что мастерица из тебя не вышла. Так что ждут на кухне. Проще той работы нет. Моих девочек ни разу поркой не позорили, а на кухне власть моя кончается, от тебя  всё зависит.
Опять, как косу за спину перекинули. Теперь буду работать на кухне. Самая простая и грязная работа. Кухарка была тут королевой. Гневливая, несдержанная, она самовластно распоряжалась всем. Казнила и миловала, наказывала и награждала. У неё болели ноги, поэтому сама почти ничего не делала, а я на правах «подай, принеси, не мешайся, иди отсюда». Помыть, почистить, нарезать, отодрать пригорелое с посуды, это всё мне, да ещё вопли: «пошевеливайся, улитка! Сколько тебе повторять, тупица?! Быстрее, тележный стопор». Она ежедневно считала своим долгом огреть меня поварёшкой по голове. После этого звенело в ушах. Первый раз кухарка меня гоняла по кухне минут пять, прежде, чем дотянулась до моей головы, а потом я научилась принимать удар вскользь. Это было не очень больно, но её успокаивало. Пару раз она меня чуть не ошпарила кипятком, спасала только крысиная ловкость. Я умудрилась оба раза отскочить, и кухарка долго шипела на меня, как убегающая на плиту вода. Даже не знаю, за что она меня сразу невзлюбила.

Оказалось, что на кухне и присесть некогда. Вставали там раньше всех, а расходились по своим комнатам позже остальных. Обед следовал за завтраком, а за ним и ужин. У меня складывалось впечатление, что народ в замке только и жуёт весь день. Мы кормили в основном слуг и воинов. Для хозяев замка готовил пожилой повар, который относился к каждому блюду, как к произведению искусства. Правда, в последнее время он это делал всё реже, сказывался возраст, потому частенько господа ели то же, что и слуги. Готовил он в отдельной, хозяйской кухне, по соседству с нашей. Я несколько раз относила ему продукты в большой корзине и даже видела, как Вирола саморучно готовит какие-то сладости для лорда Аттакона под руководством старичка. Он был рассеян, чудаковат, но снимал часть работы с кухарки, если не болел. У той работы хватало. Помогали  дети. Уж и не знаю, кто их на кухню присылал. Часть приходила с утра, и оставалась до обеда, остальные приходили в обед, и оставались до вечера. От восьми до четырнадцати лет, и на меня они смотрели свысока. Я работала весь день и уж никак не нуждалась в их снисхождении. Но не ругаться же с ними. Стискивала зубы с досады и терпела.

Первую неделю я приходила в нашу с Маликой комнату и обрушивалась на кровать. Подружка раздевала меня, когда я уже спала. Утром одевалась я сама, но всё делала машинально и, как лунатик, брела на кухню. Нам на кухне иногда доставались сладости, и я их всегда несла, чтобы разделись с Маликой и Нежданом.
Однажды мне сказали, что завтра у меня выходной, и я могу поспать подольше. Проспала почти до вечера. Друзья ушли на танцы в деревню по соседству с замком и не стали меня тревожить.
Проснулась в одиночестве и впервые ощутила, что выспалась. Умывшись из кувшина, пригладила волосы, и попыталась привести одежду в порядок. Какая-то тоска или тревога томила меня. Я вышла из комнаты, и ноги сами понесли к  создателю.

- Хорошеешь на глазах, - вместо приветствия сказал он. Он вообще вёл себя так, будто я на минуту вышла из комнаты и разговор продолжается.
- Недосыпание и тяжёлая работа сказываются благотворно на моём бледном цвете лица, - усмехнулась, не принимая всерьёз его сомнительный комплимент.
- Уже устроилась здесь? – полюбопытствовал он, - Где работаешь?
- И где я только не работала, - горько засмеялась я и рассказала ему о своих «успехах». О чём волшебник думал, создавая такую неумёху? Решил, что я быстро усвою всё, что остальные женщины учатся делать с детства? Поражу всех невиданными умениями? Можно было только посмеяться над собой. Когда рассказала, чем ныне занимаюсь и, как ко мне относиться кухарка, отец вдруг обиделся за меня.
- Не для того я тебя создавал! Не для того, чтобы тебя в гроб вогнали кухонными котлами!
- А для чего? – мягко поинтересовалась я, наблюдая его гнев. Глаза загорелись, кулаки сжаты, на щеках румянец. Пусть ещё раз ответит на этот вопрос. Кажется, теперь он видит во мне человека, а не бездушный инструмент для получения свободы. Он мной гордился, он за меня обижался. И в моей душе появилось уважение. Вот теперь я готова сделать для него почти всё… только умереть не готова.
- Ты создана для любви. Ты должна обворожить лорда Аттакона, найти слабое место и лишить силы, чтобы я мог отсюда выбраться.
- И ты всё ещё надеешься, что я это сделаю?
- Сделаешь, - и тени сомнений не мелькнуло в глазах папочки. Видно он знает нечто неизвестное мне, что и наполняет его этой уверенностью.
- А почему бы просто не убить его? Зачем такие сложности? – Я правда так думала, только прекрасно осознавала, что человек, наносящий смертельный удар, не выживет. Так что убивать лорда не стану.
- Мы не можем друг друга убить при всей нашей взаимной ненависти. Хотя иногда страсть, как хочется. Но ещё со школы мы завязаны, смерть любого из нас больно бьет по всем.
- Извини, но не верю. Могущественные волшебники должны уметь обойти такие мелочи, если действительно хотят убить.
- Отчасти ты права, обойти можно. Но представь, что один из нас обошёл эту связь, второй погиб. Это чувствуют все остальные из нашего выпуска. И начинают мстить. Как кровные братья, - отец усмехнулся.
Я представила, как на одного наваливаются сразу все волшебники и поняла, что шансов у одиночки нет, каким бы могучим он не был. Хорошие у отца «родственнички». Ну что ж, братьев тоже не выбирают. Это друзьями становятся по взаимному влечению. Мне хотелось стать другом собственному отцу. Я не заметила, как стала его так называть.
- На получении истинного имени происходит некое воздействие, которое мешает молодым волшебникам убить друг друга. Он ведь тоже не смог, засадил подальше и забыл. Хотя я так могу сидеть долго, а в этом случае меня ждёт безумие. Что хуже смерти.

«Получение истинного имени». При этих словах у меня внутри стало жарко и трепетно, как от колеблющегося на ветру пламени свечи. Я осознала, что лорд Аттакон это скорее звание, его истинное имя могут знать только самые близкие люди. Родители, жена и дети совсем не обязательно входят в этот очень узкий круг. Каждый волшебник носит прозвание в миру, чтобы окружающие могли его как-то звать, но истинного имени не знает никто. А ещё я поняла, что до сих пор не знаю имени своего отца. Он мог хотя бы сообщить своё мирское прозвание.
- Папа, а как тебя зовут? – спросила я, наблюдая за его лицом. Я не стала объяснять, зачем мне это, да и не смогла бы. Он посмотрел в глаза и, наверное, понял, потому что улыбнулся и ответил:
- Думал, сама сообразишь, что я дал тебе своё имя. Ты зовёшь меня отцом, а дитя должно знать своих родственников. Ты интуитивно не стала пользоваться именем Криста и это правильно. В миру меня зовут Крист Луасен, а моего истинного имени я тебе не скажу, чтобы не вводить во искушение.
Да, это я прекрасно поняла. Воспользовавшись его истинным именем, можно было получить власть над ним, лишить воли, а то и убить. Не так ли лорд Аттакон пленил отца? И можно ли это знание использовать для освобождения?
- Тебя здесь хорошо кормят? – спросила я. Очень хотелось сделать для него хоть что-нибудь.
- Не многим хуже, чем остальных в замке, - пожал он плечами.
- Хочешь, я принесу тебе пряников, - предложила, и мне вдруг стало стыдно, что не нахожу в себе сил сделать для него всё – умереть за него.
- Ты не пройдёшь сквозь магическую защиту, - грустно ответил он. Волшебник сплёл пальцы рук в замысловатом жесте, из его уст полились непонятные слова, и я вдруг ощутила лёгкое покалывание вдоль позвоночника. Кажется, он наложил на меня какое-то заклинание.
- Ты что делаешь?! – взвилась я. Это было подло с его стороны, заколдовать меня, лишить своей воли, подчинить себе. Такого коварства я от него не ожидала, особенно сейчас.
- Поправляю твоё положение, - напряжённо откликнулся он, продолжая размахивать руками и гнуть пальцы.
- Никогда, слышишь?! Никогда не пытайся меня заколдовать! - я отскочила к стене и, схватив из кучи мусора первое, что попалось под руку, запустила в него рваным башмаком из вентиляции, который никто не удосужился убрать.
Раздался грохот, полыхнуло огнём, я ослепла и оглохла. Потом в живот врезалось что-то твёрдое, и я задохнулась. Из глаз лились слёзы, в уши, словно сосульки вставили. Потом всё-таки вдохнула. Через марево слёз, в которых всё плыло, дрожало, плавилось, я увидела магическую клетку, в которой, закрыв лицо, скорчился мой родитель. Он что-то кричал. Я сглотнула, пытаясь хоть что-то услышать, и получилось.
- Уходи! – кричал он, - уходи, пока лорд тебя здесь не поймал. Я не хочу твоей смерти!
Я бросилась прочь, поражённая силой чувств, звучащих в его голосе, беспрекословно подчиняясь его приказу. Даже не задумалась о том, что будет, если не подчинюсь. Едва успела нырнуть в боковой проход и вжаться в стену в спасительную тьму, даже не озаботившись закрыть за собой дверь. По коридору уже грохотали башмаки замковой стражи. Не удержалась, выглянула. Следом за стражей бежал лорд Аттакон. Меня не заметили, лорд быстро пробежал мимо, свет факела высветил его ярко, чётко, каждая чёрточка лица запала в память, словно нарисованная рукой талантливого художника. Высок, выше моего отца и старше, пожалуй. Даже не знаю почему я так решила. Лицо моложавое, как у юноши. Прямые брови, русые, кучерявые волосы. Крупный волевой подбородок. Аттакон несомненно, был красив, но и жесток, высокомерен, заносчив.

Мой отец, он действительно не хотел моей смерти? Может быть, я ошибаюсь, и он не пытался подчинить меня своей воле? Или пытался? Я с подозрительной готовностью подчинилась ему, когда он приказал бежать. Хотя это было разумно. Я точно знала, что произошло. Тот башмак врезался в решётку, затронул магическую защиту, отскочил, поднял тревогу в замке. Меня бы убили без рассуждений. Или, что хуже, пытали бы, как врага. Ослепший и оглохший отец не смог бы ничем помочь. А я нужна ему живой. По крайней мере, пока он не выберется из плена. Вот и ответ на мой вопрос. Можно опуститься на землю и выбросить из головы сентиментальные бредни. Он действительно не хотел моей смерти. Не для того он меня создал, чтобы я так глупо завалилась. Я ведь ещё не выполнила свою работу. Я для него не живой человек, поделка, а поделки покорно делают то, для чего созданы…
Сквозь слёзы даже не понимала, куда бреду.
- Влася, что с тобой? – остановил меня голос Неждана.
Я оглянулась. Он был встревожен, обеспокоен, разгневан.
- Обидел кто? Скажи кто… - голос стал тих, кулаки его сжимались с такой силой, что костяшки пальцев побелели, - ему не жить.
- Нет, - поспешила я его успокоить, - меня никто не обижал. Просто я… - судорожно придумывала причину слёз и пауза оказалась весьма кстати, - соскучилась по отцу…
Это была не совсем ложь. Я действительно страдала из-за своего создателя. Скучала по тому отцу, который у меня мог бы быть, как у человека. Было у меня смутное ощущение, что у них все по-другому.
- Успокойся, - ласково сказал Неждан, обнимая меня.
А я спрятала лицо на его широкой груди и неожиданно разревелась в голос. Было так горько и так сладостно - спокойно в его объятиях.  Любит ли он меня или это обычное желание? – спрашивала себя, не в силах остановиться. Он стоял, боясь пошевелиться, даже дышал через раз…

Глава 3 Слуга и лорд

На следующий день сразу после завтрака пришла Вирола, сестра лорда Аттакон. Я как раз драила большую кастрюлю из-под каши. Распаренные от горячей воды руки покраснели, как закат в лёгких облаках. Странные ассоциации, я никогда не видела закат. Так и не пришлось мне выйти из замка в эту пору. Грубая холстина с песком не хотела отдирать со дна пригарок, и я так увлеклась работой, что не заметила появления хозяйки. Наступившая тишина заставила меня поднять голову, и смущённо вскочить с места. Чуть не опрокинула кастрюлю с кипятком хозяйке на ноги. Она смотрела на меня в упор. Я вспомнила предупреждение насчёт уважения и конюшни и теперь с ужасом ждала наказания. Но Вирола молча продолжала изучать малейшие детали облика, словно видела меня насквозь. Вот тут я была согласна и на конюшню, потому что решила, что меня раскрыли. Теперь будут выяснять, откуда появилась, поставят перед светлые очи местного повелителя и мне конец. Но прежде, чем фантазия на эту тему разыгралась в полный рост, Вирола заговорила:
- Великовата ты для этой работы, - язвительно усмехнулась старая дева, - пошли со мной.
Госпожа развернулась и пошла к выходу. Я как собачка на верёвочке поплелась следом. Но тут с искажённым от злости лицом наперерез бросилась кухарка, размахивая огромным черпаком. Она, как хищница, теряющая свою добычу, готова была вцепиться в меня.
- Ты не закончила работу! – визгливо вскрикнула она, пытаясь дотянуться до меня своим «оружием», но хозяйка мгновенно обернулась к ней.
- Девушка нужна мне. Ты что, не поняла? – резко спросила Вирола, и кухарка остановилась, словно налетела на стену.

Стало интересно, почему же кухарка смела что-то сказать поперёк распоряжений хозяйки замка, на что рассчитывала? Но спрашивать было некогда, я поспешила следом за госпожой по тёмным переходам, в которых она прекрасно ориентировалась без света. Меня посетили и другие мысли. Например, если я великовата для кухонной работы то, что же должна делать? Вироле наверняка уже доложили, что я плохо пряду, тку, шью. Уж не собираются ли меня отсюда выгнать? Ну, тогда им придётся тащить меня волоком за ворота замка, сама идти не смогу. Кстати, интересный вопрос, если не я сама покидаю пределы замка, а меня кто-то несёт, смогу ли отсюда выйти? Способна ли выжить за его границами? Что такое этот радиус стабильности, будь он неладен? Так и не спросила у отца, что это такое. А сама никак не могла догадаться. И что будет, если я не пойду, а, скажем, сяду на коня, и он меня повезёт? Мне осточертела кухня, как папочке темница, достал этот замок и омерзела моя «высокая миссия». Не успела я как следует испугаться, шли мы не на выход, значит, поручат другую работу. Я согласна даже конюшни чистить, уже всё равно, хоть на свежем воздухе, пусть и приправленном ароматами отнюдь не свежести.

Впрочем, мы шли и не к хозяйственным постройкам, а скорее на хозяйскую половину замка. Поднялись по лестнице, и я с удивлением поняла, что вошли прямиком в комнаты лорда. Огромная зала с длинным столом, множеством стульев. Трапезная хозяина – сообразила я. Ещё в зале висели на стенах картины, а на окнах бархатные занавеси. Между картинами попадалось фамильное оружие, а у следующих дверей стояли полные рыцарские доспехи.
- Смотри, смотри, - кивнула Вирола, - сейчас дальше пойдём.

Куда уж дальше? В спальню к лорду? Конечно, я этого не спросила, но не так уж и ошиблась. Следующей комнатой оказалась богатейшая библиотека бесценных фолиантов. У меня загорелись глаза. Разрывало желание заглянуть под обложку хоть одной книги, но неграмотная крестьянка не могла испытывать желания почитать, поэтому пришлось держаться. Ещё там стоял массивный письменный стол, на котором лежали записи. Их бы я тоже посмотрела. Думаю, папочка снабдил меня умением читать, этот навык не помешает в любом случае. Иначе такие желания выглядят бессмысленно. Вирола вовремя ушла в спальню лорда Аттакон, пришлось идти за ней. Тут она остановилась и соизволила объяснить:
- Эти три комнаты будешь убирать ежедневно. Мыть полы, протирать пыль и расставлять по местам все вещи. Но не должна входить в его чаротворню. Он там всё делает сам и не потерпит никого. - Хозяйка показала рукой на едва приметную дверь в углу спальни.
Я бы подумала, что это гардеробная, если бы она не просветила. Комната была прикрыта, но в дверях торчал ключ, ничего не стоило туда войти. Хорошо же волшебник скрывает свою лабораторию для колдовских опытов. Как её интересно называет его сестра - «чаротворня». Искушение было огромным, но я жестоко задавила в себе крысу и с почтительным лицом слушала Виролу.
- С сегодняшнего дня это твоя обязанность. Но не попадайся на глаза моему брату, не мешай ему, иначе конюшня станет твоим домом, - торжественно предупредила она и повернулась, чтобы удалиться.
- Один вопрос, - молитвенно сложила я руки.
- Да? – холодно разрешила Вирола.
- Почему я?
- Ты сообразительная девица, сметлива, аккуратна, мне уже доложили, - усмехнулась хозяйка, - а, кроме того, внешность у тебя не броская. Хватит мне тут красавиц. А теперь приступай.

И сестра лорда оставила меня в его спальне. Вот уж не ждала, не гадала. И где мне взять ведро, тряпку, воду? И подсказать некому. Это что, проверка на сметливость? Впрочем, бывают проблемы и пострашнее. Всё необходимое я быстро раздобыла. За водой сходила во двор замка. Там был сооружён колодец, и там же тренировались во владении оружием воины. Я позволила себе невинное развлечение – недолго полюбовалась на потных мужиков размахивающих мечами и поднимающих тучи пыли с азартом достойным лучшего применения. Лорд был среди них, и я невольно залюбовалась его стройной фигурой, точными, несуетливыми движениями, гордой посадкой головы. А ведь он мне нравится, несмотря на то, что он тюремщик моего отца и ненавидит его.
Вздохнув, вернулась в покои замка и принялась за уборку. Ещё два раза пришлось ходить к колодцу, видимо, здорово задержалась. Не успела домыть его обеденную залу. Когда туда вошёл сморщенный старик с брезгливым лицом, поняла, что пропустила сигнал к обеду. Старик был из слуг высшего звена, и за общим столом я его ни разу не видела. Он глянул на меня, как на платяную вошь и жестом приказал удалиться. Похоже, что сегодня лорд будет обедать вместе со своим воинством. Стол начали накрывать персон на пятьдесят. Выглядит внушительно: горы тарелок, бочонок вина и огромные блюда с едой. Я заторопилась убрать с пола воду, чтобы кто-нибудь из слуг, таскавших эти тяжести, не поскользнулся на мокром полу, и была наказана за это.

Лорд Аттакон столь стремительно ворвался в залу, что даже моя крысиная реакция не спасла от столкновения с ним. Он буквально отшвырнул меня прочь, и я упала.  От боли помутилось в глазах, но я упрямо сжала зубы, чтобы не вскрикнуть. Лорд даже не взглянул в мою сторону, он спешил произнести слова приглашения своим доблестным воинам. Те следовали за ним, не отводя преданных взглядов, ни один не обратил на меня внимания.
Я попыталась встать. Вдруг сильная мужская рука помогла занять вертикальное положение. Я удивлённо взглянула на неизвестного доброжелателя. Это оказался один из слуг, носивших блюда на стол. Возвращаясь от стола, решил помочь мне. На ногу было не ступить. Он заметил это, подхватил на руки и вынес из трапезной.
- Ярик, - сказал парень уже в коридоре, поставив меня на пол.
- Что Ярик? – удивилась я.
- Зовут меня Ярик, можно просто Рик. – улыбнулся он.
- Влася, и безо всяких уменьшений, - тоже представилась я, во все глаза разглядывая нового знакомца. Черноволосый, от его взгляда будто по спине плетью ударили. Я невольно выпрямилась. Лицо залила краска смущения. Хотя чего тут смущаться? Он посмотрел на мою ногу и спросил:
- Болит?
- А ты как думаешь?
Он бестрепетно приподнял подол и осмотрел опухающее, красное колено.
- А дело серьёзнее, чем синяк, - нахмурился Ярик, - я до замка у ведуна одного жил, всякого насмотрелся.
- И что мне теперь делать? – испугалась я, передумав возмущаться его вольностью. Как всё неудачно-то – первый день убираюсь и уже ногу повредила. Вирола, не задумываясь, заменит меня первой попавшейся девицей пострашнее, а я опять отправлюсь на кухню. Ярик имел возможность наблюдать на моём лице испуг и не смог оставить девушку без внимания. То ли добрый, то ли любвеобильный. Я ещё не понимала. Он сходил за ведром и поставил его в тёмный угол, чтобы я не беспокоилась за своё «орудие труда». Потом поднял меня на руки.
- Я залечу все твои раны, - заверил он меня.
И представьте – он тащил меня до нашей с Маликой каморки по всем лестницам и переходам. А потом туго забинтовал коленку и принёс обед.
- Отлежись до вечера, - посоветовал он, - завтра будет намного легче.
- Спасибо, Ярик.


Медленно поглощая обед, приметила, как парень во все глаза смотрит на меня. Ох, не права Вирола, я вовсе не дурнушка, раз мужчины смотрят на меня так. И лорд Аттакон рано или поздно обратит на меня внимание. Не скрою, обидно, что сегодня он сбил меня с ног и даже не заметил. Чем я заслужила такое обращение? Упрямо решила, отплачу ему за это, не знаю, как и когда, но обязательно. Он будет стоять передо мной на коленях!
- Влася, ты куда пропала? – заглянула в комнату Малика, и Ярик взглянул на неё. Девушка смутилась и нерешительно остановилась на пороге собственной комнаты.
- Меня перевели из кухни убираться в комнатах лорда, - пояснила я.
- Лелека тяжела от лорда, её отправили домой, - кивнул Ярик, не отводя от Малики глаз. И я вспомнила ту блондинку за столом с сияющим счастьем взором. Оказывается у неё аистиное имя. Что ж, дитя она действительно принесёт в свою деревню.
- Кажется, она из тех краёв, где будет завидной невестой, ведь родит от владельца земли, обласканного богами, высшего существа. Да и приданным лорд её не обидит, – заметила подружка
Я с любопытством отметила, что она сама из совсем других краёв. В голосе чувствовалось осуждение.
- А с тобой что? – повернулась Малика ко мне.
- Упала, - ответила я и опустила глаза. В подробности вдаваться не хотелось. Если захочу подобраться к лорду, не зачем всем знать, что он меня сильно обидел. Да и Малика замучит своей жалостью.
- Ладно, поправляйся, я ведь только узнать зашла, - она поцеловала меня в щёку и убежала в прядильню. Девушка так любила свою работу, что мне казалось удивительным.
- Мне тоже пора, - вздохнул Ярик с сожалением, - тебе не будет скучно? Может быть, тебе дать вязание или шитьё?
- Принеси мне что-нибудь почитать. – Не сдержала я свой длинный язык. У него чуть глаза на лоб не вылезли.
- Ты умеешь читать?
- Немного. У нас жил старец, изгнанный из рода, который обучал наших мальчишек, ну и я подсмотрела… - вдохновенно сочинила я на ходу, не забывая, что мне должно быть стыдно, поэтому опустила глаза и попробовала покраснеть. Оказывается, придумывать так интересно, что остановилась я не сразу:
– Получалось лучше некоторых мальчишек. У старца было несколько книг, но нам по ним не разрешалось читать. Старейшины думали, что он колдун и боялись, что передаст свою силу, поэтому после его смерти книги заперли в хранилище богов.
Откуда я взяла эту историю? Рассказывала так легко и убедительно. Ложь была похожа на правду больше самой правды.
- Не силу, но знания мог передать, - кивнул Ярик, признавая право на жизнь моей истории: - Лорд Аттакон тоже ревниво относится к своим книгам. Лучше, чтобы не знал, что ты обучена грамоте. Но у меня есть книга. Учитель оставил, когда навсегда ушёл из этого мира. Единственное наследство. Дочь ведуна выгнала меня из дома, боялась отца и не желала продолжать его дело. Девица не знала ценности книги, и отдала мне. А потом совет решил отправить меня во дворец, представив искусным врачевателем.  После пожара один я остался на белом свете, ни толку, ни проку, никому не нужен. Так и попал сюда. Но вообще-то есть тут лекарь, узнает про меня – изведёт. Поэтому я всего лишь слуга, накрывающий на стол для лорда и его солдат.
Вот так он рассказал мне свою незамысловатую историю. Так же легко, как соврала я.

- Кстати, лорд собирается с кем-то воевать? Почему он с воинами усиленно тренируется?
- Да нет, никакой войны, - усмехнулся Ярик, - опять поедет свататься к своей волшебнице Лаоле. Хочет блеснуть во всей красе, показать какие у него обученные войска, будет проводить состязания. Покажет, что может взять её на меч, но воевать не будет, слишком она ему дорога.
- Ты её видел? – заинтересовалась я. Только сейчас сообразила, что это та самая волшебница, из-за которой лорд и мой отец готовы подраться, как задиристые петушки. У меня её облик. Болезненное любопытство так и дёргало за язык.
- Да, я в прошлый раз сопровождал лорда в её замок. Госпожа красива, как сияние солнца на послегрозовом небе. А вот характер у неё, как небо до грозы. Не голубка, но орлица.
- А как она выглядит? – уточнила я, не уяснив этого из его поэтических сравнений.
- Невысокая, ростиком с тебя, - начал вспоминать Ярик, - золотоволоса и глаза голубые. На тебя очень похожа, - вдруг с удивлением заметил он, - только у тебя глаза серые и волосы как у… красивые волосы, - смутился Ярик, не решаясь обидеть меня сравнением с мелким грызуном.
- Ладно, Рик, тебя, наверное, ждут, - отпустила я его.

Зашёл чуть погодя и, молча, оставил книгу. Это оказались сказания о Богах, и я с головой погрузилась в мир богов, героев и людей.
Некто с затейливым вензелем с пересекающимися буквами «Я, К и Л» очень постарался записать свои взгляды на мироустройство. Я ощущала, что всё не совсем так, но слова завораживали. Мой папаня не потрудился вложить в голову собственных религиозных убеждений, а свято место пусто не бывает. Эту нишу заняло то, что попало под руку. Книга была толстенная, написана крупным каллиграфическим почерком, надолго мне её хватит… или нет?
Я ещё не задумывалась об окружающем мире, как-то времени не было. А тут меня поразило, что небо, - это крыша мира. Она прозрачней любого стекла, а по нему растеклась вся вода мира. Поэтому и есть выражение «вода земная», «вода небесная». И голубое Небо тоже от воды. А когда идёт дождь, это не значит, что крыша протекает. Есть Боги, ответственные за «влажную уборку» мира, они и отворяют небеса. Так что, даже уборщица в своём деле подобна Богам. Меня это насмешило, но божественной одухотворённости я не ощутила. А вот Малика наверняка чувствовала то же самое, что и богиня судьбы, прядущая нить жизни каждого смертного, поэтому она и не относилась к своей работе, как к нудной обязанности. И вообще, богов было много, каждому делу нашёлся свой покровитель. Так что у них было не слабо организовано разделение труда, никто не перетрудится.
Особенно меня заинтересовали боги, в честь кого назвали меня и Ярика:
«Влас или Волос или Велес – скотий бог. Бог всех зверей, богатства, мудрости, сказителей и поэтов. Охранитель границ яви и нави. Волосатый змей».
Ну что же, отец не зря выбрал мне имя Влася. Жаль, что о Кристе ничего похожего не было в книге. В честь каких богов назван отец?
Зато было о Яриле. Я так понимаю, что Ярик – это производное от имени этого бога.
«Ярило – бог весны, любви, плодородия. В одной руке сноп колосьев – жизнь, в другой череп – смерть. Быстро несётся на коне от весны к зиме, быстро умирает, чтобы возродиться на следующий год».
Так я и думала, быстро пронесётся мимо.

Вечером ужин мне принесла Малика. Она села напротив и наблюдала за мной, пока я не насытилась.
- Скажи, а тебе нравится Неждан? – вдруг спросила она.
- Да, он хороший парень, - я не заметила подвоха. Было бы странно, если бы он мне не нравился, парень так старался сделать мою жизнь лучше, что я ценила его усилия. Его будущей жене здорово повезёт.
- А Ярик? – тут же переспросила подруга и вот тут я насторожилась. Только сейчас заметила выражение её лица, - насторожённое, почти враждебное. В обед она была гораздо приветливее, а теперь перестала улыбаться. Кто-то испортил настроение и она считает виновной меня.
- И Ярик хороший. А к чему ты это спрашиваешь? – осторожно поинтересовалась я.
- А кто из них тебе нравится больше? – опять спросила подружка, старательно пряча от меня взгляд. Вот тут я сообразила, что кто-то из этих двоих ей небезразличен. Она ревнует. Вот только к кому? Плотник или лекарь завладел её чистым сердечком? Из-за кого из них она может поссориться со мной? Неждан или Ярик тот счастливец, кто встал между нами? Я невольно рассмеялась.
- Они оба хорошие, но не больше. Моё сердце ещё свободно от любви. А если кто-то из них тебе по сердцу, я на тебя в обиде не буду, если обратишь его внимание на себя.
Малика смутилась, покраснела и подняла на меня глаза полные слёз.
- Но почему он видит только тебя? Почему на его устах только твоё имя? Чем я хуже тебя?!
- Не хуже, - помолчав, ответила я, - лучше, чище… и душа у тебя есть.
Она не могла понять моей горечи. Ничего ведь про меня не знает. И хорошо, что не знает. И не надо ей об этом знать. А всё-таки, о ком же подружка так переживает?
- И вчера с танцев к тебе сбежал! – прожгла она меня горьким, почти ненавидящим взглядом. Вот только ненавидеть она не умела. И лгать тоже. Вон как просто созналась, что любит Неждана. Оно и понятно – земляк, почти родственник. А ведь и он меня, похоже, любит. Мне-то до этого дела нет, не та это любовь, а ей должно быть, несладко. И что мне теперь делать?
- Поверь, Малика, в этом нет моей вины. Не люб он мне, - ответила я, а самой неудобно стало. Может, я вру, есть вина в том, что ходит он за мной, как привязанный. Улыбалась ему.
- Я знаю, что он тебя обнимал! – обвинила подруга. По лицу было видно, одно неосторожное слово, и наброситься она на меня, выцарапает глаза мои бесстыжие. Я мысленно усмехнулась, использовав народное выражение. Понахваталась уже. Только видеть она наших объятий не могла. Не такой она тележный стопор, чтобы увидеть это вчера вечером и до сегодняшнего обеда молчать. Значит, кто-то подсмотрел за мной с Нежданом и пошла сплетня. Переврали всё, расписали картинку в красках, сказали, что было, и что не было. Щедро додумали всё, что смогли. Вот тут уже я «окрысилась».
- Да, плакала я в его объятиях! – вылепила правду-матку, - всю рубаху ему вымочила. Была бы ты рядом и тебе бы вымочила, но рядом был именно он. И вообще у меня другие проблемы, - разозлилась я. И это неожиданно успокоило её сильнее моих слов.
- Какие? – вполне невинно поинтересовалась она.
- Семейные, - буркнула я неосторожно.
- У тебя здесь кто-то из семьи? – Удивилась Малика.
- Отец, - кивнула я и отвернулась, давая понять, что тема закрыта, но она предпочла не заметить.
- Где твой отец? Что с ним? Чем я могу тебе помочь? – забросала она меня вопросами.
- Не сможешь, - отрезала я и Малика замолчала. Наверное, обиделась на моё недоверие.

Никому не смогу сказать об отце правду. Больно это.
Пусть он пользуется мной, пусть считает вещью, но не могу так просто от него отмахнуться. Я нужна ему. Что с ним сделали после того, как я запустила башмак в магическую клеть? Нужно опять пойти к нему. Могла и навлечь беду неосторожным поступком. Он всего лишь хотел подправить мою судьбу. Теперь работаю не на кухне, значит, у него получилось. А я тварь неблагодарная, отплатила злом за добро. Чем может наивная Малика помочь?

На следующий день я почти выздоровела. Немного хромала, но вполне успешно справилась со своими нехитрыми обязанностями, не столкнувшись с лордом. В библиотеке с тряпкой прошлась между книжных полок, присматриваясь к названиям. Пыли там хватало, и на днях решила заняться ею. Книги были самого разного свойства. Их и за всю жизнь не прочитаешь. Алхимия, астрология и медицина оказались для меня не особо интересными. Я только открывала книги и вспоминала о чём они. Это было удивительно, будто уже читала их. Вероятно, папочка позаботился о моём образовании. Но почему он не озаботился историей и географией? Я, например, узнала, что страна, где я имела сомнительное счастье появиться на свет, называется «Ландрия». А замок лорда находится на границе с Полесьем. Судя по всему,  земли эти переходили неоднократно то одной, то другой стороне. То в результате заключённых брачных союзов между правителями, то в результате войн, то в плату за союзничество.

Самая загадочная и притягательная комната была, конечно, та, в которой лорд творил колдовство. А вот туда я боялась проникать. Вспомнила предупреждение слепца из темницы про большую птицу. Мне дороги глаза. Правда, птицей оттуда не пахло. Всё живое имеет свой запах и скрыть его невозможно. Я усомнилась в словах слепца, но решила не рисковать. Дверь тоже могла быть оплетена магическими нитями. Возможно, как только я попытаюсь её открыть, лорд прибежит сюда со скоростью перепуганного таракана и даст по шее. А могу и умереть на месте. Смотря на то, как сильно защитил Аттакон свою комнату. Что защитил, я даже не сомневалась. Не зря же из двери так вызывающе торчит ключ. Как будто приглашает войти. Только все свои точно знают, что нельзя, что ослушников ждёт суровое наказание, а то и смерть. Но дверь манила, звала и ждала, как искушение блудницы, как счастье, как утоление боли.

Это было невыносимо, у меня затряслись руки, чтобы унять невыносимый зуд рванула на себя соседнюю дверь. Хлынувший свет озарил фигуру девушки, и я чуть не умерла на месте от ужаса. Правда и девица перепугалась. Она тоже замерла, побледнела, как смерть, а ноги напружинились, будто готова задать стрекача. Увидев это, я немного успокоилась. Значит, она не ожидала здесь увидеть меня, может быть, не имеет права здесь находиться. Или это наш лорд такой затейник, в маленькой комнате, среди одежды и обуви тайком держит девушку. Интересно, это его новая милашка?

Смотрю, и девушка приободрилась, перестала походить на белёную стену и удирать раздумала. Странная она, я за всё время уборки ни звука отсюда не слышала. Уже собиралась уточнить, кто же она такая и по какому праву здесь находится. Вспоминая, что уж я-то здесь на вполне законных основаниях – убираюсь. Но тут обратила внимание на цвет её волос. Казалось, что пара десятков мышей или крыс скинули шкурки, чтобы получилась её шевелюра. Волосы доходили до плеч, хотя и хранили следы, что их пытались заплести в косичку, тесёмка висела на рукаве. А у кого в этом замке такая масть? Правильно, только у меня. Да это же зеркало! – сообразила я и расхохоталась. Сняла тесьму с рукава. Принять собственное отражение за другую девушку это надо умудриться! Хотя мне простительно – зеркало я видела в первый раз. Пусть мой смех был немного нервным, но давненько я так не смеялась. Если подумать, ни разу в жизни. Не такая она у меня большая.

Пользуясь случаем, я повертелась перед зеркалом, проверяя как можно уложить волосы. Потом обратила внимание на одежду лорда. Ну и немного померила. А что тут такого? Ему же она в данный момент не нужна. Особенно понравился алый плащ. Он красиво драпировался вокруг фигуры. А что? Очень даже и ничего фигура – стройная, подтянутая, а личико даже симпатичное, хотя красавицей я бы себя не назвала. А вот волосы, ну просто оторви и выброси. Хотя не думаю, что лысой я буду красивее. Помниться, как Малика что-то говорила, что волосы можно осветлить, даже предлагала свою помощь в этом. Или она передумала, и теперь не будет помогать мне? Ведь Неждан от меня такой красивой тогда совсем не отстанет. И ещё. Я ведь не хочу становиться светловолосой. Тогда останусь похожей на эту волшебницу преткновения между моим отцом и лордом Аттакон. С большим удовольствием я бы придала своим волосам какой-нибудь интересный оттенок. Ну да ладно, поживём - увидим.

Несмотря на то, что я долго крутилась перед зеркалом, все свои обязанности успела выполнить до обеда. Мне досталась быстрая работка, спасибо папе. После обеда осталось свободное время, и я решила заняться книгой. К отцу лучше идти ночью, меньше шансов, что столкнусь с кем-нибудь из обитателей замка. Да и вообще, ночь мне нравилась. Она была для меня олицетворением воли. Делай, что хочешь. Не тут-то было. Не дал мне почитать вездесущий Ярик.
- Погуляем? – спросил он, робко постучавшись в дверь. Это что-то новенькое. По лицу было видно, что в случае отказа он просто умрёт от невозможности побыть со мной. Даже дыхание затаил. Я, молчала.
- Я до ужина совершенно свободен, - добавил он, теряя голос. Опустил взгляд смущённой девицей. Вчера был не в пример смелее. Я даже удивилась. Неужели это из-за меня? Или он прикидывается? Очень на то похоже. Вот только зачем?
- А куда бы ты хотел пригласить меня? – наконец поинтересовалась я. Учитывая, что мне нельзя покидать замка, выбор места для прогулок был решающим.
- Под самое небо, - Ярик поднял  жгучие карие глаза и страстно заговорил: - туда, откуда почти видно Богов! Там живут тайны и мысли всех обитателей замка! На крышу!
- Ты меня убедил, - засмеялась я, подавая руку, - веди!

Ну вот как ему отказать? Такой воодушевлённый, так хорош в своём увлечении. Пусть немного играет, но я-то об этом знаю. Ещё подумала о том, что с крыши замка хорошо видны окрестности. Для плана побега это очень бы пригодилось, даже если сбегу без папани. Интересно, насколько этот парнишка прикидывается, а насколько я действительно ему не безразлична? Согласится ли вынести из замка меня на руках? Что будет со мной происходить? Впаду ли я в бессознательное состояние или буду сопротивляться? А может быть, умру? Пожалуй, я решилась бы поставить над собой такой опыт, в его сопровождении. Он ученик ведуна, он мог бы проследить за моим состоянием и помочь выжить. Вот только, сможет ли он догадаться о моём неестественном происхождении? Кроме меня и моего отца никто не знал, откуда я взялась. Сможет ли Ярик определить сам причины моего состояния? А может быть, стоит обо всём рассказать? Но тут вспомнила о том, что даже отец считает меня созданием без души. Что я могу знать о бывшем крестьянине? Он вообще, может посчитать за лучшее, убить непонятное существо. В любом случае, я уже буду для него вещью, а не желанной женщиной. Незачем ему знать. Во всяком случае, пока.

Шла за красивым парнем вверх по лестнице и слушала болтовню. Мы двигались в сторону башни, той самой, старой, источенной временем. Называлась она донжоном. По преданию там водились привидения. Ярик рассказал, что батюшка нашего лорда был тот ещё ревнивец. Отравил собственную жену, а сам свихнулся и повесился. Но именно тут бывают ночи, когда привидение несчастной супруги старого лорда встречается с привидением мужа и выслушивает его стоны, жалобы, упрёки. Дети после этого жили с дядюшкой и его женой, но братец отца тоже сгинул от пьянства и разврата. Оказывается, сестра лорда намного младше его, вот только он из-за колдовства своего не стареет. В это я охотно поверила, видела его глаза, он действительно старше, чем выглядит. В общем, мой новый ухажёр просто кладезь сведений. Сейчас они для меня не были жизненно необходимы, но я всё запомнила, мало ли пригодится.

А потом мы стояли на самом верху башни. Вокруг нас бушевал ветер, и над головой проносились облака. Замок располагался на возвышенности, из-за этого округа лежала перед нами, как на ладони. Земля казалась бескрайним лоскутным одеялом. День солнечный, тёплый, но по-весеннему холодный ветер залезал под одежду, заставлял ёжиться. Пашни уже зеленели свежими всходами, а крестьянские избы были наново выбелены и выглядели на таком расстоянии игрушками. Сколько же я уже здесь нахожусь? Когда хотела уйти, зима ещё не закончилась, а теперь весна. Время проходило незаметно, как будто замерло в замке, застыло. И только выглянув за пределы, я заметила его ход.
 Немного правее солнца зеленел лес. Туда вела проезжая дорога, по которой ехала повозка с каким-то скарбом. Неподалёку протекала река. Наверняка она питалась лесными ручейками, которых не было видно из-за деревьев.
- Давай поставлю тебя на край, раскинь руки, - предложил Ярик, и я подчинилась, как заворожённая. Ни на миг не задумалась о том, что он может столкнуть меня вниз. Безоговорочно доверила ему жизнь.
Парень придержал меня, а я совсем забыла о нём. Свежий ветер разметал волосы за плечами, рвал одежду и звал на волю. Мне показалось, что лечу. Если бы были крылья, в этом тугом потоке воздуха можно было бы плавать, как в воде, - подумала я. Не помню, чтобы когда-нибудь плавала, но сейчас это было не важно.
- Очень большие крылья, - поправил Ярик.
Оказывается, я сказала это вслух. Своим замечанием он вернул меня на землю, и я заметила, что его руки нескромно обвивают мои колени, а голова прижимается к бедру. Поза была весьма предосудительная, но если начну рыпаться, слечу отсюда за милую душу. Интересно, это и называется «ухаживать»? Он мой взгляд понял по-своему.
- Я пробовал сделать крылья, - смущённо пояснил парень, - только все они разбивались, я сам чудом остался жив.
В его глазах стояла бесшабашная грусть. Знаю, что так о радости говорят, но у него была именно грусть. Такая, от которой казалось прямо сейчас бы бросился с крыши, если пообещать за это крылья. Я поняла, что сейчас он мне сказал то, что не говорил никому. Коснулась лица, нежно провела по щеке ладонью. Он снял меня со стены и, кажется, хотел поцеловать. От него пахло так знакомо. Что-то древнее, не человеческое тянуло к нему.
- Ярик, заканчивай ухаживать девушку, мне нельзя надолго оставлять пост, - раздался голос за спиной. Мы обернулись, и я увидела, что по лестнице поднимается вооружённый человек. Он с усмешкой наблюдал наше смущение, мы отпрянули друг от друга, как будто делали что-то плохое. Видимо, это дозорный, уступивший ненадолго романтичное местечко Ярику.
- Пойдём, - Ярик взял меня за руку, затаённо улыбаясь, в глазах светилось торжество. Он действительно чуть меня не «уходил». Я была не против его прикосновений. Вот только имеет дело не с обычной девушкой. Не рожденная дочь волшебника. Как ушат воды за шиворот.
Только что стояла и трепетала на ветру парусом. Сильные ощущения, мужские руки удерживали на краю. Пожалуй, я слишком увлеклась моментом. Парень почти поцеловал меня. А что дальше? То, что отец назвал «совокупляйся»? Это ведь просто инстинкт. Имеет он отношение к любви? Не знаю. Но не хочу породить двенадцать крысят. К тому же… лицо болезненно передёрнула усмешка. Понятно, что не меня он первую так «ухаживает». Вон как легко разыграл партию безнадёжно влюблённого. И так, наверняка, провёл уже не одну. Каждой девушке свойственно обольщаться, что уж она-то будет последней и именно на ней он жениться. Для того, чтобы это понять, мне, может быть, не хватало собственного жизненного опыта, но наблюдательности и папочкиного цинизма вполне достаточно.
Поблагодарить за мгновения увлечения я его могу:
- Спасибо тебе, это было незабываемо! – Энергично потрясла его руку, которая снова тянулась обнять, и юркнула вниз по лестнице. Он застыл на месте, даже и не пытался меня преследовать.

