Чаша терпения

     Однажды ранним и теплым июльским утром водитель городского троллейбуса, следующего из депо на четвертый жилой массив, от неожиданности вздрогнул и протер глаза. На остановке «Инкомбанк» в полупустой салон заскочила совсем голая женщина. Одной рукой она прикрывала красивую, пышную грудь, а другую прижала к низу пухленького животика. Проворно юркнула к окну, укрывшись за спинкой широкого сидения, и попыталась сразу двумя руками поправить распущенные волосы, спадающие на лоб, глаза и плечи. Ее лицо не выражало особого испуга  или раздраженности, поэтому водитель закрыл двери и плавно тронул машину по своему маршруту.
   - Это, наверное, жена мужа застукала с любовницей, - зашептались две старушки, - вот она и выскочила в чем мать родила.
   - Да нет, это они так на спор забавляются. Вот проедет по городу в таком виде и получит сто долларов. А может и двести.
   - Вот молодежь пошла бесстыжая… 
   Через три остановки обнаженная девица выпрыгнула с троллейбуса и скрылась в одном  из подъездов жилой девятиэтажки. Старушки молча провели ее укоризненными взглядами, нисколько не сомневаясь  в правильности своих предположений. Однако они ошибались, эта история имела совсем иное  содержание.
               
* * *
   Инспектор городской мэрии Николай Пыжик в свои сорок с небольшим оставался закоренелым холостяком, о котором сослуживцы не без иронии поговаривали: «не пьет, не курит, не матерится, с женщинами не спит, потому, что не дают…».
   Это неимоверно забавляло представительниц прекрасного пола, которые всегда видели в нем объект для своих шуток и острот. Но в тот день они явно переусердствовали.
    Все началось с очередной пьянки, поводом для которой послужил день рождения заведующей канцелярией  Маши Колошаевской. К концу работы ее кабинет уже походил на маленький уютный ресторанчик с длинным столом, заваленным разнообразными закусками и выпивкой, зашторенными окнами, интимным освещением, множеством цветов и подарков в адрес незамужней юбилярши.
   К слову, почти все женщины  больших и малых административных аппаратов, реализуя свою игривую бюрократическую или чиновничью природу, очень любят комплименты и подарки, изысканную лесть, ценят авторитетные компании и, самое интересное, сильно меняются, когда выпьют. Маша и ее сослуживцы не были исключением.
   Заведующая общим отделом Светлана Глебовна, всегда принципиальная и строгая, осуждающая даже легкое легкомыслие, вдруг произнесла весьма неожиданный тост:
   - А еще я желаю всем  присутствующим женщинам, чтобы мы всегда кончали вместе с настоящими мужчинами!
   - А где их взять? – взвизгнула бухгалтер Ася. – Как-нибудь трахнут, а потом еще нос задирают, мол, я тебя осчастливил… - и тихо но злорадно прошипела, - козлы вонючие…
   Николай Иванович съежился, почувствовав начало охоты на свое больное самолюбие. И не ошибся.
   - Слышь, Коля, - пропела ему на ухо соседка по столу программист Галя, - а ты знаешь, что такое оральный секс?
   - Ну, конечно, знаю.
   - Откуда?! – и залилась звонким, раскатистым смехом.
   - От верблюда, - буркнул Пыжик и засопел.
   - Не трогай его, - вмешалась именинница, - он сегодня мой. Как никак все-таки мужчина. Хоть потертый и затасканный, но еще теплый. А мне нужна грелка на все тело,  у меня насморк.
   Николай залился бордовой краской, уткнулся в свою тарелку и до самого конца праздничного вечера не проронил больше ни слова.
   К полуночи застолье пошло на убыль и Пыжик, исполняя категорическое указание заместителя мэра, повел пошатывающуюся Машу домой. Он был не в духе, не в форме и сразу попытался избавиться  от возбужденной и пылкой женщины. Но та не сдалась:
   - Я пойду только к тебе, понял?... Ты слышал, что тебе начальство приказало?
   - Да я что-то приболел, - соврал Николай, - голова раскалывается, подташнивает, наверно перебрал...
   - Ну, знаешь что, пошел ты на... – грубо и со злостью выругалась Маша.
   Пыжик побагровел и сцепил зубы. Это оказалась последняя капля в его глубокой чаше терпения. Теперь она переполнилась и пролилась.
   - Хорошо, - процедил он, - пошли ко мне.
   В своей грязной и неопрятной холостяцкой квартире он еще угостил навязчивую гостю коньяком с конфетами, попросил раздеться и потанцевать, что она незамедлительно исполнила. Потом они еще выпили и когда Колошаевская достигла соответствующей кондиции, Николай неожиданно попросил:
   - Слышь, Машенька, выйди, пожалуйста, за двери и позвони, это меня так заводит.
   Захмелевшая женщина уже могла согласиться на все. Она с глупой улыбкой в мужских комнатных  шлепанцах вышла на лестничную площадку и позвонила. Один раз, другой, третий. Но безуспешно, озлобленный Пыжик открывать двери даже не собирался. Только злорадно ухмыльнулся и промычал в замочную скважину:
   - Извини, Маша, у меня замок заклинило и сердце что-то схватило. Подожди немножко, я сейчас вызову слесаря и скорую помощь.
Обнаженная девица вмиг протрезвела и зашипела, как змея:
    - Ах ты мразь вонючая, козел, подонок! Сволочь, импотент несчастный!…
   Но услышав шум приближающегося лифта выбежала на улицу  к остановившемуся троллейбусу.

* * *
   В то же утро оскорбленная и униженная Колошаевская подала заявление в милицию. Началось дотошное разбирательство, которое  немало позабавило всех участников этого пикантного процесса. Пыжика привлекли к уголовной ответственности за сознательное унижение чести и достоинства упомянутой женщины. Суд вынес ему один год условного заключения.
   Его, естественно, сразу уволили из городской  мэрии и через некоторое время он уже работал инспектором то ли пенсионного фонда, то ли страховой компании. Но то, что не женился и не собирается этого делать – совершенно точно. С тех пор Николай Иванович вообще перестал встречаться с женщинами и даже здороваться. Как и они с ним.