Ирония как средство постижения мира

Цитатность мышления и появления мира культуры, объективно существующего наряду с реальным миром, отражается в СМИ. Пародия как средство постижения мира культуры занимает достаточно большое место в литературном творчестве, в том числе и журналистском. Но если в классическом понимании пародия – это жанр литературной имитации, подражание какому-либо автору или произведению с целью его осмеяния, дискредитации, то в художественном концептуальном синтезе – это философское обыгрывание уже существовавшего ранее. Мысли художника, «воспользовавшись пародийной формой, как бы за неё прятались, тем более себя выражая» (Русакова А.В. Томас Манн. Л., 1975, с. 30.).
Говоря об особой авторской подаче материала в связи с пародированием и иронией, нельзя не сказать о необычайной форме открытого письма Захара Прилепина.
Текст этого письма написан от лица либералов западного толка, совершивших «тихую» революцию и поставивших страну и народ на грань существования. Многие из них являются лицами еврейской национальности. Однако стоит заранее сказать, что имя Сталина окружено в Израиле почетом. В этой стране его считают отцом-основателем, поэтому в присутственных местах находятся его портреты. Кроме того, необходимо отметить, что большая часть еврейского народа разделила все тяготы, которые выпали на долю советских людей. К сожалению, часть интеллигенции взяла в привычку говорить от лица всего народа, хоть русского, хоть еврейского. А разве их об этом кто просил?
Письмо начинается достаточно энергично:
- Мы поселились в твоем социализме.
Мы поделили страну созданную тобой.
Мы заработали на заводах, построенных твоими рабами и твоими учеными. Мы обанкротили возведенные тобой предприятия, и увели полученные деньги за кордон, где построили дворцы. Тысячи настоящих дворцов. У тебя никогда не было такой дачи, оспяной укрод.
Мы продали заложенные тобой ледоходы и атомоходы и купили себе яхты. Это, кстати, вовсе не метафора, это факт нашей биографии.
Поэтому твоё имя зудит и чешется у нас внутри, нам хочется, чтобы тебя никогда не было.
Далее идут обвинения Сталину:
- Ты сохранил жизнь нашему роду. Если бы не ты, наших дедов и прадедов передушили бы в газовых камерах, аккуратно расставленных от Бреста до Владивостока, и наш вопрос был бы окончательно решен. Ты положил в семь слоев русских людей, чтоб спасти жизнь нашему племени.
Обвинений Сталину от лица либеральной общественности было представлено много. Прилепин обыгрывает данную ситуацию, что позволяет ему говорить очень открыто. Трудно спорить со словами: «Ты сделал Россию тем, чем она не была никогда – самой сильной страной на земном шаре. Ни одна империя за всю историю человечества никогда не была сильна так, как Россия при тебе. Кому все это может понравиться? Мы очень стараемся и никак не сумеем растратить и пустить по ветру твое наследство, твоё имя, заменить светлую память о твоих великих свершениях – черной памятью о твоих, да, реальных, и, да, чудовищных преступлениях. Мы всем обязаны тебе. Будь ты проклят».
В данном случае пародирование формы и ирония помогают автору заявить о своей позиции только средствами подтекста. Такой способ оказался очень удачным, поэтому и развернулась столь широкая дискуссия.
Мир культуры настолько широк, многообразен и изменчив, что  приобретает собственное бытие, во многом спорит с действительностью, переиначивает факты,  выстраивает собственную логику.  Фантазия и реальность, вымысел и действительность становятся равнозначными в сознании человека. И в этом случае пародия выполняет совсем другую роль. Посредством данного литературного приёма поднимается широкий круг явлений, связанных с вторичностью каждого отдельного произведения, «фундамент которого слишком глубоко уводит в ранее существовавшие пласты культуры» (Русакова А.В. Томас Манн. Л., 1975, с. 30.).
