В поисках Эльдорадо часть 2 из 3х

Когда тяжелый кусок металла упал на крошечного коричневого человека, то он сиюминутно развалился на две части. Его тело просто не было приспособлено для таких перегрузок, казалось, что оно способно сломаться даже если бы на него просто повесили доспехи.
Прозвучал звук трескающихся костей и кровь начала хлестать во все стороны, пока обрубленное тело падало на землю. Я стоял над его телом и вытирал кровь со своего меча, удерживая ту же ехидную ухмылку с которой пришел сюда.
 - Ну что, еще кто-то решит сопротивляться гневу господнему? – спросил я, и дав толпе грязных маленьких людей переговорить между собой опустил клинок и оперся на него, так будто он был костылем.
Жара давала о себе знать. Изображать божественную силу в условиях, когда пот стекает по всему телу, заставляя поскальзываться даже в собственных сапогах было не слишком то легко. Я подвернул лодыжку еще несколько часов назад, но не сбирался говорить капитану о такой мелочи. Однако усталость давала о себе знать, я не мог не стоять ровно. Слава Богу, что он сделал этих людей… существ такими хрупкими, как тростник.
 - Они не понимают тебя Горацио, - прозвучал голос за спиной, это был писатель, - не забывай, что в другом мире всегда другие голоса.
Он подошел сзади и положил руку мне на плечо так, будто не я, а он сражался с десятком индейцев, решивших выступить против нас. Дерзко, но правильно с его стороны. Мой взгляд конечно же презрительно сощурился, но лишь на мгновение, ведь он изображал моего начальника. Капитан сказал мне прислушиваться ко всем его словам, и насколько бы негативно я не относился к писателю, я должен был его слушаться и поддерживать его во всем.
 - Приведите переводчика, - говорит писатель и мой напарник, слегка пухленький солдат по имени Керни выводит из леса охраняемого индейца. Судя по тому, что на нем надета какая-то одежда, он более уважаемый и обученный, чем те, что живут в этом племени, и главное, что он без вопросов увидел в нас богов, стоило лишь упомянуть что мы «вернулись». А главное, что он умолял нас лежа на земле, чтобы мы разрешили ему оповестить об этом все разрозненные племена.
 - Скажи им, - говорит писатель индецу-жрецу, но тот уже выступает перед людьми. Конечно это не его племя, и они могут с легкостью вонзить свои копья ему в грудь, обвинив в ереси, и это уже происходило несколько племен назад. Одни не верили другим и нам приходилось драться до тех пор, пока оставшиеся не падали перед нами ниц, моля сохранить их жизни.
План, который задумали писатель и капитан воплощался в жизнь. И пускай это было невероятно медленно, с того самого выступления, когда капитан выступал перед людьми прошел месяц, а мы разделились на четыре группы, но он все-таки, несмотря на мои сомнения работал так как надо. Капитан был прав надо было лишь довериться.
Прошел всего месяц, и мы потеряли еще несколько наших солдат, а вторая пушка, стреляющая в теории картечью, утонула, когда мы пытались переправить ее через реку на плоту. Утонула так и не сделав ни единого выстрела, хотя стоила капитану огромных денег. Спустя две недели я все еще не мог себе простить, что разрешил писателю поставить ее на плот, чтобы показать «силу богов»… а как она могла громить черепа индейцев.
 - Ладно Горацио, отойдем и сделаем залп в воздух из пары ружей, - сказал писатель и повел меня за плечо к остальным солдатам, которые лишь завидев мои сигналы начали готовить свои ружья. Для того чтобы выстрелить.
 - А мы не можем стрелять в неугодных? – спросил один из солдат. – тогда не придется драться с ними.
 - Я хочу, чтобы они увидели не только наши возможности, но силу и неостановимость, - начал объяснять писатель, - я хочу, чтобы те, кто сомневаются – попробовали убить нас, и поняли, что это невозможно.