Вечером мы с Маликой молча занимались каждая своим делом. Подружка иногда бросала на меня странные взгляды. Может быть, хотела что-то спросить, или сказать, или попросить. Но она так и не решилась заговорить. А  я ждала чтобы она быстрее заснула. Тогда смогу отправиться в подземелье в темницу к отцу. Тревога за него не оставляла, несмотря на ссору при последней встрече.
Когда мы погасили лучину, я долго ждала, пока ровное дыхание не возвестило о глубоком и спокойном сне моей товарки. Тихонько позвала по имени, но она даже не пошевелилась и я решительно вылезла из кровати.
Видеть в темноте мне немного проще, чем обычным людям, так что светец я взяла только из-за папочки. Заблудиться в замке не боялась – достаточно излазила, хотя ночью он выглядел несколько иначе, чем днём. Тишина изредка прерывалась сонными всхрапами из-за дверей прислуги. Но и эти звуки стихли по мере удаления от второго этажа, где располагались комнаты слуг. Казалось, что сердце стучит громче кузнечного молота, а шаги должны перебудить половину замка, но я знала, что это впечатление обманчиво.
Возле темницы отца меня ожидал сюрприз. На двери сменили замок. Вот и опять пригодился тот ржавый железный нож, что в папочкиной темнице из вентиляции выпал. Замок сопротивлялся недолго, после чего со щелчком открылся. Я шагнула вовнутрь, высматривая магическую клеть с отцом.

- Здравствуй, папа, - сказала я, увидев фигуру волшебника в переплетении светящихся линий на железных прутьях.
- Здравствуй, дочь, - откликнулся он хриплым голосом. Только тут я разглядела, что на его шее надета деревянная колодка, в которую закованы руки. Возмущение буйной волной подбросило меня на месте.
- Что с тобой сделали? – воскликнула я, бросаясь к нему.
- Стой! – приказал он, и я остановилась в двух шагах от клети. - Я надеюсь, в твои планы не входит, умереть в ближайшие пятнадцать минут? – Резко охладил он мой пыл
- Нет, я ещё не вытащила тебя отсюда, - даже не знаю, шутила я в этот момент или нет.
- А собираешься? – удивился папа.
- Ещё не знаю, но мне не улыбается всю жизнь провести в этом поганом месте, - пожала плечами. Буду в конце концов по пятам за ним ходить, раз уж между нами какой-то радиус стабильности – решила про себя.
- Тогда постарайся больше клеть не трогать, - попросил отец, - это, знаешь ли, больно.
- Помню, - кивнула я. – Как ты?
- Лорд лишил меня возможности колдовать даже внутри клети, - усмехнулся папа, – может даже попробовать уморить голодом.
- Ты прости за прошлый раз, я решила, что ты подчиняешь меня себе, вот и оборонялась…
- Плюнули и забыли, - великодушно согласился отец: – Что-нибудь в твоём положении изменилось? – спросил он, и я ощутила его неподдельный интерес.
- Я больше не работаю на кухне, - сообщила я, - теперь убираюсь в покоях лорда, с утра, пока его нет.
- Работа на кухне тоже пошла тебе на пользу, - улыбнулся отец, - уже не тоща, как моща.
- А что, сильно поправилась? – забеспокоилась я, вспомнив нашу необъятную кухарку.
- Была стройна, как тростинка, а теперь в вентиляцию не пролезешь, - поддразнил он меня. И тут я поняла, что он смеется надо мной.
- Так стройна или тоща как моща? – ехидно уточнила я.
- Всё зависит от точки зрения. Теперь хоть есть за что подержаться, - засмеялся папочка. Он был явно в игривом настроении. Ну что ж, я тоже могу посмеяться над ним.
- А я тут имела возможность довольно близко познакомиться с нашим лордом, - сообщила я томным голосом.
- И насколько близко? – испытующе глянул отец, мигом растеряв всё веселье.
- Ну… он меня коснулся… - я смущённо потупила взгляд. Заметила, что именно так ведут себя девицы, рассказывая о своих любовных переживаниях. Наслушалась, когда в мастерских работала. В перерывах девушки делились с подружками. Пусть папочка оценит мой талант перевоплощения.
- Как? – очень тихо спросил меня отец. Он был бледен от гнева. Интересно, на кого он злится на меня или на лорда, посягнувшего на его дочь? А может быть, и не просто дочь. Я похожа на возлюбленную отца и он, вложил в меня больше, чем хотел. У папы стали такие страшные глаза, что я испугалась – шутка может зайти слишком далеко.
- Толкнул он меня, - пришлось пояснить, и рассказать, как было дело, чтобы он немного успокоился.

Отец прошипел сквозь зубы какое-то ругательство, и я поняла, что успокоить не удалось. Теперь он точно злился на лорда, посмевшего меня толкнуть.
- Ничего, он в этом ещё раскается, - пообещала я. Но волшебник ещё несколько минут пытался взять себя в руки. Неужели задела за живое?
- Что ещё ты хотела бы мне рассказать? – помолчав, спросил отец. И я, как последняя идиотка рассказала ему и про Малику с Нежданом и про Ярика. А он опять разозлился, теперь на меня.
- Собираешься плодить крысят? – жёстко спросил папаня, и я задохнулась от едкой обиды.
- Ну ты и… - с трудом произнесла я, использовав одно из его крепких выражения. В последнее время у меня здорово пополнился словарный запас в этой области.
- Пока я здесь сижу, ты там любовь крутишь? – язвительно спросил он, и я поняла, что он мне мстит за мою относительную свободу, за возможность что-то видеть, чувствовать.
- Завидуешь? – неприятно засмеялась я, у самой мурашки по спине побежали. – А что до сих пор сидишь здесь, сам виноват. Если бы подсказал, как мне отсюда живой выбраться, давно бы на свободе был. А ты ещё и хамишь. Какой пример подрастающему поколению!
Я развернулась и пошла к выходу.
- Подожди, - окликнул он, и я обернулась. – Ладно, прости дурака. Поговори со мной ещё, - попросил.
- О чём? – поинтересовалась я с горечью. Обида не уходила, и получилось резко.
- Я могу что-нибудь для тебя сделать? – тихо спросил он.
- Это вряд ли, - покачала я головой, - больше всего на свете мне бы хотелось, чтобы ты никогда не появлялся на свет. Тогда бы точно не додумался сделать меня.
- Но ты скоро будешь совсем живой, - отец прищурился, разглядывая меня, - твоя свобода зависит только от этого. Ты здорово изменилась в последнее время. Не знаю почему, но мне начинает казаться, что душа у тебя все-таки есть. Я не бог и не вкладывал душу, когда тебя создавал, но об этом мог позаботиться кто-нибудь из бессмертных. Сейчас ты чувствуешь так же, как любой человек. В тебе гнездится страдание, а чтобы страдать, нужна душа.
- Спасибо, папа, - я хотела сказать это насмешливо, но почувствовала выступившие на глазах слёзы, - если показателем наличия души, является страдание, то лучше бы ты сделал куклу бездушную, которая вывела бы тебя отсюда, и умерла, - тихо сказала я, не в силах больше быть циничной.
- И эти слёзы, - вдруг заметил он, - прости меня дочь, прости, что сделал тебе больно…
Жаль, что я не могла сказать ему тоже, что и он мне. Не могла плюнуть и забыть. В груди что-то ныло. Может, это душа?
- Ладно, папа, - произнесла я, - ты пока больше ничего не можешь для меня сделать, а я могу. Давай я тебя освобожу от колодки. Осторожно, не касаясь её.
И я с помощью того же ржавого ножа из вентиляции, отомкнула замок на этом примитивном устройстве. Расстояние между решётками было достаточным для того, чтобы не задеть магические метки. Покомадовала немного волшебником, чтобы поворачивался. А он с готовностью подчинялся. Отец с облегчением растёр затёкшие руки, и осторожно погладил кончиками пальцев мою руку.
- Тёплая, - каким-то растерянным и счастливым тоном сказал он. И я в этот раз не смогла обидеться.
- Думаешь, я должна быть холодной, как покойница, раз созданная? – усмехнулась я, но без желания задеть.
- Просто я очень давно никого не касался… дочка, - он опять произнёс это слово, но по-настоящему, без насмешки. И тогда я сама протянула руку сквозь прутья железной и магической клети, дотронулась до его щеки. Отец прижался к моей ладони и закрыл глаза…

Через несколько минут я попрощалась с ним, и вышла за дверь. В глазах до сих пор стояли слёзы. Только теперь они были сладкие – я радовалась своему примирению с отцом. И какому-то новому чувству единения с ним. Может быть, именно так ощущаешь родных людей?
Закрывая замок, услышала рядом вздох. Мышцы против воли напружинились. Я была готова бежать, но ещё не знала, с какой стороны грозит опасность. Тут до меня донёсся дрожащий голосок Малики:
- Значит, твой отец сидит в замковой темнице… а я тебе не верила… прости, подружка, - девушка чуть не плакала. От её дрожащего голоса мои слёзы мигом высохли. Ещё не хватало здесь слезомойню устроить.
- Малика? – уточнила я, оглянувшись на сопящую фигуру за своей спиной, - что ты тут делаешь?
- Я пошла за тобой, а вернуться обратно не смогла, - смущённо призналась подруга.
- А зачем ты за мной пошла? – спросила я, но девушка молчала. Значит, решила, что иду к Неждану. Ревность подружкой двигала. Теперь признаться стыдно. Смогла ли она что-нибудь услышать из моего разговора с отцом? Как она будет вести себя, если узнала, что я не рождённая, а созданная волшебником? Как же это всё не вовремя!
- Прости меня, - вдруг расплакалась в голос Малика, - я очень испорченная. Ты просто ангел, ты последовала за отцом, чтобы скрасить его заключение, а я тебя подозреваю, ревную, преследую…
Ну, просто вечер извинений какой-то.
- Ладно, не реви, пойдём в комнату, - я взяла её за руку, и увела от темницы отца. Судя по ней, слышала она мало, всей правды про не знает. Это хорошо. Узнать, что рядом не человек, такого не пожелаешь даже самым близким людям.
- За что его посадили? – спросила девушка, успокоившись. Сегодня особенно не хотелось врать, но и сказать правду я не могла. Обошлась полуправдой.
- Перебежал дорогу лорду. Что-то они не поделили.
- Ты ведь не крестьянка, - утвердительно спросила Малика. И правда, в чём мог перебежать дорогу лорду какой-то крестьянин?
- Не совсем, - помедлив, согласилась я. Честно говоря, не представляю, какой у меня статус и есть ли он.
- Но и не из знатных. Их-то в первую очередь рукоделию учат, - заключила Малика: - Кто же ты?
Голова у девчушки варит. Я мысленно проследила путь её умозаключений.
- Мы изгои, - призналась я, не сильно погрешив против истины, - моя мама умерла, когда я появилась на свет и не могла ничему научить. Отец чему смог тому и научил.
- Ты мне сразу показалась странной, - поделилась подружка. - Когда я поняла, что ты ничего не умеешь делать, начала подозревать, что дело не чисто. Ты не хотела говорить о своей деревне, не знала простых вещей. Тебя не могли прислать сюда из деревни, как лучшую мастерицу. Это, кстати, заметила не только я. Кухарка с Оторной уже злобствовали, что тебя выслали из деревни, как самую бесполезную. Но эта семейка вообще зла на язык.
- Семейка? – удивилась я, останавливаясь перед дверью в нашу комнату.
- Да, Оторна дочь кухарки. Из одного теста сделаны. Язык, что змеиное жало и желчи через край, - поделилась подружка знаниями.

Так вот оно что. Кухарка знает, что Оторна близка лорду, вот и взяла большую волю. Осмеливается чуть ли не спорить с его сестрой. Я вспомнила сцену на кухне, когда Вирола забирала меня. Недоумение от поведения кухарки теперь рассеялось. Надо быть осторожнее с этой парочкой. О чём это мы?
- Может быть, это потому, что лорд купил повариху ещё молодой женщиной. Сначала она была свободной вессалийкой, возможно даже знатного рода. А потом началась война, она попала в плен, и её продали в рабство, - продолжала просвещать меня подружка: – Аттакон купил красивую рабыню и приручил её. Дикая была, как зверь лесной. А когда понял, что к нему она попала уже в положении, хотя продавец клялся, что невинна, отправил на кухню. Кухарка была уже сломлена, смирилась, но, наверное, Оторна решила получить то, что не смогла получить её мать. Характер-то у них обоих вессалийский, стервозный.
- Вессалия славится красотой мужчин, темпераментом женщин, жарким климатом, непомерной гордостью и мастерами, изготавливающими яды, - вспомнила я, что прочла о Вессалии в библиотеке лорда.
- Я никому не открою твою тайну, даже Неждану, - торжественно пообещала девушка, - если ты поклянёшься, что не причинишь вреда никому из обитателей замка.
Пришлось пообещать, иначе она бы мне заснуть не дала. Не навредить лорду вряд ли получится, для того меня и создали. Придётся обмануть подружку.

Глава 4 Живая.

На днях я решила заняться библиотекой. Множество толстенных фолиантов теснилось на полках и собирало пыль. Надо протереть. Не слишком утруждала себя уборкой любимица лорда.
 Утром лорд, как всегда, ушёл тренировать войско, и я прошлась вдоль ряда исторических трудов. Одна из книг привлекла внимание. Это был свод законов нашего государства. Я хорошо научилась чувствовать время и знала, что смогу немного почитать.
 Оказывается, что у всех: у крестьян, лордов, и у самих правителей нашей земли есть свои права и обязанности. И законы, регулирующие отношения между людьми. Например, я узнала, что лорд не в праве посягать на своих служанок. Любая из любимиц, затяжелевших от него, могла призвать его к ответу. Та же Лелека. По всем законам получалось, что он не мог с ней быть, потому что не женится и не сможет признать ребёнка. Правда, той же Лелеке, чтобы призвать лорда к ответу, пришлось бы дойти до самого короля. К тому же, вряд ли кто согласился бы свидетельствовать за неё против лорда. Да и не стала бы она. Вспомнить слова Малики, что станет она теперь уважаемой в своей местности. Получается, есть законы писанные и неписанные и у разных поселений свои. Эх, не запутаться бы. А вообще, мужчину, который сделал женщине ребёнка, не имея намерения жениться, ожидало наказание. Если был доказан факт насилия, то крестьянина ожидало принудительная женитьба или повешение. Купца – женитьба или крупная вира. Ещё он мог взять на содержание дитя до совершеннолетия. А лорд…
На страницу упала тень. Я подняла глаза и увидела лорда Аттакон…

- И много ты успела прочесть? – холодно спросил он, смерив меня взглядом, от которого у многих здесь подгибались колени. У меня тоже в животе что-то сжалось, но тут я вспомнила, как он грубо толкнул меня несколько дней назад. Ну и гад же Вы, Ваша светлость или как Вас там. Я твёрдо встретила его взгляд. Плевать на его недовольство, сама злилась.
- Только название нескольких книг, - почти честно ответила я, - Вы считаете, что за утро успела осилить всю Вашу библиотеку? – насмешливо поинтересовалась я.
Какой-то противоречивый дух дёргал меня за язык. Я забыла предупреждение Ярика о том, что лорду не нравится читающая прислуга. Но мне сошло с рук. Настороженность таяла в его глазах. Он мою дерзость оценил и не стращал поркой на конюшне. Несколько секунд Аттакон оценивающе смотрел на меня, а потом молча покинул библиотеку. Почему-то я чувствовала, что одержала маленькую победу. Вот только, уходя он взял со стола все записи. Что ж, разумно с его стороны. Правда я их уже посмотрела. Ничего интересного, какие-то расчёты и полно сокращений. Мне пока сие ненужно.
Кстати, вдруг вспомнила я, а что его привело в покои в столь неурочное время? Выглянула в окно и заметила, что с неба льёт вода. Это был дождь. Настоящий ливень. Меня словно пружиной подбросило. Я побежала к колодцу за водой. Это был лишь предлог, на самом деле, я никогда в жизни не видела дождя. Папины знания помогли понять, что это такое, но я хотела почувствовать дождь, ощутить на собственном теле тугие, холодные струи, вдохнуть запах мокрой земли, травы и чего-то неощутимого, чему я ещё не нашла названия.

Наверное, я танцевала. Или пела. Не помню. Остановил меня Ярик. Он грубо схватил меня за руку и затащил под крышу.
- Ты что делаешь, сумасшедшая? Простудишься! – заорал он на меня, и я притихла. Никогда не видела его в таком гневе.
- За водой ходила, - я была недовольна, что он оторвал меня от этих восхитительных ощущений.
- Разве под дождём раздетой бегают?! – продолжал горячиться Ярик. – На дворе весна, холодно ещё. Заболеешь и умрёшь!
Только тут я заметила, что с меня в три ручья течёт.
- Тебе надо переодеться в сухое! Пошли ко мне, - решительно потребовал парень, пытаясь тащить меня куда-то. Он подавлял мою волю, навязывал свою, и это меня взъярило.
- Никуда с тобой не пойду! – заявила я и вывернулась из его рук, - Отстань, зануда, и без тебя справлюсь.
Я злилась на него за то, что он вытащил меня из-под дождя, но вернулась под дождь уже без удовольствия. Мне надо было набрать ведро воды и завершить уборку в покоях лорда. Ярик молча проводил меня взглядом. Наверное обиделся, что я так неприветлива, за меня же беспокоился. Похоже, был не в силах уйти, поэтому наблюдал за мной. Шёл по пятам, пока не понял, что я иду в покои лорда.

Вошла, поставила ведро в угол и, оглянувшись, поняла, что осталась одна. Ярик всё-таки от меня отстал. Лорд тоже опять куда-то ушёл, что было неплохо. Ещё не хватало, чтобы он мешался под ногами. Мокрая одежда неприятно липла к телу, сквозняк холодил спину. Никогда не думала, что замок продувается, как решето, но убедилась в этом на собственной шкуре. Попробую выжать влагу. Я сняла свои немудрёные одёжки и отжала воду в ведро. Стало не намного лучше. После этого рубаха выглядела, как пожёванная и продолжала липнуть к телу, да и юбка стала похожа на половую тряпку. Волосы тоже намокли, пришлось их распустить, иначе они бы не скоро высохли.
Я повернулась и тут в дверях спальни увидела лорда, который с интересом наблюдал за мной. Остолбенев, я стала соображать, как долго он тут стоит. Выходило, что вполне мог видеть меня нагой. И напрямую не спросишь, вон как криво улыбается.
- Странные волосы, - сказал лорд, и я нервно рассмеялась.
- Мне все это говорят. А больше ничего странного не заметили?
- Нет, всё остальное в порядке, - покачал он головой.
- А я тут у вас убираюсь, - сообщила неизвестно зачем.
- Это я уже понял, - усмехнулся лорд, - ну не буду мешать.
И он ушёл в спальню. Так вот где он был всё это время. Могла бы и сообразить. Не сверкала бы тут на весь замок своей «незабвенной» фигурой. Наверное, мне надо было смутиться, но как-то не получилось. Я была немного раздосадована и задумалась. Отец создал меня, чтобы лорд влюбился. Наверное, он тоже должен хоть как-то меня волновать, но почему-то я не увидела в нём мужчину. Да и он во мне не разглядел женского начала. Даже если он не успел насладиться зрелищем меня в раздетом виде, не мог не заметить, что мокрая рубашка облепила тело, как вторая кожа. А он смотрел на меня, как на диковину какую. Ручную обезьянку или муху механическую. Либо он не мужчина, либо я не женщина. А может быть, его уже и силы оставили? Что-то не похоже, судя по тому, что он совсем по-мужски осчастливил уже не одну женщину. Наверное, не настолько неугомонен в этой области. Любимицы сами к нему в постель лезли. Я усмехнулась и принялась за работу.

Сегодня общей трапезы с воинами не было. Я чуть не пропустила обед. Есть совсем не хотелось. Лорду обедать принёс Ярик. Я разогнулась над ведром, когда он появился в дверях, и удивилась. Даже хотела спросить, почему так рано. Но парень словно не заметил меня. Он постучался в спальню лорда и доложил, что принёс обед. Внутри захолодело от обиды. Я для него была пустым местом, даже взглядом не скользнул. За что? Ах да, я же просила его отстать, вот он теперь со мной не разговаривает.
Затёрла следы за ним и снова побежала за водой. Дождь поутих, но пронизывающий ветер обхватил ледяными пальцами. Всё тело затряслось мелкой дрожью, такое у меня было впервые. Вернувшись в покои лорда, тихонько постучала, и осведомилась, убирать ли в его комнате.
- Да, заходи, - благожелательно ответил лорд. Шагнув в спальню я увидела, что он закончил обедать и теперь занимается своими колдовскими штучками в той маленькой комнате, которую Вирола называла чаротворней. Дверь туда была раскрыта нараспашку, и он имел возможность меня не только слышать, но и видеть.
Голова стала какой-то тяжёлой и немного кружилась. И лорд показался мне не таким уж плохим. Да, он умел быть жёстким, даже жестоким, но, в сущности, он не злой. Просто я его плохо знаю, а он меня не знает совсем. От бредовой мысли – пойти прямо сейчас с ним знакомиться поближе, мне удалось отказаться. Глупая идея, но неистребимая. Я приступила к своим обязанностям, не в силах забыть странные глаза лорда. Они были совсем старыми на юном лице, и казалось, словно на нём маска, под которой лицо, полное страдания. Перед глазами всё плыло, как капуста в щах. Я вся дрожала и с недоумением отметила слабость во всём теле. Что же со мной происходит?

- Отнеси посуду, - попросил лорд, а у меня вдруг подогнулись колени, и я осела на пол. Деревянное ведро опрокинулось, вода разлилась по полу. Он быстро шагнул ко мне и поднял из лужи. Руки были ледяными.
- Э-э, девочка, да у тебя жар, - подхватив меня по мышки, он усадил на стул, потом потянулся, и дёрнул за витой шнурок, что висел над кроватью.
- Я под дождь попала, - словно оправдываясь, пролепетала я.
- Вижу, хорошо, если просто простыла. Что у тебя в голове, даже представить боюсь.
Я покачнулась, и лорд перехватил меня в падении со стула. С сомнением посмотрел на кровать, видимо, соображал, стоит ли класть грязную и мокрую служанку на чистую постель. Хорошо, на полу не бросил.  В комнату вошёл Ярик и увидел, что лорд держит меня в объятиях, вдруг покраснел, побледнел и открыл рот.
- Уже пришёл? – удивился лорд, оглянувшись.
- Да.
- Девушке нужна помощь, - кивнул лорд на меня, продолжая придерживать рукой за талию.
- А я за посудой, - ответил Ярик. Глаза его засветились гневом и упрямством. Неужели ревнует? Считает, что уже «уходил» девушку, а тут я с самим лордом в обнимку. И смех и грех. Знал бы, что на самом деле тут произошло, не смотрел так.
- Лучше отведи девушку к лекарю, у неё жар, простуда, а может и хуже, - осадил лорд, даже не глядя. И стало понятно даже без упоминаний о конюшне, что дерзость он не потерпит.
Ярик коснулся прохладной рукой моего лба и принял на руки, не сказав больше ни слова.
Теперь он был расстроен. Мне самой совсем не казалось, что у меня жар. Наоборот было холодно, а всё окружающее казалось ледяным. Вот только с головой у меня что-то было. Соображала плохо, и ноги не держали. Последнее, что я слышала, прежде чем провалиться в безвременье, после того, как мы покинули комнату лорда, были слова Ярика о том, что он меня предупреждал. Что головы у меня на плечах нет. И что его угораздило влюбиться в такую дрянь. Дрянь это я?

Крыса. Просто крыса.
Нет, не просто. Крыса во мне. Она прогрызла живот и теперь делает во мне норки.
Мне больно, течёт кровь.
Не должна она оттуда течь.
Убейте крысу во мне. Пожалуйста, убейте. Иначе отец никогда не полюбит меня.
Папа, я не кукла, я – живая.
Папа, кровь, видишь?
Прости меня папа, я не могу тебя освободить.
Крыса, она опять грызёт. Внутри, и горло тоже. А в груди у меня гнездо, там лежат двенадцать тяжеленных крысят.
Дайте крысиного яда, я не хочу быть съедена.
Папа, мне страшно. Правда, я не умру?
Я ещё не знаю, что такое любовь, но обязательно узнаю.
Заверните меня в крысиную шкурку, я больше не могу терпеть эту боль.

- У неё бред, - сказал кто-то, и я открыла глаза. Возле кровати плакала Малика, а Неждан с Яриком испепеляли друг друга взглядами.
- Я её вылечу. Я знаю, что делать, а чем можешь помочь ты? - резко спросил ученик ведуна.
- А я могу быть рядом с ней, - упрямо возразил Неждан, – не то что ты. Как мотылёк порхаешь от одной девушки к другой.
- Ты думаешь, ей будет легче? Чем твоё присутствие ей поможет? – язвительно спросил Ярик.
- Лучше бы ты отнёс её к лекарю, - не сдавался плотник.
- Чтобы он её в гроб вогнал?
- А лучше это сделаешь ты?
- Она очнулась, – подала голос Малика, увидев, что я открыла глаза. Оба спорящих тут же повернулись ко мне.
- Пить, - беззвучно попросила я, пересохшими губами. Подруга тут же подала кружку.
- Зря спорите, - продолжила она, поддерживая меня, - ей сейчас любая помощь нужна.
Я отхлебнула из кружки противной горькой жидкости и чуть не выплюнула её обратно.
- Пей, это отвар, - подал голос Ярик и заставил проглотить всё. Я была слишком слаба, чтобы сопротивляться.
- Кризис миновал, - послышалось мне, когда я засыпала.

А потом я как-то сразу выздоровела. Однажды днём проснулась и больше не ощутила двенадцати тяжеленных крысят внутри. И крысиных норок больше не было. Рядом с кроватью на полу сидел Ярик и, положив голову на край кровати, спал. Больше никого не было, из чего я заключила, что сейчас день – остальные работают. Осторожно, чтобы не потревожить спящего, откинула одеяло и поразилась слабости рук. Потом спустила ноги на пол и встала. Голова кружилась, ноги дрожали, и очень хотелось в туалет. Сколько же я провалялась?
Дверь тихонько скрипнула и появилась Малика. Она несла обед. Увидев меня, лучисто улыбнулась, а потом забеспокоилась.
- Не рано ли поднялась?
- Так все уже встали, - удивилась я её определению «рано».
- Не все, - снова улыбнулась подруга, посмотрев на Ярика.
- Я не сплю, - откликнулся он, но даже не поднял головы.
- Ты ещё слаба после болезни. Рано тебе подниматься. Надо окрепнуть, - снова обратилась она ко мне, поставив еду на стол.
- Я болела? – удивилась я. Было чему удивляться. По моим представлениям, полученным, кстати, от отца, волшебные создания не могут заболеть. Это не заложено в их природе.
- Да, целую неделю. Мы все боялись, что ты не выживешь, - ответила Малика. Вот тут встревожилась и я. Целую неделю была не в себе. Не отдавала отчёта в том, что делаю и говорю. Видимо, на лице ярко отразился ужас.
- Да, мне пришлось им рассказать о твоём отце, - подтвердила мои опасения подруга: - ты бредила, много говорила о нём. Они бы и без меня всё поняли. Никто из нас тебя не выдаст.
Я немного успокоилась. Значит, самого мучительного, моей главной боли, того, что я волшебное создание без души, они не узнали. Или решили, что это горячечный бред. Отец, как он там? Я ведь долго у него не была.
- С ним всё хорошо, - снова угадала причину моей тревоги девушка, - я была у него, говорила о тебе. Он, правда, очень удивился, что ты заболела, а потом забеспокоился. Но я ходила к нему второй раз и сказала, что самое страшное тебя обошло.
- А как ты туда попала? – с недоумением спросила я.
- Понимаешь… - смутилась Малика, а потом лукаво блеснула глазами, - спицы, они ведь не только для вязания годятся, а замки такие простые…
Мы переглянулись и засмеялись.
- Я не сплю, - снова пробормотал Ярик, но и не подумал встать. Я же снова села на кровать и почувствовала себя немного неудобно.
- Что это? – я показала на булавку, которой изнутри к рубахе была приколота тряпочка.
- Женское обыкновенное, - с недоумением ответила Малика, - а что, не вовремя?
- Вовремя, очень вовремя, - медленно ответила я, внутри всё замерло. «Обычные физиологические процессы, присущие каждой женщине» - само собой зазвучало в голове. Боялась поверить, ведь, по словам отца, это главный показатель того, что я стала настоящим человеком. Теперь никто не догадается, что я создание, а не живая женщина. Теперь я не отличаюсь от людей. Даже не верится. Но Малике нет смысла мне врать.

- Мы все трое по очереди сидели у твоей постели. Правда, они сначала чуть не подрались друг с другом. Потом помирились. Ярик в три утра приходит, - пояснила Малика, поглядывая на спящего ученика ведуна. – Уже неделю не спали, как следует. Я его понимаю. Кстати, а тебя даже лорд навестил. Он не помнит твоего имени, но очень интересовался не поправилась ли ты.
- А он никогда и не спрашивал моего имени, - пожала я плечами. Слишком много событий свалилось на меня сегодня. Сразу даже сложно было осознать значение каждого.
Оказывается, я болела. Необычно быстро, за пару часов получила сильное воспаление.
Ещё у меня началось то, что Малика назвала женским обыкновенным, а отец несколько иначе.
Ярик с Нежданом теперь тоже знают, что мой отец в темнице.
И чуть из-за меня не подрались.
Что здесь делал лорд? Ему-то что от меня нужно? Или это папочка наколдовал?
Малика осмелилась сходить в темницу к отцу. Она же трусиха, мокрохвостка. В прошлый раз, когда ночью шли из темницы отца, она чуть не на руки ко мне залезала от каждого шороха.
А ещё… отец за меня беспокоился. Он тоже догадался, что я теперь совсем живая?
- Эй, ты обедать будешь? – Малика затеребила Ярика за плечо.
- Ну не сплю я! – воскликнул он и, наконец, поднял голову. Я расхохоталась, схватившись за ноющий живот.
- Ты нам об этом уже три раза сказал, - подружка присоединилась ко мне.
- Всё, теперь моя очередь! – ворвался в комнату Неждан и удивлённо замер, глядя на меня.
- Теперь все в сборе, - заметила я, едва сдерживая смех, - спасибо вам, друзья мои за то, что не бросили умирать, за то, что про отца не забыли… а теперь, пожалуйста, выйдите все вон.
У всех троих отвалились челюсти. Поистине, надо обладать нечеловеческой наглостью, чтобы выставлять с такой лёгкостью своих спасителей. Стоит, пожалуй, объясниться, а то они застынут здесь, до тех пор, пока я не опозорюсь.
- Не знаю как я это делала до сих пор, но сейчас пришла в себя и если вы не оставите меня на некоторое время, я просто лопну!
Первой сообразила Малика. Видимо, моя поза была достаточно выразительна.
- Ну-ка, мальчики, прогуляйтесь, пообедайте спокойно. Теперь с Власей сидеть не обязательно: - она всучила им посуду с обедом и вытолкала за дверь. Только у Ярика блеснуло в глазах понимание.
Мой бред был не настолько бессмыслен. Оказывается, действительно была кровь. И крыса, что грызла нутро, стала олицетворение реальной боли. Как же мне хотелось пойти к отцу и попросить смотреть меня. Он же обещал. Если я теперь живая, значит, не погибну, когда волшебник освободится? Неужели я стану свободной? Смогу идти, куда захочу, делать, что пожелаю, буду иметь собственную волю.
- Как он там? – спросила я, и Малика поняла кто.
- Сидит в клети, - покачала головой сострадательная подруга.
- Цепи, кандалы?
- Что ты? Нет! – удивилась Малика, - его даже неплохо кормят. Не такой уж наш лорд изверг.
- Может быть, - не стала спорить, - но на воле отец и сам справлялся с этой задачей, - с мрачным упрямством сообщила я.
И впервые задумалась, что мой отец тоже лишён воли. Он не по собственному желанию сел в эту темницу. А моё желание свободы может быть только бледное отражение его стремления на волю. Тогда остаётся только удивляться его терпению и деликатности. Ведь он терпит все мои требования, хотя уже давно мог сломить. У него хватило бы сил, это я тоже знаю. А ещё была радость, что лорд не заковал его снова в колодку. Вот так, знай наших!
Малика пристально взглянула на меня и спросила:
- Ты хочешь устроить ему побег?
- Нет, - покачала я головой, - я хочу сделать так, чтобы лорд сам его отпустил.
Она смотрела на меня так, словно я в один момент шерстью покрылась и отрастила рога.
- И как? – наконец поинтересовалась она.
- Ещё не знаю, но обязательно придумаю, - не задумываясь, ответила я. Подружка как-то странно посмотрела на меня.
- Пока ты болела, я за тебя убиралась в покоях лорда, - сообщила она, - и он каждый день спрашивал о твоём здоровье.
- И?.. – удивилась я.
Она не закончила фразы и не сразу решилась продолжить:
- Ты его любишь? – спросила она и покраснела. Нелегко далась ей эта прямолинейность. Всё-таки она была стыдлива, не то что я.
- С чего ты взяла?
- Он очень интересуется тобой, - заметила подружка.
- Это разные вещи. Если он интересуется мной, то это не значит, что я обязана в него влюбиться, - объяснила я. И вот тут она снова посмотрела на меня, как на чудо природы, теперь с явным уважением.
- Но если бы у вас с лордом была любовь, ты могла бы попросить за отца, - робко предложила подружка. Похоже, восхищалась она моей глупостью. Не могла же я ей объяснить, что если лорд узнает, что мой отец тот самый волшебник, а я его волшебное создание, то меня убьют. Волшебным созданиям верить нельзя. Я всё больше поражалась папочке. Он ведь это знал, и, тем не менее, верил, что я освобожу его, как только стану живой. Не подчинял, не давил, сидел и наблюдал. Получается, что могу и не освобождать, если смогу преодолеть этот радиус стабильности.
- Я хочу сделать тебе подарок, - сказала Малика, снова удивляя меня. Это за что же? Но спросить не успела. Она нырнула в деревянный короб и вытащила белоснежную рубаху с красным узором по подолу, вороту и низу рукавов.
- Думаю, что это тебе понадобиться, - улыбнулась она моей растерянности. Только тут я заметила насколько несвежая моя рубаха, серая, потная, в жёлтых и коричневых пятнах. Стыд и срам!
- Спасибо, Малика, очень вовремя. Моей теперь только полы мыть, - хихикнула я. – Только никак не могу понять, почему вы все так со мной возитесь?
Подружка онемела. Хотя я не видела причин её удивления. Действительно не понимала, почему они все так добры ко мне? Зачем вытащили с того света? Я-то знала, что от пневмонии умирают. Это бродили папочкины знания.
- Я всё время забываю, что вы с отцом изгои, - наконец произнесла Малика: - что вас выгнали из рода. Ты не росла в семье, и не знаешь, что такое любовь, дружба. Сурово обошлась с тобой жизнь. Я должна тебе рассказать об этом. Я и Неждан жили в небольшой деревне. Там все друг другу немного родственники. Как в любой семье у нас бывают ссоры, но против чужаков, разбойников мы поднимаемся все, как один, забывая о ссорах. В моей семье пять сестёр и четыре брата, шесть племянников, а ещё три дядьки и две тётки, от которых двоюродных братьев и сестёр ещё пятнадцать челоыек. С детства я не была одна ни минуточки. А когда меня отослали в замок, я первый раз почувствовала себя одинокой. Это настолько непривычно, страшно, пусто, что когда я встретила здесь Неждана, то даже заплакала. Он мне, как родной. Он мне заменил всю семью. Я бы хотела быть с ним всегда, а он влюблён в тебя.
Я хотела запротестовать, но Малика мягко прижала ладошку к моим губам.
- Не перебивай, а то я растеряю слова. Я знаю, что тебе не до этого, сердцу не прикажешь. Он тоже ничего с собой сделать не может. Видела бы ты, как он с Яриком спорил. Они меня почти не подпускали к тебе, чуть не дрались, как мальчишки, за право ухаживать за тобой. - Подружка хихикнула, но тут же снова стала серьёзной: – А с тобой я подружилась потому, что Неждан нас познакомил в первый же день. И ты тоже стала для меня, как родная. Мы тебя теперь не бросим в беде. Мне больно наблюдать, что Неждан смотрит только на тебя, но я смирюсь. Если ты ответишь на его любовь, я стану его сестрой, а ваши дети будут для меня родными.
- Но лучше бы я любила лорда, - догадалась я.
- Ну, ещё Ярик есть, - заметила Малика, и мы рассмеялись, как сообщницы. В её глазах плескались лукавые золотые рыбки. Не так уж она проста, как кажется на первый взгляд.
- Я достала заморской травы, которая придаёт красивый медный цвет волосам. Попробуем? – предложила Малика. Ещё бы я отказалась!

Глава 5 Свадьба Неба и Земли

Ещё несколько дней Малика убиралась за меня, давая возможность окрепнуть. А после обеда бежала в прядильню. У неё на всё хватало сил, не то, что у меня. А я училась рукодельничать. Неожиданно легко получилось вязать костяным крючком кружева. Может быть, это было сродни папочкиному умению сплетать заклинания. Малика достала тонкие нити цвета свежей зелени, и я за два дня связала широкий кружевной шарф. Почему я так торопилась? Ожидалось празднование свадьбы Неба и Земли.
Подружка рассказала мне об этом празднике. В конце весны в период гроз надо было призвать дождь, чтобы он полил посевы. Лорд разрешал отмечать этот праздник в замке, даже выделял еду и три бочки сидра. Ожидались танцы, состязания, игрища. Выбирались юноша и девушка, решившие связать нити своих судеб, они становились воплощениями Земли матери и отца Неба – главными на этом празднике. Небывалая власть была дана двоим на один вечер. Небо и Земля могли свести незнакомых парня с девушкой, могли помирить тех, кто в ссоре, а могли и развести пару. По поверьям, повой новобрачной с этого дня был наделён целительной силой.
Молодая должна была в этот день попробовать каждое блюдо со стола, чтобы всё уродилось. А вот молодому под конец праздника надлежало расплакаться, иначе дождю не бывать. Чтобы довести до слёз счастливого человека, надо сильно постараться. Лучше, если он сам сумеет заплакать, но, в крайнем случае, подносили ему разрезанную луковицу.
Я волновалась, это был мой первый праздник. Ночью спустилась к отцу.
- Выздоровела? – обрадовался он, увидев меня.
- Как видишь, - тоже улыбнулась я.
- Шустрая у тебя подружка, - усмехнулся он.
- Знаю, что она навещала тебя, - засмеялась я, - тоже не ожидала. Впрочем, как и многого другого. Была убеждена, что волшебные создания, вроде меня, не могут простудиться. Да и некоторые вещи, обычные для рождённых женщин, с ними не происходят. Я ошибалась? – с замиранием сердца ждала ответ отца. Догадается он, о каких вещах я говорю?
- Ты ошибаешься сейчас. Передо мной стоит не волшебное создание, - очень по-доброму улыбнулся папа, - теперь ты живая.
- Значит, теперь я не умру, освободив тебя? – уточнила я, и он кивнул. Чуть не заплакала от облегчения, действительно боялась, что это всё себе придумала или в последний момент всё сорвётся.
- А что такое радиус стабильности? – наконец решилась задать мучающий вопрос.
- Сейчас попробую объяснить, - отец нахмурился, сосредоточенно, медленно подбирал слова: - Чародеи создают многие вещи, с разными свойствами. Некоторые на время, некоторые навсегда. Вот скажем, ты причёску делаешь, и она долго держится?
Я вскинула руки к голове. Опять коса расплелась? Или отец смеётся надо мной? Вроде бы всё в порядке, хотя немного ослабла, надо будет поправить.
- У меня не очень, - пришлось признаться, - часто переплетаю.
- Вот и среди заклинаний есть такие, которые поддерживать приходится, «переплетать». А если не делать этого, они вскоре развеются, вернуться в изначальное состояние. У них есть свой срок действия.
У меня захолодело где-то в животе. Так что же, он и меня «переплетал» всё время? Это я только думала, что делаю всё сама, по доброй воле?
- Есть и второй фактор… свойство, - поправился Крист, будто я не знаю, что означает «фактор».
- Многие сложные вещи стремятся вернуться в простое состояние. Но их удерживает в сложном состоянии сам чародей. Но чем дальше от него, тем менее стабильны качества волшебства, тем сильнее стремление к начальному хаосу. За неким пределом качество теряется. Если очертить волшебника вокруг по этому пределу, получится радиус стабильности.
Сомнения набросились на меня голодной сворой. Крист сказал, что я живая. То есть тело моё достроило магические части в единый живой организм. А как те знания от Криста, которые он вложил, чтобы я его выручила из беды? Не пропадут ли они за этим радиусом? Оставляя тело без знаний и возможностей, которые у меня есть сейчас. Не стану ли я безумной?
- А если на меня этот радиус до сих пор действует?
Спросила и замерла. В глазах отца таилась такая жажда свободы, что сама ощутила всю его неистовую печаль, его трепещущую надежду, его тёмный гнев. Думаю, что в моих глазах невольно полыхнуло тем же самым огнём. Вот сейчас он мне солжёт, что я до сих пор не вольна в своих желаниях. Что не могу уйти, не освободив его. Он просто должен это сказать, чтобы быть уверенным в том, что я сделаю всё для его освобождения.
- Не должен, но точно сказать не могу, - отец смотрел на меня неестественно спокойно. А ведь мог солгать. Должен был. Но, похоже, сказал правду. Почему? Мне казалось, что я понимаю его, но не в этот момент.
- Мы испытаем это вместе. Как мне освободить тебя? – осведомилась я. Вот теперь начинался серьёзный разговор. Хватит упражняться в сарказме и проверять чувства, они есть, пусть и не те, какие бы хотелось.
- Ты могла бы лишить его силы. Тогда магическая клеть рухнет, а ты сможешь открыть дверь темницы. Я могу обеспечить невидимость или какое-нибудь эффективное прикрытие. И мы оба покинем сей «гостеприимный» замок тихо и незаметно.
- Загвоздочка только в том, что я не знаю, как его лишить силы, - перебила я отца, - может, ты знаешь?
Он покачал головой.
- Я даже не знаю, каким источником силы он сейчас пользуется. Но не сомневаюсь, что источник есть. Именно сила даёт ему преимущество передо мной.
- А если Аттакон умрёт, клеть исчезнет?
- Убивать его нельзя, - твёрдо сказал отец.
- Даже если в этом случае тебе всю жизнь придётся провести здесь? – спросила я, и он кивнул.
- Но я уверен, что есть другой выход.
- Может быть… - задумалась я.
- Постарайся узнать о лорде, как можно больше. Ты подобралась достаточно близко. – Сказал Крист и добавил, словно только что заметил: - У тебя новое платье? Шарфик красивый и цвет волос мне нравится… - он хотел что-то добавить, но передумал. Наверное, он бы хотел, чтобы волосы были светлые, в память некоей волшебницы. Но ему хватило ума об этом умолчать.
Я оценила его такт и рассказала о том, что в замке будет праздник, что мне нечего одеть. Совсем нет украшений, а воровать такие приметные вещи я не могла. Мне очень хотелось пойти на праздник, надеть венчик, науши, пусть простенькие, но свои.