Пародия связана с интеллектуализацией материала, так как пародирование направляет ассоциации читателя, уже знакомого с тем материалом, который используется. С пародированием непосредственно связано и употребление цитат. В традиционном понимании цитата применяется или для подкрепления собственной мысли, или как наиболее чёткая формулировка с обязательной ссылкой на автора. Цитата в художественном концептуальном синтезе – это введение в произведение жизненного, исторического или литературного материала, причём это заимствование чаще всего не выделяется кавычками и служит для укрытия собственных мыслей художника.
Элемент пародии и иронии проявляются в рубрике газеты  «Аргументов и фактов» под общим названием «Политика». Здесь даются высказывания видных политиков. Иногда спорные, иногда смешные, а иногда просто ляпы. Так в номере за 17-23 августа 2012 года были подобраны высказывания таких
политиков, как В.Жириновский, В.Зубков, Л.Калашников, С.Миронов, В.Матвиенко.
Приводится высказывание политика, и ему дается комментарий журналистов. «В.Жириновский, вице-спикер Госдумы: «Была днепропетровская команда Брежнева, ставропольская – Горбачева, уральская – Ельцина, а сейчас у власти четвертая питерская. Мы против географических подходов и хотим, чтобы страной управляла сборная команда». Мы согласны, но только если это не будет наша сборная по футболу». Такое ироничное отношение пробуждает ассоциативное читательское восприятие, потому что неудачи сборной по футболу известны всем. Другое высказывание: «Л.Калашников, депутат Госдумы: «МИД, конечно, может какие-то списки формировать. Но сомневаюсь, что найдутся американские чиновники, которые стремятся в Россию, учат здесь детей или хранят свои деньги в российских банках».  А если их там кризис еще сильнее прижмет? На случай, если Америку все же накроет дефолт, мы готовы бесплатно предложить г-ну Грефу рекламный слоган: «Храните, янки, баксы в Сбербанке!» Иронию журналистов вызвало негативное отношение к своей стране депутата Госдумы. В жизни поводов для иронии достаточно много, поэтому такая подборка заняла в газете постоянное место.
С пародированием  литературного материала связана ирония. Ирония вызывается исторической дистанцией между человеком и породившей его  средой, ибо художник, пародирующий окружающий мир с одной стороны связан с ним, а с другой стороны – мифологический Протей. Миф, как вечно повторяющаяся в обманчивом облике ситуация, противоречит историзму, вступает в конфликт с восприятием времени как процесса, заводит в тупик историческое время. В мифе звучат голоса далёких друг от друга культурных эпох, сосуществует множество философских систем, то есть между собой взаимодействуют законченные пласты человеческой культуры, и всё это взаимодействует в одном времени, которое является историческим и развивающимся, так как герои – конкретные люди. Такое смешение мифа и иронии    придаёт повествованию необычный характер.