С тех пор, как мы отправились в этот завоевательный поход, я начал наблюдать за писателем. Еще перед отправлением я часто отмечал его безбожность и странный характер, подначивающий других людей злиться на него, делая его внутри своей головы исключительным. Но чем дальше мы отдалялись, тем больше я замечал безумие в его глазах. Что-то ужасное, вроде абсолютной власти над умами закрывало в его глазах пеленой тот здравый интеллект, с которым мне приходилось соглашаться каждый раз, потому, что он был прав.
 - Говорят для писателя нет ничего важнее, чем люди, которые его читают? – спрашиваю я в надежде зацепить его, - на каждого автора есть свой фанат, но лишь библию читали сотни тысяч.
 - Мы напишем новую библию, когда возьмем их столицу, - говорит писатель и сжимает свои кулаки. Богохульник. В этот момент мне страшно хочется разбить его противное лицо с маленькими усиками и острой бородкой о ближайший камень, но я сдерживаюсь.
Солдаты стреляют в воздух и из деревни слышится приглушенный испуганный шорох. Люди верят своему шаману. Не знаю, что он им там говорит каждый раз – что гремит гром посреди ясного неба, или же в их легендах ангелы, строящие этот мир носили с собой палки испускающие огонь, но у него все получается.
Жрец подходит к нам и стараясь не смотреть нам в глаза пытается говорить на нашем языке. Ели-ели, но используя жесты ему удаётся донести до нас мысль – «они пойдут с нами все до единого». Все. Даже женщины и дети.
Просто потому, что им нечего терять, мы – великие боги из легенд, или ужасные сборщики податей «Ягуары», все хотят забрать их жизни по кусочкам.
 - Знаете Горацио, - спокойным тоном говорит мне писатель, стоит только жрецу удалиться обратно к индейцам, для продолжительного разговора, - Самым удивительным мне кажется то, что он знает наш язык. Да он не умеет выстраивать нормальные фразы и не слышал про нашу грамматику, ведь в его исполнении она похоже на то, как разговаривали наши варварские предки, но удивительно, он способен донести мысль до людей, которые пришли с другого материка. Это просто сводит с ума, ведь я надеюсь, что за этим не стоит ничего.
 - А я просто надеюсь, что они приготовят для нас хороший пир, - говорю я и тяжело вдыхаю. Усталость все еще сковывает мое тело. Сегодня мне нужен хороший обед и отдых, а ведь я не дрался даже двадцати минут.
Солнце уходит за горизонт и зажигаются костры. Сегодня мы ночуем здесь, а завтра мы забираем племя с собой и уходим в обратный путь – собирать воинов из ранее посещенных деревень, после чего встречаемся у врат столицы с тремя другими группами. Огромное количество пушечного мяса и та уверенность в своих силах, которую мы получили за время нашего путешествия уже ничего не сможет забрать.
Небольшой желтый камень, стоящий внутри деревни взлетает и начинает мигать странными цветами. Я вижу это уже не в первый раз, но каждый раз это шоу удивляет и пугает меня. Я как завороженный смотрю на странные световые узоры и думаю: неужели мы можем быть настолько разными.
 - Золотого города не существует, - говорит писатель за ужином, - это однозначно, но то количество чудес, с которыми мы можем столкнуться здесь – зашкаливает.
 - И что же мы будем делать с чудесами? – с усмешкой спрашиваю я и начинаю есть убитую антилопу. Местные с ужасом смотрят на меня, видимо я не прочел какой-то молитвы, - будем выступать с цирком?
Солдаты смеются, а местные молча сидят и смотрят, видимо надеясь познать какую-то высшую истину. Глупцы, чтобы познать ее им сначала нужно научиться читать, а затем взять в руки библию, после чего совершить ритуальный суицид. Желательно всем вместе. Да это был бы самый лучший исход.
 - Мы сможем использовать это во славу собственных нужд.