Бабьего лета сказочное утро

Это с его "легкой руки" преобразилось окружающее и люди увидели мир другими глазами. Однако,  все по порядку...

Оторвавшись от мамкиной груди, солнечный лучик шаловливо побежал в лощину, торопливо и небрежно разбрасывая искрящийся бисер. Добравшись до вершины ближайшей горки, красным огоньком возвестил о рождении сказочного утра и, расталкивая собравшийся туман, направил силенки к жилому массиву. На краю посёлка он беспрепятственно проскочил изгородь-палисад, взобрался на крылечко, подкрался к окошку и постучал в него. Разбудил хозяйку домика, прыгнув зайчиком ей на щечку, тронул мочки, а перебравшись на ресницы, пощекотал её носик. Женщина распахнула настежь створки окна и шестое чувство подсказало скорое приближение чего-то особенного. Предчувствие не подвело.

Светило выкатилось на взгорье, выпустило слепящую струю энергии, от которой прослезились глаза. Солнышко пожаловало всем божественного утра, здоровья и надежность, сердцу - бодрость, легким - свежий воздух, голове - живое, трезвое мышление, настроению - любовный напев. В борьбе света с плотной пеленой пари выиграло бирюзовое небо. Совсемо как в латинском изречении: "двое дерутся, третий радуется". Контуры метелок постепенно превращались в деревья; тропинка парного молока покрылась багровым румянцем, а поляна в обильной росе напоминала сверкающую, морскую рябь. Над вспаханным полем  вспорхнула стая испуганных голубей, устремившихся заре навстречу...

"Солнышко ты моё ясное", прозвучали слова знакомой песни. Закрыв на секундочку глаза, Она ощутила сладкий поцелуй самого дорого и любимого, прикосновение крепких рук. Из души наружу вырвался непроизвольный стон, дав волю душевному порыву: "Нет ничего прекрасней гармонии любви! Самой простой, человеческой!"

  Солнечный зайчик забавы ради прыгнул на дисплей сотового и... включил мобильник. В повседневной жизни средство связи сокращает расстояния, сближает людей, помогает находить детей в сложном лабиринте современного мира, уточнять их местоположение, а теперь взревело кошмарной сиреной и вернуло к делам насущным. Абонент настоятельно требовал аудиенции, крал покой, минуту слабости и счастья. Женщина с негодованием выдохнула: "Прилип, как банный лист!" и принципиально оставила назойливость без ответа.
 
Перевоплотившись в радужный свет, лучик шлепал по тротуарным кляксам - лужам. Рядом, мечтая о чем-то своем, шагала женщина-педагог.  Цветы однолетки на площадках в сквере принимали водные процедуры. Трава дышала пАром, пытаясь избавиться от влажного насилия. А вода, в который уж раз, подтвердила свою принадлежность к одной из самых непредсказуемых стихий.

Хороший бы ветерок сюда, да проветрить долину. Но стервец, этот, ленивцем развалился в лесочке и не торопился на подмогу ни людям, ни солнечному лучику, а тем более траве. И только местному ткачу-паучку сырость нипочем: по всей округе раскидал ажурные платочки - паутинки индивидуальной работы, на каждую ниточку бусинки мелкие навесил, да загадочные узоры соткал.
 
Женщина остановилась. Любуясь кружевами, вспомнила как в молодости продевала свой пуховый платочек через обручальное кольцо и, как от такого маленького  пушистого комочка веяло теплом и уютом. Неоправданно прошли времена, когда добрая половина общества сломя голову гонялась за этими эффектными вещами.
 
- Ивановна, что задумалась? Эт ж невидаль какая! Паутинка, всего лишь. Дунь и разлетится пухом, - локоть почувствовал сильную, мускулистую руку соседа.

"О боже, какая бестактность," возмутилась женщина, обратив внимание на грязные руки и необработанные ногти талантливого автослесаря. Это были несопоставимые вещи: любезная роскошь природы, милые наслаждения на грани сумасшествия, дарованные лучиком солнышка и профессионально засаленные пальцы с нестриженными ногтями мужчины.

Не вникая в подробности гигиены рук, женщина отправилась по своим делам. Но уже на смежной полянке стала невольным свидетелем другой части пьесы, в которой солнечному зайчику удалось наконец-то растормошить ветерок. Проснулись осенние хризантемы, которые умывались прохладной водицей. Отвоевав свободу веселилось шумное, цыганское семейство ярких лучиков, походивших на косую гребенку бабушки. Капельки воды нектаром украшали траву, а на паутинках качались бисерные шарики. Они, заигрывая с солнышком, подавали сигналы другим мирам. Желтые головки поздних и ещё неубранных георгин кокетничали с уже рассеивающимся маревом. Запах закипающей влаги, медоносных кустарников, растений и пряных трав, восстановили насыщенный аромат превосходных французских духов: сюрприз ко дню ангела.

"Какой же это парадокс: настоящее отождествлять с подарками прошлого! Но так  уж устроен мир женщины, который не всегда поддается логике!" К сердцу хлынул такой поток радости, хороших эмоций и светлых помыслов, от которых даже умудренному жизненным опытом педагогу хотелось прыгать девчонкой, чмокнуть желанного в губы, по-сумасшедшему прижаться к нему и не отпускать прямо здесь, на поляне, под открытой небесной лазурью. Улыбнувшись детской наивности, новому дню, она стала различать перешептывание бархатцев с анютиными глазками, уникальную симфонию растущей травы, шелест поблекшей листвы, жужжание букашек и мошек, стремящееся наверх испарение и душа её тоже улетела... В другое измерение.

Всего несколько мгновений сладостного спокойствия, потрясающего момента и приятных ощущений длилось представление, но его было достаточно, чтобы насладиться прелестями этого утра, привести до нормального состояния дыхание и сердцебиение. Бегавший по кругу ветерок одним пыхом разогнал туманные дорожки,  превратив их в обычный газон. Солнышко щедро расплескало тепло, разобрало и потащило декорации фантастической картины дальше на запад. Дымчатый занавес растаял. Паутинки исчезли с зеленых прилавков и натуральных витрин, а солнечного зайчика безжалостно проглотил интенсивный, ослепительный свет.

Воодушевленная чудом, ублаженная счастьем, переосмысливая пережитое женщина направилась к деткам, чтобы разделить с ними добро, передать увиденное, да рассказать о поэтическом великолепии бабьего лета. И конечно же поведать о лучике солнца, создавшем такой замечательный спекталь!