- Там, вроде, что-то из вентиляции выпадало, - вдруг переменил тему отец.
- Думаешь, что там найдётся всё, что мне нужно? – усмехнулась я, - Дырявый башмак вместо венца, тряпки на уши, а глиняные черепки вместо оберега.
- Принеси глиняные черепки, - попросил он. И хотя казалось, что он надо мной издевается, я принесла ему требуемое, сам-то он не может туда сходить.
- Осторожнее, давай сюда, - протянул он раскрытые ладони, и я высыпала ему этот хлам через прутья магической решётки.
- К твоим волосам сейчас подойдёт зелёный, - решил отец, а потом забормотал над черепками, повёл руками, переплетая пальцы, и в руках у него оказался венец. Серебряная оплётка нежно обнимала сверкающие изумрудного цвета стекляшки. Блики пламени танцевали на гранях стекла, и этот танец завораживал. Я, кажется, даже дышать забыла, опомнилась лишь, когда он протянул это чудо мне.
- Жаль, не могу сам надеть его на тебя, - покачал головой отец.
 Я приняла дар. Венец из зелёных листьев на серебристых ветвях, а на уши будут падать зелёные виноградные гроздья на тонкой цепочке. Такой красоты я не видела никогда. С трепетом водрузила венец на голову, оправила гроздья по бокам и повернулась к отцу. Мне очень хотелось побежать в покои лорда, залезть в спальню, открыть маленькую комнату с одеждой и посмотреть в зеркало.
- Вижу, что тебе понравилось, - улыбнулся отец, - но учти, как только закончится праздник, венец ссыплется с своей головы глиняными черепками. Не только радиус стабильности, но и время имеет значение.
- Тогда надо уйти до окончания праздника, - спокойно заметила я.
- А простенький венчик закажи у кузнеца, - подсказал папа, - не думаю, что он много запросит. А вот тебе оберег, - рука волшебника нырнула за пазуху и достала оттуда цепочку, на которой устроилась блестящая железная птица.
- Это птица Феникс. Ночью она сгорает дотла, а под утро восстаёт из пепла. Это символ жизни и смерти. Она будет оберегать тебя от несчастий, и поможет тебе, если они всё же произойдут.
Забирая оберег, я мимолётно коснулась его холодной руки.
- Будь осторожна, дочь, - пожал он мне кончики пальцев.
- Ничего, я скоро тебя освобожу, - пообещала я. Что-то поистине гениально-простое пришло в голову, но тут же исчезло. С досадой поморщилась. Ничего, если что-то стоящее, обязательно вернётся.

Когда Малика увидела меня в этом поистине царском венце, она замерла с открытым от восхищения ртом.
- Какая красотища, - воскликнула она, обретая дар речи. Я знала, что великолепно выгляжу в новом платье, шарфе и подарке отца и мне было очень приятна оценка подруги.
- Если Ярик с Нежданом увидят тебя в таком наряде, они просто умрут от восхищения. Даже я близка к этому, - призналась подруга. – Откуда это у тебя?
- Отец подарил, - сказала я чистую правду, но умолчала, что это волшебная вещь. Малика пока не знает, что отец волшебник. Неизвестно, как она к этому отнесётся. В деревнях боятся колдунов, хотя и уважают, но я не хотела бы испытывать её терпимость к таким вещам. Подруга не стала спрашивать, откуда мой отец взял в темнице такую роскошь. Может быть, решила, что папа подарил его до того, как попал в заточение. А может быть, догадывалась обо всём, но не хотела знать наверняка.

В день праздника замок преобразился. Комнаты украсили ветками сосны, а во дворе накрыли столы. И у старого кухаря и у кухарки в этот день было полно работы, ведь предстояло приготовить множество разнообразных блюд. Но нашлось много помощниц. Никто в этот день не прял, не ткал и не шил, естественно, все женщины и девушки пришли на кухню.
На место Земли – матери и Неба – отца метили шесть пар, одна пригожее другой. Как я поняла, выбирали не только самых красивых, но и чутких, доброжелательных, то есть личные качества тоже играли роль. Выбрали молодого конюха и ту языкастую черноволосую пряху, что смеялась надо мной в прядильне. Не запомнила я её имени, а может быть и не знала никогда. Вот бы никогда не подумала, что она может быть лучше всех остальных. Язва ещё та.
Мы с Маликой стояли у стены и посматривали на Неждана с Яриком, которые растерянно оглядывались по сторонам, будто кого потеряли.
- Может, кликнем? – спросила Малика, и мы засмеялись. Неждан услышал знакомый смех, обернулся и прирос к месту. Ярик толкнул его в бок и тоже обернулся. Тут же направился к нам.
- Влася, никогда тебя такой красивой не видел, - восхищённо произнёс он, - ты причёску поменяла?
- Нет, ногти подстригла, - нашлась я. Малика немного нервно засмеялась.
- Краса ненаглядная, сама весна на тебя посмотрела, - пролепетал Неждан, приближаясь. Иногда он был очень поэтичен, как в народных песнях, мне даже хотелось заговорить так же, но вряд ли получится.
- Пошли танцевать, - подхватил меня Ярик под руку и вытащил из-под медовых речей столяра. Я не возражала.
Мы выпили сидра и танцевали. Возле нас время от времени появлялись Неждан с Маликой. Чурбан бесчувственный, он взгляда от меня не отводил, а девушка в его объятиях была готова заплакать.
- А что там в темницах? – спросил меня Ярик. Ничего более подходящего в данный момент видать не придумал. Я очень выразительно посмотрела на него, но его это не смутило, он продолжил:
- Говорят там много народа сидит. Пытки, голод сырость.
- Врут, - отвергла я, - сидят там несколько человек. Не райские кущи, конечно, но терпимо.
- Кого ты там видела? Расскажи, - настаивал Ярик.
- Нашёл о чём разговаривать, - рассердилась я и стала язвительной - Что, собираешься туда попасть? О будущих соседях расспрашиваешь?
- Да вот ещё! – передёрнул плечами ученик ведуна и заговорил о другом. Укоротила я его любопытство.

А потом матушка Земля развела Неждана с Маликой, а нас с Яриком. Правда тут же свела Малику с Яриком. Неждану досталась пригожая портниха, а я осталась одна. Обидно. Да кто она такая, эта языкастая пряха? Вот только не поспоришь. Ей на сегодня небывалая власть дана.
И тут ко мне подошёл рыжий конопатый парень в изумрудно-зелёной рубахе и красных штанах.
- Я здесь новенький, а ты самая красивая, не хочешь со мной потанцевать?
Я засмеялась, очень уж необычная форма предложения. Робкая и наглая. Он не улыбнулся даже. Глаза серые, холодные и… чем-то знакомые. Но я этого парня первый раз вижу. Такого рыжего я бы не заметить не смогла. Но эти глаза… я их точно где-то видела. Будь мне действительно лет двадцать, то есть столько, сколько моему физическому телу, у меня бы был какой-никакой жизненный опыт. Я встретила много людей, кого-то запомнила, кого-то забыла и могла долго и мучительно гадать, где я его видела. Но настоящей моей жизни чуть больше месяца, в моей памяти очень мало лиц. Этот рыжий меня заинтересовал.
- Как тебя зовут, новенький? – вместо ответа спросила я.
- Кони, - ответил рыжий и наградил меня взглядом, от которого захотелось одеться. Он как будто видел меня нагой. Но это привилегия папочки. Да ещё, возможно, лорд что-то углядел.
- Коник, - от смущения я снова засмеялась. Итак, у меня появился новый поклонник. Не многовато ли?
- А тебя? - спросил рыжик, и я безо всякой задней мысли представилась. Он удивлённо смотрел на меня, а я не поняла, чему тут удивляться.
- Влася, уборщица в покоях лорда? – удивлённо переспросил он. У меня холодок пробежал по спине, почти так же, как при колдовстве папочки.
- Не думала я, что так популярна, - внимательно взглянула я на него и вдруг поняла, что черты его лица расплываются под пристальным взглядом. Отсвет колдовства дрожал на совсем другом облике. Я испугалась. Кто же это осмелился одеть колдовскую личину в замке волшебника? Он должен быть чародеем не слабее нашего. И он может, если захочет, рассмотреть, что на голове у меня венец из бесформенных глиняных черепков, а не из зелёного стекла. И начнутся расспросы, - откуда у меня волшебная вещь?
И тогда я дунула от этого странного рыжего со скоростью перепуганной курицы. Завернула за угол, потом за другой и чуть не расквасила себе нос об ступеньки. Венец слетел с головы и разлетелся зелёными осколками, блестевшими на солнце подобно изумрудам. А серебряная основа стала напоминать беззубый гребень.
- И куда ты так бежала? – послышался холодный властный голос и я медленно подняла глаза на … лорда. Одежда на нём была та же, что и на рыжем, только теперь Аттакон смотрел на меня в собственном обличье. Вьющиеся волосы перехвачены шнуром, помогающим поддерживать фальшивую личину. Как же я это сразу не заметила? Я ведь умею видеть магию. С появления в казематах. Или настолько примелькалась она в замке, что глаз уже не различает? Лорд сознательно снял личину, магия стеклась в шнурок на голове и зловеще освещала лицо хозяина замка. Неужели он успел заметить, что венец мой колдовской? Что он со мной сделает, если узнает, что я создание его заклятого врага? Я бросила горестный взгляд на проклятый венец. Обессиливающий ужас не давал даже подняться на ноги. Руки мелко затряслись, в груди разливался холод. Я благоразумно молчала, и лорд истолковал мой вид по-своему.
- Не переживай ты из-за венчика. Я тебе подарю новый. Чего ты так испугалась? – ласково заговорил Аттакон и приблизился. У меня всё ещё было желание удрать от него, и он это заметил.
- Я не кусаюсь, честное слово, - усмехнулся он.
А я кусаюсь, честное слово. Если он попытается причинить мне вред, я это докажу. Но он не пытался, и я не стала посвящать его в свои мысли. А вообще, всё хорошо. Буду испуганно молчать, а он мне сам оправдания придумает, он же умный мужчина. А я смогу прикинуться глупой, взбалмошной, капризной, с меня не убудет.
- Не бойся, я никого не беру силой, - успокаивал он меня, - ты мне очень понравилась, просто хотел пригласить потанцевать.
- Был рыжий, - потерянно пробормотала я, глядя на него во все глаза. И тут он сам стал оправдываться:
- Меня все знают, вот и пришлось чужую личину одеть. Хотел на празднике побывать, среди народа, но без церемоний. А ты напугалась глупенькая. Я не монстр, не насильник, худого не сделаю. Я только удивился, что ты так сильно изменилась с тех пор, как убиралась у меня. Неужели после тяжёлой болезни можно так быстро прийти в себя?
Какой молодец, сам придумал, сам поверил, а если бы я что соврала, ещё долго сомневался. Я немного уменьшила глаза и ужаса в них. Он тут же подал мне руку.
- Вставай, давай приведём тебя в порядок. - Одним небрежным мановением руки лорд распылил остатки венца, уничтожая улику против меня. Я приняла его руку и поднялась.
- Что мне сделать, чтобы заслужить твоё доверие? – спросил господин лорд. Видимо, в моём взгляде до сих пор сквозила настороженность. Я потупила очи долу и начала смущённо теребить локон распущенных волос. Во-первых, потому что не знала, что ему сказать, а во-вторых, догадывалась, что эти признаки застенчивости стимулируют фантазию мужчин. Подсказал папочкин опыт.
- Я знаю, пойдём, - вдруг просиял лорд и пошёл в сторону своих покоев. Я не посмела ослушаться и двинулась следом. К тому же, очень было любопытно, что же он там себе придумал.

Он дошёл до спальни, в которую я вступила с опаской. Хоть он и сказал, что не возьмёт меня силой, но стоит ли верить лорду? Всегда ли  Аттакон выполняет свои обещания? А он отомкнул свою запертую комнату для чаротворчества и пригласил меня туда жестом. Сердце сильно забилось от волнения. Я с трепетом вступила в святая святых волшебника. Именно здесь могла храниться его сила. Эта загадочная комната могла стать ключом к свободе моего отца и моей.
С интересом рассмотрела небольшое помещение. Не ожидала, что комната будет настолько мала, к тому же без окон. Вдоль одной стены стоял шкаф с книгами и свитками. Видимо самыми ценными. Под прямым углом к нему примыкал шкаф со стеклянными дверцами. Там ютились всевозможные баночки, коробочки, шкатулка. А вдоль третьей стены располагался стеллаж со стеклянными коническими бутылками, железными инструментами и витыми трубками, соединёнными в странную конструкцию. Ещё там лежали интересные камни, кусок золота неправильной формы и много непонятного. Сверху на меня взирала мёртвая сова. Сначала я подумала, что это чучело, но потом стало не по себе под её неподвижным взглядом. Показалось, что сова оживёт, как только я подумаю о чём-то плохом, слетит со своего насеста и выклюет мне глаза. В ней струилась магия. Я не сомневалась, что именно эта птица охраняла помещение. Не её ли работа слепец в казематах?
Посреди комнаты стоял стол из чёрного камня с серебристыми прожилками. На нем лежали инструменты, исписанные, заляпанные пятнами бумаги и всякий хлам, вроде осколков сосудов, сломанной деревянной коробки и металлических шариков разных размеров. А ещё в комнате не было ни одного стула. Не хотела бы я жить в ней. Никаких удобств, душно, мрачно. Свет равный по силе дневному давал белый шар, висящий под потолком. Только он был холодный, мёртвый. Насколько я могла видеть, шар ничего не поддерживало, кроме тоненькой змейки магии, зацепившейся за потолок. Меня поразила несуразность, гораздо практичнее было бы подвесить его на шнурок или водрузить на опору. Интересно, что происходит с подобными магическими вещами, когда лорд надолго отлучается из замка? Или его сила настолько велика, что он может это всё поддерживать, не находясь рядом? Я знала, что моему отцу это не по силам. Насколько же сильнее лорд?

Между тем Аттакон достал со стеллажа слиток серебра, песок, а из второго шкафа порошок в стеклянной банке. Под его руками серебро расплавилось и растеклось по каменному столу лужей. Потом серебряные струи зазмеились подобно основе для венца, только прямо, не отогнуто дугой по голове. Одной рукой он на расстоянии удерживал серебро до остывания, второй же расплавил песок и смешал его с порошком. Передо мной блестела лужа зеленоватого стекла. Словно живое существо оно разделилось на шарики, и каждый шарик превратился в гранёное стёклышко для венца. Из маленьких шариков он собрал виноградные гроздья для подвесок над ушами, немного посеребрив их, как будто виноград созрел. Лорд Аттакон собрал подобие того венца, что сделал мне отец, только намного лучше.

Я не верила своим глазам, когда получила эту замечательную вещь. Венец был ещё немного тёплым, но не обжигающим, и я совсем не видела в нём волшебства. Я видела, что лорд создал его с помощью магии, но почувствовать её не могла. Это было высшее Мастерство, влияние на структуру вещества, изменение свойств материалов. Она требовала столько мощи, что я не удивилась ослаблению свечения всех остальных вещей. Сова снова была просто чучелом.
Лорд Аттакон водрузил мне на голову венец, словно венчал на царствие. Потом взял за руку и вывел в свою комнату. Там открыл дверь гардеробной, и я увидела себя в зеркале в полный рост. Аж дух захватывало от такого зрелища. Я действительно ощутила себя королевой. Господин сделал мне великолепный подарок.
А ещё я задумалась о том, что, позволив мне присутствовать при своём волшебстве, лорд проявил ничем не обоснованное доверие. У любой безграмотной крестьяночки дух бы захватило от подобного зрелища. Даже грамотный человек растерялся бы при таком вольном обращении с законами природы, даже волшебник. Зато моё доверие он отчасти завоевал.
- Этот венец уже так просто не разобьёшь, - заговорил лорд, и я заметила капельки пота над верхней губой. Не так просто ему это далось. – К тому же он будет исполнять твои самые сильные желания. Может быть не сразу, но обязательно будет.
- Артефакт? – удивилась я, совсем позабыв, что неграмотная крестьянка не может знать столь мудрёных слов.
- А ты, я вижу, успела много прочесть, - через несколько секунд рассмеялся лорд, найдя, как он думал, разумное объяснение моей осведомлённости. Я нахмурилась, досадуя на собственную глупость.
- Если тебе это действительно интересно, то не запрещаю читать, - спохватился лорд, решив, что я досадую на него. – Я редко встречал умных начитанных женщин. Только с одной можно было говорить обо всём, - глаза затуманились воспоминаниями, но он тут же встряхнулся.
- Я понимаю, что грамота для женщины не считается обязательной, а для некоторых так и вообще противоестественной. Но я иногда скучаю о беседе, с умным образованным человеком, - лорд Аттакон облокотился на стол и погрузился мыслями в себя. Казалось, он перестал меня замечать. Я бы спросила, чего же он в казематы не сходит, там есть умный, образованный человек, жаль, нельзя. Но ведь у них с отцом масса общих интересов, даже воспоминания общие, знакомые. Чего бы не поговорить?
Я даже представить себе не могла, о чём он сейчас думает. Может быть, о своей обожаемой Лаоле, на которую он тут намекал. А может быть о том, что перед ним очередная Лелека, которая забеременеет от него и покинет замок. Тогда он сильно просчитался. Я не собираюсь плодить крысят, как выразился мой папаня. Уже решила, что лорд совсем забыл про меня, и хотела тихонько покинуть его.
- Останься, - остановил меня хозяин замка.
- Тебе это действительно нужно? – дерзко спросила я, переходя на «ты».
- Действительно нужно, - эхом откликнулся он, безмолвно признавая за мной право на это дружеское обращение. – Мне одиноко. Ты даже представить себе не можешь, насколько одиноким и непонятым может быть волшебник.
И у меня защемило сердце. Я как никто в мире могла это понять. Знала, что такое одиночество и что такое быть непонятым. А ещё я знала, что такое пренебрежение и презрение. Наверное, это как-то отразилось на моём лице.
- Ты даже можешь называть меня Коник, - мягко улыбнулся лорд, и я засмеялась.
- В мои обязанности будет входить делить с тобой постель? – поинтересовалась я.
- Нет, Влася. Я ничего не заставлю тебя делать, - покачал головой лорд, - если ты сама этого не захочешь, ничего не будет.
- Не хочу, - серьёзно призналась я, - ещё помню Лелеку.
Лорд поморщился, будто я отдавила ему любимую мозоль.
- Она была счастлива, - с вызовом произнёс он.
- Я разве спорю? – усмехнулась я.
- Я просто хочу, чтобы ты была рядом, - признался лорд.
- Этому будет многое мешать, - покачала я головой.
- Хочешь сказать, что не в моих силах устранить любые затруднения? – нахмурился мужчина, задетый за живое предположением, что он не всемогущ.
- Я живу на первом этаже замка, в тесной каморке для прислуги. Чтобы поговорить я должна чуть ли не через весь замок идти сюда. Или ты придёшь ко мне? – начала я перечислять трудности.
- Здесь есть рядом комната, я прикажу её приготовить для тебя, - взмахнул рукой волшебник.
- Я всего лишь служанка, у меня есть обязанности, и нет права отказываться от их исполнения, - выдвинула я второе возражение.
- Я наделяю тебя таким правом. Меня вполне устраивает эта девочка. Такая тоненькая, как паутинка. Не знаю, как зовут.
- Малика, - я укоризненно посмотрела на него. Уже не одну неделю подружка убирает тут. Он с ней разговаривал, но не удосужился узнать имени.
- У меня плохая память на имена, - словно оправдываясь, пожал плечами лорд.
- Кроме того, в замке найдутся люди, которым не понравится то, что я привлекла твоё внимание.
- И кто же это? – удивился господин.
- Сам подумай, ты это должен знать лучше меня, - я серьёзно посмотрела на него. Ведь не глупый мужик, должен сообразить, что приближение служанки не оценит ни его сестра, ни любимица Оторна. Вессалийка, по слухам, пользовалась его благорасположением и даже осмеливалась давать советы. Интересно, что она посоветует ему по поводу меня? Или её влияние на лорда сильно преувеличено?
- Сестра в мои дела не лезет, - он, словно прочитал мои мысли. Я усмехнулась, вспомнив наш разговор с Виролой, когда она перевела меня из кухни сюда. Да, она не лезет в дела брата, воздействует на его окружение.
- А тебе будет прислуживать Оторна, - закончил лорд, - у неё не так много работы.
Я похолодела. То ли я переоценила ум лорда, то ли он мне устраивает проверку. Если вессалийка будет мне прислуживать, значит: стелет постель, помогает одеваться и приносит еду. Судя по всему, жить я буду счастливо, но не долго. В Вессалии распространено искусство приготовления ядов, а мать её повариха. Надо думать, как выкручиваться.

Лорд провёл рукой по лицу, набрасывая личину, и передо мной снова стоял милый, немного неловкий, рыжий паренёк. Вот его бы я могла называть Коник. Я старалась не обращать внимания на слегка оплывающие черты лица. И мы танцевали. Он меня смешил и теперь смеялся сам. Сейчас, когда я знала его маленький секрет, он расслабился и стал почти совсем похож на человека. Мы действительно чувствовали симпатию друг к другу. Даже я ощутила мурашки по коже, когда он ко мне прикасался, но поцеловать себя не позволила. Слишком рано. А может быть, и не надо никогда.
Вернулась в нашу комнату уже после Малики. Ноги гудели, голова кружилась от выпитого, и очень хотелось спать.
- А кто это был такой рыжий, интересный? – игриво спросила подружка.
- Мой новый знакомый, - насторожилась я.
- Он тебе нравится?
Я тяжело вздохнула. Подружка готова спихнуть меня первому встречному, только чтобы я не сошлась с Нежданом. Ничего не рассказала ей о перемене в своём положении. Только коснулась головой подушки и провалилась в сон, как под лёд.

А наутро всё и завертелось. Лорд не стал откладывать дело в долгий ящик. После завтрака застучали молотки столяров и плотников. Комнату рядом с покоями лорда, большую и светлую, привели в порядок несколько девушек, в том числе и Малика с Оторной. По замку разнёсся слух, что Лаола дала согласие на брак с лордом Аттаконом и скоро он привезёт жену в замок. Этот слух даже до меня долетел, и я не стала никого разуверять. А господин на время работ снова превратился в рыжего Коника и увёл меня в сад.
Сад в замке был просто сказочный. Вишни, сливы, яблони, убранные, как невесты белыми цветами. Воздух был напоён нежными ароматами. Рыжий Коник держал меня за руку и рассказывал о весне. Сегодня я надела новую рубаху и старую верхнюю юбку, другой-то не было, праздничную у Малики не спросила. Волосы заплела в косу, а венца одеть не решилась. Он был хорош на празднике, но для постоянной носки не годился. Коник вдруг замолк и внимательно присмотрелся ко мне.
- Почему на тебе нет венчика, - вдруг спросил он.
- Он у меня один, - созналась я.
- И платье одно?
- И туфли, - подтвердила я.
- У тебя будет всё, что ты пожелаешь, - торжественно пообещал рыжий Коник, - любой жемчужине нужна оправа.

Он снял чужую личину и повёл меня по мастерским. Мы были у кузнеца, кожевенника и портних, заказали множество вещей. Завтра у меня уже будут новые башмачки, венчик и одежда. И завтра в замке уже будут точно знать, для кого готовится эта комната.
Я немного переоценила скорость распространения слухов. Всю неделю, пока готовили комнату для меня, они, то вспыхивали, то снова гасли. Нам с лордом удавалось убежать от всех. Он скрывался за своей личиной, и мы бродили то по саду, то в закоулках замка, где почти никого не было. Он мне показал несколько тайных ходов, ведущих в его покои. Казалось, он как мальчишка наслаждается ощущением большого приключения. Иногда мне прямо хотелось поцеловать его за то, что он такой замечательный, но мы не целовались.
Всё проходит. И эта счастливая неделя прошла.

Лорд заказал обед на двоих, его принёс Ярик. Недоумённое выражение лица сменилось яростью, когда он увидел меня за одним столом с лордом. Глаза прожгли меня насквозь, но он не произнёс ни слова. Лорд кормил меня со своей тарелки и мы разговаривали. После обеда прошлись по библиотеке, и Аттакон выбрал для меня пару десятков книг, которые, он самолично перенёс в мою новую комнату и рассказал в каком порядке читать. Видимо, решил заняться моим образованием.
Ужин застал нас врасплох. Оказывается, по давним традициям ужинал лорд всегда с сестрой, кроме тех случаев, когда находился вне замка. Перед тем, как удалиться на ужин, лорд лично позвал Оторну и приказал ей принести ужин в мою комнату и делать это теперь каждый день. Так же ей в обязанность вменялось приносить мне завтрак, прямо, как госпоже Вироле. Вессалийка стояла, опустив глаза, но стоило лорду выйти, как та подняла на меня полный ненависти взгляд.
- Ты слышала, что приказал господин, - строго произнесла я, когда поняла, что без повторного приказа она с места не сдвинется, - поторопись!
Если бы она могла отравить меня взглядом, я бы упала замертво. Сгорела бы, как от царской водки. Мне повезло, что она не обладала возможностями василиска.

Пока она ходила за ужином, я осмотрела свою новую комнату. Когда-то это были покои для гостей. Просто со временем в гости к лорду стали заезжать всё реже. Естественно, что помещение пришло в запустение, мебель запылилась, а кое-где сгнила. Теперь эта комната с большим стеклённым окном была приведена в порядок. Мебель вычищена, залатана, а часть выброшена за ветхостью. Здесь стояла кровать с роскошным балдахином, стол, диванчик, кресло, стул из другого сорта дерева. В углу за ширмой была настоящая медная ванна. А небольшая дверь вела в гардеробную комнату, которая с завтрашнего дня наполнится моей одеждой. Постельное бельё было белоснежным. А перина мягкой, как облако.
Я с наслаждением опустилась на кровать. Обстановка не шла ни в какое сравнение со всем, что у меня было до этого. Несмотря на разностилицу в мебели и откровенно выцветшие настенные драпировки это была роскошь, о которой я и мечтать не смела. Стоит только вспомнить, что появилась на свет я в душном и тёмном тюремном подземелье. Но почему-то я совсем не ощущала счастья, добившись всего этого, даже простого удовлетворения не было.
Оторна вошла стремительно и с грохотом бросила тарелки так, что чуть не размазала их содержимое по столу. Она хотела уйти, но я властно окликнула.
- Стой! Я тебя не отпускала.
Девица замерла и обескуражено обернулась. Не ожидала она от меня умения повелевать. Я сама подошла к столу, зачерпнула ложкой еды и протянула ей.
- Ешь! – приказала я. Глаза гордячки сузились от злости. Она была готова удавить меня, но что-то её останавливало.
- Интересно, тебя когда-нибудь пороли на конюшне? – холодно поинтересовалась я, и она поняла. Только теперь до неё дошло, что я могу попросить лорда о чём угодно. Последний раз злобно посмотрев, она покорилась. Она жевала с полным ртом, а у самой лицо было такое, будто её сейчас вытошнит.
- Запей, - я плеснула в кружку из кувшина, который она принесла и подала ей. От унижения взгляд стал совсем звериным, но она молча запила. Напоследок предупредила её:
- Теперь будешь пробовать всё, что принесёшь, вессалийка. А сейчас разрешаю уйти, ты мне больше не понадобишься.
Посмотрела ей вслед. Эта не сдастся, надо быть осторожнее.

Глава 6 Власть, лесть и ненависть

Пряха была первой ласточкой, а потом просьбы посыпались, как из рога изобилия, а ещё потоки лести. Кто-то жаждал денег, наград, кто-то хотел повышения, а один раз пришла девушка, которая, прослышав, что я умею читать, попросила прочесть письмо от любимого, с которым её разлучили. Все вдруг обнаружили во мне массу достоинств и любили со страшной силой. А мне иногда становилось тошно от всеобщего желания угодить, улыбок просящих, умоляющих, которые слетали с лиц, стоило отвернуться. Кое-что я всё-таки сделала. Не сама, конечно, частенько просьбы перекликались, вот и стыковала их.
В течении ещё двух недель замок работал только на меня, появились вещи, одежда, обувь, украшения. Дважды лорд принимал заезжих купцов, покупал у них товар. Я немного терялась от повышенного внимания, особенно после ужина. Падала от усталости и засыпала, как мёртвая. Только воины лорда обращались со мной с вежливой брезгливостью.
Как-то Аттакон взял меня на тренировку. Мечи, топоры, секиры, копья не привлекали, но когда я взглянула на тренировку в стрельбе из лука, меня неудержимо потянуло попробовать.
- Можно пострелять? – спросила я у седоусого воина со шрамом на лице, который выдавал оружие. Он отвернулся, будто не слышал. Глухой или не заметил?
- Дай мне пострелять из лука, - громко произнесла я, обходя его и глядя прямо в глаза. Он отступил, глядя со смесью издёвки, брезгливости и презрения. Не глухой, просто считает, что стрельба из лука не занятие для нежной возлюбленной его лорда.
- Я могу пойти и попросить лорда приказать тебе. Сейчас прошу. Неужели легче выполнить приказ, чем просьбу? – чётко осведомилась я, хотя внутри тлел огонь гнева. Я не добавила, что могу и пожаловаться лорду. Хотя, действительно могла, но среди воинов это могло не пройти.
Седовласый хмыкнул и протянул мне в посконном кожухе несобранный лук. Когда я протянула руку, он разжал ладонь и кожух упал на землю. Это было унизительно, подло с его стороны, но мне не хотелось звать лорда, чтобы приструнить наглеца.
- И зачем ты это сделал? – осведомилась я.
- Таких как ты, на пол копья десяток, только ноги умеете раздвигать, нечего руками оружие марать, - вдруг разлепил сивые усы воин.
Я ошалела, но прежде чем сообразила, что делаю, моя рука полетела в лицо обидчику. Раздалась звонкая оплеуха. Воин на мгновение замер, а потом рука его потянулась к мечу. Его товарищи набросились на него и удержали от глупостей. Удержать-то удержали, а вот рот ему заткнуть было некому, и я изрядно пополнила свой словарный запас. Заодно узнала про себя много нового и интересного. Некоторые слова знала от папочки, но речь седоусого изобиловала разными незнакомыми словами. Я даже заслушалась и прозевала момент, когда лорд Аттакон подошёл узнать, в чём дело. Поняла, когда воин захлебнулся в очередной фразе и выпученными глазами посмотрел мне за спину. Я обернулась – лорд очень нехорошо улыбался. Видимо слышал достаточно, что бы всё понять.
- Я всего лишь хотела пострелять из лука, - ответила я на его невысказанный вопрос.
- Сейчас постреляешь, - усмехнулся лорд. Молоденький воин, по его знаку, подал мне лук со стрелами. Воины отпрянули от седоусого, тот стоял, немного покачиваясь, и смотрел мне в глаза. Меча у него уже не было.
- Целься в сердце, - предложил Аттакон.
Мне не за что было любить седоусого, наоборот, он сделал всё для обратного, но я задумалась. Я создана волшебным путём и больше всего на свете хочу жить. Обычные люди тоже хотят жить. Есть ли что-нибудь, что они ценят выше жизни? На месте седоусого, я бы сделала всё, чтобы выжить: дралась, убивала, предала или умоляла на коленях сохранить мне жизнь, в зависимости от обстоятельств. Седоусый же стоял и смотрел в глаза. С такого расстояния я бы не промахнулась. А если выстрелю в сторону, он накинется на меня и придушит как курёнка. Это тоже было ясно как день. Я подняла и натянула лук. Стрелка точнёхонько нацелилась в сердце.
- Боишься смерти? – спросила я седоусого.
- Она как нелюбимая супруга, давно от неё бегаю, но когда-нибудь мы сойдёмся. - Без тени улыбки откликнулся воин, облизав сухие губы.
- Что для тебя дороже жизни? – опять спросила я. И он снова не посчитал ниже своего достоинства ответить, даже задумался на мгновение.
- Честь.
- Гордыня. - Усмехнулась я: - Обругать крестьяночку или служанку, которая не может тебе ответить, не велика честь. Доблести не нужно.
- Это ты-то ответить не можешь? – в свою очередь усмехнулся седоусый, не отводя взгляда от стрелы, нацеленной ему в сердце.
- А ты ведь этого не ожидал, - презрительно ответила я: – Смелый ты пока меч в руках, да ремень штаны поддерживает.
Вокруг засмеялись, седоусый насупился. Гнев его уже сменился ожиданием смерти и желанием принять её с достоинством. Но вот с достоинством не получалось. Я сделала верный ход, заставив смеяться над ним.
- Ну что вояка, что ты готов сделать, чтобы выжить? – насмешливо спросила я.
- Обмани смерть, женись на другой, - присоединился ко мне один воин. Остальные расхохотались.
- Красотка попадёт тебе в самое сердце, не лучше ли отдать ей и руку заодно, - засмеялся ещё один.
- Есть разница, невеста с косой или невеста с луком? – подал голос третий.
Вот это даже меня немного разозлило. Можно подумать, что я ночи не сплю, мечтая выскочить замуж. Никто не сказал, что мой позор можно прикрыть только свадьбой, но мысль звенела в воздухе. Седоусый тоже разозлился. А как к этому относится лорд? Меня считают его милкой. Неужели он позволит издеваться надо мной? Оглянуться не могла. От напряжения уже начали дрожать руки.
- Да у него кишка тонка жениться. Он боится не на бабу, а под бабу попасть, - снова подал голос второй.
 В ту же секунду седоусый не выдержал и набросился на него с кулаками. Теперь незачем было стрелять. Воины наблюдали за рукопашной, а я выбрала мишень и одну за другой выпустила пять стрел. Первую в молоко, остальные четыре в центр одна к одной. Интересное образование получил мой папаня. Не думаю, что в волшебной школе его стрелять учили, а стреляет неплохо.
- Неплохо, - одобрил лорд.
Молоденький воин, принимая обратно свой лук, смотрел на меня, как на чудо природы. В это время седоусого уже скрутили.
- Ты не хочешь его убивать? – спросил господин.
- Не сегодня, - усмехнулась я.
- Тридцать ударов, - указал лорд на конюшню, - потом изгнать.
- Не-е-е-ет!!! – закричал воин. Жалко мне его не было. Это жестокий мир надо знать, когда язык распускать, а где и смолчать. Как же оказывается легко получить личного врага. И я рада, что он изгнан, не будет ходить рядом, не надо терпеть его взгляды.
- Может быть, тебе ещё придётся пожалеть о своём добром сердце, - понимающе улыбнулся мой покровитель.
- Может быть, - согласилась я, оценив его ум.
Неимоверным усилием отчаяния седоусый вырвался из рук своих товарищей, превратившихся в палачей. Он бежал на меня, желая убить, и кричал:
- Крыса, какая же ты крыса!
Мужик, ты сам не знаешь насколько прав. Я отскочила в сторону от его пудовых кулаков, готовая ко всему, но кулак лорда уже отправил нападающего полежать. Аттакон потирал кулак, а седоусый валялся у его ног без сознания. Наверное, милосерднее было его убить, из-за меня он лишился чести. Позорно быть выпоротым на конюшне, особенно для воина. Но лорд оставил ему жизнь. Это его решение и оспаривать я его не собиралась.


А потом я обедала за одним столом с лордом и его воинами. Теперь ни один из них не решился бы меня толкнуть. Аттакон хотел, чтобы я стала своей, а может быть, испытывал меня. Отношение лишь немногих молодых воинов изменилось, остальные по-прежнему считали меня ниже грязи под их ногами, только теперь ни один не выскажется на эту тему.
Пару раз я мельком видела Ярика, но он не удостоил меня даже взглядом. Прошёл мимо, когда пыталась окликнуть. Я и злилась и понимала, что, наверное, причина во мне. Что-то опять не так делаю. Не по человеческим не писаным законам.

Через день за ужином в дверь осторожно постучали. Ещё один проситель, как же я от них устала! Но её приму. В приоткрытую дверь заглянуло лицо расстроенной Майты. Хозяйка мастерских, повинуясь моему приглашающему жесту, шагнула внутрь, и вдруг колени её подломились, а из глаз полились слёзы.
- Майта, что случилось? Чем я могу помочь? – я попыталась её поднять, но она отказалась от помощи. Не могла даже говорить, только заламывала руки. Тогда я плюхнулась на пол рядом и сердито посмотрела ей прямо в глаза. От неожиданности слёзы хозяйки мастерских прекратились.
- Что произошло? - снова спросила я: - Чем могу быть полезна?
- Сын у меня, - дрожащим голосом произнесла несчастная.
- Ну-ну… - поощрила я, когда поняла, что она не продолжит.
- Шалопут… - выдавила она.
- А сколько лет мальчику? – поинтересовалась я. Вот ещё вопросами воспитания детей я не занималась.
- Двадцать… - смущённо призналась мастерица. Да, «мальчик» был уже великовозрастным детиной, воспитывать поздно.
- Что же он натворил? – спросила я.
Вместо ответа она опять залилась слезами. Я почувствовала, что начинаю злиться, но постаралась упрятать раздражение поглубже. Так… сильно сыночек «обрадовал» маму, даже признаться стыдно.
- Убил кого? Снасильничал? Предал? – начала я перечислять, а несчастная мать с ужасом посмотрела на меня и, как заведённая, замотала головой. Фантазия моя иссякла, а она не могла остановиться.
- Он господина оскорбил… - горестно призналась она.
- И как? – спросила я, но Майта снова расплакалась, и на сей раз, мне пришлось ждать, пока она закончит. Тяжело было прервать её искреннее горе.
- Он попросил лорда не портить тебя, а лучше выдать за него замуж, - трепеща, призналась она: - Лорд его сначала на конюшню, а теперь он в темнице, - заторопилась она, словно я хотела прервать: - спроси хоть у господина, что он собирается сделать с моим Лишенькой?
Это я могла ей пообещать. Может быть не сразу, но обязательно узнаю. Значит, у моего папани появился сосед. Зайти посмотреть, что ли?
- Скажи мне, Майта, а разве я не уже испорчена? – мне действительно стало интересно, - ведь весь замок гудит, что я любимица лорда. Хотя ни Оторна, ни Лелека испорченными себя не чувствуют.
Женщина посмотрела на меня внимательно, словно не решаясь высказаться, но я ждала. И она поведала мне то, о чём я не знала, только догадывалась:
- Оторна чужачка, не знаю, какие обычаи там, где она родилась. А вот Лелека родом из той местности, где лорда считают любимцем Богов. И то, что она понесла дитя от человека приближённого к Богам, наоборот делает её желанной невестой для многих, желаннее тех благ, которые ей дал из щедрот своих господин. К тому же, в её краях тяжело со здоровым потомством и женщины, которые могут его принести, ценятся гораздо выше девушек. Ведь девушки могут быть и пустоцветами.