Ирония есть стремление человека к поискам и достижению духовности. Таким образом, ирония из стилевого средства переходит в область этического. Так в статье Аглаи Златовой «Других грибов у нас нет?» ирония является индикатором авторского отношения к творчеству Елены Чижовой, а в частности к ее последней книге «Орест и сын» («Литературная газета» №2-3 от 23-29 января 2013 года). Вначале рецензент дает характеристику творчества: «Если бы меня спросили, о чем «Орест и сын», я бы ответила: о ненависти. О ненависти к советской эпохе, к собственной истории, к России, к русским, как, впрочем, и все романы Чижовой». Затем передает вкратце сюжет романа, допуская небольшую иронию к основным героям произведения: «Его сын Антон, а также подруги Антона, Инна, Ксения, школьники, так же одержимы идеей вырваться из когтей исторического монстра под названием СССР. В конце концов Антон понимает, что жить в этой стране решительно невозможно и решает эмигрировать в тихий городок на границе Сербии с Хорватией…»  Ирония позволяет автору показать свою позицию по отношению к героям, прямо ее не высказывая.  Такой подход не дает автору согласиться с послесловием питерского литературоведа Константина Азадовского, который отметил авторский замысел, как поражающий своей дерзостью, и  определил данный роман как историософский. Рецензент категорически не согласен с таким выводом: тысячелетней исторической перспективы нет в романе и в помине, а осмысление – это не однобокое обвинение. «В отношении же автора к советской эпохи поражает не дерзость замысла, а историческая злопамятность, которая сродни исторической близорукости и душевной инвалидности». Проанализировав роман  с точки зрения идеи, героев и сюжета, Аглая Златова дала оценку и эстетической стороне романа: «Этический провал неизбежно приводит и к провалу эстетическому. Роман рыхлый, растянутый, композиционно разболтанный. Но больше всего поражает язык и отсутствие вкуса, приводящие к довольно комичным ляпам». Мы не будем приводить эти языковые казусы, не время и не место. Важно ироничное отношение рецензента: «Сравнения и метафоры Елены Чижовой  - нечто из ряда вон выходящее. В принципе, при желании можно натянуть носок на голову. Только зачем? Именно такое впечатление создается от образов, созданных автором». Такой анализ лишь подчеркивает горький вывод автора: «Критики будут петь хвалебным хором, почуявшие наживу издатели переиздавать книги автора, а наивные читатели будут их покупать. Замкнутый круг». Однако на этом статья не заканчивается. Автор продолжает: «Но кто-то должен сказать правду». И далее она рассказывает случай из жизни, что как-то, стосковавшись по редким грибам, люди стали собирать огромные свинушки, хотя они вредные и не очень-то вкусные. Но ничего поджарили и съели, не отравились. На следующий год наросли белые и подосиновики, на свинушки   смотрели пренебрежительно, даже не нагибались. Вся эта история понадобилась рецензенту, чтобы  провести сравнение. «Романы Елены Чижовой напоминают мне эти гигантские свинушки, выросшие в отсутствие благородных книг (или, скорее, при замалчивании оных) на пушистом либеральном мху… Своя тусовка, свои грибы, свои гурманы. А то, что грибочки-то условно съедобные, так это ничего, все равно слопают». Заканчивают свою статью Аглая Златова цитированием: «Перефразируя Сталина, который на критику аморального образа жизни советских писателей ответил известной фразой, либеральные критики, стоящие за Еленой Чижовой, сказали бы примерно так: «Других грибов у нас для вас нет». Таким образом, ирония помогла показать отношение рецензента к роману, обозначила наиболее слабые места в нем и заинтересовала читателей необычным подходом к освещению темы.
Вообще средства иронии достаточно большие. Через иронию осуществляется и пафос дистанции, который проявляется и к объекту повествования, как ироническое отношение к людям и событиям, и к субъекту повествованию, как самопародия, и как пародирование формы.
В «Комсомольской правде» ирония как способ отношения к людям и событиям проявляется в рубрике «Люди, которые нас удивили». Как правило, текст состоит из двух частей. В первой части описывается событие, а во второй ему дается оценка. В «Комсомольской правде» от 2-9 октября Стас Бабицкий задается вопросом:  «Чем же удивила Юлия Тимошенко?»
«Премьер Украины, выступая перед народными массами, со всей ответственностью заявила: «Я могу и в сотый раз повторить: в нашей стране будет мова, а не язык, понимаете?»
Понимаем. Конечно же, мовой гораздо удобнее к Западу подлизываться. Непонятно другое: а что ж теперь до Киева доведет?»
С помощью иронии автор достигает своей цели: показать абсурдность и глупость заявления украинского политика. И не нужна большая аналитическая статья, достаточно одного иронического предложения.
Ирония как способ восприятия мира проявляется в парадигме постмодерна. Однако у нее совершенно другие задачи. Здесь ирония проявляется как безверие, как неверие в цель и смысл существования самого мира. Нет Бога, нет истины,  нет ничего… И ничего не будет. Но для чего тогда журналистика?