У меня все хорошо

Август две тысячи двадцать третьего, разделил её жизнь на до и после. До, была нормальная жизнь, после, выживание. Борьба за каждый кусок хлеба, за каждую копейку, за любую помощь от любого доброго дяди. Хуже всего было то, что приходилось буквально выпрашивать все. Начиная от туалетной бумаги и заканчивая куском мыла. Военный, это почетно! - Так гласила реклама в военкомате, которая, по сути, и привела сначала её мужа, а потом и её, в эту пропасть.
Ребенок уже подрастал, и совсем скоро придут новые проблемы, которые если не похоронят все её трепыхания на глади жизненной лужи, и отправят на дно, то заставят глубоко нырнуть в эту черную жижу. Несправедливо, но гнев сейчас слишком большая роскошь.
Военный это почетно! Как бы нет так! - Так она иногда ворчала, когда проходила мимо серого облупившегося, двухэтажного здания. Пластиковые окна с зеркально-зеленым покрытием надежно скрывали таинство жизни его обитателей. Однако, они не могли скрыть холода их безразличия. Она чувствовала его, даже за этими стенами, даже за этими непроглядными окнами. Они смотрят на неё и улыбаются. Сколько она не пыталась, обивая пороги различный инстанций, разглядеть в их абсолютно безо эмоциональных лицах, хоть намек на человечность... Бесполезно, все впустую!
На работу она опоздает, к гадалке не ходи. Весь вопрос, только в том, заметят ли её отсутствие или же нет. Если да, её ждут серьезные неприятности, если нет, все останется так же хреново, как и неделю назад...

 Автобус проехал по луже и обрызгал все её новое пальто. Серые чулки быстро впитали грязную, черную влагу, а туфли остатки....
Так обидно, что захотелось расплакаться. Она сумбурно принялась очищать пальто, скинула крупные капли и, что-то привлекло её внимание. Что-то в луже, чье то отражение... Женщина замерла от изумления. Она не могла поверить своим глазам, на неё смотрел муж.  Шок от увиденного заставил её быстро обернуться...
Как и следовало ожидать, никого за спиной не оказалось. Машины неслись по дороге так, словно где-то там вдали этой дороги их ожидает большой и бесценный приз. Ковыряние этих безликих, одинаково серых от дорожной грязи, металлических капсул отчего то злило её. Это было похоже на классовую ненависть, и такое не рождается спонтанно, такое воспитывается годами....

Кисловодск, церковь св. Вардана

Молчание продлилось довольно долго, сколько, сказать сложно. Священник первым нарушил эту тишину. - Скорбящие могут проститься с покойным. - Сказал он и перекрестившись, зачем-то поцеловал крест и покинул церемонию.
По одному к могиле покойного стали подходить люди, бросали горсть земли и тут же расходились обратно.... Она была последней. Присела на корточки, черпнула горсть земли и бросила в могилу.  С глухим звуком она ударилась о крышку гроба и тут же сверкнула молния. Капли воды застучали по земле и деревьям. Сначала несильно, но спустя несколько секунд, дождь утроил свои усилие. Быстро схватив за руки детей они побежали к машине.
Они бежали только на свет фар. Стена дождя не давала сориентироваться, а тучи закрыли свет солнца.
Дождь превратил аккуратные дорожки кладбища в настоящие реки. Из-за туч стало так темно, что они не заметили и наскочили на автомобиль, сработала сигнализация. Жанна начала рыться в карманах своего пальто и долго не могла найти ключи. Но спустя минуту она все-таки нашла их нервно начала жать на все кнопки подряд. Сигнализация вдруг замолчала и двери открылись. И они без промедления сели в машину.

В машине оказалось так же сыро. Женщина включили обогреватель и упала на спинку кресла от усталости. тишина, только приглушенный звук работающих дворников и их монотонные движения. Туда, сюда... туда, сюда... Звук убаюкивал, успокаивал....
Тело отдало мурашками, и она вздрогнула. Расслабленностью оказалось чудовищная усталость. Но не та что преследует человека после работы, а та что копиться месяцами, годами. Такая усталость лечиться хорошим отпуском. Только вот отпуска она не может себе сейчас позволить. Совсем скоро, будет хуже, много хуже, но Жанна старалась не думать о будущем. Она знала, что это не выход, но она так же не знала, что сейчас будет выход....
Слезы потекли рекой из глаз, она вытирала их, а они появлялись вновь, снова и снова... Она очнулась от того что дети затормошили её за плечи. Мама, мама! - Тихо шептали они. - Мама, мама… мама... Жанна утерла слезы, всхлипнула и посмотрелась в зеркало. Правой рукой нашарила в бардачке диск с детскими сказками и воткнула его в плеер. Достала из сумочки пакет с одноразовыми платочками и достала один.
После того как она привела себя в порядок она повернула ключ в замке зажигания и быстро покинула кладбище.


Дождь разыгрался не на шутку, и капли дождя вскоре сменились на град. Стекло отдавало глухими стуками в салон, включился обогреватель. Жанна быстро посмотрела на утомившихся от долгой поездки детей и тут автомобиль резко клюнул влево...
Потом все стало развиваться как в мало бюджетном триллере. Всполохи молний, сменившийся ей затем скрип колес, резина завизжала как сумасшедшая...  Жанна в последний момент заметила стремительно приближающийся к ним грузовик, вильнула вправо и машину понесло в кювет....
Машина не перевернулась. Она даже не дымилась, в тот момент она подумала, что это её последнее везение. Черт возьми, надо же быть такой дурой! Машина крепко увязла в канаве, и к тому же в салон из щелей двери быстро стала проникать черная жижа.... Женщина метнулась по сторонам, повернулась назад, дети оставались пристегнутыми. Невредимые, но жутко напуганные.
Из машины, живо! - Крикнула она и дернулась на заднее сиденье. Ремень безопасности больно остановил её, и она стиснула изо всех сил зубы, только бы не сорваться сейчас, только бы не сорваться... Медленно, но уверенно, она сняла с себя ремень безопасности и протиснулась назад. Сняла ремни и детей и отрыла верхний люк. По очереди они вылезли на верх.
Дождь почти стих, легкий белый снег падал им на головы. Он уже покрыл всю трассу. Рождество. - Благовидно прошептала Жанна и закрыла глаза, и радостно улыбнулась. Почти чудо! - Шептала она обнимая испуганных детей. - Почти....

Сильнейший вихрь воздуха застал врасплох…. Гром и молнии, поток света лился как дождь… И голос, заменивший неопределенно долго пространство и даже время. Вдруг тишина….
Он обнял их, обнял их всех, убрал холод, залечил раны, осветил дорогу и сказал на ушко каждому: У меня все хорошо! У меня, все, хорошо….
Потом свет пропал, и вместе с ним и звук, остался лишь снег, быстро тающий на одеждах первый снег.

Улыбка детей была похожа на угасающую спираль лампы накаливания. Но когда она погасла, началась совсем другая жизнь - жизнь, наполненная новым смыслом, жизнь, наполненная надеждой и бесконечной любовью.