Я молчала. Отец получил более строгое воспитание. В его краях я уже была опорочена. Там ценилась невинность и верность. Только тут не было моих родных и близких, которые могли меня уберечь от падения. А отец создал меня как раз для греха с лордом. Создал для любви…
- Влася, - Майта нерешительно коснулась моей руки, - я понимаю, что ты тут одна, ни отца, ни  матери нет, ни защиты. Не вини себя, перед господином ещё ни одна не устояла…
Лорд вошёл без стука и замер на пороге, узрев нас с Майтой, сидящих на полу. Я тоже не ждала его после ужина и удивилась. Майта испуганно замерла. И чего они все его так боятся? Не монстр, не зверь. Или просто мне от него ещё не досталось ни разу?
- Сели, где удобней, - предвосхитила я его вопрос, поднимаясь и подавая руку Майте. Хозяйка мастерских вскочила, поклонилась господину и попыталась незаметно протиснуться в дверь мимо входящего Аттакона. Тот уже не обращал на неё внимания, привык, что люди при его появлении исчезают.
- Что она от тебя хочет? – спросил он, как только женщина скрылась. Почему бы и не спросить? Зачем тянуть?
- Да вот, говорят, что ты моих потенциальных женихов под замок сажаешь, - засмеялась я, - чтоб не разбежались раньше времени?
Аттакон сначала нахмурился, а потом тоже засмеялся.
- Дерзкий щенок. А что тебе до него?
- Я даже не знаю, кто он, - пожала я плечами, - а вот мать беспокоится. Просила узнать, что ты с ним собираешься делать?
- Да я, признаться, не решил ещё, - с досадой ответил господин, - может быть, посидит для острастки, а потом выпущу. – По лицу лорда скользнула лукавая улыбка, - а хочешь, замуж за него выдам? Приданое справим, пир на весь мир закатим. Я посажёным отцом буду.
- Спасибо, но отец у меня есть, - сухо ответила я, - и замуж я за первого встречного не собираюсь.
Лорд Аттакон молчал и как-то странно смотрел на меня.
- Могу я узнать, что привело тебя сюда в столь поздний час? – поинтересовалась я, вспомнив, что обычно он оставляет это время мне для чтения. Правда, так ни разу и не удалось почитать после ужина, но только потому, что меня отвлекали другие.
- Просто очень видеть тебя захотелось, - с неприкрытой тоской признался лорд. С ним торилось что-то неладное, а я не могла понять, что именно. Пришлось отвлекать его разговором от тягостных дум. Нас никто больше не беспокоил, и я наслаждалась самым спокойным вечером за эту неделю.
Действительно, мало кто знал, насколько он раним, одинок и горд. И никто не поверит, что наша странная дружба началась без примеси любовных отношений. Может быть, это было следствием того, что я сильно походила на Лаолу, а он питал к ней не только любовь, но и уважение. Не решался трогать её подобие. Он мне нравился, я жалела его и не хотела, чтобы он страдал. А главное, поняла, что не хочу его предавать, даже для отца. Ведь лорд заботится, учит, присматривает за мной. Кто я для него? Кто он для меня?

Сегодня на завтрак была каша с мочёными ягодами. Красные шарики в гуще, сдобренной маслом, молочной каши, выглядели очень аппетитно. Оторна пришла со своей ложкой и без разговоров потянулась пробовать еду. Вот только что-то меня насторожило. Мелькнула в ней какая-то злобная радость и глаза она прятала.
- Подожди, - остановила я её. Взяла свою ложку и тщательно перемешала всё. Странный сладкий запах витал над едой. – Теперь ешь!
Лицо служанки перекосилось. Она больно ударила по моей руке с ложкой и попыталась сбежать. Я заломила ей руку за спину и схватила за волосы. Некоторое время она сопротивлялась, а потом из глаз брызнули слёзы.
- И что я должна с тобой сделать? – с холодной яростью поинтересовалась я. Честное слово, мне не нужны враги, но это переходило всякие границы. Девчонка упрямо молчала. Шею бы свернуть за это. О чём лорд думал, назначая её моей служанкой? От кого из нас он хотел избавиться? Оторна разъярённой кошкой что-то прошипела мне из своего согнутого состояния, видимо, желала мне скорейшей смерти.
Попросить помощи у лорда? Он быстро распознает, что она мне подсыпала в еду. А в наказание, пожалуй, и накормит Оторну этой самой кашей. Или я сама с ней справлюсь? Должна же и на неё найтись управа. Но… не хочу я быть причиной чьей бы то ни было смерти. Это я поняла с предельной ясностью.
Задумавшись, я расслабилась. Оторна, воспользовавшись моментом, вытащила из складок платья тонкий длинный нож и я, лишь чудом, извернувшись, избежала смерти.
Она не стала дожидаться ответных действий и метнулась за дверь. Я не побежала следом. Не присуща мне безудержная отвага перед лицом вооружённого врага. Попробуйте меня осудить.
Я снова понюхала тарелку с кашей. Неужели она думала, что ничего не замечу? Отравлено, видимо, было только с одной стороны, с другой она собралась пробовать. Хитроумная зараза. Я осталась голодной, но аппетит внезапно пропал. Подумала, что не мешало бы комочек этой каши принести на определение состава, к моему отцу, например. Оставила тарелку с едой в тайнике, обустроенном в кровати. Может быть, Неждан этого не предполагал, но у меня получилось пристроить ко дну ящик.

Решила посетить библиотеку. Надо было поменять несколько книг. Там-то я и столкнулась с Маликой. В тот день я надела платье цвета морской волны и жемчужное ожерелье. Одеваться в красивые вещи приятно, даже для себя. Лорд со своим воинством выехали на охоту, а у меня осталось свободное время.
- Малика, - обрадовалась я, обернувшись на стук ведра. Девушка даже глаз не подняла. Склонилась в почтительном поклоне и не осмелилась произнести ни слова.
- Что с тобой подружка? – неприятно удивилась я. Девушка посмотрела на меня испытующе.
- Я теперь не знаю, как к тебе… к Вам обращаться, - пробормотала она.
- Имя ты моё знаешь. Или я так сильно изменилась, что стала неузнаваемой? – помрачнела я.
- Да, Влася, ты сильно изменилась, - серьёзно, но немного мягче подтвердила тонкопряха: - И дело не в богатой одежде, переселении и огромном внимании лорда, оказанном тебе. Хотя этого не удостоилась ни одна из прежних любимиц лорда. Это большое достижение. Остальные были счастливы время от времени дарить ему себя. Я никогда не видела, чтобы женщина оказывала такое влияние на мужчину. Но самое главное – ты забыла своих друзей.
- Я не собираюсь дарить ему себя, - зацепилась я за фразу и начала оправдываться, как ребёнок: - У меня за эту неделю минутки свободной не было. Каждый день просители, каждый день я должна быть на виду у лорда, а кроме этого, господин требует, чтобы я училась. Я сплю очень мало, потому что вечером не успеваю почитать, приходится просыпаться пораньше и корпеть над книгами. Сплю, как последний батрак, падаю и засыпаю. У отца давно не была. Он там, наверное, от беспокойства извёлся.
- Ребята ходят, как в воду опущенные. Им с лордом не тягаться. Неждан чуть руки на себя не наложил, как только поверил слухам, - покачала головой подруга.
- Малика, - я подошла и обняла подругу, - ты пойми меня. Я хочу освободить отца. И сейчас приближаюсь к своей цели. Он даже не знает об этом. Нет времени к нему зайти. Да и другие проблемы назрели, - добавила я, вспомнив Оторну. - Мне, как никогда понадобится помощь друзей. Я обязательно к вам приду, как только найду свободную минутку.
Девушка всё ещё недоверчиво смотрела на меня, но холод в глазах уже таял.
- Если хотели встретиться, могли бы и сами после ужина зайти, - укорила я: - Ко мне, правда, в это время все с просьбами приходят, допоздна.
- Не о чем нам просить, - тихо, но с достоинством отвергла Малика.
- Что ж, придётся самой к вам прийти, - улыбнулась я, - сено к лошади не ходит.
- Когда тебя ждать? – невольно улыбнулась моя маленькая сердитая подружка.
- На ужин, - тут же решила я, - только ребятам не говори, пусть будет сюрпризом. Вы по вечерам по-прежнему в твоей комнате сидите?
Она кивнула.
В обед лорд был неизменно предупредителен. Он отметил, что прекрасно держусь за столом. Я про себя поблагодарила отца. Пусть не все на свете умения он в меня вложил, но этим не обидел. Хотя больше всего хотелось схватить хлеб со стола, прижать к себе и грызть-грызть-грызть. Но как-то удалось сдержать порыв. Завтрак ведь так и не получила. Да и ужинать боюсь. Не хочу опять столкнуться с вессалийкой.

Для похода в ту часть замка, где была каморка Малики оделась в старьё, на голову накрутила платок, замоталась по глаза, как некоторые с деревни и решила воспользоваться тайным ходом. За дверью меня уже ждали просители, так хотелось сбежать от них. За ширмой нашла проход, едва протиснулась, собрав паутину и пыль. Жаль выход был совсем недалеко от двери. Я сгорбилась, опустила лицо. Незачем чтобы меня все узнавали. И не только из-за просителей, но и нашлись бы злые языки, чтобы переврать всё, что я делаю и в самом неприятном виде преподнести лорду. Никто не обратил внимания на сутулую грязную фигуру, появившуюся из ниши неподалёку от двери. А народ уже собирался. Не удержалась, послушала, о чём говорят.
- И тебе поможет. Ты главное улыбайся побольше и кланяйся. Не любит она этого, быстро согласится. - Напутствовала какая-то старушка девицу.
Я глянула и запомнила обеих. Ну погодите, я вам это припомню. Потерплю кивки да улыбки, а на просьбы ещё посмотрю.


На хозяйской половине ужин был позже, чем у работников, поэтому я появилась в комнате подружки, когда друзья уже поели. Сразу же заметила, что каморка изменилась: кровать подружки заменил стол и стул, на котором сидела Малика и изо всех сил старалась развлечь понурых мужчин. Она без умолку трещала о видах на урожай, о погоде на предстоящую седьмицу и о делах в замке. Развлечение получалось сомнительным. Судя по виду плотника и слуги, оба уже подумывали сбежать отсюда. Я вошла и стянула с головы платок. Малика облегчённо вздохнула и замолкла. Неждан уставился на меня, как на необъяснимое чудо природы, зато Ярик разозлился.
- Ты что здесь забыла? – язвительно поинтересовался он вместо приветствия, - тебя ещё лорд не всем обеспечил?
- Власичка, как хорошо, что ты сюда заглянула, - пропела обрадованная подружка.
- Здравствуй, Влася, - смог выговорить счастливый Неждан.
- Здравствуй, Неждан. Ты, наверное, больше всех мне рад. Некоторые тут, - я стрельнула глазами в Рика, - даже здороваться со мной не хотят.
Я подошла и обняла Малику. Мы с ней понимающе переглянулись. Грубияна я постаралась больше не замечать.
- Нет, ты что здесь делаешь? – не унимался наш черноволосый лекарь недоучка.
- Как вы тут поживаете без меня? – вместо ответа спросила я, глядя на подружку.
- Плохо мне одной, - ответила девушка, - по ночам стены потрескивают, крысы бегают, страшно.
Я постаралась пропустить «крыс» мимо ушей. Не знаю почему, но меня задевало всё, что их казалось. Не испытывают люди к ним симпатии, а ведь я тоже немножечко крыса.
- Так вон взяла бы Неждана, вдвоём-то, небось, не страшно и не холодно, - усмехнулась я. Оба зарделись, как маков цвет. Девчушка потупилась, а Неждан вдруг посмотрел на неё, как в первый раз. Может быть, впервые увидел в ней не сопливую девчонку-соседку, а молодую застенчивую девушку.
- А тебя от холода и страхов лорд охраняет, или он по ночам колдует? – криво ухмыльнулся Ярик. Было заметно, как ему кисло от этих мыслей.
- А ты предлагаешь себя для этих целей? – не выдержав, я повернулась к нему. Кого угодно доведёт до белого каления.
- Ага, зайду сразу после лорда, - нахально подтвердил злющий ученик ведуна.
- А может быть, свечку нам подержишь? – поинтересовалась не менее язвительная я. И не собиралась оправдываться, доказывать, кому бы то ни было, что лорд мою постель не греет, как и я его. Да и какое право имеет Рик интересоваться тем, что касается только меня? Да кто он вообще такой, что бы иметь что-то против? Не нашёлся он, что ответить, стоял, хватал ртом воздух, возмущённо размахивал руками, но выдавить из себя ни звука не мог.
- Не сплю я с ним, успокойся! - выкрикнула я, и он замер, услышав столь невероятное, по его мнению, заявление. Неждан его тоже услышал и проявил неожиданную мудрость.
- Надолго ли? – горько спросил он.
- Не знаю, - я ощутила холодок страха в животе и замолчала.
- Вы просто завидуете лорду, - сердито оборвала мужчин Малика. Она обняла меня и обернулась к ним. - Не изводите её. Ей и так нелегко. Лучше бы спросили, может, ей нужно что?
Ребята посмотрели на неё, как на умалишённую. Я действительно достигла сейчас такого положения, что сама могла предложить им помощь, а Малика говорила об обратном. Она не оценила выражение их лиц. Прижала руки к груди и запальчиво начала отповедь:
- Что же вы думаете, если Влася лорду понравилась, то ей и помощь не нужна? Сердце лорда ветер в поле, сегодня в одну сторону дует, завтра в другую, сегодня любит без памяти, а завтра ушлёт с глаз долой. Думаете, что у Власи всё есть, а то чего нет, лорд достанет. Сейчас вокруг неё много льстецов и прихлебателей, которые первые бросят в неё камень, стоит лорду нахмуриться. Настоящих друзей нет. Подумайте ещё о том, что не всё она может сказать лорду. Есть у неё тайна, в которую мы посвящены. Кто, как не мы поможет? Для чего же тогда друзья?
Неждану стало стыдно, а Ярик обернулся и оценил меня. Я совершенно не показалась ему нуждающейся в помощи. Ну не походила на несчастную просительницу, так я поняла его скептическое выражение.
- У отца была? – спросил Неждан.
- К ночи собираюсь, когда по замку меньше ходить будут, - спокойно ответила я.
- Он беспокоится, - заметила Малика в унисон плотнику, всё-таки мыслили они на один лад. И почему Неждан в меня влюбился? Они же созданы друг для друга.
- Так и чем мы можем быть тебе полезны? - довольно неприязненно поинтересовался Ярик.
- У меня проблемы с Оторной.
- Какие? – перестал кочевряжиться Рик.
- Что случилось? – спросила Малика. и я рассказала о том, как девица пыталась меня отравить, а потом прирезать. Ученик ведуна перестал ёрничать, понял, что это серьёзно.
- Ты хоть сегодня ела? – вдруг поинтересовалась подружка.
- Обедала, - кивнула я, а у самой со страшной силой засосало под ложечкой.
- Понятно, - улыбнулась Малика, - Ярик, Неждан, быстренько сообразите, как достать еду на кухне, - поставила она перед мужчинами задачу.
- Сейчас кухарка не даст, пока не выпытает для кого, - с сомнением сказал Ярик, - а у старика, что для господ готовит, всё под замком до завтрашнего утра.
- Ничего, что-нибудь придумаем, - Неждан решительно вытолкал из комнаты Рика. Мы остались вдвоём.
- Вы точно ни в чём не нуждаетесь? – спросила я: - Теперь я многое могу, сама знаешь. Можете обращаться в любой момент, всегда буду рада помочь.
- Пока ни в чём, - покачала головой девушка, - но я запомню твои слова.
Мы ещё немного поговорили. Я рассказала ей о том, как столкнулась с рыжим Коником, а потом поняла, что это лорд. Мне пришлось раскрыть, что я могу видеть волшебство. Она ужаснулась, узнав про лорда, а потом рассмеялась. Она тоже не могла представить, что самого лорда кто-то будет Коником называть.
А потом пришли мужчины и принесли столько каши, что хватило бы накормить человек пять.
- А мы там мальца попросили положить что-нибудь в котелок, пока кухарка не видит. Вот он утренней каши и положил, - объяснил Неждан. Я подозрительно посмотрела в тарелку. Эта каша была без ягод и прочих примесей. Я невольно втянула воздух, но ощутила только запах хорошей еды. Ярик и Неждан спокойно присоединились ко мне и уже вовсю ели.
- Расскажи про Оторну лорду, - предложила Малика. Она не принимала участия в ужине, но с удовольствием наблюдала за нами, подперев щеку ладонью.
- А поверит ли он? – справедливо усомнился Ярик. – Оторна, на моей памяти, уже не одну пакость подстроила, но осталась безнаказанной. Не думаю, что лорд не подозревал её. Он умнее многих из нас. Либо ему всё равно, либо она для него важнее других.
- Я больше удивляюсь, что Оторна сохраняет своё влияние, даже когда у лорда появляется новая любимица, - задумалась умненькая Малика.
- Мне тоже это кажется странным, - заметила я: - Лорд при мне ни разу не упоминал о ней, как о чём-то стоящем внимания. Я даже начала думать, что это она сама для себя придумала, что Аттакон её любит, а все поверили. Но потом заметила, что всё-таки что-то есть.
- Мне кажется, что мы теперь довольно долго не услышим о ней, - сказал Неждан: - А ты, если у вас с господином доверительные отношения, спроси у него про Оторну прямо. Может быть, он сам подскажет, как с ней поступить.
Так и решили сделать, прежде чем приступить к каким-либо решительным действиям.
- Я могу проводить тебя? - смущённо спросил Ярик, словно пытаясь загладить вину. Мужчины переглянулись, будто о чём-то сговариваясь. Плотник опустил глаза и постарался скрыть гримасу недовольства. Но на сей раз, уступил. Я не стала отказываться, было очень любопытно, что Ярик скажет дорогой. Пришлось снова закрутить голову платком, пряча волосы и половину лица. Мы вместе покинули каморку.
- Ты действительно не спишь с ним? – спросил он, чуть мы отошли.
- А ты действительно метишь на его место? – усмехнулась я.
- Я хочу, чтобы ты принадлежала только мне. - Ярик остановился, и взял меня за руку. Его глаза были наполнены грустью, и смеяться мне совсем расхотелось.
- Давай вернёмся к этому позже, - тихо попросила я. – Согласись, что сейчас у меня совсем другие проблемы. Просто пойми меня. Я ничего тебе не обещаю. Если полюбишь другую, не рвись на части, не жди меня, - у меня почему-то прервался голос, в груди что-то теснило.
Я шагнула в свою комнату, оказывается, мы уже дошли, а он безотчётно шагнул следом, стараясь дослушать меня. Дверь захлопнулась. Я потянулась к платку, но сдёрнуть его с головы не решилась. Мы стояли и смотрели друг на друга. Добавить было нечего. Я только слышала громкий стук собственного сердца, внизу живота разливался жар, а ноги ослабели. Почти, как тогда, когда болела. Я даже испугалась. Отчего-то было сладко и стыдно. Я цеплялась за мысли, словно за обрывки одежды, срываемой ветром.
- Раз уж ты здесь, хотела спросить тебя, ты разбираешься в ядах? – преодолев спазм в горле, спросила я. Он только кивнул, не в силах говорить.
- Тогда, может, посмотришь, чем меня собирались отравить? - предложила я. Он опять кивнул и без выражения уставился на извлечённую из тайника тарелку. Постепенно выражение его лица менялось. Он испугался.
- Таким количеством Волчьего лыка можно отравить многих, - наконец, поднял он на меня глаза, овладев собой, - а для верности ещё и белена добавлена. По-моему, это уже лишнее.
Мы опять молча посмотрели друг на друга.
- А теперь уходи, не хочу, чтобы лорду о тебе рассказали, - мягко попросила я, и он послушался.

Ночью действительно пошла к отцу. Во-первых, я его давно не видела. Надо было рассказать о своём положении, о том, что мне удалось узнать. А во-вторых, был у меня один вопросик.
- Здравствуй, папа, - я появилась перед ним и зажгла от фонаря знакомый факел. Отец проснулся, но не поднялся со своего жёсткого ложа. Он внимательно осмотрел меня и отметил новый наряд, украшения, туфли из прекрасной мягкой кожи. Я не понимала, почему он молчит и неприязненно смотрит на меня.
- Давненько тебя не было, - наконец произнёс он.
- Извини, не хватает времени. Моё положение сильно изменилось, - сказала я, не сильно раскаиваясь. В конце концов, он сам хотел, чтобы я действовала подобным образом. Я рассказала ему, как оказалась на виду у лорда, что видела в его чаротворне. О наших с ним долгих разговорах. И задала тот самый вопрос, который мучил меня уже с неделю, после того, как мне на глаза попала одна магическая книга лорда.
- Папа, а почему ты решил создать именно меня? Почему ты создал женщину, а не, скажем, дракона, который мог бы спокойно выломать стены замка и сломать магическую защиту? Только не говори, что создать меня было проще, чем какого-нибудь безмозглого монстра. Я знаю, что это не так. И следы ты бы мог скрыть и погоню запутать. В чём дело? Почему я?
- Тебе это знать необязательно, - отрезал отец, и увидел на моём лице упрямое выражение. Я не собиралась принимать эту отговорку.
- Тебе это поможет или помешает? – ядовито осведомился волшебник. - Тебе от этого холодно или жарко?
Вот свинья! Что, ему трудно ответить? А ругаться бесполезно – похоже, сегодня он не в настроении.
- Ты мне лучше скажи, ты источник его силы нашла? – отец соизволил сесть, показывая интерес.
- Я даже не знаю, что может стать источником силы, - пожала я плечами: - Подскажи, что именно искать? Как он выглядит? У тебя самого он есть?
- У меня нет. - лениво сознался папа: - Если бы был, я бы тут не сидел. Источник энергии, это, например, колодец, земной разлом, мощный артефакт, заряженный верой множества людей. Вроде символа веры. Или предмет, который скапливает силу, когда маг её не использует. Но это вряд ли…
- Как это скапливает? – удивилась я.
- Как бы тебе объяснить? – задумался отец, - образно говоря, идёшь ты по дороге и собираешь камни в котомку. Сейчас они не нужны, а потом нападёт на тебя враг, тут-то ты всю котомку на него и вываливаешь.
Я уже представила лорда, таскающегося повсюду с тяжеленной котомкой.
- Только это не так тяжело, - добавил папа, разбивая моё видение. – Скорее всего, у лорда неограниченный источник силы. Ты молодец, что заметила тот шар освещения в чаротворне. Подвесить предмет на магию можно только с постоянным источником.
Я зарделась от похвалы. Мелочь, а приятно. Первый ведь разочек похвалил.
- Найди источник его силы, и мы прижмём эту сволочь, - прервал моё радужное настроение отец.

И вот тут мне стало здорово не по себе. Я была создана, чтобы предать лорда. Это было моё предназначение и смысл жизни. Лорд враг моего отца, я должна считать его и моим врагом. Но лично мне господин Аттакон ничего плохого не сделал. Наоборот, он обо мне заботился, учил меня. Можно сказать, относился ко мне, как отец. Лучше, чем отец. Могу ли я его предать? Их давнишняя ссора из-за женщины казалась мне смешной, нелепой. Я не видела повода продолжать борьбу. Им давно пора, как братьям по несчастью, пожать друг другу руки, выпить вместе и решить, что все бабы дряни. А потом разговориться. Уверена, они стали бы друзьями. Я же смогла подружиться с лордом. Если бы папа был женщиной, кто знает, а не соперничал бы он с той же Лаолой за внимание лорда. Я всё равно сделаю всё по-своему!
- Буду искать, - обнадёжила я отца, не особо соврав.
- А то, что создал именно тебя, считай актом творчества, - усмехнулся отец, когда я уже погасила перед выходом факел. Я не нашлась, что ответить. Он хотел скрыть своё лицо, когда отвечал, чтобы не выдать каких-то чувств. Какие чувства он скрыл?

Следом я решила посетить ещё одного узника. Долго искать не пришлось. Удивительно, но при всей жестокости лорда, тюремные подвалы его замка были почти пусты. Или обычно он не церемонится и убивает своих преступников? Я постаралась об этом не думать.
Когда загремел замок темницы, узник спросонья испуганно спросил:
- Кто здесь? – И встал с жёсткого топчана, заменявшего кровать. Я прикрыла свет фонаря, чтобы не светил в лицо и посмотрела на паренька. Увидела того светловолосого молодого воина, который дал лук в тот памятный день, когда лорд привёл меня на тренировочную площадку. Я удивилась, на двадцать лет он не выглядел. Эти наивные, чистые глаза на безбородом лице, эти угловатые движения подростка, навели меня на мысль, что я попала к другому узнику.
- Привет, а ты что здесь делаешь? – спросила я.
- Сижу, - откликнулся паренёк, глядя на меня широко открытыми глазами.
- Ты сын Майты? – решила уточнить я.
- Да, - кивнул тот, - а ты мне снишься? – тут же спросил он.
- С чего ты взял? – удивилась я.
- Сейчас ночь, я в запертой темнице, ты возлюбленная лорда Аттакон. Как же ты могла оказаться здесь, кроме как во сне?
Ему не откажешь в логике.
- Если тебе так удобней, то можешь считать меня сном, - разрешила я. – Я зашла узнать, как ты тут? И что же ты такое ляпнул лорду, что он обеспечил тебя этим неудобным жильём?
- Я восхищаюсь тобой, - тут же признался паренёк. – А лорд тебя только спортит. Избалует, ребёнка сделает и откупится щедрыми дарами. Выходи за меня замуж, даже если уже потеряла невинность.
По лицу сидельца было видно, что последнее предложение далось ему с трудом. Почти подвиг совершил, предлагая союз «порченной девке». Вот только не нужны мне такие подвиги. Ничего нового и интересного я не услышала. Не знаю, как этого упрямца вытаскивать отсюда.
- Лучше бы ты помолчал, - подосадовала я. – Теперь ещё и из-за тебя голова должна болеть.
Пленник наблюдал за мной зачарованным взглядом. Я раздражённо прошлась по камере. Если он будет продолжать в том же духе, лорд его не выпустит.
- А хочешь, я тебя выпущу? – предложила я. – Дверь уже открыла. Выходи и иди на все четыре стороны.
- Как это «выходи»? – не понял воин: – Я не хочу на все четыре стороны. Я служу господину, я принёс ему клятву на верность. Он позлится и отойдёт. А куда я пойду? – Кажется он, наконец, заподозрил, что я не сон.
- Ну и сиди здесь, - пожала плечами и удалилась. Он даже не решился меня задержать. По глазам видела, что хотел, даже прошёлся несколько шагов следом, но приблизиться побоялся.
Я удовлетворила своё любопытство. Надо будет успокоить Майту. Она не виновата, что у неё сын – идиот.

Глава 7 Аминалукс или доверие

- Эй, вставай. Вчера не ужинала и сегодня завтрак решила проспать? – раздался настырный девчоночий голосок, и с меня бесцеремонно стащили одеяло. Я спросонья ничего не могла понять. Это ещё кто такая? На меня насмешливо смотрела девчонка лет двенадцати, немного растрёпанная, ничем не выдающейся наружности, кроме язвительного выражения лица. Русые волосы, серо-голубые глаза, светлая кожа и немного блёклых веснушек на носу. Губки насмешливо кривились, а глаза буравили внимательным взглядом. Она не дала мне и слова сказать.

- Оторна пропала. Никто, конечно, не расстроился, кроме кухарки, но та и виду не подала. Наверное, знает, где дочка находится. Теперь тебе прислуживать буду я. Звать меня Далия, но все называют Вьюрок, Вью. Ты тоже можешь меня так называть.
- Вью, - послушно повторила я.
- Вставай, умывайся, завтрак уже на столе, - продолжила тараторка, - сколько же можно голодать? Отощаешь.
До меня донёсся аппетитный запах яичницы с беконом. Тарелка благоухала на столе, и возразить было нечего. Вот только… Яичницу в замке на всех не готовят. Кто же это так расстарался?

- Слухи быстро разнеслись, что вессалийка пыталась тебя отравить. Здесь ничего не скроешь. Мама отправила меня к тебе, служанкой. За тобой присматривать надо. Чтобы там себе лорд не думал, я решила по-своему. Сходила в курятник и коровник. Надеюсь, молоко ты любишь?
Прежде, чем я успела задать хоть один вопрос, маленькая Вью всё разложила по полочкам. Она болтала и одновременно полила мне воды, подала полотенце. Я умылась и кивнула в ответ на последний вопрос. Стоит ли её заставить пробовать еду? Это стало бы мучительным вопросом – не могла же я подозревать невинное дитя. Но та деловито перепробовала всё, что приготовила.
- Ешь, пока не остыло, а то потом, как подошва будет, - посоветовала она.

Тут раздался очередной стук в дверь, и я поморщилась. Опять просители. И утром и вечером. Да это же невыносимо. Но маленькая служанка сделала успокаивающий жест, и сама подошла к дверям.
- Вы поесть человеку дадите? – сердито выпихнула она кого-то за дверь: - Лезете тут. У неё тоже здоровье не железное, нервы на пределе. За вас переживает, ночей не спит и никакой благодарности.
За дверью что-то неразборчиво бормотали.
- Только после завтрака. А лучше завтра, хотя можно было бы на следующей седмице и вообще не к ней. Делать ей больше нечего, чем такой ерундой заниматься.

Вот тут я поняла, какой ценный экземпляр мне попался. Я бы так не смогла. Теперь мне не придётся в одиночестве отбиваться от посетителей. Раньше бы я испытала неудобство оттого, что должна есть в присутствии того, кто не ест, но Вьюрок не дала мне смутиться. Во-первых, рот у неё всё равно был занят – она болтала. Во-вторых, ела первой. В-третьих, как я поняла чуть позже, от угощения никогда не отказывалась, хотя и не напрашивалась. Девчонка шустрая, ловкая, не вызывала нареканий. Хотя такой непосредственности и прямолинейности я не встречала ни у кого.
Она вернулась ко мне, видимо, наказав кому-то постоять у двери, чтобы нас не беспокоили.

- А мне пришлось вчера весь твой ужин съесть, - пожаловалась она, укоризненно глядя на меня.
- И что было на ужин? – невольно заинтересовалась я.
- Блинчики, сама жарила, - с законной гордостью заявило дитя, - с малиновым вареньем и липовым чаем.
- Надеюсь, тебя несильно затруднило всё это съесть, - с улыбкой заметила я.
- Я хорошо готовлю, - надулась Вью, чутко уловив тонкий оттенок иронии.
- Я знаю, - успокоила я её, доедая завтрак. Она внимательно посмотрела на меня и улыбнулась. Похоже, несмотря на насмешливость и прочие признаки созревшей личности, девочку ничего не стоило задеть.

- Кто там за дверью? – спросила я.
- Ключница. Говорит, что ты звала её. Пригласить?
Не думаю, что она так ключницу выставляла, всё-таки важная фигура, значит, есть кто-то ещё. Я кивнула. Ключница ведала комнатами. Я просила помочь языкастой пряхе с конюхом, как я узнала, зовут их Ляна и Силот. Она же в свою очередь просила посодействовать, чтобы её сына приняли в воинство лорда.
- А ты пока сходи за Майтой, пожалуйста, - попросила я. Хотела сама сходить, но ведь не дадут вырваться. Вью убежала с такими счастливыми глазами, будто я дала ей не поручение, а кошель с золотом. Ещё бы, ведь теперь она стала значимой фигурой.

Справилась я довольно быстро. Сказала ключнице, что нужно приготовить сыну для зачисления в воинство. Успокоила Майту по поводу сына. Кстати, оказалось, что Вью её дочь. А напоследок прочитала письмо из дома одной портнихе. Ей-то пришлось ждать дольше всех, хотя она первая пришла. Не её ли вчера наставляли улыбаться и кланяться, когда просишь? Если так, то урок она не усвоила. Поклонилась один раз, как вошла, а улыбок я так и не дождалась, хотя новости из дома были хорошие: все здоровы, брат женился, корова по весне отелилась. Сама вчерашняя наставница так и не появилась, но я её не забуду и просьбу исполнять совсем не хочу, даже пустяковую. Может быть, там и ещё кто-то был, но лорд одним своим появлением разогнал остальных.

- Я хотел научить тебя писать, - сказал лорд, одним взглядом удаляя Вью.
- Я умею.
- Ты не говорила, - удивился Аттакон, - ведь читать и писать это разные вещи.
- Ты и не спрашивал, - пожала я плечами.
- Тогда напиши мне что-нибудь, - попросил он, положив передо мной стопку чистой бумаги и чернильницу с пером.
- Ты мне не веришь? – удивилась я.
- Доверие хрупкая вещь, легко его разрушить, - тихо заметил лорд: - Ты просто напиши что-нибудь для меня. - Голос его был настолько проникновенным, что я не могла отказать.

Честно говоря, я боялась. Папочка писать умеет, - не зря же учился в школе, значит, должен был передать этот навык мне, но я ни разу не пробовала. С трепещущим сердцем взяла в руки перо и твёрдой рукой вывела:
«Сиятельный лорд в тёмных одеждах, желанным гостем в любую погоду ты будешь в жилище моём».
Я протянула ему листок.
- Прекрасно, - восхитился Аттакон, прочитав. Потом нахмурился, словно тщился что-то вспомнить. Меня бросило в жар от мысли, что мой почерк может являться копией папочкиного. Лорд мог узнать папину руку, а потом допытаться кто я такая. Вот тут мне стало страшно. Не того, что меня будут пытать или убьют, а того, что лорд поймёт, для каких целей я создана. И тогда он будет считать меня предательницей, врагом. На мою долю ничего кроме презрения и омерзения не придётся.
- Похоже на стихи, - наконец произнёс лорд и лик его разгладился.

За обедом мы разговорились о доверии.
- Ты не можешь думать, что я не доверяю тебе, - убеждал меня господин, - я показал тебе, как я творю колдовство, ты даже была в чаротворне, можно ли быть ближе?
- Неужели, у тебя действительно нет от меня тайн? – недоверчиво спросила я. – Мне кажется, что абсолютного доверия не существует. Всегда есть что-то, что нельзя рассказать никому. Своё, личное.
- Как ты можешь так думать? – возмутился лорд, - может быть, ты сама скрываешь от меня страшную тайну? – засмеялся он, даже не подозревая, насколько прав.
- Да, скрываю, - улыбнулась я, холодея внутри.
- И что это за тайна?
- Ну, какая же это будет тайна, если ты её узнаешь, - лукаво засмеялась я. Он внял моим резонам. Снисходительно улыбнулся. Действительно, какие страшные тайны может скрывать обыкновенная служанка?

За ужином болтушка-Вью вдруг заговорила о вчерашнем вечере.
- Ты бы поосторожнее, - вдруг сказала она, после несвойственной для неё паузы. Когда я непонимающе вскинула брови, она пояснила:
- С Яриком встречалась. Всё-таки милка лорда, а он в гневе жесток. Сама голову потеряешь, и дружка на плаху приведёшь.
- А с чего ты взяла, что я с Яриком встречаюсь? – с холодком спросила я.
- Видела вас вчера, - с неохотой призналась девочка, - недолго он был, но стены тут, как решето, все всё видят и слышат. Утром говорить не хотелось, зачем отношения с изначалу портить? Сегодня весь день по замку крутилась, узнать хотела, одна ли я вас видела, или ещё кто углядел? Кажется одна.
- Спасибо, Вью, - тепло поблагодарила я, - но Ярик мне просто друг, между нами нет ничего.
- Точно? – недоверчиво и с долей разочарования переспросила она. Потом тряхнула головой: - Всё равно будь осторожнее. Всё чего нет, здесь додумают.
Ничего нового она мне не сообщила, достаточно вспомнить историю с моими слезами и Нежданом. Неужели мне придётся забыть о друзьях только потому, что могут пойти слухи? А не поговорить ли мне с самим лордом? Это к вопросу о доверии. Могу ли я рассказать о своих друзьях? Доверяет ли он мне настолько, чтобы разрешить дружить с мужчиной?

Наверное, следствием разговора о доверии стал следующий день.
Сразу после завтрака лорд зашёл ко мне. Грозная Вью, выставлявшая всех, спряталась под кровать. Я засмеялась и пригласила его пройти.
- Пойдём, я тебе кое-что покажу, - он протянул мне руку, и я с трепетом осознала, что предстоит нечто особенное. В глазах лорда стояла непонятная грусть.
- А куда мы идём? – спросила я, когда мы начали спускаться в подвал.
Он держал меня за руку, а я надеялась, что дрожь он примет за проявление любопытства. На миг я представила, что он обо всём догадался. Подвал это не только склад продуктов, но и темницы с пыточными. Но мы миновали коридор, ведущий к темницам. Стало прохладнее и лорд, обернувшись, накинул мне на плечи шерстяную, пушистую накидку. Ума не приложу, где он её взял. Мы спускались всё ниже, а факел, появившийся в его руках, разгорался всё ярче.
Магия здесь была повсюду. Светились стены, своды, камень под ногами. И так сильно, что я зажмурилась. Сморгнула украдкой слёзы и постаралась больше не видеть. Ну не всегда же я видела волшебство. Сморгнула ещё несколько раз и у меня получилось. Свет больше не бил по глазам, не заставлял опираться на руку лорда, который чутко поддержал меня, но не обернулся. Конечно, чувствовать я не перестала, потоки силы мурашками пробегали по коже и заставляли шевелиться волосы, но с этим уже ничего не поделаешь. Вскоре наше дыхание стало облачками белого пара, а на стенах появилась изморозь.

Мне начало казаться, что мы прошли вниз достаточно, чтобы оказаться в нижнем мире, во владениях Волоса. Тут мы шагнули в огромный зал. Казалось странным, что под землёй была такая большая пустота.
Лорд погасил факел, и я увидела то, что он хотел мне показать. Перед глазами предстало нечто, что было трудно описать словами. Посреди зала просачивался наружу свет, как будто господин закопал тут луну, а она пыталась прорасти. Голубоватые лучи света ветвились на толстом столбе, обледеневая на концах в радужные сосульки.
А потом это «дерево» развернуло большие крылья, как у бабочки и изнутри выглянуло неземное, нечеловечески красивое лицо, без признаков пола. Глаза белые, как у мертвецов, но взгляд видел насквозь. Я поёжилась. Лицо разомкнуло губы и бесподобный голос, полный скуки, проник в самое существо.
- Это и есть твоя волшебница? – спросило это странное существо.

- Нет, но она очень на неё похожа, - спокойно ответил лорд. Видимо, для него это было не в первый раз, он не был настолько ошеломлён представившейся картиной.
- Мне не нужно подобие, - ответил лик и закрыл глаза. Гигантские крылья начали сворачиваться. Похоже, аудиенция закончена. Это мы сюда столько шли, чтобы обменяться парой фраз? Я была разочарована и злилась. Благоговение перед этим местом мгновенно улетучилось.
- Эй, ты что такое? – дерзко спросила я. Лорд вздрогнул, а крылья встрепенулись, приоткрывая лик.
- А ты кто такая? – в свою очередь поинтересовался он. И клянусь, в тот момент глаза его осветились жизнью.
- Влася, - представилась я и возмутилась, - но я первая спросила.
- А я аминалукс.

- Зачем тебе нужна волшебница? – спросила я и отчётливо увидела в этих нечеловеческих глазах любопытство исследователя.
- Для гармонии, - ответил аминалукс
- А что ты с ней сделаешь, для этой самой гармонии?
- Тебе это не понять, маленькое странное создание, - улыбнулось лицо одними губами.
- А ты все-таки объясни. Мы никуда не торопимся, правда, Коник? – я локтём пихнула остолбеневшего господина, от волнения назвав его как тогда, когда он бывал в личине рыжего. Лорд кивнул, видимо, не задумываясь над смыслом вопроса.

- Если кратко и очень упрощённо, идёт некий взаимообмен информацией, материей, формами и жизненной энергией. Я познаю вашу сущность. Для вас это сложно, но прикосновение ко мне инициирует ваши способности. Поняла? – снисходительно пояснил этот странный тип.
- Отчасти, - кивнула я, раскладывая по полочкам столько умных слов сразу.
- Во мне есть твой отец, Аттакон и почти каждый из этого обиталища. Теперь будешь и ты.
- Это больно? – спросила я, ощущая, что по спине ползут мурашки то ли страха, то ли воздействия.

- А ты что-нибудь почувствовала? – осведомился, как заботливый родитель этот светящийся организм.
- Пока нет, - пожала я плечами.
- Значит не больно, - заключил лик.
- Пойдём, - лорд потянул меня к выходу.
- Заходите ещё, - весело крикнуло лицо, когда мы скрылись в проходе.

Лорд почти волоком тащил меня наверх. Я и не думала, что теперь он может быть со мной так груб. Видимо, я его здорово разозлила.
- Почему ты вдруг разговорилась? – сурово спросил он, когда мы уже изрядно отошли от зала с аминалукс.
- А что? Очень мило побеседовали. Где ты эту штуку откопал? – я совсем не чувствовала себя виноватой и тоже хотела задать вопросы.
- Сама выросла, - сердито буркнул Аттакон, - неужели, среди простолюдинов, которых я приносил ей, оказался твой отец? – вслух подумал он. Следующим вопросом мог оказаться: «кто он?».
- Приносил? – возмутилась я, резко затормозив на месте, останавливая его.
- Они были без сознания, - начал оправдываться лорд, - не мог же я им доверить такую тайну. А поначалу вообще приносил ей цветы, растения, насекомых, животных, пока не подросла.

- Это твоё создание?
- Отчасти. Меня, скорее, можно назвать её кормильцем, - с теплотой и гордостью отозвался господин.
- Почему её? – удивилась я, - «аминалукс» звучит, как мужское имя, а если лицо, то оно.
- Аминалукс, это название вида. Как ты и я –  люди. Это не имя. Просто она ещё не решила, но я уверен, что будет она.
- Так тебе и Лаола нужна, чтобы покормить этого… эту…? – догадалась я.
- Откуда ты знаешь про Лаолу? – теперь замер он, внимательно глядя на меня.
- Я же не глухая, - усмехнулась я, - а слухи по всему замку бегают, как тараканы. Все мечтают, чтобы либо ты её уговорил, либо потерял к ней интерес. Было бы странно, если бы меня, как очередную твою любимую не просветили, что я всего лишь слабое отражение твоей Великой Любви.
- Вы действительно похожи, - признался лорд, а потом задумался: - Никогда не думал, что слуг могут волновать чужие дела.
- Ну, ты им не совсем чужой, - возразила я, - ты их господин. Всякая перемена в твоём положении их близко касается. Если ты женишься, у них появится новая госпожа, и им надо знать какая она будет. Они переживают за тебя. Некоторые искренне возмущаются тем, что какая-то Лаола смеет отказывать их господину.
Аттакон наконец-то засмеялся. Хватило чувства юмора, чтобы оценить ситуацию.

- А ты меня к Лаоле совсем не ревнуешь? – спросил он.
- А надо? – вопросом на вопрос ответила я.
- Не все столь мудры, как ты, - смущённо польстил Аттакон, опуская глаза. И чего смутился? Но меня сейчас интересовало совсем другое:
- Скажи, а что, в сущности, за создание эта аминалукс?
- Создание силы и света, не принадлежащее нашему миру. Можно назвать её демоном, или богиней. Сейчас она учится, но вскоре станет всемогущей.
- И зачем она тебе?
- Странный вопрос, - удивился лорд, - ты можешь себе представить всемогущее создание, которое подчиняется только тебе? Которое любит тебя и сделает всё, что угодно. Если захочу, я смогу даже править миром. – Глаза блестели вдохновением, и я невольно заразилась его настроением.
- А ты хочешь? – бестактно спросила я.
- Прямой вопрос, - задумался лорд, - пока не знаю, но хотел бы иметь такую возможность. Может быть, мне понравится.

