Не спи

В больнице было тихо, ночная смена. Ни медсестер, ни врачей, ни санитарок. Сонное больничное царство.
Однако, на третьем этаже детского отделения царил хаос. Громким шепотом, не скрывая беспокойства, сам главврач, небритый с самого утра и с сединой, принимал комиссию.
Главный психиатр области, Анна Николаевна, впервые была вызвана ночью на комиссию.
- Матвей Шилов, тяжелый случай, три дня без сна. Сегодня был отец, приемный, в семье не жил последние два года. Мальчика видеть не захотел. У мальчика умерла мать, сестру младшую забрал отец, ей он родной, от приемного отказался. Вчера дали снотворное, мальчик бил себя, чтобы не спать.
Бил себя – здесь, конечно, главврач слукавил. Матвей делал зарядку, читал Лукьяненко и стоял на голове. Это занимало 3,5 часа в сутки, остальное время он думал и вспоминал.
Матвей был очень живым и сообразительным ребенком. Мамин новый муж его не любил. Они были на равных правах по сторонам от мамы Матвея. Словно, спорили за внимание. Маму звали Анна, гордое и великое историческое имя мамы приводило Матвея в восторг. Как умный мальчик, желающий счастья своей маме, Матвей смирился с ее выбором и очень был рад рождению сестренки Риты.
Только не прошло и восьми месяцев, как отчим устал от семейной жизни. В доме появились ссоры, издевки и рукоприкладства. Анна выгнала мужа, он не спорил, а охотно собрал вещи и ушел, похоже, зная, куда и к кому. Он не раз заявлял, что устал воспитывать чужого отпрыска и содержать иждивенцев.
Мама осталась одна с маленькими детьми, кредитом и переживаниями. Она устроилась на еще одну работу. Ее улыбки каждое «доброе утро» и поцелуи в сочетании со «спокойной ночи» поначалу вводили Матвея в заблуждение. Мама – это все, что нужно детям ежедневно. И только потом они замечают мамино настроение: мама устает, мама перестала ходить на собрания, мама не всегда приходит проверить уроки, забывает забрать из секции, мама не всегда спит, мамино лицо перестает быть живым. Мама измотана, потому что она много работает, но всегда старается выделить время, чтобы притвориться сильной.
А потом мама начинает кашлять, она становится забывчивой (это не касается коммунальных платежей), она делает вид, что все в порядке, но ее трясет иногда во сне и ей трудно дышать. 
Так и вышло, что заботы о сестрёнке легли на Матвея.  Как мог, он помогал матери. Ведь мужчинами не рождаются, ими становятся.
Однажды ночью, когда была сильная гроза (надо признать, каким бы смелым мальчиком не был Матвей, в грозу он предпочитал сидеть под одеялом с родным человеком), рядом мирно сопела сестренка, и мама пела песенки, все, что Матвей любил с детства.
Он видел, что мама кашляла очень, как сжималась грудная клетка в перерывах от песен, но он не придавал этому значения, ведь сейчас они были семьей, втроём, как раньше. И, когда мама закашлялась сильно, а он уже лежал в постели, засыпая, он только и слышал, как повторяла мама: Я не усну, не усну, мой хороший, я не сплю, я всегда рядом.
И он уснул детским сном, каким только дети умеют спать, зная, что рядом с ними всегда тот, кто всегда будет рядом, будет оберегать его сон.
А утром его разбудил отчим. Ночью маме стало плохо, и она успела позвонить только ему. Но Матвей этого не знал. Он только понял, что его мама уснула. Все-таки уснула. И оставила их одних.
И теперь они с Ритой остались одни, вдвоем. Он остался мужчиной и защитником сестры. И во что бы то ни стало он должен быть с ней рядом всегда, а значит не спать. И уж он теперь ни в коем случае не уснет. И не оставит сестру.
Так и прошло три дня.
Все это время Матвей Риту не видел, отец забрал ее почти сразу, но он этого не знал. И чем больше об этом думал, тем сильнее хотел выстоять. И каждый раз, когда ему хотелось заснуть, он слышал в голове «Я не усну, не усну, мой хороший, я не сплю, я всегда рядом».
Матвей чувствовал временами усталость, нервную, он стал забывать мамино лицо, а иногда и лицо сестры, и таблицу умножения (но ведь это не самое главное в жизни), он не всегда мог четко сказать, какое время суток за окном, но четко знал, что где-то его ждет сестра. Бесконечные врачи сводили с ума, отсутствие сестры вводило в панику, но он был сильнее. Он не могу подвести сестру, не мог оставить ее. И даже высокая температура не заставила его лечь в постель.
На четвертый день к нему пришла Анна Николаевна. За это время к Матвею много приходило врачей, но имя подкупило мальчика. И голос мирный и успокаивающий, словно, убаюкивающий. Словно, с ним говорила мама. В этот раз он охотнее отвечал на вопросы, только про мамино обещание не смог рассказать. Зато он узнал, что Риту забрал родной отец, который вдруг почему-то встал на путь истинный. У него жена новая, бесплодная оказывается…И что обещать не спать больше некому…
После разговора с Анной Николаевной Матвей долго сидел на кровати перед окном. Полная луна была ближе, чем обычно и, казалось, манила его к себе. Он представил себе улыбку сестры, как ей сейчас (он надеялся) тепло и комфортно в чужом доме. Он понимал, что она маленькая и ей легче привыкнуть к переменам. Наверное, она их даже не заметит. Слезы потекли из глаз Матвея, в этот раз он не хотел быть сильным, да он и не смог бы их контролировать. Он чувствовал свое одиночество.
«Я не сплю, я всегда рядом», - зашептала луна. Подняв заплаканные глаза, Матвей уже не видел луны, вместо нее было лицо мамы, она улыбалась и она была рядом.
Матвей нуждался в ней как никогда.
На пятый день Матвей уснул.