Мы некоторое время молча шли наверх.
- Кстати, я заметил, что постель мне готовит теперь не Оторна…
Это не было вопросом, но он правильно адресовал замечание.
- Оторна играет в прятки со смертью, - без улыбки пошутила я, - так я расцениваю то, что она принесла мне на завтрак отравленную кашу.
- Ты заставила Оторну съесть её? – С непонятной тревогой спросил Аттакон.
- Нет. - Усмехнулась я: - Была такая мысль, но постельничья слишком умело пользуется ножиком. Ей удалось скрыться, пока я соображала, можно ли обойтись без смертоубийства.
- Если бы ты доставила её ко мне вместе с кашей, у меня был бы повод высечь её, - подосадовал лорд.
Я удивилась столь мягкому наказанию.
- До этого она ни разу не попалась. Уверен, что у неё руки в крови, - мрачно признался он.
- Почему же ты её не повесишь? – я знала, что он имеет на это право.
- Она моя дочь, - тихо признался господин.

Я онемела. Вот это да! А мне казалось, что все незаконнорожденные дети, вместе с мамашами высылались из замка. Лорд вдруг разговорился, видимо, ему надо было хоть кому-то рассказать о своей боли.
- Анете было некуда уезжать. Видела бы ты, какая это была девушка.
Не сразу до меня дошло, что он так нежно, с такой тоской вспоминает кухарку. Увидев её теперь, действительно было сложно представить, что когда-то она могла быть молодой и привлекательной девушкой.
- Она появилась в замке беременной от мужа. Как смогла сохранить плод среди ужасов войны, знает только небо. Попала в плен, потом к работорговцам. Я купил рабыню, которая до этого была гордой госпожой, повелительницей поместья. Она меня покорила красотой, поразила диким нравом. Я заботился о ней, и она полюбила меня столь же пламенно, как могла ненавидеть. Поэтому первая дочь была для неё упрёком из прошлой жизни. Анета отказалась от неё. Зато Оторна была уже моей дочерью. Возможно, девочка знает, что у неё есть старшая сестра, но не от меня. Я бы обеспечил Анету и ребёнка, если бы им было куда ехать, она больше не рабыня. Полесские законы освобождают рабынь родивших от господина. Но прекрасная вессалийка не могла опозоренной вернуться домой. Кроме того, она даже не знала, остались ли у неё родные. Решила, что её дом здесь. Она хорошо готовит, и выбрала кухню своим королевством, там даже Вирола старается не появляться.

Вот теперь я поняла и наглость кухарки, и приближение Оторны. Всё оказалось переврано в слухах. Впрочем, это неудивительно. Лорд долгожитель, за время его правления успело смениться поколение, вот слухи и исказились. Оторна не была беременна от отца, не убивала она его ребёнка. Хотя дыма без огня не бывает. За что её подозревали в столь тяжком преступлении, как детоубийство?

- Она моя дочь, но иногда я её просто ненавижу, - вдруг признался Аттакон. – Я не устранился от её воспитания, хотя страсть между Анетой и мной истаяла. В пятнадцать лет маленькая паршивка забеременела от заезжего молодца и потребовала, чтобы я признал ребёнка своим. Я наорал на неё и высек, не помогло. Она раздобыла адрес Лаолы и говорила, что напишет ей. Я был в такой ярости, что напоил её отваром, от которого ребёнок вышел раньше времени кровью. Когда прочухалась, она даже была мне благодарна. Оказывается, девчонка перепугалась до смерти, когда поняла, что беременна. Даже Анет ничего не знала. Несколько лет у меня была замечательная дочь, она присмирела, с удовольствием училась. А потом всё началось снова. У моей возлюбленной началось кровотечение. Я нашёл на столе тот самый отвар, избавляющий от дитя. Тогда подумал, что она сама решилась на это, чтобы остаться со мной. И я дал ей умереть… - голос лорда сорвался, лицо его исказила гримаса страдания.
У лорда есть совесть? Кажется, да.

- Я видел, как она истекает кровью, и ничего не сделал, а ведь мог бы спасти, как свою дочь. Лишь после её смерти я узнал, что принесла тот «чай» Оторна. А дочь смеялась мне в лицо и всё отрицала.
- Не повезло тебе с дочуркой, - с сочувствием коснулась я его руки. Он вздрогнул и очнулся от своих тяжёлых воспоминаний. Иногда он меня поражал бездушием, но сейчас я видела перед собой страдание. Значит, у лорда есть душа.
- Не знаю, почему я тебе всё это рассказал, - пожал плечами Аттакон: - но это ещё не всё. Перед Лелекой она столкнула с лестницы ещё одну, но доказательств нет, а вот сомнения есть. Может быть – это несчастный случай. Когда появилась ты, я предупредил её особо. Сказал, что убью её тем же способом, которым умрёшь ты. Хотел испытать её. - Словно оправдывался лорд.
- Ей, видимо, не хотелось есть кашу с ягодами волчьего лыка и беленой, вот она и исчезла.
- Хоть и дрянь, а всё равно душа за неё болит, - признался он.
- Ничего, ещё вернётся и потребует, чтобы ты меня бросил, - усмехнулась я.
- Да, с неё станется, - улыбнулся лорд с отцовской гордостью.

Аттакон пришёл в себя. Тяжёлый разговор, словно очистил его душу, он посветлел. С благодарностью посмотрел на меня. В его глазах было не просто увлечение красивой оболочкой. Если бы у меня была душа, я бы сказала, что он ценит мою душу. Мы и не заметили, как вышли в жилую часть замка. Лорд оставил меня наедине с размышлениями.

Я смотрела по сторонам и не верила, что под замком в невообразимой пустоте таится чуждое нашему миру создание, демон или бог, проклятье этого мира или спасение. Это уже казалось сказкой, бредом воспалённого воображения. Уверена, если рассказать обитателям замка об аминалукс, никто мне не поверит. Может быть, только отец наконец-то понял бы, где источник силы лорда. Вот только этого источника Аттакона не лишишь, слишком крепко они связаны с аминалукс. Если только убить душу света. Хотя не думаю, что это вообще возможно. А если разлучить их? Услать Аттакона из замка, чтобы он мог рассчитывать только на собственные силы. Как далеко простирается их магическая связь? Ладно, пускай над этим ломает голову отец. Может быть, мне не придётся делать выбор, предавать лорда или отца.
- Вью, сегодня ужинать не буду, - сказала я девочке, - посетителей гнать взашей, а я пойду посижу в библиотеке
После обеда вдруг стало любопытно, а какая она, - смерть от отравления? Так ли уж всё страшно, как кажется? И я решила поискать на полке с медицинской литературой трактат о ядовитых растениях. Удалось мне это достаточно быстро. Нашла искомое на самой верхней полке и устроилась почитать на приставной библиотечной лестнице.

«Белена чёрная, - двухлетний сорняк, стебель толстый, ветвистый, высотой до шестнадцати мизинцев. Листья крупные, зубчатые, сверху тёмно-зелёные снизу с серым оттенком. Покрыта тонкими, клейкими волосками с неприятным запахом. Пяти-лепестковые цветы грязно-жёлтого цвета с фиолетовыми жилками. Кувшинообразная коробочка плода содержит мелкие, немного сплюснутые семена, похожие на маковые зёрна. Без запаха, остро-горькие на вкус. Первые признаки отравления через полчаса, час: лицо и шея краснеют, обильное слюнотечение, сухость во рту, тошнота, рвота, судороги, возбуждение. Больной мечется, бегает, кричит, смеётся. Частенько бредит, видит видения. Глаза блестят, зрачки расширены. Глубокий сон и через несколько часов смерть…»

Описание произвело на меня сильное впечатление, я чуть с лестницы не упала. Как представила, как это всё со мной происходит, содрогнулась. Хотя, наверное, бывают вещи и пострашней. Это я поняла, когда нашла описание ягод:

«Волчье лыко, - кустарник до полутора шагов высотой. Прутовидные ветви покрыты серой корой с бурыми точками. Листья продолговатые. Цветы розовые, душистые, среднего размера, собраны в пучки по бокам ветвей. Ярко-красные, сочные ягоды, величиной с горошину. Всё растение, особенно плоды, содержит остро-жгучий ядовитый сок. Отравление проявляется воспалением рта и нутра. Царапанье, жжение во рту, горле и животе. Слюнотечение, рвота, понос и жажда. В испражнениях кровь. Судороги, слабость, головокружение и смерть…»

Эти описания совсем не добавили симпатии Оторне. Недавно, после рассказа лорда, во мне зашевелилась жалость. Девушка была нежеланным, нежданным ребёнком, нелюбима отцом, что немного роднило нас. Я могла понять причину её озлобленности, и даже мотивы преступлений. Но тут от моей глупой жалости не осталось и следа. У неё-то ко мне никакой жалости не было, рука не дрогнула достать нож.
В задумчивости я хотела покинуть библиотеку. Для этого надо было пройти через общую трапезную комнату. Я замерла, услышав голоса. Не знаю почему затаилась и прислушалась. Потом тихонько выглянула из-за двери. За большим столом сидели лорд и его сестра.

- И долго ты ещё собираешься по служанкам бегать? – сурово спросила Вирола. – Думаешь, я не знаю, что ты обхаживаешь новую пассию? Я думала, что ты на неё и не взглянешь, дурнушка же. Тебе давно пора жениться и обзаводиться наследниками. Детей наделал столько, что небольшое селение заполнить можно, а законных нет. Смотри, дождёшься, что семена твои всхожесть потеряют. - Грозила сестрица.
Лорд молчал, даже бровью не повёл в ответ на её выпады.
- Я уже просила тебя взяться за ум. Бросай свою поломойку, и отправляйся опять к Лаоле. Если уж ты ни на кого другого смотреть не можешь, сватайся опять к ней. - Снисходительно проворчала старая дева. – Да будь поумнее. Смири гордость, если надо, встань на колени. Пригласи быть царицей в своём сердце и доме. Покажи, что готов ей служить, как богине, с тебя не убудет. А уж женишься, тогда и показывай свою волю.
- Не поверит она, - покачал головой Аттакон, - слишком хорошо меня знает. Со школы ведь знакомы.
- Докажи ей, что люди со временем меняются. Особенно ей приятно будет узнать, что это она тебя изменила.

- Помню, как в школе мы с Кристом из-за неё соперничали. С неё-то у нас и началась вражда. Слово за слово, насмешка за насмешку, пакость за пакость, а потом уж и до настоящих боёв дошло. Мы чуть друг друга не поубивали. Если бы не школьный запрет, я бы убил его. Он долгое время не мешал мне, я уже надеялся, что женился и не представляет опасности. Но тут он снова появился, хорошо, что мне удалось его заточить.
Я навострила уши. Лорд рассказывал об отце, а это одна из моих больных тем.

- Но ты всё равно уже поймал его, - заметила Вирола, - теперь он не сможет тебе помешать добиться своей волшебницы.
- Теперь не сможет, - согласился Аттакон. – Попался он по-глупому. Если бы не пытался забрать медальон Лаолы, я бы мог и не обнаружить его. Сентиментальный дурак. Я хотел узнать, кто нанял его шпионить за мной. Лишил возможности колдовать, но не настолько, чтобы он не мог послать весточку. Надеялся, что за ним придут. За всё время магическая защита сработала только раз. Да и то, видимо, крыса что-то обронила. Подозреваю что, либо он никому не нужен, либо решил никого не посвящать в свои затруднения. Чувствую себя дураком, сижу тут рядом с ним и караулю.

Вот это было очень интересно. Обязательно спрошу у папочки, что он вынюхивал у лорда. Почему, мне до сих пор не пришло в голову поинтересоваться, как отец попал в плен?

- А кем ты ещё можешь себя чувствовать? Кем являешься, тем и чувствуешь. Давненько ты волшебницу не видел. Смотри, с глаз долой, из сердца вон. Не удивлюсь, если она за это время нашла себе любимого или мужа.
Лорд от избытка чувств смял железный кубок, как бумагу.
- Посуду портить большого ума не надо, - снова усмехнулась Вирола: - Езжай. Поставь побольше своих магических замков и ловушек и отправляйся. Не ровён час, сбудется моё предсказание. Тебе же дураку счастья хочу. У самой не получилось, так хоть за тебя порадуюсь.

Мне пришлось дождаться, пока они закончат ужин, а слуги уберут со стола. Потом тихонько покинула библиотеку и вернулась в свою комнату. По дороге ко мне подскочила Вью и со страшными глазами предупредила:
- Лорд в комнате дожидается, велел никого не пущать.
Я с улыбкой поблагодарила и шагнула в свою комнату. Только успела закрыть дверь, как сильные руки лорда обняли меня, подняли и отнесли на кровать. Когда он начал меня целовать, я смекнула, что он хочет со мной сделать. «Плодить крысят», - мелькнула в голове папочкина фраза и на мгновение меня охватила паника. Не хотела я этого.
- Эй, подожди, - попробовала я упираться, но было бесполезно. Он меня не слышал, неотвратимый, как сама смерть. Вот и «не трону без твоего желания». Я была разочарована, возмущена, расстроена. Меня вдруг охватило отчаянье, опустились руки. Господин, почувствовав, что я больше не сопротивляюсь, ослабил хватку.

- Ну что, будем проверять твои семена на всхожесть? - язвительно спросила я, когда он дал мне возможность глотнуть воздуха. Аттакон замер, он тяжело дышал, взбудораженный нашими объятиями, но уже остановился. Я мимоходом удивилась своей холодности перед объятиями лорда. Почему же меня так взволновал один взгляд ученика ведуна?
- Откуда ты вернулась? – наконец спросил лорд.
- Догадайся, - я помахала свитком трактата, который так и не успела никуда положить.
- Из библиотеки? – догадался господин и попытался привести себя в порядок.

- Сам догадался, или подсказал кто? – усмехнулась я, соскальзывая с кровати.
- Значит, всё слышала? – уже спокойным тоном спросил он. Я кивнула. Он подошёл к столу и тяжело опустился на стул, с досадой обхватив голову руками.
- Я потерял голову. Со мной такое бывает редко. Вирола умеет испоганить настроение, - вместо извинений пробормотал он. Ну не будет же сам лорд извиняться перед служанкой.

- Твоя сестра права, - ответила я, - езжай-ка ты к своей волшебнице, не рви себе сердце. А пленник твой никуда из темницы не денется.
- А что это ты меня сплавляешь? – усмехнулся лорд, отнимая руки от лица: - Неужто жениха присмотрела? Ты смотри, я слов на ветер не бросаю. И приданое справим и свадьбу закатим. А уж отца, так и быть, своего вызовешь. Познакомишь с папой?
- Вы друг другу не понравитесь, - покачала я головой, раздумывая о том, что лорд ещё ни разу не был отвергнут. Ему будет больно, если у меня не будет веской причины ему отказать. А что может быть весомее, чем любовь?

- Так есть жених-то? – спросил он.
- Моё сердце не свободно, - опустила я глаза. Лгать лорду нужно осторожно, он же волшебник, может угадать ложь. Но этой он хотел верить, так что сошло.
Я словно рассматривала его заново. Короткие светлые волосы. Тёмная одежда. А на шее цепочка с медальоном. Выпала пока боролись, он и не заметил. Монетка истёртая, недорогая. Лорду такую носить не по статусу. Это и есть тот медальон, что стал причиной плена моего отца? Если бы не принадлежал их драгоценной Лаоле, не стал бы Аттакон такое носить. Жаль, что сейчас не время для расспросов.

Он оставил меня. Только сейчас нервное напряжение спало, и я буквально рухнула на стул. Какая же я всё-таки молодец, смогла быстро подобрать фразу, которая его остановила.
Если лорд решит уехать, я смогу пробраться в подземелье и уговорить эту душу света не поддерживать клеть папы. Я вдруг поняла, что красавица аминалукс именно душа света, на двух языках, соединённых в одно название. Откуда пришло понимание, я не знаю, наверное, опять папочкин багаж. Она тоже искусственное создание, она должна понять моё стремление к свободе. Не знаю, покинет ли она когда-нибудь своё подземелье, но я расскажу ей о красоте земли, о голубом небе, золотом солнце, зелени лесов. Она должна помочь мне. Я ей понравилась. Мы с отцом сбежим. Не знаю, буду ли я жалеть о потерянной возможности жить в замке. Здесь у меня появились друзья и враги, здесь я уже многое знаю. Я надеюсь, что в том, большом мире отец научит меня жить, любить, радоваться. Завтра всё решится, - с этой мыслью я заснула.



Ужин мне закончить дали, а потом началось. В дверь постучали. Я разрешила войти, ожидая, что это лорд, но оказалось та языкастая, темноволосая пряха, что когда-то высмеивала меня в прядильне, а недавно развела на танцах с Яриком. Она тогда выходила замуж за конюха, и они получили на вечер сильную власть в качестве Неба и Земли. Как же их зовут?
- Это ты? – удивилась она, узнавая меня.
- А это ты? – усмехнулась я, показывая, что уж её-то я не ждала. Она замерла на пороге, не в силах осознать, что я и есть та девушка, с которой она уже пару раз сталкивалась.
- С чем пожаловала? – молчание начало меня раздражать.
- Просьба у меня, - смущённо призналась девица, - медовый месяц у нас начался, а до сих пор по разным комнатам живём. Нам бы отдельную. Поговорила бы с лордом.
- А почему ты думаешь, что он меня слушать будет? – с недоумением поинтересовалась я.
- Это уже все знают, - махнула рукой пряха, - ещё ни одна любимица лорда не удостаивалась чести жить рядом с ним в отдельных покоях. Говорят, тебе сама Оторна служит? – на лице девушки застыл жгучий интерес.
- Правду говорят, - кивнула я, - а почему ты решила, что я захочу тебе помочь?
Пряха покраснела, вспоминая, что ничего доброго я от неё не видела и не могла испытывать желания ей помогать.
- Потому что ты такая же как мы, - нашлась она, - не такая, как эта гордячка Оторна, которая сейчас ходит злая, как будто с несварением. Не эта дура Лелека, которая счастлива уже тем, что дитя у неё от лорда. Ты знаешь о наших нуждах, сама была и под кухаркой и поломойкой. Если будешь нам помогать, у тебя всегда будет поддержка. А если не будешь, то даже лорд не спасёт тебя от положения изгоя. Один человек любовью не пересилит ненависти многих. И когда-нибудь тебе всё равно придётся вернуться к равным себе. Любовь лорда не вечна.
Я немного помолчала, оценивая её резоны. Она права, врагов нажить я ещё успею.
- Боюсь, что ты сильно преувеличиваешь мои скромные возможности, - наконец признала я, - но ты была убедительна. Я посмотрю, что могу для тебя сделать.
- Спасибо, Влася, - пряха в ноги поклонилась мне.
- Только не жди результатов сразу, я не волшебница, - последнее слово осталось за мной. Тонкопряха покинула комнату.
Вряд ли комнатами ведает сам лорд, должен быть кто-то помельче. Может быть его сестра? Тут уж я ничего не смогу сделать. Хотя попробовать можно. Не самой поговорить с Виролой, а кого-нибудь вдохновить. А эта пряха… как же её зовут? А ведь могла бы спросить, не первый раз общаемся.

Глава 8  Любовь лорда

Мне приснился сон. Человек в чёрной одежде проник в комнату и похитил меня. Это был первый сон, если не считать бреда с крысами. Но удивиться этой диковинке мне не дали. Кто-то зажал рот ладонью и сноровисто спеленал в одеяло. Я открыла глаза и в серых предрассветных сумерках увидела чёрный силуэт. Казалось, что сон продолжается. Я никак не могла рассмотреть похитителя, да и сопротивляться было бесполезно. Вместо сопротивления попыталась рассмотреть, куда это меня так бесцеремонно волокут.
Оказалось, что тащат меня по подземному ходу из замка. Кому понадобилось воровать такое «сокровище»? В первую очередь на ум пришла Оторна и тот седоусый, которого изгнали из-за меня. По спине пробежал холодок страха. Ничего хорошего в руках, что той, что другого меня не ждёт. Вот только было ещё интересно, смогут ли вытащить меня из замка? Дорогу из него папа заказал. Помниться, я даже обдумывала возможность покинуть его на коне или на руках у Ярика. И отец до сих пор не знает, действует ли на меня «радиус стабильности». Я с интересом стала наблюдать за своими ощущениями и ничего не заметила. Любопытно только. Наверное, глубоко внутри я уже была уверена, что это мне не повредит.
Меня всё несли и несли по проходу, который в нескольких местах ответвлялся, и я постаралась запомнить дорогу. Благо дело, глаза не завязали. Похититель зажёг фонарь. Не знаю, чем он его подцепил, а тем более, как умудрился зажечь. Можно было попробовать изогнуться и заглянуть ему в лицо, но хватало того, что время от времени я сползала и упиралась взглядом в пол. Похититель начал уставать и чаще менял положение, перекидывая меня с плеча на плечо, как мешок с картошкой.
Я неотвратимо покидала замок и совсем не чувствовала влияние отцовского запрета. Сбывалось самое горячее желание. Интересно, это изменение во мне или влияние венца, что подарил лорд Аттакон? Сказал же, что венчик не простой, а ещё и желания исполняет, вот только… ненужно это теперь. Сейчас и других проблем навалом.
Потом мы с похитителем вышли на свет из каких-то кустов, и он отпустил ладонь.
- Ну, теперь можешь кричать, сколько влезет, - сказал Ярик. Кстати в руках у него ничего не было. Успел уже спрятать фонарь? Хотя в данный момент было не до того.
- Чуть зубы не выдавил, медведь, - сердито, но не очень внятно выругалась я.
- Так ты вопить бы стала, если б я рот не придержал, - резонно ответил Ярик.
- И стала бы, и сейчас буду! Поставь меня, а то мне на тебе ругаться неудобно, - потребовала я.
Он опустил меня голыми ногами прямо в росяную траву. От неожиданности и холода я взвизгнула и чуть не полезла обратно к нему на ручки. Потом подхватила падающее одеяло и набросила на плечи, закрутилась в него.
- Теперь можешь объяснить мне причину того, что ты в такую рань вытащил меня из постели, и приволок на какие-то задворки?
Вместо ответа он уставился на мою ночную одежду, которая показалась из-под одеяла. Под его взглядом я запахнулась плотнее, скрывая кружевную короткую рубашечку, которую лукавый лорд купил у заезжего купца.
- Сегодня утром лорд дал приказ выходить. Вчера поздно вечером всех перебаламутил приказом собираться.
- Странно, я не слышала. И что? – передёрнула я плечами.
- И я тебя похитил. Поедешь с нами, - ответил ученик волшебника с обезоруживающей простотой.
- С кем с нами? – раздражённо переспросила я.
- С нашим отрядом. Я в свите лорда, сопровождаю его к Лаоле. Я тут тебе мальчишечью одёжку прихватил. Переоденешься и постараешься на глаза лорду не попадать.

Сначала я разозлилась, потом чуть не рассмеялась его глупости, а потом призадумалась. Если он сумел вытащить меня на свободу, о чём я так долго и страстно мечтала, то почему бы не воспользоваться ситуацией и не взглянуть на сказочную Лаолу? К тому же воздух свободы пьянил. Здесь пахло совсем не так, как в замке. Даже с садом не сравнить. Я с ходу согласилась на это сумасшествие. Впрочем, Ярик на это и рассчитывал. Не потащил бы он меня с собой силой.
- Одевайся, а то замёрзнешь, - протянул одежду мой похититель. Добротные штаны, мешковатая куртка, скрывающая особенности женской фигуры и мятый картуз неопределённого цвета, в который можно спрятать длинные волосы. Мужские башмаки были изрядно велики. Ярик научил меня крутить онучи, они не позволяли ногам болтаться, в обуви, как ложка в стакане, а льняные копытца защищали ноги от неровностей обуви. Долго мы меня облачали, наконец, Ярик остался доволен осмотром.
- Лицо измажь, - он протянул мне кусок глины.
- Зачем это? – недовольно откликнулась я.
- Ты своим смазливым личиком достаточно тут намелькалась, когда из лука пострелять захотелось. Не ровён час, узнает кто, - язвительно высказал мне он. – А на такую замарашку никто и смотреть не будет.
- Ну ладно, - пришлось проглотить «замарашку» и мужественно закрыв глаза, ткнуть куском глины себе в лицо.
- Дай сюда, - он раздражённо отнял у меня глину, - ничего-то ты не умеешь.
Я с ужасом представила, что он на мне сейчас нарисует, и неласково посмотрела на него.
- Не трусь, зато никто даже не заподозрит в тебе красивую девушку, - усмехнулся ученик ведуна, измазывая меня глиной, как стену дома.

- Ну и куда ты с этим проходимцем собралась? - раздался девчоночий голос. На меня сердито смотрела Вью. Только что появилась из тех же кустов. Она что, как собака по следу шла? Замучит своей опёкой. Я даже разозлилась на девчонку.
- За лордом мы едем, невесту его смотреть, а ты цыц, пигалица! – довольно бесцеремонно оборвал её Ярик.
- Зачем? – насупилась Вьюрок.
- А тебе это знать необязательно, - Рик дотянулся и щёлкнул девчушку по носу.
- А как же я? – пробормотала Вью. Плечи её съёжились. И сама она будто ростом меньше стала. Передо мной стоял маленький, брошенный ребёнок.
- А ты здесь остаёшься, - я постаралась смягчить голос: - будешь всем говорить, что я нездорова, никуда не выхожу и никого не принимаю.
- Ну хоть вещи возьми, - Вью протянула мне узелок с мелочами, которые нужны каждой женщине. Что бы я без неё делала? Я порывисто обняла девчушку.
- Спасибо, берегиня моя, - поблагодарила я. - А как ты нас нашла?
- Ну, про тайный ход у нас все знают, - пожала плечами Вьюрок, как будто говорила о простейших вещах, - я подумала, куда вы могли бы выйти. Все остальные ходы ведут в закрытые строения, одно это выходит в овраг.

Мы попрощались, и Ярик повёл меня между деревьев. Вышли из оврага и набрели на двух стреноженных лошадей, которые паслись в подлеске. Я, не сомневаясь ни секунды, полезла на буланую, а Ярик на сивку. Вообще-то, ни разу в жизни не ездила на лошади, но папе приходилось это делать, поэтому я не сверзилась с седла. Хотя первое время довольно напряжённо следила за своим положением, пока не приноровилась к бодрому шагу скотинки. Вскоре мы присоединились к нашему сонному отряду и поплелись в хвосте.
Когда сквозь тучи проглянуло солнце, я начала замечать красоты природы. К этому времени мы выехали на широкий торговый тракт. Кое-где были видны группы едущих людей: крестьяне, ремесленники, наёмники и торговцы.
- А что это с тобой за мальчишка? – спросил молодой воин, едущий справа от Ярика. Я узнала бывшего пленника из темницы, сына Майты, Лишеньку. Значит, его выпустили. Он точно знает меня в лицо, я и там личиком успела помелькать. Пришлось скривить лицо и отвернуться. Авось не узнает.
- Да племяш это мой, - откликнулся Ярик, - навязали. Обещал присмотреть.
- Не привычен он к дальней дороге, через несколько часов спечётся, - усмехнулся Лишенька, - вон и сейчас на ходу спит.
Я встрепенулась, показывая, что не сплю. Любовалась красотами природы, врёт он всё. Что он мог заметить, если ни разу не глянул в мою сторону? Сам пару часов в седле дремал. Мерная поступь лошади баюкала, как колыбельная. Но я-то спать легла рано, почти выспалась.

Через несколько часов на жарком солнышке я начала клевать носом. Когда чуть не падала с седла, как перезрелый плод с дерева, лорд объявил привал. Я мешком сползла с лошади и рухнула на травку. Всё тело одеревенело, ноги болели, выше тоже, спина разламывалась. Чтение в библиотеке не готовит к таким трудностям.
Остальные сноровисто устроили временную стоянку и приготовили обед. Ярик разогрел вяленое мясо, нанизав его на прутик, и заварил крепкий чай. Я получила свою порцию и с удовольствием глотала обжигающую сладкую жидкость, по вкусу напоминавшую дёготь, но бодрящую. Выяснилось, что успела изрядно проголодаться на свежем воздухе. Многие, пообедав, растянулись в теньке и без лишних церемоний заснули. Я ничего не понимала, мне казалось, что сейчас-то только и ехать. Спросила об этом Ярика.
- Полуденницу гневить? – нахмурился ученик ведуна, - мы сейчас самую жару переждём, а потом допоздна будем ехать, так что советую как следует отдохнуть. Путь ещё не близкий, успеешь отсидеть себе всё.
Я не послушалась. Почти все заснули, только двое часовых изредка обходили стоянку. А в основном и они сидели в теньке, курили трубки и болтали. И вот тут у меня естественную дорогу наружу нашёл чай. Я с трудом поднялась на ноги и побрела в лес. Часовые проводили меня понимающими взглядами и больше не обращали внимания.
Я набрела на ложбинку и спустилась в неё, чтобы меня не увидели из лагеря. Она заросла лиственными деревьями и кустами, трава была чуть не по пояс. С наслаждением вдохнула запах цветущего донника, потом углядела кустики земляники. Красные глазки спелых ягод смотрели на меня. Большие и сочные ягоды так и просились в рот. Я горстями собирала их и ела, зажмуриваясь и чуть не мыча от наслаждения. Руки стали красными и липкими. Ещё ни разу в жизни не ела ничего подобного. Естественно, увлеклась. Очнулась только когда со стороны лагеря послышался злющий рык Ярика:
- Влас!!! Через плетень твою по сидению!
Я сообразила, что это меня и испуганным зайцем бросилась наверх.
- Ты где шляешься?! – набросился на меня Ярик. Он стоял на краю ложбинки и держал в поводу осёдланных лошадей. Я протянула ему ладонь с ягодами.
- А я тебе земляники набрала, - улыбнулась, стараясь смягчить его гнев. На этот раз не подействовало.
- Я тебя к ноге ремнём пристегну, как собачку, будешь пропадать так надолго, - продолжал яриться ученик ведуна.
- Ну извини, я не хотела, - покаялась, - мне надо было отойти.
- И в туалет в башмаки ходить будешь! – не смягчался он.
- Если только в твои! – тоже разозлилась я. От неожиданности он замолк.
- Все уже уехали, так что пришпорь коня, - мрачно сказал Ярик, и я снова взгромоздилась в седло.

Ехали мы дня два. Пережили недолгий, но сильный дождь, который вымочил нас до нитки и нападение разбойников. Правда, наш отряд разбойников очень быстро обратил в бегство, кажется, одного подстрелили. Мне же не удалось даже лук собрать за это время. Потом Лишенька смеялся, что мне и повоевать не дали.
Поздно вечером второго дня мы подъехали к небольшому городку. Гордо прогарцевали по главной улице и остановились возле небольшого белого домика. Вокруг почему-то ещё цвела сирень, хотя уже не время ей, раз земляника зреет. В окнах колыхались розовые занавески, над красной крышей из трубы вился лёгкий дымок, в общем, не домик, а леденцовая мечта.
- А здесь кто живёт? – удивилась я, понимая, что мы останавливаемся.
- Любовь всей жизни лорда, его восторг, его проклятие, его муза и его мечта. Прекрасная волшебница Лаола, - торжественно представил Ярик.
У меня открылся рот. Я считала, что Лаола живёт в замке, крепости или во дворце, в жилище подобающем волшебнице. Никак не ожидала, что столь маленький домик будет ей приютом. По её душу приехали более пятидесяти воинов. Где мы все разместимся? О чём думал лорд? Он ехал впереди на белом коне, горд, красив и бесконечно далёк. Я даже залюбовалась им.
- О чём думаешь? – ревниво спросил Рик.
- О том, где мы будем жить, - мрачно ответила я.
- В доме, - усмехнулся мой спутник, - он внутри больше, чем снаружи. Не забывай, она всё-таки волшебница.

Дверь дома распахнулась и на пороге, вытирая мокрые руки о фартук, остановилась молодая женщина. Лаола действительно была похожа на меня. Или, скорее, я на неё. Вот только волосы светлые. Мне почему-то больше хотелось найти между нами отличий, чем сходства. Её светлые волосы, были заплетены в косу и венцом уложены вкруг головы. Скреплены алой атласной лентой. Надменное выражение лица не обескуражило лорда.
- Здравствуй, Лаола, как жива здорова? – поклонился он ей.
- Спасибо, неплохо, - ответила хозяйка домика, и голос у неё оказался резкий, совсем не как у меня. Мне показалось, что у меня побогаче будет.
- Про товар и купца говорить? - вдруг совершенно растерянным голосом спросил Аттакон. Мы подтянулись поближе к крыльцу, и было всё прекрасно слышно.
- Не надо, - махнула рукой волшебница, - и так знаю, что свататься приехал. Заходите в дом, только ноги вытирайте, сегодня пол намыла. Лошадей в сарайчик. Ну да найдёте, не в первой.
Лаола ушла в дом и увела за собой лорда. На отворот поворотные отношения это совсем не походило. Почему же она за него замуж нейдёт? И ещё, она сама мыла пол. Неужели у неё нет слуг? Как-то это несолидно для волшебницы.

Сарайчик тоже выглядел небольшим, но Лаола тут здорово нафокусничала с пространством, все пятьдесят лошадок там уместились, да ещё и место осталось.
Я убедилась в правоте Ярика, когда вошла в дом. С интересом заходила в каждую комнату, их было штук двадцать, но большинство из них походили друг на друга, как две капли воды. Даже вид из окна был один и тот же. Наверное, это как-то связано с повторением одной и той же комнаты. Вот интересно, если, скажем, я и Ярик вылезем в это одинаковое окно из разных комнат, столкнёмся ли мы в окне или только во дворе? Но таких экспериментов мне никто не разрешит поставить. А жаль.
С обстановкой в комнате было негусто. Возвышение из досок напоминало кровать, только без матраца, подушек и прочих излишеств. Невысокий столик можно было придвинуть к ней и довольно удобно расположиться для трапезы. На столе стоял светец, скоро стемнеет и он нам может понадобиться. Очаг, сложенный из неровных природных валунов выглядел не настоящим, но зола в нём была. Ещё был умывальник и примитивная вешалка. Думаю, что эти комнаты Лаола создала специально для гостей, поэтому не сильно утруждала себя понятиями уюта.
Нас разместили по три-четыре человека в комнате. К нам с Яриком поселили сына Майты и конюха лорда. Воин Лиша и конюх Силот поначалу мирно беседовали. Я старалась помалкивать, чтобы не проговориться. Ну, плохой из меня мальчишка, хорошо бы никто не заметил.
- Так, малец, метнись за ужином, - Лишень не дал мне рассиживаться. – Да тащи побольше, на всех, а то сейчас наши орлы налетят и всё склюют. Сила, давай свою миску.
Они пихнули мне в руки посуду, рассчитывая, что я тут же побегу выполнять поручение. А чего ради? Но возмутиться я не успела.
- Один не снесёт. - Ярик поднялся и достал нашу походную посуду: - Айда помогу.
Для воинов готовил кухарь лорда, нам навалили полные миски горячей пшёнки с мясом и мы с Яриком, обжигаясь, понесли их в нашу комнату. С хозяйской части дома доносились дразнящие ароматы жареного мяса, лука и специй. Волшебница предпочла заниматься ужином для важного гостя сама. Я решительно не понимала, почему они до сих пор не женаты.
К ужину у Лиши нашлась фляжка с вином. Мне тоже дали хлебнуть. Довольно противное на вкус, но стало горячо в животе, а по телу побежали смешные мурашки. Отчего-то хотелось смеяться.
- Кого-то, парень, ты мне напоминаешь, - произнёс сын Майты, доедая кашу. Я заметила, как напрягся мой спутник.
- Это вряд ли, не родня, - бойко ответила я, подпустив в голос мальчишеской хамоватости.
- Да, мордашка у тебя смазливая, - ухмыльнулся Лишенька, умудрившись что-то рассмотреть в тусклом свете лучины, - ну чисто девочка.
- Сам ты девочка, - неожиданно обиделась я, - вон и к вину не притронулся.
Я действительно заметила, что воин не притронулся к собственной фляжке. А за такое и убить могут, если заподозрят, что отравить хотел честную компанию.
- Ну а ты у нас пить горазд, - насмешливо отозвался Лиша.
- Не то что всякие тут, - не осталась я в долгу и храбро отпила ещё.
- Его не развезёт? – спросил Ярика Силот.
- Это кого развезёт?! – оскорбилась я, снова приложившись к фляжке. Очень уж забавное ощущение рождало это вино: - Да я вас всех сам развезу.
- Может, хватит? – вмешался Ярик, пытаясь отобрать питьё. - Штука крепкая.
- Дайте человеку раз в жизни попить! – я ловко увернулась от загребущих рук ученика ведуна.
- Парень, а всю флягу можешь? – подначил Лиша.
Я поболтала то, что осталось на донышке, и выпила остатки.
- А что тут мочь? - удивилась я.
- Разойдись. Сейчас обратно пойдёт, - засмеялся молодой воин, увидев, как перекосилось моё лицо, но я справилась со спазмом.
- И не мечтай, - оборвала я его, чувствуя, что язык перестал меня слушаться. - Что моё, то моё. А ты так не сможешь.
- Да где уж мне, - насмешливо отозвался сын Майты, который не сделал из фляги ни глотка.
- Ну и кто после этого девчонка? – спросила я, медленно оседая на пол. Мир вокруг закрутился, а к горлу подступил противный ком.
- Закусывать надо было, - заметил конюх мою почти не тронутую кашу.
- Напоили мальца, и рады по уши, - укорил соседей Ярик, потом сгрёб меня с пола, как тряпичную куклу и вынес во двор. Там я всё-таки рассталась с той кашей, которую успела съесть. Потом Ярик вылил на меня ведро колодезной воды
- Сдурел, - простонала я.
- Ты зачем нарываешься? Кто тебя просил норов показывать? – заорал Ярик. У меня зуб на зуб не попадал, поэтому я не ответила. Ярик перешёл на шёпот, не рискуя раскрыть мой пол своими воплями.
- У тебя мозги есть? Хотя б на донышке? Тебя же раскрыть могут!
- А я не собиралась в мальчишку переодеваться, это твоя идея! – возмутилась я, - Я только старалась убедить их, что не девчонка.
- И для этого ты так напилась?
- А что, мне надо было раздеться, чтобы показать то, что полагается иметь мужчинам? – огрызнулась я.
- Помолчать могла.
- Не могла, они же моё лицо вспоминали.
- Ну и пусть бы вспоминали до посинения.
- А ты уверен? – озадачилась я.
- В чем? – удивился он.
- Что они бы посинели?
Ярик аж сплюнул от чудовищной глупости вопроса. Я перестала злиться, и на меня с удвоенной силой набросился холод. Похоже, что посинею я. Ученик ведуна услышал стук моих зубов и сжалился.
- Сейчас принесу сухую одежду, - примирительно сказал он, и пошёл за сменой белья.
Я несколько раз за обедом у лорда пробовала вина, но ни одно из них так не действовало на меня. Несмотря на то, что с меня текло, а в башмаках хлюпало, очень хотелось хулиганить. А ещё согреться хотелось. Я сняла башмаки, копытца и размотала онучи. Потом вспомнила, где у Лаолы бельевые верёвки и пошла это всё развешивать. Башмаки тоже.
А верёвки были натянуты как раз над окном комнаты, где ужинали волшебница и лорд. У них было уютно, горел камин, сверкали на столе хрустальные кубки с вином в свете канделябра из трёх свечей. Из-за духоты в доме они открыли окна, и я смогла услышать часть разговора, заглядывая немного поверх подоконника. Часть, потому что какая-то несносная цикада надрывалась у них под окном.
- Вваливаешься… цирк… не считаешься… цирк-цирк… тебе не девочка… цирк, - выговаривала Лаола гостю.
- Только тебя… цирк-цирк… умереть готов… цирк… ломаешься… цирк… - ответствовал волшебник.
- Не готова я… цирк… ответственность… цирк, - очень серьёзно отвечала хозяйка.
- Надо… цирк… старой девой?.. цирк, - нажимал гость.
- Да не люблю я тебя!!! – взвилась Лаола, разом перекричав всех сверчков. А может я придавила голосистую цикадку. Больше она не мешала своей икотой. Лицо Аттакона исказилось.
- А это обязательно? – спросил он.
- А как без этого? – удивилась волшебница. Она осуждающе смотрела на него. Глаза у неё действительно были, как предгрозовое небо, а медовые волосы она распустила, и они потоком струились по открытому вороту бирюзового платья. Серебряная диадема убирала волосы с высокого, чистого лба и придавала облику строгость. Я с удовольствием отметила в её внешности небольшой изъян. Несколько зубов кривые. У меня этого недостатка не было, я даже ещё раз пощупала пальцем, не полагаясь на язык. Значит, папочка не помнил таких мелочей. Это то, что отличало оригинал от копии.
Сидеть под окном в скрюченном положении, и высматривать эти подробности было неудобно, но мне вскоре помогли. Кто-то схватил меня за босую ногу и оттащил от окна. Я с трудом удержала возмущённый вопль.
- А подслушивать нехорошо, - прошипел рассерженным котом мне на ухо Ярик, поднимая меня за шкирку, как нашкодившего котёнка. Жутко захотелось расцарапать ему лицо.
- Но должна же я узнать, поженятся они или нет, - горячо возразила я, надеясь, что цикады заглушат нашу перепалку.
- Не сегодня! – просветил меня мой спутник.
- Что не сегодня? – удивилась я.
- Одевайся, - не стал он слушать и чуть не в лицо сунул мне сухую одежду. Пришлось подчиниться. Под его пристальным взглядом, за сарайчиком я  начала менять одежду.
- Я тебя из замка для себя увёл, а не из-за лорда, - откровенно заявил он.
- И что теперь? – мрачно поинтересовалась я.
- А ты на пробку наступила, и на подвиги потянуло. Жить без него не можешь? – язвительно спросил он.
- Могу, - чистосердечно призналась я, - просто, если соберусь от него уйти, хоть повод будет.
- Куда уйти? – удивился Рик.
- На волю. Больше всего на свете я хочу быть вольной и живой. Даже не знаю, что больше, - поделилась я самым сокровенным.
- Вольной, как птица в полёте? – серьёзно спросил Ярик. Это он мог понять, это была и его мечта.
- Да. Я не хочу жить в замке и зависеть от его капризов. Там всё пронизано колдовством, магия на каждом шагу. Иногда мне кажется, что стоит силе иссякнуть, как всё обрушится. Не хотела бы я в этот момент там оказаться.
Мы помолчали.
- Не знаю, как ты будешь спать, - заметил Ярик, - в шапке будет странно, а без неё ребята увидят твои длинные волосы.
- Тогда подожду, пока уйдёт Аттакон, и попрошу у Лаолы отдельную комнату. Как женщина женщину она меня поймёт, - хихикнула я.
- Ты что? – обалдел ученик ведуна.
- А что? – заупрямилась я.
- Ты пьяна, она же лорду расскажет.
- Не расскажет. Думаю, она тоже любит посплетничать, хоть и волшебница, - хихикнула я. - А я ей расскажу такое, что она не захочет посвящать в это лорда.
- А что именно? – заинтересовался Рик.
- А тебе это знать необязательно, - щёлкнула я его по носу.
- Не пущу, - насупился он.
- Что?! – взвилась я. И выговорила ему сдавленным шёпотом: - какое ты имеешь право меня задерживать? Кто ты вообще такой? Никто и звать никак. Я поехала с тобой, потому что сама захотела, а вовсе не потому, что кое-кто украл меня. Не надо навязывать мне свою волю, я лучше тебя знаю, что мне делать.
Он оторопел, обиделся и без возражений проводил меня взглядом. Я заглянула в окно и увидела, что лорд уже удалился. Лаола в глубоких раздумьях сидела, подперев ладошкой щёку. Пожалуй, самое время её посетить. Я ещё не знала, что именно ей скажу, но знала, что всё сделаю правильно.
Вошла в дом и прокралась к нужной двери. Приникла к щёлке, чтобы уточнить, не ошиблась ли. Там уже никого не было, со стола было убрано, на нём лежал раскрытый томик стихов в изящном кожаном переплёте. Я вошла и рассмотрела серебристые буквы, - «Крист Луасен», да это же мой папчик, он, оказывается, ещё и стихи пишет. Ну, просто на все руки мастер. А Лаола его помнит, только что читала. Я бы тоже почитала, хотя взять книгу не смогу – сразу заметит. Всё-таки не удержалась, наугад открыла страницу книги и прочла:
Прелестная леди в волшебных одеждах
Зашла через двери блаженства в мой дом
Нет, я не страдаю, но всё же в надеждах.
Желанной хозяйкой ты будешь в доме моём.

Так вот почему на меня так странно смотрел лорд, когда я написала ему пару строк по его настоянию. Он узнал стиль Криста Луасена. А я даже не читала этот стих. До какой же степени я копия и чья? Надо будет всё-таки разыскать стихи отца в библиотеке лорда. Что-то подсказывало мне, что и у него есть экземпляр книги.
В опустевшей комнате я сразу обратила внимание на дверь. Она закрывалась на ключ и вероятно вела в спальню волшебницы. Интересно, она там? Я наклонилась и заглянула в замочную скважину. И тут нечто клещами, зажало моё ухо и вздёрнуло вверх
- Ай! – взвыла я и уже собиралась добавить пару крепких выражений из лексикона седоусого, как узрела перед собой рассерженную Лаолу.
- Мерзкий мальчишка, подглядывать вздумал?! Я вот тебя сейчас в лягушку превращу! – закричала волшебница, угрожающе сплетая пальцы одной руки. Для завершения ей не хватало второй руки.
- Я не мальчишка! – заорала я, судорожно пытаясь вырваться.
- Пьяный подросток! – совсем взбеленилась Лаола, унюхав то, что я выдыхаю, и въехала по уху. Картуз с головы слетел, и разъярённая женщина увидела мои распустившиеся волосы. От удивления она разжала пальцы и забыла про заклинание. Я отскочила на пару шагов. Оба уха горели, одно чуть не оторванное ручками волшебницы, а другое чуть не вдавленное в голову ею же. А нежностью она не отличается.
- Что ты здесь делаешь? – враждебно спросила она.
- Тебя ищу, - дерзко ответила я, потирая уши.
- Зачем? И вообще, откуда ты взялась? – раздражённо спросила волшебница, снова скрещивая пальцы в незавершённом жесте. Теперь-то рук у неё было две, что для колдовства и надо. Я поняла, что при малейшей неосторожности от меня одни тапочки останутся, и облизнула мгновенно пересохшие губы.
- Опусти, пожалуйста, руки, а то я от страха всё забыла.
- Так откуда ты взялась? – холодно повторилась она. Волшебница была настроена враждебно, и так быстро сдаваться не собиралась.
- Я приехала в свите лорда, только он об этом не знает. Думает, что я племянник его слуги. Видел только издалека.
- А в чём причина такой скрытности? – заинтересовалась Лаола и жестом предложила сесть. Сама опустилась на стул напротив. Я расслабилась, теперь её руки не представляли угрозы.
- Так сразу и не объяснишь… - я опустила глаза, обдумывая, что именно ей сказать. Она мне не мешала. - Всё дело в том, что я… - в животе захолодело, но я решилась: - любимица лорда Аттакона.
- Любовница, - презрительно скривила губы Лаола.
- Нет не любовница, - запротестовала я, - просто друг. И если позволишь рассказать всё, сама поймёшь, что я говорю правду.
- Я слушаю, - волшебница закинула ногу на ногу.
- Сначала я бы хотела задать тебе вопрос: тебе говорит что-нибудь имя Крист Луасен?
- Допустим, - насторожилась волшебница.
- Тогда я могу спросить, как ты к нему относишься?
- Можешь. Но я не обязана отвечать. И какое отношение он имеет к тебе? – враждебно ответила она.
- Я его дочь, - призналась я. Лаола явственно вздрогнула и ещё внимательнее присмотрелась ко мне.
- У меня ощущение, что я где-то тебя видела, - заметила она.
- В зеркале, - ответила я, - не ищи сходства с папочкой, я похожа на тебя, потому что я не рождённое, волшебное создание. Я создана волей Криста Луасена из крысы и образа прекрасной волшебницы, которую он любил. Зовут меня Криста Влася.
Она помедлила с ответом. На лице мелькнула неприязнь. Это было лучшим доказательством того, как можно относиться к такому созданию, как я.
- Где он? – тихо спросила женщина.
- В темнице у лорда Аттакон. Я должна его освободить, - твёрдо заявила я.
- А почему ты считаешь, что я должна поверить, что ты не можешь быть любовницей лорда? – холодно спросила волшебница.
- Потому что… - мне было стыдно признаться, но я решила быть откровенной до конца, - отец сказал, что от такой связи может появиться дюжина крысят.
Лаола прищурилась и посмотрела на меня знакомым взглядом.
- Ты живая, зачем врёшь? – неприязненно спросила она.
- Много ли ты видела людей, готовых сознаться, что они создания без души? – тихо спросила я. Волшебница вняла резонам и выслушала мою историю. Не такой длинной она оказалась. Лаола даже улыбнулась в нескольких местах.
- Это что-то новенькое, - усмехнулась она, услышав, что я всего лишь хочу жить. Хотя, что в этом удивительного?
- И как ты предполагаешь освободить Криста? – спросила Лаола.
- Отец предложил найти источник силы лорда и разорвать их связь, но… - я запнулась.
- А что тебе известно об источнике? – остро глянула на меня волшебница.
- А тебе? - не растерялась я.
- Один волшебник другому никогда не рассказывает о таких вещах, - неохотно созналась она. Было видно, что любопытство её возбуждено до крайности.
- Даже если ты выйдешь за него замуж?..
- Ну, тогда может быть и узнаю, - с сомнением призналась она.
- А ты его действительно совсем не любишь? – мягко спросила я. Волшебница покраснела. Вот уж не думала, что столь взрослая, опытная женщина обладает такой детской привычкой.
- Ты знаешь, что лорд Аттакон преподлейшее существо?! – запальчиво воскликнула она, и я выслушала её историю:
- Он ещё со школы преследует меня. Мне нравился Крист, Аттакон был немного старше. Мне проходу не давал, над Кристом издевался. Я думала, что этот кошмар закончился, когда я ушла из школы. После выпускного мы потеряли друг друга. Я жила в горном приюте волшебниц, совершенствовала мастерство, служила людям, даже имя оставила в миру. Меня повысили до Матушки, потом до Наставницы. Меня ожидал титул Старшей Наставницы, а потом оставалось стать Лекаркой Душ и Связующей. Конечно, Светоносной я бы ещё долго не стала, может быть, никогда. Волшебницы такого ранга редко умирают. Нынешняя Светоносная ещё лет двести-триста протянет. Но я могла бы быть одной из самых могущественных волшебниц.
Лаола чуть не плакала от гнева.
- И что случилось? – с участием поинтересовалась я. Она постаралась взять себя в руки.
- Горная обитель охраняется очень мощными заклинаниями, поставленными от мира могущественными магичками. Строго говоря, в этом мире её нет. Есть только дверь туда. Нам нельзя было ни с кем общаться, кроме своих и редких людей, которым было нужно наше служение, да и то, только через Связующую. Слово «мужчина» там было неприличным, как… хуже, чем испустить ветры в обществе, а «волшебник» почти ругательством. Потому что ходят слухи, что все волшебники только и мечтают, чтобы отобрать силу у волшебниц.
- А что, и правда отбирают? – улыбнулась я.
- Честно говоря, - задумалась Лаола, - не думаю. Может быть, и есть такие умельцы, но, скорее всего, это суеверие. Правда, весьма стойкое среди тамошних старушек. Существует способ передачи силы между магами любого пола, это закон жизни. Нужно всего лишь соблюдать меры предосторожности, ну, как скажем, когда не хочешь иметь ребёнка, а любить очень хочется.
- И такое возможно? – заинтересовалась я.
- Возможно, потом научу, если захочешь, - нехотя отвлеклась волшебница от воспоминаний. - Ты представить себе не можешь, как переполошились в обители, когда однажды там появился лорд Аттакон и заявил, что ему нужна я. Даже не знаю, как он смог меня разыскать, а потом проникнуть в обитель. Скрыться не удалось. Я отказалась за ним следовать и, объединившись, волшебницы выкинули его вон, - Лаола усмехнулась.
- После этого я пыталась доказать, что ни в чём не виновата. Они почти поверили, хотя всё ещё косились на меня. Но это оказалось не всё. Аттакон успел послать в мою келью томик стихов Криста Луасена. Стихи о любви мужчины к женщине. Связующая зашла ко мне в келью раньше меня и нашла книгу. Это стало последней каплей. Меня с позором выгнали из обители и моё будущее было загублено… Вот уже несколько лет я живу в этом поселении. Жалкое прозябание после тех надежд, которые я питала. А ты спрашиваешь, действительно ли я его не люблю. Да я его ненавижу! – закончила несчастная волшебница.
- А почему у него твой медальон? – спросила я, вспомнив из-за чего попался отец.
- Так он ещё и вор! – взъярилась Лаола, - я ничего ему не дарила. На выпускном балу в школе у меня пропал мамин подарок. Я думала, что потеряла его, а искать с помощью магии, находясь в обители, было невозможно. Значит, Коник украл его! И через него сумел меня найти, гад ползучий!
Оказывается не только я сократила Аттакон до Коника, Лаола тоже так его звала.
- Если ты действительно ненавидишь его, то почему принимаешь? Вы очень душевно беседовали за столом, - искренне удивилась я. Лаола уставилась на меня злющими глазами. У меня нехорошо засосало под ложечкой. Похоже, она решала, заставить меня прыгать и квакать или просто треснуть чем-нибудь тяжёлым.
- Ну, ты и крыса, - заявила она: - Я к тебе в душу не лезу, чего тебе-то понадобилось в моей?
Я даже не обиделась на «крысу», слишком велико было облегчение, что она даже до рукоприкладства не дошла.
- Просто хочу понять, прежде чем просить помочь мне освободить отца, - пожала я плечами.
- Я даже не знаю, кого из них ненавижу больше, - чуть не заплакала волшебница, - Крист Луасен не лучше. Он вообще пропал а потом я увидела томик стихов. Представляешь, целый том о любви к женщине и это не я.
Ну видела и что? Я, конечно, не спросила. Но это можно было предположить, если расстались надолго, ничего друг другу не обещали.
- И не в одном рукописном экземпляре, а список, подозреваю, что не единственный.
Волшебница была расстроена. А я никак не могла взять в толк: чего она так убивается? У лорда вообще куча незаконных детей и никто его не осудит.
- Когда-то я таяла от романтической влюблённости одного, с песнями и прогулками под луной. В школе с этим было очень строго, но нас это не останавливало. А другой заставлял меня гордиться, что простая девчонка из крестьянской семьи, сирота, смогла зажечь такую страсть в молодом аристократе. Я и в обитель ушла, чтобы иметь возможность подумать, кто мне ближе.
- А потом решила стать Светоносной? – догадалась я.
- Поверь, - усмехнулась Лаола, - это гораздо интереснее, чем кухонные горшки и полудюжина сопливых детей…
Мы проговорили до рассвета, как старые подружки, которые давно не виделись. Она призналась, что так и не выбрала ни одного из волшебников. Удивляется, что лорду Аттакону не надоело ждать и надеяться на любовь. А потом я рассказала ей про аминалукс. И вот тут глаза её разгорелись, она разволновалась и неожиданно сказала, что хочет сама её видеть. Потом дала мне торжественное обещание, что не расскажет лорду Аттакону, что я создана Кристом. А если и расскажет, то только тогда, когда я навсегда исчезну из его жизни.
Глаза слипались, и тогда волшебница уложила меня на свою кровать, а сама ещё долго мерила шагами комнату и о чём-то размышляла. Она сказала, что мы похожи, как сёстры и ничего страшного не произойдёт, если проведём ночку в одной постели, но я её так и не дождалась.

Проснулась поздно. Солнце через окно светило прямо в лицо, волшебница обвила меня руками и спрятала лицо под мышку. Она совсем не брезговала, несмотря на моё происхождение. За одно это я почувствовала к ней симпатию. Осторожно высвободившись из её объятий, я вложила туда подушку. Похоже, что она истосковалась по любви, только сама этого не понимает. И стервозность и ненависть к тем, кого любила, всё это признаки неудовлетворения. Ей самой будет лучше, если лорд её уговорит. На лице застыло умиротворение, похоже, в эту ночь она приняла важное решение.
Я умылась и подобрала волосы. Хихикнула при мысли о том, что бы сказали воины, узнав, что «мальчишка» провёл ночь с волшебницей и спал с ней в одной кровати. Меня бы тут же признали настоящим мужчиной, сердцеедом. Правда лорд зашибёт в горячке и скажет, что так и было. Я прокралась к нашей общей комнате и открыла дверь. Там сидел только Ярик.
- Ты где была? – резко спросил он, когда я закрыла дверь.
- Не твоё дело, - разозлилась я.
- Я всю ночь не спал, тебя дожидался, - упрекнул он.
- А я до рассвета с Лаолой разговаривала и тоже не выспалась, - огрызнулась я.
- И что? – вдруг заинтересовался Ярик.
- Любит она его, только замуж не хочет, - поделилась я.
- Как это? – удивился ученик ведуна, - а я всегда считал, что все женщины мечтают выйти замуж, нарожать кучу детей и целыми днями готовить и стирать.
Я фыркнула.
- Она великая волшебница, а могла бы стать главной среди великих, а ты «дети», «стирка», - передразнила я его.
- И что помешало? – скептически усмехнулся Ярик.
- А лорд и помешал. Как она его ещё не убила, ума не приложу.
- Есть будешь? – резко сменил тему ученик ведуна, - я тебе похлёбку оставил.
Я кивнула. Он раздул тлеющие угли в очаге и поставил греться котелок.
- Он сейчас во дворе, ребят гоняет. Ждёт, пока проснётся волшебница, то ли чтобы попрощаться, то ли чтобы перекинуть её через седло и увезти силой. Любому терпению есть предел. Он уже третий раз к ней сватается, - поделился своими наблюдениями ученик ведуна и заварил чай.
Вскоре мы тоже вышли во двор. Лорд действительно горел нетерпением. Все кони были осёдланы, собраны и готовы к дороге. Я сторонкой пробралась к конюшне, оседлала свою лошадь и тихонько вывела. Ярик тоже поставил свою за сарайчиком. В конюшне остался только один конь, золотистой масти. Вчера я его там не видела. Чей же он? Никому из простых воинов он принадлежать не мог. Такой конь-огонь пристал самому лорду, но у него был белоснежный красавец.
Заскучать мы особо не успели. Дверь домика открылась и перед нами предстала Лаола в практичном костюме наездницы. Лорд удивился и замер, во все глаза глядя на красавицу-волшебницу. Да и все взгляды обратились к ней. Изящная фигурка в футляре из чёрной замшевой курточки, расшитой золотом и алой амазонке из струящегося шёлка. Рукава и подол трепетали от лёгкого ветерка и волшебница вся, казалось, горела в огне. Длинные сапоги облегали ноги, приковывая мужские взгляды. Тут я поняла, чей конь стоял на конюшне.
- Я еду к тебе в гости, - просто ответила Лаола на невысказанный вопрос лорда, - ты у меня столько раз был, а я у тебя ни разу.
Сначала Аттакон удивился, потом обрадовался, а затем по лицу его скользнуло сомнение – он заподозрил подвох. Мы с Лаолой с интересом наблюдали за этой сменой выражений.
- Или не приглашаешь? – она вскинула надменно бровь.
- Конечно, приглашаю, - поспешил заверить лорд.
Лаола щелчком пальцев подозвала Ярика и указала на седельные сумки. Тот сноровисто приторочил их к седлу. Своих слуг волшебница не держала, но распоряжаться чужими умела. Была в этом какая-то наигранность, но уважение вызывало. Не знаю, как колдовать, но поиграть на нервах могла. Все мужчины смотрели только на Лаолу. Всё-таки она яркая личность, а я лишь бледное отражение.

Наконец мы смогли отправиться в дорогу. На обратном пути нас не донимали ни разбойники, ни погода. Ехали немного медленнее.  То ли  Лаола не привыкла путешествовать быстро, то ли сам лорд не рвался домой. Дом означает соблюдение этикета, а в дороге всё проще. Волшебники увлечённо беседовали, не замечая времени.
Я наблюдала за изумительно красивой, грациозной волшебницей и чувствовала себя обманутой. Особенно, когда они  с лордом перед сном уединились в шатре и долго о чём-то беседовали.
- Ревнуешь? – горько усмехнулся Ярик. Уже приметил. Всё видит.
- Кто?! Я? – возмутилась я, - Да я даже не знаю, что такое ревность. У меня с ним ничего не было, было бы из-за чего ревновать.
- А сердечко-то заходится, - Рик понимающе коснулся моего запястья. Я отдёрнула руку и задумалась. Неужели это тяжкое чувство обманутости, разочарования, потери, желание заплакать, и есть ревность? И если я ревную, то значит ли, что я люблю?
- Не обязательно, - ответил на мои мысли ученик ведуна. Или я последний вопрос опять задала вслух?
- Если бы ты его любила, то удержала бы от поездки. Просто ты его теряешь, тебе не будет места рядом с ним, его займёт Лаола. Может быть, ты не хочешь опять превращаться в поломойку. Хотя, скорее всего, тебя вышлют из замка от греха подальше.
Я молчала в ответ. Наверное, он прав, что тут скажешь? Мне действительно становилось страшно от неопределённости будущего. Хотя лорд по доброте душевной уже не раз предлагал выдать меня замуж. Может, согласиться? Ткнуть пальцем в Ярика, и не отвертится. Хотя, мне кажется, что он не из тех, кто женится. И мне будет не хватать задушевных разговоров с лордом, его заботы. Больше никто так не заботился обо мне.
- Если тебя вышлют из замка, то я уйду вслед за тобой, - тихо, но твёрдо пообещал ученик ведуна, - куда бы ты не пошла.
Я осмотрела на Ярика. Всё это я видела: тёмные волосы, глаза, как переспелые вишни. Вот только взгляд у него был томительный, серьёзный, печальный. А у меня заныло сердце. Или лучше сказать, заболела душа?


Глава 9 Дар аминалукс

Прибыли мы только на третий день после обеда. Пышной кавалькадой въехали в ворота замка. Над башнями по обе стороны от ворот развевались флаги лорда – красный лев на жёлтом поле. В геральдике я не разбираюсь, поэтому даже не знаю, что это значит. Мы с Яриком тихонько ехали в хвосте и неприметно въехали в ворота. Почти сразу же оправилась в свою комнату. Вдруг лорд зайдёт, ведь уехал, даже не попрощавшись. Правда, скорее всего, в суматохе прибытия он совсем забыл про свою служаночку. Сейчас все носятся по замку, стараясь, как можно быстрее приготовить обед и комнату для высокой гостьи. Кстати, а куда её поселят? Не выставят ли меня, чтобы поселить волшебницу? Впрочем, ей жить по соседству с лордом неприлично до свадьбы. Может быть, отведут покои подальше и получше. По крайней мере, с одинаковой мебелью.
Сейчас Лаола, лорд и его сестра собираются обедать в общей трапезной. Воинов будут кормить отдельно. А эти трое будут поедать друг друга глазами, и говорить друг другу колкости с любезным видом. Жалко меня не позвали, дорого бы я отдала, чтобы посмотреть на этот спектакль.

Я воочию представила, как они садятся за стол. Вирола не сводит глаз с волшебницы и высокомерно осведомляется, не решила ли она, наконец, стать невесткой. Сестре лорда обидно за брата, волшебница столько лет отвергала его.
Лаола с холодным видом отвечает ей, что обдумает этот вопрос на досуге. Она ничего никому не обещала и в обиду себя не даст.
Лорд пытается перевести разговор в другое русло, но трёп о видах на урожай, не проходит. Ему и досадно на сестру за этот тон – гостья ещё не дала согласия на замужество и во многом он согласен с Виролой.
Сестрица усмехается и снова спрашивает, не собирается ли Лаола замуж в следующем тысячелетии? Или волшебницам не обязательно выходить замуж и рожать детей?
Такой намёк на детородный возраст может унизить любую женщину. А уж Лаола, которая сказала мне про «полудюжину сопливых детей» будет в ярости, что ей определяют сразу небольшое место матери наследников лорда.
Но сдержится и в свою очередь поинтересуется, а почему сама Вирола упустила такое счастье? Вряд ли она уступит место хозяйки замка сестре лорда, если станет его женой
Аттакон будет наблюдать за этой пикировкой предполагаемых золовки со снохой и сдерживать желание прибить обеих.

Мои фантазии прервались, когда я вошла в свою комнату. Увидела направленный на меня арбалет и резко отпрыгнула в сторону, избегая выстрела. Стрелок медлил.
- Убирайся отсюда! – резко крикнул серьёзный женский голос, и я с трудом узнала Малику. Подружка была серой с чёрными кругами вокруг глаз.
- Малика, что случилось? – воскликнула я. Она присмотрелась.
- Влася, - с облегчением сказала подружка и опустила арбалет, из глаз потекли слёзы. И только тут я увидела на кровати бледную Вью. Девочка лежала, как мёртвая. На животе неумелая повязка.

- Это всё Оторна. Она жила всё это время у своей старшей сестры Ляны. Как только нашкодила, так и про родство вспомнила. А потом, увидев, что лорд покинул замок, заявилась сюда с намерением убить тебя. Ей попалась маленькая Вью. Девочка сражалась, как тигрица, защищая твою тайну, она даже меня не пускала к тебе. Она погибла бы. Но я решила вернуться и застала их. Пришлось изрядно приложить Оторну стулом, может быть, сломала пару рёбер, но ей удалось уйти.
- Девочка жива? – спросила я, волнуясь.
- Чудом, но жива. Я вторые сутки не отхожу от постели. Промыла, перевязала, как смогла. Видела, как Ярик перевязывает. Лорд увёз с собой и лекаря и Ярика, что мне оставалось делать? Девочка умирает.
- Я иду к лорду. Аттакон должен её вылечить! – груз вины придавил меня. Если бы я не уехала с лордом к Лаоле, с Вью бы ничего не случилось. Это моя вина. Только тут я действительно поняла, что человеческая жизнь бесценна. Эта девочка дорога мне.
- В таком виде? – укорила меня Малика, когда я уже собиралась взять девочку на руки и бежать в трапезную. Я осмотрела себя. На мне до сих пор была одета мальчишечья одежда, даже картуз не упал. Это вызовет много ненужных вопросов.

- Переоденься, так будет лучше. Пять минут сейчас ничего не решат, - посоветовала подружка.
Я согласилась. И пока она помогала переодеться, вкратце рассказала, как Ярик подбил меня поехать с лордом, и как я потом уговорила Лаолу помочь освободить отца. В противовес пламенеющему платью волшебницы я выбрала зелёное шёлковое платье и тот самый венец, что придумал отец и так блестяще воплотил лорд. Малика наскоро расчесала мне волосы. Так быстро я не переодевалась ещё ни разу. Потом осторожно подняла девочку на руки и пошла в трапезную. Подружка открывала двери.

- Аттакон, вылечи её, прошу тебя, - я ворвалась в комнату, когда разговор между Лаолой и Виролой дошёл до границ приличия. Все трое замерли, ошарашенные моей наглостью. Аттакон вскоре очнулся от столбняка и покачал головой.
- Неужели, ты посмеешь мне отказать?! – воскликнула я так, будто имела право требовать внимания, уважения и беспрекословного подчинения.
- Я не умею лечить живое, - признался лорд.
- Как ты посмела сюда явиться, поломойка?! – возмутилась сестра лорда, но на неё никто не обратил внимания.
- Позволь мне, сестрёнка, - подмигнула волшебница. Она подошла ко мне и мы вместе положили Вью на свободную часть стола, благо дело, места там было более, чем достаточно. Взяв нож, она разрезала одежду над раной. Видимо это причинило боль девочке. Вью открыла мутные глаза и пробормотала:
- Опасность, Влася, беги.

- Всё хорошо, спи, дитя, - Лаола провела рукой по лицу маленькой верной служанки и та заснула. Волшебница осторожно сняла повязку и покачала головой. Рана была поистине ужасной. Рваные багровые края, а с одной стороны гнойный нарыв.
- Что произошло? – спросил вполголоса лорд, приблизившись ко мне.
- Оторна напала на неё в моё отсутствие, хотела убить меня, но храбрая девочка даже в комнату её не пустила. Злыдне досталось стулом по рёбрам, может, что и сломалось, но точно не скажу.

В это время Лаола, не прикасаясь руками к страшной ране, воздействовала на неё магией. Сначала ничего не происходило, потом вытек гной, спала припухлость, края раны потянулись друг к другу и сомкнулись. Дыхание девочки стало ровным. Вью подтянула коленки к груди и повернулась на бок. Положив ладошки под щёчку, сладко засопела. Только в детстве можно устроиться на твёрдом столе, как в люльке и так крепко заснуть.
Лаола покачнулась и я первая успела её подхватить. Потом лорд поднял на руки.
- С того света вытащила, завтра было бы поздно, - хрипло усмехнулась волшебница. Она сама теперь походила на бледного мертвеца.

- Лаолу в мою комнату, - распорядилась Вирола.
- Нет, в мою, - возразила я.
- Хочу к сестрёнке, - подала голос волшебница, глядя на меня в упор. Вирола прожгла лорда многозначительным взглядом. Он выражал всё, от – «и ты позволяешь своей любовнице тут командовать», до – «смотри наболтает она всего твоей невесте».
- Хочу в комнату Власи, - твёрдо уточнила Лаола для тех, кто не понял. – И попросите принести туда ещё одну кровать. Этот сломанный цветок пусть будет рядом, - она указала на Вью.
Все про девочку забыли, да и я тоже. Позже вспомнила бы и попросила Малику взять её к себе. У Лаолы дар перетягивать внимание на себя.

Лорд распорядился, и вскоре нам доложили, что всё готово. Неждан предложил готовую кровать и очень извинялся, что она недостаточно хороша для столь высокой гостьи. Он поприветствовал меня растерянной улыбкой, но почему-то на Малику он взглянул раньше. Неужели он пережил увлечение мной? Подружка тоже заняла место в его сердце? Что ж, с глаз долой из сердца вон. Правильно когда-то сказала сестра лорда. Я радовалась, что мне удалось их свести, но на душе было горько. Может быть, есть у меня душа? Ведь что-то болит, страдает, мечется. Замок, его обитатели, словно выталкивали меня из своей среды. Теперь я вернулась в него по своей воле, но могу его покинуть, вот только папу освобожу.

Лаолу лорд перенёс лично. Вью на руки взяла я. Моя комната стала напоминать больничную палату. Обе кровати были заняты, мне оставался только небольшой диванчик, на котором ночевала маленькая служанка.
- Я сделаю вам сладкий чай, - сказала Вирола и вышла. Похоже, они с волшебницей всё-таки поладят. Аттакон смотрел то на Лаолу, то на меня и сравнивал.
- Влася действительно твоя сестра? – спросил он гостью.
- Нет, - улыбнулась волшебница, - но об этом долго рассказывать. Сейчас я слишком устала. Оставь нас.
Она попросила мягко, но он подчинился, как приказу, оставляя нас наедине. Малика выскользнула почти незаметно. Я плотнее прикрыла дверь.

- Сядь, - Лаола позвала присесть с ней рядом на кровать и взяла меня за руку.
- Ты его любишь? – спросила она, глядя мне прямо в глаза.
Я задумалась. Я много лгала в своей довольно короткой жизни, но ей не смогла. Да и ответить на этот вопрос однозначно не могла. Меня не тянет к лорду так, как, скажем, к Ярику, но я не хотела делать ему больно. Любовь ли это? Вряд ли.
- Не как мужчину, - кажется, я нашла нужные слова, - но он заботился обо мне, как отец. Сложно быть к нему равнодушной.
- Что ты будешь делать, если я освобожу твоего отца и выйду замуж за лорда?
- Я буду свободна, - улыбнулась я, - мне не нужно будет больше оставаться здесь. Этот мир слишком велик, чтобы сидеть в его маленьком уголке.
- Значит, я не выгоню тебя, а освобожу? Что ж, очень удобно, - облегчённо рассмеялась волшебница. Она будто подтрунивала над собой.

- Что будет с Вью? – спросила я. Этот вопрос появился сам собой. О девочке нужно заботиться.
- Оставлю при себе. Думаю, что более верного друга я не найду, - сказала Лаола.
- Буду рада, если ты позаботишься о ней, - кивнула я.
- Кстати, кто такая Оторна? – вспомнила волшебница.
Я задумалась. Стоит ли говорить, что эта злыдня дочь лорда или оставить это право ему? Предам ли я его, рассказав, или её, не рассказав? Ведь Лаола может погибнуть от рук Оторны.
- Она убийца, - призналась я, - одну девушку столкнула с лестницы, та сломала шею. Вторую напоила отваром, и та истекла кровью. Меня пыталась отравить, потом зарезать. Вью досталось за меня.
- Почему же она до сих пор жива? – удивилась Лаола, - здесь лорд в своём праве.
- Она его дочь, - не удержалась я.

- Знаешь, что меня неприятно удивило? – нахмурилась Лаола.
Я вопросительно глянула на неё.
– Я полностью выложилась, спасая жизнь Вью, а этот самовлюблённый дурак, даже не предложил мне восстановиться с помощью его сказочной аминалукс.
- Может быть, лорд  сам поможет тебе, - попыталась я защитить господина. – Он ведь ещё не слишком доверяет тебе. Наберись терпения, он расскажет, - успокаивала я.
В дверь нетерпеливо стукнули, соблюдая приличия, и вошла Вирола с подносом в руках.

- Думаю, никто не откажется от сладкого чая, - сказала она и первой протянула чашку волшебнице. Лаола осторожно взяла чай.
- Я надеюсь, что наша небольшая словесная перепалка за столом, не помешает тебе принять верное решение и отдать брату сердце и руку, - торжественно произнесла сестра лорда.
- Ничего не обещаю, - дипломатично ответила волшебница.
- А в тебе я, кажется, здорово ошиблась, - Вирола протянула чашку и мне. В её взгляде можно было прочитать обещание всего, от плахи до блаженства.
- Это такая честь для меня, - я склонила голову в благодарном поклоне: - Думаю, что не сильно вас расстрою сообщением, что если госпожа Лаола решит связать свою судьбу с господином Аттаконом, я не останусь в замке.
- Это лучший выход, - кивнула сестра лорда: - Думаю, что братцу трудно придётся, если он и далее будет меж вами, как между двух огней.

- А девочка ещё спит? – Вирола взглянула на Вью: - тогда и я с вами чайку попью.
Она придвинула кресло и принялась маленькими глотками пить горячий чай. Я попробовала, и меня немного передёрнуло. Хотелось спросить, а добавляла ли она в этот сахар чай?  Он был настолько сладкий, что я удивлялась, как в нём ложка колом не встала. Мы молчали, все трое чувствуя неловкость.
- Вы действительно сёстры? - решилась прервать молчание Вирола.
- Не совсем. Я не ответила на этот вопрос Конику, так почему же должна отвечать тебе? – холодно спросила волшебница.
- Не должна, - покачала головой Вирола, - но между нами девочками, а?
- Между нами девочками, Влася не обычное создание, - поделилась Лаола.
Я кинула на неё возмущённый взгляд.
- Но я обещала рассказать об этом не раньше, чем она уйдёт.
Я вздохнула с облегчением.
– Сейчас же могу сказать только…
Я насторожилась.
- Что благодаря ей, я многое поняла.

Чаёк не насытил и я, извинившись, пошла к Малике. Но меня ожидало разочарование, измученная тонкопряха тоже заснула. Есть хотелось невыносимо, а пойти к кухарке я боялась. Несмотря на достигнутое мной положение, я панически боялась её. В коридоре столкнулась с Яриком.
- Ты уже ел? – поинтересовалась я.
- А ты есть хочешь? – понимающе усмехнулся ученик ведуна: - Пошли накормлю.
Мы вместе прошли в его комнату. Теперь уже не надо было соблюдать приличия. Появление Лаолы избавляло меня от лишних ушей и сплетен. Там Ярик настрогал вяленого мяса и дал кусок хлеба. Я жадно впилась в него зубами. В обществе слуги не надо было думать о приличиях. Я могла быть сама собой. Ярик был для меня, как глоток свежего воздуха. И его мне будет не хватать, когда я уйду из замка. Только подумала об этом, и аппетит пропал. Почему-то не верила я, что он уйдёт следом. Мало и в замке смазливых служанок? Уйду и забудет.

- Что теперь будет? – спросил Ярик. Значит, не так просто он меня кормил, просто решил узнать раньше всех новости.
- Пока Лаола ничего не решила, но мне кажется, что она останется здесь навсегда, - поделилась я своими выводами.
- А что будет с тобой? – печально спросил он.
- А я уйду, как только она выполнит своё обещание.
- Освободить отца? – догадался он. Я кивнула.
- Познакомишь меня с ним?
- Освобожу и познакомлю, - согласилась я.
- Нет, я хочу, чтобы ты проводила меня в темницы сейчас, - резко приказал он.
- Зачем? – удивилась я его странной настойчивости
- Я тебя прошу.
Ярик уставился пристальным взглядом, и у меня побежали мурашки по спине, пробрал озноб. Да он же колдует = дошло до меня. Вот тебе и «ученик ведуна». Кто же ты такой, Ярик? Неужели и ты мне лжёшь? Я испугалась.
- Проводи меня в темницы, - неживым голосом проговорил он, и взял меня за руку. Рука была холодной, влажной и слегка подрагивала. Я не посмела противиться. Сердце тоскливо сжалось. В этом проклятом замке волшебник на волшебнике и волшебником погоняет. Если и Ярик окажется из их числа, то я ему не пара. Мне хотелось плакать.

Двигаться приходилось с особой осторожностью. Днём люди ходили по этой части замка. Мы почти подошли к страже. Я выглянула из-за угла и заметила двух дюжих молодцов в кожаной броне, которые заслоняли ход в темницы. Ночью они чаще всего дрыхли.
- Сейчас я их отвлеку, а ты быстренько прошмыгни мимо, - прошептала я.
- Подожди, - он крепко схватил меня за руку, мне даже стало больно.
- Ты что? – удивилась я, поморщившись
- Я не могу туда идти. Я слепну.
- Как это? - не поняла я.
- Слепну, - беспомощно повторил он, и я поняла, что он действительно ослеп. Он цеплялся за меня изо всех сил, как утопающий за соломинку, боялся, что уйду, брошу его.
Значит, он тоже видит магию.
- Сморгни, - посоветовала я, - постарайся не видеть магические потоки.
- Не могу, - помрачнел он.
- Скажи, а твой ведун учил тебя колдовать? – спросила я. Меня осенила догадка. Может быть, тут стоит ловушка для волшебников, вот он и ослеп. Я-то колдовать не умею, могу только видеть магию. А здесь в подвале её на каждом шагу полно, пойди разбери, как она действует.
- Немного, - поколебавшись, признался Ярик. Всё встало на свои места. Если ученик ведуна только коснулся Мастерства, то ловушка на него действует, но для меня ещё не всё потеряно.

- Ты и сейчас надо мной колдуешь? – нахмурилась я.
- Какое там, - невесело усмехнулся он, - я сейчас пальцем в собственный нос не попаду.
- А наверху, до того, как ослеп? – не отставала я.
- Я просто хотел попасть в темницы, но не в качестве пленника, - признался он.
- И что тебя туда влечёт? – насторожилась я. Он колебался, не хотел говорить правду.
- Только не ври, - строго приказала я.
- Тогда я лучше промолчу, - устало пожал он плечами. Видимо, врать не хотелось, а сказать правду не мог.
- На руках я тебя туда не донесу, уж извини. Пошли обратно. – Мы двинулись в обратный путь. Он держался за мой пояс и то и дело спотыкался. Мы поднялись на первый этаж, и я обернулась к нему:
- Ещё не прозрел? – поинтересовалась я. Он не отпустил моего пояса, и получилось, что одной рукой приобнял меня.
- Всё так нечётко… - расстроено пробормотал он, - неужели это навсегда?

Я невольно потянулась к нему, чтобы ободрить, успокоить. А он обнял меня второй рукой, замкнув кольцо объятий, и поцеловал.
- Ты что? - я оттолкнула его.
- Когда ещё я смогу это сделать? – улыбнулся Рик. – Я боюсь, что наши дороги разойдутся, и мы долго не увидимся.
- Ты же хотел уйти за мной, или передумал? - нахмурилась я.
- Я уйду следом, но не сейчас, - покачал головой Ярик.
Всё встало на свои места. Так я и думала. Но почему же так тяжело?
- Ужин, - я ощутила аромат готовой еды, - пойду посмотрю проснулась ли Вью. Накормили ли их с волшебницей…
Почти бегом бросилась прочь, стараясь скрыть слёзы. Если увидел, куда меня целовать, то и дорогу разглядит. Вот и он отказался от меня. Я ему не нужна. Мы не пара.

Ворвалась в свою комнату и замерла на пороге. Тишина накрыла меня, как пуховая подушка. Я присела на кресло и погрузилась в мысли. Странно, когда отец создал меня, я тоже знала, что никто меня не любит и я никому не нужна, но тогда меня это не трогало. А теперь же хотелось кричать и топать ногами.
- Власичка, - услышала голосок Вью. Я подняла голову и увидела большие взволнованные глаза. – А кто это? Почему она так похожа на тебя? – девочка смотрела на спящую волшебницу настороженно.
- Это Лаола, невеста лорда Аттакона, - объяснила я. – Она спасла тебе жизнь, поэтому сейчас отдыхает. Я хотела спросить, ты ужинать будешь?
- Слона бы съела, - кивнула Вью, - но приготовлю сама.
Девочка вскочила на ноги, будто никогда и не болела. Я удивлённо смотрела на неё.
- Ты ещё слаба, - пробовала я запротестовать.
- Всё в порядке, - успокоила меня она, - я хорошо помню, что Оторна зарезала меня, и я умирала. Но сейчас я себя чувствую здоровой, отдохнувшей и полной сил. Ты же не хочешь идти к кухарке за ужином?
- Не хочу, - неохотно согласилась я. Золото, а не девочка, заметила, что я боюсь королевы кухни, и старается уберечь меня от неприятностей.

- Я сейчас что-нибудь придумаю. К тому времени и волшебница проснётся, - белозубо усмехнулась Вью. – Ты похлёбку с ветчиной любишь? - поинтересовалась она, разводя огонь в очаге.
Я кивнула.
- А она? – кивнула девочка в сторону нашей гостьи: - Вы с ней сёстры?
- Нет, мы не сёстры, просто похожи и я совсем не знаю вкусов Лаолы, - ответила я на оба вопроса.
- А ты красивее, - улыбнулось дитя.
- Спасибо, - расцвела я, - скажи, малышка, а ты будешь любить волшебницу так же, как меня, если я уйду? – задала я волнующий меня вопрос. Я боялась, что Вью наотрез откажется быть верной нашей гостье, но если девочка ответит «да», мне будет больно.
- Как тебя никогда! – с жаром ответила Вью. – Если она спасла мою жизнь, то может рассчитывать на верность, но любовь надо заслужить. А ты куда-то собираешься?
- Мне придётся уйти, как только Лаола выйдет замуж за лорда, - печально подтвердила я.
- А остаться никак нельзя? - жалобно спросила Вью.
Я покачала головой.
- А как же я?
- Волшебница обещала позаботиться о тебе. Она хорошая.
Вью с сомнением оглянулась на кровать и побежала за котелком и продуктами.

- А она сильная волшебница? – Вернувшись, Вью продолжила прерванный разговор.
- Одна из могущественных, - подтвердила я.
- А она научит меня парочке фокусов?
Я замерла. Вопрос был интересный и выдавал, что девчушка не так проста, как кажется на первый взгляд.
- Фокусы показывает балаганщик на базаре, - фыркнула Лаола. Мы разом повернулись к ней. Оказывается, она уже проснулась.
- Я фокусы не показываю, - пояснила волшебница, - но если будешь хорошо себя вести, дам тебе возможность прикоснуться к Мастерству.
- Договорились, - улыбнулась Вью.

Мы вместе поужинали. Лаола нахваливала похлёбку маленькой служанки, а та расцветала от похвалы на глазах. Кажется, они понравились друг другу. Не удивлюсь, если жена лорда возьмёт себе ученицу. У неё – крестьянки по происхождению, нет предрассудков о том, что Мастерством может владеть только знатная особа.
- Где именно держат Криста? – спросила Лаола после ужина, нисколько не стесняясь Вью.
- В темнице, в подземелье, - я невольно оглянулась на девочку.
- Вьюрок нас не выдаст. Правда? – волшебница улыбнулась, оглядываясь на Вью.
- Ещё бы, - важно подтвердила малышка, но глазки восторженно заблестели в предвкушении тайны.
- Крист это её отец и он волшебник, - объяснила Лаола, указывая на меня, - попал в плен к лорду, а Влася пытается его освободить.
- А ты ей поможешь? – нахмурилась маленькая служанка. Она была готова просить об этом за меня.
- Для этого я здесь, - подтвердила наша гостья и Вью облегчённо вздохнула. Ей не хотелось, чтобы между мной и волшебницей были разногласия.

- Ты меня проводишь к нему этой ночью? – спросила волшебница.
- Не знаю, - усомнилась я, вспомнив о недавней попытке с Яриком. Похоже, тюрьма становится популярным местом. Лаола была неприятно удивлена моей неуступчивостью, поэтому я поспешила объяснить, что нам может помешать. Мне пришлось рассказать ей о своей догадке, что там стоит ловушка для волшебников.
- Мы все же попробуем. Кстати, - вспомнила вдруг волшебница, - кажется, ты была права. Пока я спала, кто-то восполнил мои силы, да так, что я чувствую себя сильнее, чем обычно. Уж и не знаю, кого благодарить лорда или аминалукс?
- Вот к ней бы я тебя проводила с удовольствием, - заметила я: - Мне кажется, вы поладите.

- А кто эта аминалукс? – не сдержала любопытства Вью.
Я колебалась, стоит ли посвящать девочку в тайны могущества волшебников? У Лаолы на сей счёт, было собственное мнение. Она совершенно по-хулигански усмехнулась и объяснила:
- Это такое создание, почти всемогущее, умеет летать проходить сквозь стены, принимать любую форму и делиться своей силой с теми, кто рядом, с кем связано. У лорда есть такое существо. Оно даёт ему силу, как богиня, только живёт на земле.
Девочка нахмурилась что-то вспоминая.
- Он держит её в подземелье? – спросила Вью. Я ей этого не говорила и удивлённо посмотрела на девочку.
- Ты что-то знаешь? – уловила Лаола.
- Слышала только, что в самом глубоком подземелье, ниже подвалов замка, господин держит в плену дитя луны.
- Похоже, - кивнула я, - душа света похожа на голубой лунный, свет.
- Но где ты могла это слышать? - удивилась волшебница: - Кто мог её видеть?
- Увидеть её мог тот, кто первым нашёл, - подумав, ответила девочка, - а слышала я это в сказках бабушки.
- Ты просто умница, - поцеловала волшебница девочку. Действительно, голова у ребёнка работает на зависть хорошо.

- А мы и её будем освобождать? – спросила Вью, и мы с Лаолой переглянулись.
- Аминалукс ещё маленькая, - объяснила я, - она растёт, как дерево. Пока она вросла корнями в землю, хотя у неё есть крылья, как у бабочки. Как только она вырастет, освободится сама. Её не удержат ни стены, ни замки. Я вообще не уверена, что столь могущественное существо может пленить обыкновенный волшебник.
- Ты не знаешь лорда, - усмехнулась Лаола, - этот способен на всё. Ещё в школе откалывал такие штуки, что разгребать приходилось всем преподавательским составом. Как его оттуда не выгнали, до сих пор ума не приложу. Шалопай был ещё тот…
Она рассказывала о школе волшебников, а я задумалась. Напевный народный язык мне поначалу давался с трудом и вызывал лёгкую насмешку. Теперь поняла, рафинированная речь волшебников, владеющих многими языками, казалась правильной, потому что я переняла её у создателя. Так же разговаривали лорд Аттакон и Лаола. И всё равно не понимали друг друга. А простонародный язык моих друзей оказался чище и лучше. Оказывается, для понимания один язык и манера речи не главное.

А ночью мы пошли в подземелье. Может быть, Лаола хотела взглянуть на отца, прежде чем принять решение, кто же из них ей действительно нужен. Или у неё были какие-то свои резоны.
- Как светло, - удивилась волшебница, лёгким щелчком пальцев отправляя двух лоботрясов на страже полежать.
Вот только светло не было. Если не видеть магию. Я ещё успела заметить, что светящиеся нити оплетают всё. Даже глазам было больно от этого света. По коридору словно тёк ручей магической силы, причём и над головой и под ногами. У Лаолы на глазах выступили слёзы. Она, как паутину, снимала магию с лица, но нити липли к пальцам, оплетали руки, шею, голову. Волшебница словно притягивала к себе этот «ручей». Или сила, как живая опутывала её со всех сторон коконом. Я с трудом сморгнула на обычное зрение. Лаола как будто переступила какую-то черту, зашаталась, как пьяная, и ухватилась за меня. История повторялась.
- Я ослепла, - напряжённым голосом сказала она. Под конец голос пропал, выдавая, что Лаола готова сорваться в истерику. Это тяжело, такой могущественной волшебнице оказаться настолько беспомощной. И вдруг я услышала голос, холодный, как лёд, изменчивый, как пламя. Он звучал везде и нигде.
- Оригинал и копия, мастер и волшебство, страсть и жажда, такие одинаковые и различные… идите ко мне. Я желаю видеть вас…

- Идём, - кивнула слепая волшебница. Беспомощность исчезла из голоса. Теперь там было ожидание чуда, как недавно у Вью.
- А может, сначала к отцу? – пыталась я возразить.
- Идём, ты будешь моими глазами, - Лаола положила руку мне на плечо, и я поняла, что спорить с ней бесполезно. Когда мы повернули в нужную сторону, на мгновение навалилась чернота. Я пошатнулась, но волшебница удержала меня.
- Извини сестрёнка, - услышала я: - не хотела делиться своей тьмой, хотела, чтобы ты поделилась со мной зрением. Постарайся не падать. Если разорвёшь контакт, я снова ослепну.
Я укоризненно взглянула на неё, а она вдруг нервно хихикнула:
- Так странно видеть себя со стороны и не в зеркале.

Понятно, Лаола буквально видит моими глазами. Теперь меня она увидит разве что в зеркале. Мы, не размыкаясь, повторили путь вниз, который я уже однажды прошла с лордом Аттаконом. Я ни разу не сбилась с пути, шла, как по ниточке. Жаль, что Лаола оказалась не столь заботлива, как Аттакон. Когда дыхание стало замерзать у нас на губах, мы просто прибавили шагу.
Ворвались в подземную пустоту с ходу и замерли. Я снова наблюдала древо пламени, потом разворачивающиеся крылья, а потом неземной лик аминалукс. Но… теперь это был не только лик. У хозяйки подземелья появились руки и грудь. От этого она не стала менее прекрасной, скорее наоборот. Теперь она могла перебирать длинные волосы, что струились блестящим каскадом с головы. Только пока она и сама не знала, что делать с руками. Волшебница стиснула моё плечо так, что я чуть не взвыла от боли. Вместо любования на чудеса преображения души света мне пришлось кривиться от боли и сдерживать на языке самые изысканные выражения в адрес Лаолы и её родственников до пятого колена.

- Ну, здравствуй, волшебница Лаола, - произнёс лик, и моя спутница расслабилась, перестав терзать плечо
- Здравствуй аминалукс, - отозвалась она.
- Я скоро выберу себе имя, - сообщила душа света, - я не знаю подобных себе, но у любой личности есть имя собственное, а я несомненно личность.
- Буду рада его узнать, - согласилась волшебница.
- Вы узнаете первыми, - пообещала аминалукс.
- Зачем ты хотела видеть нас? – спросила Лаола.
- Чтобы познакомиться с тобой. Слишком много Аттакон думает о тебе. У людей это, кажется, называется любопытством, - улыбнулся лик: - Сама прийти к вам не могу, вот и пригласила вас.
Я заметила, что аминалукс говорит о себе в женском роде. Кажется, она определилась со своей половой принадлежностью. Черты лица стали мягче, женственнее, да и эмоций прибавилось.

- А лишать меня зрения было обязательно? - желчно осведомилась Лаола.
- Извини, совсем забыла, - покаялась аминалукс и моргнула глазами. Перед моим взором всё завертелось. Я немного потеряла ориентацию в пространстве, а потом поняла, что волшебница, слева от меня, исчезла. Вот так фокус. Вместо того, чтобы вернуть зрение, душа света саму её куда-то дела. Вот только…справа от меня стояла… я сама. Действительно, видеть себя со стороны странно. Я тоже несколько нервно хихикнула.
- Что такое? – удивилась волшебница. У неё-то теперь было всё в порядке, и она не могла понять моего истеричного состояния.
- Теперь я твоими глазами вижу, - призналась я, не в силах удержаться от смеха. Мы обе видели меня смеющейся. Лёгкий туман поплыл перед глазами, и я увидела, что Лаола тоже силится не улыбнуться. Только у неё не получилось, она тоже расхохоталась. Этот круг смеха разорвала аминалукс.

- Забавные вы существа, люди, - задумчиво произнесла она, и мы с волшебницей разом повернулись к ней. – Почему вы питаете пристрастие к одной форме тела из такого многообразия?
- В свою очередь могу спросить, а почему ты так привержена изменению формы? – улыбнулась волшебница
- Но ведь это даёт такие возможности для познания мира, - простодушно удивилась нашей непонятливости душа света.
- При всех своих изменениях, - заметила я: - в подземелье ты не слишком узнала этот мир. Поверь он намного больше, чем эти проходы под землёй. Наверху есть небо, голубое днём и тёмно синее с россыпью звёзд ночью. Есть золотое солнце, освещающее и согревающее всё живое. Есть ветер и непередаваемые ароматы. Мы не имеем возможности изменять своё тело, но мы можем передвигаться: ходить, бегать, прыгать, плавать, путешествовать, осязать, обонять, чувствовать…
Волшебница глянула на меня с удивлением и невольным уважением.
- Хорошо сказано, копия, - откликнулась аминалукс, озвучивая мысль моей спутницы.
- Не называй меня так.
Звучало это оскорбительно, хотя и было отчасти правдой. Но я-то чувствовала себя полностью самостоятельной личностью, никак не частью или копией волшебницы. Я даже не была точным слепком волшебницы. Лаола, похоже, тоже обиделась за меня.
- Её зовут Влася, - холодным тоном чётко пояснила она, - твоё обращение неприемлемо.

- Да, это должно быть неприятно, чувствовать себя повторением, а не единственным и неповторимым созданием. Извини. - Поняла меня аминалукс.
И я подумала насколько она ещё наивна и не знает о жизни. Назвала меня так не со зла, это простительно.
- Аминалукс, - обратилась я к ней, - скажи, а тебе действительно нужно держать моего отца в плену?
- Волшебник по имени Крист? - нахмурилось лицо: - Аттакон предупредил меня, что он может навредить мне.
- А это возможно? – удивилась Лаола.
- Он не может навредить тебе, - решительно встала я на защиту отца: - Крист хороший. Лорд ошибается.
- Я видела в нём желание найти меня, - возразила душа света: - а зачем ему это?
- Почему бы тебе об этом не спросить его самого, - подсказала волшебница.
- А он скажет правду? – насторожился лик. Тут мне стало жалко этот недовсемогущий, запуганный лордом, страстно желаемый многими волшебниками свет из другого мира. Она одинока, раз не знает себе подобных. Общается только с лордом, который, как бы не был умён и образован, не сможет дать ей полного представления о мире. К тому же, она прикована корнями в самом мрачном подземелье, которое можно было найти в округе.

- Если так, то тебе нельзя с ним встречаться ни в коем случае, - услышала я голос волшебницы и удивлённо обернулась к ней.
- Почему? - на лике отразилось острое любопытство.
- Если ты не различаешь правду и ложь, тебе лучше ни с кем не встречаться. Все люди врут, - расстроила её Лаола.
- И ты? – спросила душа света.
- Иногда, - спокойно призналась волшебница.
- А сейчас?
- А ты поверишь, если она ответит? – вмешалась я. Аминалукс задумалась. Это было сложно для неё.
- Иногда надо верить, вот только как узнать, где правда, где ложь? – растерянно призналась обитательница подземелья.
- Твоя паранойя не безнадёжна, - усмехнулась волшебница.
- Мне нужно общение, - призналась аминалукс: - Я очень признательна лорду Аттакон за его заботу обо мне, но я хочу общаться и с другими. Мне ещё долго быть корнями в этом месте. Я научилась заглядывать дальше, чем могут видеть глаза, даже вижу обитателей замка, но для полноценного развития мне нужно живое общение. Мне тесно здесь. Я, как узница темниц, в такой же изоляции.

- А тебе их не жалко? – тут же поспешила я вернуться к прерванной теме: - Почему бы тебе, не выпустить их на свободу?
- Не я их туда сажала, не мне и освобождать, - покачал головой лик, - это должен решить Аттакон.
- Скажи, ты искусственное создание или у тебя папа с мамой есть? – разочарованно задала я давно интересующий меня вопрос. Свет немного померк, душа света то ли задумалась, то ли обиделась.
- Не знаю, - ответила она, - иногда мне кажется, что лорд создал меня, чтобы я была его силой, душой, божеством. Но я несомненно живая, а не волшебное создание. Лорд и сам говорил, что он мой кормилец. По моему разумению, он не может быть ни моим родителем, ни создателем. Для родителя он слишком отличен от меня, а для создателя слабоват. Во мне больше магии, чем он смог бы раскрыть из себя за всю свою жизнь, даже если бы она была в пять раз длиннее, чем он прожил.
- Тебе тесно здесь и я тебя понимаю, - покачала я головой: - Мы с тобой очень похожи. Ты невольная узница подземелий и я накрепко привязана к отцу. Освободи отца и дай нам уйти из замка.
- Поговори с лордом, он хорошо к тебе относится и ради тебя сможет проявить милость, - предложила аминалукс.

- Если ты перестанешь закрывать темницы, то лорд и сам не захочет оставить Криста под одной крышей со мной, - усмехнулась Лаола, бесцеремонно перебивая меня. Я не обиделась, мне даже стало интересно, что она имеет в виду?
- Почему? – тоже заинтересовалась душа света.
- Они всегда были соперниками. Аттакон не оставит рядом Криста Луасена, потому что тогда существует опасность, что я выберу его, а не хозяина замка, - засмеялась волшебница.
- Это называется ревность, - подсказала я озадаченному лику.
- Хорошо, - вдруг согласилась аминалукс, - завтра я уберу там слепящую магию. Я знаю, что Влася разгуливает по всему замку, как у себя дома, проникает через запертые двери. Но что делать с ещё одним волшебником, что рвётся в казематы?
- Ты о Ярике? – догадалась я, - да какой он волшебник? Он лишь слегка прикоснулся к Мастерству. Ничего толком не умеет.
- Ты уверена? – пристально взглянул на меня холодный разум этого не определившегося с формой существа.
- Во всяком случае, я ничего такого за ним не замечала, - пожала я плечами, а самой стало не по себе. Вспомнила я, как он похищал меня, нёс двумя руками, а фонарь неизвестно чем держал. А потом и не оказалось у него фонаря. Вспомнила и как он пытался с помощью магии убедить меня отвести его в темницы. Правда, всё это несерьёзно, на уровне фокусов.
- Он, конечно, намного слабее, чем Аттакон или Лаола, но может быть, ты его недооцениваешь? – заметила душа света.

- Я бы лучше заинтересовалась, что он ищет в темнице, - отметила волшебница.
- Я спрашивала. Он сказал, что врать не будет, а говорить правду не желает, - пожала я плечами.
- Значит, чтобы не врать, можно просто молчать? – тут же заинтересовалась аминалукс.
- Можно, - ответила волшебница и задумалась. – А почему бы, тебе не пустить его туда? Пусть Влася сопровождает его, она и узнает, что ему там нужно.
- А почему нет? – задорно согласилась душа света. - Власе можно доверять, - она обратилась ко мне: - просто коснись его и магия перестанет действовать на вас. Я наделяю тебя способностью лишать магии всё, чего ты коснёшься. Только уж не обессудь, Крист не сможет колдовать в соприкосновении с тобой.
Пока она говорила, по моей спине побежали мурашки, а в ладонях полыхнуло жаром. По душе света побежали тёмные волны, видимо, это было большим усилием для неё. Она будто и размером стала меньше. Странно, что в её присутствии мы совсем перестали замечать холод. Только теперь ощутила, что ноги совсем заледенели. Лаола с опаской посмотрела на меня.

- И я не смогу? – спросила она.
- И ты не сможешь, - без тени сожаления согласилась аминалукс, - и я не смогу. Хотя от моего могущества она запросто может умереть. Она станет непроницаемой для магии. Но не переживай, твоё Мастерство будет с тобой, как только вы перестанете соприкасаться. Вещи, наделённые магией, вернут свои свойства, когда она выпустит их из рук, но не все. Хотя, наверняка есть способ это обойти.
- Спасибо тебе за этот дар, - я почтительно поклонилась душе света.
- Коварный это дар, - заметила волшебница, - ты пройдёшь невредимой через враждебную магию, но и дружеской не ощутишь.
- От таких даров не отказываются, - пожала я плечами.
- Всегда рада помочь, - аминалукс явно прониклась ко мне симпатией, - если будешь в беде, я услышу и постараюсь что-то сделать. Сила моя с каждым днём растёт, вчера заглянула за пределы замка. Думаю, что скоро я тебя услышу, где бы ты ни оказалась Ты ведь уйдёшь, как только лорд освободит твоего отца.
- Зато останусь я, - успокоила хозяйку пещер Лаола, уловив нотки грусти в её голосе.

- Значит, нам надо побывать у Криста, узнать, зачем он тебя искал, заодно освободить его. И узнать у Ярика, что он забыл в темницах, - подвела я итог.
- Только не сейчас, - зевнула Лаола, - сейчас я бы хотела оказаться в комнате, согреться и заснуть.
- Только обязательно приходите ещё… - сказала аминалукс, и мы попрощались. Мне показалось, или душа света действительно потускнела и уменьшилась?
Обратно мы шли ещё быстрее, чем сюда. Даже запыхались и взмокли. Когда открыли дверь нашей спальни, Вью уставилась на нас сонными глазами и хриплым спросонья голосом спросила:
- Вы успели совершить кругосветное путешествие?
Лаола неуверенно глянула на меня, не уловив сарказма.
- Не думала, что до темниц так долго идти. Вас только за смертью посылать, - пояснила девочка.
- А до казематов мы так и не дошли, - засмеялась волшебница и рассказала о том, как  там в гостях у аминалукс.
- Теперь спать. Я умаялась, - скомандовала девочка, и нам даже в голову не пришло возразить.

Глава 10 Кто ты, Ярик?

Утро началось внезапно, и было больше похоже на полдень. Наш с волшебницей сон охраняла, как добрый дух – Вью.
Мы проснулись от аппетитного скворчания и умопомрачительного аромата чего-то жареного. Капуста с зелёными глазками горошка уже была разложена по тарелкам. Вьюрок резво орудовала ножом, нарезая укроп.
Открыли глаза мы с Лаолой одновременно и посмотрели друг на друга. Всклокоченные волосы торчали петушиным хвостом, заспанное лицо волшебницы ничего не выражало, как у слабой головой. У меня невольно расползлись в улыбке губы. Она тоже засмеялась, видимо, я выглядела не лучше.
- Доброе утро сестричка, - сказала она, и я действительно в это мгновение почувствовала себя так, будто у меня совсем, как у обычной девушки есть семья. Отец, дядя лорд, а теперь вот и сестрёнка появилась. На мамочку она не тянула.
- Ну что, умываться и завтракать? – тоже засмеялась я.
Вью полила нам. Потом мы помогли друг другу одеться. Сегодня мы остановились на белоснежном и голубом платьях с золотой отделкой, примерно одного покроя. Вкусы у нас схожие и если бы не цвет волос, нас можно было спутать.

А потом мы втроём сидели за столом, наслаждались едой и весело болтали. Волшебница настояла, чтобы Вью села с нами. Это было вопиющим нарушением этикета, но мы с девочкой частенько завтракали вместе. Лаола рассказывала о волшебной школе. Вью ловила каждое слово. Мы хохотали над тем, как воевали Крист и Аттакон.
Один другого кашей облил, и пострадавший весь праздник просидел в спальне. В отместку тот прибил ботинки обидчика волшебными гвоздями. Соль в компот, сожжённые учебники, залитое чернилами домашнее задание. Они прекрасно обходились и без колдовства. После урока алхимии один подорвался на кровати, другой в туалете. В школе вне класса запрещали применять Мастерство.
Когда же умение достигло такого уровня, что они могли его скрыть от учителей, началось настоящее светопреставление. Крист неделю не ходил на уроки, потому что не смог выползти из стакана, - Кон превратил его в червяка. И то ли позаботился, то ли поиздевался, но поставил стакан в дальний угол. Так что  Крист самостоятельно выбраться не мог, пока действие заклинания не закончилось. Кон в свою очередь две недели не мог отклеиться от стула, он воспринимал его, как часть своего тела и не разрешал даже дотронуться. Занятия он, правда, не пропустил, только ходить ему было трудно и унизительно. Все смеялись над ним. Но гордость ему не позволила просить помощи у учителей.
Потом Аттакон забросил Криста в лимбо. Кто не знает, это место нигде и никогда, абсолютная пустота. Там многие сходили с ума. Крист же, когда выбрался, ответил детским заклинанием «спящая красавица».  Первый, кто утром разбудит, должен был стать вечной любовью Кона. Может быть, Аттакону даже повезло, что это не стал какой-нибудь соученик. Лорда пробудила отнюдь не красавица, а сердобольная толстушка повариха, когда тот заснул прямо за столом после заклинания. Это было нелепо и странно. Уже пожилая женщина влюбилась в ученика волшебной школы. На него заклинание не подействовало. Аттакон сгорал со стыда, неделю питался всухомятку, был готов убить бедную женщину. Но она немного раньше решила уволиться. И только за пределами школы её отпустило.
Я слушала нашу гостью и никак не могла представить лорда и моего отца, вытворяющих всё это. Слишком они сейчас были многомудрыми, взрослыми. Если вспомнить сколько лет Вироле, и то, что лорд старше, им сейчас было лет по семьдесят, а то и больше. В моих представлениях это глубокая старость.
Хотя Аттакон и Лаола выглядят совсем юными. А волшебница ещё и ведёт себя по-ребячьи. Я заметила, что за то не большое время, что мы с ней знакомы, мы всё больше и больше становились похожими друг на друга. Неужели я действительно всего лишь её отражение? Если так, то я рискую вскоре потерять все свои личные качества. А зачем миру две Лаолы? Пока не поздно надо уходить отсюда.

Нас прервали. В дверь постучали, и после разрешения войти заглянул смущённый Ярик, отвесил поклон и спросил:
- Великодушная госпожа может отпустить Власю на несколько минут?
- А кто ты? – заинтересовалась волшебница, пристально вглядываясь в слугу.
- Ярик, слуга лорда, - снова поклонился он.
- Проходи, - пригласила Лаола, и он не осмелился возразить. Волшебница посмотрела на меня, вопрошая одними глазами, тот ли он самый Ярик, о котором я рассказывала. Я кивнула.
- Можешь говорить, Рик, мы с Лаолой друзья, - разрешила я, поднимаясь из-за стола: - Есть хочешь?
- Нет, спасибо, - отказался парень, немного сбитый с толку нашей домашней обстановкой.
- Тогда хотя бы присядь, - я подвинула стул и почти силой усадила гостя.
- Компот будешь? – спросила его Вью, не выказывая ни малейшего желания подниматься из-за стола. Он хотел отказаться, но Лаола опередила:
- Налей всем, пожалуйста, - попросила волшебница, коснувшись руки маленькой служанки. Та была готова для Лаолы сделать всё и мигом разлила компот по чашкам.
- Дело действительно настолько интимное, что ты желал бы говорить с Власей наедине? – поинтересовалась наша гостья у нежданного посетителя после нескольких глотков в молчании. Он задумался, делая вид, что не может оторваться от чашки.
- Да нет, - решился он, - хотел рассказать, что Оторна заболела, меня сегодня вызвали к ней. Я взялся лечить, но хотел спросить, стоит ли она моих усилий? Не будет ли всем легче, если она умрёт?
Он смотрел на меня в упор. Вылавливал выражение моего лица. Уж не знаю, что оно там выражало, но я чувствовала досаду. Опять от меня требовали решить – жизнь или смерть. Эта девчонка много зла сделала. Почему я должна быть более милосердна, чем она?
- Я хочу посмотреть на неё, - поднялась Лаола. - Не вам решать жить ей или умереть.
- Пойдём, я провожу тебя, - с облегчением вздохнула я. Она сняла с меня бремя решения.
- А ты знаешь где? – удивился Ярик.
- А то, - гордо ответила за нас Вью. Она была уверена, что я знаю чуть ли не всё на свете. Конечно, это не так, но где может скрываться Оторна я догадалась.
Ярик поднялся следом за нами из-за стола, всё ещё не уверенный в моей осведомлённости.
- Второй этаж над кухней, третья комната. Пряха и конюх получили её моими стараниями. - Пришлось пояснить.
Вью дёрнула меня за рукав.
- Придёшь расскажешь? – попросила она шёпотом. Видимо, к Лаоле ей было неудобно обращаться с такой просьбой. Я кивнула.

- Хозяев сейчас нет, - пояснил Ярик, когда мы подошли к двери. Лаола кивнула и мы вошли в тесную комнатушку. На одной из кроватей действительно лежала Оторна. Тугая повязка охватывала грудь. Она была бледна, но в сознании. В руках длинный тонкий нож. Разрезанная рубашка обнажала бедро и ремешки ножен.
- Так и знала, что проговоришься, предатель, - презрительно скривила она губы.
- Я тебе в верности не клялся, - усмехнулся Ярик.
- Первый, кто подойдёт, получит нож в живот. И волшебница вас не спасёт. Я умею обращаться с оружием, она знает, - девушка кивнула на меня.
- Дитя, зачем тебе это? – послышался голос волшебницы, и мы с Яриком даже оглянулись, до того её голос был не привычен.
Лаола стала старше буквально на глазах. Во взоре таилась боль. Она всей душой сочувствовала заблудшему, озлобленному ребёнку. И готова была с нежностью обнять дочь лорда. Вот это силища! Даже меня пробило, хотя на меня чары не должны действовать. А может быть это искусство перевоплощения, а вовсе не колдовское Мастерство?
- Стой, где стоишь! - крикнула Оторна.
На эту заразу не подействовало. Она коснулась медальона на цепочке. Это был металл с керамикой, красное и чёрное, крест, вписанный в круг со странными символами по ободку.
– Не подействуют твои штучки, мой чаролом защитит меня.
Пока она хвасталась, мы с Яриком быстро переглянулись и с двух сторон набросились на строптивую девицу. Нож полетел на пол, руки мы развели в разные стороны. Она взвыла от боли и ярости.
- Осторожно, - мягко упрекнула нас Лаола, наклоняясь за ножом. Но мы не сильно рисковали. даже не порезались, теперь Оторну можно было брать голыми руками. Ничего она не сделает.

- Держите осторожнее, у неё же рёбра сломаны, - уточнила волшебница и сняла с шеи, дрожащей от боли девушки, артефакт. Оказывается, она беспокоилась о невыносимой дочери лорда, а вовсе не о нас. Я была немного обескуражена. Волшебница передала чаролом мне и быстро коснулась лба Оторны. Та потеряла сознание.
- Ну что, чаролом, - обратилась волшебница ко мне, - я её вылечу, но она будет спать до тех пор, пока ты не покинешь замок.
Я повесила амулетик на шею. Да, теперь я Чаролом, благодаря аминалукс. Так и буду себя называть Криста Влася Чаролом. Эта профессия меня и прокормит. Теперь я знаю, как буду жить дальше, после ухода из замка. Сам чаролом мне не нужен, но пусть будет моим знаком.
- Воля твоя, - согласился Ярик с решением Лаолы, - надеюсь, ты сможешь обуздать эту бестию.
- Мне кажется, или ты тоже не чужд Мастерству? – спросила волшебница.
- Рядом с таким Мастером, как ты, я не смогу назваться даже подмастерьем, - польстил ученик ведуна.
- Тёмная ты лошадка, Ярик, - прищурилась Лаола, не обратив внимания на комплимент.
- Не темнее многих, - усмехнулся Рик. Интересно, на что он сейчас намеукает? Неужели что-то знает про волшебницу?
- Я могу взять это? – я показала на нож и прикреплённые к бедру Оторны ножны.
- Думаю да, - Лаола осторожно сняла с бедра девушки ножны, и отдала оружие мне.
Потом мы вышли.
- Не теряйся, я должна с тобой поговорить, - шепнула я Ярику. Он кивнул и растворился в переходах.
- Может быть, сразу и сходим в темницу? – обернулась ко мне волшебница.
- Сейчас же день, - удивилась я.
- А я хочу, чтобы это дошло до лорда, - пожала она плечами: - Я смогу обморочить стражу, чтобы они не видели меня, но ты Чаролом будешь, как на ладошке.
- Ничего, - усмехнулась я, - у крыс свои способы.

Получилось всё, как по писанному. Проникли за стражу мы по отдельности, но сразу же соединились. Держались за руки, чтобы Лаола не была ослеплена чарами, и углубились в коридор.
- Крысы! Крысы! – вопили справа, - свежая крысятина!
- Уберите змей, - кричал слепец слева. Похоже, его кошмары нашли и здесь. Мне стало не по себе. Они как будто о нас говорили. Лаола задрожала. Это было тяжело. Мы втиснулись в небольшую нишу, когда тюремный патруль прогрохотал мимо жестяными мисками и кастрюлей с едой. А потом я тихонько сковырнула замок, и мы вошли в темницу отца.

Посреди камеры горел небольшой круг света явно волшебного происхождения. Факел со стены кто-то унёс. Миска с едой стояла метрах в трёх от магической клети, а мой отец тихонько подманивал её ближе. Пахло отвратительно. И это называется «неплохо кормят»? Он же обманул меня! Кормят чем-то напоминающим помои, да ещё и издеваются. Я была возмущена и чуть не упрекнула его, но тут он заметил наше присутствие на границе света, вскинул взгляд и замер, увидев Лаолу.
- Ну, здравствуй Крист Луасен, - немного хрипло и как-то насмешливо сказала волшебница. Отец же никак не мог опомниться.
- Ты нисколько не изменилась, - наконец произнёс он.
- Ты тоже, такой же галантный, - отозвалась Лаола.
Я посмотрела на юную волшебницу и пожитого отца, и мне стало любопытно, кто кому тут мозги пудрит? Отец постарел, Лаола из нежной девушки превратилась во взрослую, уверенную в себе женщину. Но замечания решила оставить при себе. Подумаешь, немного наврали друг дружке. Когда они промолчали уже добрых пять минут, я, наконец, решила подать голос:

- Пап, что ты искал в замке у лорда?
 Он с досадой оглянулся, словно только что заметил меня.
- Ты уверена, что тебе это знать обязательно? – спросил он.
- Обязательно, - встала на мою сторону волшебница, - она тебя отсюда освободит и должна быть уверена, что ты ничего не забыл и не вернёшься назад.
Отец задумался, потом неохотно ответил, признавая резоны:
- Ищу я человека одного. Есть подозрение, что он здесь…
- Человека или существо? – уточнила Лаола.
- Может быть, и не совсем человека, - остро глянул на неё отец и решился рассказать: - Ко мне обратились двое. Мужчина и женщина. Просили найти дочь. Сказали, что они короли из другого мира и могут изменять форму. Ещё размножаются не как мы, а семенами. Семя их дитя унесло в водоворот миров. Ко мне обратились, потому что, знали о моих способностях. Им пришлось мне довериться, потому что иначе бы не помог. Рассказывали о приметах, по которым искать их дочь, те знаки и привели меня сюда. Кстати, никто не видел здесь необычную девочку? – спросил отец.

Мы помолчали. То о чём он рассказал, было невероятно, но правда. Так вот значит, как оно было. Надеюсь аминалукс это слышит. Она должна понять, что отец не причинит ей вреда. Она и сама захочет увидеть родителей, даже не сомневаюсь в этом.
- Девочку не видели, но душа света действительно здесь, - ответила я. Теперь была его очередь узнавать невероятное. - Она не человек и пока не обрела ни формы, ни самостоятельности. Семя проросло в древо и у неё есть корни. Её сила велика, но воспитывал её лорд. Аминалукс источник его силы, а он для неё, как отец. Она не выпустит тебя отсюда, пока он сам этого не захочет.
- А скоро он сам решит от тебя избавиться, - усмехнулась волшебница, дав отцу несколько минут на осмысление моих слов. – Я могу выйти за него замуж, и соперники под одной крышей ему не нужны. Сам понимаешь.
В лице отца промелькнула боль.
- Криста Влася, оставь нас, пожалуйста, наедине, - попросил отец неживым голосом.
Ну вот, на самом интересном месте! Поговорить хотят. Мешаю я им. Сейчас разборки чинить будут, кто кому и сколько должен. Я без слов выполнила его просьбу. Вышла за дверь темницы и прошлась несколько шагов по коридору. Потом заняла место в одной из ниш.
Не так долго я там и ошивалась. Крики смолкли, бряцанье затихло, и в подземелье воцарилась тишина. Лаола вышла из темницы какая-то притихшая, расстроенная. Кстати, из темницы потянуло укропчиком и жаренным беконом. Значит, папочка действительно неплохо питается, наверное, наколдовал. Что же всё-таки между ними произошло? Я решила, что волшебница сама рано или поздно расскажет, а может быть, меня это совсем не касается.

- Лаола, можно тебя спросить? – прервала я неловкое молчание.
- Смогу, отвечу, - пожала плечами волшебница, с трудом отрываясь от своих мыслей.
Я чувствовала, что теперь мы очень близки, после посещения отца, словно породнились, но спросить было всё равно трудно. Преодолевая внутреннее сопротивление, задала вопрос, который очень меня волновал.
- Скажи. Я ведь не человек, не рождённое существо, даже душу во мне можно лишь предположить. А ты относишься ко мне так, словно я действительно твоя сестра или дочь. Почему?
- Почему я должна относиться к тебе плохо? – усмехнулась волшебница. – Поверь мне, люди появляются из такого места, которое прячут ото всех и сами же называют срамным. А ты создание чистой магии, так чем ты хуже людей?
Я задумалась. Оказывается, на моё положение можно смотреть и с этой стороны. Вот только… что-то подсказывало мне, что точка зрения Лаолы не является самой популярной в этом мире. И уж отец точно так не считает.

На обратном пути мы, не скрываясь, миновали изумлённую стражу. Те даже не пытались нас задержать. Это на случай, если никто не понял, куда ходили я и Лаола.
Впрочем, поняли. Лорд уже поджидал в нашей комнате. Вью, вытянувшись по струнке, глотала слёзы и твердила, что не знает, куда мы ушли. Кажется, она посчитала, что, рассказав, предаст нас. А лорд всего лишь хотел, чтобы маленькая служанка подтвердила, что мы направились в темницу к Кристу Луасену.
- Ну что мучаешь девчонку, - упрекнула волшебница, входя и отпуская служанку знаком. Вью скрылась за дверью вытирать выступившие слёзы.
- Где ты была? – холодно спросил лорд.
- Я согласна выйти за тебя замуж, - вместо ответа призналась Лаола. Если она хотела этим сбить его с толку, то у неё не вышло.
- И для этого тебе нужно было встретиться с Кристом? – с опасным огоньком в глазах поинтересовался Аттакон.
- Да, я была у Криста в темнице, - легко призналась волшебница, - разговаривала с ним, но его мнения на сей счёт, не спрашивала. Может, надо было? – Голос стал холоден, как сосульки на морозе: - За что ты его упёк?
- Воришек нигде не любят, - буркнул лорд.
- А что он попытался стащить? Мой медальон? А не ты ли украл его у меня на выпускном? – она смотрела на него в упор.
- Ты сама его потеряла, я только нашёл, - начал оправдываться лорд. Он не понял, когда они успели поменяться местами.
- И забыл вернуть? Понравилась вещица? Сроднился? – язвительно поинтересовалась Лаола. Они буквально ели друг друга глазами, а руки волшебников начали опасно светиться. Взрывоопасная парочка. Скучно в этом замке не будет. Я побоялась, что они переступят границу дозволенного, а потом будут жалеть об этом. Подошла и обоих взяла за руки.
- Хватит, - серьёзно предложила я, чувствуя, как опасные токи гаснут на моих ладонях. Было немного щекотно, но терпимо.
- Вам незачем ссориться, ещё жить вместе. А если так не терпится, то дождитесь пока останетесь наедине, не надо посвящать в это всех и вся.
Лорд с удивлением посмотрел на меня. Интересно, чему он больше удивился, угасанию магии или моим рассудительным словам?
- Ты действительно решила остаться со мной навсегда? – Аттакон, наконец, вспомнил, что волшебница ответила на его предложение и, кажется, решил помириться.
- Я уже начинаю задумываться о том, что Крист никогда не доводил меня мелочными придирками, - с сомнением опустила глаза волшебница. Она не приняла примирения, словно нарочно выводила его из себя.
- Ты всё ещё не забыла этого недотёпу? Он же только вздыхать умеет! Сегодня же выкину этого слабака из замка! – взорвался лорд.

И тут я поняла, что Лаола добилась своего. Теперь аминалукс может отпустить отца. Вот только… уйдёт ли он из замка, не повидав душу света? Я затаила дыхание. Не должна я вмешиваться, да и вообще напоминать о себе. Хотелось пуститься в пляс, а потом броситься со всех ног вниз и обрадовать отца. Так трудно было удержаться, а эта парочка волшебников, не обращая на меня внимания, уже прильнули друг к другу. Пора было уходить. Я тихонько вышла за дверь и нос к носу столкнулась с Вью.
- Целуются? – деловито уточнила она. Я кивнула. – Значит, всё будет в порядке.
- А ты откуда знаешь? – удивилась я.
- Всегда так бывает, сначала милые бранятся, а потом целуются, - со знанием дела заметила девочка.
- Подслушивала? – усмехнулась я. Она подумала.
- А как же иначе узнать, когда вовремя войти? – пожала Вью плечами без малейших признаков раскаяния. Я только подивилась. Здравого смысла в ней было на троих.
- Одно досадно - ужин пора готовить, - посетовала маленькая служанка. Действительно, по замку уже кружили ароматы из кухни.
- Мне кажется, что Лаола будет ужинать с лордом, а вот меня не приглашали, - поделилась я с Вью, - сходим на ужин, как все остальные?
- Я думала, что ты боишься кухарку, - вспомнила девочка.
- Я должна научиться, не бояться, - твёрдо сказала я. Мне действительно пора было научиться ничего не бояться. Скоро выйду в большой мир. Что ждёт там? Вот поэтому мы оставили волшебников миловаться, а сами отправились в трапезную.

Когда мы туда вошли, все подняли глаза от тарелок и резко перестали жевать. Даже те, кто сидел к нам спиной, оглянулись. На пороге кухни замерли ошеломлённые поварята, не выпуская из рук тарелки с едой. Те, кто собрался уйти, замерли на месте, а те, кто только вошёл, забыли, зачем пришли.
Людей можно было понять. Сначала я стала любимицей лорда, получила комнату и служанку, как госпожа. Прежде такого эти стены не видели. А потом лорд привёз невесту. Думаю, что некоторые уже злорадно предвкушали моё падение, после такого взлёта. Но я подружилась с Лаолой, она поселилась в моей комнате и я продолжала пользоваться всеми благами. Думаю, то, что она зовёт меня сестрёнкой, уже у всех на слуху. Злопыхатели замолчали, доброжелатели восторжествовали. А вот теперь я появилась на общий ужин. Они просто не знали, что это значит.
Сегодня на ужин была лапша с густым тёмно-красным соусом, у меня невольно засосало под ложечкой, всё-таки кухарка умела готовить. Только бы в животе не заурчало с голодухи – опозорюсь.
- Что случилось?! – грузная и грозная фигура появилась на пороге кухни. Она тоже замерла, увидев меня. Остальные же вдруг вспомнили о еде и принялись с удвоенной скоростью махать ложками. Поварята задвигались.
- Пожаловала, - прищурилась королева кухни, - что, Аттакон перестал согревать твою кровать?
- А ты бы хотела, чтобы он согрел твою, Анета? – с наслаждением наступила я на любимую мозоль. Лицо вессалийки перекосилось, как от зубной боли.
- Где моя дочь, проклятая ведьма? – еле сдерживая гнев, спросила кухарка: - Ты её убила!
- Если бы я была ведьмой, ты бы так со мной не разговаривала, - усмехнулась я, держась с ледяным достоинством – вспомнила Лаолу: - А дочь твоя будет жить. По крайней мере, последний раз, когда я её видела, она плевалась ядом ничуть не хуже, чем раньше.
- Где она?! – истерично взвизгнула эта большая женщина.
- Об этом спроси свою другую дочь, - спокойно ответила я.
- Мерзавка! – никто и сообразить не успел, как в её руках оказался кухонный нож, и она набросилась на меня. То ли взбесилась, что я знаю её тайну, то ли ещё почему. Как они всё же с Оторной похожи, яблоня от яблока не далеко стоит. Но я была к этому готова и отскочила в сторону. Она врезалась в зазевавшуюся ткачиху и пока не опомнилась, я схватила руку с ножом, и  резко ударила второй рукой по запястью. Мне показалось что-то хрустнуло. Королева кухни взвыла дурным голосом, выронила нож и схватилась за руку. От боли она ослепла и оглохла.
- Я тебя больше не боюсь, - сказала я между двумя стонами и кинула взгляд на Вью, - пройдём отсюда, что-то есть расхотелось.
Я вышла с гордо поднятой головой, не оглядываясь и почти ощущая между лопатками полный ненависти взгляд, острый как нож, который, кстати, она могла бросить. Ощущала холодок по спине, искры на кончиках пальцев. Но кухаркаа была уже не способна на это. Руку я ей не сломала, но трещина в кости появиться могла.
- А здорово ты её, - послышался сзади голос.
Я резко дёрнулась, едва сдержав желание убежать со всех ног. Оглянулась, увидела Ярика. Облегчение отпустило стянутые напряжением мышцы и я чуть не упала.
- Только бледная, как писчая бумага, - заметил он.
- А ты, можно подумать, красный, - откликнулась за меня Вью, - на тебя бы с ножом сумасшедшие тётки размером с тельную корову бросались, я бы посмотрела на твои все цвета радуги.
Мы засмеялись.
- Кстати, вас что, из комнаты выгнали? – полюбопытствовал ученик ведуна.
- Пока нет, но я этого ждать не буду, - ответила я, - скоро уйду отсюда.
- Уже? – нахмурился Ярик, - а как же твой отец?
- Лорд решил отпустить его. Хочешь, сегодня после ужина сходим к нему, обрадуем? – поинтересовалась я.
- Хочу, - лицо Ярика загорелось безумной надеждой, как будто это не мой, а его отец там сидел. Неужели он всерьёз решил на мне жениться, и теперь жаждет познакомиться с будущим тестем? Я с трудом в это верю. Просто что-то ему там внизу нужно. Если он тоже ищет аминалукс, то здорово ошибается, решив, что она в казематах.
- А я снова не ослепну?
- Теперь у нас есть чаролом. Он поможет преодолеть это. – Я коснулась артефакта на своей груди.
- Интересная вещица, – Ярик потянулся к медальону. Я закрыла монетку ладонью, так, будто парень собрался сорвать его с шеи.
- Осторожнее. Ты не сможешь колдовать. Так что на этот раз я пойду с тобой добровольно, безо всякого принуждения.
Ярик стиснул кулаки, сдерживая свой порыв. Он смотрел на меня чуть ли не умоляюще.
- А теперь, я бы всё же поужинала, - улыбнулась. – У тебя в комнате есть всё необходимое для этого?
- Есть очаг, некоторые продукты… - припомнил он.
- А посуда там есть? – встряла Вью.
- А как же, - кивнул ученик ведуна.
- Тогда я что-нибудь придумаю, - объявила Вью и куда-то убежала.
- Не девочка, а золото, - заметил Ярик, когда мы спустя полчаса вовсю ели Вьюшкину стряпню.
Она не стала мудрить, раздобыла лапшу, добавила лук и ветчину. Получилось быстро, сытно и вкусно.
- Я тоже не успел доесть, - пожал парень плечами на моё замечание о некоторых обжорах, что ходят с ужина на ужин.

Ну, а после ужина, когда весь замок затих, мы отправились знакомиться с папой в темницу.
- Много там народу сидит? – поинтересовался мой спутник.
- Не очень, - пожала я плечами. – Но всех и не видела. Наткнулась на сумасшедшего и, желание навещать заключённых отпало само собой.
- Сильно сумасшедший? – заинтересовался Ярик. Мне пришлось рассказать о том чокнутом крысоеде. Заодно рассказала о слепце. А потом мы проскользнули мимо охраны, и вскоре я отмыкала отцовскую темницу. Разожгла факел и обернулась, что бы представить мужчин друг другу.
- Отец! – Ярик вдруг побледнел и бросился к Кристу.
- Стой! – Крист Луасен протянул руку в повелительном жесте и Ярик замер. – Не касайся решётки, переполошишь весь замок.
- Я пришёл тебя освободить, - заявил ученик ведуна отцу. Сказать, что я ничего не понимала, это почти промолчать. Эти двое меня не замечали, словно никого кроме них тут не было.
- Это не так просто, сынок, - покачал головой Крист.
И вот тут я всё поняла. Это значит… Ярик мой брат?
- Ты для этих дел ещё не приобрёл нужный опыт, - грустно продолжил отец.
А я стояла и молчала. Конечно же я Ярику не пара, ведь я созданная. Как только он об этом узнает, тут же перестанет смотреть на меня, как на девушку. Я буду для него бездушной куклой.
- Но что-то же можно сделать! – горячо возразил… кто он? Какой ведун его учил? Неужели отец ещё и ведун? Или Ярик полностью придумал свою историю? Наврал мне. Впрочем, как и я ему…
- Вот мой ключ к свободе, - торжественно произнёс отец, указывая на меня. Ярик медленно обернулся, посмотрел, но пока ничего не понял. Оставалось лишь горько улыбнуться. А ведь я действительно думала, что наши судьбы пересекутся. Что мы будем вместе. Сомневалась, уговаривала себя, что так не бывает, но надеялась на этот исход. Отец… или скорее мой создатель молчал, с интересом наблюдая за нами. Я тоже не знала, что сказать и тут Ярика поразила мысль.
- Это твой отец? – спросил он меня побелевшими губами. Я кивнула, не в силах ни сказать правду, ни солгать вслух. Впрочем, чего ради я должна перестать называть Криста отцом? Я делаю это всю свою жизнь, и глупо отказываться от укоренившихся привычек. Хотя, вся моя жизнь это не так много, даже полугода нет.
- Она моя сестра? – Ярик повернулся к нашему отцу. Вот сейчас родитель откроет правду и навеки покроет позором меня в его глазах.
- Когда же ты успел? Она старше Медины. Мама тебя убьет, - было непонятно, то ли посочувствовал, то ли пообещал Ярик.
Крист промолчал, чему-то грустно улыбнувшись.
- Значит, я не могу назвать её своей? – понял брат его по-своему. А я не знала, радоваться мне или огорчаться. Я осталась для него человеком, но оказалась столь близкой родственницей, что надежды быть вместе не было. Я будто помертвела.
- Извини, - сказал отец мне. – Я не считал нужным рассказывать о том, что у меня есть семья.
- Ничего, папа, - пролепетала я, прощая его. Ярик тоже стоял, как оглушённый. Для него эти новости тоже не мёд.
- Как там Велена? – спросил отец у Ярика, и у меня заныло под ложечкой. У меня он этого никогда не спросит.
- Тебя долго не было, - начал рассказывать брат: - Мама переживала и никак не хотела меня отпускать. Я немного работал за тебя. Так, по мелочи. Дед понемногу ведует, но денег всё равно мало, да и со здоровьем у него в последнее время неважно. Всё держалось на нас. Потом старшие вошли в силу, Медина сменила меня, и мама решилась благословить в дорогу. Сам знаешь, что найти тебя по остывшим следам было нелегко, но я всё-таки нашёл. Даже успел стать слугой лорда Аттакона. Мощный волшебник! Это я понял, пока день за днём пытался проникнуть сюда. Вот… сестра мне помогла… - Ярик с трудом назвал меня сестрой. Ему тоже было тягостно.
- Криста, - посмотрел на меня отец, - что удалось сделать?
- Сегодня Лаола поцапалась с Аттаконом, и лорд сказал, что вышвырнет тебя из замка. Думаю, что завтра же…
- А что с аминалукс? – поинтересовался отец.
- Вот этого не знаю, я с ней ещё не виделась, - пожала плечами.
- Кто эта аминалукс? – удивился Ярик.
- Душа света. То создание, что я искал, - объяснил отец. – Я потратил на это столько сил и времени, что просто не имею права уйти отсюда с пустыми руками. Хочу видеть её.
И вот тут я вспомнила о даре аминалукс. Я же теперь чаролом. А что если попытаться коснуться магической клетки? Уйдёт ли магия?
- Закройте глаза и уши, - попросила я.
- Что ты хочешь делать? – уточнил отец.
- Убрать клетку, но вдруг не получится, не хочу, что бы было, как в прошлый раз.
- Это может убить тебя, - запротестовал Ярик, подходя ко мне.
- Нет, и остановить меня не пытайся, потеряешь те крохи Мастерства, которыми владеешь, - пригрозила я, угадав его намерение. Оба мужчины нехотя последовали моему совету.
Я коснулась руками светящихся линий, что оплетали клетку отца, и всё  тело охватила дрожь. Меня затрясло, а потом судорога свела мышцы, полыхнул синий, призрачный свет и я отлетела от исчезнувшей с негромким хлопком. Следом за мной со звоном посыпались металлические прутья и клети обычной. Ярик успел подхватить меня в объятия, а то бы упала. Волна свежего морозного воздуха пронеслась по темнице. Мужчины молчали, ошеломлённые результатом моих действий.
- Чаролом, - догадался Ярик, бросив взгляд на медальон. Я кивнула, не в силах сказать ни слова. Только бы он не решил поставить меня на пол. Во-первых, я не удержусь на ногах. А во-вторых, в его объятиях хорошо. Может быть, это в последний раз.
- Простой амулет так бы не смог, - нахмурился отец, оценив взглядом слабенький артефакт.
- Я теперь сама Чаролом, - хриплым от невероятного напряжения голосом призналась я. – Дар аминалукс…
- Неужели она так могущественна? – потрясённо спросил отец. Я кивнула. – Тогда, каким могуществом должны обладать её родители? – шёпотом спросил он сам себя.
- Большим, чем вы в силах вообразить, - послышался голос от двери.
В темницу вошла Вирола. Ярик выпустил меня из рук, и я едва устояла на ногах. Вот тут-то я и сообразила, что нам конец.


Глава 11 Битва с мраком

Я смотрела на сестру лорда и понимала, что именно она сообщит лорду, что я предательница. И он меня возненавидит. И Ярика тоже. А что будет с отцом?
- Ты кто? – нимало не смутился отец. Ах да, они же не знакомы.
- Сестра лорда Аттакон, - помертвевшим голосом представила я.
- В некотором роде, - пожала плечами Вирола и, неуловимо встрепенувшись, превратилась в Лаолу. – Я мать аминалукс, изменяющая формы, - пояснила она.
- Вот это да! – не выдержал Ярик. Подумаешь, наша душа света тоже меняет форму.
- А своя форма у тебя есть? – поинтересовалась я. Она обернулась ко мне и снова изменилась. Теперь по плечам струились чёрные, как смоль волосы, а тёмно-синее платье, в тон глаз, облегало фигуру, как вторая кожа. Так вот она какая, королева неведомых земель. Повелительница другого мира. Я вспомнила то, что отец рассказывал о родителях души света.
- Как тебя называть? – спросил Ярик во все глаза глядя на перевоплощения.
- Здравствуй, Дана, - отец наконец-то узнал её.
- И тебе не болеть, Крист. Моё настоящее имя не произносимо здесь. – Чёрная голова слегка склонилась, сама же Дана была холодна и торжественна. Теперь я видела определённое сходство с нашей аминалукс. Тот же изгиб губ и нечеловеческий, холодный взгляд.
- Значит, мои поиски завершены? – спросил отец.
- Я же говорила, что мы будем за тобой присматривать, - улыбнулась Дана.
- Что-то до сегодняшнего дня я не замечал этого, - горько усмехнулся отец.
- Только сегодня я увидела в твоих мыслях, что ты нашёл нашу дочь, - спокойно созналась Дана. – Не ожидал же ты, что мы бросимся вызволять тебя из плена, преодолевая космические пространства двух миров. Поверь, даже нам это даётся непросто.
- А почему ты выглядела, как сестра лорда? А потом, как Лаола? – Ярик не сводил глаз с королевы иного мира. Глаза его горели любопытством. Ноздри заметно трепетали.
- Это первые два сильных облика, которые удалось уловить, когда я вошла в пространство вашего мира. И есть некоторое время, чтобы не столкнуться с обладательницами. Обе находятся в замкнутом личном пространстве и ни о чём не подозревают. - Дана не оставила Рика без ответа. «Замкнутое личное пространство» – это комнаты что ли? Так бы и говорила. Но у меня ещё была куча вопросов к ней.
- Как зовут вашу дочь?
- А как она сама себя называет? – Дана внимательно посмотрела на меня, - я вижу, что ты, создание, разговаривала с ней…
Не думала, что она назовёт меня созданием. Замерла, не в силах вытолкнуть ни слова. И волновал меня только один человек. Но Ярик не обратил на это внимания, едва удалось овладеть собой, чтобы ответить.
- Пока у неё нет имени. Здесь её называют аминалукс или душа света, - голос дрожал, но это можно оправдать тем, что мы столкнулись с неведомым.
- Где она? – Королева не отводила от меня взгляда.
- Внизу, в катакомбах под замком. Туда довольно долго спускаться, - объяснила я.
- Я могу нас перенести туда, если ты покажешь дорогу, - предложил папа.
- Меня не сможешь, - покачала я головой, напоминая: - Аминалукс наделила меня даром чаролома. На меня не действует магия и, прикоснувшись к чему-либо, я лишаю это магии…
Вот тут я впервые оценила замечание Лаолы. Меня не брала враждебная магия, но и дружеская была бесполезна. Отцовское волшебство могло бы меня избавить от долгого и утомительного перехода по лестнице.
- Не совсем, - заметила Дана. Спина зачесалась, похоже королева иного мира изучила меня до косточек, но момент был неподходящий для таких телодвижений. Интересно, как это переносят отец и Ярик? Они-то настоящие люди.
- На тебя не действует прямая магия, но опосредованно она доступна для тебя.
- Это как? – заинтересовалась я незнакомым словом.
- Сейчас поймёшь, - пообещала королева, - представь пещеру нашей дочери.
Я послушно закрыла глаза, вспомнила, как мы сначала с лордом спускались вниз, а потом и с Лаолой проделывали тот же путь. Вспомнила пещеру, и захватывающее зрелище распускающейся души света. Веточки света, многоцветные крылья огромной бабочки, а затем и лик аминалукс. Мне показалось, что я почти чувствую её присутствие. Заметно похолодало. Я открыла глаза и увидела, что дверь из папиной камеры покрылась морозными узорами.
- Пойдём, - распорядилась Дана, распахивая её перед нами. Вот только за дверью был не тюремный коридор, а сплошная темнота. Мужчины шагнули туда первыми. У меня возник искус коснуться этого кусочка зимы посреди лета.
- Не вздумай, - одёрнула меня Дана, угадывая мысли, - разрушишь проход, создатель с сыном сгинут.

Я стиснула руки и шагнула во тьму. Споткнулась и чуть не влетела головой в… разноцветные ветви света аминалукс, росшей из камня. Мигом отпрянула в сторону. Огромные крылья бабочки развернулись, и тут я увидела, что они крепятся к спине девушки. Теперь у изменяющей форму было тело. Интересно, что это значит? Брат и отец ошеломлённо смотрели на дивное создание и молчали. Золотые волосы крылатой хозяйки пещеры прикрывали её первозданную наготу. Она смотрела на нас с интересом.
- Дочка, - Дана порывисто протянула к ней руки.
- Ни шагу, - жёстко скомандовала аминалукс, - кто ты такая?
Королева неведомых земель замерла, словно наткнувшись на стену. На лице её появились горькие морщинки, не замеченные мной ранее. Она едва овладела собой.
- Ты моё дитя. Я сформировала семечко, из которого ты выросла. Здесь наши отношения определяются, как мать и дочь.
- В замок проникло нечто чужое, опасное, я это чувствую. Чем сможешь доказать наше родство? Я не вижу разницы между тобой и этими людьми, - Душа света кивнула на нас.
- Сейчас увидишь, - Дана шагнула к дочери и простёрла к ней руки, но это уже были не руки, а языки яркого пламени. Старшая аминалукс сверкнула нестерпимым светом и вторглась на территорию, где росла младшая душа света. Теперь было заметно, что структура их похожа. Человеческий облик Даны растворился в её сиянии. Гостья была больше хозяйки подземелья. На мгновение мне показалось, что пришелица хочет поглотить нашу аминалукс. Но это было скорее что-то вроде оплеухи, за враждебную встречу.
- Мам, ну ты что? – обиженный детский голосок обитательницы пещеры прервался. У меня засвербело в голове. Возникло ощущение, что они перешли на иной уровень общения, недоступный людям. Что-то мне подсказало, у них есть органы чувств, которых нет у людей, и нашей аминалукс ещё придётся многому учиться для общения со своими сородичами.
Но тут сквозь слёзы в измученных глазах, я заметила кольцо мрака, что подступило к блещущим существам. После их невыносимых для глаз световых вспышек, смотреть на тьму было облегчением, но я почувствовала опасность. Не об этом ли говорила наша Аминалукс?
- Амина, осторожнее! – воскликнула я, от волнения сокращая обращение.
 Световой клубок распался на две сущности, даже очертаниями не похожих на людей. Та, что была Даной заслонила собой нашу маленькую душу света. Из её сущности взметнулись ломанные молнии и кольцо мрака отступило. Земля содрогнулась, и мы едва устояли на ногах. Послышался скрежет и грохот. Я поняла, что обе аминалукс в смертельной опасности. Для света губительна тьма.
- Помогите же им хоть чем-нибудь! – крикнула я отцу и брату.
Видимо, страшен был мой вид, потому что оба спохватились и зашептали заклинания. Полыхнуло багровым, и между тьмой и душами света встала сплошная стена красного пламени. В нём проглянуло мужское лицо, и я скорее почувствовала, чем услышала мощный взрыв отторжения. Появился ещё один аминалукс? Отец воспитанницы лорда?
Крист и Ярик соединили руки, и в кольцо мрака ударил луч белого света. И тут я увидела невероятное, - луч изогнулся и ушёл в пустоту. Лишь на мгновение, мне показалось, что тьма дрогнула, отступила от волшебников, будто испугавшись.
Неожиданно от входа в пещеру вытянулся ещё один луч, заставляя черноту дрогнуть. Я оглянулась и увидела застывших лорда Аттакон и волшебницу Лаолу. Они тоже объединили усилия, рождая магический свет. Их луч был мощным и ровным, как клинок. А как они здесь оказались?
Только здесь было не до вопросов. Под таким натиском мрак заметался в поисках выхода. Ярик с отцом с одной стороны, Аттакон с Лаолой с другой и багровое пламя с третьей, защищали Дану и нашу аминалукс. Я была ближе всех, к тому же единственной, кто не защищён светом. Кольцо мрака метнулось ко мне, и я окунулась в чернильную тьму и безмолвие.
Я ничего не видела, не слышала и не ощущала, не могла пошевелиться и даже что-нибудь сказать. Не чувствовала собственного тела, не могла понять стою я или лежу, нахожусь в пещере аминалукс или в другом месте. Мир пропал для меня. А я для мира? Единственное, я знала, что не потеряла сознания и не умерла, ведь могла думать. Боли не чувствовала тоже. Даже не могу сказать, сколько это длилось, казалось, прошла не одна вечность.
А вдруг я мертва и осталось одно сознание? Или это душа? Вот тут мне стало по-настоящему страшно. Неизвестно есть ли у меня душа. Если для других смерть это переход в другое состояние, то от меня не останется ничего. Захотелось закричать, забиться в истерике. Сделать хоть что-нибудь, чтобы ощутить себя. Потерять себя, это просто ужасно. И тут мой чёрный ад разрезал ослепительно белый столб света. Казалось, он пронзил меня насквозь. Я почувствовала непереносимую боль и перестала существовать…

Лаола как-то назвала это Лимбо. Нигде и никогда. Или везде и всегда. Меня не было, но я это видела

***
Лорд Аттакон ворвался в казематы, он получил сигнал, что Крист Луасен освободился от клетки. Стража носилась, как при пожаре, хотя ситуация обратная – дверь в камеру пленника стала сплошной глыбой льда. При этом, мощная вибрация от повреждённой магической клети ощутимо потряхивала казематы. Кое-где сыпались камни, не выдерживая сдвигов грунта.
- Кто сюда проник? Что за бардак? Почему в подземелье все ходят, как к себе домой? Где охрана? – бушевал лорд.
Стражники с бледным видом стояли перед ним навытяжку. Даже те двое, которые были посланы за дровами, чтобы разогреть дверь огнём, с грохотом выронили связки дров.
- Никого не было, и пленник не покидал стен тюрьмы, - докладывал смотритель казематов, - тревога поднялась уже после доставки обеда заключённым.
Лорд махнул рукой и быстро подошёл к обледеневшей двери. С ней действительно творилось что-то невероятное. Холода почти не было, но лёд не таял. Волшебник попытался вызвать огонь, но ледяная дверь поглотила его, словно в насмешку прокатила по глубинам и погасила.
- Не положено!!! – вопль стражника отвлёк лорда от изучения явления.  Воин пролетел несколько метров и врезался в стену, с грохотом всего железа, что было на нём надето.
Лорд вскинул бровь. Не вовремя служивый решил проявить бдительность. Его невеста никогда не отличалась терпением, но парень молодец, знал ведь, что против волшебницы не выстоит.
- Что происходит? – Лаола уже стояла напротив будущего мужа.
- Хотел бы я сам это знать, - пожал он плечами и указал на ледяную дверь: - Но на Криста Луасена это не похоже. Это что-то чуждое.
- Столь же чуждое, как твоя аминалукс? – подсказала волшебница.
- Точно! – лорд снова посмотрел на ледяную дверь и повернулся к невесте: - А ты откуда знаешь о ней?
- От неё самой, - усмехнулась Лаола, - ты недостаточно общаешься с ней сам и никого к ней не допускаешь, ей скучно.
- Думаешь, он там? – Аттакон протянул руку, и линия силы выключила вибрацию от магической клети. Дверь оттаяла почти мгновенно, покрылась трещинами и осыпалась с сухим деревянным звуком. Жаль, хорошая дубовая дверь была.
- Может быть, - волшебница пожала плечами и заглянула в опустевшую камеру.
- Что это? – лорд шагнул внутрь и поднял с пола кусочек золотого кружева. Посмотрел на кружева на белом платье волшебницы.
- Мои целые, - усмехнулась та.
- Влася, - он вспомнил, что на голубом платье этой непонятной девушки были похожие.
- Она его дочь, - призналась Лаола.
- Что? – лорд побледнел. А ведь он почти любил Власю. Доверил ей все тайны.
- Но почему она похожа на тебя? Это ваша дочь?
- Нет, у меня нет детей, тем более от Криста.
- Сначала я думал, что сходство случайно. Потом заподозрил, что она твоя дочь, - признался лорд: - Ты надолго пропала с моих глаз, и я не мог знать ни о твоих мужчинах, ни о детях в это время. Быть может, таким образом ты прислала дочку под мой присмотр, пока сама находилась в обители. Но обнаружил я Власю уже тогда, когда ты была свободна, жила в собственном доме и могла бы забрать. К тому же, есть в этой девчушке что-то неправильное. И тогда я решил, что ты нашла двойника и прислала её, как напоминание о себе.
- И поэтому ты изо всех сил пытался завладеть её душой, привязать к себе намертво? – Лаола понимающе смотрела на будущего мужа.
- Пошли, - лорд схватил за руку невесту и буквально проломил пространство, стремясь побыстрее попасть в самые глубины подземелий. По лестнице спускаться не было ни времени, ни желания.

Когда они шагнули в пещеру аминалукс, перед ними предстала странная картина: Крист Луасен и слуга Ярик, объединив усилия, посылали луч мощного света в кольцо мрака, которое надвигалось на его аминалукс. Никогда не думал, что этот ловкий парень, волшебник. Только с самой душой света что-то было неправильно. Его девочка больше не была обледеневшими лучами света, не взмахивала крыльями бабочки, открывая прекрасный лик миру, она превратилась в бушующее белое пламя. И она никогда не была такой огромной. Тьма угрожала её существованию, но дорогу преграждало багровое пожарище, в котором мелькал мужской, нечеловеческий лик.
- Помогите же им хоть чем-нибудь! – отчаянный крик Власи, казалось, был обращён к самому лорду. Она тоже его девочка, дочь врага, предательница. Странная, наивная, упрямая, дорогая, он и не подозревал, что сам успел привязаться к ней…
Аттакон не успел осознать, как их с Лаолой руки сомкнулись, порождая ещё один луч ослепительного белого света и начал жалить мрак. И тут эта гниль мира набросилась на беззащитную девушку и поглотила её. Она не была волшебницей, она не могла оказать сопротивления.
- Тварь! – выругался лорд и шагнул ближе. Лаола шла рядом, поддерживая их контакт и белый, невыносимый свет.
Тьма, превратившись из кольца в круг, казалось, пережёвывает свою жертву. Ритмичные подёргивания до тошноты напомнили движения удава. Но тут багровое пламя настигло мрак и исполосовало край круга в клочья. Чёрные куски полетели по пещере обгоревшей плотью. Багровое пламя с мужским ликом взвилось и соединилось с пересекшимися лучами волшебников. Вспышка света ослепила людей, волшебники зашатались. Слишком много сил потратили они на борьбу с мраком…

***
Кап… кап… кап… я, кажется, слышу…
- Значит, ты остаёшься со мной? – немного глухой, но узнаваемый голос. Это лорд Аттакон. Шуршание одежды и усталый голос волшебницы Лаолы:
- Я уже ответила тебе и не собираюсь отказываться от своих слов.
- В моей жизни уже есть любимая женщина и наши дети, - почти без эмоций заметил уставший отец. - Прости Лаола, я не мог больше тебя ждать…
- Надеюсь, ты отпустишь Криста, - спросила волшебница. Сам бы отец никогда не решился задать этот вопрос.
- Да, - ответил лорд, - жаль только, что Влася оказалась твоей дочерью. Забирай её, и уходите…
Голос лорда был грустен. Оно и понятно, та, кому он так доверял, кого, возможно, даже любил, оказалась дочерью врага. Убить за это мало. Мне тоже было тяжело. Впрочем, он ещё не знает, что я даже не дочь, а всего лишь волшебное создание. Может быть, тогда бы раздавил, как мокрицу.
- Сколько у тебя детей? – тень интереса оживила голос лорда, когда он обратился к отцу.
- Пятеро, не считая Власи, - усмехнулся отец. В голосе звучала гордость. Я почувствовала, что лорд в чём-то ему проиграл, вот только не поняла в чём.
- Жаль, что она моя сестра, - тихо сказал Ярик, но я услышала.
- Мальчик, - слышно было, что Лаола приблизилась, - твоя мама молода, красива?
- Она любима, - с тихим упрямством ответил… брат.
- Хороший ответ, - похвалил лорд
- Тебя всегда окружала любовь, - пробормотала волшебница, видимо, обращаясь к отцу.
- А захочет ли Криста Влася уйти с нами? У неё где-то должна быть мать, - Ярик тоже обратился к нашему отцу, а тот мучительно молчал. Я даже затаила дыхание, дожидаясь его ответа, а он не спешил. Молчание выматывало, натягивало нервы, как струны, ещё немного и лопнут. Показалось, или там пляшет пламя? Веки мои дрогнули.
- Кажется, она очнулась! - воскликнул Ярик, и я открыла глаза. Его лицо было так близко, что можно было поцеловать его. Но нельзя…
- Как ты себя чувствуешь? – с другой стороны ко мне склонилась Лаола. Она была растрёпана, пахла потом. Совсем не та величавая, холодная, недоступная волшебница.
- Чувствую, - тихо подтвердила я, стараясь демонстративно не принюхиваться, и удивляясь хрипоте голоса. В спину впивались мелкие острые камни. Другого места не нашли, чтобы положить меня.
- Пить хочешь? – спросил отец и, повинуясь движению моих век, поднялся и принёс воды в чаше из собственных рук, зачерпнув её в небольшом подземном озере неподалёку.

Мы всё ещё находились под землёй. Совсем возле воды было ещё трое. Лорд называл их аминалукс. Дана в человеческом образе. На руках она держала свою дочь. Похоже, та без сознания, потому что, то была юной девушкой со светлыми волосами, то обращалась в пламя. Рядом с ними стоял мужчина. Богатая одежда, строгий вид, а короткие светлые волосы вздымались над головой, словно корона. Он пригладил непослушные вихры и склонился над матерью и дочкой. Отец Амины? Он глянул в мою сторону, и меня поразили тёмные, глубокие глаза. Страдание, понимание, мудрость. Столько было в этом взгляде, что по сравнению с ним ощутила себя глупой, маленькой и жалкой. Я закрыла глаза от стыда.
Глупая, лживая, трусливая тварь без души. Я не достойна счастья. Ярик, пусть лучше ты будешь моим братом, чем до конца своей жизни презирать меня, как ущербную, как… вещь. Пусть я ничтожество, но это будет на моей совести. Главное, красиво уйти, пока есть силы. Время уходить. Как только смогу подняться на ноги, покину эти места. В жизни Криста Луасена нет места для ублюдка. Я младше его старшего сына, могла появиться от любовницы, вне закона. Рано или поздно отцу придётся сказать, что измены не было, что я сделана… и из чего. Ярик для меня потерян. Лорд меня уже презирает, даже в сторону мою не смотрит. Не простит он предательницу. Волшебница будет с ним, она мне не подруга. Аминалукс не принадлежит этому миру, она уйдёт. Я лишняя в этом мире.
И тут отец нашей души света подошёл ко мне, подал руку и помог подняться на ноги.
- Тьма из нашего мира настигла нас и здесь. Последовала за Даной по быстрому проходу, который она пробила в ваш мир. Это кольцо одно из мириад воинства. Спасибо тебе, маленькое храброе создание, за попытку спасти нашу дочь. Она разомкнулась от корней… - он запнулся, но тут же поправился: - Родилась. Ей нужна помощь, нужно учиться общаться с нами. У нас совершенно иной уровень общения, который не во всём доступен людям.
Король иного мира повернулся к Кристу.
- Спасибо тебе волшебник за то, что нашёл наше дитя. Плата уже у тебя.
Я оглянулась на отца. Интересно, в какой форме он взял плату? Но Крист лишь загадочно улыбнулся. Отец аминалукс повернулся к лорду.
- Спасибо и тебе, хозяин замка за то, что присмотрел за ней. Воспитывал, занимался с ней. Твоя плата будет не меньше. Сила останется в этом месте и она твоя.
Он одарил долгими взглядами Лаолу и Ярика.
- О своей награде вы узнаете, когда придёт время. Хотя вы со всем справитесь сами.
И снова обратил взор ко мне.
- Амина из твоих губ будет ей именем, и твои способности не оставят тебя.
Странно он составлял фразы, но вполне понятно. Было приятно знать, что это я дала имя своей могущественной светоносной подружке. Король света коснулся груди рукой и слегка поклонился нам.
- Мы уходим. Благословение будет на вас.
Все трое оборотились пламенем, и пропали без дыма и звуков. Оставшиеся молчали, продолжая смотреть на место, где повелители света были мгновения назад. За последнее время столько всего произошло, что наступил момент, когда никто уже ничего не мог чувствовать. Пришло странное равнодушие, сил уже ни на что не было.
- Я приготовлю всё к вашему отъезду, - холодно произнёс лорд, даже не глядя на нас. Он взял Лаолу за руку и с третьей попытки шагнул с ней в  сторону и исчез.
- Идти сможешь? – спросил Ярик. Отец странно посмотрел на меня, но мне было не до толкования значения выражения его лица. Я кивнула, хотя совсем не была уверена в собственных силах, и он правильно истолковал мой ответ.
- Пожалуй, я тебя всё-таки понесу. Пап, посвети.
И начался долгий подъём. По дороге они рассказали, как закончился бой. А я не стала говорить, что всё видела из состояния близкого к смерти. Даже не осознавала себя.
Когда волшебники смогли видеть, поняли, что победили. Лорд отвёл всех к подземному озеру и довольно спокойно изложил свои обиды, но они уже не казались существенными даже ему самому. После такой битвы на одной стороне, глупо было припоминать, как кто-то кому-то гвоздь в обувь подложил. Да и женщина, которая была поводом для соперничества, сделала свой выбор. Лаола призналась, что она выбрала до того, как узнала, что Крист женат, и лорд предпочёл ей поверить.
Я спросила отца, что же он заработал на розыске дитя света. Он сначала не хотел говорить, но потом всё-таки и признался, что это сила и умения, но не сказал какие. Потом я заснула и умудрилась пропустить момент, когда мы пришли.

Проснулась в своей комнате. Вспомнила всё произошедшее ночью и меня посетила ослепительная надежда, что всё это было сном. Что мне по-прежнему есть место в этом мире, что у меня есть друзья, что я никого не предавала, что мне есть к чему стремиться. Ведь это было очень похоже на страшную сказку. Вот только никого не было, кто мог бы подтвердить или низвергнуть мои надежды.
Раздался стук в дверь, и я еле сдержала желание нырнуть под кровать. Было жутковато, но я разрешила войти.
- Госпожа Криста Влася, лорд и госпожа Лаола просят вас разделить с ними трапезу, - церемонно поклонилась Вью, не поднимая глаз.
- Заходи, Вьюрок, - улыбнулась я, - помоги мне одеться, расскажи, где Лаола, почему я одна?
- Вы обо всём знаете лучше меня, госпожа Криста Влася, - так же почтительно ответила маленькая служанка, поклонившись.
- Да что происходит? – разозлилась я: - Я думала, что мы давно на «ты».
- Как я могу быть столь непочтительна к дочери и сестре волшебников. Простите меня, госпожа, за моё недостойное поведение до этого дня… - Вью опустилась на колени и подняла на меня глаза. Вот только… уж не издевается ли она? Что-то мне мешало поверить в её искренность. Я подняла её на ноги и за подбородок приподняла лицо, чтобы она снова не смогла опустить взгляд.
- Язвишь. Смеёшься. Огорчена тем, что я ухожу? – спросила я, и она не смогла скрыть слёз. Девочка порывалась убежать, но я удержала её в объятиях.
- Сохрани добрую память. И не думай плохо, что бы ты обо мне не узнала, - попросила я.
Она помогла одеться и собрать одежду. С собой возьму только самое необходимое. Я отложила все роскошные наряды в сторону. Кое-что подойдёт и Вью, остальное отдам Малике. Украшения возьму с собой, их можно продать. Вот только венец, что дарил мне лорд я продать не смогу. Тоже оставлю Малике, пускай он теперь исполняет её желания, если сможет, быть может я уже лишила его свойств..
Я попросила Вью раздобыть мне заплечную суму, еды в дорогу и одеяло. Сама же отнесла платья в комнату, где жила когда-то с тонкопряхой. А потом спустилась в прядильню к ней самой. Попросила позвать её, и моим желаниям подчинились так, будто я по-прежнему была любимицей лорда или собиралась стать его женой, на всякий случай видимо. Подружка вышла в полутёмный коридор и внимательно осмотрела мою дорожную одежду.
- Прощай, подружка, извини, если что не так. – Я обняла её, а она не удержалась от слёз.
- Там в нашей комнате я оставила кое-что тебе на память. Поцелуй от меня Неждана и давай выходи за него замуж. – Я неловко замолчала, не находя слов.
- Да будет  лёгким твой путь и благословенна жизнь, - пожелала подруга. Мы обнялись, и я покинула её.

- Значит, ты не будешь обедать с волшебниками? – спросила Вью, когда я вернулась.
- Нет, - покачала я головой, разглядывая суму заплечную и съестные припасы, принесённые девочкой.
- Но там будут твой отец и Ярик тоже…
- Мне с ними не по пути, - ответила я, отворачиваясь, чтобы скрыть нежданные слёзы.
Ну, вот и розданы последние долги. Незачем мне прощаться с Аттаконом и Лаолой, Кристом и Яриком. Я ведь всего лишь создание.
Ярик, Ярик. Ярилодан Крист Луасен, брат мой и… не знаю, любила ли я его. Права на это не имела. Любил ли он меня? Не думаю. Вот и всё, что может сказать женщина, созданная для любви и не знающая, что это такое.

Незаметно вышла за ворота и пошла чуть наискосок, оставив солнце слева от себя. В той стороне как раз начинался лес. Сначала я шла ходко, бодро, а потом с непривычки заболели ноги и спина от ремней сумки. Солнце, такое ласковое вначале, вскоре попыталось превратить мою голову в печёное яйцо. Пришлось накрутить на макушку белый плат. До леса оказалось не близко, и я вступила под его сень только несколько часов спустя.
Я решила сделать привал и пересидеть полуденную жару на полянке. Отошла от дороги и рухнула на землю рядом с деревом. Прислонилась спиной и достала припасы. Попила тепловатую воду и пожевала хлеба с сыром, что приготовила для меня Вью. Вскоре на лесной дороге услышала конский топот. Он замер невдалеке. Наверное, какой-то путник по моему примеру решил переждать зной в лесной чаще. Мысли текли лениво, кажется, я задремала…
- Ну, вот и встретились, - услышала хриплый мужской голос и открыла глаза. - Не дёргайся, стрекоза, - предупредил меня мужчина, - иначе пришпилю к дереву
Я почему-то нисколько не удивилась. Напротив стоял седоусый и держал у моего открытого горла острие меча. Я подчинилась, не шевелиться было легко, а шевелиться глупо. Вот только страха не было совсем. Он внимательно изучал меня, да и я не отказала себе в этом сомнительном удовольствии. Он почти не изменился, с нашей последней встречи. Шрам на лице багровый от крови, прилившей к голове. Вот только глаза ввалились от недоедания, оброс бородой так, что седые усы тонули в ней, да от грязной одежды шёл запах давно не мытого тела. Видимо, планы мести вынашивал, жил, где ни попадя, голодал. Хорошо лето сейчас, не примёрз на дороге. Или жаль, что не примёрз?
- Ну? – прервала я затянувшееся молчание. Не знаю, что его останавливало от банального смертоубийства. То ли недостаток воображения – не мог решить, как именно меня лучше убить, то ли он хотел меня помучить. Вот только отсутствие страха сбивало его с толку.
- Не нукай, не запрягла, - разозлился мой враг.
-Ты так и собираешься стоять? – поинтересовалась я.
- Нет, я собираюсь тебя убить, - заявил седоусый. – Ты боишься смерти? Тебе есть ради чего жить? Что ты ценишь больше жизни? Что бы ты сделала, чтобы выжить?
Я узнала эти вопросы. Когда-то я задала их ему. Что же я могу на это ответить? Что я ценю? Ценила свободу, но… раньше. Да и больше ли жизни? Я не ценила то, что у меня было, то, что стоило бы ценить. Дружбу, например. Малика, Неждан, Вьюрок, Лаола. Отношения с отцом. Аттакон, Ярик. Кто из них любил меня больше? А кого из них любила я? Теперь всё в прошлом. И жить мне, в общем-то, незачем. Что я могу сделать, чтобы выжить? Эта скотина не оставила мне выбора. Пусть убивает…
Видимо, мои мысли отразились на лице и не доставили седоусому удовольствия. Он не только хотел меня убить, но и увидеть мой страх, унижение, мольбу, чтобы ощутить себя отомщённым.
- Я долго ждал, чтобы отомстить. Знал, что рано или поздно лорд выгонит тебя из замка. Не все воины презирают меня из-за порки на конюшне. Остались и те, кто из-за девки не забывают мужской дружбы. Наконец дождался, твоя жизнь в моих руках. - Он подождал моего ответа на свою проникновенную речь, но я не горела желанием общаться с ним. Тогда он стал накручивать себя, взводить. Его голос сочился ядом:
- Никуда теперь не денешься, крысиное отродье. Ты в моей власти. Я убью тебя, но перед этим растопчу, унижу. Ты ещё сама будешь молить меня о смерти, и бояться этого. Твоя жизнь и честь в моих руках. Почувствуй, каково это, подгузка.
Вот странно, как прозвал меня крысой изначально, так и зовёт, будто и правда знает, откуда я взялась. Его голос звучал все более неуверенно. Видимо, не ждал он от столь низкого в его представлении существа, как женщина такого равнодушия. Всё это грозило перейти в обычную брань. Я же, как будто, смотрела на происходящее со стороны. Словно не у моего горла был меч, и не меня снова назвали крысиным отродьем. Да, я – крыса, а кто против?
- Попросишь пощады? – спросил он, словно подсказывая что-то забытое мной. Я подумала. Когда-то была готова на что угодно, даже на это. Я ничего не ценила выше жизни, а надо было. Есть вещи, без которых жизнь теряет смысл.
- Нет, не хочется, - качнула я головой с риском пораниться. Седоусый выругался. Всё было не так, как он задумал, такая месть не принесёт ему удовлетворения. Потом он гадко улыбнулся.
- Ложись, - приказал он. Я удивлённо посмотрела на него. С чего он решил сделать мне поблажку?
- Я знаю, как тебя унизить, а мне будет приятно, сладенькая… напоследок поймёшь, что такое настоящий мужик, а не миндальничающий лорд.
Он наотмашь ударил меня по лицу, и я потеряла спасительную опору ствола за спиной. Стукнулась головой о корень, и перед глазами всё поплыло. А седоусый пинком раздвинул мне ноги и опустился меж них. И тут до меня дошло, что он собирается сделать. У меня волосы на голове зашевелились. Этого я действительно боялась. Очень мне не хотелось проверять, кто же у меня родиться, дюжина крысят или человеческое дитя. Видно, это уже вошло в существо. Больше чем жить захотелось остаться непорочной, нетронутой, насколько это возможно в моём случае. Теперь насильник мог насладиться ужасом в глазах, почти паникой.
- После лорда побудешь моей потаскухой, - мерзко улыбнулся враг и смрадно дохнул на меня.
Надо было что-то делать. От страха тошнота подкатывала к горлу. Время растянулось, как распускающееся полотно. Седоусый очень медленно рвал одежду на мне, а голова неожиданно стала ясной, я уже знала что сделаю. Схватилась за правое бедро. Прямо сквозь остатки ткани нащупала рукоятку узкого ножа. Оторна оставила и кое-что дельное.
Насильник резко прижался и попытался поцеловать в губы. Я даже не подумала отодвинуться? Его поцелуй не имел значения, главное уже произошло. Боль и унижение, горечь и отвращение. Папа, неужели это и есть обычный способ получения детей? Почему я должна терпеть это?
Седоусый отодвинулся, собираясь повторить движение, и тут я вонзила тонкий, длинный нож в живот по направлению к сердцу. Его серые глаза стали сплошными зрачками. Он испустил дух, так и не успев отнять своих губ от моих. Я приняла в себя последний выдох. Прощай мой враг.

В пору было закатить истерику или упасть в обморок. Вот только никто бы не оценил ни того, ни другого. Отдышавшись, сбросила с себя мигом отяжелевшее тело насильника. Было гадко и скользко. Мы оба были в его крови и дерьме. Мой живот был залит тем и другим в избытке. Что ж, он добился своего, теперь я действительно была унижена и растоптана. Вот только получил ли он от этого хоть какое-то удовлетворение?
Оказывается, убить человека очень просто. Я не почувствовала почти ничего. Поняла, что убивать иногда придётся, если хочу жить. Обтёрла и убрала нож. Потом перевернула того, кто был седоусым и забрала всё ценное. О нём позаботятся. Парочка ворон уже устроилась на соседнем дереве, дожидаясь моего ухода. Где-то здесь протекала река, я видела её с крыши замка, надо смыть с себя остатки моего насильника. А потом я заберу его коня, пригодится.
Вскоре я действительно набрела на речку и нырнула в воду, даже не задумываясь, а умею ли плавать. Холод продрал до костей, как крутой кипяток, вода окрасилась розовым.
Вышла из воды, выкинула рваную одежду, оделась во всё чистое. Рука наткнулась на цепочку на шее. На груди покачивалась птица Феникс. Не защитил меня от неприятностей отцовский дар. Может быть потому, что теперь я была недоступна для магии, а может, слабоват оберег. Как там отец говорил? «А утром восстаёт из пепла…»
Запомните, я – Криста Влася Чаролом, даже униженная, презренная и никому не нужная я буду жить.
Буду жить…